Текст книги "Искра у древа жизни"

Автор книги: Анна Пожарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава вторая

В покоях Суржа пахло можжевельником. То были не комнаты правителя или воина, то было обиталище мага. Элла закрыла глаза и сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом. В ее доме этот запах едва угадывался отголосками невнятной мелодии, что где-то далеко играет неизвестный музыкант. Много лет назад ее раздражал этот присущий магии дух, а теперь она скучала по нему, словно вместе с ним из жизни исчезло что-то очень важное, нужная часть ее самой.

Сурж угадал ее мысли, ехидство отступило на несколько мгновений, и его сменило сочувствие. Потом он взял себя в руки и, ухмыльнувшись, положил ладонь Элле на плечо.

– Спальня за той двустворчатой дверью. – Мерзко хихикнул и добавил: – Если, конечно, ты не передумала.

– Не передумала, – улыбнулась Элла.

Посмотрела на Суржа вторым магическим, зрением. Тиран подготовился к ее визиту. Три охранных заклинания и непонятного вида щит. Элла никогда раньше не видела такого, будто сеть на крупную рыбу. Интересно, зачем он нужен? Заметила морок, чтобы выглядеть привлекательнее. Сурж по-своему навел марафет. Чародейка невесело вздохнула: «Напрасно защищаешься от силы, дорогой, в нужном для удара количестве у меня ее просто нет».

Сурж открыл дверь, и они вошли в просторную комнату с добротной кроватью посередине. Как и везде в покоях, здесь разило можжевельником. В люстре горели свечи. В углу притаился шкаф, у входа стоял стеллаж с книгами. Другой мебели не было, поэтому спальня казалась огромной и холодно-пустой.

– Ты ведь не спишь тут? – с сомнением поинтересовалась Элла.

– Хороводы вожу, – отрезал собеседник, затворяя дверь. Ухмыльнулся: – Тебе помочь решиться или ты сама разберешься, что к чему? Может, ты сюда вопросы пришла задавать?

Элла поймала его насмешливый взгляд. Догадывается, паршивец, что она не любовью заниматься собирается, а туда же. Судьбу решил испытать. Что ж, посмотрим, кто кого.

Сурж подмигнул. Сгреб Эллу в охапку и прижал ее грудью к стене так, что она и вздохнуть толком не смогла. Одной рукой схватил за талию, другой резко задрал юбки. Элла услышала, как участилось его дыхание, почувствовала, как могучая грудь давит ей на спину. Шершавая ладонь скользнула по животу чародейки и, осторожно похлопав по внутренней стороне бедер, заставила развести ноги шире. У Эллы в горле пересохло. Такое обращение никак не вписывалось в ее планы.

– Сурж, – еле-еле выдавила она и прикусила губу, стараясь не замечать его запах. Запах, от которого спрятанная глубоко самка изгибалась в призывной позе.

– Что? – выдохнул он около самого уха, а после решительно и горячо пробежался губами по шее. Прижал к себе бедрами, и Элла отчетливо поняла, что кое в чем ее план удался.

– Хочу видеть твои глаза, – прошептала она, умоляя богов не дать животным проявлениям взять верх над разумом.

Лучше бы она этого не говорила! Сурж развернул ее и снова прижал к стене. Фыркнул на вернувшиеся на место юбки и одним резким движением разорвал платье и рубаху от горла до подола. Стянул и бросил у ног. Повозился с ремнем на штанах и отправил его на пол, к одежде Эллы. Чародейка закрыла глаза. Дальше медлить нельзя. Она обняла Суржа и немного неуклюже коснулась губами его рта. Мужчина ответил так, будто только и ждал ее действий – решительно и жарко. Язык по-хозяйски проник в ее рот, а губы со знанием дела скользнули по её губам. С любым другим, так же пахнущим мужчиной, Элла давно бы потеряла голову, но ненависть удерживала ее на границе разума и животной страсти.

