Текст книги "Измени со мной (СИ)"
Автор книги: Анна Мишина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 6
Ждана
Припарковавшись на парковке для сотрудников института, выходить из машины не тороплюсь. Откидываюсь на спинку сиденья, голову на подголовник и закрываю глаза. В мыслях кошмар творится. И это со вчерашней ночи. До сих пор трясти начинает, когда вспоминаю череду событий, выведших меня из равновесия. Эту ночь не спала, вымотала себя окончательно. И сейчас мне бы просто уснуть, спрятавшись от всего мира, и дать себе сутки на восстановление внутреннего баланса.
Муж не отвечает на звонок. Я даю себе время, чтобы успокоиться, и в итоге, не дождавшись от него какого-либо знака, тороплюсь одеться и выхожу из дома, прихватив ключи от машины. Куда я ехала? Не знаю. Только спустя минут двадцать поездки по городу понимаю, что еду к офису Антона. Не знаю, что я хотела бы увидеть. Но доехать я так и не успела. Вернее, не смогла. Потому что на одном из перекрестков под колеса чуть не попадает мотоцикл, который каким-то волшебным образом не сносит морду моей машины и улетает в сторону.
Я выскакиваю из машины. Меня трясет.
Господи, да что же это такое? Да лучше бы я дома осталась и спать легла!
Я видела, как мотоциклист летел по асфальту. Даже боялась предположить, что он … он сильно пострадал.
Но он медленно поднимается на ноги. Словно в замедленной съемке вижу всю картинку. И я что-то там лепечу, пытаясь мысленно оправдать себя и свои действия.
Осталась бы дома, никто бы не пострадал!
И тут мотоциклист откидывает вот эту штуку, которая закрывает глаза, и я пялюсь на него. Боже мой, почему в моем уставшем мозгу всплывает образ Ковалева? Наглого студента.
– Кова… – хочу убедиться, что я сошла с ума, и это не он.
Но серо-голубые глаза прищуриваются не по-доброму, и он ругается. А потом говорит, чтобы я никому ни слова не сказала. И, прихрамывая, торопится к мотоциклу.
Я стою, обняв себя за плечи и наблюдаю, как он заводит свою двухколесную машину, садится на нее и срывается с места с жутким ревом мотора. На асфальте остались обломки пластика после падения техники. Сам парень тоже пострадал, и в этом виновата я.
– Будете вызывать полицию? – кто-то интересуется.
– Нет, – качаю головой и направляюсь к своей машине, забираюсь внутрь.
Дрожащими пальцами обхватываю руль и решаю вернуться домой. Пока еще кто-нибудь из-за меня не пострадал. Подобного не вынесу.
А вот дома меня ждал новый сюрприз.
– Ты где была? – стоит зайти в квартиру, как Антон налетает на меня с вопросом. Зло сверлит взглядом.
Паркуя машину, уже знала, что он дома. Его машина стояла на парковке. Еще теплая. Значит, только-только приехал.
Разуваюсь, снимаю куртку.
– А где был ты? – спрашиваю, подойдя к нему вплотную, и поднимаю голову, чтобы заглянуть в глаза.
– Я работал.
– Серьезно? В воскресенье, ночью? Дня было мало? – качаю головой и прохожу мимо него в кухню.
Завариваю себе ромашку. Мне нужно немного прийти в себя. Антон за мной по пятам.
– Мы уже говорили на эту тему.
– Говорили. И я ничего не понимаю. Что у нас с тобой происходит? – спрашиваю его устало. – Я устала тебя ждать. Задолбалась слушать длинные гудки, пытаясь до тебя дозвониться. У меня даже чувство страха за тебя атрофировалось. Я не тороплюсь обзванивать морги и больницы, представь себе, – опускаюсь на стул, обхватив горячую чашку пальцами.
– А ты думаешь, большие деньги так просто и легко достаются? – нападает.
Всегда так. Он у нас кормилец и добытчик. Большой молодец, одним словом.
– А мне не нужны большие. Мне нужно столько, сколько нам двоим бы хватало, – отвечаю спокойно.
