Текст книги "Кимвал бряцающий (СИ)"

Автор книги: Анна Литцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Кимвал бряцающий

Она любит умные высокие слова. Она не употребляет слова «рак», она говорит «онкология». Она никогда не скажет «мне плохо», она произносит «я страдаю». Жаль, что она всегда брезговала плебеем Зощенко с его «страдющей Капой».

Нашему знакомству почти 30 лет. Будучи в молодости очень наивной, я даже считала некогда, что это задушевная дружба. Со временем, конечно, набралась ума…

Она задумывается порой о пенсии. Ведь уже скоро. Если по кусочкам сложить её трудовой стаж, наберётся около года. Пенсия, конечно, будет только социальная. Она вздыхает: «Мне, наверное, даже на оплату квартиры не хватит». И тут же машет рукой: «Да ну, придёт время, тогда и думать буду». Она мне напоминает попрыгунью-стрекозу в последние дни лета. Но пока ещё есть муж-добытчик. Он вкалывает на двух работах, хотя у него больное сердце. Их доход – 50 тысяч в месяц на двоих. И снова она вздыхает: «Ты не представляешь, как тяжело жить, приходится на всём экономить, всё рассчитывать; дети совсем не помогают». Это, конечно, ничего, что дети живут на меньшие заработки и у них собственные семьи. Я уже молчу о том, кому она жалуется: мой доход – 10 тысяч. Но её это не смущает: «Ну, ты – совсем другое дело, ты же давно привыкла». Это верно, ей привыкнуть труднее: муж до недавнего времени был полярником и 150 тысяч для неё были карманными деньгами. Теперь у неё ощущение, что она живёт в нищете. Её нищету я вижу собственными глазами: последняя модель iPad и новенькая навороченная профессиональная видеокамера. Нет, она не профессионал, она и умеет-то только снимать в автоматическом режиме и просматривать. Да и это у неё получается с грехом пополам. О такой мелочи, что она приехала за 200 км (проезд дорогой) просто глотнуть свежего воздуха и рассказать о своих душевных терзаниях, я уже и не упоминаю.

Она уже давно просилась ко мне. Честно сказать, меня её общество откровенно тяготит, для меня её визиты – тяжёлое испытание и стресс, но она – как баббл-гам: настолько прилипчива и так упирает на своё душевное одиночество, что я просто не нахожу благовидного предлога отказать ей и соглашаюсь. Ладно, чёрт с ним, раз в несколько лет можно и потерпеть. Но тогда уже пусть скорее. Чем раньше приедет, тем раньше уедет, и я смогу сбросить этот камень с плеч. По принципу: да отрубите вы мне скорее голову, и с концами!

Самое тяжёлое для меня – это её излияния про свои душевные терзания. И я продумываю, чем её занять. Экскурсия по городу, вечером вернёмся, пока ужин будет готов, потом она захочет спать, утром позавтракаем, и она уедет. Получается немножко не так. У неё оказывается куда больше сил, чем я предполагала, она хочет выжать из своей поездки по максимуму и вечером говорит мне: «А можно, я останусь и на завтра, поеду вечером?» Повода отказать нет, и скрепя сердце я разрешаю.

Она смотрит фотографии. Показывает мне видео своего дома в деревне. Возле дома их «фольксваген» («да ну, дешёвка!»), трёхэтажный домик – игрушка, хотя покупали развалюху. Это работа Валеры, руки у него где надо. Убранство же дома – её прерогатива. Один этаж, второй, чердак. Глаз режут отсутствие стиля и аляповатость. Кричащие цвета беспорядочно перемешаны и не сочетаются. По углам – кучи плюшевых медведей. «Это моя изюминка.» Н-да. Я не комментирую, ведь она свято верит в то, что эстетика – её сильная сторона, что это качество у неё – врождённое. Гордо спрашивает: «Правда, красиво?» – «Правда…» Далее – ролик с камином. В камине горит огонь – это содержание всего ролика. Кстати, камин в нём лежит на боку, огонь тоже горизонтальный. «Я смотрю это видео целыми днями, так успокаивает!» Ага, ну вот и начинается главное – излияния. То, ради чего она и приехала. Пытаюсь ещё отвлечь её внимание, предлагая посмотреть новый фильм, но язык у нее чешется уже невыносимо, и она отказывается.

«Знаешь, а ты смотрела вот этот фильм? Он, правда, давно запрещён, мол, экстремистский, но я столько нового узнала из него! Там играют (фамилии)… Он исторический, про древних славян. Найди и посмотри. И расскажи мне своё заключение.»

«Для каждого культурного человека самое главное – интересоваться историей. НАСТОЯЩЕЙ историей, а не тем, что нам фальсифицируют.»

«Корни важнее всего. Например, ты знаешь, что у древних славян был свой календарь, руническая письменность? Знаешь, что с древнеславянского слово «язык» переводится как «народ», то есть «язычник» – это представитель народа?»

«Вот официальная история молчит, а на самом деле в древности славяне были на планете главной нацией, у них была высокоразвитая цивилизация, это был Золотой век, но нас принудили забыть свои корни, и мы совершенно деградировали.»

…Минуточку, минуточку… Я всю жизнь интересовалась историей и археологией, много чего прочитала. Что она несёт? Где она этих сказок набралась? Ах, вот оно что, в каком-то кружке радикальных славянофилов. Как её туда занесло? И кого она вообще имеет в виду, говоря о «славянах»? Это ведь собирательное название. Чего она, похоже, не знает.

Ну, всё ясно. Она верна себе, ничуть не изменилась. Это просто её очередное занятие. Почему славяне – тоже понятно. Нынче в тренде национальное самосознание, а она остро чувствует моду. Нет, конечно, идея абсолютно правильная, надо изучать историю, своё прошлое, свои корни. Но, как обычно, на волне всегда возникает много пены и масса любителей мутной водички и лохов. Вот этой пеной от таких любителей она меня сейчас и грузит. И сама этой пеной яростно увлечена. Ничего, скоро у неё пройдёт. Как обычно. Это же у неё основное занятие в жизни – заполнять внутреннюю пустоту всевозможными увлечениями-раздражителями. Я уже не в состоянии вспомнить, сколько их у неё было. Кармические законы, фэн-шуй, различные направления восточных традиций, православие, психология масс, парапсихология, космические объекты, сущность души, нумерология, астрология, восточная медицина, устройство Вселенной, йога… нет, всего уже не помню. Каждое увлечение – как вирус. Она заражается, азартно собирает какую попало информацию по теме и грузит ею всех, кто под руку попадётся, но серьёзного изучения темы нет. И когда пропадает адреналин от новизны, она очень быстро выздоравливает – попросту забрасывает тему и ищет новую. Новая даст новый выброс адреналина. Системы в поисках нет, общее только одно: каждое увлечение её поражает, будучи на пике моды, на слуху.  Так у неё почти всю жизнь.  И славяне – не исключение.

«Я не хожу в церкви. Заходить можно лишь в те, которым много веков, в других – состояния нет. Что значит – состояние должно быть внутри, а сама постройка неважна? Я тебя не понимаю.»

«Я уже давно не могу читать, особенно в Интернете. Через пять минут глаза устают и болят несколько часов.»

«А вот хорошие слова меня зацепили в этом фильме. Не смотрела? Да там имярек играет! Обязательно посмотри. Несколько раз.»

«Я сейчас читаю «Аюрведу». Так, ты знаешь, по древнеславянскому календарю…» Секундочку, секундочку. Я только что слышала, что читать ты уже не можешь, особенно в Интернете. А «Аюрведу» читаешь, глаза – ничего? В обычной библиотеке-то подобных книг нет. И какое отношение имеют к «Аюрведе» славяне? Может, я дура?

А-а-а… Нумерология тоже, оказывается, древнеславянского происхождения…

«Земля ведь живая. Древние славяне жили в согласии с ней, и за это она оплодотворила их дух сотворительным началом.»

Один мой собеседник охарактеризовал её так: «Пустая, как дырявое ведро». Изумительно точные слова.

«Я пью только ферментированный иван-чай, потому что это исконно древнеславянский напиток. И готовлю его лично.»

…Бла-бла-бла…

Она всегда засыпает в десять. Но сегодня язык у неё не останавливается. Уже половина первого. Но вот глаза у неё закрываются, на полуслове она умолкает. Господи, благодарю тебя!

Мне бы тоже уснуть, но я настолько морально сплющена, что не получится. И я сажусь к компьютеру проверять почту. Отвечаю на письма. Она сонно бормочет: «Дятел, ты мне мешаешь, прекрати!» – и выключает свет. Видимо, я уже не хозяйка в собственном доме. Хорошо, что ещё горела и настольная лампа.