Отстранилась и распустила шнуровку рубахи. Сурж ухмыльнулся и помог избавить его от ненужного куска ткани, обнажая три тяжелых амулета на груди. Взял Эллу за ягодицы и, оторвав ее от пола, зажал между собой и гладкой теплой стеной. Удерживая ее одной рукой, другой потянулся к завязке штанов. Чародейка прильнула к тирану, сомкнула руки у него за спиной, сжала бедрами могучий торс. Вдохнула его запах и протяжно застонала. Все-таки зверь, засевший внутри, оказался силен. К тому же Сурж не был груб, бесцеремонен – да, но не более. Его прикосновения не вызывали отторжения, а поцелуи даже казались приятными. На мгновение кольнуло сомнение, а может, провернуть все после? В конце концов, она так долго была одна.

– Ослабь хватку, Пра, ты мешаешь мне раздеться, – он бегло поцеловал ее губы. Улыбнулся и добавил шепотом: – Я еще не один раз разрешу обнять меня ногами этой ночью.

Подтянулась на руках и прикусила мочку уха. Сурж тяжело вздохнул, отвлекся от штанов и стиснул ягодицы чародейки обеими руками. Элла сняла с руки браслет и сжала, выпуская на волю шесть тонких, щедро измазанных зельем игл. Размахнулась, насколько возможно, и всадила безделушку в трапецию в основании шеи. Тиран еще успел выпустить ее из рук и размахнуться, но так и замер в этой немыслимой позе: с занесенной рукой и искаженным обидой лицом. Стеклянный взгляд его неподвижно уставился в одну точку.

Чародейка ухмыльнулась. Приятно, когда ожидания оправдываются. Сделай она попытку убить Суржа магией или с помощью оружия, защитное заклинание не оставило бы от нее и мокрого места. А зелье, что она применила, могло лишь парализовать ненадолго, и защита мага просто его не заметила. Вздохнула. Привстала на носочки, сняла с шеи мужчины один из амулетов: кроваво-красный квадратный камень с едва заметными ножками, созданными, вероятно, чтобы ставить его на жертвенник.

– Выступление закончилось, – мрачно констатировала она, – самое время пойти с шапкой к зевакам.

Надела амулет на себя, натянула рубаху Суржа и направилась к выходу. Главное, никого не встретить по пути. Если повезет, до утра в спальню господина слуги не сунутся и искать ее не станут.

Вернулась домой, переоделась, прихватила торбу, собранную заранее, и направилась к вратам. Перед рассветом они откроются на несколько мгновений. Немного удачи, одно древнее заклинание, и, возможно, ей удастся проскочить сквозь завесу и остаться живой. С каждым годом проход в магической стене, разделяющей человеческие территории и земли детей Повелителя неба, открывался все реже, и ждать момента для безопасного пересечения границы пришлось бы непозволительно долго. А амулет следовало унести от Суржа как можно дальше. Согласно пророчеству, только это могло спасти мир от порабощения тираном.

Внешне вещица казалась безобидной, но амулет обмена, Алое пятно, таил в себе страшную угрозу. С помощью части бога Латасара вещица питала своего обладателя силой из самого горячего притока Источника сущего и не только придавала выносливости, мощи и неуязвимости, но и добавляла везения и смекалки. Взамен амулет требовал крови и смерти, но, если получал нужное, то помогал владельцу проворачивать дела поистине грандиозные и при этом оставаться безнаказанным.

В пророчестве говорилось, что воин, получивший одновременно Алое пятно и супругу с меткой Повелителя неба, умоет кровью и поставит на колени не только соплеменников, но и жителей всех земель, которые обойдет за две сотни лет. А поскольку Элла не смогла бы поручиться, что речь в пророчестве не идет именно о ней, она предпочла действовать наверняка. Особенно, когда стало понятно, что Сурж тоже все знает.

С давних времен у Эллы завалялась книжица, дающая ответы на волнующие мага вопросы. Пользовались ею нечасто, ответ опустошал чашу силы, но когда стало понятно, что Суржу перепал амулет, Элла плюнула на условности и поинтересовалась, как предотвратить войну. Чародейка сомневалась, что книга заговорит с ней, в конце концов, в ее чаше сил почти не было, но принятое однажды правило не давало сбоев: Элла отдала все, что есть, пусть и ничтожно мало, но получила свой ответ. Книга, как всегда, загадала загадку. На видавших виды страницах выступила надпись кровавого цвета: «Чтобы успокоить амулет, каменный сундук должно вернуть хозяину – дитяти пылающего духа, победившего взгляд Тел-ар-Керрина, и вечного героя, погибшего в гостях у первородных».

