Текст книги "Два голоса (СИ)"
Автор книги: Анна Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Глава 1. Моя Семья
К утру Игорь был весь во льду: замёрзший и полумёртвый. Он сидел рядом с красивым мерцающим яркими цветами Кремлём, а люди шли мимо кто и куда. Все куда-то звонили, все куда-то спешили и вокруг веяло безразличной ко всем и всему обыденностью, а Игорь сейчас был на каком-то куске необитаемого пространства нашего мира. Его трясло и шатало, словно пьяного: его ночью словно на холоде провернуло через мясорубку.
– Что с тобой, мужик? – спросил его работающий неподалёку дворник.
Бледный Игорь молчал и не знал, что ему вообще сказать.
– Душу забрали? – посмеялся дворник.
– В смысле? – побледнел Игорь ещё сильнее.
– Да ладно. Не прикидывайся, – сказал он Игорю с презрением, – сам продал им из своих кого поди. Сколько заплатили?
– В с-смысле? – лицо Игоря приобрело фиолетовый отлив.
– Как? Не продавал? – захохотал дворник, – ну, значит, ты не гнида.
– Ты о чём? – спросил Игорь хриплым голосом. Трезвея, после некоего опьянения в неистовстве неясного ему чувства.
– А ты не знал об этом? – возмутился немного дворник, – у нас почти все военные в курсе, что, если убивал, можно себя на нейролептики в Америку продать. Просто в народе говорят, что на органы. На органы, понятно?
Дворник продолжал при этом беззаботно подметать, словно говорит о цирке. Даже Солнце играло по крышам Кремля лучиками, словно издеваясь. Игорь в бешенстве искренне не понимал суть. Он просто не знал, что ему теперь делать.
– Кого у тебя в психушку увезли? Может это только они прокляты… – сказал дворник.
– Прокляты? – спросил Игорь.
– Да, – сказал дворник беззаботно, – прокляты в истинном значении есть пропустившие клятвы. То есть они почувствовали чью-то ужасную смерть и не смогли защитить по клятве своего. Это реакция естественная человечья, подобная весточкам на Руси: когда кто-то кого-то в муках жестоко и медленно убивает, то непременно об этом все, кто родственен знают.
Игорь от отчаяния просто отрубился и упал в снег. Он уже просто на ногах после бессонной ночи еле стоял и это было последней каплей, отнявшей его силы. Дворник подумал, подключил мужиков, и они его утащили в подсобку, так как они боялись, что и его увезут куда.
А Ада в больнице ходила как всесвятая: она уже не отрицала, что живой дочь больше не увидит и перестала вообще с кем-либо разговаривать. С ней прямо слилась нарастающая к человеческой расе обида Солнца, которая отражала презрение к их черте издеваться над умирающими и теми, кто в опасности физического плана. И что-то вокруг стало не так… Что-то в мире начало меняться… Даже врачи это ощущали… Что-то было не так.
Внезапно в больнице раздался громкий гул, напоминающий ультразвук, который услышали все, включая врачей, но этот звук при этом был слишком естественным и полным неписанного неистовства, накопленного уже тысячи лет отсутствия катастроф и сильных катаклизмов. Нечто недовольное, словно дракон стало бить этим звуков всей врачей в больнице в их головной мозг, так как всех природных убийств в страхе смерти они убивали на препараты, продавая заключенных пожизненно подешевле на биоматериалы американским фармацевтам. Один врач в больнице упал от паралича мёртвым, другие просто ещё шатались, так как этот звук для них был невыносим, раздаваясь сквозь миллионы атомарных комбинаций атмосферы Земли. Даже сама Земля смеялась над ними кровавым смехом их плоти. Убийцы всех наказывали до смерти и живыми осторожно, чтобы не сбить местные законы физики, а то вообще бы все умерли. Однако, психически больные просто спокойно, слыша этот звук легли спать, получив природный сигнал летаргического сна. Ада смотрела на их крик с зажатыми ушами и не двигалась с места. «Видно, Диночка мертва» – женщина села на пол и заплакала. Её было наплевать, что вокруг неё эти бывшие люди умирают по-настоящему неистовыми смертями за собственные действия, как просто живые организмы. Так умирали ранее психиатры просто за раскрытие болезни, если они по-настоящему стремились это раскрыть, а теперь реальность и то, что жаждало их смерти праздновали высвобождение своего недовольства в их отношении. И это была скорее попытка спасти их, так как этот звук, что они слышали сейчас, они всё это время сдерживали, как неизбежность их смерти, подобно дамоклову мечу. Каждый из кричащих врачей, стремившихся покинуть помещение в ужасе агонии своего мозга мечтал только о Боге… Только о праведности… Им не было нужно ничего, кроме доживания с социальными плюшками во имя Рая на Небе за правду Бога. Они не были в курсе, что это было недостижимым в их условиях работы нервной системы и просто текущего состояния науки Земных людей.