Я проснулась рано, ещё затемно. Она крепко спит. Ну вот и славно. Я закрываю дверь на кухню. Утренний кофе, пара сигарет, ленивые расслабленные мысли ни о чём, медленное возрождение для нового дня – это мой ежеутренний ритуал, без него день будет мне некомфортен. И очень хорошо, что она мне сейчас не мешает.

Но всё когда-то заканчивается. Она просыпается и вновь жаждет общения. Сегодня на повестке дня – характеристики людей по древнеславянскому календарю. «Смотри, я привезла тебе твою характеристику!» Пышные обезличенные слова, которые можно понимать как понравится. «Вот, видишь, мы одного года, поэтому у нас цвет одинаковый. Мы обе наделены свойством понимать и чувствовать социум людей. Но у тебя другой месяц, поэтому тебе это надо нарабатывать. Но ты научишься! А мне это дано изначально, с прошлых жизней.» То есть, надо понимать так: ты не дура, но тебе ещё надо развиваться, а я уже высокоразвитая, от природы. Ну-ну.

Разговор переходит на её семейные дела. Она жалуется, что детям совсем не нужна, что муж – абсолютно чуждый ей человек, он ей тут сказал… ой, язык не повернётся повторить… ну ладно, короче: «Ты, дура тупая, заткнись!» Я была в таком шоке! Мы с ним две недели вообще не разговаривали, он приходил и так… демонстрировал всё. Да он и не умеет со мной разговаривать, я говорю-говорю, вытаскиваю из него каждое слово клещами, а он может встать и выйти из комнаты! И вообще, он всё время требует обслуживания! Готовить, стирать… А дети? Я тут заболела, лежала, через три дня надоело с утра до ночи смотреть фильмы (хм… до фильмов было? и глазам – ничего?), звоню сыну: «Приезжай, я болею, мне скучно, возьми чего-нибудь к чаю», – а он мне: «Мама, мы сейчас едем в гости». Вот так! Гости ему важнее меня!

Тут её прерывает звонок. Дочь. Слышу, что расспрашивает, как настроение, что понравилось, когда домой, посидит ли завтра с внуком. «Ладно, давай, хватит, я в роуминге, деньги идут!» Ёлки, какой роуминг?! Она, похоже, вообще не понимает, что это такое, только слово знает.

Я говорю: «Ну вот, как же дети тобой не интересуются?» – «Да они мне надоели, только и лезут со СВОЕЙ жизнью! Да ну их. Пойдем погуляем!» У меня нет никакого желания, и она уходит одна. Я даже благодарна ей за перерыв. И очень жду приближения вечера.

Возвращается она в состоянии восторга. Ах, какие деревья! Какой снег! Она от воздуха как пьяная, прямо голова кружится! Ей хочется остаться ещё денька на два. Что-о-о?! У меня выносливость тоже имеет пределы. Я ей аккуратно напоминаю, что она обещала завтра посидеть с внуком. Она меняет тему. Снова речь о духовной зрелости, о «понимании социума людей». Я говорю, что мне люди всегда были интересны, что мне никогда не было в тягость обмениваться энергией («Странно…» – что ей странно?), что я охотно изучаю характеры, побуждения, закономерности и мотивы поведения. Она недоуменно смотрит на меня: «Зачем?!» А как же ещё учиться понимать людей и жить с ними? «Да ну, чушь какая. Зачем всё это нужно? Мне вот с рождения дано, я с первого взгляда вижу человека насквозь. И ничего не надо. Что значит – ты не согласна? Некультурно навязывать человеку своё мнение и давить на него. К тому же надо спросить позволения поделиться – поделиться! – с ним мнением и узнать, удобно ли ему слушать в данный момент! А если ему не хочется слушать?» – «Знаешь, я считаю, что в разговоре каждый имеет право высказать свою точку зрения. Это не значит «навязывать». А если собеседник не хочет слушать, зачем он вообще вступил в разговор?» – «Но это давление!» – «Вовсе нет. Если у человека есть мнение, он вправе его высказать. А дальше собеседник пусть решает сам: принимать его во внимание или нет. Каждый свободен.» – «А ты знаешь, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого?!» – «Разумеется. И этот принцип подразумевает терпимость и взаимоуважение.»

Я чувствую, что в комнате пахнет эмоциями. Ей не нравится то, что я говорю, но она не находит убойного ответа. Самым подходящим было бы: «Пошла ты!..» Но она ведь очень культурна, к тому же не дома. И она сдерживает свои эмоции, а они от этого быстро нарастают и начинают её распирать. Лицо её каменеет, она внутренне ощетинивается. И меняет тему. Теперь мы говорим о жизненных позициях: как лучше – думать о будущем или жить одним днём? Она категорически за последнее. Я снова выражаю несогласие. Её это злит ещё больше. Она сдерживается, но быстро раскаляется изнутри. Ей некомфортно и хочется сразить меня. Вот уже полетели злые иголочки и шпильки в мою сторону. Ничего, я закалённая. Я чувствую, что разговор ей уже неприятен. Так вот как с тобой надо! Если тебе будет некомфортно общаться, ты наконец-то перестанешь липнуть ко мне со своими задушевными разговорами и оставишь меня в покое. Питерские твои подруги, похоже, давно это поняли, раз тебе больше не с кем поговорить.

Разговор становится острее. Мы уже обсуждаем мою персону. Тут требуется отступление.

Был в моей жизни очень трудный период. В 31 год я тяжело заболела, около 10 лет потребовалось на восстановление. И с началом моей болезни меня сразу бросили все, кого я считала друзьями и близкими людьми. Некоторые потом вернулись, правда. Без извинений и предварительно переспросив: «Так ты выздоровела наконец?» Все эти годы я находилась практически в полной изоляции. Это было очень тяжёлое время, но и полезное. Время размышлений, переоценки, переосмысления, выработки нового взгляда на себя и на мир, расстановки акцентов и приоритетов, время перестройки себя как личности. Нет худа без добра. Случившееся стало толчком к развитию. Но, безусловно, это одиночество было чрезвычайно горько и болезненно.

И вот я слышу вопрос с вызовом: «А ты думала, почему ты тогда осталась одна? Чья в этом вина?» Ах ты, Господи! Язык зачесался спросить в ответ: «А ты? Почему лично ты тогда бросила меня на многие годы? Чья в этом вина?» Но надобности в «иду на Вы» нет, и я, ответив «значит, не друзья и были», плавно перехожу к общечеловеческим ценностям. Умными (как она любит) словами развиваю философские концепции, лицо простодушно-наивное. А ей всё некомфортнее. Ибо у неё работают ассоциации, она наводят её на неприятные мысли, в том числе о себе, ставят под сомнение ценность её персоны (нет-нет, я ничего такого не говорю, даже не думаю о таком! я – про общие тенденции!), для неё это уже невыносимо, она ищет в моих словах подвох, но придраться не к чему. Временами она ещё пытается меня перебивать: «А какое мне дело до того, что делают другие? Другие – это другие, а я – это я! И я хочу, чтобы всё было так, как хочу я!», «Да что ты вообще знаешь о культуре и цивилизации?! Ты думаешь, в Питере живут культурные люди? Особенно понаехало всяких! А эти «культурные» даже сами себе головную боль без лекарств вылечить не могут! Вот почему возникают болезни, хоть даже онкология? От внешних причин! Значит, надо эти внешние причины и лечить, а болезни – последствия – сами рассосутся! Культурный человек обязан уметь сам себя лечить, а эти идут к врачам, таким же дикарям!» Я отвечаю: «Да я не о медицине», – и продолжаю с прерванной фразы. И с каждым моим словом она просто скукоживается, она закрывается, она уже ушла в глухую оборону! А меня не остановить, так же как до этого было не остановить её. Я – тетерев на току. Она изнемогает, она не хочет слушать меня, она не хочет неприятных мыслей, ей уже не хочется остаться ещё денька на два, у неё невыносимо острое желание заткнуть уши, одеться и хлопнуть дверью. Но культурные люди так себя не ведут! А я ничего не вижу, я продолжаю разливаться соловьём, я неудержима. Наконец она не выдерживает: «Слушай, пойдём попьём чаю, да мне уже пора ехать». Уф.

У двери она подпускает последнюю шпильку, мол, рада, что я уезжаю? Я простодушно отвечаю: «Ну, если не успеешь на маршрутку, возвращайся, завтра поедешь. Мы ещё много о чём не успели поговорить». Она вылетает пулей.

Уехала. Фу-у-у. Я сажусь на табуретку в кухне и полтора часа сижу, тупо глядя в никуда и ни о чём не думая. В голове звон. Я не то что порядок навести – я встать не могу. Я обессилена, опустошена. У меня такое чувство, что я два дня разгружала вагоны. Наконец встаю, звоню соседке: «Зайди ко мне, я тебя очень прошу! Очень надо побыть в обществе нормального человека! Мне самой не справиться». В ожидании заканчиваю просмотр почты. Ага, чиновница прислала отписку. Меня пытаются отфутболить?! Прекрасно! Взрыв эмоций. Ну, я тебе покажу! Пишу ответ. Тут и соседка приходит: «Что с тобой?» Я коротко рассказываю про эти два дня, она смеётся: «Теперь поняла. Как ты выдержала? Я бы через три часа заткнула ей рот тряпкой и выкинула за дверь». И мы переходим на житейское. Потихоньку-постепенно меня заливает облегчение и радость, к ночи я уже откровенно счастлива, жизнь продолжается!

…Накануне, во время прогулки, мы шли по окраинной улице. Завидев пустырь, она потянула меня за рукав: «Пойдем, мне надо кое-что сделать!» Достала бумажку, развернула. В бумажке – клочок волос. «Я два месяца назад стриглась, мне их надо сжечь.» Я смотрела и тихо недоумевала. Да, есть такое поверье, что состриженные волосы обязательно надо сжигать или топить. Но почему у меня? Зачем она их столько хранила? Зачем везла, ведь это давно можно было сделать на собственной мусорной площадке? Волосы так и не сгорели, как она ни пыталась их поджигать. Она была изрядно обескуражена. Как мне потом объяснили, это тоже поверье. Оказывается, это то же самое, что бросить монетку в воду – чтобы вернуться. Не верю в такие вещи, но было бы неплохо, если бы попытка не удалась не случайно и вернуться у неё уже не получилось бы. Во всяком случае, ко мне домой. Да я и сама постараюсь.

…Я уже упоминала, что за всю жизнь она проработала едва ли год. Объясняла это так: «Ну не могу я найти себя, как ни ищу. Займусь чем-то  –  интересно, в удовольствие. А потом понимаю – нет, неинтересно, не моё». Да, я слышала эту сентенцию не раз. Я не скажу, что это ложь. В любой правде есть доля правды. Но главное – не в этом. Ведь что такое судьба? Характер, помноженный на многовариантность жизни. Сколько бы ни было дорог и возможностей, человек выберет только тот путь, который наиболее соответствует его характеру. Что мы и видим. Красивая (и, между прочим, великолепно сохранившаяся до сих пор) кукла с опилками в голове, она всегда хотела порхать мотыльком, получать от жизни только удовольствие, а обязанностей никаких не хотела. И так в погоне за удовольствиями прошла целая жизнь. Она смутно чувствует, что она живой труп и всегда была им. Но она боится истины, она не желает, чтобы из смутной та стала явной. Страшно признаться себе, что жизнь растрачена впустую, что смысл в неё не привнесли даже семья и дети, что внутри пустота и заполнить её ничем так и не удалось. Чем же после такого жить и дышать? Вот это ли не жизненное поражение? И она защищается от истины собственноручно изготовленным мифом о своём возвышенном естестве и предназначении. И непонятости. Она и сама старается верить в этот миф. Он повествует о её высокодуховности, гиперчувствительности, уникальности, воздушности, трепетности, высокой культуре. Она одна такая и в силу этого заслуживает всеобщего восхищения и преклонения. Она не обязана рассказывать что-либо о себе и своей божественности, любой человек (если он не эгоист и не дубина) сам обязан это видеть и чувствовать. И возносить её на алтарь. И падать ниц. И наградой понявшему должно быть уже одно то, что она позволяет ему наслаждаться её лицезрением.

Люди грубые, мир жесток, жизнь не считается с её желаниями. Миф трещит по швам и от нелицеприятной правды может разлететься вдребезги. Так что ей приходится отметать любой намёк и усиленно гальванизировать никогда не жившее. Демонстрировать нимб, существующий лишь в её притязаниях.

В Библии есть лаконичное определение: кимвал бряцающий. Пустая погремушка…

05.02.2015