Поразмыслив немного, Элла заключила, что она сама и есть пылающий дух, победивший взгляд Тел-ар-Керрина, а вот о каком дитяти и герое идет речь, поняла не сразу. Единственным возможным кандидатом на героя оказался Драк, чародей, с которым Элла еще до замужества добыла око красного многоглаза. С ним, домашним магом градоначальника прибрежного города Тмара, более-менее складывался ребус. Получалось, хозяином амулета являлся дух города, созданный Эллой сразу после смерти Драка. Версия получилась странной, но Элла решила проверить ее.

Врата, по обыкновению, ничем не выдавали себя. Две склонившиеся друг к другу златоствольные черемухи, покрытые свежей листвой. Вокруг только лес, чириканье птиц и спокойная безмятежность, приправленная запахом свежих трав. Чародейка остановилась в паре шагов, закрыла глаза и запела заклинание. Перед вторым взором предстала натянутая между черемухами сеть, нежно-зеленая, тонкая, легкая, будто паутина, с едва заметными росинками в узлах. В самом центре, чуть выше человеческого роста зияло несколько дырок, словно большой могучий зверь саданул когтистой лапой.

Повинуясь словам Эллы, нити вблизи следов от удара стали растворяться в воздухе, и вскоре в сети между черемухами образовался узкий овальный проход. Чародейка вздохнула и завершила заклинание. Глупо надеяться, что сегодня врата откроются шире. Теперь главное – ничего не задеть, любое касание опасно и может запросто не только покалечить или навести морок, но и убить незадачливого путника. Элла вспомнила, как ее муж Авар в молодости попал под воздействие врат и вместо рыжеволосого красавца-мужчины предстал перед ней в виде тщедушного паренька. К счастью, тогда врата были милосердны, и Авар довольно быстро снова стал собой.

Сделала глубокий вдох, подобрала юбки и шагнула в проход. Вероятно, она все-таки оказалась недостаточно ловкой и потревожила паутину. Мир вокруг скривился в искрометном танце, воздух затуманился и наполнился приторным запахом жасмина. Тело Эллы вытянулось, как струна лютни, и тут же обмякло, будто из него вынули кости, оставив только мясо.

Чародейка тяжело вывалилась из прохода и, опершись на большой дуб, остановилась перевести дух. Осмотрелась. Лес вокруг был совершенно обыкновенным, вот только красок стало меньше, почти исчезли запахи, а звуки будто приглушились. Элла нахмурилась, но потом ее посетила догадка, и чародейка уставилась на свои руки. Узкие ладони с длинными пальцами и коротко стриженными ногтями, тонкие, покрытые кожей, а не змеиной чешуей, запястья. Ухмыльнулась. Давненько она не бывала в человеческом теле. Что ж, все к лучшему, своих сил на превращение ей бы не хватило, а здесь, среди людей, гораздо сподручнее выглядеть, как они.

Заглянула в торбу проверить, не пострадало ли содержимое. На первый взгляд внутри сумки ничего не изменилось. Тщательнее проверит потом. Все одно сейчас не до этого. Переложила непустеющий кошель в сумку, пристегнутую к поясу, посмотрела на солнце и направилась на восток. Она покинула земли детей Повелителя неба через врата близ города Хап, значит, если ей повезет, через пять дней она придет в человеческий город Курн. Найдет мага, и тот перенесет ее в Тмар, где она отдаст амулет духу. Врата полностью откроются в день летнего солнцестояния, как раз тогда она и проскочит обратно без всякой магии. Главное, чтобы все шло по плану.

Шагала, пока голод и усталость не заставили остановиться. Времени на отдых почти не было, Сурж, скорее всего, уже очнулся, а на следующий день снова приоткроются врата. Наивно надеяться, что тиран не знает нужное заклинание. Единственное, что может спасти Эллу – расстояние. Вблизи завесы между землями магия перемещения не отвечает, а Сурж не может позволить себе надолго покинуть Дариополь. Хотелось верить, что у него просто не хватит времени, чтобы догнать ее.