Распахиваю глаза. Тряхнула головой, отгоняя воспоминания полные обвинений и страха. Поправляю прическу и выхожу из машины, тороплюсь в здание института.
Пары проходят в штатном режиме. Я все же смогла совладать с собой и наконец расслабилась. Семейные неурядицы остаются дома и работе никак не должны мешать. Сегодня у меня по расписанию четвертой парой четвертый курс. Не знаю, волнуюсь ли я перед встречей с этой группой. Но определенно что-то ощущаю.
Когда подходит время пар, тороплюсь в двести вторую. Пока студенты рассаживаются по местам, я готовлю материал, листая учебник и свои записи. Мельком поглядываю на входящих и присутствующих уже в аудитории студентов.
– Добрый день, – здороваюсь, когда в аудитории повисает тишина.
Оглядываю присутствующих, понимая, что Ковалева нет. Сердце дрогнуло, и в голову полезли страшные мысли. Может, ему плохо? Может, в больницу попал после падения?
Но шквал этих терзаний прерывает открывшаяся дверь, на пороге появился Вадим. Честно, я выдыхаю с облегчением.
– Извините за опоздание, – буркнул и прошел, чуть хромая, к своему дружку.
– Ну что ж, раз все желающие получить знания в сборе, начнем, – натянула улыбку и начала лекцию.
Вадим
Утром еле разлепил глаза. За окном солнце светит. А у меня все тело ломит так, будто пинали всю ночь. Урывками в памяти проносятся кадры вечера. Шикарно, мать его. Как вообще живой остался? Не понятно.
Достаю телефон, в котором пара сообщений от Седого. Не читаю. Поднимаюсь на ноги и морщусь от боли. Ничего, и не такое заживало. Плетусь в душ, а затем варю себе кофе.
На парковке института появляюсь почти в час дня. По расписанию пара у новой училки. Стараясь не привлекать внимание, направляюсь в здание. Руки в карманах, голову пониже. И не отсвечивать.
– Ковалев, – слышу знакомый женский голос, – ты ли это?
Торможу. Чуть помедлив, оборачиваюсь.
Сорокина.
– Лера-Валера, – произношу, усмехнувшись.
Все такая же. Сколько ее не видел? С прошлого учебного года?
– Привет, милый, – подходит ближе и улыбается во все свои виниры.
– Привет.
– Как ты? Смотрю, прихрамываешь. Опять дрался?
– После тебя завязал с этим, – склоняю голову на бок и скольжу взглядом от глаз и ниже.
Девушка напрягается.
– Может, пересечемся как-нибудь? – звучит еле слышно.
Топ под кожаной курткой, юбка, обтягивающая до середины бедра. Кроссы. Возвращаю взгляд к глазам. На этом теле не осталось места, которое меня сейчас бы привлекло.
– Зачем же как-нибудь? – усмехаюсь, замечая, как загорелись ее глаза. – Можно прямо сейчас. В… – задумываюсь. – В туалете? М?
– Ты идиот? – улыбка исчезает с ее накрашенных губ.
– Угу. И правда. Чуть позже. У меня сейчас финансовый менеджмент. Нельзя пропускать. Давай после? М?
– Да пошел ты, – фыркает и, обойдя по дуге, испаряется так же быстро, как и появилась.
В аудиторию захожу, когда уже началась лекция. По крайней мере, все на местах. И она тоже. Стоит с тетрадкой в руке, что-то говорит. Но при моем появлении замолчала.
– Извините за опоздание, – подаю голос и направляюсь к Седому, приземляюсь на лавку.
– Ну что ж, раз все желающие получить знания в сборе, начнем, – проговорила училка и начала рассказывать новую тему.
– Я думал, тебя не будет сегодня, – говорит тихо Седой.
– Я тоже думал, – отмахнулся.
Сам еще толком не понял, какого хера приперся. Чего хотел?
Всю лекцию сижу в телефоне. Левша разборки учиняет в чате. Да, сегодня проверка. Помню. Буду вовремя.
Пару раз поднимаю глаза, ловя взгляд Загорской. Но она тут же отводит свой, заметив, что я тоже смотрю. Что это за, мать его, гляделки?
– На сегодня все, – заканчивает Ждана. – Спасибо, – говорит она и подходит к своему столу.
