Текст книги "Щенки (СИ)"

Автор книги: Анна Молахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

ВСТУПЛЕНИЕ

Мы переполнены друг к другу самыми разными чувствами. Я ощущаю, как внутри меня бурлит страсть, ревность, любовь. По венам гонит поток горячей адреналиновой смеси.

Ты – та еще сука. Сколько страданий ты принесла в мою жизнь. Что ты сделала со мной? свела с ума! не иначе. Никогда в жизни я не склонялся перед кем либо, а тем более перед женщиной, но ты стала исключением. Я приползал на коленях, я плакал у тебя в ногах, я рыдал, я молил тебя вернуться ко мне, ведь по другому – не могу. Я променял гордость на часы у твоих ног. И это после того, что ты сделала со мной?! ты уходила, ты бросала меня безжалостно, жестоко, молча, со скандалами, как угодно. Какие кошмарные вещи ты творила, пока меня не было рядом? я уставал от тебя, а ты не расстраивалась и просыпалась в чужих постелях. Чем то было лучше? о боже, сколько ты пила. Ты напивалась каждый раз, когда тебе становилось хоть капельку грустно, а грустно тебе было уже на третий день трезвости. Сколь сладкие признания ты посвящала мне. Твои песни о любви и россказни о великом счастье были настоящим чудом, усладой для слуха и души.

А чем лучше я? только ты понимала, что со мной не так. При всем высшем образовании, при многих навыках и умениях, со всеми внешними и внутренними данными я опустился на самый низ и лишь изредка, по крайней нужде, во благо нам обоим, использовал то, что имею и могу. Нам нужны были деньги на жизнь, на еду, на выпивку. Я – имел компанию, а ты – крала. Бонни двадцать первого века, твою мать! до тебя я не был убежден в чем то высокоморальном или глубоко-правильном. Жизнь в столице и усердия родителей дали мне воспитание с культурой, ничего личного. Я не делал ничего особенного, но получал благоговение с твоей стороны.

Мы смотрели на эту жизнь одними глазами, наши представления и взгляды были схожи. Многому ты научилась у меня. Бывало я терял голову от мелочей вроде твоей похвалы за пустяки или когда видел свое отражение в твоих действиях. Мы одинаково слабы друг без друга, хотя три года назад справлялись с этой жизнью в соло. Я показал тебе свободу, а ты мне глубину человеческой души и палитру ощущений. Итак, мы оба знали, что такое свобода, но не смотря на все ее прелести связали судьбы свои, и теперь наказаны одним несчастьем и награждены одним благом. Мы – щенки.

НАЧАЛО

Ты дешевая сука. Три года назад я подобрал тебя как выброшенного щенка, кем ты, по факту, и являлась. Я забрал буквально с улицы 15-летнюю наркоманку, без семьи и каких-либо перспектив на жизнь. Ты отдавалась за дозу самого дешевого порошка кому только было можно. От местных маргиналов, которые не раз обманывали и бросали тебя, до сутенёров высшего класса. Сколько раз они брали тебя на «подработку»? с кем ты проводила те ночи? вспомни и устыдись. Последней мысли смеюсь сам я. Мы с тобой превзошли эту жизнь и понятия «стыда и унижения» для нас просто не существует. Мы не часто говорим о твоем прошлом. Хотя стоит взглянут на него хотя бы на пару секунд – и можно увидеть столько ужаса и грязи, сколько за жизнь не сыщешь. О моем мы говорим также редко. Наша с тобой жизнь – это абсолютный беспорядок и кромешный кошмар. Наша любовь – гротеск. Мы единственные в своем роде.

Первый год ты не отходила от меня ни на шаг. Было смешно видеть, как ты оборачиваешься в толпе, когда мы выходили на улицу. Делали мы это, кстати, не часто. Ты не любила людей, а у меня чаще были дела, не требующие твоего присутствия.