Элла устроила привал на полянке, недалеко от родника. Поела, утолила жажду, уселась на траву под огромным дубом и, подставив лицо проворным солнечным лучам, прикрыла глаза. Где-то над головой мерно стучал дятел, пахло травой и ландышами, перешептывались потревоженные ветром листья. Чародейка почти заснула, когда услышала незваного гостя.

Незнакомец шел осторожно, крадучись, будто выслеживал зверя. Элла нащупала на поясе нож и притворилась спящей. Ее вид не должен смутить мужчину. Молодая женщина, путешествующая в одиночестве – редкость, но ничего предосудительного в этом нет. Знаки порабощенных сущностей прикрыты рукавами – никто не распознает в ней мага, пока она сама не признается. А если он задумал недоброе, она с радостью познакомит его со стальным другом, покоящимся на бедре. Благо, ножом Элла владела неплохо: поднаторела еще при жизни супруга.

Мужчина подошел ближе и, хмыкнув с облегчением, потеребил чародейку за плечо.

– Эй, здесь полно живности, спать в одиночестве и без костра не стоит, – голос у незнакомца оказался мягкий, бархатный, с легкой хрипотцой. – Сожрут и не подавятся.

Элла открыла глаза и уставилась на мужчину. Молодой, может, тридцать с хвостиком, ладный и хитрый. В темных карих глазах лукавая искорка, на бритых щеках ямочки. Немного отросшая стрижка напоминает ежика, избежавшего смерти в лисьих лапах. На правой руке два перстня с рубинами, на открытом запястье знак покоренного Хранителя тьмы. Да перед ней маг! Вот удача так удача!

Элла улыбнулась и покачала головой. Встала на ноги.

– Меня так просто не сожрать, жевать долго, – посмотрела на собеседника. – Меня зовут Элла, дочь Тэона.

– Твой дед был большой шутник, – усмехнулся мужчина. – Назвать сына именем демона Мира мертвых, это надо было придумать. Я Дарсир, сын Тилока. Друзья зовут меня Дар, – тут он улыбнулся и подмигнул, – хоть я и не подарок.

Элла хмыкнула.

– Я пропустила момент, когда подобные шутки стали считаться смешными.

Улыбка Дарсира стала еще шире. Он небрежно махнул рукой.

– Не обращай внимания, просто стараюсь произвести приятное впечатление. Итак, – маг смерил собеседницу изучающим взглядом, – как ты здесь оказалась, Элла, дочь Тэона, и куда направляешься? Я, признаться, думал, меня лесной дух разыгрывает.

Элла пожала плечами.

– Я живу в рыбацкой деревушке неподалеку. Иду в Тмар, но, видимо, заплутала немного.

– Немного? – Дарсир потер ладонью лоб, отчего черная челка стала походить на истерзанную метлу. – Ближайшая деревушка в трех днях пути.

– Да, – вздохнула Элла и подняла глаза к небу, – девушки иногда путают дорогу. Но мне очень надо в Тмар. И я хотела бы узнать, – чародейка заглянула собеседнику в глаза. – Может, ты подбросишь меня туда? Я заплачу, сколько попросишь, – улыбнулась: – Так надоело гулять по лесу.

– Пятьдесят золотых! – объявил Дарсир и победно уставился на Эллу.

– С ума сошел! – покачала головой собеседница. – Я дочь рыбака, а не торговец пушниной. – Десять. У меня больше нет.

Элла сняла с пояса кошелек и вытряхнула все его содержимое на ладонь. Позже там появятся еще монеты, но новый знакомый этого не знает. Маг пересчитал золотые, проворно сгреб их и забросил в свой кошелек.

– По рукам, – согласился он. – Только здесь магия перемещения не отзывается. – Вздохнул: – Если не будем медлить, то дойдем до места, где я смогу вызвать ее до темноты. Так что поспеши, – приказал Дарсир и бодро зашагал на восток.

Элла пошла следом. Она никак не могла отделаться от чувства, что ее облапошили, как ребенка.

Глава третья

Шли молча, хотя Элле хотелось расспросить мага о жизни людей. Все-таки почти девяносто лет за завесой! Шутка ли? После свадьбы с Аваром ей так и не довелось выйти за врата. Они были вполне счастливы и в окрестностях Хапа. А сейчас она жизнь свою готова была поставить, что тут, на человеческих землях, все совсем не так, как рисует ей память.

Элла смотрела на идеально-прямую спину мага и ловила себя на мысли, что люди и ходят как-то по-другому. В какой бы ипостаси ни пребывали дети Повелителя неба, они вышагивали, будто скользили в медленном вальсе, почти не отрывая лап от земли. Дарсир же решительно выбрасывал ногу вперед, словно желая взлететь, а потом едва касался ею опоры и отталкивался снова.

В сторону спутницы чародей не смотрел, будто и не опасался вовсе. Элла удивилась сперва, но потом взглянула на Дарсира вторым зрением и все поняла. Защитных заклинаний на маге было чуть меньше, чем этой ночью на Сурже. Вздумай она атаковать сейчас, это будет последнее деяние в её жизни. Проглотила застрявший в горле ком. Перед ней не простачок какой-нибудь, умеющий варить отвары, быстро перемещаться в пространстве да лечить болячки. Нет! Перед ней могучий маг. Вот только что он делает в этом глухом лесу?

Дарсир будто кожей почувствовал ее любопытство. Обернулся на ходу. Обезоруживающе улыбнулся.

– Я бы тоже хотел знать, что ты делаешь здесь. Для дочери рыбака у тебя слишком добротная обувь и дорогое оружие. Но мы можем договориться, – подмигнул, – ты не задаешь вопросов мне, а я не интересуюсь тобой.

Элла ухмыльнулась. Все-таки забавный малый этот маг!

– Ты прав, если не задавать вопросов, не придется отвечать на чужие.

Дарсир остановился. Нахмурился, прислушиваясь.

– Убегаешь? Тебя ищут? – тихо, одними губами поинтересовался он.

– Не должны, – шепотом ответила Элла. Она не ждала погони раньше следующего вечера.

– За нами кто-то идет. И если это по твою душу, лучше сознаться сразу, – маг посмотрел спутнице в глаза. – Может, смогу тебе помочь.

– За мной нагрянут завтра, – Элла зашагала вперед.

Дарсир нахмурился сильнее, но молча последовал за ней, стойко придерживаясь договоренности не задавать вопросов. Лишь один раз, когда Элла запуталась в тропинках, Дарсир поправил ее. Маг внимательно всматривался в пространство и прислушивался к каждому шороху, но ничего не говорил. А Элла не слышала ни звука. В голове с досадной настойчивостью крутилась одна и та же мысль: что если Сурж очухался раньше рассвета и успел пройти сквозь врата в тот же «приоткрытый» период? Может, это он преследует их? Тогда стоит ждать атаки на закате. Дети Повелителя неба, в отличие от людей, хорошо видят в темноте, и Сурж осведомлен об этом не хуже Эллы. Когда солнце сядет, у тирана появится преимущество. Впрочем, преимуществ у него и без зрения пруд пруди, если он решит избавиться от нее, крыть будет нечем. Одна надежда на лес. В книгах сказано, обитатели чащоб у врат не любят, когда применяют силу, и грозно карают тех, кто смог нарушить запрет. Элла ухмыльнулась: в могуществе лесных духов сомневаться не приходилось. Вот только поможет ли оно, когда они с Суржем встретятся?

Шагала, с тревогой поглядывая на солнце и не чувствуя ног от усталости. Давно не доводилось делать больших переходов, и тело бунтовало с непривычки. Дарсир шел рядом, время от времени потирая лоб и превращая прическу в воронье гнездо.

Наконец они вышли на небольшую, шагов в десять, почти квадратную, поляну, и маг подал знак остановиться. Солнце спряталось за тучку, и Элле вдруг стало неуютно, показалось, будто деревья тоже хотят обидеть ее или обмануть. Дарсир дежурно улыбнулся.

– Попробуем здесь, не уверен, что сработает, но потревожить магию перемещения уже можно.

Элла хотела обнять чародея, как обычно, когда кто-то переносит через пространство другого, но замерла в нерешительности. Кто знает, что изменилось за время, пока она не была тут. Дарсир покачал головой.

– В твоей рыбацкой деревне запрещают касаться мужчин? – Подмигнул: – Ничего, я женюсь на тебе, если случится непоправимое.

Элла шумно выдохнула, захотелось пришибить шутника. Приблизилась и обняла мужчину, втянула носом его запах – причудливую смесь можжевельника, свежего лимона и сандала. Ощущать рядом теплое тело было непривычно и даже немного неприятно, но Элла успокоила себя тем, что все ненадолго. Дарсир тоже заключил ее в объятья и призвал магию перемещения, но та не ответила. Отстранился и скорчил рожицу:

– Надо идти дальше, кмырская стена не дает убежать, – лицо его стало серьезным. – Хотя сила, в принципе, здесь отвечает.

Элла поморщилась. Слово «кмыры», которым люди называли детей Повелителя неба, для нее было сродни ругательству.

– Пойдем, – согласилась она и снова повернула на восток.

Резкая боль подкосила ноги. Будто ножом расковыряли каждый кусочек от бедра до ступней. Элла вскрикнула и упала на землю, в ароматную траву. Попыталась подняться, но тут ее настиг еще один удар. Колкий, хлесткий и мучительный. От боли перехватило дыхание. Она узнала заклинание, оно называлось «Улитка» и настолько калечило жертву, что та почти не могла ходить. Если Элла не ошибалась, следующий удар должен прийтись на живот. Закрыла глаза, собираясь с мыслями. Прежде чем она сможет воспользоваться амулетом как источником силы, должна пролиться кровь. Потянулась к клинку на поясе, амулет получит свое, даже если это тоже будет больно.

– В двух словах, что это тип хочет от тебя? – Дарсир отразил третий удар и начал выстраивать щит.

Элла подняла глаза и на западной стороне поляны увидела Суржа. Громко сглотнула и нахмурилась.

– Его отец украл амулет, принадлежащий моей семье, а я вернула его обратно. Вчера. Вот он и бесится.

– Очень надеюсь, что ты не лжешь, – выдохнул Дарсир, отражая очередной, на этот раз направленный на него, удар.

Закрыл глаза и запел заклинание. У Эллы мурашки пробежали по спине: до чего грозным был голос. Чародейка потерла ладонями плечи, прогоняя схвативший ледяной лапой страх. Маг призывал духов леса. Плохо управляемых и могучих. Неужели настолько уверен в своей силе? Духи могут и разозлиться, тогда достанется всем без разбора.

Элла посмотрела на Суржа. Тот не переставал атаковать, направлял на них удары один изощренней другого, но лицо тирана стало сосредоточенным, отчетливо проявилась вертикальная складка на лбу, и брови походили на охотника в засаде. Сурж стиснул зубы и явно перебирал варианты дальнейших действий. Щит Дарсира исправно прятал создателя, а сам маг, неестественно запрокинув голову, почти выкрикивал нужные слова.

Боль ослабела, Элла попыталась встать, но ноги не слушались. Дарсир закончил заклинание и ободряюще улыбнулся.

– Сейчас прогоним твоего приятеля, – прошептал он.

Снял щит, и обрадованный Сурж усилил атаку, не замечая неясные тени, возникшие за спиной. Зато Элла увидела их, и ей остро захотелось убраться с поляны. Куда угодно, лишь бы не сталкиваться с теми, кто пришел. Запахло перегноем. Будто сотканные из высохшей болотной тины и жухлых листьев духи леса неслышно наступали на потревоживших их покой. Издали они напоминали огромных, со взрослого мужчину, рассвирепевших вепрей. Глаза хозяев леса горели белым неживым огнем. Они беззвучно ударяли копытами и дергали мордами в немом нетерпеливом фырканье. Элле показалось, что они выбирают, кого растерзать первыми.

Чародейка снова попыталась встать, но безуспешно. Сурж, наконец, заметил угрозу и, на ходу выстраивая защиту, отступил в сторону Эллы. Дарсир покачал головой, а потом ловко закинул спутницу на плечо и побежал. Краем глаза Элла успела заметить, как духи набросились на Суржа.

Дарсира хватило ненадолго. Остановился на соседней поляне. Положил ношу на землю.

– Здесь магия перемещения должна ответить, – слабо улыбнулся он. – Цепляйся, надо убираться.

Он помог Элле подняться и, удерживая ее в объятьях, призвал силу. Пространство подхватило их на свои плечи и перетащило в полутемную комнату с низким потолком. Свет, казалось, обходил ее стороной. Пахло сыростью и хвоей.

– Где мы? – прищурилась Элла, стараясь не паниковать. Дарсира она почти не знает, а у нее даже ноги не ходят как следует. Замысли маг какую-нибудь пакость, она и сопротивляться толком не сможет. – Мы в Тмаре?

– Нет, – ухмыльнулся Дарсир, – мы в моем временном пристанище.

Элла тяжело проглотила слюну.

Отстранилась, но тут же схватилась за мужчину снова, чтобы не упасть. Испуганно уставилась в его глаза. Маг нахмурился, не понимая причины беспокойства. Взял Эллу на руки и отнес в одно из двух мирно пристроившихся у камина кресел огромного размера. Чародейка выжидающе опустила ладони на укрытые жесткой волчьей шкурой подлокотники.

– Что с тобой? – мягко улыбнулся Дарсир. Потом наконец сообразил, в чем дело, и торопливо пояснил:– Не хочу ничего дурного. С такими ногами в Тмар тебе нельзя. Подлечу тебя сейчас, и поскачешь в свой город на море, будто и не случилось ничего.

Опустился напротив Эллы на корточки:

– Позволишь?

Чародейка кивнула, и Дарсир, стащив ее ботинки, принялся читать заклинание над ногами. Элла закрыла глаза, магия ощущалась едва заметным покалыванием, боль отступала, а голос лекаря погружал в состояние безмятежности. Дневные тревоги, усталость, беспокойство – все тонуло в звуках бархатного напева.

– Кто ты? – стараясь не раствориться в заклинании окончательно, поинтересовалась Элла.

Маг, казалось, не обратил на нее никакого внимания, невозмутимо продолжил лечение. Лишь когда заклинание закончилось, и Дарсир смог отвлечься, он кинул на собеседницу насмешливый взгляд и ехидно поинтересовался.

– Ты задаешь вопросы, Элла, дочь Тэона?

– Да, – подтвердила она. – Хочу знать, кто ты, откуда и что делаешь в этом лесу.

Дарсир потер лоб и взъерошил челку.

– Ты понимаешь, что это значит? Я тоже хочу знать, кто ты, откуда и что делаешь в этом лесу. А еще не отказался бы от объяснения, что за тип тебя преследует и зачем.

Элла закрыла глаза и шумно вздохнула. Запах сырости уступил место душку от старых, плохо выделанных шкур.

– Сначала – ты.

Мужчина хмыкнул:

– Я Дарсир, сын Тилока, домашний маг градоначальника Хлома. Здесь ищу одну полезную штуковину, – пожал плечами: – Ничего не терял, но книги обещают, что найду ее тут до новой луны. А поскольку, как ты знаешь, в Хломе не все ладно, я готов уцепиться за любую нелепицу. Четвертый день наслаждаюсь природой и чарующим уединением. Даже местных разбойников из хижины выгнал.

Он подал собеседнице ботинки.

– Теперь ты, Элла, дочь Тэона.

Чародейка еле заметно кивнула и потянулась к обуви. Когда она в последний раз была в Хломе, там тоже было не идеально, но не настолько, чтобы рыскать по лесам в надежде на помощь. Вздохнула. Всю правду рассказывать не хотелось.

– Преследователя зовут Сурж, – нехотя заговорила она, – он кмырский князь. Я украла у него амулет, который когда-то принадлежал семье моего супруга. Теперь Сурж хочет вернуть вещицу обратно, но у меня на нее другие планы.

– Просить показать, я так думаю, бесполезно…– Дарсир уселся на кресло напротив. Закинул ногу на ногу. – Но я зайду с другой стороны. Где твой муж? И почему ты, юное создание, а не он, взрослый мужчина, воюет с другими магами?

– Я много лет вдова, – усмехнулась Элла.

– Много – это сколько, позволь поинтересоваться? – язвительно заметил маг. – Год? Два?

Чародейка улыбнулась и покачала головой.

– Если не путаю, то чуть меньше тридцати лет, – победно уставилась на собеседника.

На лице Дарсира не дрогнул ни один мускул.

– Тэон, я так понимаю, тоже тот самый?

– Да, – пожала плечами Элла.

