Текст книги "Я тебе принадлежу (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 62. Ника

– А где мужчины? – спрашивает меня Лидия, когда я одна вхожу к столовую.

Пытаюсь улыбнуться и скинуть с себя напряжение, но это очень сложно, если учесть тот факт, что сейчас я, возможно, разрушу отношения Семёна и собственной матери. А ещё… она может сбежать, поняв, что я тоже её столько времени обманывала и скрывала правду. Знала о том, как она мучается без дочери и молчала.

– У них там… мужские разговоры. Они заняты, – отвечаю и, обойдя стол, сажусь рядом с мамой. Беру её за руки и лишь затем продолжаю. – Мы можем поговорить?

– Конечно, дорогая, – тут же отзывается, улыбнувшись мне. Словно знает о чём я собираюсь сказать. И от этого становится ещё сложнее.

– Это очень серьёзно. И если честно, я не знаю, как начать, – признаюсь, и она в ответ ободряюще сжимает мои руки.

– Говори, девочка моя, я тебя всегда готова выслушать, – ласково говорит, назвав меня так, как я всегда мечтала. Девочка моя. Доченька моя. – И помочь. Это насчёт твоего мужа? Он что-то сделал?

– Нет. Это обо мне, – уверенно заявляю, прикрыв глаза и успокаивающе выдохнув. – Я хочу рассказать тебе о своём детстве, – продолжаю, открыв глаза, в упор взглянув на женщину, которая подарила мне жизнь.

– Рассказывай.

– Всю свою жизнь до появления Макса и мальчишек, я была одна. Одна в этой огромной клетке, – обвожу рукой дом, который всегда считала своей золотой тюрьмой. Но лишь до того момента, пока Макс и Солнцевы не заполнили её собой, отворив все мои закрытые дверцы, которые я боялась всегда открыть. А за ними был выход. – Да, у меня был отец, но… у меня его не было. Это был приходящий человек, который обеспечивал меня, дарил каплю любви, дал образование, статус, здоровье и садил в эту тюрьму одиночества. Да, я ни в чём не нуждалась… кроме родителей и любви. Поначалу я перестала чувствовать себя одинокой рядом с Солнцевыми. Но… постепенно я начала завидовать. Я хотела такую же мать и отца. Завидовала, но и отказаться от общения с ними не могла. Они были… в какой-то степени моей семьёй. Поэтому Артём и Дима сейчас со мной и Максом. Чета Солнцевых стала мне заменой нормальной, здоровой семьи.

– Мне очень жаль, что так вышло, Ника, – искренне и с печалью в голосе проговаривает.

– Думаю, если бы не Солнцевы, то я бы скатилась в пропасть. Туда, где заканчивают избалованные детки богатых родителей. Алкоголь, наркотики, беспорядочные половые связи. Отец хотел как лучше, но… сделал только хуже. Он сделал из меня девочку, которая боится быть одной. У которой всего один страх – быть никому не нужной и дальше. Арина и Саша, упокой их души, Господь, я буду им всю жизнь благодарна и сделаю всё, чтобы их дети ни в чём не нуждались. Они заменили мне всех. Отца, который в случае чего мог и поругать. Брата, с которым можно было играть. Сестру, которая учила меня заплетать косы, обсуждать мальчиков из школы, которые мне приглянулись. Советчиков, к которым я могла прийти в любую минуту и мне бы помогли. Помощников, которые без слов понимали, что именно я прошу. Мать… – последнее слово шепчу, не в силах его произнести. – Но всю жизнь я мечтала о маме. Настоящей. Своей. Я придумывала в своей голове тысячи сценариев нашей встречи. Знала, что она мертва, но надеялась, что она не могла меня оставить одну на этом свете. Верила, что однажды она меня найдёт. Обнимет. И все страхи уйдут. И она будет всегда рядом со мной. Никогда больше не уйдёт, – по мере рассказа я начинаю плакать, потому что в голове это звучало идеально, но стоило открыть рот и заговорить… Оказалось больно, скомкано, не так мягко, как хотела.