Народ лениво покидает аудиторию.
– Ты ща куда? – спрашивает Седой.
– Что там следующее? Туда.
Он кивает, и мы идем к выходу.
– Ковалев, – звучит голос преподши, – задержитесь, пожалуйста.
– Воу-воу, – кто-то посмеивается.
– Седой, вали, я прикрою, – смеюсь, хлопнув друга по плечу.
Народ расходится. Остаемся только я и она. Стоит у стола. Смотрит куда-то в сторону. Не торопясь, подхожу ближе. Разглядываю ее. Туфли на тонком длинном каблуке. Тонкая щиколотка, красивые ноги обтянутые черными капронками. Строгая юбка по колено, блузка, пиджак. Волосы волнами лежат на плечах. Минимум косметики. Вся такая… правильная. Училка же. Интересно. Какой она была до того, как стала преподом? Такой же скромняшкой?
В пальцах крутит ручку. Волнуется? Или боится? Скорее первое. И это странно.
Останавливаюсь, склонив голову на бок.
– Слушаю, – отчего-то выходит хрипло. Прочищаю горло.
– Вадим, – заговаривает она. Надо же, помнит мое имя. – То, что вчера случилось… – ее голос дрожит.
– А что вчера случилось, Жадана, – специально делаю паузу. Ловлю ее удивленный взгляд, но продолжаю: – Игоревна?
– Я вчера тебя чуть не убила, – смотрит мне в глаза, не моргая.
– Если бы я вчера и убился, то только по своей вине, – отвечаю, подбирая слова.
Не пойму ее, что она вообще хочет сказать?
– И, может быть, это тоже. Но я, перед тем как двигаться, должна была убедиться, что на дороге никого нет. А тут мотоцикл, – она закусывает губу. И я зависаю. Ловлю ступор, мать его, глядя на белые зубы, прикусившие алую губу. – Моя вина в случившемся есть. Мне очень жаль. Я хотела спросить, как ты? Может, нужно было обратиться в больницу? Что у тебя с ногой? Ты хромаешь, – она затараторила, и до меня только сейчас стал доходить смысл ее слов.
Что-то внутри щелкает и растекается теплом. Но стараюсь не придавать этому значение.
– Вы за меня волнуетесь, что ли? – усмехаюсь, и девушка замирает. Щеки начинают розоветь.
О-бал-деть!
– Да, – пожимает плечами, – наверное.
– Не нужно, – качаю головой. – Сам виноват.
Она сейчас себя винит в случившемся. Забавная история выходит.
– Но…
– Нога заживет. Все ок, Ждана Игоревна, – хмыкаю. – Я знал, на какой риск иду. И это было намеренно.
– Это неправильно. Подумал бы о… – запинается, – о матери. Это же опасно! – глаза широко распахнуты. Зелено-серые… не знаю, такого цвета и не видел раньше.
– Думаю, Ждана Игоревна, не в вашей компетенции меня воспитывать в данном плане, – отвечаю резко. Она тут же замолкает. – Просто никому не говорите об этом. И все.
– Тогда, – в ее движениях снова появляется неуверенность. – Тогда больше не смею задерживать вас, студент Ковалев.
Стою, смотрю на нее. Странная она.
Недоумеваю, как она узнала меня по глазам? Как? Мы виделись пару раз.
– Спасибо, – благодарю, наконец, отступая.
Ждана поднимает на меня свой взгляд. Что он выражает, не понимаю. Я киваю ей и, крутанувшись на пятках, тороплюсь покинуть аудиторию, чувствуя ее взгляд.
Когда выхожу из аудитории, в кармане оживает телефон.
– Да, – отвечаю сразу.
– Ты когда подкатишь? – взволнованно звучит голос Левшина.
– Нужен уже? – хмыкаю.
– А ты как думаешь, Дикий?
– Еду, – отбиваю звонок и меняю траекторию, направляясь к лестнице, а затем и на выход из института.
Глава 7
Ждана
Вторник. Среда. Все стабильно. Безнадежно стабильно. И это выводит из привычного равновесия. Визуально – всё хорошо. Да я даже бы сказала, как обычно. Но! Я внутренне чувствую, как что-то назревает. И это жутко нервирует. Это сводит с ума. Это давит.