Второй год мы провели более самостоятельно друг от друга. На лето мы уезжали за город и сутки проводили в постели. Несколько раз ты уезжала от меня, тогда мне приходилось искать тебя по городу. Обычно я находил тебя в дешевых барах или на еще более нищих и заблеванных блат-хатах. Забирал домой, разбивал губы в кровь, таскал за волосы, но что с тебя взять? ты снова напивалась, снова уходила, и снова мы просыпались в одной кровати. Какое-то время мы жили на разных концах города. Иногда казалось, что вся привязанность, вся любовь и прочие чувства угасли, как по щелчку. Было даже время, когда не приходилось скучать, думать и звонить. Мы развлекались порознь друг от друга, и было хорошо. Не лучше, чем когда мы были вместе, но вполне неплохо и очень даже терпимо. Ты вернулась после почти года нашей разлуки. Те месяца были для меня чем-то странным. Я помнил о тебе все это время, но это не мешало мне продуктивно проводить время с другими людьми и даже компаниями. Ты заявилась трезвая, но смущенная и кажется расстроенная. – возможно ты не захочешь меня видеть, но прими мои извинения. – мямлила ты, пока я не схватил тебя за шею, заключая в объятья. Первое время мы вели себя отдаленно и с холодом, разлука тому причина, но достаточно скоро, буквально, через месяц мы снова воспылали друг к другу.

Близился третий год. И он выдавался самым насыщенным, в сравнении с двумя предыдущими. Мы прошли нежную влюбленность, долгосрочную разлуку, но нам никогда не было скучно. Иногда мы ругались, не сказать, что часто, но больше нужного. Уходила ты, уходил я. Опять. Вновь сходились, в тот же вечер, можно сказать. Пили. Плакали. Трахались. Не спали сутками и просыпали дни и ночи. Это время – лучшее.

СТРАНИЦА1

Я посылаю тебя нахуй и хлопаю дверью. Я вернусь и мы оба это знаем. Ты заливаешься слезами и заливаешь в себя пол литра дешёвого вина. Ты не умеешь решать проблемы. А я? Нас обоих часто посещают воспоминания о минувшем лете. Ты жила за городом, а я в самом его центре, напоминаю. В мире столько прекрасных мест, но тогда постель для нас была – раем на земле. Прошлое лето было и пьяным, и страстным. Мы не видели никого и ничего, кроме друг друга. С того момента прошел год, как ты решила о себе напомнить. Я не забывал тебя эти месяца, и не забуду никогда впредь. Наше знакомство – великое бедствие. Полный провал.

Я говорил, что для обычных людей ты – маргинальная шлюха, но для меня самая лучшая и до сих пор в этом убежден.

Ты отвлекаешься от своего повествования, от мыслей, от всего окружающего и гладишь мою щеку. Снова я вспоминаю лето. К этим воспоминаниям примешивается запах травы. В наших письмах полный сумбур. Я всегда казался абсолютно свободный в мыслях, пока мы не коснулись темы закона. Оказалось, я не готов нарушать правила писаные обществом моралистов. С того момента прошла неделя. Неделю мы почти не разговаривали, лишь иногда обменивались сухими письмами.

Спустя почти двое суток после моего ухода и исчезновения со всех радаров, я наконец-то объявился в сети. Всего на пару минут, но тебе этого было достаточно, чтобы понять – я помню и думаю о тебе. Мысленно ты называешь меня истеричкой или психопатом и подкуриваешь очередную. Я жду твоего письма или звонка, но не личного визита. Даже не знаю, чего тебе сейчас хочется больше: врезать мне смачную пощечину или броситься на шею, восклицая «как ты меня напугал!» – как ты обычно это делаешь. Мое имя постоянно звучит в твоей голове. Мы осознаем свою зависимость друг от друга, наркотиков и адреналина.

Тебе страшно каждый раз, когда мы ругаемся. Каждый раз ты думаешь, что это может оказаться концом и чаще всего бросаешься в слезы. Я иногда тоже. Нам уже давно не стыдно за них. Мне кажется, мы настолько возвысились над этой жизнью, что понятие «унижения» давно для нас не существует. Мы почти не бывает трезвыми. Чаще всего ясность нашего рассудка нарушена дешёвым алкоголем или ксанаксом. Мы не перестаем ругаться и трахаться. Мы не встречаемся, как обычная пара. Мы прожигаем недели, а то и месяца от жизни, будучи вместе.

СТРАНИЦА2

Мы кричим друг на друга. Ты дважды заплакала в порыве злости. Я было почти пришел в истерику. Мы послали друг друга нахуй и в пизду. Ты начала срываться на угрозы, а голос стал нервно дрожать. Угрозы помогают остановиться нам обоим. Я прошу тебя прекратить и прийти в себя, ты плачешь и припадаешь к моей груди.

Мы бросили дела, чтобы поругаться. Мне нужно дописать текст, а тебе что то запомнить. В этот раз нас обоих захлестнули эмоции. Ты в прямом смысле бросаешься мне на шею, попутно говоришь что-то про «не такие уж и важные дела», и конечно же, они подождут, ведь сейчас мы упиваемся друг другом, и так будет до рассвета.