– Ника, я…

– Подожди, – прерываю её. – К чему я всё это. Я любила свою маму всегда. Я верила, что она жива и тоже любит меня. Ищет меня, где-то… Надеялась, что мой папа козёл, который не только её у меня отобрал, но и меня у неё. Понимаешь? И в тот момент, когда крёстный сказал, что она жива, я вначале не поверила, потому что это значило, что папа меня обманул. И всё же начала копать. Мне было плевать, кто она, где она, что с ней… главное, чтобы увидеть её и сказать «мама», а потом все мои мечты: объятия, сутки непрерывных разговоров, секретики. И она со мной рядом. До конца жизни.

– Я понимаю тебя, девочка моя. Прекрасно понимаю… – она заключает меня в свои объятия.

– Успокойся! Прошу! Я рядом с тобой! Слышишь? Рядом и тебе не надо плакать! Не надо, девочка моя маленькая…

Положив голову ей на плечо, тихо плачу, решаясь сыграть последний аккорд, после которого я обрету мать. Только это сложнее, чем кажется. Сказать женщине, которая всю жизнь страдает по дочери, что это ты. Ты та, которую она так долго искала.

– Фамилия моего отца… – начинаю, смотря ей в глаза. – Отца… – вздох, всё вокруг кажется нереальным. Тиканье часов становится слишком громким. – Ш… Нет! Я не могу! Прости! Не могу!

– И не надо, Ника, – шепчет она, улыбнувшись. – Не надо… Я знаю. Я догадалась сама.

Глава 63. Ника

– Когда ты догадалась? – спрашиваю, шокировано посмотрев на неё. – То есть ты давно знаешь, что я по отцу Шпарская? Но папа дал мне другую фамилию, чтобы его жена не догадалась о нашем родстве. Я Вероника Савина. Но когда вышла за Макса стала Чернышёвой. Ты давно знаешь обо всём?

– Недавно догадалась родная моя, – тихо говорит, подняв руку и заправив выбившую прядь мне за ухо. – Тогда, когда рассказала о Чернышёве и увидела дикий страх в глазах твоего мужа. Просто так бы он не признался. И не испытал ужас. Просто так в таком не признаются. Он любит тебя, дорожит тобой, боится потерять, но и обманывать тебя не хочет.

– Я знаю. Он самый лучший, мам, – произношу голосом, полным слёз радости и счастья. – Почему ты мне не сказала?

– Боялась, что ошиблась, – отвечает и я понимаю её. Прекрасно понимаю. – Не хотела верить в то, что это ты, чтобы вновь не обжечься, если это окажется неправдой. Знаешь, сколько раз я была в детском доме в тайне от Семёна? Нашла сотни девочек твоего возраста и все они были не ты… Я нанимала даже частного детектива, пока однажды он не подтвердил, что ты мертва. Думаю, Николай его купил, и я поверила. Я очень виновата перед тобой, что тогда поверила в твою смерть, девочка моя. Но… каждый раз, когда я тебя видела, мне хотелось верить, что ты моя Николь. Ты же… такая нежная, красивая, добрая и жутко родная.

– Папа называл меня Николь. Я всегда не понимала почему он меня так называет, если моё настоящее имя Вероника. Оказалось, ты так хотела, – проговариваю и начинаю реветь. И тут дело вовсе не в том, что я наконец призналась. Гормоны шалят не на шутку. – Мам, мы столько времени потеряли.

– Ну всё, прекрати плакать, – строго просит. – Я сейчас сама разревусь. А мне нельзя, дорогая. Пощади маму.

– Почему нельзя? – спрашиваю, обеспокоившись, что она болеет. У неё что-нибудь серьёзное. И я, только обретя маму, потеряю её.

– Дура я старая, но счастливая, – отвечает с улыбкой на губах. – На днях я узнала, что малыша жду. Срок маленький, но это точно ребёнок. Врач подтвердил. И теперь боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не потерять малышку или малыша. Поздняя беременность как-никак. Но самое удивительное, что срок совпадает с тем временем, когда я поняла, что нашла тебя. Чудо. Двойное, – говорит и, не выдержав, начинает плакать со мной от радости.

– Беременна? О боже, – восклицаю и тянусь к её животу. Пусть он и маленький, но там кроха. Моя сестра или брат. Я обрела наконец семью. Нет, у меня она и раньше была, но сейчас она стала больше и сильнее. – Семён знает?

– Ещё нет, – выдыхает.

– Мам, а ты понимаешь, что Семён знал о том, что я жива? Не вини его прошу… Он хороший. И заслуживает прощения и вашего малыша.

– Я догадываюсь, – заговаривает и, вздохнув, начинает говорить то, что я бы и сама сказала. – Но это не имеет значения. Я знаю мужа очень долго, и ни разу он не делал ничего без причины. И думаю и тогда у него были причины молчать о тебе. Да и к тому же он сам привёл тебя в наш дом. Я слишком доверяю и люблю своего мужа, чтобы из-за одной ситуации разрушить всё. Да, поначалу, когда я догадалась, я злилась на него. Срывалась без причины. Но, а потом… поняла. Он делает меня счастливой и сделает всё, чтобы я и дальше была самой счастливой женщиной. Он недостоин того, чтобы отвечать за ошибки твоего отца. Да, он молчал. Виноват. Но… ты рядом со мной, и я не собираюсь омрачать самое лучшее время в своей жизни ссорами и скандалами с мужем.

Кажется, я стала похожа на маму. Мы обе можем дуться на мужей, но стоит подумать чуть дольше и понимаем, что смысла в этом нет.

Да и вообще зачем тратить жизнь на негатив, если можно веселиться, радоваться, развлекаться и тонуть в мире любви?

– Он хороший, мам. Замечательный. Не дуйся на моего отчима, – начинаю, улыбнувшись. Да, пожалуй, называть Семёна – папой или отчимом я смогу. Он берег и любил мою маму. Не давал ей совершить ошибки и делал счастливой. – И отца своего будущего ребёнка, – проговариваю, поглаживая её живот, улыбнувшись от мысли, что рожать мы, кажется, будем в одно время. – И дедушку моего, – добавляю, притронувшись к своему. – Но тсс! Я ещё не придумала повод сказать Максу. Знаешь только ты, я и мой врач.

– Ой, Ника! – восклицает, заплакав. – Поздравляю… это получается моя внучка? Или внук? – тянется к моему животу. – Ты и я… беременны. Ох… Я ошиблась. Тройное чудо свалилось на мою голову. Я так счастлива, девочка моя. У меня… внук или внучка… ты только подумай. О боже!

– Внучка, – отвечаю, улыбнувшись. – Я прям чувствую, что это девочка. Постоянно хочется цветы нюхать. И бесконечно розовое покупаю.

– А я ещё не знаю. И не чувствую, кто у меня, – выдыхает печально, а затем решительно вытерев слёзы, заявляет. – Ну, всё! Успокоились! Всё хорошо! Мы рядом! Мы счастливы! И у нас есть маленькие секреты, которые скоро будут известны всем. Но пока тсс! Мальчики идут! Устроим им весёлые деньки. Пусть запомнят наши беременности надолго, – коварно потирает ладошки. – А на Семёна я, пожалуй, немного подуюсь. А то баню достроить надо, а он… Чувство вины лучший мотиватор, девочка моя. Запомни. И пользуйся. Но не злоупотребляй. Только в мирных целях.

Глава 64. Макс

– Я согласен на твоё предложение, – заявляю Адаму, вызвав его к себе в кабинет с утра пораньше.

Несколько дней мы вместе с Ренатом обдумывали этот вариант и пришли к выводу, что стоит согласиться. Хотя друг сразу был «за».

– Насчёт общего проекта с «МайнХаузом», – уточняю на всякий случай, приглашая заместителя сесть напротив. – Игнат уже изрядно подпортил нам дела. Другого выхода нет.

– Я знал, что вы согласитесь, Максим Викторович, – отзывается тот, вежливо улыбнувшись. – Поэтому оповестил владельца компании о том, что вы хотите встретиться и предложить кое-что. Я могу сейчас созвониться и договориться о времени?

– Да, Адам, – отвечаю, подозрительно покосившись в его сторону.

Этот парень гений? Экстрасенс? Или кто? Он слишком умён для места зама генерального директора. Он либо подсидит, либо уйдёт, когда ему наскучит, оставив меня одного всё разгребать. Но мне не хочется, чтобы этот человек уходил. С ним я чувствую себя надёжно и уверенно, именно так, как должен себя чувствовать директор со своим заместителем. Я спокойно смог оставить ему компанию, когда сам сидел за решёткой. Интересно, а что Ника думает о нём? Они ведь должны были встречаться здесь, когда она играла в биг босса.

Достав телефон из кармана, Адам набирает одному ему известный номер и договаривается о встрече этим вечером, предупредив своего собеседника, что на встрече будем мы вдвоём. Я – как генеральный директор и он – как мой помощник. Этот факт тоже слегка напряг, но я не придаю этому особое значение. А жаль.

Стоило давно нарыть на этого Адама и понять, кто он на самом деле.

– Добрый день, господин Чернышёв, – приветствует меня владелец «МайнХауза» Герман Мюллер. – Рад лично с вами познакомиться. Признаюсь, с господином Шпарским я был бы не так рад встретиться, как с вами.

– Взаимно рад встрече, господин Мюллер, – приветствую его в ответ и, пожав руку, присаживаюсь в ресторанное кресло. – Хочу представить вам своего помощника Адама Рыбакова.

– Мы уже знакомы, Максим. Я ведь могу вас так называть? – интересуется Мюллер. Получив мой утвердительный кивок, обращается уже к моему заместителю. – Ну, садись, Адам. Поговорим, мальчик.

– Спасибо, – благодарит он его с натянутой улыбкой и присаживается рядом со мной, сверля мужчину внимательным, изучающим взглядом.

Смотри Адам так на меня, я бы уже давно сбежал, но не Герман Мюллер, который словно не замечает пристального внимания к своей персоне.

– Мне сказали, что у вас есть деловое предложение для меня. От которого я не смогу отказаться, – начинает мой конкурент, но держался он мирно и радушно, словно мы – приятели и давние компаньоны, а не владельцы конкурирующих предприятий.

– Да, – отвечаю я и пересказываю ему всё то, что мы Адамом успели придумать за несколько часов до встречи.

За основу мы взяли проект, который Шпарский когда-то забраковал из-за того, что придётся много вложиться в рекламу.

Около часа наша дружная компания: я, Адам, Мюллер и его помощник обсуждаем и пытаемся прийти к единому мнению. Что странно, Мюллер ни капли не сопротивляется, а, наоборот, идет на контакт и внимательно слушает и меня, и моего зама. Последнего, особенно, с неким восхищением и трепетом. И это уже не оставляет меня равнодушным к происходящему. Теперь я внимательно слежу за каждым и пытаюсь понять, что происходит. Адам однажды заикнулся, что у него с «МайнХаузом» и его владельцем свои тёрки. Но какие? Что их связывает?

– Да! Идеально! – заключает наконец Мюллер, обессиленно упав на спинку кресла и отпив свой коктейль. – Просто превосходно! Гениально! Это будет проект века. Особенно, если учесть тандем.

– Мы рады, что вам понравилось, – с улыбкой отвечаю я. – Так что, Герман, вы согласны на наше предложение?

– Согласен, но у меня есть парочка условий, – отвечает он, глядя на Адама, который в упор смотрел на Мюллера.

Напряжение между ними накаляется. Кажется, каждый посетитель в этом ресторане, который мы выбрали для не деловой, а скорее познавательной цели. Неформальные встречи порой помогают намного лучше.

– Я согласен, – отвечает Адам. – На всё! Но ты ведь и так это знал, папа? Когда подсовывал мне её фото? Да? Ты всё сделал, чтобы я вернулся в семейный бизнес.

– Не понял? – протягиваю я, удивлённо посмотрев на своего заместителя.

– Максим Викторович, я увольняюсь, – заявляет он, даже не оборачиваясь ко мне. – И хочу вам представить своего отца. Герман Мюллер.

– Отца? Ты же Рыбаков?

– Я – Мюллер, – гордо произнёс. – Рыбаков – это девичья фамилия моей матери, которую я взял на время работы в вашей компании.

– Не совсем понимаю, что происходит? – наверное, сейчас я похож на дурака, но не задавать такие вопросы не могу.

– Думаю, дальше вы разберётесь без нас, Адам, – ласково говорит Герман и, встав вместе со своим помощником, направляется к выходу. – Вечером ждём тебя с мамой на ужин.

– Да. Спасибо, папа. Буду без опозданий.

65. Макс

– Раз я больше на тебя не работаю, то давай на «ты», – начинает Адам, пересев на место своего отца. – Мы почти ровесники и, думаю, прочь все эти церемонии.

– Хорошо, – соглашаюсь, внимательно смотря на него. – А теперь объясни мне, что произошло только что?

– Хочу начать с того, что ни в коем случае не хотел навредить или подставить тебя, Максим, – как всегда спокойно заговаривает. – Я пришёл в компанию Шпарского, чтобы доказать отцу, что могу добиться всего без его денег и блата. Мне не нужно такой ценой место генерального директора в нашем семейном бизнесе. Как будто это он меня туда посадил, и я ему всем обязан. Мне ещё в детстве это всё осточертело. Все мои заслуги он списывал на свой счёт. Мы очень часто ссорились на эту тему, и я даже ушёл из дома. Сделал себе документы на фамилию матери и устроился к конкурентам, чтобы показать, что я и сам чего-то стою. Таким образом разозлил отца ещё больше, но тогда я этого и хотел. В какой-то момент он отказался от меня, но из-за матери мы начали общение заново. Но вот уже год он делает всё, чтобы я вернулся «домой» в «МайнХауз». Ты не думай, мой отец – хороший и надёжный человек. Я его люблю и уважаю, как родителя, человека и прекрасного управленца. Но есть у него такая черта, что всё вокруг – это его заслуга.

– И у него получилось тебя вернуть, – выдыхаю. – Если это только, чтобы спасти «СтройХаус» и меня, то ты не обязан.

– Нет, Максим, – отвечает, ухмыльнувшись. – Дело не в этом. Причина моего возвращения в другом. Но я использовал свой уход во благо компании, в которой проработал столько лет, и очень благодарен ей за всё, чему она меня научила. И совсем скоро, когда мы оба окажемся в креслах генеральных директоров и будем заниматься одним проектом, я буду только рад такому компаньону, как ты.

– А в чём причина? Если не секрет?

– Девушка, – отвечает с улыбкой. – Всегда во всём виноваты девушки. Тебе ли не знать об этом, Максим? Ты же всё делаешь ради жены.

– Да, – выдыхаю, улыбнувшись, когда перед глазами возникает сонное лицо моей ведьмочки. – Но, надеюсь, мы останемся друзьями, Адам? Мне не хочется конкурировать с «МайнХаузом». Не теперь, когда им правишь ты, – честно признаюсь.

– А я всегда был за дружбу между нами, Максим, – отвечает, хитро зыркнув глазами. – Я знал, что однажды мне придётся вернуться домой и взять управление семейной компании на себя. Поэтому я заранее побеспокоился о том, чтобы наладить между нами контакт. Между будущими директорами «МайнХауза» и «СтройХауса».

– Но ведь тогда ты не знал, что я сяду на место главного, – отмечаю, подозрительно покосившись на своего бывшего заместителя.

– Как знать. Как знать, – выдыхает, давая понять, что он знает гораздо больше, чем говорит.

– Ну что, – восклицаю, решительно вздохнув. – Если мы больше не начальник и подчинённый, а будущие компаньоны, то я предлагаю отметить это дело. У Рената в новеньком клубе. Он только открывает его, и туда пока никого не пускают. Но хорошо отдохнуть нам там не помешают.

– Я слышал, что он не только клуб открывает, но и звукозаписывающую студию? – осведомленно проговаривает, допивая свой кофе.

К слову, Адам почти всегда пьёт кофе. Даже я себе не позволяю столько, зная о его вреде организму.

– Да. Решил в музыку уйти, – отвечаю и, кинув на стол несколько купюр, встаю из-за стола. – Поехали. Мне только жене позвонить надо и сказать, что поеду в клуб, – говорю, доставая телефон.

– Подкаблучник?

– Нет, – мотаю головой, прижимая трубку к уху. – Просто чтобы не волновалась. Она в последнее время слишком эмоциональная и переживает за всё. Мне повезло с ней. Она ничего не имеет против моего отдыха с друзьями, но просит предупреждать.

– Я знаю. Она – чудо, – тихо проговаривает Адам, и на его лице появляется искренняя улыбка.

– Что?

– Поехали к Ренату, говорю, – бодро произносит он.

Глава 66. Ника

– Когда у тебя появился еще один друг, Макс? – удивленно интересуюсь у супруга, продолжая сервировать стол вместе с ним. – И не Ренат! И даже не человек из его окружения. За несколько дней! – ловлю растерянный взгляд мужа и продолжаю: – Или, может, Ренат стал размножаться?

– А ты ревнуешь? – подмигнув, спрашивает он.

– Есть немного, честное слово, – шутливо отвечаю, взяв с подноса последний стакан. – Это раньше я тебя только с Ренатом делила, а теперь еще с кем-то… Он мне уже не нравится, и мы с ним не подружимся. Может, сразу ему яду в стакан?

– Успокойся, ведьмочка, – произносит Максим и, подойдя, приобнимает. – Мы в последнее время всегда втроем собираемся. Я, он и Ренат. Так что ничего не меняется, и времени я тебе уделять меньше не стану.

– Ловлю на слове, – кидаю в ответ и, услышав дверной замок, отправляю Макса открыть дверь загадочному гостю.

Единственное, что я о нем знаю, так это то, что раньше он работал в компании отца заместителем Макса.

Убедившись, что с сервировкой стола я закончила, и вполне все готово к гостям, направилась вслед за Максом. Муж два дня подряд говорит об этом обеде, подогревая мой интерес. И, как мне кажется, даже чересчур сильно.

– Ника, – протягивает Адам и улыбается, увидев меня.

Удивленно открыв рот, я смотрю на нового друга мужа, который к слову мой давний приятель.

– Адам? – настораживаюсь, но затем тут же расслабляюсь, в два шага оказываюсь рядом и обнимаю друга. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Ты последний раз навещал меня год назад.

– Десять месяцев, – поправляет он меня.

– Вы знакомы? – протягивает Макс. – То есть ты соврала мне, когда сказала, что не общалась с нашим заместителем?

– Ну, так я не знала, что Адам – наш заместитель, – отвечаю я ему, уловив в его голосе обиду и легкую ревность. – Мы с ним до этого были знакомы.

– Давно? – серьезно интересуется Максим.

– Да, – отвечает ему мужчина. – Я часто приезжал к Нике по поручению Шпарского. Его дочь и в то время играла немаловажную роль в бизнесе.

И чаще всего ей тоже приходилось подписывать разного рода документы. К слову делала она это всегда не глядя. И я с легкостью уже мог бы компанию присвоить.

– Но ты ведь этого не сделал, – посылаю ему улыбку, тем самым усилив ревность мужа. Случайно. – Да, к тому же не только папа тебе доверял, но и я.

– Чего? В каком смысле? То есть ты давно знал, что Ника – его дочь? – наконец выходит из оцепенения мой дорогой супруг.

– Да, – кивает Адам. – Почти с момента появляния в компании. Шпарский сразу понял кто я и, доверившись, рассказал о своей маленькой тайне. А взамен пообещал сохранить мою и позволить дальше развиваться в его компании на равне со всеми. Его никак не смущало то, что я – сын его конкурента. Наоборот, это его привлекало еще больше.

– Но почему?

– Как он говорил: «Преданные конкуренты вернее самых, казалось бы, близких людей», – процитировал он, и я усмехаюсь, словно сейчас услышала своего родителя.

– Да, он так говорил… – подтверждаю я.

– Ника, твой отец вел какую-то непонятную мне игру, – восклицает Макс. – Правила которой я узнаю по крупицам и спустя столько времени после его смерти… Разве так можно?

– Макс, поверь, ты и маленькой части всего не знаешь, – начинает Адам. – Николай задался целью собрать вокруг своей единственной наследницы максимальное количество сильных личностей, которые будут с ней, когда его не станет. Он знал, что болезнь очень скоро заберёт его на тот свет и решил облегчить жизнь Нике. Он узнавал людей, отбирал и давал каждому свою роль. В особенности мужчинам. А для меня изначально была приготовлена роль будущего мужа Ники.

– Что? Какого еще, черт возьми, мужа?

– С кольцом на пальце, – шутливо отвечает Адам, выводя Макса из себя. – И, думаю, мы стали бы неплохой парой, – подмигивает мне, заставив моего мужа ревниво меня обнять. – Правда, Ника? Не думаешь?

– То есть, когда я тебя тогда пыталась поцеловать, а ты меня оттолкнул… – возмущаюсь я, с трудом сдерживая смех и чувствуя, как усиливаются от злости объятия Макса. – Ты разбил мне сердце своим поступком, Адам! Как ты мог?

– А все потому, что я отказал твоему отцу, Николь. Любовь ради бизнеса не по мне. К тому же ты знаешь, что я люблю другую, – отмечает он, насмешливо взглянув на Чернышева. – И дабы не быть убитым твоим мужем в столь юном возрасте, напомню тебе, что ты тогда была пьяна и пыталась помочь мне с тем, чтобы моя девушка меня приревновала. Чувств между нами никогда не было.

– Ну, Адам, – хнычу я. – Разве сложно было подыграть? Мне не каждый день удаётся видеть, как мой муж ревнует!

– Ах, так?! – возмущенно протягивает Макс. – Я тебя немного позже поревную… Жди и молись оказаться живой. Ты только посмотри на неё, Адам! И как я ещё не поседел?

Под хохотот, болтовню и вкусную пищу обед проходит довольно удачно и интересно. Адам знакомится с Солнцевыми. Но отчего-то к Артёму он тянется больше. Думаю, причина в том, что Дима в силу возраста в основном дурачится, а Тема говорит на равне со взрослыми и порой не уступает ни в одной теме, ловко переключаясь и поддерживая разговор. Наблюдая за всем этим, я прихожу к выводу, что Артёму комфортнее среди взрослых, чем среди своих сверстников.

Может, стоит попросить Макса побольше уделять ему времени? И брать его на свои вылазки? Хотя они там пьют, а этого детям не стоит видеть. В любом случае надо что-то придумать.

– Ника? – привлекает мое внимание Адам, в тот момент, когда Макс уходит за новой бутылкой вина. – Я пришёл не просто так. Твой отец просил меня кое-что передать тебе, когда ты будешь год как замужем, – достав из кармана письмо, протягивает мне. – Я не знаю, что будет дальше, поэтому отдам тебе его сейчас. Но прошу тебя открыть его в нужный срок.

– Что в нем? – интересуюсь я, забирая конверт.

– Не знаю, Николь. Но думаю, что-то важное.