Текст книги "Кошмар нашей настоящей жизни (СИ)"

Автор книги: Анна Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

  – Кто ты? Я тебе уже говорила! Я тебя больше не знаю! И не звони мне больше, ублюдок!

  Трубку девушка бросила...

  Антон просто промолчал. Ну вот, как быть с женщинами? Почему, вот, когда дело касается женщин, все так усложняется... Ведь в жизни все, вроде бы, просто должно быть... Ан нет: как женщина рядом, так постоянно что-то надо. Вздохнув и преодолев иллюзорное отчаяние, Антон вышел на прогулку, так как сегодня был вторник и у него был свободный по графику день.

  Он сел в машину и, доехав до центральной части города, оставил машину на парковке, рассматривая остальные стоящие там машины. Он не мог не восхититься, что даже в таком обыденном месте, как парковка автомобилей, наша жизнь полна разнообразия: разные марки, разные цвета и разные люди, владеющие ими – все это в гармонии процесса дорожного движения, включая и само пребывание на автостоянке, – это есть хорошо. Антон даже попытался представить: «А что было бы, если бы у нас был мир сплошных образцов и идеалов? Все вечное, все одинаковое и все совершенно неизменное... Что бы было? Если в нашем мире это стало бы возможно, то всё живое бы заболело раком из-за того, что не происходил бы распад мёртвых клеточных тканей» – это Антон точно понимал в жизни. И главное, что всегда жизнь стремится, почему-то, отнять любым способом у человека последнее в жизни: не важно, какой предрассудок или прочий идиотизм для этого будет использован, чтобы унизить и потопить человека, опустив его до быдла, – просто обстоятельства будут стремительно его топтать просто так, то есть без причины. По крайней мере, так приблизительно считал Антон. Почему же тогда не топчет всех? Почему только определённых людей? И почему мы воспринимаем одних совершенными и, чуть ли не идеальными, а в других видим быдло? Не очередное ли это плацебо? Это ощущение первого впечатления? Или, может быть, это даже тяжелее плацебо? Может там фигурирует угроза? Спросить бы кого знающего об этом, но вот кого?

  Ведь, по существу, люди все одинаковые. Каждый человек по-своему чем-то одарён. У каждого есть потенциал, который кричит, чтобы его раскрыли. Почему же одни всеми любимы, а другие всеми почти презираемы? Наверное. что-то всё-таки помогает людям принимать своё решение в процессе. Антон пришёл к этой страшной мысли. Одни ведь даже не задумывался. почему вот одни ему нравятся, а другие нет...

  Антон прогуливался между высотками, многоэтажками и увидел красивый красивый небоскрёб, который спиралеобразно закручивался как вихрь внутри цилиндра, но был день, и Антон не имел возможности оценить, как он смотрится при горящих оконных огнях. Антон любил ночь больше, чем день, так как ночью воздух свежее, людей на улице меньше и веет приятной прохладой, но сейчас и здесь он гулял именно днём.

  В это же время Аэлита прогуливалась недалеко от этого здания в парке и беду ничто не предвещало. Все было как обычно: светило солнце, пели различные птички, чирикали воробьи и просили у людей семечки. Аэлита села на скамейку и обдумывала, что делать дальше – ведь её просто так не оставят в покое. Она ощущала себя мерзко: у неё все вызывало омерзение. Ей казалось, что её тело гниёт изнутри, начиная с мозга, хотя она и понимала, что у живого человека мозги не гниют, а во рту она ощущала привкус пепла и земли, словно ей силой набили этим рот, а лоб собственной головы сжимало и сдавливало. Проклятье? Она осознавала, что её убивает. Она понимала, что жизни ей не дадут, но она выбрала борьбу и поэтому продолжала искать выход, претерпевая эти состояния и осознавая, что это все не по-настоящему; что это все иллюзия, рассчитанная на то, чтобы измотать её психологически. И тут к её скамье подошли трое, одетые в чёрные спортивные костюмы. Аэлита тут же встала и, уже было хотела бежать, но один их них успел схватить её за руку, а другой заломил её и зажал ей рот, чтобы она не закричала. Никто из стоявших неподалёку ничего не заметил...