СТРАНИЦА3

Я оставляю тебя голодной. Разбиваю нос в кровь. Ты плюешь кровавыми соплями. Смотришь исподлобья. Твои розовые губки набухли от моего удара. Они также в крови и смеси из соплей и слюней. Я мягко прошу – размажь. – и ты размазываешь всю скользкую субстанцию по губам и подбородку. Я восторжен твоим молчанием и послушностью, потому награждаю поцелуем. Вся мерзость попадает обоим в рот. Мне хочется отплеваться, умыться, но ещё сильнее я хочу видеть тебя голой и униженной. Ты говоришь о моем превосходстве и силе, пока я резкими движениями срываю с тебя одежду. За волосы тащу на кухню, там бросаю в угол. Ты голодная, я знаю это и собираюсь исправить. На мой вопрос – какую крупу ты будешь? – ты сетуешь на судьбу и взываешь к небу. Я рву упаковку с гречневой и рассыпаю ее на тебя и пол. Ты безропотно слизываешь данную мной благодать. Я сажусь рядом, собираю в руку небольшую горсть и смачным ударом размазываю ее по твоему личику. Опять идёт кровь. Я не в силах более контролировать себя. Всего одной рукой я притягиваю и устраиваю тебя в удобном для себя положении. Пока ты терпишь. Стоило мне ощутить твоё тепло, как сам того не понимая я изрёк что-то о твоей ничтожности. Слова сами вырывались из меня. Мой шёпот приводит тебя в истерику. – пустая блядь. Абсолютно пустая и ненужная.

Последнее, что я слышу – твой крик о боли, ведь сразу же после мои уши закладывает, а сердце куда-то падает. Я опускаюсь следом за ним на холодный линолеум. Ты горько рыдаешь, свернувшись рядом. Я нахожу в себе силы и дарю ещё один поцелуй. – я безумно люблю тебя.

Ты самая счастливая и самая несчастная в эти минуты. Я беру тебя на руки. Твои тонкие плечики содрогаются от рыданий. Руками ты пытаешься закрыть личико. Сквозь пальчики я вижу румяные щечки и снова возбуждаюсь. Ребра так плотно обтянуты кожей, что кажется, будто она прозрачна. Я целую тебя в макушку и боготворю алебастровую кожу. Я переношу тебя в ванну дабы самолично смыть с тебя стыд, кровь и пот. Видимо, я перегнул, ведь твои слезы все еще льются. Всхлипы перерастают в заикания. Я убираю от лица твои ладони. Ты тут же жмуришься. Твой вид будоражит меня, разгонят кровь и заставляя ее бурлить.

СТРАНИЦА4

Ты пишешь мне письмо: «Сегодня лучшее утро. Мы проснулись в час дня. Мне пришлось идти за сигаретами, ведь вчерашняя пачка оказалась почти пустой. Мы много курим. Особенно я. Сегодняшний день начался с чашки черного чая без молока и сахара и „LD SUPERSLi MS Liggett DuEat“. Моя сестра ходила по кухне, пританцовывая. Она готовила салат нам на завтрак. Вторая бестия курила одну за одной. В один момент она сказала – возможно, завтра нас повяжут.

Я, делая глоток чая, с печалью и пониманием кивнула ей. Конечно, однажды нас всех накажут за грехи наши, но на сегодня мы свободны и вольны творить.

Мы плотно и сытно завтракаем. Снова курим. Мы бы могли устроить отличную «предсмертную» лесбийскую-вечеринку, но у меня есть ты и уверенность в завтрашнем дне» – абсолютно уверенно и беззаботно пишешь ты – «А знаешь что еще было? мы разрисовали друг друга как на карнавал и пошли гулять под дождем! мы бежали по лужам, навстречу машинам, скучным, хоть и редким, прохожим. Наша одежда стала мокрой и грязной. И представь, мы лежали на этом чёртовом мокром и грязном асфальте! мы были свободны и счастливы как никогда.

Меня и сестру отпустили за отсутствием доказательств нашей виновности и причастности. Я не знаю что делать. Мы далеко зашли. Самое время покурить. Скоро увидимся. Твоя беспокойная «Бонни»» – беззаботно заканчиваешь ты письмо и пропадаешь на несколько недель. Твои подруги веселые и красивые, но какие же они идиотки. Компания провинциальных воровок. Ты умна и образована, к чему тебе ограбления, наркотики и бесконечное бегство?

СТРАНИЦА5

Ты не находишь себе места. Исписываешь страницу за страницей. На повторе слушаешь всего пару песен, так тебе совсем немного, но комфортнее. Тебе постоянно хочется курить, а когда делаешь это – легче не становится. Твои челюсти все также сжаты, а руки дрожат. У тебя нет денег на алкоголь. Тебя тошнит и без него. Каждая очередная мысль обо мне заставляет нервничать и связывает в узел живот. Я слишком хорошо знаю тебя. Теперь ты меньше думаешь о событиях годовалой давности и не скажу, что от этого легче. Ты боишься отвыкнуть от меня. <<Будет ли у нас еще одна встреча? если да, то как она будет выглядеть? кто заявится первым?>> Я обрываю твои размышления щелчком замка входной двери. Я вернулся. Ты встречаешь меня кислотными выражениями. Вначале я игнорирую твои колкости. Но достаточно скоро у меня сдают нервы и я заставляю заткнуться тебя одним заявлением, я говорю – что будет если я поступлю с тобой также, как со мной год назад ты?

Слезы тут же застилают твои взор. Секунды играет гордость, но не смотря на нее ты падаешь мне в ноги со всем отчаянием, умоляя – не надо. Я прошу тебя не уходи.

Я говорю ужасные вещи. Твое сердце просто разрывается. Рыдания и боль в груди доводят до заиканий за считанные минуты. Ты кричишь мое имя и жмешься к моим ногам. – Леон, мой дорогой Леон. Тебе прекрасно известно, что я беззащитна и слаба перед тобой. Моя хрупкая и покалеченная жизнь в твоих руках. Я прошу тебя не разрушать ее окончательно.

Меня пугают твои истерики и подобные изречения и ты это знаешь. Я сажусь рядом и беру тебя за щеки, смотрю в глаза наполненные несчастьем. -знай я наперед, что буду так страдать – ни за что в жизни бы не появилась в ту ночь на улице..

СТРАНИЦА7

ты ложишься подле меня, опускаешь голову на грудь и чувствуешь тепло. Эйфория медленно накрывает тебя.

– иди в ноги. – со всем спокойствием и нежностью говорю я

– я не хочу сейчас. – с ноткой разочарования отвечаешь ты

Я не меняю своего положения, но все таки заставляю тебя спуститься. Ты обнимаешь мои лодыжки и достаточно скоро начинаешь плакать. Безмятежно я вопрошаю – в чем дело? – от этого твое отчаяние разгорается лишь сильнее. Ты восклицаешь о моей жестокости и просишься обратно. Сев, я наклоняюсь к тебе и понизив тон отказываю в милостях на сегодня. – сегодня ты будешь собакой, не забывай, где твое место. – Ты не выдерживаешь моего давления, ты говорила, что в последнее время тебе тяжело даются пылкие сцены, и собираешься уйти. Я хватаю твое запястье, притягивая несчастнейшие из созданий обратно. Ни слезы, ни мольбы не трогают меня. Сколько бы ты не кричала я ничуть не повысил голос в ответ. Моя грубость заходит далеко и теперь твой крик идёт от боли. Ты просишь отпустить руку, а я ещё сильнее сжимаю ее. Злость сменяется животным страхом и ты приседаешь в агонии, а твои пальцы хрустят. Кисть немеет, а по телу проходит точно удар тока. Подняв взгляд ты не видишь ни ужаса, ни испуга, лишь лёгкое удивление и небывалый азарт. Мои глаза горят как никогда. Я перевожу взгляд от тебя к своим ступням и обратно. С дрожью в голосе приказываю– целуй. – и ты целуешь. Озноб пробивает до тошноты, слезы более не идут, адреналин заменил все твои ощущения.

Не впервые ты задумываешься уйти от меня, ведь однажды мы попросту убьем друг друга.

СТРАНИЦА8

– ненадолго мне нужно уйти. Ты ведь понимаешь это и дождешься меня? – низким тоном мурлыкаю я. Смотря в пол, в ответ ты киваешь. Я беру тебя за подбородок и поднимаю голову, мне хочется взглянуть на твое лицо. У меня кружится голова от осознания того ужаса, в котором мы живем. Я целую твои побледневшие губки – не скучай – бросаю на прощание и выхожу из дома.

Сегодня у тебя будет вкуснейший ужин. Мы оба любим котов, но задумывалась ли ты отведать деликатес из них? Едим мы немного, я чуть больше – мне нужны силы, чтобы заботиться о тебе. Парочка соседских котят приглянулись мне еще неделю назад и, к великом сожалению, сегодня их последний день.