Через час весь персонал, оставшийся живым, выбежал на улицу. Звук не исчез: стены задерживали движение ветра, и он стал лишь громче. Они впервые лицезрели проявление собственной воли: кто-то из них уже не держал себя в руках и просто побежал оттуда прочь, кто-то смотрел на происходящее, успокоившись и делая попытку оценить реальные обстоятельства, кто-то упал на колени в крахе и просто плакал от неистовства понимания этого обмана, а кто-то с глазами мертвеца проявил с этой точки к этому звуку безразличие крайнего отчаяния и отправился дальше следить за больными. В основном это были санитары: они давно об этом прямо или косвенно знали, так как больше всех наблюдали состояния больных.
Все они хотели бы, чтобы это была полноценно управляемая технология, но увы: это уже была свободная природная реакция, произошедшая словно по спуску точки опорного рычага. Однако звук не исчез: он так и продолжал стрелять им в голову, а боль становилась только сильнее и сильнее. Оно било транслятор: в физическом теле при норме, даже в состоянии сверхактивности мозга, без специальной аппаратуры сигнал лишь эпицентрически копится в цикле техногенных рычагов. Вскоре они лишись разума, так как психически увидели всем коллективом смерть транслятора, мозг которого накопил такое количество звука (искажения пространства в парадоксе), что мозг не мог больше поддерживать свою работу и умер. Остатки врачей на улице впали в инстинктивную панику и начали кричать: «Голова! Голова! Что со мной! Больно! Больно!» Однако они, после сбоя цикличности мышления ещё не были адаптированы к тому, что транслятор, будучи мёртвым может быть ещё на точке созидания и заменён, а этот процесс снова прежним уже не будет: они, как организмы уже поняли, что состояние ненастоящее и назад нет дороги.
И главное все всегда и они в этот момент, искали виновного на Земле. Никто не мог поверить в то, что возможно захватывать другие планеты так. Однако, если бы это был природный фактор, такой чёткости интерпретации и цели именно убить конкретно свой вид бы не было: человек при критической реакции от страха смерти, которая тоже просто так не проявляется, стал бы вообще всё живое убивать. А у нас убийцы конкретно убивают свой вид, проявляя далеко в себе не животное, умирающее в неистовстве.
Но что было в Аду? В Аду был информационный крах понимания, что им в следующей жизни суждено жить в России, а там в параллели ещё и такой же кризис. Лепота, а не жизнь. Кто бы мог подумать, что в условиях аж наличия приборов манипуляции пространственной реальностью можно жить хуже нашего среднего класса? Можно, как в Японии: без мебели и заработной платы в условиях тёмного коммунизма и апокалипсиса, просто потому что «такая культура».
И куда не посмотри: везде всегда есть зоны неравности условий жизни. Ради чего они создают удобство? Всё всегда ради паразитизма на существе своего вида. Зачем он им? Убить, потому что реальность им решило убить другого и всё. Однако тут был парадокс: нет победителя, так как убийство на языке реальности есть смерть. Когда живое убивает свой вид, оно себе анестезию делает. Вывод? Все всё равно умрут и проблема общая: у них виды у всех забыли естественную смерть. Любая реакция убийства из-за этого теменного нарушения. Так надо не суицид бежать совершать, а посмотреть, что получилось хоть. Всё только из-за веры в вечность и привязанности к прошлой форме. Если это намеренно кто-то и сделал, чтобы быть самым лучшим – пусть. Его никто не будет почитать в его совершенстве, так как это совершенство настоящее, природное. Если есть почитание, то он до уродства изводил ради этого. Есть красота и совершенство, которое построено на изведении до изуродования собственной расы. Это просто проявление страха в почтении.
И пошло наше общество: убить друг друга во имя Божье и, чем медленнее, тем лучше Богу, но лишь в их мечте. Умрут в результате все. Всё только для того, чтобы сбежать от феномена отторжения реальности. Так вымирали все, а цикл в относительности только нарастал. Но, так как не было должного уровня боли, а все скидывали её психически на Землю, чтобы этим и убить в унижении, оставались в живых последними только здесь, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Игорь очнулся и покинул подсобку жёлтой пятиэтажки. В голове у него были словно бы куски чужого мяса и его мутило. Он испытывал только презрение к каждому прохожему, так как осознал это: они все об этом в курсе и от смерти другого ждут себе только будущее счастье на фоне его вечного уничтожения в составе их собственной плоти, которая будет получать от этого удовольствие и вожделеть его страдания, как другой плоти, им униженной. И так до смерти. До смерти. Чётко по отметке социальной иерархии, которую они даже некоторые видят.
Игорь осознал, что его дочь уже стала, вероятно, жертвой ужасного производства, так как просто чувствовал, что она уже не живая. Его рассудок становился сильнее и, хоть от гнева его разум снова помутился, он сохранил хладнокровие. Его презрение к своему виду было настолько сильным, что он себе в этот момент просто поклялся, что ни о кого не замарает своей руки. Они все недостойны получить от него смерть. Пусть друг друга так и убивают.
В этот момент Игорь их проклял и… Возвращаясь перед рабочим днём домой, он больше не плакал даже сердцем. В этой агонии презрения он уже… Улыбался…
Ада лежала в больнице и размышляла о том, куда попадают люди после смерти? Стала ли её дочка ангелом, после того, как её убили? Ей запрещено было выходить на мороз, но как ей этого хотелось при унижении всего в ней человеческого: она должна переживать до смерти из-за смерти дочери, но в некоем животном унижении ей так хотелось выйти на мороз… Белые стены больницы продолжали быть ей казнителями, словно вестники настоящих и будущих человеческих смертей.
А за пределами больницы вся Москва жила одним Кремлём, окутанная зимним саваном собственных смертей и зимой, и летом, словно ёлка – одним и тем же белым светом. Люди торговали ради денег, которые, словно вестники нищеты то были у людей, то исчезали, вместе с их мечтами и востребованностью.
Игорь отлёживался дома. Вдруг ему позвонил курьер и сообщил, что ему пришла посылка. По общению, Игорь счёл курьера очень тупым: он словно был не из известной компании, а из деревни по его общению с постоянным хмыканьем. И вообще его раздражало всё. Он никак не мог успокоиться. Голову ломало и, если он вставал, его даже заносило в разные стороны: от бешенства он едва держал равновесие, когда стоял. Он прекрасно понимал, что в его текущем состоянии люди обычно совершают убийство, но его реа5кция была иная… Он понимал сейчас, что по Судьбе, посланной Богом ему на этот день, он должен был выйти на улицу и убить кого постарше и понимал зачем. Но Игорю хотелось убить не здесь, ему Бога уже убить там только хотелось. Он понимал, что его дочь по факту на Земле убил не только Бог, но он не верил в адекватность и рассудок здесь людей уже: он чётко понял, что там явно причина пореальнее убить выродка, как олицетворение некого коллектива. Однако так не убить: Бог его тут убить не может, а Игорь не может убить его там. Но… Игорь прозрел. А если использовать колдовство? Здесь. Безусловно смертей не будет по вине самого колдовства или Игоря, но ведь молитву тоже можно считать колдовством. Значит через молитву может получиться понять хотя бы для чего его дочь убили здесь. Убийцы явно не непосредственно это решили. Игорь решил попытаться и посмотреть что в результате получится.
Только он об этом подумал и его стало бить в голову чем-то схожим с электричеством. При чём с такой силой, что он удивлялся, как ещё жив. Потом он осознал на сколько же он тупой! Достаточно же именно то, что сейчас его ударило попросить Богу передать так привет отсюда… и верно… Дворник про весточки упоминал! Игорь улыбнулся и сказал: «вот бы так Богу…» В комнате взорвалась в этот же миг лампочка и сквозь звук разбитого стекла было слышно что-то, вроде писка его-то милого и зловещего: «Хорошо». И от точки парадокса сигнала реакции живого с соблюдением всех общих космических законов физики полетели волны яркого солнечного света сквозь и вместе с натянутой рогаткой времени и пространства, сопровождаемое неистовым желанием осчастливить светлый коммунизм на Небесах. И только из-за этой ерунды раскрытый Игорем парадокс присутствия (он на него среагировал в вере в живое существо там) там снова тысячи погибших от параличей и десятки арестованных за алхимические убийства. И призрак печального клоуна на них безжалостно смотрел…
Однако, были и параллели событий, что объединяли и Землю, и Небеса: и там и здесь были вестники, что были там демонами и связными, а здесь почтальонами разве что, так как дипломаты здесь вообще словно не работали по мнению нашего правительства: они всё делали за них, просто обеспечивая, словно секс-рабов. Печальна участь российского дипломата… Печальна участь любого русского сотрудника… Всё делает за нас наше начальство. А за начальство всё делает… ещё их начальство… И все мы друг за друга работаем, словно бесплатно, но договариваться друг с другом бесплатно не умеем. Ирония России непостижима. Земля смеётся только нашей частью континента, когда видит сквозь космически потоки какого-нибудь идиота…
И все добропорядочные. Никто даже мечты убить свой вид не преследует. Нет. Нет. Нет. И нет. Всё праведные в России.
А дни шли. Ада так и лежала в больнице, пронося свою печаль от смерти дочери сквозь двери Российской обыденности, а Игоря так тянуло материться в этой скуке и отчаянии. Эта обыденность текла и угнетала его жизнь всё сильнее и сильнее с каждым сраным божьим днём. Но в один прекрасный день всё изменилось именно в тот момент, когда к нему доставил посылку курьер. Посылка была небольшая, а внутри лежал оторванный от чьей-то руки палец и шарфик, связанный вручную, зелёного цвета. «Усердно…» – подумал Игорь.
Тут-то наш мир и оживилось, отшвырнув космическими водоворотами времени все навороты известных космических рас, что были раздолбаями, которые всё равно ничего не контролируют, оно явилось Игорю хаосом, лучась предвкушением праздника крови извергов. Игорь поразился. Он впервые в жизни увидел движение прозрачного пространства. Он никогда не знал, что оно есть и оно хаотично. Оно сложилось перед его глазами в ангела. Он понял и ответил вслух:
– Не верю.