  Антон продолжал прогулку, ощущая на себе сильные порывы ветра, и решил покормить животных в парке, заодно купив продуктов. А что ему нужно? Молоко, хлеб да колбаса, потому что готовить он не любил. Он зашёл в ближайший магазинчик рядом с парком, который, в принципе, был небольшой и достаточно скромный. Антон зашёл внутрь и начал смотреть колбасу: ценники были разные, а ассортимент достаточно большой и разнообразный: от 199 до 950 руб. за килограмм. Естественно, гурман взял самую дорогую, прикарманив хорошего хлебушка с молочком и, рассчитываясь за продукты, завёл разговор с продавщицей, вспомнив о том, что как раз этот магазин является одним из тех, что в собственности агрохолдинга о котором рассказывал ему Виль на работе. Он не удержался от вопроса об этих случаях:

  – А мне рассказывали, что у вас пропадали сотрудники. Их объявляли хотя бы в розыск официально?

  Продавщица задумалась и ответила:

  – Конечно подавали, но, вот, когда отыщут... и живы ли... вот в чём весь вопросительный казус этих неизвестных обстоятельств. Нас многократно после этих случаев предупреждали о необходимости соблюдать осторожность по пути домой с работы, не говоря уже о слухах, что люди пропадают не только из нашей организации, а пропадают так люди вообще по стране. Даже их тела не находят. То ли в реки и озера сбрасывают... Но тут-то было бы хоть где-то тело... В землю зарывают? Это вариант... ведь, коли в глуши зароют – не сыщешь.

  – А как вы считаете, кто это делает?

  – Здесь, видимо, имеет место быть вопрос конкуренции между агрохолдингом нашего и агрохолдингом соседнего региона. Конкуренция между нами жестокая уже много десятилетий: каждый из собственников норовит сбывать провизию а территории «товарища». Мало же им своих... Денег больше хочется... В подобных условиях всегда имеет место быть презрение между руководителями и жестокое противостояние: рынок, понимаешь ли... В тени жизни предприятий, если вы понимаете, о чём я токую, и получаются мистические события. Я считаю, что это результат их взаимотёрок и конфликтов, проще говоря.

  Антон был вполне удовлетворён полученной от женщины информацией и, поблагодарив, покинул магазин.

  Девушку поволокли в глубокий участок лесопарка, где было безлюдно: мужчина бросил её на землю и начал беспощадно пинать ногами её тело, упиваясь наслаждением от хруста её костей и плоти при каждом ударе ногами. Аэлита не проронила ни звука, отчаянно терпя боль, а второй мужчина просто смотрел и тоже получал удовольствие от того, что эту сволочь терзает и колбасит: он прямо возбуждался от этого, но предпочитал сам её не трогать, так как был немного труслив. Третий решил присоединиться к убийству, и, увидев, что Аэлита начала руками останавливать его дорогого друга, скрутил ей руки, начав медленно сворачивать её шею одной рукой. Аэлита была неумолима: опять не издала даже писка, даже слезинки не проронила. Спустя минут 15 подошли ещё пятеро незнакомцев, а Аэлита, которая ещё была жива, но не могла пошевелиться, так как вся была искалечена, продолжала равнодушное молчание. Один из пятерых сказал другому:

  – Прикинь, архиерей таки нас засёк. Он нашёл труп той продавщицы.

  – Сама виновата, шлюха. Нечего было бросать меня.

  – Поддерживаю, она шлюха. Да что там, все женщины конченные шлюхи – они хуже животных. Только давать и могут.

  – Конечно, ты прав. Думать они не могут... в труде они бесполезны... что им остаётся?

  – Дай угадаю, – весело поддержал разговор пятый, – родить и сдохнуть?

  – Точно! Родить и сдохнуть! А зачем они ещё нужны? Мы же сами все можем! Женщины просто временное хранилище плоти, потому что их дети тоже уроды.

