Текст книги "Хранительница царских тайн"

Автор книги: Анна Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 33
Собирательный образ

У въезда на Московскую кольцевую дорогу образовалась приличная пробка. Сергей Дуло остановил машину и заглушил двигатель.

– У вас есть предположения по поводу гибели итальянца? – спросила Полина.

– По поводу убийства итальянца, – Дуло слишком резко тронулся с места, отчего Полину с силой откинуло назад.

– Какая разница, – сказала она.

– Большая.

Маленький красный «Пежо» обогнал их автомобиль и заметался на дороге.

– Что ж ты делаешь, родная… – убийственным тоном прошипел Сергей.

«Пежо» ушел вправо и, притормозив у перекрестка, остановился в полуметре от их машины. За рулем сидела девушка лет двадцати пяти. По мере продвижения потока машин она нервно дергалась с места, и при каждом таком движении «конский» хвостик на ее голове ритмично покачивался.

– Готова поспорить, водительские права этой особе обошлось в триста долларов.

– Сдавать нужно как все. А у нее, видать, мозги в хвост ушли…

– Вы женоненавистник? – спросила Полина.

– Я? Никогда! – Для пущей убедительности Сергей испуганно отшатнулся. – Позвольте встречный вопрос. Вы – феминистка?

– А если и так? Все лучше, чем быть откровенной стервой.

– Феминистка или стерва… Не все ли одно?

– Не-е-е-ет. Стерва, она больше нападает, а феминистка – защищается.

– Стало быть, вы в глубокой обороне?

– Вроде того.

– Редуты… ограждения… колючая проволока… – он улыбнулся. – Только сдается мне, если подолгу не нападают, вы еще и первой постреливаете.

– Случается.

Сергей захохотал.

– Знаете, Полина, для того чтобы защищаться, нужен враг. Нельзя считать врагом человека только потому, что он другой. Согласен, мужчина и женщина – равны. Но они разные.

– Хочу обратить ваше внимание: стервы, как правило, весьма успешные особы.

– Понял, – не без иронии согласился Сергей Дуло. – Это некий собирательный образ современной женщины-труженицы. Самодостаточна, удачлива, агрессивна и… одинока.

– Но счастлива! – воскликнула Полина и осеклась, сама не ожидая от себя подобной горячности.

В этот момент зазвонил мобильный телефон Дуло.

– Слушаю тебя, Филиппов…

– Есть новости.

– Давай.

Филиппов заговорил вполголоса:

– Свидетельницу твою потеряли. Знаешь?

– Что еще?

– Ну, ты меня понял, да? Когда что-то теряют, то непременно ищут. И, как правило, находят. Так что поимей в виду.

– Поимею. Что еще?

– Разыскал я того бригадира. Мужик лет семидесяти, но крепкий еще. Под мухой был, но все вспомнил. В общем, говорит, было это перед самыми первомайскими праздниками. Мужики из бригады уже приняли на душу, а тут приехали две машины с бетоном. Только потолок того погребка, куда его заливать надо, раздолбать не успели. Дело к вечеру, пора по домам. Короче, смухлевал бригадир: подписал наряды, бетон продал шабашникам, а мужиков отпустил. Бекешеву сказал, что все сделали.

– Значит, Бекешев уверен, что подклети замурованы?

– Во всяком случае, по документам так и есть.

– Ясно. Что насчет женщины?

– Юлия Валерьевна Палий, тридцати двух лет от роду, проживала в усадьбе. Была кем-то вроде экономки. Хотя не исключено, что по совместительству – любовницей хозяина. Горничная шепнула. Три дня назад эта самая экономка взяла расчет и уехала к матери в Балашиху.

– Адрес выяснил?

– Да, срисовал с письма, которое отыскал в комоде. Записывай…

– Говори – запомню.

– Балашиха, улица Заречная, четырнадцать. Екатерина Семеновна Палий.

– Больше ничего?

– «Асфальтович» свирепствует.

– Да и черт с ним. – Сергей отключился.

Полина встревоженно спросила:

– Какие-то неприятности?

– Ничего страшнее того, что уже есть.

– Хочу предупредить: я не поеду ни на какую вашу квартиру, пока не повидаюсь с отцом. Он должен знать, что со мной все в порядке.

– Надеюсь, вы понимаете, чем рискуете?

– Жизнь отца для меня дороже.

– Решать вам. Только и я хочу уточнить. Квартира хоть и моя, но поедете вы туда исключительно для того, чтобы спасти свою задницу.

На скулах следователя заходили желваки, было видно – он еле сдерживается, чтобы не сорваться.

И Полина почувствовала – в этот момент ей лучше смолчать.

Глава 34
Серый чемодан

– Потихоньку… он спит… – Тетя Катя закрыла на ключ дверь и обняла Полину. – Как ты нас напугала! Странные у тебя друзья. Надо же было придумать такую шутку.

– С чего вы взяли, что звонил друг? – спросила Полина.

– Так ведь он сам сказал.

– Тетя Катя, мужикам верить нельзя. Вы же взрослая девочка.

– Да ну тебя! Опять насмехаешься, – тетя Катя перевела взгляд на Сергея. – О-о-о-очень приятно познакомиться. Катерина.

– Сергей.

– Пойдемте покамест на кухню, чайку попьем. Сереженька скоро проснется, ему лекарство принимать. Я, Полина, так расстроилась из-за тебя, прямо исть не могла.

– Как он? – Полина старалась не смотреть в глаза женщины.

– Уже лучше. Как узнал, что жива, сначала заплакал, а потом заснул. Ну, думаю, и слава богу, значит, дело на поправку. Как у тебя-то дела, Полинка? Расскажи.

– Вот, в живых осталась, хахаля завела. – Полина уселась за кухонный стол. – Садитесь, – сказала она Дуло.

Тетя Катя улыбнулась:

– Симпатичный мужчина.

– Вам тоже нравится?

– Да ну тебя! – Взмахнув пухленькой, в рыжих веснушках ручкой, тетя Катя включила чайник и придвинула к себе вазочку с мармеладом.

– Давно я у вас не была, – сказала Полина. – А мармеладки все не кончаются…

– Заходила бы чаще, может, и отец не болел бы.

– А вы его лекарствами меньше пичкайте. – Полина откинула волосы и упрямо уставилась на цветастую скатерть.

– Ну и язва же ты, Полинка…

– А скажите, Катерина, – вмешался в разговор Дуло. – Больше вам никто не звонил? Не спрашивал, где Полина?

Тетя Катя бросила гневный взгляд в сторону падчерицы, однако, переведя глаза на Сергея, смягчилась.

– После того как тот паразит позвонил, я к телефону не подходила, с Сереженькой отваживалась. – Голос ее казался детским и немного плаксивым. – А вообще нам давно никто не звонит. – Не удержавшись, она покосилась на Полину. – Если уж дочь родная раз в год по обещанью…

– Значит, никто, – прервал ее Дуло. – А не сказал тот приятель, откуда он знает ваш номер?

– Нет.

Из глубины квартиры послышался кашель, и мужской голос спросил:

– Катя, кто у нас?

– Папа… – прошептала Полина и кинулась в комнату.

Отец лежал на диване. Подушка, на которой покоилась его голова, была белоснежной, а вышитый пододеяльник казался только что отутюженным.

– Ты, гляжу, совсем молодцом.

– Лицемерка, – ласковый тон выдавал отцовскую нежность.

Полина склонилась и поцеловала его в щеку.

– Наверное, мне позвонил твой очередной «отставник», – сказал отец. – И где ты находишь таких мерзавцев?

– Не знаю.

– Я думал – умру.

– Теперь уже нет, – она поправила одеяло. – Я жива. Значит, и ты должен жить.

– Полина… Хочу сказать тебе одну очень важную вещь… – Отец закрыл глаза и несколько мгновений молчал. Потом глубоко вздохнул и продолжил: – Конечно, должен был сказать раньше…

– Вот поднимешься на ноги и все скажешь.

– Нет, сейчас. – Он беспокойно оглядел комнату. – Подойди к телевизору, там, рядом, стоит серый чемодан. Принеси его сюда.

Полина принесла чемодан.

– Похож на детский. С такими раньше в пионерские лагеря ездили.

– Сейчас не открывай, дома посмотришь. – Эти слова отец произнес торопливо. – После того как умерла твоя мама, я хранил его в гараже, а сегодня вечером попросил Катерину принести сюда.

– Что в нем? – спросила Полина.

– Дома посмотришь, – повторил отец. – И если захочешь о чем-то спросить – звони. – Он замолчал, как будто делая над собой усилие. – А теперь серьезно об этом проклятом звонке. Думаю, за этим кроется нечто большее, нежели месть бывшего ухажера.

– С чего ты взял?

– Сейчас я скажу одну вещь, только дай слово не говорить Катерине.

– Даю.

– Отнесись к этому очень серьезно. Сегодня утром, когда Катерина ушла, я еще спал. Из-за ее чертовых таблеток я постоянно сплю. Так вот, часов в девять мне показалось, что Катя вернулась. В полудреме я чувствовал как она ходит по комнатам, будто бы что-то ищет. Я отчетливо слышал, как выдвигаются ящики, скрипит шифоньер, открываясь и закрываясь двери. – Он виновато поднял глаза. – Потом, когда окончательно проснулся, в доме уже никого не было.

– Что ж тут странного?

– Катя вернулась в полдень и сказала, что все утро провела в поликлинике.

– Тогда кто же ходил по квартире?

– Не знаю.

– Может быть, показалось?

– Не думай, что я совсем из ума выжил.

– По-твоему, выходит, что в доме побывали чужие?

– И не просто побывали. Здесь что-то искали.

Было заметно, что отец сильно разволновался. Полина погладила его по щеке.

– Хорошо, хорошо, я тебе верю. А сейчас мне пора домой. Поздно уже.

Отец снова закрыл глаза.

Спустя несколько минут она вышла из комнаты.

– Тетя Катя, он спит. Мы поедем.

– А чай?

– В другой раз.

– Ты всегда так говоришь, – «завелась» тетя Катя. – А потом месяцами не появляешься!

– Нам пора. – Полина направилась к выходу. – И вот что, если кто-то будет звонить и рассказывать про меня разные глупости, пожалуйста, не говорите об этом папе.

– Можешь не беспокоиться, – было видно, тетя Катя знала, о чем говорит.

Дуло залпом допил свой чай и, сунув в рот мармеладку, ринулся вслед за Полиной.

– Не слишком вы с ней церемонитесь, – сказал он уже на улице.

– Прикажете полюбить? Это никому не нужно. Ни ей, ни мне.

– Ясно.

Они сели в машину. – Теперь – на Шелепихинскую набережную. – Полина достала из сумочки помаду и включила в салоне свет.

– Что там?

– Забыли? Вы же сами записывали адрес в протоколе. Там – мой дом. – Она старательно рисовала губы.

– Исключено.

– Кто сказал?

– Я.

– Как брутально… – Полина закончила с губами и достала коробочку с пудрой. – А я все равно поеду.

– Только если убьете меня.

– Ради того, чтобы сменить белье, могу и убить. По-вашему, это не достаточная причина для преступления? – Она отстранилась от зеркала, осмотрела свое лицо и удовлетворенно закрыла пудреницу.

– Надеюсь, вы понимаете, что там вас могут ожидать? – спросил Дуло.

– А вот это вряд ли.

– Откуда такая уверенность?

– При заполнении формуляра в гостинице я перепутала номер дома, а исправлять поленилась. Протокол допроса, – Полина покосилась на папку следователя, – при вас. Значит, у меня еще есть время.

– Предположим. Но рано или поздно ваш адрес установят.

Она улыбнулась.

– Поехали?

Сергей обескураженно помотал головой:

– Дурдом на выезде…

Автомобиль резко тронулся с места. Откинувшись на спинку сиденья, Полина проворчала:

– Знаете, что беспокоит меня больше всего? Даже по прошествии времени желание перечить вам не проходит, а усугубляется.

– Уймитесь… Куда ехать?

– Шелепихинская набережная, десять. Через центр, по Пресне, дальше по Шмитовскому вниз до реки.

– Там еще мост недавно ремонтировали?

– Точно. И откуда вы все знаете?

Сергей Дуло свернул на проспект Мира и направил машину в указанном направлении, сам не понимая, зачем совершает такую глупость.

Глава 35
Кто?

Итак, Сергей Дуло не понимал, почему поддался уговорам и повез Полину домой, где ее, возможно, ждали оперативники. Всю дорогу он успокаивал себя тем, что еще не поздно передумать и свернуть в сторону Очаково. Там, в своей брошенной московской квартире, Сергей планировал оставить Свирскую до тех пор, пока все не закончится.

Они проехали мимо станции метро «Улица 1905 года» и попали в жуткую пробку. Шмитовский проезд был забит машинами. Время от времени то там, то сям раздавались истеричные автомобильные гудки, что как нельзя лучше характеризовало душевное состояние водителей.

Когда им все же удалось добраться до улицы Сергея Макеева, Полина сказала:

– Сворачивайте направо. Я покажу объезд.

Дуло свернул. Пути к отступлению были отрезаны. Они проследовали извилистым путем, в результате чего выехали на набережную Москвы-реки в самом конце Шелепихи. Последний поворот во двор поставил точку в его сомнениях.

– Если хотите, можете пойти со мной. – В голосе Полины прозвучала надежда, что именно так он и сделает.

Сергей Дуло сам себе удивлялся: эта женщина прочно вошла в его жизнь, и как только обстоятельства складывались так, что ее приходилось оставлять одну, он испытывал болезненное беспокойство сродни животному страху. Объяснить это чувство было невозможно. Так и осталось оно без объяснения. До поры до времени…

Вышли из машины. Сергей осмотрелся, пробежал глазами по светящимся окнам подъезда. Металлическая дверь была распахнута настежь. В подъезд он вошел первым. Стараясь ступать бесшумно, прислушался к тишине. Где-то наверху хлопнула дверь, спустя несколько мгновений прозвучали шаги.

Сергей Дуло жестом приказал Полине остановиться, а сам, поднявшись на несколько ступеней, задрал голову.

Это оказалась женщина лет сорока из разряда сильно злоупотребляющих: отекшее лицо, вязаная шапка, в руках – потрепанная хозяйственная сумка.

– Как раз ты мне и нужна! – воскликнула она нетрезвым голосом, увидев соседку.

– Опять надралась, Симочка? – спросила Полина.

– Не твое собачье дело! – огрызнулась та. – Опять мужика домой ведешь? Мало тебе вчерашнего, потаскуха?

– Да меня и дома-то вчера не было… – Полина так растерялась, что попыталась объясниться.

– Хахалю своему расскажи. Я-то все слышала: как кровать двигали, как по полу катались. Выберу время – все участковому распишу. Никакого терпения нету одинокой порядочной женщине такое переносить. Постыдилась бы, беспутяга!

– Ты, Симочка, свое от жизни возьмешь. Вот освободится твой Василий, тогда всем подъездом, да что там, всей улицей веселиться начнем. – Полина зашагала наверх.

– И-и-их, ты-ы-ы, беспутяга безмужняя… – Симочка громыхнула стеклянными бутылками и направилась к выходу.

Не собираясь ничего комментировать, Сергей Дуло пошел вслед за Полиной. Поднявшись на четвертый этаж, они остановились. Полина долго копалась в сумке, потом растерянно посмотрела на следователя:

– Ключи…

– Что?

– Их нет.

– Проверьте еще раз.

– Их нет, – повторила Полина.

– Оставить нигде не могли?

Она на мгновение задумалась.

– Я видела их в сумке, когда искала телефон. Это было вчера вечером, на кладбище.

– Когда, по вашему мнению, они могли исчезнуть?

– Когда сумка оставалась в доме Бекешевых.

– Куда они могли деться?

– Вы меня спрашиваете? – Полина постучала в соседнюю дверь. – У соседки есть запасные. – Она зашла к ней и через минуту вернулась. Еще через минуту они были в квартире Полины. – Проходите…

Хозяйка быстро прошла в гостиную и осмотрела ее. Открывала шкафы и выдвигала ящики. Вслед за тем направилась в спальню и распахнула шифоньер. Обернувшись, сказала:

– Ложная тревога, все на месте. – Затем попросила: – Подождите в гостиной, мне нужно переодеться.

– Стоп! – Дуло решительно шагнул в спальню. – Когда вы в последний раз передвигали мебель?

– Не помню.

– Значит, давно. Посмотрите сюда… – Он присел и ткнул пальцем в круглый отпечаток на полу.

– Что это?

– След от ножки шифоньера.

– И что это значит?

– Что недавно в вашем доме двигали мебель. И скорей всего в ваше отсутствие. Так что Симочка была права. – Он подошел к кровати и указал на пыльную полосу на паркете. – Видите?

– Но зачем?! – воскликнула Полина.

– Думаю, что-то искали. Внимательно осмотрите все.

Обойдя весь дом, Полина вернулась притихшей.

– Вы совершенно правы. Искали везде. Даже мусор унесли, я его перед отъездом забыла выбросить. Скажите, почему не взяли деньги и ценности?

– Вероятно, потому, что тех, кто здесь побывал, интересовало нечто другое. – Сергей посмотрел на часы. – Переодевайтесь и собирайте вещи. Жду вас в машине.

Глава 36
Слово о великом искомом

В квартире пахло пылью и пустотой. В прихожей было темно.

– Наверняка перегорела лампочка, – Дуло, не раздеваясь, прошел в гостиную и включил свет. – Проходите. – Он обвел взглядом полупустую комнату и кивнул в сторону дивана:

– Можете спать здесь.

– Холодней, чем на улице… – Полина поежилась. – Тут, что ли, не топят?

– Не знаю. Я здесь не живу. Эту квартиру мне оставила вторая жена.

– Что-то вроде откупного?

– Новый муж обеспечил ее всем.

– За богатого вышла?

– Точно.

– Сколько сейчас времени?

– Одиннадцать. – Сергей Дуло распахнул шкаф. – Постельное белье – здесь. Холодильник пустой. Магазин – рядом. Деньги есть?

– Да.

– Надеюсь, не кредитная карта?

– Наличные. Сколько я здесь пробуду?

– Не знаю. – Он бросил на стол ключи. – Спокойной ночи.

Сергей вышел из комнаты и направился в спальню. Не снимая куртки, улегся на застеленную пледом кровать и закрыл глаза.

Он заснул мгновенно. А заснув, не сразу понял, что спит. В голове рождались и бродили причудливые образы. Он видел серую, с резными филенками дверь. Рождественский, на американский манер, венок. Затем, собственную руку на массивной бронзовой ручке. Дверь распахнулась. Перед ним простиралась высокая лестница с каменными перилами. Черно-белый пол с косыми шашечками отражал сияние хрустальной люстры. Необъятный холл с двойным светом был совершенно пуст.

«На самом деле все было не так», – подумал Сергей. Он знал: в доме в тот день было много людей.

Сначала он медленно поднялся по лестнице, потом вошел в открытую дверь. В комнате горел свет, за окнами – темнота.

В постели лежал мужчина. Он будто спал, уткнувшись лицом в залитую кровью подушку. Сергей подошел, перевернул лежащего и узнал в нем итальянца, которого убили в доме Бекешева.

«Это неправда. Здесь был другой человек, – подумал он и огляделся. Рядом с кроватью валялся пистолет. – И пистолет не мой».

Кто-то за его спиной сказал:

– Она в соседней комнате.

Сергей вышел в коридор и открыл еще одну дверь. В распахнутое настежь окно заглядывала полная луна. Вуалевая штора, прирученная ледяным ветром, взмывала и опадала вниз.

– Ушла, сука. – Слова прозвучали равнодушно, как будто говоривший заучивал свою роль.

– Разберемся… – сказал Сергей и, развернувшись к двери, и спросил: – Что вам здесь надо?

– Перевязочку надо сделать. – Это был голос Полины.

Сергей проснулся, открыл глаза и включил ночник. Он посмотрел на часы.

– Двенадцать…

На пороге его спальни стояла Полина. В одной руке она держала пластмассовую коробку, в другой – потрепанную книжку.

– В шкафу аптечка была.

– Проходите.

Полина подошла ближе и присела на край постели. Увидав на оконных стеклах газеты, не сдержавшись, съехидничала:

– Мне кажется, шторы намного лучше…

– Перевязывайте и ступайте спать. Мне рано вставать. – Сергей Дуло устал, он хотел мира.

– У вас на куртке – дырка, – зачем-то сказала Полина.

Следователь снял куртку и швырнул ее в кресло. Потом стащил с себя свитер.

Полина принялась разматывать пропитавшиеся кровью бинты.

– Я хотела вам показать одну интересную вещь…

– Что там у вас? – спросил Дуло.

– Книга. Ирина просила отдать профессору. – Подняв глаза, Полина осеклась, потому что его лицо побледнело. – Простите, кажется, не ко времени…

– Хватит извиняться. Рассказывайте. Что за книга?

– Если в нескольких словах, книга о Великом Искомом. Именно так называл библиотеку Ивана Грозного ученый-спелеолог Игнатий Стеллецкий. Я когда-то читала ее. Странное совпадение, не правда ли?

Полина облила присохший к ране бинт перекисью водорода, затем резко его дернула.

– Кто такой Стеллецкий? Ух! – Сергей Дуло, не сдержавшись, вскрикнул.

– Потерпите… – Она закусила губу, но все же продолжила: – Стеллецкий – человек, посвятивший жизнь поиску библиотеки.

– Поиску фантомов и призраков?

– Вы правы, история пропавшей либереи полна загадок, интриг и таинственных исчезновений.

– Если бы несколько дней назад мне кто-то сказал, что вторую ночь подряд я буду выслушивать исторические бредни, – Сергей Дуло поднял с подушки голову и преувеличенно серьезно посмотрел на Полину, – я бы не поверил.

– Вы же сами просили, – сказала она. – Теперь лежите и слушайте.

– Черт знает что такое… – Он опустил голову на подушку и закрыл глаза.

Полина порылась в аптечке и, отыскав какой-то пузырек, удовлетворенно заметила:

– Здесь есть все, чтобы не дать вам погибнуть. Мне продолжать?

Дуло кивнул.

– Игнатий Яковлевич Стеллецкий был спелеологом, занимался раскопками в Крыму, изучал тайные ходы Пскова и Новгорода. Еще до революции, разыскивая знаменитую библиотеку Ивана Грозного, он создал комиссию по изучению подземной Москвы. Осматривал здания, подвалы, проверял легенды и слухи. Опрашивал очевидцев, ходивших подземными ходами.

Полина бросила на Дуло контрольный взгляд и, смазывая рану, осторожно отвела в сторону его руку. Сергей даже не шелохнулся, казалось, он внимательно слушал.

– Стеллецкий пришел к выводу, что подземные сооружения под старинными зданиями в пределах Садового кольца связаны между собой сетью лабиринтов…

– Полина, зачем вы оставили занятия историей?

– Так получилось. А почему вы спрашиваете?

– Мне кажется, вы историк по призванию.

– Теперь это в прошлом. Не больно? – Она накладывала повязку.

– Прошу вас, продолжайте.

– В середине двадцатых Стеллецкий уехал из столицы в очередную экспедицию, а когда возвратился в Москву, узнал, что его квартира в Хамовниках реквизирована, архив и все материалы по истории библиотеки Ивана Грозного вывезены в неизвестном направлении. Он обращается в уголовный розыск. Но – тщетно. Тогда ученый отправился к князю Щербатову… – Полина запнулась и поправилась: – К бывшему князю, который в то время служил директором Исторического музея и задолго до Стеллецкого проводил раскопки в Кремле. Щербатов сообщил, что все записи и фотографии у него были изъяты сотрудниками ЧК.

– Впечатление такое, будто кто-то целенаправленно этим занимался. Я имею в виду, изъятием документов о библиотеке, – сказал Дуло.

– У Стеллецкого появились подобные опасения. Какое-то время он работает библиотекарем в Историческом музее, потом водит по Москве туристов, читает лекции. – Полина улыбнулась. – Знаете, ученые коллеги обвиняли Игнатия Яковлевича в том, что его выступления имеют скандально-сенсационный характер.

– Почему?

– Он рассказывал о таинственных подземельях, о прикованных там скелетах, о иезуитских тайниках… Ну, вот и все! – Свирская отставила аптечку в сторону.

– Что ж тут сенсационного? Прошлой ночью вы то же самое видели своими глазами. – Сергей Дуло надел свитер и закурил. – Что было потом?

– В начале тридцатых он пишет Сталину письмо с просьбой разрешить раскопки на территории Кремля. Тогда даже за одну такую мысль можно было загреметь в Соловки.

– Или быть расстрелянным, – сказал Дуло. – Безумец.

– Но он получил разрешение копать под Кремлем… – Полина замолчала, удивленно взглянув на Дуло. – Что с вами?

Сергей Дуло зачарованно смотрел ей в лицо. Спохватившись, он покраснел и торопливо стряхнул столбик пепла.

– Действительно, интересно. Что-нибудь нашел?

– Ему не хватило времени. Раскопки проходили в труднейших условиях. Рабочих – мало, техники – никакой. Через несколько месяцев застрелили Кирова, и работы свернули. С тех пор на территории Кремля больше не искали библиотеку Ивана Грозного. Однако Стеллецкий не оставлял поисков. Рылся в библиотеках и архивах монастырей, обследовал подземные сооружения. При этом все записывал в дневники. Знаете, Игнатий Яковлевич был романтиком. Мечтал о том, что когда-нибудь подземный Кремль станет музеем.

– Блажен, кто верует…

– Он верил. Хотя, должна вам сказать, есть множество предположений о месте нахождения знаменитой библиотеки. Некоторые ученые люди считают, что она спрятана в Коломенском или в подземельях Александровской слободы.

– Но как библиотека могла попасть в Александров?

– А вот как… Однажды царь Иван с семьей отправился на богомолье, но зачем-то прихватил с собой обоз, груженный тяжелыми сундуками, в которых была государственная казна и все самое ценное. Прибыв через Троицкий монастырь в Александровскую слободу, он высылает в Москву грамоту, смысл которой сводился к тому, что он покидает царство по причине предательства бояр и священников. Сами понимаете, уезжая из столицы, государь не мог не забрать библиотеку.

– Возвратился?

– Кто?

– Царь.

– Куда бы он делся… – усмехнулась Полина. – Воспользовался удобным случаем. Еще и опричнину узаконил. Однако вернемся к библиотеке… Одна из последних настоятельниц женского монастыря, который и теперь находится в Александровской слободе, рассказывала о тайнике с сундуками, наполненными книгами. Лозоходцы много раз проводили свои исследования.

– И был результат?

– Да. Под слободой выявлены обширные каменные лабиринты, в которых может находиться тайник.

– Тогда почему Стеллецкий искал в Кремле?

– Не знаю.

– Как он закончил? – спросил Дуло.

– Игнатий Яковлевич все время опасался за свои архивы. Многие дневники писал с непонятными сокращениями. По-видимому, на то у него были серьезные причины. Во время войны он вместе с женой остался в Москве, отказался эвакуироваться. Вы не поверите! – Полина оживилась. – Я читала, что летом сорок второго года Стеллецкому выделили участок под огород. И где бы вы думали? На Шелепихе! Может быть, на том самом месте, где теперь стоит мой дом. Слишком много совпадений, а значит, ищите подтекст во всем, даже в том, что сегодня я нашла книгу Стеллецкого и мы говорим о нем. И потом эта история с убийствами и фреской на потолке в доме Бекешева… Все складывается, как мозаика из маленьких частей. И все предопределено.

– Опять вы за свое, – Сергей Дуло сердито откинулся на подушку. – Идите спать.

Несколько мгновений Полина молчала, потом тихо проговорила:

– Когда со Стеллецким случился инсульт, он забыл все языки, кроме арабского. И все время повторял одно слово – «мойра».

– Что это значит?

– В переводе с арабского – судьба. В сорок девятом году он умер и был похоронен на Ваганьковском кладбище.

– Совсем близко от Шелепихи…

– Видите! Ничего случайного. – Полина встала, взяла аптечку и книгу.

– Где теперь находится его архив? – спросил Дуло.

– Часть документов жена Стеллецкого передала в Центральный архив литературы и искусства. До сих пор не найден третий том его рукописи истории библиотеки Ивана Грозного и некоторые дневниковые записи. Ходят слухи, что эти документы попали в частные руки. – Она встала и направилась к выходу.

– Ясно. – Сергей Дуло выключил свет. – А теперь – спать.