– Ты нервная, – за завтраком выдает муж.
У меня даже вилка в пальцах дрогнула.
– Что? – поднимаю на него взгляд.
Все, как обычно. Уже собранный. Работа. Куда же без нее? Выверенные движения. Безукоризненно выглядит. Цепкий взгляд. Красивый. И… не знаю, мой ли. Мне все больше кажется, что мы с каждым днем все дальше друг от друга становимся.
– Нервная. У тебя пмс? – вздергивает бровь.
– Пмс? – как дура, переспрашиваю.
– Да, – откладывает вилку в сторону и подхватывает чашку с кофе. Делает глоток, чуть сморщив нос.
Эти моменты я знаю до секунды. Каждую реакцию его. Кажется, все на подкорке до конца моей жизни.
– Нет, при чем тут это?
– Ты эти несколько дней просто на себя не похожа. Вот и спрашиваю.
– Ты тоже, – я все больше ему перечу. Все больше дерзости в моих словах. И Антону это не нравится. Я вижу и будто испытываю его терпение на прочность. Словно жду, что он что-то ответит невпопад. Будто… Я сама не знаю, чего я добиваюсь. Превращаюсь в истеричку обыкновенную? Самой от себя тошно.
Антон смотрит на меня, пытаясь считать. Да вот только я больше не книга для него. Да и для себя тоже. Я не знаю, чего жду от сегодняшнего дня, не говоря уже о завтрашнем.
– Я сегодня…
– Ты сегодня допоздна. Когда освободишься – не знаешь. Я поняла. Хорошего дня. Названивать не буду. Но и когда я вернусь домой, тоже не знаю. Заеду к школьной подруге. А потом мы с ней прогуляемся. Пока? – поднимаю на него взгляд и жду реакции.
Он смотрит на меня обалдело. Да, никуда я не собираюсь после работы. И нет у меня тут никакой подруги школьной. Никого тут нет. Родители только. И тем нет до меня дела. Их дочь счастлива замужем.
– Подруга? Не слышал, что у тебя кто-то тут есть, – отвечает, чуть нахмурившись.
Все знает. Все…
– Да, что тут удивительного? – смотрю ему в глаза с полной уверенностью. – Приехала на пару дней. Хотим встретиться.
Впервые вру мужу. Вернее, пытаюсь.
– Не слышал ничего подобного ранее, – поднимается из-за стола и направляется в прихожую. Ему все равно? Или он меня раскусил?
Как обычно я не поступаю. Не иду за ним. Остаюсь в кухне с чашкой чая.
– Я уехал, – выглядывает.
– Угу.
– И не проводишь? – удивляется.
– Пока, – говорю ему, даже не подняв взгляд.
Он постоял немного и покинул квартиру.
А я выдохнула и уперлась лбом в ладони. Господи, что происходит? Что с нами происходит? Я хочу, чтобы было все как прежде. Совместные вечера, ночи, выходные. Все было по-другому. Когда все стало меняться? Я не знаю. Даже копаться в воспоминаниях не хочу. Я что-то пропустила, определенно. Это же не просто так началось. Не с этих выходных. Это точно. Определенно раньше. Только что? Что именно происходит?
– У-м-м, – тяну. Голова норовит взорваться.
Пора на работу собираться. Поднимаюсь и направляюсь в комнату. Одеваюсь. Себе в отражении я нравлюсь и даже улыбаюсь. Если бы не институт, не знаю, как бы переживала эти дни. Верю, что все у нас наладится.
До института доезжаю, паркуюсь. Смотрю на себя в зеркало. Собираюсь выйти из машины, когда телефон в сумочке оживает. Не обращаю на него внимание и направляюсь в институт. Новый рабочий день впереди.
День идет своим чередом. С Вероникой пересекаемся в столовой.
– Привет. Слушай, как ты смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь? – садится напротив меня со стаканчиком кофе.
– Куда?
– Да хоть куда. В клуб, в кафе, бар. Да, в бар веселее, чем в кафе, – улыбается.
– А повод?
– А тебе нужен повод? Ну вот, – она склоняет голову набок и разглядывает меня. – Как давно ты была в таких заведениях?
– Лучше не спрашивай, – улыбаюсь.
– Вот! А девочкам иногда нужно показывать свою красоту, спрятанную вот в эти рабочие костюмы, – она касается лацкана моего пиджака.
– О нет, спасибо, – смущенно улыбаюсь. – Мою красоту ценит муж, и мне этого достаточно, – вру, безбожно вру себе и окружающим. У меня все хорошо, и я улыбаюсь.
– Уф, – усмехается. – Ну раз так, то конечно. Я только рада, – улыбается. По-доброму, открыто. – Просто смотрю на тебя. Нравишься ты мне, как… ну, – закусывает губу. – Из всего коллектива ты производишь впечатление самой адекватной. Остальные либо ботанички до мозга костей, либо престарелые дамы. Нам молодым не так просто тут живется. Но ладно. Не бери в голову, – тут же отмахивается.
После разговора с Вероникой бегу на лекцию. Снова четвертый курс. Погружаюсь в работу. Рассказываю новую тему, отвлекаясь моментами на материал с предыдущего года. Пробегаюсь взглядом по студентам, случайно цепляясь взглядами с Ковалевым. Парень ведет себя вызывающе. Развалился на скамье. Ничего не записывает. Смотрит на меня. Но я стараюсь его игнорировать. Под его пристальным взглядом чувствую себя неуютно. Будто что-то во мне не так. Хочется поправить волосы, посмотреть в зеркало, понять не стерлась ли помада.
Даю время переписать информацию и, пока в аудитории повисла тишина, сажусь за стол. Беру телефон в руки, только сейчас вспомнив, что еще утром приходило оповещение.
Сообщение. Открываю его и замираю. Мои пальцы впились в корпус гаджета с такой силой, что стало больно.
«Твой муж тебе изменяет».
Номер неизвестен.
Четыре слова, неизвестно от кого, содрогнувшие мой мир. Спокойный, тихий, выстроенный за все четыре года брака. По крайней мере, мне так казалось.
Становится жарко. С трудом отрываю взгляд от экрана и смотрю на ребят. Хочется смотреть хоть куда, лишь бы не на эти проклятые четыре слова. Снова ловлю взгляд Ковалева. В его руках телефон, и это настораживает еще больше. Но нет, это глупо. Смс пришло утром.
Я понимаю, что сообщение – это чья-то злая шутка. Это бред. Но на душе от этого легче не становится. Наоборот. Еще странно смотрящий на меня мажор, с ухмылкой на лице… и телефон в его руках. Может быть это он мне мстит за первую лекцию? Я ведь его отчитала на глазах у всей группы. Нет, бред чистой воды.
Телефон снова завибрировал у меня в руках.
Новое сообщение.
«Не веришь?»
Его читаю, а сердце с тревогой сжимается. Снова взгляд поднимаю на студента. Он что-то пишет в телефоне.
Он не он? Нет. Не он. Почему-то в этом уверена. Тогда кто? Любовница?
У Антона есть любовница? Или это какой-то тупой развод? Боже…
«Нет»,– набираю быстро и отправляю.
Ответ не заставляет себя долго ждать. Телефон снова вибрирует. Но на этот раз я не тороплюсь смотреть сообщение. Откладываю гаджет в сторону и поднимаюсь с места. На ватных ногах подхожу к доске и, взяв маркер дрожащими пальцами, начинаю выводить формулу.
– И так, – заговариваю, стараясь совладать с голосом, – продолжим.
Нужно взять себя в руки и довести лекцию до конца. А ответ я посмотрю по завершению рабочего дня. Иначе… иначе я боюсь себе представить, что меня там ждет.
Как заканчиваю лекцию, не понимаю. Студенты расходятся, а я сижу за столом и кручу телефон в руках. Вижу эту бесячую единичку на ярлыке сообщений, и меня внутри всю трясет от страха.
Когда же остаюсь в аудитории совершенно одна, нажимаю на ярлык, и сообщение открывается.
Фотография.
Господи! Если первое сообщение об измене мужа меня подкосило, то это фото – выстрел прямо в сердце!