  Аэлита молчала: она не считала этих мужчин людьми, не говоря уже о том, что она была в курсе их рода деятельности – эти люди и занимались избранием доноров для исцеления. Процесс происходил просто: они могли акцентировать своё внимание на человеке на улице, подавая, используя природные возможности людей со снятыми генетическими ключами, характерные природные сигналы и с «избранниками» что-нибудь случалось: ехала психика, начиналась деградация, человек впадал в кому, заболевал эпилепсией, терял волю к жизни, аппетит и прочие подобные явления, вплоть просто до потери желания жить в обыденном сохранении естественного рассудка. Многие начинали совершать беспричинные убийства и т.д. На самом деле человек это делал не потому что он плохой, а потому что от него ничего не осталось, как от личности: он в панике, не понимая, что творит, искал любой моральный способ выжить в реальности, так как инопланетная система, о которой знала Аэлита и круг людей, что её преследовали, ставила ограничения для человека буквально на все – вплоть до того, что у человека, кроме агрессии и жажды насилия, ничего не оставалось. Человек психологически не мог поступить просто никак иначе – просто нет даже биологической информации о других вариантах поступить. Это не было одержимостью, как считали в церкви. Аэлита знала – это все люди... живые люди, израсходованные на вещественную регенерацию плоти для других людей, с помощью технологического оснащения, напоминавшего телерепортер, просто так... просто из-за формальных правил духовной иерархии в отношении Земли по космическим просторам, где для них все в равной степени «овцы», или просто мясо, которое можно использовать в своей медицине.

  Пятеро окончательно совершенных садистов тем временем решили её добить. Да ещё как! Один из них начал немедленно снимать с девушки платье, а другой держал её за руки или, проще говоря, эти животные решили изнасиловать её по очереди, тем самым самоутвердиться. Ведь, в процессе секса, мужчина всегда находит самоутверждение... Да, и в принципе, разницы нет, потому что секс не по любви – это тоже вид изнасилования, только более мягкий. Бесполезно строить иллюзии об обратном. В случае с Аэлитой несчастная уже, в принципе, заведомо считала себя мёртвой. Со сломанной шеей, хоть она и выжила, она не могла сопротивляться, а только могла терпеть. Один из выродков взял её за волосы и у неё началась агония, сквозь которую она услышала их насмешки:

  – Ну что, шлюха духовная и физическая, раскопала наши тайны? Мразь ты. Сейчас мы с тобой повеселимся. Не держи на нас зла. Никто не свят, а ты у нас сейчас просветишься.

  – Ну что, давай, раздвигай ножки, хоть перед смертью удовлетворим тебя, ведьма.

  – Ах да. Не жалуйся никому на нас. Жалоба же усугубляет проблему... просто молчи и терпи, молчи и терпи... молиться не надо – никто тебе уже не поможет.

  Остальные пятеро просто промолчали в предвкушении свежей плоти на насилие, но не скрыли своего удовольствия. Естественно, преступник всегда помнит о совершённом преступлении, даже если он не считает это преступлением. Да и, в принципе, любой конфликт и борьба – это явление преступления, потому само понятие преступления – это преодоление запретного барьера; грани между компромиссом и насилием во имя единоличной победы. Сейчас эта победа была в большей степени на стороне садистов.

  Ирония течения реальности не заставила себя ждать: с одной стороны дороги в парке в это время гуляла Аврора, а ей на встречу, с противоположной, брёл с продуктами Антон и размышлял всё себе об этих исчезновениях – оба они совершенно не верили в судьбу. Антон увидел идущую ему на встречу Аврору, которая была в спортивных брюках и длинном спортивном пиджаке. Естественно, белой длинной футболке, как принято, потому что после того мира она носила платье только по особым случаям. Сам Антон был в классическом костюме, но пиджак он всегда носил нараспашку. Как истинный технарь, он предпочитал обычные футболки рубашкам. Антон заинтересовался незнакомкой и решил попытаться с ней по заигрывать. А что? На улице середина дня, светит солнышко, девушка его бросила... так почему нет?

  – Здравствуйте, торопитесь? – немного робко поинтересовался Антон, но при этом произнёс слегка игриво.

  Аврора не удостоила его ответом и торопливо устремилась в сторону глубокой части лесопарка, прямо по самой невзрачной тропке. Антон хотел было признать неудачу, но что-то заставило его, вот, за ней пойти в этот момент: он просто не смог сдастся. Как это возможно?! Его: красивого, симпатичного, умного, молодого учёного отшила девушка? Да как бы не так! И он, видя в этом очередное преодоление плацебо, ринулся за незнакомкой в порыве естественных чувств.

  Пока они шли, Антон завел с Авророй разговор:

  – Торопитесь? Зачем вам в эту глушь?

  Аврора нашла его вопрос благоразумным и решила все-таки ему ответить:

  – Любопытно.

  – А почему вам любопытно? Вы раньше, разве, не гуляли по этому парку?

  – Нет. Я недавно приехала в ваш город. Я здесь по кое-каким делам и ненадолго. Ищу одного человека, если быть более точной.

  – А кого вы ищите? Может я помогу вам?

  – Этого человека зовут Вадим Этелинг Эдгарович. Он русский с английскими корнями. Я выяснила об этом человеке достаточно много: в том числе и то, что он живёт недалеко от этого парка. Сейчас он, вероятно, находится где-то здесь.

  – Я правильно понял, что вы надеетесь его найти в той части парка? – спросил Антон с интересом.

  – Нет, вы меня неправильно поняли, – спокойно и холодно сказала, как отрезала, Аврора, – я не рассчитываю там его встретить... мне просто стало любопытно посетить именно тот участок парка и все.

  – Ну давайте пойдём туда вместе. Я же вам не помешаю? – спросил Антон.

  – Мы уже почти пришли, – спокойно сказала ему Аврора, – кстати, там какая-то компания людей, похоже. Может быть, Вадим Эдгарович с ними?

  – Да, давайте подойдём и с ними немного пообщаемся.

  Аврора с Антоном подошли к большой мужской компании, которая на тот момент казалась просто безобидной толпой людей. Антон присмотрелся к их лицам и узнал Бахрама Анатольевича, а, увидев, что он делает, он очень сильно побледнел: в толпе он увидел, как двое держат девушку брюнетку, которая была уже без сознания, а сам Бахрам Анатольевич просто издевательски смеется и насилует её. В этот момент Аврора широко раскрыла глаза и просто встала, застыв на месте, словно в прострации, а Антон, не сдержавшись, ринулся прочь оттуда, попытавшись схватить девушку за руку. Аврора уже узнала Аэлиту и достала нож небольшого размера на случай необходимости самообороны до 10 см, который специально всегда носила с собой по чётким указаниям Ивана. Бахрам не мог не заметить Антона, так как тоже его знал немного: они встречались на конференции по деловому общению и речи, на которые часто отправлялись менеджеры и сотрудники серьёзных организаций: хоть принудительно, хоть добровольно. И, увидев свидетеля, он только сделал жест рукой остальным семерым с холодным взглядом, гордо натягивая назад штаны и прикрывая голую попу. Пятеро погнались за Антоном, обежав Аврору, словно её там и нет, который удирал от них наутёк, уже не думая про Аврору, имя которой так и не спросил. Аврора же посмотрела на оставшихся ублюдков широко распахнутыми глазами, словно не веря в их существование. Двое мужчин поднялись и встали рядом с полумёртвой и полураздетой Аэлитой, а Бахрам, словно король, горделиво встал перед ними, оглядывая Аврору в качестве очередной плоти на обед, но почему-то он решил сдержаться и не убивать её сразу. Двое остальных, хоть и порывались, но он им не позволил. Аврора достала нож и совершенно равнодушно на них посмотрела, сдержав порыв безумного гнева. Она спросила:

  – Среди вас есть человек по имени Вадим Эдгарович? Мне у него необходимо кое-что спросить.

  Мужчина, что держал Аэлиту за руки, словно опомнился в этот момент от глубокого транса: его даже затрясло. Затем он дрожащим голосом спросил:

  – Вы, вы... Вам что надобно? Да бля! Ты кто такая? – и отшатнулся в непонятном ему испуге.

  Аврора молча побрела в его сторону, объясняя:

  – Я вас искала. Я приехала в этот город только чтобы спросить вас о НИХ. Вы же понимаете о ком я спрашиваю? Меня интересует именно личностные качества этих людей и любая информация и них. Я просто хочу понять кто совершает эти зверства со всеми нами и кто повинен в трагедии моей семьи.

  Вадим Эдгарович поперхнулся и закашлял, задыхаясь от неожиданности. Однако, он сдержал нахлынувшую панику и сказал Авроре:

  – Ну как, милочка... как я могу тебе открыть столь страшный секрет? Хотя... как попросишь...

  Аврора все же настояла:

  – Но мне необходимо знать о НИХ, потому что невозможно уже жить под этим гнётом. Я же имею право знать кому я противостою. Не поймите меня неправильно, но я не верю в то, что подобный гнёт может исходить от чего-либо кроме человека и технологического прогресса: да и явно на Земле у нас не изобрели ещё подобного. Я думаю, что мне не следует объяснять вам суть моего вопроса? Вы же в курсе? Это видно...

  Вадим Эдгарович ответил Авроре вопросом на вопрос:

  – А что ты собираешься делать, если о них узнаешь?

  – Собираюсь искренне поплакать относительно возмездия, которое настигнет их в реальности и все. Просто, если я не узнаю кто они, то я не смогу заплакать. Я давно уже не плакала, хоть и не так относительно много времени прошло с того момента. Я даже сама не знаю, почему я перестала плакать.

  Вадим Эдгарович печально ей ответил:

  – Я не думаю, что ты не сможешь сейчас заплакать! Ты хоть знаешь, что они со мной сделают, если я тебе их раскрою! Меня просто убьют без чего бы то ни было: их сила выше, чем ты предполагаешь! Наивная! Да я лучше сам тебя сейчас устраню и все мы получим от них награду, как обычно, выполнив свою работу.

  – В таком случае, – сказала Аврора с холодным взглядом, который был скорее апатичным, чем живым, – я вынуждена вас заставить рассказать.

  Аврора подняла нож и под её длинной спортивной толстовкой был тот самый усиливающий пиджак, который был на ней в тот момент, когда она переносилась из того мира. Она оставила его себе в качестве сувенира и памяти о пережитых приключениях и, когда трое мужчин готовы были на неё налететь, а ждавший в предвкушении ей врезать Бахрам уже было замахнулся, девушка просто легко вспомнила пируэт, который ранее провернула с лазером в коридоре, когда в том мире искала проход в императорский сад: его кулак не успел достичь её лица, потому что она прогнулась и вонзила нож с разворота прямо тому в подмышку, из-за того что он был её выше. И пусть разворот у неё получился неловким, но под усилением пиджака она очень быстро передвигалась – прямо как бывалый спортсмен. Из подмышки Бахрама хлынула струя крови, но он не растерялся и ударил Аврору в бок. Аврора, словно не чувствуя, засадила ему в этот момент нож уже под мышку, а в горло и, на этом моменте, Бахрам издал последний писк. Однако, второй мужчина, имя которого Аврора не знала, напал на неё сзади и ударил по голове: она упала на землю из-за головокружения. Мужчина с Вадимом начали спешно пинать девушку ногами, но после 9 ударов, она впала в бешенство и покатилась. Вскочила и, словно одержимая, вонзила прямо в спину Вадиму нож, а второго ударила по яйцам. Затем, она отбежала в попытке взять удобную и сильную позицию, но никак они ей того не позволяли даже при том, что пиджак её усиливал. Она успокоилась и подумала, как с ними справиться. Мужчины, тем временем, бежали к ней и, внезапно, прямо на глазах Авроры нога незнакомого ей мужчины просто взорвалась на куски мяса вместе с костью. Это походило на то, что что-то невидимое её откусило или разорвало бомбой, а Вадим просто загорелся синим пламенем, словно бы его и не было. Труп Бахрама так и валялся на земле. Аврора, опомнившись, не стала выяснять, как это случилось с ними и поспешила к Аэлите. Она подняла обмякшую девушку с земли и оценила, какие смелые нынче мужчины...