Ты не слышала их предсмертного крика, я тоже. Наушники и плеер с твоими стонами сопровождали меня все то время, что я готовил. Я несу ужин нам в комнату, тебя я перенес туда еще раньше. Пока поднимаюсь по лестнице, вспоминаю, как одним легким движением я сломал шейку сегодняшнему ужину. В момент, когда кошачье тельце поразила судорога, кажется, у меня встал. Я расскажу тебе об этом. – ужин подан, дорогая. – твоя молчаливость начинает раздражать меня. На середине трапезы я подзываю тебя к себе. Проживав очередной кусочек я открыл рот, предлагая тебе угоститься прям оттуда. Ты безумно любишь меня и потому устраиваешься рядом. Тебе удается съесть пару кусочков и я также иду тебе навстречу, выкладывая все на руку. Ты продолжаешь есть, а я рассказываю о блюде. В момент все обрывается и ты блюешь на наши руки и колени. Я бросаю тебя на пол и одним рывком срываю рубашку и белье. Одной своей рукой я вожу во всей каше из рвоты и пережеванной пищи, второй ласкаю тебя. Я глажу твою грудь и шею, сжимаю и кусаю их. От тебя начинает идти жар, ты тянешься ко мне чтобы раздеть. Я пачкаю тебя в омерзительной смеси – хочу смыть с тебя эти унижения. – шепчу и тут же подхватываю на руки, устремляясь в душ. Пока мы идем туда я распаляюсь на самые нежные признания. Со всей осторожностью я мою тебя. Ты протягиваешь ко мне ручки и я тону в твоих объятьях. Плавно я вхожу в тебя. Мы так быстро и естественно сливаемся, будто всегда были единым целым. Каждый твой изгиб, каждое твое прикосновение и вздох будоражат меня до тумана в голове. Я душу тебя и бью по щеке. Мои руки дрожат и я промахиваюсь. Тонкая кожица на твоих вкусных губках рвется и из них брызжет кровь. Я слизываю ее и жадно глотаю. Я бы превратил тебя в фарш, но что после я буду трахать со всей любовью? Ты кричишь мое имя и вжимаешься в меня, твой крик переходит в шепот о любви и благодарности небу. Я кончаю в тебя и мы оба содрогаемся в экстазе.

СТРАНИЦА9

с момента нашей очередной разлуки минуло две недели.

Ты заявилась к 11 ночи. Стоя в дверях ты не поднимала взгляда ни на секунду. Я понял, в чем дело и пригласил тебя внутрь. От кого ты пытаешься скрыть столь очевидную вещь? я спрашиваю – что это было? – неожиданный вопрос заставил тебя вздрогнуть. Неразборчиво ты пробубнила название, как я понял, таблеток. – чёрт с тобой. – говорю я, показывая, что не держу зла. Я удобно усаживаюсь в широком кресле, а из колонок начинает литься плейлист « 1col2nub3fin». Рукой я хлопаю по колену, предлагая тебе подойти. Свет в доме приглушен. Нам бесконечно нравится, как оборудована обитель. Ты садишься мне на колени, попутно снимая свою футболку с дурацкой надписью чего-то про рэп. Наши губы касаются друг друга. Треки сменяются. Перестает играть спокойный «BONES», на его место приходит.. не могу вспомнить. все мысли постепенно пропадают, ведь я погружаюсь в ощущения. В перерывах между композициями можно услышать, как из открытого окна доносятся звуки засыпающей цивилизации. Мы понимаем друг друга без слов. Потому, расстегнув мою рубашку, и усеяв страстными поцелуями грудь и живот, ты спускаешься с моих колен на свои, на пол. Плавными движениями разбираешься со спортивками и всем препятствующим нашему удовольствию. Я закрываю глаза и слегка закидываю голову. Я даю тебе привыкнуть делать все самостоятельно. Ты сосешь в такт музыке – сейчас играет что-то неспешное. Я также привыкаю к твоим ласкам и жду когда мелодия сменится. В голове стоит картина ночного города, что сейчас представлено за окном. Лениво я открываю глаза и поворачиваю голову в его сторону. Мне виднеются кусочки неба, фонарей, чужих и очень далеких окон, где-то на линии горизонта проносится светящаяся точка. Я возвращаюсь в предыдущее положение. Глажу твою разгоряченную голову. Мое сердце бьется глухо и глубоко, я чувствую его удары, от них эхом внутри расходится тепло. Я испускаю тихий, но протяжный стон. Чувствую, как меня сковывает судорога, а по тебе пробегает дрожь. Через несколько секунд я убираю руку с твоей головы, перекладывая ее на свою, поправляя упавшие на глаза пряди. Ты вытираешь свои губы и ложишься мне на колени. Я чувствую как глубоко и часто ты дышишь. – заснешь у моих ног?

