Текст книги "Вампир для истинной королевы (СИ)"

Автор книги: Анна Клименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

* * *

…И закипела деятельность нового посла Некрополиса.

Тем же вечером Эдгар Саншез долго и упорно возился с полученным от Вулферта снаряжением – пытался настроить Око, на которое были наложены сложные чары двустороннего Видения.

Выглядело оно как черная фарфоровая тарелка на подставке, но, по словам того же Вулферта, работало просто идеально. Только вот беда – работало оно идеально только в руках старого Вулферта, но никак не в руках новоиспеченного посла.

«Что же мне с тобой делать-то?» – Эдгар задумчиво нажимал на углы подставки. Когда то же самое делал Вулферт, Око начинало светиться изнутри, подергивалось жемчужной дымкой – и открывался игольчатый портал, ведущий прямиком к старому оборотню. На все попытки Эдгара включить сей достойный шпионский инвентарь тарелка надменно поблескивала глазурью и оставалась черной.

– Поломалась, что ли? – высказал Эдгар вслух свою мысль.

А кто знает? Может и поломалась. Встряхнули пару раз в сундуке и готово. Хорошо еще, что не разбили в суматохе…

Но, так или иначе, тарелка отказывалась выполнять возложенные на нее задачи и этим сильно опечалила Эдгара. Это ж надо – только приступил к выполнению миссии, а ценное оборудование уже не работает! Вконец разочаровавшись в изобретении старого Вулферта, Эдгар шмякнул Око о стол – и, о чудо! Глянцевая чернота начала медленно рассеиваться, в центре засветилась нежно-голубым…

– Я слушаю, – сказал Вулферт.

Оказывается, Эдгар застал его за расчесыванием бакенбард.

– И почему я вижу над собой потолок? – возмутился Вулферт.

Вампир быстро подхватил тарелку и водрузил ее на стол.

– Проверяю, работает ли…

– Все мое оборудование полностью функционально, – недовольно отрезал оборотень, – если вам, сеньор Саншез, еще нечего сообщить, то я прерываю прием. Мы, в конце концов, не в игры играем.

Тарелка скорбно погасла. Эдгар смахнул с нее налипшие пылинки и поставил в центр стола – упаси Бездна, еще свалится ненароком.

Затем он решил опробовать самопишущее перо, которое Вулферт вручил с выражением величайшего почтения на лице. К перу, разумеется.

На него были наложены специальные чары, которые по мысленной команде «пиши» приводили перо в действие. Оно само обмакивалось в чернила и самостоятельно конспектировало мысли подавшего команду.

Эдгар положил на стол листок бумаги и скомандовал «пиши». Перо дернулось, взвилось вверх – под самый потолок, а затем послушно подлетело к чернильнице и замерло в ожидании.

«Очень хорошо», – подумал вампир, – «хоть это действует безотказно».

Перышко заскребло по бумаге, крупно выводя бранное слово.

«Остановись», – подал команду Эдгар.

Похоже, что волшба светлого леса негативно сказывалась на чарах из Некрополиса, но что поделаешь…

Попробовал еще раз – мысленно продиктовать «Оборотни – самые несносные существа Некрополиса»… Эффект последовал незамедлительно: перо вспыхнуло и, к вящему разочарованию Эдгара, осыпалось на бумагу горсткой пепла.

– Ваш. Кофе. Сеньор.

В пороге возвышался Грангх, а по воздуху, напитанному ароматами роз, уже плыл такой родной запах свежесваренного кофе. Да, да, не стоит удивляться тому, что Эдгар баловал себя еще чем-то, кроме кровушки – он порой с удовольствием пропускал и стаканчик-другой красного вина, а вот в пищу предпочитал употреблять стейк. Ну какой вампир откажется от стейка?.. Разумеется, никакой.

Эдгар принял чашечку из пухлых рук Грангха и отошел к окну, любуясь на ночной сад. Отчего-то цвет кофе напомнил ему цвет локонов новой королевской невесты – «К чему бы?» – и вновь под сердцем кольнуло жалостью. Бедная девочка выглядела такой растерянной, когда вышла из кареты, и так ждала чуда… Настоящего чуда.

«Узнать бы, как отбирали девиц для этого брака», – Эдгар усмехнулся, маленькими глотками прихлебывая горький кофе.