На ней молодая девушка, мой муж и ребенок в его руках. Я просто тупо пялюсь на эту картинку, и, кажется, вся жизнь прожитая вместе с Загорским пробегает перед глазами. Его обещания о детях, его клятва в любви, его поцелуи, наша первая близость. И все это сейчас перечеркивается вот этим фото.
Экран гаснет, пряча от меня предательство мужа. А я закрываю глаза и, кажется, даже боюсь вдохнуть.
– Ждана Игоревна? – вздрагиваю от неожиданно раздавшегося в тишине голоса.
Распахиваю глаза. Сердце как сумасшедшее рвется в груди. Выдыхаю. И, подняв голову, ищу взглядом обладателя голоса.
Стоит у стола первого ряда и смотрит на меня.
– Вы почему все еще здесь? – прочистив голос, стараюсь держать себя в руках.
– А вы? – подходит чуть ближе. Впивается своим взглядом. – У вас все хорошо?
– Да, – натягиваю улыбку. – Все прекрасно, – начинаю собирать свои тетради в стопку.
Беру сумку, но тетради не хотят в нее влезать. По столу скатывается карандаш и падает на пол. Приседаю, чтобы его подхватить, но Ковалев оказывается проворнее и быстрее. Мы чуть не сталкиваемся лбами. Наши взгляды пересекаются. Его пробирает до мурашек. Легкий прищур голубых… мне казались они серыми. А тут…Сердце спотыкается, пульс зашкаливает.
– Ждана Игоревна? – в аудиторию заглядывает Матвей Сергеевич.
Я быстро поднимаюсь. Вадим тоже. Забираю из его рук карандаш.
– Вы что-то хотели Матвей Сергеевич? – спрашиваю, пока застегиваю молнию на сумке.
– Хотел узнать у вас кое-что, – не торопится он уходить и стоит в дверях.
– Спасибо, Вадим. Можешь идти, – подгоняю студента, но он не сильно торопится покидать аудиторию.
Он переводит свой взгляд с меня на доцента и снова возвращает.
– Всего хорошего, Ждана Игоревна, – хмыкает и наконец выходит.
Но в проеме цепляет Матвея плечом.
– Наглая молодёжь, – возмущенно говорит тот.
– Да нет, – пожимаю плечами. У самой же в голове хоровод из мыслей. Он видел, как я пялюсь в телефон? И снова фотография перед глазами. Выдыхаю. В носу засвербило. – Вполне внимательные и умеющие сопереживать, – говорю, выходя из аудитории.
– Сомневаюсь, что вы говорите о тех, кого я имею в виду.
– Так что вы хотели, Матвей? – мы идем с ним по коридору.
– У зама кафедры на следующей неделе день рождения. Я в этом году ответственный за подарки.
– О, – удивляюсь. – Я переведу сколько нужно. Ничего против не имею, – натягиваю улыбку.
– А если хотите, Ждана, можем вместе подумать над подарком.
– Извините, но с фантазией у меня проблемы. Поэтому... – виновато пожимаю плечами.
– Вы уже все?
– Да, тороплюсь домой.
– Не смею задерживать, – кивает.
Я успеваю сделать пару шагов, когда он снова меня зовет.
– Ждана?
Оборачиваюсь.
– Будьте внимательны с Ковалевым. Парень не простой. Слава дурная ходит о нем в универе.
– Вам не стоит за меня переживать, – снова вежливая улыбка, и, развернувшись, тороплюсь скорее отделаться от его общества. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями.
Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью. Утреннее солнце сменил осенний дождь. Погода отражает мое внутреннее состояние. Я бы тоже сейчас поплакала. Но не здесь.
Сбегаю по ступенькам и торопливым шагом направляюсь к машине. Забираюсь в салон и сажусь за руль. Сумку кидаю рядом на сиденье. Закрыв дверь, отрезаю себя от внешнего мира и выдыхаю. Наконец я одна. Кошусь на сумку. Там телефон. С фотографией, разделившей мою жизнь на до и после.
Что делать? Как быть? Что говорить и что спрашивать? Я не знаю! Никогда не была в подобной ситуации. Все плавала в своих розовых мечтах о “вместе и навсегда”. Но… Но рано делать выводы. Нужно обо всем расспросить Антона. Он должен мне объяснить.
Уверенно завожу машину и выезжаю с парковки. Терпеть до вечера не смогу. На первом же светофоре достаю телефон и набираю мужу. Почему-то именно сейчас уверена, что он ответит.
В динамике раздается щелчок.
– Да, – звучит голос Антона.
Я зажмуриваюсь. Родной голос. Любимый, как казалось еще утром. Сейчас мне больно даже думать об этом.
– Ты в офисе? – спрашиваю.
– Да, – отвечает снова.
– Я подъеду, – загорается зеленый, трогаюсь с места.
– Что-то случилось? – спокойно звучит его голос.
Господи, хоть бы это была неправда. Монтаж, фотошоп. Не знаю, что сейчас есть, какие способы, технологии, чтобы обмануть глаза.
– Еще не знаю, – отвечаю уклончиво и сбрасываю звонок.
Паркую машину. Достаю телефон из сумочки и нахожу переписку с аноном. Делаю скриншоты и отправляю себе на почту. На всякий случай. Убираю телефон обратно и выхожу из машины. Направляюсь к бизнес-центру. Здесь в последнее время бываю редко. Но без проблем прохожу охрану и, войдя в лифт, уверенно нажимаю на кнопку нужного этажа. Уже через пару минут иду по коридору компании Антона.
Уверенно прохожу мимо секретаря и вхожу в кабинет Загорского Антона Сергеевича без стука.
Он сидит за своим столом, заваленным бумагами. Поднимает голову.
– Ждана, – поднимается с кресла, выходит мне на встречу, – что за срочность?
– Хотела тебя увидеть. А то опять задержишься, – подхожу к нему.
Он прищуривает глаза. Чувствует что-то.
– Это же не все, ради чего ты ехала через весь город? – спрашивает.
– Да. Есть еще кое-что. Не могла ждать вечера. Иначе извела бы себя. Давай присядем, – предлагаю и первой сажусь на диванчик.
Антон садится напротив меня в кресло. Между нами маленький журнальный столик со стеклянной столешницей.
Я достаю телефон из сумочки. Открываю злосчастную переписку и кладу телефон перед ним на столик. Откидываюсь на спинку диванчика. Замираю. Уставляюсь на мужа, хочу поймать каждую эмоцию и понять. Хоть что-то понять.
Антон подхватывает гаджет. Читает. На лице ни эмоции. Ничего… Меня всю внутри переворачивает, а он спокоен. Отрывает наконец взгляд от сообщений. Смотрит на меня.
– Это ошибка? Ты знаешь ее? – спрашиваю, а свой голос не узнаю.
Во мне все еще теплится надежда, что все это неправда. Я все еще верю в “нас”. Но…
– Нет, это не ошибка, – выдает он. – Мне жаль, что ты это узнала вот так, а не от меня.
Мой мир идет трещинами и рассыпается осколками к ногам, раня, причиняя боль, выбивая почву из-под ног. Все внутренности сковывает и сворачивает в тугой узел.
Не ошибка. Это чистая правда. Мне изменяет муж. Родной, близкий и первый мой мужчина. Изменяет. Перечеркнув все то, что нас связывало. Ведь много хорошего было. Мы даже почти не ругались. Я во всем его слушала и доверяла ему, больше чем собственным родителям. Он стал для меня всем, абсолютно. И что взамен моей преданности?
Зажмуриваюсь.
Дышать с каждым вдохом становится все сложнее и больнее. В легкие словно иглы впиваются. Глаза будто огнем выжигает. Пытаюсь сдержать всхлип. В груди огромная дыра разрастается. Огромная черная дыра, которая все хорошее поглощает, стирает. Я не знаю, что со всем этим делать.
Закрываю лицо ладонями.
– Так получилось, – выдает спокойное Антон.
– Шикарно, – убираю руки от лица, сжимая пальцы. – И…и как давно?
– Почти полтора года..
А-а-а! Полтора года он спит с ней и со мной! А с кем больше? У кого больше забитых голов?