  Глава 3

  Антон, чувствуя себя униженным убожеством, в страхе бежал от пятерых убийц, осознавая собственное бессилие. Он расчётливо и изворотливо, словно рысь, продумывал траекторию побега от них. Сначала он завернул за угол в узкий переулок, затем пробежал через ближайшие дворы и оглянулся – злоумышленники не отставали. И вот, он уже на знакомой улице: восемь стоящих в ряд пятиэтажек, достаточно продолговатых. Оставалось немного пробежать и дальше многоэтажка его друга. Его посещали мысли: «Быстрее. Быстрее туда... туда... добраться, добраться». А там, вызовет полицию... вызовет полицию и все закончится. Хотя нет... что закончится? Они же запомнили его. «Что же делать? Что делать?» И тут, в Антоне проснулся холодный рационалист: «В таком случае...» – и он опомнился. Он рационально прикинул, как справиться с ублюдками, но все же решил, что к другу забежать за ножами и предметами самообороны необходимо, так как врукопашную он их не одолеет в одиночку. Он уже было добрался до нужного дома, а злоумышленники следом, но в подъезд он попасть не успел, так как ключей и кода он не знал и не имел. Он лишь успел набрать номер квартиры своего друга – Владислава – и его схватили сзади за руки двое, оттащив назад. И ещё двое пошли за ними следом, а один из пятерых, что был с длинной бородой, холодно решил понаблюдать за расправой. Его уже бьют по голове и лицу двое ублюдков, а он и не знает, как вырваться из захвата. Чувствуя боль, он ощущал свою беспомощность, бессилие и слушал издевательства этих моральных уродов над ним:

  – Можешь не сопротивляться... расслабься и получай удовольствие, шлюшка с членом.

  – Детей-то хоть успел сделать перед смертью? Если успел, скажи... мы и их убьём следом за тобой.

  Сказав это, они продолжили избивать его, а Антон ничего сделать им не смог. Когда он уже лежал на земле, избитый до полусмерти, он осознал, что с этими обстоятельствами смириться не может: прямо своей головой – лбом – он ударил бьющего его по лицу морального урода, но тот лишь разъярился. Урод выдернул мужчину из захвата товарища, а затем бросил на асфальт и начал нещадно избивать: кровь струилась по сторонам. Антон опомнился и с иронией подумал: «Ну хоть снижение количества насильственных преступлений, после сегодняшнего случая, провозглашай публично... какая ирония... какая ирония. Сколько не попадал я уже в подобные ситуации? Со школьных лет? Нет, – в последний раз я дрался с товарищем в университете, и то, не из-за женщины, как принято, а он просто мне долг не возвращал. Что ж, была не была» – с этими мыслями, избитый в кровь, он преодолел головокружение и полутрупом начал бить этого урода, так как ему не хотелось умирать – ему жить надо, ему работать надо, ему надо что-угодно, но не смерть. Он с ноги пнул урода в живот и тот загнулся, хотя и пинался Антон не очень. Затем второй напал вместе с остальными тремя, а бородатый старик так и наблюдал любопытными глазками, как там Антон дерётся: аль выживет, аль нет. Антона в этот момент интересовал, помимо собственного выживания, лишь один вопрос: «Как зовут этого урода?». В условиях ярого, агрессивного или, даже, зверского противостояния Антон дрался с тремя и смог победить ценой сломанной руки, отбитой коленной чашечки и множественными ранами на теле. Противники были относительно него целы и невредимы, так как он просто вырубал их ударом с кулака в висок, в точку сонной артерии или затылок, стараясь только оглушить – куда уж попадал, как и читал ранее в учебнике по анатомии, который фактически спас ему жизнь в текущих обстоятельствах. Мужчина с бородой, молча и спокойно, к нему подошёл, с большим интересом спросив:

  – Приятно видеть сильного юношу. Как чувствуете себя после схватки с моими ребятами?

  – Да вы животные! Как вы себя ведёте?! Что вы сделали с той девушкой? За что вы её изнасиловали? У вас своих баб нет?!

  – Ну это же не я делал... я только наблюдаю за этими животными и не вмешиваюсь, а они напали и терзали и её, и тебя, мой юный друг. Однако, схватка у вас была та ещё... горячая была битва. Ты хоть знаешь, что им за это обещали?

  – Не знаю и знать не хочу, потому что меня это не интересует. Я даже принять не могу факт того, что вы подобное устраиваете. Вы же понимаете, что я сейчас звоню в полицию?

  – Нет, ты не позвонишь в полицию, потому что я тебе не позволю. Официальное постановление о неразглашении наших действий не позволит им что-либо нам сделать, даже если ты бы смог туда об этом сообщить. Закон нас защищает и никто ничего нам не сделает, кроме, возможно, некоторых людей, которые уже не боятся нас и ничего вообще. Но ты-то боишься... Ты-то слаб. Что ты нам сделаешь? Тебе есть что терять, а, значит, ты слаб.

  Антон в этот момент осознал, что действительно так... Что он на самом деле ничего им сделать здесь и сейчас не может и, с горечью и позором в сердце, ощущая себя вновь убожеством, он пошёл к подъезду, чтобы звонить в квартиру друга, весь израненный и сам нуждающийся в помощи...