Плейлист начинается сначала, а ты засыпаешь на моем месте, пока я отхожу покурить.

СТРАНИЦА10

Все чаще ты стала пропадать вне дома. На мои расспросы где и с кем, ты отвечала просто «с Танечкой». Ни разу я ее не видел за последние пол года, сколько ты о ней говоришь и как расхваливаешь. Далеко не раз я предлагал тебе пригласить ее к нам на обед или ужин. Я так наслушался, что неволей твой пылкий интерес передался и мне. Глупо полагать, что мной двигали исключительно светлые побуждения и желание увидеть в глаза ту, которая так прославили в нашем доме. Во мне разгорелась небывалая ревность и азарт. Я чувствовал конкуренцию. Какого черта с ней ты времени проводишь больше, чем со мной? а чем вы занимаетесь, будучи вдвоем? Я яро желал видеть перед собой ту самую Танечку, запавшую тебе в душу. Видеть ее в нашем доме. Стоит уточнить, гостей мы принимали не часто, в силу резких обстоятельств. Обитель был обустроен под нас единственных. Дом был небольшой, здесь всего лишь два этажа и шесть комнат, что делились поровну. Но расположение апартаментов угнетало бы любого. Тысячи километров от города, а ближайший населенный пункт – деревня на два домика и та без средств связи и прочих, казалось бы, необходимых вещей. Напрочь ты отказывалась знакомить меня со своей приятельницей, ссылаясь то на обстоятельства, то на ее характер и стеснительность, у тебя были тысячи отговорок, что однажды достали меня, вынуждая на крайние меры.

Очередным вечером, буквально перед сном, пока я неспешно курил в окно, ты заявила, что завтра «снова отправляешься на прогулку с Танечкой». Не знаю, хватило ли тебе моего молчаливого взгляда, но какие-то выводы ты определенно сделала, это я понял по твоему. Я не стал в сотый раз повторять свое предложение, вместо него – дело твое, дорогая – сказал я, потушив окурок и выключив свет.

Ушла ты рано, чуть ли не на рассвете. Конец весны, солнце встает ныне рано, но куда так спешила ты? Я предупреждал, ты не оставила мне выбора, потому, я был вынужден следовать за тобой.

Весь день я то и дело ошивался в нескольких метрах от вас. Видимо, эта девчонка действительно вскружила тебе голову, раз рядом с ней ты утратила осмотрительность, а от внимательности и следа не осталось. Я проводил вас буквально до самого ее дома. Весь день вы не отходили друг от друга ни на шаг, шли, чуть-ли не под ручку. Как счастливо ты улыбалась, глядя на нее. Я даже знаю, что ты чувствовала те часы. У тебя в груди было легкое жжение, а в животе «бабочки». Мне хватило увиденного за сегодня. Я возвращался домой, вспоминая рецепты к приготовлению свинины. Говорят, человеческое мясо сравнимо со свиным, в этом плане я доверюсь «профессионалам».

Я вернулся за пол часа до тебя. Как и всегда ранее ты сияла. Я встретил тебя нежными, любовными объятьями. Ты прижималась ко мне, а я гладил твою разгоряченную, утомленную голову. «Совсем скоро все будет, как было раньше. Ты надышалась свежего воздуха, дорогая, если это продолжится, у тебя начнет болеть голова, следовательно, и у меня. Нам оно не нужно» думалось мне.

На следующий день ты осталась дома по моей просьбе. – мне нужно уехать, а тебе следует остаться и присмотреть за домом. – говорил я с вечера. С легкой усталостью ты соглашалась. Почти весь день я колесил по городу, разыскивая Танечку. Наконец-то я приметил ее около одного из магазинов возле ее дома. Что мне стоило подъехать и познакомиться с ней? теперь лично, но даже при своем своём обаянии я волновался. Сердце стучало вдвое быстрее, ладони вспотели. Сконцентрировавшись на мишени я перешел к действиям, не смея больше терять ни минуты. Немногих усилий мне стоило заинтересовать самку. Типичная провинциальная девчушка.