А вообще – девчонка оказалась неплоха. Можно даже сказать, что во вкусе самого Эдгара – «Ох, ну прекрати, а? Неужели начнешь ухлестывать за супругой Эльфира? Это же совсем глупо, Эдгар Саншез» – темные глаза, бледная кожа, опять-таки, волосы цвета крепкого кофе. И даже не тощая, что казалось совсем странным для благородной девицы. Эдгар помнил, как мучили себя голодом его сестры, чтобы довести свои тела до состояния вешалок.

– Однако, с чего же начать мое расследование? – пробормотал он, все еще глядя в ночной сад, – как думаешь, Грангх, где живут монстры-убийцы?

Вопрос оказался риторическим, потому как Грангх на него не ответил.

Впрочем, тут и отвечать не нужно было, потому как Эдгар Саншез был уверен: ночь – лучшее время для убийц.

– А не подышать ли мне свежим воздухом?

* * *

Первое, что бросилось в глаза Эдгару, было полное отсутствие стражи во дворце – да и вообще, тишина, покой и пустота в роскошных залах.

Он брел наугад, рассматривая изящные мраморные барельефы, картины и огромные, во всю стену, гобелены с эпизодами из жизни короля Эльфира и его придворных. Мимо проплывала волшебная, напоенная ароматами ночных цветов ночь – короткая ночь в Светлом лесу, который так с первого взгляда приглянулся вампиру. И в то же время три убитых посла… Эх, нет в мире совершенства, и эта мягкая, ласкающая тишина – фальшивая, покой – с червоточинкой. И в светлых лесах не все так гладко, как об этом говорят.

Потом Эдгар все-таки наткнулся на единственный во всем дворце патруль, состоящий из двух сонных эльфов.

– Доброй ночи, уважаемые, – он поклонился, изысканно подметая пол пером на шляпе, – не подскажете ли, как выйти в королевский сад? О, прошу прощения, забыл представиться… Я новый посол Некрополиса при дворе его величества Эльфира, сеньор Эдгар Саншез.

Стражи переглянулись, а затем один из них (как положено, голубоглазый и светловолосый) дружелюбно ответил:

– Доброй ночи вам, сеньор. Чтобы пройти в сад, следуйте дальше во-он по той галерее, затем сверните направо. Там и будет выход.

Коротко поклонившись, эльфы продолжили свой путь, но Эдгар их догнал.

– Тысячу извинений, доблестные стражи спокойствия!

– Что вам угодно, сеньор?

– А правду ли говорят, что при дворе его величества было совершено три убийства?

– Правду, – сокрушенно ответил эльф, но вместо того, чтобы удариться в красочные описания происшедшего, раскланялся, – мы должны идти дальше, сеньор. К сожалению, сейчас мы не можем составить вам приятную компанию.

И они неспешно продолжили свой путь – естественно, в направлении противоположном тому, куда было указано Эдгару.

«В сад так в сад», – пожал плечами вампир и двинулся дальше по спящим коридорам.

Он снова, уже второй раз за ночь, вспомнил про прибывшую королевскую невесту. И, к собственному удивлению, подумал что ему, послу Некрополиса, отчего-то интересно – а как зовут эту милую особу, где она выросла и чем жила до того, как родители отдали ее в эту золотую клетку, коей в представлении Эдгара был дворец Эльфира. Потом он вновь рассеянно подумал, что лицо девушки показалось очень знакомым, но – было совершенно неясно, где он мог встретить ее раньше. Не в Полуночном царстве, это точно. Но где?..

«Клац-клац».

Эдгар остановился и прислушался. Что за звук странный такой, совершенно чужой и для этой мягкой ночи, и для Светлого леса вообще?

«Клац-клац-клац».

Стоп. Так бывает, когда кто-то когтистый шагает по мраморным плитам.

«Клац».

И застыла тишина, как будто тот, неведомый зверь понял – его услышали.

«Возможно, вот он – ответ на вопрос отчего здесь не выставлена стража? Может быть, Эльфир выпускает на ночь каких-нибудь занятных зверушек? Но тогда… Почему патруль не предупредил меня об этом?»

Эдгар был все-таки вампиром, и не испугался возможной встречи с хищником. Но ему стало любопытно, что за зверек отважился красться в темноте за самым страшным зверьком под небесами?

Поэтому Эдгар повернул обратно.

Он добросовестно прошел до того места, где встретил патрульных – никого. Но обоняние вампира не могло обмануть! Зверь был здесь, большой и дурно пахнущий, а затем…

Эдгар бросился к распахнутому окну, которое выходило на ровную и широкую площадку. Там, над скамьей, уютно светился желтенький фонарь – и снова пусто.

«Очень любопытно, очень!»

И вдруг – «шкряб».

Эдгар осторожно высунулся в окно, глянул вверх – и обомлел. Прямо по стене лезло вверх нечто большое и мохнатое, легко подтягиваясь на передних лапах и царапая кладку когтями задних. Очень скоро чудовище добралось до какого-то окна и, нырнув в него, исчезло из виду.

– Хм. – глубокомысленно произнес Эдгар Саншез. И добавил, – не все гладко в Светлом лесу, клянусь Бездной и всеми демонами.

* * *

А ранним утром в посольской приемной появилась немолодая, но весьма недурственно сохранившаяся особа.

– Поскольку здесь некому меня представлять, то представлюсь я сама, – холодно заявила она, – леди Вьенн, советник Людовика Единственного по вопросам шпионажа. Как видите, я не скрываю ни своей должности, ни принадлежности к двору его величества Владыки людских земель.

Эдгар, за неимением свежей крови, попивал горький и горячий кофе вприкуску с шоколадкой и выглядел как и положено послу после долгого трудового дня (то есть ночи).

Незваная гостья не вызвала у него ничего, кроме неприязни – какая-то вся острая, и лицо острое, и нос, и локти, и даже кончики пальцев. На крысу чем-то похожа… Но разодета ничуть не хуже титулованной графини.

– Чем скромный вампир может быть полезен благородной леди? – поинтересовался Эдгар, отставляя чашечку на поднос, который, в свою очередь, держал на вытянутых руках Грангх.

Взгляд леди Вьенн на миг приклеился к слуге, затем вновь метнулся к Эдгару.

– Вы можете объяснить, почему Мессир заменил посла?

– Нет, – Эдгар пожал плечами, – Мессир не поясняет своих решений. Но если вы думаете, что я добивался этого назначения, то глубоко ошибаетесь. У меня было слишком много дел и в Некрополисе…

А про себя добавил – одно из этих дел дурственно попахивало свадьбой. Но леди Вьенн вовсе необязательно знать, что посол бежал от невестушки так, что пятки сверкали.

– Прошу прощения, сеньор Саншез, а можете ли вы гарантировать… – тут она замялась, и Эдгар совершенно по-джентльменски пришел ей на выручку.

– Кажется, я знаю, о чем вы хотите спросить, леди Вьенн. Могу ли я гарантировать, что никого не покусаю?

Она торопливо кивнула – скорее просто дернула острым подбородком.

– Нет, не могу, – невинно закончил Эдгар, – я вспыльчив до невозможного и не всегда держу себя в руках.

…Потом, когда странная леди убралась восвояси, Эдгар отправился вздремнуть. Ему приснился довольно странный, но весьма приятный сон – о том, что он танцует с вновь прибывшей невестой Эльфира. На балу. Под легкую и светлую мелодию вальса.

Глава 2
Чудовища эльфийского двора

Многочисленные жены Эльфира обитали вовсе не во дворце, как я поначалу думала, а были расселены по маленьким аккуратным и совершенно одинаковым на вид домикам. Те, в свою очередь, были рассеяны по огромному парку, похожему на лес – так что сто королев жили себе припеваючи, почти не видясь друг с дружкой.

Теперь – сто королев и одна невеста.

Я вздохнула и мрачно оглядела свое новое жилище. Дом как дом, сложен из синего кирпича, крыша – черепичная, темно-бордового цвета. Северная стена почти исчезла под зеленой шубой вечнозеленого плюща, и это придавало ей очень романтичный, но вместе с тем мрачноватый вид – я подумала, что такое жилище весьма подходило бы какой-нибудь томной красотке, которая пала жертвой принца-оборотня или графа-вампира.

Сопровождающий нас златокудрый эльф тоже оглядел строение, затем его взор небрежно скользнул по мне и уважительно остановился на Агате. Складывалось впечатление, что леди Виолетта была здесь единственной женщиной при теле, так что мой Этьен тоже вызывал неподдельный интерес со стороны мужского населения.

Это воистину было странно! На меня не обращали внимания, потому что я была чуть толще и выше обычной эльфийки, и это оказалось неинтересным для большинства эльфов. А вот леди выдающейся комплекции, вроде королевского астролога или моей лже-Агаты, вызывали целую бурю восхищения.

Агату переодели в шикарное по моим представлениям платье из темно-зеленого бархата, которое удачно оттенило глаза и сочный рыжий цвет парика. Я внесла свою лепту, прикрепив к корсажу служанки брошь в виде розочки и заставив Этьена воспользоваться губной помадой приятного розового цвета. Получилась элегантная дама – мечта истинного жителя Светлого леса.

– Располагайтесь, леди Агнесса, – молвил эльф, продолжая хищно глазеть на Этьена, – по утрам, если пожелаете, вас будет посещать жрец Светлого леса и повар. Дамы здесь предпочитают обходиться без ужина.

– Как скажете, – я потянула дверную ручку в виде бронзовой волчьей морды, злобно на нас скалящейся. Так и казалось, что цапнет за палец. – Агата, бери сундуки.

– Нет-нет, я должен отдать вашей служанке последние распоряжения, – медовым голосом возразил эльф.

Я пожала плечами и шагнула внутрь моего нового дома. Через удар сердца снаружи раздался возмущенный возглас Этьена, хлесткий звук пощечины – и глухой удар падающего наземь тела.

– Нахал! – пискнула Агата, врываясь в холл с сундуками в обеих руках.

– Да уж, – согласилась я, осматриваясь.

В душе зрело ощущение, что меня то ли намеренно, то ли случайно поселили в самый мрачный дом, какой только нашелся. А еще – теперь я уже была твердо уверена в том, что раньше, за несколько лет до моего прибытия, здесь произошло что-то нехорошее.

Итак, все по порядку.

Мы оказались в скромном холле, отделанном панелями из мореного дуба. У стен, подобно безмолвным наблюдателям, стояли большие бронзовые канделябры; кое-где остались наполовину оплывшие и щедро припудренные пылью свечи.

Из холла можно было попасть в темно-розовую спальню с огромной кроватью под темно-лиловым бархатным балдахином, и в гостиную, такую же неприветливую, как и остальные помещения. Разве что скатерть на столе была белой – а все прочее поражало воображение самыми мрачными красками. Дубовая дверь в цвет панелям вела из холла на лишенную света веранду – оказалось, что именно широкое окно с фигурными решетками облюбовал плющ. Оттуда можно было попасть в комнату для рукоделия, на кухню и в прочие хозяйственные помещения.

– Это кто ж тут жил? – возмутилась моя Агата, – посол из Некрополиса?

– Нет, принцесса, убитая оборотнем, – буркнула я, – неужели все прочие дома для королевских жен оказались заняты?

– А мы сейчас спросим! – заверил Этьен.

– Интересно у кого?

– Да как у кого? Ждет у дверей, гад. Нутром чую…

Через минуту перед нами предстал горе-ухажер с покрасневшим и опухшим ухом. Оказывается, он и в самом деле терпеливо поджидал Этьена, наивно думая, что полученный тумак – это знак сердечного расположения дамы.

– Для кого строился этот дом? – я медленно обходила спальню. Огромная кровать, тяжелый резной шкаф у стены, покрытый пылью столик с забытой чашкой, – лучше сразу признавайтесь, кого здесь убили?

– Да, да, расскажите нам, милейший, – пропищала Агата, подмигивая эльфу, – ах, мне тоже хотелось бы послушать историю этого столь мрачного дома!

Ушастый расплылся в улыбке и, пожирая Этьена взглядом, приступил к долгому и красочному повествованию.

Ну, что тут скажешь? Мое недоброе предчувствие оправдалось: предыдущая хозяйка розовой спальни была пятидесятой супругой Эльфира, которая отправилась к лесным духам по воле несчастного случая. Несчастным случаем для нее оказался молодой и глупый вампир из Некрополиса, не пожелавший делить даму сердца с ее же законным мужем.

– Великолепно, – буркнула я, – спасибо за отличный, а главное, жизнеутверждающий рассказ.

И пошла бродить по дому, прикидывая, что и как тут нужно сделать, чтобы он стал хотя бы чуть-чуть веселее. Краем уха я услышала, как эльф продолжает покушаться на Этьена.

– Ну когда же, когда? Милочка, вы такая… Ух!

Этьен мычал что-то маловразумительное, и я пришла на помощь.

– Агата воспитана в строгости, а потому не встречается с мужчинами. Она полностью посвятила себя служению нашей семье.

В голубых глазищах эльфа отразилась вселенская скорбь, и он всплеснул изящными руками, словно услышанная новость разом лишила его всякой надежды на счастье.

– Но ведь… это неправильно! – дрожащим голоском возразил он и тоскливо уставился на скрытую под платьем грудь Агаты. Грудь, сотворенную из двух тряпичных мячей – ну да кто об этом знал?

– Отчего же, – возразила я, – если каждая служанка начнет бегать по свиданиям, кто работать будет?

Бедняга не нашелся, что ответить и сник. Распухшее ухо малиново светилось в полумраке.

– Но вы, милейший, можете иногда навещать нас, – пожалела я его, – я не против совершать совместные прогулки. Ведь так, Агата?

Этьен яростно сверкнул на меня глазами и промолчал.

– Священное Древо, какая скромница! – восхитился эльф и начал раскланиваться, обещая зайти в другой день.

– Вот и замечательно, – промурлыкала я, глядя, как его спина мелькает за деревьями, – Этьен, тебе не кажется, что нам предстоит хорошо поработать? Этот дом требует хорошей уборки, странно, что эльфы этого не заметили.

… И вот, под вечер – ура! Мы покончили с этим!

Плющ срубили, освободив дорогу солнечному свету, полы вымыли, пыль вытряхнули, комнаты проветрили. Едва волоча ноги после битвы с грязью, мы с Этьеном уселись на крылечке и молча наслаждались тихим закатом. Для полного счастья не хватало только плотного ужина: я пыталась себе внушить, что именно отсутствие такового поможет мне беспрепятственно садиться в эльфийские креслица, но Этьен не испытывал желания походить на томную эльфийку и грустил.

– Мясо, – мечтательно шептал он, – жареное, с корочкой… Мммм…

– Нам обещали завтрак.

– Я умру до завтрака, – скорбно сообщил Этьен, – Агнессочка, я есть хочу. Как тебе не понять? Вот в деревне на ужин я всегда съедал курочку.

Я молча сочувствовала. Затем вернулась в дом и, порывшись в сумочке, принесла ему шоколадную конфету – из той, раздавленной коробки. Этьен мрачно проглотил ее и, похоже, почувствовал себя еще более несчастным.

– Ничто не спасет меня, – заявил он, – от голодной смерти на чужбине.

И, пожалуй, впервые за всю историю нашего знакомства я не знала, как его утешить – а потому сделала вид, что с интересом разглядываю стройные шеренги деревьев, подрумяненные заходящим солнцем. Этьен исторг мученический стон – да такой, что я начала верить: если мой друг сей же час не растерзает печеную курочку, то может не дожить до рассвета.

Тут мне вспомнилась занятная история о том, как один путешественник заблудился в лесной чаще и, чтобы не помереть с голоду, перетирал дубовую кору и желуди, а потом все это ел. Было невообразимо горько, но благодаря такой диете он не только выжил, но и прославился.

– Этьен, – я начала нерешительно, не зная как предложить парню, привыкшему к здоровой деревенской пище, такую гадость.

– Что? – он бросил на меня взгляд, достойный умирающего лебедя.

Но в этот миг что-то среди древесных стволов привлекло мое внимание. Это «что-то» быстро двигалось к нам.

– Ой, смотри, кто там?

– Где?

– Да там, там!

Всполошившись, Этьен вскочил на ноги, я – за ним. А вдруг сам король решил проведать свою невесту?

Но нет. Оказалось, это была Эвелина – тоненькая, хрупкая, в замечательном лиловом костюмчике для верховой езды, который так шел к ее темным глазам. Ослепительно улыбаясь, она поставила на крыльцо плотно набитый мешок.

– Я тут проходила мимо, и решила вас навестить. Надеюсь, не помешала?

– Мясо… – в трансе выдохнул Этьен.

– Да, возьми пожалуйста, Агата, – ухмыльнулась Эвелина, – я подумала, что ужин при свечах всегда приятен, а ведь вы еще не привыкли обходиться без вечерней трапезы.

– Ну, тогда я пойду накрывать на стол, – почти простонал Этьен.

Вцепившись в мешок, он убежал на кухню и куда-то пропал.

Мы остались с Эвелиной на крыльце, она грациозно опустилась на ступеньку рядом со мной.

– Я уже слышала о дне свадьбы. Но, Агнесса, не стоит огорчаться – здесь не так уж и плохо. Ты можешь заниматься всем, чем захочешь, и никто тебе слова не скажет. Хочешь – изучай эльфийские хроники, хочешь – историю создания королевства Всех Людей… Ты можешь даже попробовать посещать школу магии!

Я кисло улыбнулась.

– Спасибо за то, что ты меня утешаешь. Но… Скажи, разве король не понимает, что через сто три года от меня может остаться лишь скелет? Неужели правитель во всем слушает леди Виолетту?

– Боюсь, что да, – Эвелина загадочно улыбнулась, – но я постараюсь, чтобы ты не скучала. Хочешь, будем брать Альберта на прогулки?

Хм… Вот это было интересное предложение. Я тут же вспомнила выразительные небесно-голубые очи, мужественное и благородное лицо, широкие плечи…

– Однако, где же Агата? – в глазах Эвелины запрыгали смешливые искры, – ей бы уже пора накрыть на стол.

– Сейчас посмотрю.

Я быстро поднялась и шмыгнула в дом, терзаемая самыми ужасными предчувствиями.

Интуиция меня не обманула: я обнаружила Этьена на кухне, развалившимся на стуле. Он довольно потирал округлившийся живот, а на столе сиротливо лежал пустой мешок. Мне достался только дразнящий аромат жаркого, витающий в воздухе.

– Этьен! – я возмущенно всплеснула руками, – ты что, и мне ничего не оставил?!! Тоже мне, друг называется!

Он сконфуженно глянул на меня.

– Ой, Агнессочка, я не виноват.

– А кто виноват?

– Оно само так получилось, – принялся ныть сытый и довольный Этьен.

Но я – голодная и злая – не была расположена к снисхождению.

– Как это – само? Мясо само тебе в живот залезло, что ли?

– Я только попробовал кусо-очек, – бубнил Этьен, – а потом… еще кусочек…

– Все ясно, – отрезала я, – остается только один вопрос: что я скажу Эвелине?

Лже-Агата начала стремительно краснеть, но ответить не успела.

– Ничего мне не нужно говорить, – хихикнула за моей спиной девушка-оборотень, – у твоей служанки, Агнесса, отменный аппетит. А это что-нибудь да значит!

…Спустя еще два часа Эвелина отправилась восвояси, а мы с Этьеном стали готовиться ко сну. Честно говоря, я и представить себе не могла, что лягу спать в страшной розовой опочивальне, а потому отправилась на веранду – оставив королевское ложе в полном распоряжении разомлевшей от съеденного мяса Агаты.

* * *

Наутро Этьен выглядел смущенным, но очень довольным. Сперва на все мои вопросы он загадочно отмалчивался, а затем, краснея, пояснил, что ночью к нему пришла прекрасная дева.

Чашка с горячей водой (за неимением чая) едва не выскользнула у меня из рук.

– И? – рявкнула я, – ты что, увязался за мной, чтобы за девками ухлестывать?!!

Моя Агата сделалась пунцовой.

– Ну… Э… Если ты о том, Агнессочка, то… Честное слово…

– Этьен, – страшным голосом прошептала я, – что у вас там было? И откуда взялась эта девушка? Ты что, забыл о том, что для всех ты – Агата?

– Да ничего не было, ничего! – плаксиво признался он, – а жаль, клянусь светлой памятью бабули! Она вышла из шкафа, наклонилась, чуть приподняла вуаль, поцеловала меня – а потом – фьюить! – и исчезла.

– Из шкафа?!! – я воинственно уперла руки в бока, – ты что, белены объелся?

– Но это правда, – печально возразил Этьен, – и это был не сон. Она оставила мне розу.

И продемонстрировал мне смятый и увядший цветок густого алого цвета.

А я… я задумалась.

Это было что-то новенькое – девицы, выскакивающие из платяных шкафов. Мимолетом подумала, а не уволокла ли прекрасная незнакомка парочку моих новых нарядов? Но затем пришла к выводу, что под ворохом ткани она бы так загадочно не испарилась, оставив Этьена в недоумении.

Хм. А если бы я решила лечь не на веранде, на воздухе, а в спальне? Навестила бы меня эта загадочная леди? Или вместо нее явился бы зеленоглазый юноша с изящными эльфийскими ушками?

– Странно все это, – сказал Этьен, повторяя мои мысли.

– Угу.

Утро было раннее, но я не привыкла валяться в постели до полудня, а потому уже была умыта, причесана и одета. Наверняка до завтрака и до визита жреца еще оставалось время, так что мы с Этьеном могли провести его с пользой.

– Пойдем, осмотрим шкаф, – и я решительно двинулась в спальню.

На первый взгляд там ничего не изменилось. Все те же обои раздражающего темно-розового цвета, королевских размеров кровать под фиолетовым, как чернила, бархатным балдахином с кистями. Я только теперь, при свете утра, разглядела едва заметный рисунок на вишневом покрывале: дракон с разверстой пастью, выдыхающий струю пламени на хилую фигурку эльфийского рыцаря. Шкаф тоже казался самым обыкновенным, и все платья были на месте, только вот…

– Ну и сволочь!

Рукав из тончайшего кружева оказался надорван так, словно его зацепили чем-то острым. Теперь я уже не сомневалась в словах Этьена: в конце концов я точно помнила, что при водворении на вешалку платье было целехоньким.

– Вот видишь, видишь! – поддакнула Агата, – я же говорю, девушка из шкафа…

Тут глаза моей служанки округлились от ужаса.

– Агнесса! – голос упал до громкого шепота, – а вдруг… вдруг это был призрак? Или вампир?!!

– Да пусть хоть трижды вампир, но платье-то зачем было портить?

И я углубилась в исследование задней стенки шкафа, вплотную прилегающей к стене. Этьен куда-то убежал, а вернулся, волоча ржавый топор на длинной ручке. Старое лезвие было покрыто подозрительного вида потеками; видать, не для одного десятка кур оно стало последним зрелищем в жизни… А может, и не только для кур. Ведь эльф так и не рассказал, как именно окончила свои дни пятидесятая супруга Эльфира…

– Молодец, Этьен, – я похлопала его по плечу, – именно этого заслуживает любая, покусившаяся на платье будущей королевы.

В добрых глазах сына мельника отразилось непонимание, но я уже вернулась к прерванному занятию. Еще чуть-чуть, и —

– Есть!

Я торжествующе вдавила в стену маленький выступ.

Раздался тихий шелест – ну точно, как шелковый подол платья по песку – и то, что казалось задней стенкой моего шкафа, отодвинулось в сторону, открывая тайный ход.

Заглянув туда, я увидела винтовую лестницу, исчезающую где-то внизу.

– Ну что? Что там? – Этьен подпрыгивал за моей спиной.

– Вампиров не видно, – я пожала плечами, – давай возьмем свечей и прогуляемся.

Этьен озадаченно почесал подбородок – верный признак того, что настала пора взяться за зловредную щетину.

– А как же завтрак? – спросил он с затаенной надеждой в голосе, – а жрец Светлого леса?

Ох, как не хотелось ему спускаться в темноту, туда, где, возможно, поджидали страшные вампиры из Некрополиса – а может быть, и здешние!

– Мы быстренько, – заверила я, – только туда – и обратно.

…Как назло, новых свечей мы не нашли. Те оплывшие и пыльные огарки, что торчали кое-где в канделябрах, ну совершенно не подходили для столь ответственной миссии как наша. Зато обнаружили старую масляную лампу, которая давала дрожащий кружок блекло-рыжего цвета. Я взяла в одну руку кочергу, в другую – наш источник света, Этьен прихватил найденный топорик, и мы пошли.

В общем, ничего страшного в подземелье мы не обнаружили – равно как и чего-либо, заслуживающего внимания. Все было пыльно, старо и давно забыто, ходом никто не пользовался – а если пользовался, то нечасто. Отовсюду на нас молчаливо взирали сырые камни и унылые слизни, обжившие этот тайный ход.

Сперва лестница вела вниз. Затем уперлась в длинный и узкий коридор, состоящий из сплошных поворотов, по которому пришлось идти гуськом. Ни ниши, ни ответвления, ни загадочных надписей на стенах, которые я ожидала здесь увидеть.

– Откуда же она появилась? – спросил Этьен, думая, очевидно, про свою ночную гостью.

– Наверное, мы узнаем это в конце хода, – предположила я.

Потом коридор уперся в лестницу, которая вела наверх. Я только крепче сжала кочергу – при воспоминании о разорванном рукаве на глаза слезы наворачивались. Этьен воинственно поднял топор, грозя снести голову любому вампиру, подвернувшемуся на пути – тут я не без опаски подумала о том, что лучше пропустить его вперед. Все-таки сын мельника не настолько хорошо владел оружием, чтобы, промахнувшись по шее вампирьей, не попасть по моей.

И вот, затаив дыхание, мы остановились перед деревянной панелью, которая наверняка сдвигалась в сторону так же, как ее сестрица в моем шкафу.

– Ну, давай… – хрипло выдохнул Этьен.

– У меня руки заняты, – напомнила я, – ты открывай.

Он налег плечом на переборку, снова раздался шорох ткани по песку – и нам в глаза щедро плеснуло ярким солнечным светом.

Из дыры была видна отделанная мрамором стена с барельефамии в виде свитой из розовых бутонов гирлянды.

– Где это мы? – Этьен торопливо поправил задравшуюся юбку, – выходит, незнакомка живет в богатом доме?

– Выходит. Скоро выясним, – я, не выпуская из рук кочерги, шагнула на полированный пол.

Оказалось, выход из потайного коридора находился в нише, ниша – в светлой галерее, как раз перед поворотом. Все было чисто и красиво – на фоне белого мрамора чудо как хорошо смотрелись большие лазуритовые вазы с бледно-лиловыми розанами.

– Вроде никого, – пробормотал Этьен, озираясь по сторонам и свободной рукой поправляя сбившуюся набок роскошную грудь. В другой руке он продолжал сжимать спасительный топорик.

И тут мы услышали женский голос.

Совсем рядом. За углом…

– Ага! – хищно ухмыльнулась Агата.

– Раз, два… Три!

И я, воинственно улюлюкая и предвкушая скорую месть за испорченное платье, выскочила навстречу загадочной незнакомке из шкафа. Этьен, верный Этьен, следовал за мной, грозно поднимая добытое оружие.

…Что ж, в одном мы не ошиблись. Незнакомка там была – наше появление оказалось столь неожиданным, что она даже перестала обмахиваться веером. А еще на нас изумленно уставился король Эльфир – и после этого воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом портьер на сквозняке.

Прошло медленное, мучительно тянущееся мгновение. За ним – другое. Третье и четвертое.

– О, – наконец произнес Эльфир. Очень вежливо и сдержанно. Затем повторил, – О. Агнесса, милая моя… А мы тут как раз о тебе речь вели.

Я опустила кочергу и виновато поглядела на эльфа, который ровно через сто три года должен был стать мои законным супругом. Этьен, кажется, попытался спрятать топор за подол широкой юбки.

– Ты узнаешь свою тетушку, Агнесса? – неприятно-писклявым голосом спросила незнакомка, – я приехала тебя навестить, как только узнала о счастливом браке.

– Еще не состоявшемся, но который обязательно будет заключен, – добавил король.

Вообще-то говоря, я впервые в жизни слышала о существовании некой тетки. Но учитывая обстоятельства нашей встречи, промолчала. В конце концов, если кто-то объявляет о своем родстве с тобой, то ему наверняка что-то от тебя понадобилось.

* * *

– Ты права. Никакая я тебе не тетка, – бесцветным голосом сообщила она.

– Тогда что вам от меня нужно?

Нас оставили одних в светлой гостиной. Окна выходили в королевский розарий, утренний бриз осторожно, словно жемчужное ожерелье, перебирал крупные бутоны – белоснежные, желтые, лиловые. В воздухе витал теплый, бархатистый аромат эльфийских роз.