  Аврора несла Аэлиту на спине, немного тяжело дыша: все-таки она девушка и не привыкла носить тяжести весом более 50 кг, но, тем не менее, Антон-то сбежал... мужчин рядом нет – пришлось самой её тащить как можно быстрее. Аврора подумала: «Этого быть не может... нельзя ждать ни минуты... как возможно, что они так её искалечили за такой короткий промежуток времени... только вчера она так смело им противостояла. Так или иначе, кем бы ни были эти масоны, а эту конторку надо бы распустить, а то слишком то, чему я противостою, через них отравляет людям жизнь. Хорошо, что Ава тоже это вовремя поняла, а то стала бы такой же». Аврора наконец-то набрела на ожидавшего клиентов таксиста и прыгнула с бесчувственной, обмякшей Аэлитой в машину, искренне волнуясь за её здоровье. Она попросила его срочно ехать в больницу, а сама пошарила по карманам чёрного кардигана Аэлиты и нашла мобильный Honor, в котором обнаружила номер её отца и позвонила. Аэлита в процессе разговора Авроры и её отца по телефону немного стала очухиваться, хоть и еле соображала. Отец Аэлиты настоял, что вызовет врачей домой и потребовал срочно везти её туда, указав Авроре нужный адрес. Аврора сообщила таксисту и они повернули в сторону района с элитными коттеджами. Изнасилованная и изуродованная Аэлита лежала на заднем сидении такси, истекая кровью и ничего не соображая. Чувствовала она лишь неведомое презрение к себе неведомо откуда... а, может, она сама себя презирала за то, что не смогла убить их? Суть презрения же очень глубока? Почему мы презираем? Потому что узнаём собственную слабость в человеке и не можем смириться с тем, что имеем это в себе... это в результате влечёт неизбежную агрессию по отношению к объекту презрения. Презрение – это чувство сродни процессу критики, оно является полезным, если при этом мы не применяем насилие к объекту презрения. Однако, насилие к объекту презрения все-таки проявляется людьми в реальной жизни и достаточно часто: они не могут это преодолеть, как не могут совладать с агрессией; не могут удержать порыв пустоты в себе от осознания слабости, недостатка, который в будущем часто пророчит их упадок. Что им только рассудок не выдаёт в результате – до проклятий и веры в неизбежность Судьбы доходит... Слабости есть абсолютно у всего и всех, но их надо преодолевать и наступать им на горло, потому что слабости – это просто ошибка. Надо их давить в себе и идти вперёд к цели. Вы спросите, почему? Да потому что слабости – это то, от чего мы умираем, а значит это нужно задавить, чтобы жить и, как правило, задавленная слабость становится силой – силой настоящей, а не искусственной... поэтому здесь можно отметить очень тонко, что проявление суицидального самофашизма приводит человека к эволюции и преодолениям... Это парадокс. но факт реалиев... у людей просто нет выбора – им придется выживать просто так... просто потому что их заставляет жизнь. Так что, убивая кого-то, надо задуматься: «А хуже ли ему я сделал в результате? (Если, конечно, без садизма... Хотя и тут отмучившийся не в поражении... Здесь остальные после него и страдают в итоге. Его опыт боли в людях так и будет сидеть страхом, от которого они будут страдать...» Да и, в принципе, любая драка и противостояние всегда на пользу, потому что люди так развиваются, но, при этом, проявление этого безгранично, если никто в результате не убит – это есть хорошо. Аэлита же не могла даже дать им сдачи – их было слишком много, а Аврора была в шоке от того, что у этих ублюдков даже чести нет. Ведь неравный бой – это уже не противостояние... это уже бойня... а то, что нам мир – только скотобойня у других людей... Аврора со слов Аэлиты прекрасно понимала это. Она с отцом Аэлиты, который посинел от состояния своей дочери, понесли её в особняк. Они прошли через длинный роскошный коридор в одну их спален, где уже ожидал врач со всем необходимым. Отец Аэлиты всхлипнул и вышел прочь из комнаты, а врач, увидев состояние той, приступил к её спасению: в комнату вошли ещё медсестра и санитар, готовые к обеспечению условий операции, потому что у Аэлиты было сильное кровотечение и критическое состояние. Пока врачи спасали несчастную, в коридоре, рядом с дверью в спальню, Аврора слушала ругань на ублюдков, что это сделали, от отца Аэлиты, хоть их и не было рядом. Он явно осатанел от увиденного.

  – Говорите по-человечески, – сказала ему Аврора спокойно, – она ещё, может быть, будет в порядке. Не поддавайтесь отчаянию.

  – А я и не поддаюсь, – сказал мужчина сквозь сжатые зубы, – просто эти ублюдки должны получить по заслугам... они не заслуживают жизни. Ты видела их?

  – Да, видела, но они всего лишь посредники... марионетки и не более... вы не отомстите за неё по-настоящему, если их убьёте, – сказала ему Аврора то, что уже осознавала лучше, чем кто-бы то не было.

  – Да мне наплевать, посредники они или сами решили это сделать, – я их всех урою за свою дочь, даже если это мне не поможет отомстить.

  – Понимаю, – ответила ему Аврора, – я видела чётко лишь троих из них, а пятеро убежали за мужчиной, который меня сопровождал. Его имя: Вадим Эдгарович. Он занимается выбором доноров для излечения людей на другой планете, которых в наших религиях мы считаем Богами. Хотя в это сложно поверить. Чтобы в это поверить, нужно с этим столкнуться... На самом деле, мы просто, с точки зрения этих Богов, доноры на мясо, но они никогда этого публично нам не показали бы, даже если бы мы встретили их вне рамок этой системы магнитной инфраструктуры... и даже глубже. Вот кто настоящие убийцы, а тех мужчин просто спровоцировали сделать это с вашей дочерью ради сохранения этого секрета. Кстати, как ваше имя?

  – Вячеслав Чехов, но мне страшно осознавать то, о чём вы мне рассказываете... хотя я давно подозревал о наличии этого замкнутого круга... давно подозревал...