– И кто из нас двоих у тебя в приоритете? – шиплю зло.
Молчит.
– Видимо в последнее время она, раз ты стал меньше проводить время дома, – делаю вывод.
– Ждана…
– И все эти гребаных полтора года ты хотел меня поставить в известность? Что мешало? – не знаю, как только могу сдерживаться. – А я, как дура, даже не подозревала… Даже мысли допустить не могла. Антон, как ты мог? – закусываю губу, стараясь сдержать слезы. Но не выходит. Капля за каплей срывается с ресниц и предательски ползут по щекам.
– Давай поговорим дома? Не будем здесь устраивать концерт.
– Концерт? – вспыхиваю. – Серьезно? – поднимаюсь с дивана.
– Ждана, только давай без резких и скорополительных выводов и действий.
Я подхватываю свою сумочку, телефон со столика и, сделав пару шагов к двери, разворачиваюсь, чтобы, спросить:
– Что со мной не так? Что, мать твою, со мной не так? Что она тебе дала, чего не могла дать я? Ребенка? Так ты не торопился с этим!
– Дело не в тебе.
– А, – хмыкаю. – Познавательно, – киваю раздраженно.
Направляюсь к двери.
– Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Не садись за руль в таком состоянии, – прилетает в спину.
И так все спокойно, будто я каждый день узнаю о его изменах. Будто ничего экстраординарного не случилось. Все зашибись, мать его! Все просто супер!
– Да пошел ты со своей заботой, – повернувшись к нему, отвечаю.
Нащупываю на безымянном пальце кольцо, которое жжет кожу. Сдергиваю его и кладу на рядом стоящую тумбу.
– Я подаю на развод, – говорю, полностью уверенная в правильности этих слов.
– Я не дам тебе развод, – отвечает холодно.
Не придаю значения его словам, дергаю за ручку дверь и выхожу, хлопнув дверью.
Вниз спускаюсь на ватных ногах, абсолютно ничего не чувствуя. Хотя нет. Боль. Боль пробивается сквозь эту вату. Но я пока ее не осознаю. Шок.
На крыльце меня ждет мужчина в костюме.
– Ждана Игоревна, – идет мне на перерез, – Антон Сергеевич сказал вас отвезти домой.
– Я на машине, – хочу его обойти, но мне снова преграждают путь. – Я сказала: сама доеду! – вскрикиваю, понимая, что меня не слышат и слышать не собираются.
– Ждана Игоревна, давайте не будем привлекать к себе внимание? – говорит жестче.
Я смотрю на прохожих, которые поглядывают в нашу сторону. Репутация мужа… конечно. Зачем ему подкидывать проблем и разговоров?
Не отвертеться мне от навязчивой заботы Загорского. И это жутко бесит. Изменил. Он мне изменил! И неизвестно, сколько раз… Полтора года, боже! Полтора года я была слепой дурой! Любила его… а он спал с другой. Я детей хотела, а у него ребенок есть! А я мечтала подарить ему первенца. Наивная идиотка. Боже…
Меня подхватывают под руку и ведут за собой. Открывают дверь машины, помогая забраться внутрь. Я поддаюсь, не сопротивляюсь. Все это бесполезно. Скандал неизбежен. Тогда пусть он будет дома. Наверное. Если буду его ждать. Но нет, не буду. Больше я этого человека не хочу видеть. Я больше не буду сидеть и ждать его как собачка.
Дома оказываюсь почти через пол часа. Меня провожают до самой квартиры.
– Не забудь отчитаться перед своим хозяином, – говорю молчащему все это время мужчине и захлопываю входную дверь перед его носом.
Сама же без сил приваливаюсь спиной к двери. Сползаю на пол и даю волю эмоциям, которые так невыносимо давили в груди все это время. Меня рвало на ошметки, а он спокойно говорил. Признался. И никаких извинений. Никаких оправданий. Вообще ничего. Холодный цинизм. Это такая любовь? Что есть любовь? Что?
Рыдания рвутся наружу. Скулю… всхлипываю. Реву в голос. Обидно. Жутко себя жалко. Чувствую себя выброшенной, недолюбленной маленькой девочкой.