– Тогда объясни мне, дочь демона, – нахмурился мужчина. – Для чего тебе маг, чтобы добраться до Тмара? Ты должна уметь все сама.

– Я и умею, – вздохнула Элла. – Только чаша моя пуста и не наполняется уже очень много лет. Я могу творить простенькие заклинания, варить зелья, учить, но на что-то мало-мальски серьезное сил не хватает. Даже переместиться далеко не могу, не знаю, где окажусь. Мне бы найти источник, но среди детей Повелителя неба их не рождается уже пару поколений.

– Среди людей их тоже почти нет, – маг вздохнул. – Жалею, что дела не позволяют мне проводить тебя до Тмара пешком. Я бы с большой радостью послушал твою историю целиком, – потер подбородок и задумчиво продолжил.– Но если вдруг в Тмаре у тебя ничего не выгорит, приходи ко мне в Хлом. Найти легко, там каждый знает, где живет домашний маг градоначальника. Я знаком с одной девушкой-источником и, думаю, смогу уговорить ее помочь.

– Спасибо, – улыбнулась Элла и попыталась встать.

Удалось. Ноги еще казались ватными, но, по крайней мере, стоять на них она могла.

– Сейчас перекусим, передохнем, а утром отправлю тебя в Тмар, – сообщил маг, поднялся с кресла и исчез за дверью в другой комнате.

Вернулся с едой: вяленым мясом, вином, головкой сыра и черствым хлебом. Разжег в камине огонь, и комната наполнилась теплом и мягким светом. Пока трапезничали, маг развлекал собеседницу байками о родном городе, и Элла сама не заметила, когда тоже начала рассказывать ему про свою школу магии в Хапе, жаловаться на городскую библиотеку, что никак не приведут в порядок, и на служанку, вечно норовившую переставить какие-нибудь магические зелья. К концу ужина чародейка вдруг испугалась, что выглядит всем недовольной особой, но собеседник лишь рассмеялся, когда она поделилась сомнениями на этот счет.

Второй раз Дарсир лечил ноги Эллы прямо у камина, сидя на большой медвежьей шкуре. Чародейка положила голову на стоящее рядом кресло и закрыла глаза, утопая в словах, призывающих силу. Легкое покалывание сменилось едва заметным теплом, а усталость вдруг навалилась с неистовой мощью. Перед внутренним взором отчего-то возникло море в разгар жаркого дня. Элла ступала босыми ногами в раскаленный песок побережья, но не чувствовала боли, напротив, очень давно ей не было так приятно и спокойно.

Очнулась, лишь когда маг отнес ее на узкую кровать, стоящую в дальнем от камина углу. Накрыл плащом, а сам устроился в кресле, около догорающего огня. Засыпая, Элла подумала, что Дарсир, должно быть, смотрит на нее, но не разозлилась. Было что-то успокаивающее в его присутствии. Казалось, она встретила старого приятеля, и вот теперь-то все непременно наладится. Снилось море, теплое, соленое, и солнечные лучи, согревающие даже сквозь сомкнувшуюся над головой воду. Элла торопилась, изо всех сил гребла руками и ногами, пока не убедилась, что успевает. Вынырнула около лодки. Знакомые руки помогли забраться на борт и тут же подхватили в объятия. Чародейка закрыла глаза, утопая в таком привычном стуке родного сердца.

Проснулась утром от звука хлопнувшей двери. Маг, бодрый и веселый, вернулся с утренней вылазки. Элла уселась на кровати и потерла глаза. Дарсир взглянул на нее с отеческой нежностью и насмешливо констатировал.

– Если спать так долго, можно проспать Явление богов. – Подошел ближе и наклонился к уху Эллы: – Вставай, соня, пора завтракать. Тмар не ждет.

Элла добродушно махнула рукой.

– Если духи угробили Суржа, Тмар подождет.

– Не угробили, – маг стал серьезным. – Он, судя по всему, сбежал обратно, за врата. Так что скоро жди встречи с ним.

– Это плохо, – вздохнула чародейка и встала с кровати.

Дарсир терпеливо дождался, когда она покончит с завтраком, а после, проверив, чтобы она ничего не забыла, раскрыл свои объятия. Элла послушно обняла его, и маг, усмехнувшись, прошептал ей на ухо: