355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Князева » Кольцо с тремя амурами » Текст книги (страница 6)
Кольцо с тремя амурами
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 18:24

Текст книги "Кольцо с тремя амурами"


Автор книги: Анна Князева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 17. Ирина

На пляж Дайнека отправилась в скверном настроении. На нее вдруг напала такая тоска, от которой захотелось сбежать в Москву. Казалось, жизнь остановила свое течение, и она бродит по колено в застоявшейся болотной жиже.

– Скучаем?

Дайнека открыла один глаз. Рядом с ней на песке стояла пара крепких ботинок.

– Иди, куда шел, – сказала она и, повернув голову, легла на песок другой щекой.

– А я шел сюда.

Дайнека открыла другой глаз: ботинки оставались на прежнем месте. Она села, взяла выше и наконец улыбнулась.

– Сегодня встретились не случайно, – заметил Вячеслав. – Я нарочно тебя искал.

– Зачем?

– Думал, скучаешь. Ты же никого здесь не знаешь.

– Не знаю, – согласилась Дайнека.

– А как время проводишь?

– Никак. Скучно мне, Слава.

Он улыбнулся:

– Вот видишь, помощь пришла вовремя. Давай надевай платье, собирай вещи, едем на машине кататься. – Он кивнул на воду: – На лодке уже плавали.

Мгновенно подхватившись, Дайнека натянула на себя платье, сложила полотенце в пляжную сумку. Спустя пару минут она уже сидела в машине.

– Что там вчера случилось в Доме культуры? Говорят, кого-то убили, – спросил Вячеслав.

– Сопелкина.

– Что значит – Сопелкина?

– То и значит, что Геннадия Петровича – кинжалом в самое сердце.

– Не может быть!

– Я тебе говорю.

– Ну, ты даешь…

– Это не я даю. Я здесь совсем ни при чем.

– Кто убил?

– Неизвестно.

Вячеслав замер, осознавая случившееся. Просчитав какие-то свои резоны, сердито сказал:

– В понедельник точно ремонт не начать! Говорил я ему: давай побыстрей!

– Слава, – остановила его Дайнека, – живого человека убили, а ты про ремонт!

– Прости. Конечно, это неправильно… Что ж теперь?.. Давай покажу тебе город. – Его лицо сделалось замкнутым, даже суровым.

Как и обещал, он провез ее по всему городу, зачитал вслух названия ресторанов, банков, кинотеатров и магазинов. Никаких иных достопримечательностей здесь не было. Узнав, что в парке она уже побывала, Вячеслав притормозил на окраине у какой-то горки, которую называли Третьей скалой. Они вскарабкались по каменистым уступам, посмотрели на город и тем же путем, только с бо́льшим трудом, спустились к машине.

Во время спуска у Дайнеки созрела идея: почему бы не найти Ирину Маркелову? Город-то маленький. Все друг друга знают.

Поэтому, как только они сели в машину, она предложила:

– А давай ты поможешь мне найти одного человека?

– Давай, – согласился Вячеслав. – Что за человек?

– Ирина Маркелова, ей сейчас примерно сорок семь лет. Можем попробовать?

– Это связано с тем паспортом?

Дайнека кивнула, и Вячеслав ненадолго задумался.

– Среди моих знакомых такой нет. Дай-ка я позвоню матери. – Он взял телефон. – Мам, знаешь Ирину Маркелову? Да нет, немолодая, твоего возраста… Городская… Ага… Фамилия, скорей всего, девичья.

На этих словах Дайнека энергично закивала головой.

– Точно девичья, мне подтвердили.

Чуть позже Вячеслав спросил у Дайнеки:

– Не знаешь, в какой школе она училась?

– Рядом с улицей Ленина, дом восемнадцать – какая?

– Девяносто девятая.

– Значит, Ирина училась там.

– Мам, в девяносто девятой. – Он замолчал, и было слышно, что женщина на другом конце провода что-то рассказывает. Наконец он спросил: – Ты уверена? Адрес ее знаешь? – и бросил Дайнеке: – Теперь ее фамилия Гурина. Адреса мать не знает, но они наши соседи по даче, их участок через три дома.

– Едем на дачу! – от переизбытка чувств Дайнека поцеловала его в щеку.

Минут через десять они въехали в дачный кооператив. Дайнека впервые видела, чтобы дачи располагались через дорогу от городских домов.

– Не понимаю, – сказала она. – Для чего возвращаться в квартиры, если можно жить здесь?

– Многие так и делают, – заметил Вячеслав.

Они свернули на третью улицу и остановились возле двухэтажного дома.

Дайнека вылезла из машины и нажала кнопку звонка. Ожидая, когда откроют калитку, посмотрела на Вячеслава. Он махнул ей, дескать, иди одна, я подожду.

Калитка открылась. Дайнека ожидала увидеть кого угодно, только не того, кто стоял перед ней.

– Ираида Ефимовна?.. – удивленно прошептала она.

– Людмила? – с таким же удивлением произнесла методист Дома культуры.

– Что вы здесь делаете? – Вопрос был идиотским, Дайнека поняла это после того, как Ираида Ефимовна ей ответила:

– Это моя дача, я здесь живу.

– Можно? – Дайнека зашла во двор. – Нам нужно поговорить.

– Проходите…

Ираида Ефимовна закрыла калитку и направилась в дом. Дайнека – за ней.

– Ведь это вы – Ирина Маркелова?

– Да, я. Гурина – моя фамилия по мужу.

– А почему вас теперь зовут Ираида?

– А вы попробуйте поучиться в школе с именем Ираида.

– А что в этом плохого?

– Ираида рифмуется с «гнида». Как вы понимаете, гнидой быть не хотелось.

– Но ведь теперь…

– Теперь меня никто гнидой не обзовет.

– Ну да, – сообразила Дайнека. – Все постарели и больше не дразнятся.

Ираида Ефимовна укоризненно скорректировала:

– Все повзрослели…

Они зашли на кухню, хозяйка спросила:

– Чаю хотите?

– Хочу, – сказал Дайнека. – У вас есть большая кружка?

– Есть, – Ираида Ефимовна с удивлением оглядела странную гостью, не подозревая, что ее резоны совсем просты: за большой кружкой можно дольше разговаривать.

Кружка с чаем опустилась на стол перед Дайнекой.

– О чем хотите поговорить? – спросила хозяйка.

– Вчера вечером в Доме культуры убили Сапелкина.

– Мне уже сообщили, – отозвалась Ираида Ефимовна.

– Его убийство связано с исчезновением Лены Свиридовой. Во всяком случае, мне так кажется… И не только мне – так думают полицейские.

– С чего бы это вдруг?

– Недавно я нашла сумочку с ее паспортом. Это полностью опровергает версию, что она куда-то уехала.

– А вы здесь при чем? – Ираида Ефимовна не садилась за стол, давая понять, что разговор будет коротким.

– При том, что это я нашла паспорт. Сопелкина, кстати, тоже я обнаружила. Почему, когда я расспрашивала вас про Свиридову, вы не сказали, что были ее подругой?

– Я никому ничего не должна. – Ираида Ефимовна поправила копну курчавых черных волос. – Даже если ничего не сказала – это ни о чем не говорит.

– Да не-е-е-ет… – протянула Дайнека. – Говорит, и очень о многом.

– Бросьте!

– Мне, например, кажется: вы что-то скрываете.

– Жалею, что пустила вас в дом!

– Ну, так прогоните, и я сразу пойду в полицию, чтобы сообщить одну информацию…

– Не смешите меня! – Гурина улыбнулась.

И тогда Дайнека сказала то, чего сама от себя не ожидала:

– Я скажу им, что когда мы с Сопелкиным говорили на складе в подвале, вы подслушивали под дверью!

Эту чушь она придумала только что и уже приготовилась бежать до калитки, но то, что случилось дальше, ее ошеломило. Ираида Ефимовна тяжело села на стул, опустила голову и горько заплакала.

Дайнека тихо спросила:

– Вы знали, что я нашла паспорт? Откуда?

– Валентина Михайловна мне рассказала…

– И вы подслушивали потому, что вас что-то связывало с Сопелкиным?

– Мы были с ним в отношениях, – ответила Гурина, не переставая плакать.

– Вам известно, как пропала Лена Свиридова?

Ираида Ефимовна вскинула голову:

– Этого я не знаю, – она всхлипнула. – Но кое-что должна была сообщить.

– О том, где вы были, когда пропала ваша подруга?

– Главным образом, о том, с кем я была…

Глава 18. Ирина Маркелова

Пятница, 6 апреля 1984 года

Ирина Маркелова бежала изо всех сил, прыгала вверх по лестнице Дома культуры через две ступеньки. Потому что опаздывала на репетицию и из-за такой ерунды могла потерять главную роль! Открыв дверь, она тихонько юркнула в репетиционную комнату.

– Еще раз опоздаешь, сниму с роли! – гаркнул на нее режиссер Альберт Иванович Романцев. – Восьмое явление, Дульчин и Тугина!

– Простите, я опоздала, у меня…

Режиссер отмахнулся.

– Иди, Маркелова, репетируй. Твоя сцена. – Он огляделся: – Олег! Михненков! Дульчин! В чем дело?!

Кинув сумку, Ирина вышла на середину комнаты и приготовилась к сцене. Краем глаза заметила: на репетиции присутствует художественный руководитель Дома культуры.

Олег Михненков, ее партнер, который играл любовника героини, разговаривал с Леной Свиридовой, ее лицо было пунцовым.

– Да что это сегодня! – Романцев быстрым шагом направился к ним, схватил Михненкова и толкнул к Маркеловой.

– Быстро к партнерше! Начали!

«Только бы текст не забыть», – мелькнуло в голове Ирины, и она произнесла дрожащим от волнения голосом:

– Ах, милый, ты уже здесь?

Романцев тут же вмешался:

– Ты кому эти слова говоришь? Мне? – Он сделал выразительный жест в сторону Михненкова. – Любовнику своему говори! Дульчину! Его ты любишь, а не меня!

Ирина механически повернулась и, глядя куда-то за ухо Михненкова, повторила:

– Ах, милый, ты уже здесь?

Тот ответил:

– Здравствуй, Юлия, здравствуй!

– Ты чем-то расстроен?

– Отвратительное положение, – произнес Михненков.

Ирина протянула к нему руки:

– Что такое? Говори скорей!

К ней подлетел режиссер:

– Если бы ко мне так подошли, я бы не стал дожидаться и врезал! – Он склонился и заглянул Ирине в лицо. – Придушить его хочешь? Или помочь? – Романцев отошел в сторону. – Продолжаем!

– Денег нужно, – сказал Михненков.

– Много? – спросила Ирина

Михненков посмотрел на часы.

– Много.

– Нет! Так дальше продолжаться не может! – режиссер воздел руки к небу. – Зачем тебе смотреть на часы? Чтобы узнать, сколько платить кредитору? Смотри куда угодно! На Юлию… – указал он на Ирину, – на пол… – он топнул ногой. – Ну что вы, в самом деле, как дети! Давайте со слов: «Вот сейчас у меня был богатый человек…»

Ирина произнесла:

– Погоди, дай подумать. Вот сейчас у меня был богатый человек, он обещал мне все, что я пожелаю… – закончив фразу, она обернулась и увидела, что Лена Свиридова неподвижно стоит у окна.

– Вот и прекрасно! Что же ты ему сказала? – спросил Михненков.

– Хватит! – Романцев обессиленно опустился на стул. – Перерыв двадцать минут!

Первым с репетиции вышел Сопелкин. За ним – Лена Свиридова.

Ирина подошла к окну, около которого стояла подруга, и окинула взглядом светящиеся окна гостиницы. В окне третьего этажа она увидела мужской силуэт. Заметив ее, мужчина быстро исчез.

Подхватив сумочку, Ирина выскочила за дверь и побежала в буфет. Купила пирожное и газировку. Выпила весь стакан, откусила бисквит и вышла в боковой кулуар. Там горели только пожарные фонари. Свернув за угол, Ирина замерла от неожиданности. В конце коридора она увидела Геннадия Петровича под руку с Леной Свиридовой. Они медленно шли к лестнице и о чем-то беседовали.

Ирина Маркелова прижалась к стене, а когда снова посмотрела в сторону лестницы, там уже никого не было. Она задержала дыхание, пытаясь унять грохотавшее в груди сердце, прошлась по коридору, а потом спустилась на первый этаж. Оказавшись у кабинета художественного руководителя Дома культуры, занесла руку, чтобы постучать, но передумала, резко открыла дверь и забежала внутрь.

– В чем дело? – Сопелкин сидел за столом и читал газету. – А, это ты… – Он поднялся, подошел к двери и запер ее. Выключил свет, потом обернулся к Ирине, с силой прижал к себе и впился губами в ее губы. Медленно перемещаясь, они рухнули на диван. Сопелкин стащил с Ирины кофточку, потом бюстгальтер, потом колготки и трусики…

В этот момент им было ни до чего. Комендант Дома культуры Елена Осиповна хорошо это видела сквозь замочную скважину. Свет уличных фонарей обеспечивал прекрасный обзор. Не дожидаясь финала, она прошла в свой кабинет и позвонила в опорный пункт участковому.

– Срочно приезжайте, у нас ЧП. Кто говорит? Комендант Дома культуры Елена Осиповна Королькова.

После этого она отправилась к вахтеру.

– Дайте запасной ключ от кабинета Сопелкина!

Вахтер беспрекословно выполнил ее приказание. Спустя пару минут к вахте подошел участковый с тремя дружинниками.

– Что случилось, Елена Осиповна?

– Идемте, – поджав губы, она зашагала к кабинету художественного руководителя. Когда подошла, вставила в скважину ключ и молниеносно провернула его. Распахнув дверь, тут же включила свет и воскликнула:

– Соблазнение несовершеннолетней!

Увидев расположившихся на диване, участковый снял фуражку и смущенно опустил глаза.

– Это не соблазнение. Это уже изнасилование.

Народные дружинники замерли в дверях и только вытягивали шеи, чтобы лучше все рассмотреть.

Глава 19. Он не всегда был таким

– Вы думаете, он всегда был таким – худым, крашеным, жалким?.. – спросила Ираида Ефимовна и вытерла слезы. – В сорок лет он был похож на Бельмондо.

– Бель… кто? – переспросила Дайнека.

– Жан-Поль Бельмондо – французский артист.

– Вы любили его?

– Мне было семнадцать.

– Ну и что?

– Это сейчас «ну и что». В то время все было иначе.

– Чем закончилась ваша история?

– Нам дали одеться и повели в опорный пункт. Хорошо помню, я ловила на себе взгляды дружинников, и они смотрели на меня словно на мясо. Допрашивали нас с Геннадием Петровичем в разных комнатах. Я умоляла не сообщать в школу, а им требовались подробности. Когда мы вышли из опорного пункта, Гена сказал: «Теперь меня точно посадят». А я ему свое: «Меня убьет мать». – Ираида Ефимовна тяжко вздохнула. – Не убила.

– Но ведь и Сопелкина не посадили в тюрьму?

– Нет.

– Хочу спросить про мужчину в окне гостиницы. Кто он?

– Не знаю. – Гурина пожала плечами. – Когда шли репетиции, он всегда смотрел в наше окно.

– Может быть, его знала Свиридова?

– Она никогда не говорила об этом.

Дайнека активизировалась, эта тема интересовала ее больше всего.

– Вы были подругами?

– Тогда мне казалось, что да.

– А теперь?

– Алена была скрытной, особенно в последнее время.

– Вы говорили, что она рисовала мужской профиль и букву «О».

– Было такое. – Ираида Ефимовна улыбнулась, но тут же спросила: – Откуда вы знаете?

– Следователь сказал.

– Тот, что вел дело? – Она кивнула. – Помню его. Старательный.

– Старательный? К чему это вы?

– Мне казалось, он очень хотел найти Алену. Жаль, что не вышло.

– А с вами что было дальше?

– Ничего.

– Все успокоилось?

– Геннадию Петровичу пришлось заплатить высокую цену.

Дайнека задумалась, потом быстро спросила:

– Во сколько вас повели к участковому?

– В начале двенадцатого.

– Значит, в одиннадцать Сопелкин был у себя в кабинете…

– Со мной, – дополнила Гурина.

– … и он не мог видеть, как уезжала Свиридова.

– Не мог. – Ираида Ефимовна быстро перекрестилась. – Прости меня, Гена.

– Кто заставил его соврать? – спросила Дайнека.

Гурина грустно склонила голову.

– Он никогда не говорил мне об этом. Просто велел держать язык за зубами.

Дайнека вышла из дома Гуриной и села в машину. Вячеслав осторожно спросил:

– Ничего не случилось?

– Все очень хорошо, – ответила Дайнека.

Глава 20. В Доме культуры

В понедельник утром в фойе Дома культуры уже висел портрет завхоза Сопелкина. У портрета стояла ваза с цветами – кто-то из гардеробщиц принес сирень из своего сада.

Дайнека задержалась возле портрета, на котором Геннадию Петровичу было не более сорока. Когда-то он действительно был очень хорош собой.

Мария Егоровна тоже подошла и сердобольно заохала. Потом они вместе проследовали в костюмерную. Дайнека забрала свою сумку, которую оставила там в ночь убийства, а Мария Егоровна приступила к работе.

– Надолго тебе запомнится отчетный концерт, – заметила Валентина Михайловна. – Спасибо, что помогла. Без тебя я бы не справилась. Что теперь? Уезжаешь?

– Нет, что вы, – сказала Дайнека. – Еще побуду, еще отдохну.

– Ну, побудь, ну, отдохни… – закивала начальница.

Из костюмерной Дайнека пошла к выходу и, оказавшись за сценой возле запасника, поняла, что надо было выбрать другую дорогу. Покосившись на Аполлона, который все так же стоял у золоченого кресла, подумала, что он уже сыграл главную роль в трагедии, которая не снилась железноборским подмосткам.

Собираясь уйти, она вдруг почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит, и даже услышала дыхание этого человека. Дайнеку крепко схватили за плечи. Открыв рот, она не смогла даже пискнуть. В ногах возникла странная слабина, и они подкосились.

Те же руки, что держали за плечи, подхватили ее, развернули, и она увидела испуганное лицо Вячеслава.

– Ты что, в самом деле? Я хотел пошутить!

– И у тебя это хорошо получилось, – пролепетала Дайнека.

Когда через несколько минут они вышли на свет в кулуар, Вячеслав усадил ее в кресло и, склонившись, озабоченно заглянул в лицо.

– Может, воды принести?

– Нет, не надо. Ты схватил меня там, где лежал мертвый Сопелкин. – Она попыталась растянуть губы в улыбке. – Я так испугалась, чуть Богу душу не отдала…

– Прости меня, пожалуйста! – горячо заговорил Вячеслав. – Я – полный дурак!

– Ничего. Теперь все в порядке. – Она поднялась с кресла и огляделась. – Мебель не унесли, как же вы будете делать ремонт?

– Сами вынесем. В других кулуарах уже пусто. – Он улыбнулся. – Если хочешь, пройдемся по Дому культуры. Я покажу тебе такие места, которых ты больше никогда не увидишь.

Дайнека подняла на Вячеслава глаза, в которых светилось детское любопытство.

– Сейчас?

– Когда же еще? – Он взял ее за руку. – Идем!

Они поднялись по лестнице на четвертый этаж. Эта лестница была значительно уже других.

– Почему? – спросила Дайнека.

– Потому что здесь ходит очень мало людей, – он толкнул рукой дверь, и они попали в огромное помещение с тремя высокими арочными дверьми, ведущими на балкон.

– Что это? – распахнув руки, она выбежала в центр зала и закружилась.

– А здесь еще и балкон! – Вячеслав открыл балконную дверь. В залитый солнечным светом зал ворвался городской шум и запахи летнего дня.

Они вышли на длинный балкон, и Дайнека увидела над крышами домов вершины лесистых сопок.

– Это тайга? – Она показала рукой в сторону сопок.

– Тайга, – кивнул Вячеслав. – Она здесь повсюду.

– Для чего это помещение? – Дайнека вернулась в зал и снова стала кружиться. – Здесь танцуют?

– Здесь рисуют декорации, – Вячеслав прикрыл балконную дверь и обернулся. – Раскладывают на полу большие полотна и расписывают их красками. А потом художник залезает во-о-о-он туда. – Он показал на маленький выступ под потолком. – И смотрит, все ли в порядке.

– Как здесь солнечно! – Она пробежалась по залу.

Проводив ее взглядом, Вячеслав улыбнулся.

– Большие окна и много воздуха. – Он дал улечься детскому восторгу Дайнеки, после чего предложил: – Пойдем дальше?

Когда они спустились на два этажа ниже и по коридору прошли на сцену, он спросил:

– Когда-нибудь залезала на колосники?

– Я даже не знаю, что это.

– Узкие мостики над сценой, для установки декораций и освещения.

– Откуда ты все это знаешь?

– У меня батя здесь больше тридцати лет проработал. Сначала рабочим, потом машинистом сцены. Я каждый уголок с детства знаю. Залезал даже туда, куда другим запрещается.

– Например? – спросила Дайнека.

– Например, на колосники, – показал он рукой вверх. – Лезем?

– Давай! – обрадовалась она.

Во время восхождения общение между ними временно прекратилось. С каждой ступенькой Дайнеке становилось все хуже, и когда она влезла на узкий мосток, ей стало тошно. С высоты десяти-двенадцати метров сцена казалась маленькой и далекой. Казалось, шагни за ограждение – рухнешь вниз и приземлишься не скоро.

– Ну как?

– Что-то мне нехорошо… – прошептала Дайнека.

– Закрой глаза и пережди пару минут, – посоветовал он. – Представь, что ты в лесу…

Она представила и почти успокоилась.

– А теперь спускаемся вниз. – Вячеслав помог ей ступить на первую перекладину. – Вот та-а-ак… Вот так.

Дайнека спускалась по лестнице, переставляя руки и ноги в ритме, который подсказывал ее страх. Но когда ощутила под ногами деревянные доски сцены, все страхи рассеялись, и ей опять стало чудесно.

– Теперь мы пойдем в трюм, – сказал Вячеслав.

Дайнека расплылась в недоуменной улыбке.

– Мы же не на корабле…

– Сейчас сама увидишь. – Он взял ее за руку и потащил сначала на лестницу, а потом на первый этаж.

Там они прошли до самого гардероба и нырнули в узкую дверь.

Вячеслав щелкнул тумблером и включил аварийное освещение.

– Это и есть трюм. Мы – под сценой.

– Прямо под сценой? – переспросила Дайнека, сделала несколько шагов и похлопала рукой по бетонной колонне. – Зачем это?

– Опорные колонны поворотного механизма сцены. Их пять: одна по центру, и четыре по кругу. – Вячеслав подошел к мощной колонне. – К центральной крепится поворотный шарнир. На остальные четыре опирается бетонная эстакада с катками. По ним едет рельс, который закреплен на деревянном щите. Это и есть поворотный круг.

– И когда нужно сменить мебель на сцене, его просто крутят? – догадалась Дайнека.

– Точно. – Вячеслав подошел к одной из четырех колонн и пнул ее носком. – Вот эту нужно менять. Видишь, в основании трещины.

– Вижу… – Дайнека снова похлопала по колонне рукой. – Но как же ее менять? Если сломать, сверху все рухнет.

– А мы подведем под эстакаду временные опоры из стальной двутавровой балки, снимем нагрузку, построим опалубку, сварим арматуру, зальем бетон, и – порядок!

– Да-а… – протянула Дайнека. – Это большая работа.

– Зато денежная, – сказал Вячеслав. – Ну как? Понравилось? Я бы еще несколько мест показал, да нужно работать. – Он достал из кармана рабочей куртки какие-то чертежи. – Идем, провожу тебя.

В коридоре их догнал старый рабочий:

– Слава!

Вячеслав обернулся.

– Идем, покажешь, какую стену ломать.

– Иван Иваныч, у вас на плане все обозначено…

– А шут его знает, куда там смотреть. – Рабочий вытер о комбинезон руки и достал из кармана листок.

Вячеслав забрал его и, бросив взгляд, укоризненно произнес:

– Это не тот этаж. Ломаем на втором, а это план третьего. Ну что вы, в самом деле, как дети…

– Сам покажешь или повременить?

Вячеслав явно занервничал.

– Времени в обрез! Повременить… Надо же! – Он обернулся к Дайнеке: – Подождешь? Я быстро.

– Можно с тобой?

Он заколебался, но потом мотнул головой и сказал:

– Идем.

События последних дней научили Дайнеку быстро ориентироваться в ситуации и еще быстрей принимать решения. Вот и теперь она скорей интуитивно отправилась с ними. Поднявшись на этаж, рабочий остановился у туалетов.

– Показывай.

Вячеслав развернул план и стал возить по нему пальцем.

– Вот, Иван Иваныч, видишь, здесь была ниша. Во время предыдущего ремонта ее кирпичом заложили. А теперь решили сделать встроенный шкаф, – он прошел к нужному месту и постучал по стене. – Здесь нужно ломать.

– Юрка, давай сюда «машку»!

Дайнека притихла.

– Кто эта женщина? – спросила она.

– Какая? – не понял Вячеслав.

– Эта самая Машка. Она сама будет ломать?

– Ах, эта… – засмеялся он. – Это не женщина, а большая кувалда, которой бьют стены.

Прыснув в кулачок, Дайнека спросила:

– Можно я посмотрю?

– Что?

– Как будут ломать.

Вячеслав оглядел ее светлое платьице и хмыкнул.

– Что? – насторожилась она.

– Ты не представляешь, что через минуту здесь будет твориться: кирпичное крошево, цементная пыль и груда камней.

– А я отойду. – Она огляделась и показала на туалет. – Спрячусь за дверью.

– А как будешь смотреть?

– В щелочку.

– Ну давай…

Рабочий по имени Юрий принес ту самую «машку», огромную кувалду на толстой ручке.

– Давай! – скомандовал Иван Иванович, и Дайнека, а за ней Вячеслав спрятались в туалете.

Раздался оглушительный удар, за ним еще и еще один. Было слышно, как посыпались кирпичи. Открытая дверь впустила облако пыли. Дайнека непроизвольно ее прикрыла.

– Я же говорил, – заметил Вячеслав.

Крушение стены длилось не больше пяти минут. Наконец они услышали голос Ивана Ивановича:

– Все! Порядок!

Вячеслав открыл дверь, и оба вышли из туалета. Цементная пыль еще не улеглась. Вокруг образовавшегося пролома валялись обломки кирпичей.

– Ниша-то с гулькин нос. – Юрий снова взял «машку» и тюкнул по нижнему ряду. Потом заглянул в проем. – Там что-то лежит.

– Ну-ка, посторонись, – Иван Иванович отстранил его, нагнулся, протянул руку и вытащил пыльную красную тряпку.

– Что это? – спросила Дайнека.

– Кажись, девчачье пальто.

– Покажите! – Она рванулась и выхватила тряпичный комок. Встряхнула, чихнула и снова встряхнула.

В ее руках было смятое пальто из красного драпа.

– Откуда оно там? – озадаченно спросил Вячеслав.

– Я знаю откуда! – ответила Дайнека.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю