Текст книги "Малышка для двух братьев (СИ)"
Автор книги: Анна Леманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 12. Первая ревность
– Всё вышло? – спрашивает Дима, как только я возвращаюсь в машину. – Нет? Я так и думал! Сразу же сказал, что ничего не выйдет. Зря вообще отпустил! Знаешь, как я волновался за тебя? А вдруг этот идиот тебя бы не так понял и… фуу! Даже думать о таком не хочу!
– Успокойся! Всё получилось, – отвечаю, и в этот момент до меня доходит. Поворачиваю голову в его сторону и удивлённо смотрю на него. – То есть ты в меня не верил?! Да, друг?! – выделяю последнее слово. – Да, тот, кто говорил, что никогда во мне не будет сомневаться?
– А я и не сомневался, – произносит, сдерживая виноватую улыбку, и заводит машину. – Я просто был готов ко всем вариантам развития событий.
– Ясно всё с тобой, – тяну якобы обиженно, хотя по правде говоря, сама была в себе не уверена. – Не буду больше с тобой разговаривать, друг.
– Ага! Именно поэтому мы сейчас едем ко мне, – усмехнувшись, напоминает.
– Мы едем к тебе, потому что у тебя наполеон в холодильнике, – поправляю его. – И Тёма, которому я хочу хорошую новость сообщить.
– Всегда знал, что ты со мной ради пирожных. Все вы, девушки, такие, – изображает горькое разочарование и плач. – Я для тебя всё, а ты… – всхлип. – А ты свои наполеончики… вот и верь после этого в большую любовь…
– Иди ты, – кидаю и начинаю смеяться, когда Дима начинает в голос плакать и сетовать на то, что его никто не любит, даже я… особенно я. И что после свадьбы ограничит мои контакты с этим разлучником. Вызовет его на дуэль и съест его за один укус.
Дурачился он, а весело было мне. Младший Солнцев об этом знал и, как всегда, пользовался. Выставлял себя дураком и истеричкой, чтобы я смеялась и всё ему прощала. Хитрый. Но находчивый.
Совсем скоро мы уже подъехали к дому Солнцевых, где на пороге застали Тёму, который смотрел на нашу машину нахмуренным и недовольным взглядом. В особенности зло он смотрел на брата и капельку обиженно на меня. Но никаких претензий не высказывал ни мне, ни Диме… по крайней мере, сразу.
– Как и обещала, я пришла к наполеону, – объявила и обняла его, почувствовав его руки, что в секунду приобняли в ответ. Обижался, но не обнять не мог. Я дружу с Димой. Я также хитра и находчива.
– Где-то с Димой была? – спросил с притворным спокойствием. – Убежала. Я думал, что-то случилось, а ты к Диме побежала. Надо было сразу сказать, что встретиться с моим братом надо. Я бы подбросил даже. На машине.
– Ага, – поднимаю на него глаза. – Мы ездили к твоему португальцу, и он сказал, что тебя не вычеркнут.
– Что?! – отодвигает меня от себя.
– Я пришла к нему, – коротко начинаю свой рассказ. – Всё объяснила, и он сказал, что раз так, то тебя не уберут из списка на стажировку. И у тебя есть все шансы! Ура!
– Адель, ты ведь не одна к нему ходила? – настороженно интересуется, покосившись на брата, который тут же остановился около нас и теперь тоже ждал моего ответа, а дальше пояснения Тёмы насчёт его вопроса.
– Одна, – нахмурено ответила.
– Он просто так согласился или… что-то попросил взамен? – продолжает расспрос Солнцев старший.
– Какая разница, – кидаю и отхожу в сторону. – Я решила проблему, которая расстраивала тебя. Теперь заслужила наполеон и кино!
– Адель…
– Тёма! Не начинай причитать! Всё хорошо!
– Зная Шавана и его любовь к русским девушкам… всё не очень хорошо, – словно папа начал ворчать, и я точно знала, что дальше последуют нотации, поэтому решила, что пора бы его прервать и успокоить.
Подошла к нему, взяла его руку и, заискивающе смотря в глаза, ласково уверила:
– Всё хорошо. Не переживай. А теперь веди меня к моим пирожным, – сама потянула его за руку в сторону дома.
– Расслабься, старик! – вмешался Дима. – Мы её просто к нему не пустим и всё. Большая проблема не отпустить на свидания Адель? Как будто бы мы всю жизнь этого не делали?
– Что? – возмущённо оборачиваюсь к ним, подумав, что это хороший шанс, чтобы увести разговор в другую тему. О том, что со мной из мужского пола никто не общается из-за Солнцевых, я догадалась уже давно и смирилась. – Что вы делали?!
– Ничего! – в один голос отвечают. – Всё хорошо, малышка! Идём есть пирожные и смотреть фильм.
– Нет, нет! Я жду ответа! Вы что отгоняли от меня парней?! Именно поэтому ко мне никто даже на школьных танцах не подходил? – продолжаю возмущаться, чтобы уж наверняка к Шавану Филипе мы не вернулись, и мальчики не узнали об обещанном ужине.
– Мы просто немного с ними со всеми поговорили, Адель, – оправдывается Тёма, виновато потирая шею. – Знаешь, мы мальчики взрослые, умеем порой говорить так, чтобы нас хорошо понимали.
– Ах вы… негодяи! – тяну недовольно, одарив каждого осуждающим взглядом.
– Зато ты нас любишь, – отвечает Дима. – Особенно меня, за мою обаятельную мордашку!
– Больше так не делайте!
– Конечно! – произносят мальчики, и я почему-то уверена, что меня сейчас обманули, но не стала заострять на этом внимание.
– Я запомнила, – щурю глаза и, не говоря больше ничего, вхожу в дом, устремившись сразу в гостиную, где расположен огромный телевизор.
Несколько часов мы смотрим «Обитель зла» и я верещу каждый раз, когда в кадре появляется мертвец и пытается убить последних выживших людей. Мальчики по очереди меня пугают, развлекаясь моими криками, а я каждый раз бью их кулачками в плечи. И неважно, что иногда не в того целюсь. Ведь оба ерундой этой занимаются.
– Нет! Нет! – кричу и закрываю глаза, чтобы не видеть кишки и другие человеческие останки, которые сейчас должны показать.
– Они придут ночью и съедят тебя… – шепчет Дима, напав на меня, чтобы театрально укусить. Уворачиваюсь от его зубов, но с другой стороны меня ожидает другой «мертвец».
– Вы что, с ума сошли? – кричу на них. – Ааа! Дураки! Оставьте меня цело-о-о-ой! Ааа! Мне ещё нужны руки! И ноги!
Кое-как ухожу от них и их острых зубов, пулей встав с дивана. Смотрю на их довольные мордашки и, скрестив руки на груди, обиженно заявляю.
– Сами нарвались! Будем смотреть «Сумерки»!
Этот фильм я не очень люблю, но мальчики его просто ненавидят. Просмотр этого фильма для них хуже всякого наказания и моей обиды, потому он идеально подходит для того, чтобы они в следующий раз думали о том, чтобы напасть на меня вдвоём. Покусать. Обслюнявить. И вообще, как-либо издеваться надо мной.
Опустив головы вниз, смиренно принимают последствия своих действий, но я чуяла, что они что-то задумали. И всё же вздыхают, но смотрят и не хнычут, моля о том, чтобы выключила. Знают, что упрямая и в этом их не пощажу.
Адель сегодня злая и мстительная.
Но я вовсе не ожидала того, что, облокотившись о Димино плечо, усну и не просмотрю даже и тридцати минут первой части «Сумерек». И того, что произойдёт дальше, точно не ожидаю… я чувствовала, что такое возможно, но боялась этого как страшного сна.
Глава 13. Это все моя вина
Услышав сквозь сон крики и ругань, поначалу думаю, что это в телевизоре, но узнав голоса, понимаю, кто именно ссорится. Солнцевы. Притом они непросто ругаются, а почти что дерутся, оскорбляют друг друга.
Что случилось? Мы вроде бы спокойно смотрели «Сумерки» и даже намёка на скандал не было. С чего вдруг они сцепились? Так сильно?
– С фига ли, Тёма?! – кричит Дима. – Я тебе сразу сказал, что отступать не намерен! А вот тебе, братишка, надо отстать от малышки. Не для неё ты. Ей не нужен такой, как ты…
Пристав, прислушиваюсь к словам, уловив в их речи знакомое для меня «малышка». Лишь на секунду допускаю ужасную мысль, что ссора из-за меня, но я тут же её откидываю. Быть этого не может.
– Ну да… – парирует Солнцев старший. – Ей лучше с бабником встречаться, который ни одну юбку не пропускает! Ты же ей изменять будешь. Всегда. Ты неисправим, братишка.
– А ты… Тёма, не умеешь себя контролировать, – шипит младший из братьев, и я на цыпочках иду к двери, за которой ругань. – Что если ты однажды на неё разозлишься? Убьёшь? Изобьёшь? Так и рождаются домашние тираны. Лучше уж с бабником, чем с психом, – заглядываю в щель и вижу своих, злых до чёртиков, Солнцевых.
– Я не псих!
– А Адель считает тебя психом! Ненормальным! Она никогда не будет с таким, как ты…
Его слова эхом бьются в моей голове. Собственное имя в их ругани режет слух, подтверждая ужасающие мысли. Я знала и чувствовала, что оба брата относятся ко мне по-особенному. Дима так и вовсе признался в своих чувствах, но Тёма… быть этого не может. Но сейчас они ссорятся из-за меня и делят именно меня.
Ужасно. Противно. Мерзко. Больно. Уничтожающе. До слёз.
– Врёшь! – кричит Тёма, а затем доносится удар чего-то тяжёлого об стену, и я тут же возвращаю своё внимание на происходящее в комнате. Застаю Тёму, что толкнул младшего брата в стену. И Диму, что морщится от боли. – Она никогда бы так не сказала!
– Она никогда не будет с тобой! – Дима продолжает дразнить брата, даже через боль.
Идиот! Тёму нельзя провоцировать! Это может плохо кончиться.
– И с тобой тоже! – удар в челюсть прилетает Тёме, который запускает механизм безжалостной драки.
Вбегаю в комнату и смотрю на них. Точнее на то, как они убивают друг друга, и не могу поверить в то, что вижу и слышу. Маты. Вздохи. Крики. Обещание убийства. Оскорбления. И… стоны боли.
– Прекратите, – шепчу, потому что не в силах кричать. – Прошу вас! Не надо! – повышаю голос, но они меня не слышат. Продолжают драться. – Пожалуйста! – уже ору во всё горло. – Пожалуйста! Не надо! – на мои крики не реагируют. – Да успокойтесь вы! Пожалуйста! Молю вас… – мне на руку попадает чья-то кровь.
Опускаю взгляд на свою руку, затем обратно на братьев и понимаю, что мне до них не докричаться. Они как петухи сцепились, и моего присутствия даже не замечают. Слепые бараны, которые бьются только потому, что в их крови играет адреналин.
Почувствовав слёзы, грубо их вытираю. Кидаю последний взгляд на своих «друзей» и, развернувшись, выхожу из комнаты. Нахожу портфель и, выдрав из тетради лист, решаю написать им письмо. Пусть хоть прочтут, если слушать не захотели.
«Я всё знаю. Я всё видела. И это… подло!
Это ужасно! Нет, не то, что вы дерётесь, а потому что дерётесь из-за меня. Из-за меня! Ужасно чувствовать себя причиной чьей-то ссоры. А вы, чёрт возьми, братья! Роднее вас двоих у вас нет никого! Так что вы творите?! Калечите друг друга из-за какой-то там девушки? Что, других девушек в этом мире мало, что вы решили на мне одной остановиться?
Это некрасиво, мерзко и неприятно! Вы говорите, что любите меня, но это не так… Когда любишь, то ты не можешь причинить вреда никому! Я знаю… Потому что я вас двоих люблю. Я никогда не причинила бы вам столько боли, сколько вы сегодня причинили мне.
Я думаю, что пора! Пора закончить это всё! Мне не нужна ваша «любовь» ценой того, что вы перестанете быть братьями. Мне не нужна ваша «дружба» ценой того, что вы перестанете общаться, и за моей спиной будете оскорблять друг друга.
Мне очень жаль, но лучше мне исчезнуть из ваших жизней сейчас, когда вы ещё можете всё поправить и изменить. Я незначительная фигура в ваших жизнях, а вот вы друг для друга должны быть всем…»
Оставив записку на столе около телевизора, беру свои вещи и ухожу. Благо ещё светло, и я могу дойти до дому сама.
Слёзы льются ручьём, но это не останавливает меня, а, наоборот, добавляет уверенности, что я всё сделала правильно.
Глава 14. Третий лишний
– Я рад, что ты мне позвонила, – произносит Шаван, взяв мою руку, с нежностью смотря в мои глаза. – Проявила инициативу. И даже не опоздала. Мне нравятся ответственные девушки, – улыбается, очаровывая меня улыбкой. Невольно улыбаюсь в ответ. Мне приятно его общество. Последнее время мы всё чаще и чаще гуляем. Просто прогулки. Ничего больше. Это не даёт чувствовать себя одинокой. – После нашего первого свидания, я и не надеялся, что ты примешь приглашение на второе, а потом на третье и…
И десятое. Сегодня именно десятая наша встреча, но Шавану больше нравится называть это свиданием. Пусть называет как хочет, но я чётко обозначила ему границы нашего общения. И он их принял. Только он всё не оставляет попыток очаровать меня и предложить нечто большее, чем обычные прогулки. Его интересуют отношения со мной.
На втором нашем «свидании», я по видеосвязи познакомилась с родителями мужчины и те одобрили мою кандидатуру на роль невесты и жены. Моего мнения в тот момент не спросили. Как собственно и Шавана, но тот думаю с родителями на одной стороне.
Мужчина вежлив, обходителен и внимателен ко мне, что показывает его серьёзные намерения. И я бы согласилась на что-то большее, только вот не чувствую к нему любви. Скорее симпатию и душевную лёгкость ощущаю. Но это и на каплю не похоже на те чувства, что я испытываю рядом с Солнцевыми.
– Ещё бы я не приняла, – смущённо опускаю глаза. – Ты присылаешь мне столько цветов, подарков. Мне неловко. Я говорила тебе по телефону, чтобы ты прекратил. Это жутко дорого и неловко. Поэтому решила при личной встрече, раз по телефону не понимаешь… И как-то всё никак объяснить не могу, – из груди вырывается звонкий смех, и я поднимаю на мужчину весёлый взгляд. – Я, наверное, плохо объясню. Учителя на это всегда жаловались.
– Такая девушка как ты, заслуживает большего, Адель, – он крепче сжимает мою руку. – Не просто цветы, а оранжереи. Но я беден и не могу себе пока такого позволить, но обещаю, что однажды… ты проснёшься утром, а я подарю тебе её.
– Шаван, прекрати, – начинаю хохотать. – Это очень мило и приятно, но не надо загадывать и смотреть настолько в будущее. Я и сама люблю помечтать, и порой мне кажется, что мне надо книги писать, но это ведь просто встречи. А ты уже говоришь так, словно я скоро стану твоей женой.
– Такой исход возможен, – хмыкает. – Я заберу тебя с собой в Португалию, и мы поженимся через год или два. Ты будешь моей девушкой пока. Мои родители уже хотят с тобой познакомиться. Моя мама фотограф и ей всегда нравились девушки славянской внешности. Поэтому, когда она тебя увидела и узнала о моих чувствах… Теперь она ждёт, когда мы приедем.
– Нет, Шаван! Это… я не готова, – восклицаю, но вовсе не чтобы обидеть, а потому как темпы развития нашего общения меня пугают. – Я хочу отучиться для начала.
– Ты можешь учиться в Португалии. У меня есть связи… и я всё организую! Куда захочешь.
– Я не знаю, Шаван. Это очень сложное решение. И ответственное. И я не готова к отношениям сейчас. Пойми, я только окончила школу и хочу почувствовать себя взрослой и свободной, а ты предлагаешь… так глубоко в неё окунуться.
– Я не настаиваю на отношениях, Адель, – серьёзно проговаривает. – Пока предлагаю поехать в Португалию как друзья, а там я тебе буду помогать во всём и со всем. Со временем наше общение само перейдёт в любовное. Ты сама не заметишь этого.
– И всё же пока я на такой шаг не готова.
– У нас ещё два с половиной месяца, чтобы ты приняла моё предложение, и я сделаю всё, чтобы ты его приняла. Хотя усилий особых прикладывать не придётся.
– Ты так уверен, что я его приму? – с вызовом спрашиваю, приняв у официанта своё мороженое, а Шаван американо.
– Скоро ты меня полюбишь так, что будешь готова на край света со мной поехать! Португальцы умеют очаровывать дам! Особенно таких юных и прекрасных…
– Спасибо, – смущённо отвожу взгляд в сторону и случайно наталкиваюсь взглядом на машину Димы. Парня в машине нет и всё же… я будто чувствую сейчас его присутствие и взгляд на мне.
Сердце защемило от боли и тоски по моим мальчикам, которые последние две недели атакуют меня звонками, караулят у подъезда, пытаются извиниться, даже наполеон в ход пускают. Но я не намерена сдаваться, особенно зная, чем может закончиться наша «дружба». Их войной.
Я просто не могу так с ними поступить. Не хочу чувствовать себя ещё ужаснее, чем сейчас. Сижу с мужчиной, которого не люблю, и рассуждаю о том, что скоро я стану его девушкой. Бред.
Этому не быть… Моё сердце занято и там сидят сразу два Солнцевых.
Глава 15. Что такое любовь?
– Попалась, – тянет Дима, напугав меня своим внезапным присутствием в моём подъезде. – Больше ты от нас не сбежишь, – заключает самоуверенно, а Тёма, с улыбкой посмотрев на брата, кивает.
Бросаю искоса взгляд на межэтажную площадку, расположенную выше моего этажа. Дима слезает с подоконника и, поправив футболку, спускается ко мне. Словно копия младшего Солнцева, то же самое проделывает и старший из братьев. Но если Дима чувствует себя уверенно и безразлично, то Тёма словно понимает свою вину и пытается казаться милым и извиняющимся.
– Я спешу, – кидаю и возвращаю своё внимание дверному замку, который от нервов не поддаётся. Точнее ключ в замок никак влезть не может, потому что руки не слушаются. – Мне некогда с вами говорить, – бурчу себе под нос, понимая, что нас разделяют несколько шагов. – Потом как-нибудь! Я позвоню.
– За чашечкой чая, – произносит Тёма и накрывает мою руку своей, чтобы помочь мне открыть дверь. Но отчего-то не сам это делает, а вместе со мной. Дима хватается за дверную ручку и, дёрнув её, распахивает перед нами дверь, пропуская всех в дом. На минуточку в мой дом, а не в его. Царь, который не знает запретов!
Окидываю их недовольным и раздражённым взглядом, но понимаю и практически принимаю тот факт, что я сейчас ничего не исправлю, и они всё равно войдут, хочу я этого или нет. Точно упёртые бараны. Но такие милые всё-таки. Вот поэтому и люблю этих дураков. Решаю временно смириться, а потом при случае отчитать их за такую вольность.
Сбрасываю сумку в коридоре и вместе с мальчиками направляюсь на кухню. Там, набрав воду в чайник, ставлю его на плиту и сажусь, готовая выслушать своих любимых мальчиков, но им о том, что всё ещё их люблю, признаваться не буду. Обойдутся цари и без моего обожания.
– Мы поступили ужасно, Адель, – начинает Дима. – Нам очень жаль, что ты всё это услышала.
– А мне жаль, что вы как два дурака зацепились за меня, – прерываю его, скрестив руки на груди. – Вокруг вас много хороших и красивых девушек. Я для вас друг и им хочу и остаться. Вы это понимаете?
– Я буду говорить за себя, малышка, – решительно вновь заговаривает младший. – А Тёма за себя. Лично меня не привлекают другие девушки для серьёзных отношений. Как бы тебе это сказать… у них в голове развлечения, алкоголь, парни, и… они обычные дуры-давалки, проще так сказать. С ними семью и продолжительные отношения можно построить через лет десять. Когда, а точнее, если они, наконец, поймут, что просто-напросто просирают свою жизнь вечеринками, алкоголем и беспорядочными половыми связями. Ты не такая как они, и именно из-за этого я хочу, чтобы ты была со мной.
– Ты ещё скажи, что я на всём белом свете такая одна… – скептически отмечаю. – Таких как я куча, Дим. Ты просто их не видишь… ты девушек себе ищешь на своих тусовках, поэтому и «дур-давалок» находишь.
– Их я не знаю, – протестует. – Они могут притворяться и казаться зайками, а на самом деле… овцы. А тебя я знаю слишком хорошо. Знаю, когда хитришь, когда злишься, когда лучше не подходить, а когда наоборот, лучше обнять и не отпускать. Ты для меня как открытая книга. И я знаю, чего ожидать от тебя: верности, любви и заботы.
– Тём? – оборачиваюсь ко второму молчаливому другу.
– Что? – переспрашивает. – Я не буду оправдываться. Ты мне нравишься, и я не знаю почему. Просто увидел, узнал и больше не хочу расставаться. Я знаком с разными девушками, но никто не запал как ты. Соглашусь с Димой, мы тебя знаем хорошо и знаем, как с тобой рядом хорошо и уютно.
– Старик, это не романтично, – театрально скривившись, говорит Дима. – Извини, но мои слова звучали в тысячу раз лучше.
– И что? – поворачивает голову к брату. – Я не за красотой гонюсь, а за пониманием Адель. Но она меня не поймёт, пока сама не полюбит, – он дарит мне грустную улыбку. – Извини! Я могу наговорить тебе много красивых слов, фраз, но они не будут иметь смысла. Ведь ты не понимаешь пока, каково это – любить. Но ты узнаешь…
– Объясни! – требовательно прошу. – Если я не понимаю.
– Любить – это хотеть видеть тебя, твою улыбку, – начинает, улыбаясь, рассматривая меня. – Касаться тебя и тонуть в блеске твоих голубых глаз. Улыбаться как дураку, только потому, что что-то делает счастливой тебя. Бояться потерять. Чувствовать себя одновременно слабым, но таким сильным.
– Да… – со вздохом тяну. – Возможно, я и, правда, этого ещё не понимаю. Для меня любить – это хотеть быть рядом и переживать за человека.
– И это тоже, – поддерживает меня Тёма.
– Но я не могу разорваться на вас двоих. Но и потерять кого-то из вас тоже не могу, – беру их за руки. – Мальчики, солнышки мои, я боюсь, что однажды кто-то из вас возненавидит меня, потому что я выбрала другого. Давайте не будем ничего рушить. Давайте просто останемся друзьями, как и были и ничего больше? Пожалуйста!
– Иначе никак? – с сомнением переспросили, и я кивнула.
– Я согласен, – первым отвечает Тёма, ни секунды не думая. Он словно был готов к такому условию и согласен с ним заранее.
– И я… – с сожалением выдыхает второй Солнцев. – На что только не пойдёшь ради этих женщин! А ещё говорят, что нынешние не парни, не герои! Мы супергерои самые настоящие! Щита только не хватает…