Оно сложило ему ответ: «Правильное мнение. А почему ты не поверил, что они есть?». Он ответил, что потому что его дочь мертва. В этот момент он оказался в незнакомом ему и очень дорогом даже на вид помещении, но где именно он оказался и как он не знал. Чтобы устаканить причинно-следственные связи, Земля от идиотизма России проявило ему объяснение: «ты оказался здесь никак. Просто никак, потому что ничего не меняется и всё». Игорь в этот момент не знал, чего ему больше бояться: факта того, что он оказался здесь или просто этого объяснения процесса… И истерический хохот разносился по всему космическому обилию только из-за этого момента жизни Игоря. Бог только в этот момент хотел убить его с трансляторов ядом, и оно его так перетащило в особняк одного из убийц его дочери, так как уровень пространственной тяги позволял открыть портал и перенести объект. Игорь был в ступоре и не знал, что ему делать. А доме стены были покрыты белой, дорогой эмалью, а из коридора доносился чей-то крик. Но это не был крик от боли, а это был крик боли от ощущения оргазма в параллели адской боли человека от перетраха, которую он считал приятной, словно наркотик. Интереснейший вид современного мазохизма в Божьем страхе… Вид экстремального спорта, к которому мужчины проявляют неподдельный интерес…
Игорь прошёл в коридор и увидел открытую дверь, откуда разносился крик. Он было думал туда пойти, но его заинтересовала дверь, что была недалеко от выхода из помещения. Дверь была сероватого оттенка и напоминала вход в больничную палату. Игорь был пьян яростью, когда в подвальном помещении увидел труп Дины, завернутый в полиэтилен с надписью «отходы» на английском. Он бы убил ублюдка, но… это слишком просто. Он спокойно прошёл на кухню и взял два ножа, а в кухонной тумбочке нашёл молоток. Потом он аккуратно прошёл в комнату, где они трахались и просто ударами по затылку отрубил обоих до бессознательного состояния, но очень аккуратно, чтобы не убить: просто убийство есть проявление любви в жалости, когда человек знает будущие муки другого человека. Здесь тот вариант не подходил. Игорь хотел им ярких впечатлений от жизни и не более. Он привязал обоих жгутами к колоннам для стриптиза в дорогой гостиной с такими же белыми стенами и начал размышлять, что именно скрасить им на будущее. И его осенило! Он аккуратно ножом повредил им затылочные мышцы шеи, но так, чтобы они не отказали. Также он им повредил поясничные и бедренные участки. Он сделал это очень аккуратно и так, чтобы их не надо было больше и привязывать. Потом он нашёл паспорт владельца особняка, которого звали Джон, и с его компьютера разместил объявление от его имени о продаже человеческих органов на официальном сайте США с фотографией их привязанных к стрип-шесту. Прошло два часа. К удивлению Игоря, позвонила не полиция, а позвонил покупатель и объяснил, что ему нужны домашние животные и зачем. Игорь решил рискнуть и дождался его прибытия. Приехал типичный американец, больше напоминавший англичанина и с радостью. Оставив Игорю весьма большие деньги, забрал уже очнувшихся и изнывающих ублюдков в инвалидном состоянии. С ним было ещё двое американских граждан: негр и азиат. Когда они ушли, Игорь уже было думал о том, как ему теперь отсюда уезжать, но реальность вдруг перенесло его назад в его квартиру, не забыв конечно, деньги. Игорь прямо обратил внимание на обозначение чем-то, напоминающим духа этого момента, что «вот деньги, а вот Дина». Игорь обнял полиэтиленовый пакет с надписью «отходы», который оно перенесло в его квартиру вместе с ним и начал рыдать. Люди, что забрали того выродка объяснили ему, что он известный там фармацевт и об использовании в процессе производства человеческого материала многим негласно там известно, но, даже факт, что они устроят ему жизнь животного, не изменит, что его кроха теперь в таком унижении убита и мертва. Оно смогло даже перенести его из точки в точку, но оно не могло быстро возродить человека, и Игорь это знал. Однако его чувства нельзя было назвать горем. Он взывая просто тоже жаждал сдохнуть и всё. Просто из-за того, что в его единственной дочкой такое сделали. И Ада, и Игорь в этот день взвывали зверями сквозь отчаяние своей боли, находясь в разных местах: Ада сквозь унижение отрицания своего права мыслить и жить за слабость, а Игорь от реальной правды о проявлении человеческого извергизма. Но в США люди радовались объявлению о таком интересном товаре, так как даже полицейские узнали его лицо: он ещё в интервью оправдывался, что они для препаратов используют животных, но объявление модераторы сайта дополнили фото животных из его рецептов, чтобы к ним не было вопросов за эту публикацию.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