Рассказывать ли мне тебе о всем своем пути? несколько позже у меня появилась возможность рассмотреть ее вблизи. Передо мной, на разделочном столе, лежала молодая девушка твоего возраста. Глаза ее были карие, глубокие; губы, точно две ровные розовые ниточки; а волосы пшеничного оттенка, рассыпались на плечах. Она была красива. И только этим уже привлекала к себе, что же у нее внутри?

Прошла еще одна пара дней, в которые ты не покидала дом, вновь же, по моему распоряжению. В вечер вторника, перед самым ужином, который я взял на себя, ты высказала мне свои переживания, относительно драгоценной подруги, которая, почему то, уже несколько дней не выходила на связь. – хочешь, ее частичка всегда будет с тобой? – вопрошал я, подавая блюдо. Подняв отяжелевший взгляд, со странной надеждой ты выразила страстное согласие. Подав ужин к столу, со всей галантностью я извлек заранее подготовленный череп из шкафчика рядом. Твоему изумлению не было предела. Даже после трех лет изучения тебя, наблюдений за тобой, я не мог точно сказать, что ты ощущаешь именно сейчас. Череп я поставил на стол, сам подошел вплотную к тебе, заключая в объятья. Ты всегда была рада и приветлива моим ласкам. В знак утешения я принялся осыпать теплыми поцелуями твое лицо, плечи, шею, грудь, все, что было ближе на данный момент. Одной рукой я придерживал тебя, я чувствовал, что твое тело становится все мягче с каждой секундой, а второй брал кусочек за кусочком и кормил тебя. Не выдержав, ты рухнула в кресло. Мягко я провел по твоей щеке – бедная, совсем потеряла силы из-за волнения. – с пониманием выразил я и продолжил потчевать тебя, но уже из своего рта. Иногда я касался своей щекой твою и осязал слезы, непрерывно льющиеся из твоих глаз. Наконец у меня самого хватило сил взглянуть в них. Что я только в них не видел, и гнев, и обиду, и благодарность, и.. в них разгорелась страсть. Ты кинулась на меня, роняя на пол обоих. Я преспокойно лежал на полу, ты сидела сверху в желании придушить меня? прирезать? что ты собиралась сделать? я доверяю тебе и позволю любой каприз. От мыслей этих заиграла улыбка. К чему бы ты не стремилась, уже в следующую минуту ты рыдала у меня на груди. Твои плечи дрожали, как никогда прежде. Недурных усилий обошлось мне твое смирение. Всю ночь я то и дело лелеял тебя да хлопотал над тобой, как мать над заболевшим ребенком.

Теперь белесый череп стоял у нас на полке в гостиной. Иногда ты оставалась спать там, а засыпая, проливала слезы во имя дружбы и любви к Танечке, и благодарности ко мне. Отныне она всегда будет с тобой.

СТРАНИЦА11

Ты не перестаешь удивлять меня своей безрассудностью. Стоял теплый майский день. Ты тогда уехала в город, а я остался дома наслаждаться покоем и умиротворением. Чашечка кофе с молоком, но без сахара и роман от Гюго, делали этот день прекрасным. Я с удовольствием читал страницу за страницей, потягивая напиток, как всю тишину и гармонию нарушил хлопок входной двери. Ты забежала взволнованная, с покрасневшими щеками и сбитым дыханием. Я наблюдал за этой картиной со второго этажа, стоя на лестнице. Бегло ты осмотрелась и уперлась взглядом в меня. – где.. пистолет?– первое, что спросила ты, задыхаясь. Помрачнев в лице я спустился, немедленно требуя объяснений. Рукой я уперся в стену, зажимая тебя в угол. – что ты натворила? – сухо спросил я, сверля тебя взглядом. Твои глаза то и дело бегали туда-сюда. Взяв тебя за подбородок я повторил вопрос. С испугом ты смотрела на меня. Вместо ответа я услышал настойчивый стук в дверь. Разное мы переживали с тобой, потому практически сразу после звука отправились наверх. Я – за оружием, ты – за мной.

– оставайся здесь. – скомандовал я, убирая ОЦ-38 за ремень джинсов. Стук повторился. – иду. – выкрикнул я, направляясь к двери. Открыв ее я увидел трех мужчин в полицейской форме. – чем могу помочь? – сохраняя спокойствие и анализируя обстановку, спросил я.

– Офицер полиции города *** – начал человек в форме, стоявший ближе всех ко мне – вы живете один?

– да. – невозмутимо отвечал я.

– сегодня в городе было совершено ограбление и мы прочесываем округ.. – говорил он, заглядывая мне за спину, точно стараясь что-то высмотреть.

