Текст книги "Тень-на-свету"

Автор книги: Анна Платунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Его сны той ночью больше напоминали горячечный бред. Геор снова и снова видел один и тот же момент – будто на заезженной пластинке заело иглу, а от того, что воспоминание было совсем коротеньким, голова кружилась, точно на карусели.

Тринадцатилетний Геор смотрел на себя в зеркало, в котором отражалась часть комнаты: занавеска надувается парусом, в открытое окно врывается ветер, донося ароматы лета. Ковер на стене. Подумать только, ковер! Родители радовались, когда удалось раздобыть этот – с восточным орнаментом. На столе тарелка с клубникой, Геор пытался было очистить ее от хвостиков и посыпать сахаром, но извозился да плюнул – так съедят. Отражается и сам Геор – щуплый, высокий, русая челка падает на глаза. «Подстричь тебя надо, чудо!» – каждый раз, придя с работы, говорит мама. Но летние каникулы, школьных занятий нет, и строгих учителей тоже, потому волосы отрастают потихоньку, так что даже папа, смеясь, предлагает заплетать их в косы.

Геор видит себя. Но кто это за его плечом? Темная тень… Ужас захлестывает горло, сжимает, как петлей. Разве такое бывает в реальном мире? Не в страшном фильме, не в книге, а здесь, сейчас, за его плечом?

Охотник проснулся на смятых горячих простынях, пропитанных потом. Голова раскалывалась, в желудке было мерзко, словно какая-то мелкая нечисть отплясывала там адскую джигу. И хотя Геор ни на секунду не забывал о том, кто, вернее, что сидит у него в ванной, сейчас он был просто не в состоянии разбираться с этим… этой… Нестерпимо хотелось почистить зубы, ополоснуться, но ничего, позже. Пришел на кухню, поплескал в лицо водой из-под крана, хлебнул из ладони, передернулся: вода отдавала железом, а казалось, что кровью.

Кинул в кружку две ложки кофе, подумал, добавил еще одну. Усмехнулся: такими темпами можно просто начинать есть кофе ложками и запивать кипятком. Прислушался и ничего не услышал. Тварюшка сидела тихо, как мышь. Может, сдохла?

Крепкий кофе сделал свое дело – сознание прояснилось, тело снова слушалось приказов. Надо было что-то решать, ни к чему оттягивать момент. Геор хмыкнул и налил себе еще одну кружку. Он не знал, что делать дальше. Убить? Отпустить? Как, черт возьми, он должен поступить с этой бестолковой тварью?

Выплеснул остатки кофе в раковину и решительно отправился в ванную. Баньши сидела в той же позе, обхватив колени руками, словно и не шелохнулась со вчерашнего вечера. Услышала, как открывается дверь, и подняла голову. Лицо у нее было уставшее, растерянное, совершенно человеческое лицо.

Он разметал соль, освобождая место, куда могла бы ступить нечисть, вытащил ее из поддона и, подталкивая, повел за собой на кухню, усадил на стул, навис сверху, сложив руки на груди. Геор знал, как сейчас выглядит: гора мышц, цепкий взгляд профессионального охотника. Но баньши, которая вчера вздрагивала и шарахалась от одного его вида, сегодня сделалась безучастна ко всему, глаза потухли.

– Я подумала… – тихо сказала она, бездумно водя пальцем по столу, повторяя контуры рисунка. – Так действительно будет лучше. Умереть совсем… Я когда пришла в себя… такой… то сначала ничего не могла понять. Заплакала, закричала. Я не знала, что мой плач теперь убивает. Были какие-то люди неподалеку, они бросились бежать, мужчина убежал, а женщина упала и… Нет, она не погибла, только сознание потеряла, но ведь, получается, я могла бы убить! Но за что это со мной? Почему?

Геор слушал, молчал. Да, именно так все и случается с баньши. Умершие не своей смертью молодые женщины, не похороненные так, как положено, через какое-то время могли возродиться и вернуться в этот мир в виде нечисти. Они помнят детали своей прошлой жизни, но никогда не запоминают убийц и обстоятельств смерти. Говорят, именно желание отомстить за свою загубленную жизнь и поднимает их из мертвых. Только это, конечно, были уже не люди.

– Ты помнишь, как ты умерла? – все же спросил Геор.

Баньши, как и следовало ожидать, покачала головой.

– Я помню только, что бежала сквозь кустарник. Туфли скинула, чтобы бежать было легче. Тогда лето было…

– Лето, значит.

Получается, Алену убили прошлым летом, а вернулась она только сейчас. Можно пробить через свои каналы, искали ли пропавшую девушку Алену: была одета в цветастый свитер и леггинсы, лет примерно… Геор смерил тварюшку взглядом… Примерно двадцати. Особых примет не имеет. По цвету волос и глаз искать бесполезно: после возрождения все баньши получают пепельные волосы и серые глаза.

Вот только такой поиск ничего не даст. То, что Алена скорее всего мертва, близким и так понятно. То, что тело не найдено, – так баньши ничем не сможет помочь в поисках. Не сможет и опознать преступника. Так что бесполезное занятие. Несчастную девушку убили, но нечисть, что сейчас сидит перед ним, лишь слепок с личности, ее эхо, возрожденное жаждой мести.

– Что потом?

Геор и сам не знал, зачем спрашивает. Почувствовал себя на мгновение дознавателем, поморщился. Прежде он никогда не вступал в диалог с нечистью. Подумав, отодвинул второй стул и опустился напротив тварюшки.

– Потом… – баньши вздохнула. – Потом оказалось, что мир устроен совсем не так, как я его себе представляла. Я очень многое не помнила, не знала, где мой дом, а так хотелось вернуться, обнять маму… Зато оказалось, что у людей есть… Светящаяся такая…

– Аура, – подсказал Геор. – Жизненная сила.

– Да…

Тварюшка облизнула губы и тут же испуганно вскинула взгляд: заметил ли Геор. Он заметил.

– Вкусная, правда? – зло ухмыльнулся он.

Баньши отвела глаза.

– Я только чуть-чуть попробовала. Это… как у сладкой ваты оторвать несколько ниточек – ее все равно много останется, целое облако. У людей тоже так, они все этими ниточками пронизаны, можно самую капельку отщипнуть… Я не наедалась, но и не голодала. Я бы никого не стала убивать…

Геор пожалел, что выпил кофе: желудок взбунтовался. Он встал, подошел к окну, оперся руками о подоконник. Всего два дня назад потеплело, а на березе во дворе уже проклюнулись листья, казалось, что дерево стоит окутанное в зеленую дымку…

– Дальше! – хрипло приказал он.

– Прошло несколько дней. Я всюду ходила, искала кого-то… Прямо как наваждение – искать, искать, искать… Не знаю кого.

– Своего убийцу, – отрезал Геор. – Дальше.

– Я несколько раз встречала таких, как я… Внешне они выглядели как люди, только у них не было ауры, или была черная. Некоторые очень страшные, к ним я не решалась подходить. Другие казались неопасными. У одного старичка я пыталась попросить о помощи. Я не знала, что мне делать.

– И?..

Геор затаил дыхание. Некоторые члены Лиги придерживались мнения, что у созданий ночи существует подобие организации, что они умеют общаться друг с другом, каким-то образом поддерживают связь… Сам Геор всегда смеялся над подобными предположениями, ведь тогда следовало бы признать и некую разумность этих тварей, хотя бы на уровне инстинктов.

Насколько он знал, отдел дознавателей давно искал доказательства. Но своими выводами они никогда не делились, разве что напрямую с Большаком. Их исследования всегда были закрытыми, тайными. Впрочем, Геор никогда и не искал правды.

– Старичок торопился. Сказал только, чтобы я остерегалась охотников и нашла Полоза, он поможет…

Полоза? Вот это уже интересно. А дознаватели в курсе о Полозе? И что должен делать с этой информацией Геор? Он не знал.

– Что потом?

Баньши зажмурилась, вспомнив неприятное.

– Потом… Меня поймали. Было так страшно, никто меня не слушал. Я кричала, плакала…

Кричала она, плакала. Бестолочь. Конечно, охотник, что ее обнаружил, слышал только вопль баньши. Кстати, надо узнать, кто ее поймал.

– А то, что случилось потом, ты знаешь…

Геор вспомнил улыбающееся лицо палача и резко поднялся на ноги.

– Ладно. Так! – Он оглянулся, будто что-то на кухне могло помочь принять ему решение. – Я на службу, ты останешься здесь. Решу позже, как с тобой поступить.

Баньши едва заметно кивнула, опустила голову.

Геор знал, что скорее всего уничтожит нечисть. Все сделает быстро, принесет со службы серебряный кинжал. Это лучше, чем голодать, спать на улице, а потом снова оказаться в допросной.

Против воли стало жаль тварюшку.

– Там в холодильнике йогурт… – начал Геор, но осекся, понимая, что сморозил глупость: нечисть не ест человеческую пищу.

– Я в душ схожу, можно? – робко попросила она.

– Сходи.

Происходящее все больше напоминало бред. Приютил нечисть, а теперь она еще собирается принять душ. Какая прелесть!

Баньши застыла на пороге.

– Что? Полотенце возьмешь в тумбочке. Там… халат на двери.

– Соль… – прошептала она. – Боюсь.

Геор смачно выругался. Не прекращал ругаться и тогда, когда собирал соль веником в совок. Что дальше? Массаж пяток ей сделать?

Перед уходом наложил на окна и двери знаки, сдерживающие нечисть, – теперь баньши никуда не денется из квартиры.

Глава 11

Утро в отделе выдалось на удивление спокойным. В кои-то веки его не ожидала разнарядка от аналитиков, заполненная в духе «иди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что». Геор занял свое рабочее место и включил компьютер.

Несведущему человеку зал, разделенный перегородками, показался бы обычным офисом. Отдел почти всегда пустовал, вот и сейчас всего двое охотников составляли отчеты, Глеб и Макс, остальные разошлись на задания.

– Не знаете, кто вчера баньши поймал? – как бы между прочим поинтересовался Геор.

Глеб поднял голову, задумался в пустоту.

– Витька, кажется, хвастался. Говорил, что быстро скрутил. Палачи ее уже вроде ликвидировали. А что?

– Да нет, просто…

«Действительно, зачем мне это нужно?»

Георгий и сам не знал ответа. Ввел пароль на компьютере, тупо уставился в экран. Ему еще на житника отчет составлять. Тьфу, пропасть! Затылок заломило от боли. Как всегда, когда предстояло нудное дело, вроде заполнения форм, Геор начинал с того, что пробегался по любимым вкладкам в интернете: смотрел ролики, читал новости. Но сегодня поймал себя на том, что открывает программу «Поиск», разработанную совместно с полицией. Ввел личный идентификатор, выбитый на бляшке, экран моргнул, загружая интерфейс.

Начать новый поиск… Женщина. Пропала предположительно летом прошлого года. Возраст 18–22 года…

Он заполнял все новые строчки, отсекая лишнее. Город. Была одета. Цвет волос… Хм, придется пропустить. Имя, если известно… Геор медленно, буква за буквой вбил «Алена». Нажал на ввод.

Программа глубоко задумалась, Геору даже показалось, что зависла. Впрочем, его компьютер был настолько древним ископаемым, что без помех работал только ворд. Но вот стала грузиться картинка, едва-едва, по миллиметру открывая фотографию пропавшей. Если это она… Это может быть совсем другая Алена. Или Елена, программа не делала различий в этих именах.

Каштановые волосы с медным отблеском. Карие смеющиеся глаза. Изображение дернулось и вдруг открылось полностью. Это была она. Хоть волосы и глаза были другого цвета, да и открытая, доброжелательная улыбка изменила лицо почти до неузнаваемости, но это несомненно была она.

Алена Озерцова. Девятнадцать лет. Вечером шестнадцатого августа отправилась гулять с собакой и больше на связь не выходила…

Геор ударил по мышке, сворачивая экран. На кой фиг он полез в «Поиск»? Зачем ему эта информация? Последней строчкой шли данные родителей, адрес. Что ему теперь, позвонить убитой горем матери? «Здравствуйте, ваша дочь мертва. Да, умерла насильственной смертью. И знаете, вот неприятность, превратилась в нечисть».

Геор встал, грохнув стулом. На стук обернулся Макс, увидел Геора и будто о чем-то вспомнил, поднял ладонь: погоди-ка, стой.

– Чуть не забыл! Заходил Пашка. Ну из алхимиков, лаборант. Просил передать тебе, что на следующую неделю, во вторник, тебе назначена плановая трансмутация. Приходи натощак.

Ко всем превосходным новостям последних дней для полного счастья не хватало только трансмутации. Видно, выражение лица Геора сделалось уж очень красноречивое, потому что Макс фыркнул:

– Да, это точно не спа-процедура. Но куда деваться!

Конечно, никто из охотников не рождался со способностями видеть ауры, чувствовать нечисть, сжимать пространство и накладывать защитные знаки – все эти возможности появлялись после трансмутации.

Геор до сих пор с содроганием вспоминал свою первую процедуру, когда его, подмастерье, только-только окончившего начальный курс подготовки, привели в операционную, заставили раздеться и уложили на кушетку. Пока парнишка-лаборант выставлял на лоток флаконы с разноцветными жидкостями, Геор все усилия направил на то, чтобы сохранять бесстрастное выражение лица. Зашел дежурный алхимик, на ходу протирая ладони ваткой, смоченной спиртом, и от этого медицинского запаха Геора совсем скрутило.

– Что это ты зелененький такой, дорогой товарищ? – добродушно улыбнулся пожилой алхимик.

Все-то у него были «товарищи» – видно, он успел еще пожить во времена, которые Геор уже не застал. Он принялся цеплять к флаконам капельницы, продолжая заговаривать зубы будущему охотнику.

– Сейчас это почти безопасно. Вот раньше, лет двадцать назад, отбор действительно получался суровым. Трансмутацию выдерживали восемь из десяти, остальные…

Взглянул на перекошенное лицо Геора.

– Ну, сейчас-то тебе ничего не грозит. Зелья проверены, очищены, дозированы по весу и группе крови. Пару дней поштормит, и все. А знаешь, как прежде было, в девятнадцатом веке? Делали надрезы на венах и через полое перо вливали снадобья одно за другим. Вот это я понимаю, зверство. До конца процедуры мало кто доживал… Итак, приступим?

Геора полоскало три дня. Старый Дон отправил его домой отлеживаться. Геор смутно помнил, как доползал до туалета, пил воду из-под крана и иногда, обессиленный, даже не мог вернуться в постель, устраивался тут же на полу, на тонком прорезиненном коврике. Он то сгорал от жара, то трясся от холода, то бредил – боролся с невидимыми чудовищами. Окончательно пришел в себя в разгромленной квартире, сжимая в руке нож. Кресло, диван, шторы – все было изрезано, искромсано в клочья. Заливался дверной звонок – видно, он и заставил очнуться. Незваный гость, устав жать на кнопку, решительно забарабанил в дверь. Стало ясно: просто так не уйдет. Геор поднялся, сцепив зубы, и отправился открывать. На пороге стоял Старый Дон. Окинул осунувшегося подмастерье профессиональным взглядом, улыбнулся, похлопал по плечу.

– Жить будешь!

Вокруг мастера дрожала, напоминая радужный пузырь, светящаяся аура. Дмитрий рассмеялся, правильно истолковав изумленное выражение, появившееся на лице ученика:

– Закрой рот, муха залетит. Да, ты ее видишь, поздравляю! Давай одевайся, пей кофе и поехали – будешь учиться распознавать нечисть.

* * *

– Срочный вызов! – В зал заглянул Стас, полностью собранный, на ходу застегивая наручень. – Макс, Геор, со мной! Одевайтесь, по дороге все расскажу!

Геор, услышав свое имя, вздохнул едва ли не с облегчением. Срочный вызов означал, что теперь до конца дня он обеспечен работой, а на сомнения времени не останется.

Как всегда, начал экипироваться с ремней-оберегов. Геор пока обходился двумя. Самым его первым приобретением стала защита от морока, а создания ночи частенько прибегали к такой уловке, как морок, способности отвести глаза. Позже разжился оберегом от прельщения: не секрет, что многие сущности имели вид очаровательных женщин. Охотник должен сохранять твердость в любой ситуации. Геор невесело ухмыльнулся, внутреннее чутье подсказывало, что даже оберег не помог бы ему вчера довести дело до конца.

В следующем месяце Геор хотел приобрести защиту от сглаза: некоторые твари обладали даром отстроченной смерти или увечья. Уже договорился с Сашкой – молодой, но толковый оружейник много не просил за свою работу.

Наручни, наплечник, зелья. Геор вложил меч в ножны, обернулся:

– Идем.

Пока добирались до места, Стас кратко ввел охотников в курс дела. Правда, начальник у Геора всегда был довольно косноязычен, заменял важные детали словечками «какая-то хрень» и «та штуковина». Приходилось домысливать.

– В краеведческий музей вчера привезли какую-то хрень! Музейчик из области закрылся и передал фонды, их вчера привезли на трех грузовиках. Ящики выгрузили и внесли в запасник.

– Что в ящиках? – кратко спросил Макс.

– Да всякая фигня. Бумажки, поделки, тряпье, эти штуки, как их…

– Как их? – переспросил Геор.

Стас сузил глаза: «Издеваешься?» Геор невинно моргнул.

– Ну эти! Мать их! Дохлые животные!

Оба охотника, сопровождающие Стаса, приостановились, недоуменно переглянулись, Макс сообразил первым:

– Чучела, что ли?

– Да! У нас в краеведческом музее, если бывали, комната есть с чучелами. «Природа нашего края», вот туда их хотели определить. Медведь, волк, белки, еще мелочь какая-то…

В последний раз Геор посещал местный музей в детстве. Лучше всего он запомнил скелет мамонта, казавшийся гигантским: чудилось, будто он заполнял собой всю комнату от пола до потолка. Понятно, что так только по малолетству могло померещиться, теперь-то Геор наверняка этому мамонту по плечо. Помнил он и комнату с чучелами, и впечатление она производила тягостное. Геору, тогда пятикласснику, казалось, будто он очутился в заколдованном лесу. Он ярко помнил то свое ощущение – его окружали мертвецы, погибшие в один момент от неведомого ему проклятия. Смерть застигла их внезапно: белка перепрыгивала с ветки на ветку, птица кормила птенцов, разевающих желтые рты, мышка спасалась бегством от лисы. Одноклассники шумели, переговаривались, кто-то совал пальцы сквозь сетку, пытаясь дотронуться до лисьего носа. Геор застыл посреди комнаты, уверенный, что колдун, наложивший проклятие, не ушел далеко, что сейчас он выйдет из-за шторы, скажет: «Ага!» – и превратит Геора в такое же существо, только издалека выглядевшее живым, но с абсолютно мертвыми, жуткими глазами.

Стас продолжал рассказывать, Геор спохватился, прислушался.

– …утром. Больше всего пострадал как раз зал «Природа». Ничего не пропало, но экспонаты будто когтями драли. Это я думаю, что когтями, а в полицейском протоколе написано: «предположительно ножом». Директриса, старушка божий одуванчик, едва ли не в обмороке. Скорее пишет заявление полицейским о вандалах, те, осмотрев место преступления, сигнализируют нам. Я протокол прочитал – ну точно, наш клиент. Музей сегодня закрыт. Директриса заперлась в кабинете в обнимку с валидолом, сотрудников отправили по домам, так что музей в полном нашем распоряжении. Я так думаю, какую-то хрень в музей завезли в тех ящиках. С них тоже, хм-хм… вандал… сорвал крышки, содержимое разбросано по площади всего музея.

– Жертвы? – быстро уточнил Геор.

– Пока нет.

Тем временем охотники как раз подошли к трехэтажному кирпичному зданию, стоящему в центре города, в небольшом сквере.

«Плохо, – осмотревшись, отметил про себя Геор. – Если вылезет наружу, долго ловить придется…»

Стас три раза стукнул в дверь, высунулся полицейский, кивнул. Служитель закона выглядел нервным и растерянным.

– Впервые сталкиваюсь с такой ерундой, – признался он, не сводя взгляда с пресса Геора, обмотанного ремнями. Очевидно, он имел в виду все же не охотников, но вид экипировки на голом торсе ввел его в ступор.

– Вы с нами прежде работали? – сухо уточнил Стас.

– Непосредственно… нет. Я знаю, конечно, про Лигу, но… – Полицейский мялся и маялся, не зная, какие слова подобрать.

– Ясно, – отрезал Стас. – Значит, так, ждите нас здесь. Не пытайтесь помогать или вмешиваться, что бы ни случилось. Директора проинструктировали, что она не должна покидать кабинет?

Полицейский кивнул. Кажется, приказ мужчины с мечом в заплечных ножнах нисколько его не смутил, наоборот, он рад был подчиниться. Сел на банкетку у входа, снял фуражку, вытер пот рукавом.

Стас больше не стал тратить на него слов. На задании он всегда становился краток, даже резок, словно переходил в боевой режим.

– Сначала осмотримся.

Геор отстегнул от пояса флакон с терроном – зельем, увеличивающим быстроту реакции, невероятно мерзким на вкус, – сделал глоток. Проверил, легко ли вытаскивается меч из ножен. Краем глаза заметил, что Стас и Максим проделали то же самое – все строго по инструкции.

Крадучись, стараясь ступать бесшумно, двинулись вперед. Под толстыми каменными сводами старого здания каждый звук отдавался гулким эхом, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не нарушить тишину: обычно у нечисти превосходный слух. Как назло, под ногами то и дело попадались черепки, веточки, обломки утвари, рваные тряпки – все разбитое, разодранное в клочья до такой степени, что невозможно понять, чем это было прежде. Создавалось впечатление, будто в музее ночь напролет резвилась свора диких псов, поставивших себе задачу сгрызть и перепортить все, что попадалось на глаза и на зуб.

Вышли в зал «Природа», самый большой, расположенный как раз в центре музея. Он действительно пострадал сильнее всего: витрины разбиты, сетка разодрана, повсюду валялись чучела с оторванными головами, с распоротыми брюхами, пол устилали опилки.

Макс, хмыкнув, приподнял за хвост безголовое беличье тельце. Все трое, не сговариваясь, замерли, пытаясь уловить эманации темной энергии, излучаемой нечистью. Геор только теперь понял, почему экспозиция так угнетала его в детстве: животные умерли не своей смертью и до сих пор хранили остаточную ауру ужаса и безысходности.