я его перебил – хотите осмотреть дом?

столь резкое предложение с моей стороны, очевидно, смутило его. Секунды он нелепо смотрел то на меня, то в сторону, но все-таки сделал шаг вперед. – ответьте на пару вопросов.

я провел инспекторов на кухню и устроившись там, приготовился к допросу. – задавайте, офицер, я чист.

мужчина сел напротив меня, достал блокнот. Он задал ряд банальных вопросов, возраст, ФИО, что я делаю один в такой глуши, не страшно ли, господи, за 15минут беседы он безумно утомил меня. – я схожу наверх за сигаретами, можете осмотреть первый этаж. – бросил я, уже поднявшись и выйдя из кухни. Этот душнила-полицейский кажется мне подозрительным, как и все копы, как и многие люди в принципе. Войдя в спальню, где должна была ждать ты, я никого не увидел. «Умная девочка», сразу пришло на ум. Негромко я прокашлялся. – где ты? – на мой вопрос ты ответила тихим шуршанием из шкафа. Приоткрыв дверь я присел на корточки, ты сидела напуганная и дрожащая, – значит так – начал я – ты натворила херни, крупной херни и они вернутся, какого черта они проследили за тобой? – настороженно я осмотрелся. – поговорим мы с тобой позже, а сейчас мне придется их убить.

– твои глаза горят.. – вымолвила ты.

– тшш – прошипел я и наспех поцеловав тебя, бросил последние указания – как закончу я дважды постучу, после выходи, мне будет нужна твоя помощь. Стоило мне открыть дверь и меня встретил офицер прямо на лестнице со стволом в руке. – что же вы делаете, сэр?

– с кем вы говорили?

– опустите оружие.

– там кто то есть?

я выхватил револьвер из-за спины. – чувак, бросай пушку, ради своего же блага. – уже без кислотной любезности говорил я.

Этот придурок закричал своим подручным шавкам и те сбежались. Но уже тогда было поздно. К их приходу командир, скатившись с лестницы, светил простреленным черепом. Прозвучало еще три выстрела. Два из которых были моим. Один из них пытался стрелять по мне, но промахнулся. Я спустился по стенке на пол, сжимая рукоятку пистолета. Адреналин и правда гнал по моим венам. – дорогая. – выдохнул я. Ты выглянула из приоткрытой двери. – иди ко мне. Ты села рядом. Я притянул тебя за голову к себе и со всей страстью поцеловал. Давно кровь не бурлила с той силой, как сейчас. – я хочу трахнуть тебя на лестнице. – шептал я, кусая твои губы. С пола ты пересела на мои колени. С каждым моим укусом ты царапала мне плечи. Это разгоняло страсть еще сильнее. – ну же, спусти штаны и повернись. – торопливо распалялся я и гладил твою талию. Ты очень быстро и беспрекословно выполнила мои просьбы. По кошачьему грациозно ты выгнулась, подставляя для меня свое сладкое тельце. Достаточно быстро я набрал темп и уже через считанные минуты ты кричала подо мной. Не останавливаясь я демонстративно и громко перезарядил оружие, барабан был практически полон. Я дрожал внутри тебя в момент, когда дулом проводил по твоей изогнутой спине, когда гладил стволом твой затылок. Это провоцировало меня на непроизвольные и неконтролируемые стоны. – ляг на пол, я хочу видеть твое лицо. – не унимался я. Ты послушно легла на холодный деревянный пол. – открой ротик. – и ты открыла, а я, не теряя ни секунды, сунул туда ОЦ-38. Одной рукой я держал его, та рука дрожала, честное слово, другой сжимал твое горло. – зачем ты пошла грабить магазин? – движения становились быстрее. – зачем ты украла те деньги и бижутерию? – спрашивая это, я гладил спусковой крючок. Я был вынужден закрыть глаза, чтобы не раствориться в ощущениях окончательно и сохранить хоть долю самообладания. – зачем?– бездумно продолжал я, трахая тебя все быстрее и глубже. Обеими своими руками ты взяла мою с пистолетом. Ты сосала дуло. Я вырвал его из твоего рта и, размахнувшись, ударил по губам, потекла кровь. Я размазывал ее по лицу, шее, подбородку, заставлял облизывать перепачканные пальцы. Я ебал тебя одновременно грубо и нежно, я душил и целовал. Ты ненасытно тянулась ко мне, царапала, захлебывалась в истоме, кричала и каждый раз мы трахались – как последний.