Текст книги "Птица высокого полета"

Автор книги: Анна Карлссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Анна Карлссон
Птица высокого полета

Солнце светило сквозь легкую штору на окне. Хорошо просыпаться утром и знать, что никто не потревожит твой покой. Выпить чашку ароматного крепкого кофе и, густо намазав маслом, съесть три, а лучше четыре бутерброда с жутко вредной, но бесконечно вкусной колбасой, заесть все это конфетой, не испытав при этом ни малейшего угрызения совести. Одна мысль о бутербродах и конфете заставила Веру выпрыгнуть из теплой постельки и помчаться на кухню. Как хорошо!

Еще совсем недавно утро было не таким радостным и завтрак не таким вкусным. Вера вспомнила о своих недавних отношениях и слегка поморщилась – ей были неприятны эти воспоминания. Она прожила с Геннадием лет десять и все эти годы были не слишком радостными для нее. Теперь она была свободна и не могла надышаться этой свободой. До Геннадия Вера была замужем за, как теперь ей казалось, удивительным мужчиной, которого называла «Все в дом». Тогда, много лет назад, он казался ей скучным и неинтересным. Замуж за него вышла, можно сказать, из любопытства. Возможно, были еще какие-то причины, но сейчас о них и не вспомнить. Кирилл был неплохим, только, как ей показалось сразу после свадьбы, совсем не герой ее романа.

Ах, эти удивительные мужчины «Все в дом»! Почему они встречаются в жизни так рано, когда еще мечтаешь слышать серенады под своими окнами и повстречать рыцаря на коне. Когда девушка слишком молода и не может оценить заботу, которой ее окружает домовитый муженек. Когда ценность банки варенья, сваренного руками своего мужчины, кажется весьма сомнительной. Пройдет много лет, рядом могут быть разные мужчины, но такой теплоты и надежности, как раньше, она не испытает уже никогда. Она будет готова принять такого мужчину, любить, восхищаться и варить с ним варенье в четыре руки. Но они уже не встречаются… Или встречаются и даже делят с тобой постель, но варенье варят для совсем другой женщины… Для той, которая была умнее и хитрее или добрее и терпимее. Возможно, она тоже мечтала о серенадах и подвигах, но сумела разглядеть рыцаря и героя в своем мужчине, сумела вовремя понять, что не всегда легко найти повод для подвига, а банка вкусного малинового варенья очень пригодится в хозяйстве…

Вере немного взгрустнулось от мыслей о бывшем хозяйственном и заботливом муженьке, но грусть быстро улетучилась – жизнь была прекрасна, а на тарелке ее поджидали четыре аппетитных бутерброда. Откусив большой кусок, она совершенно позабыла о грусти. Впереди ждал интересный день и встреча с редактором издательства, в котором Вера работала иллюстратором детских книг. К сожалению, детская литература сейчас была не столь популярна, а это, в свою очередь, сказывалось на зарплате. «Зато больше свободного времени», – утешала себя Вера. Она старалась быть оптимистом и во всем видеть только хорошее, а на плохое смотреть с юмором, и это ей удавалось или почти удавалось. К изданию готовилась новая книга стихов для детей, и ей предстояло заняться ее оформлением. «А жизнь-то налаживается», – подумала Вера, откусив очередной кусок бутерброда.

От радостных мыслей о новом проекте и колбасе Веру отвлек телефонный звонок. Это была Людмила, ее единственная и любимая сестра. Людмила любила позвонить с самого утра и поговорить о чем-то, не терпящем отлагательств. Например, об распрекрасном платье в соседнем магазине или о новой прическе… Повод для беседы находился всегда. В детские годы сестры были не слишком дружны: ссорились и даже дрались. Со временем все плохое забылось, и они души не чаяли друг в друге. Конечно, спорили и порой не понимали друг друга, но очень скоро непонимание и обиды уходили, уступая место наслаждению от взаимного общения.

***

Людмила была на пять лет старше Веры. Работала помощником бухгалтера в небольшой частной компании и была замужем за удивительной личностью. Леонид был крупным, белотелым, с голубыми, почти бесцветными глазами, которые прятал за очками с затемненными стеклами. Мимика его была невыразительна, а узкие губы всегда поджаты. Людмила испытывала необъяснимый благоговейный трепет перед мужем. Вера же считала его весьма неприятным, но не спешила делиться с сестрой своим открытием.

Леонид дома ходил в широких спортивных трусах и очень короткой свободной майке. «Для того, чтобы тело дышало», – так он сам объяснял выбор домашнего костюма. Большие белые, без малейшего признака загара, ноги он водружал на стеклянный столик, стоявший напротив кожаного кресла, так что на нем были видны круглые пятна – отпечатки его пяток. Леонид занимал должность начальника склада, вернее складов, потому что работу менял часто, почти ежегодно. По его словам, уходил он с очередного склада потому, что не мог сосуществовать в одном пространстве с ограниченными и глупыми людьми, которые почему-то встречались на его жизненном пути. Когда Леонид покидал рабочее место, то увозил домой любимое кожаное кресло, которое являлось его неотъемлемой собственностью. Вот и теперь оно возвышалось посередине маленькой комнаты, из чего следовало, что ему очередной раз не повезло с работой и коллективом. Несчастную сестру ожидал долгий период его душевных излияний и столь же долгий период безденежья. Именно в такие моменты Людмила любила пройтись по дорогим магазинам, витрины которых изобиловали замечательными кофточками, украшениями и косметикой. Где еще может найти утешение и зарядиться энергией женщина в тяжелый период своей жизни? Она ходила в магазин для того, чтобы «посмотреть», и одно это отвлекало ее от невеселых мыслей. После экскурсий в «мир прекрасного» она возвращалась домой окрыленной. Казалось, что скоро все наладится, и жизнь улыбнется ей не беззубой улыбкой, как часто бывало раньше.

В период душевных страданий Леонид нуждался в усиленном и улучшенном питании. Он расслаблялся в директорском кресле рядом с компьютером и телевизором, поместив между ними тарелку с горой бутербродов: классические с колбасой и сыром, с порезанной вдоль и обжаренной сосиской, с вареным яйцом, сверху которого был уложен соленый огурчик… Эту красоту создавала Людмила и, поставив на стол, тихо удалялась, стараясь не мешать. В своем тихом страдании Леонид проявлял невероятную сноровку, умудряясь одновременно играть на компьютере, переключать телевизионные каналы и запихивать в рот бутерброды, запивая пивом из любимого бокала. У этого большого человека с ранимой нежной душой в доме были его и только его собственные вещи, к которым никто не имел права прикасаться. Помимо пивного, был бокал для вина с инкрустацией в виде маленькой золотой рыбки, маленькая и большая мельхиоровые ложечки, вилка и нож, тоже из мельхиора с толстыми надутыми ручками, украшенными причудливыми узорами, большая тарелка из черного стекла и огромная чайная чашка со слоником.

Людмила мирилась с этой и другими причудами горячо любимого мужа, искренне считая, что все сполна компенсируют его честность, порядочность и верность. Об этих качествах размышляла она, сидя вечерами в одиночестве на маленькой кухне, не мешая божеству пребывать в покое. Людмила искренне верила в непогрешимость, почти святость любимого супруга, поэтому семья и все друзья единодушно и безоговорочно поверили в удивительные душевные качества этого странного и почему-то не слишком приятного человека…

Веру немного удивляла столь твердая уверенность сестры в непогрешимости супруга. Она отлично помнила, как несколько лет назад Леонид решил покинуть жену по причине ее неумения готовить котлеты и мыть полы так, как все это делала его мама. Изначально он пытался научить ее всем премудростям ведения хозяйства. Терпеливо и доходчиво рассказывал, как мама размачивает булку в теплом молоке, прежде чем смешать ее с котлетным фаршем, в какой последовательности кладет в него все ингредиенты. Он не отходил от Людмилы ни на секунду, давая ценные советы и контролируя весь процесс жарки. С благими намерениями пытался научить неумеху-жену мыть полы по всем, известным ему от мамы, правилам. Чтобы ничего не забыть, он по несколько раз в день звонил маме для консультации. Видимо, жена совершенно не поддавалась воспитанию, раздражаясь и срывая на нем гнев.

Он решил покинуть супругу тайно, когда та была на работе и ничего не подозревала об ожидающем ее ударе. Леонид аккуратно упаковал все свои чашечки и ложечки в картонные коробки. Когда работа была завершена, вызвал такси и отправился на проживание к любимой мамочке, умеющей варить и мыть по всем правилам ведения домашнего хозяйства. Он был абсолютно убежден, что мама придет в неописуемый восторг, увидев на пороге своей квартиры горячо любимого сына с креслом и игрушками из яиц «Киндер», которые он собирал особенно скрупулезно, не пропустив ни одного пингвинчика или машинки из новой серии. Упаковывая свои ценные игрушечные экспонаты, которые стояли за стеклом в книжном шкафу, занимая три полки, Леонид с раздражением заметил, что пыль с игрушек была вытерта не должным образом.

В выражении лица мамочки Леонид не распознал особой радости при его появлении на пороге ее недавно отремонтированной квартиры. Вид этой маленькой сухонькой женщины выражал немой протест против его вселения в ее светленькую и чистенькую квартирку. Зинаида Альбертовна стояла посередине дверного проема, уперев остренькие кулачки в бока. Взгляд не предвещал теплого приема. Однако, заметив коробку с изображением телевизора и приятным названием «Сони», она сменила гнев на милость, вовремя вспомнив, что ее телевизор сломался, лишив возможности наслаждаться бесконечными сериалами.

Зинаида Альбертовна поселила сына в большой комнате своей двухкомнатной квартиры, в которой проживала вместе с мужем и постоянно ноющем котом Иннокентием. Его кошачий туалет находился на балконе большой комнаты. Пребывавший в весьма преклонном возрасте кот вынужден был посещать его достаточно часто, оповещая о своих потребностях протяжным ноющим мяуканьем. Атмосфера в доме была достаточно напряженной, и подселение еще одного жильца ее не разряжало… Известие, что сын покинул жену, не обрадовало Зинаиду Альбертовну, чему Леонид был крайне удивлен. Маменька столько раз повторяла, что Людмила не пара для ее сына и, что совершенно возмутительно, была старше его на четыре года! Возможно, она сама соблазнила ее тридцатидвухлетнего младенца и теперь требует, чтобы он пахал как раб на галерах, при его слабом здоровье и быстрой утомляемости. Алчная волчица! Однако теперь, когда он белый и красивый вернулся, наконец, в отчий дом, мать не проявляла должной радости. Его почти новенький телевизор перекочевал в комнату к маменьке, оставив Леонида в полном одиночестве, которое только кот разделял с ним своим душераздирающим стоном каждые полчаса, требуя открыть балконную дверь.

Весь вечер, не зажигая света, Леонид просидел в директорском кресле, погрузившись в размышления. В той же позе и задумчивости он встретил рассвет…

***

Без сна пребывала и Людмила. Вечером, вернувшись домой после работы и не обнаружив телевизора, первой мыслью было, что их обокрали. Воры похитили самое ценное – новенький плазменный телевизор. Затем взгляд упал на застекленные полки в книжном шкафу, где стояла коллекция игрушек, извлеченная Леонидом из яиц «Киндер». Полки тоже были пусты! Людмила бросилась к бельевому шкафу, где под старым одеялом хранились их общие с мужем сбережения. То, что она там увидела, потрясло больше всего. Деньги исчезли почти все. Их и было немного, но вор был не лишен последней капли совести и оставил ей ровно столько, чтобы она не умерла с голода до зарплаты. Еще он оставил проездной на метро, ее проездной в розовом маленьком чехле, на который она собственноручно наклеила для красоты желтую бабочку. Помнила, что два дня назад отдала свой проездной Леониду, но так и не забрала его до сих пор. Мозг готов был закипеть от напряжения. Она принялась открывать все ящики, но не обнаружила ни одной вещи мужа. Самым волшебным образом исчезли какие-то незначительные, на ее взгляд, предметы: маникюрные ножницы, мельхиоровые ложки, кое-что из посуды… Все эти вещи объединяло одно – они принадлежали Леониду. Не мог же вор быть отпетым женоненавистником и побрезговать ее вещами. Людмила вытащила из шкафа свое последнее приобретение – кофточку в голубой цветочек. Новенькая она висела на самом видном месте в шкафу, и магазинная этикетка болталась на веревочке. Вор не мог быть полностью лишен вкуса, чтобы не украсть такую чудесную вещицу. Людмила приложила кофточку к себе и улыбнулась – как же она ее освежала и подходила к рыжим волосам и карим глазам. Очень удачное приобретение! Но, если это был не вор, то куда исчезли все вещи мужа? Неожиданная догадка больно кольнула прямо в сердце. Она поняла, что сам Леонид забрал свои вещи. Но зачем и где сейчас он сам?! Людмила несколько раз пыталась до него дозвониться – тщетно. Она даже не могла заплакать, такое недоумение вызвал у нее поступок мужа. Почему он так поступил с ней, в чем причина его побега? Именно побега, иначе она не могла назвать все произошедшее. Вчера еще все было хорошо, а в субботу они вместе планировали поход в кино. Людмила так и просидела на кухне до самого утра, наблюдая через окно за движущимися по дороге машинами, размышляя о случившемся…

***

Как только часы показали шесть часов утра, Людмила набрала номер сестры. Вера, не подозревая о произошедшей трагедии, весело прощебетала в трубку утреннее приветствие, но услышав в ответ загробный голос, перепугалась не на шутку. Поступок Леонида вызвал у нее не меньшее удивление, чем у сестры. Все, что касалось этого человека, всегда было неразрешимой загадкой. Весь день они ломали головы, обсуждая возможные варианты, которые побудили Леонида совершить побег. Людмила во всем винила только себя. Предполагала, что плохо заботилась о муже, не была достаточно участливой к его страданиям, не любила его маму, придумав ей кличку «Злобный гном». Она нашла по меньшей мере миллион причин, из-за которых Леонид уже давно должен был ее покинуть. Лишь в силу своего терпения и доброты, он сделал это только сейчас, не выдержав ее непонимания и черствости. Вера пыталась переубедить сестру и открыть ей глаза на его непорядочность и хитрость. Людмила ничего не хотела слышать. Для нее Леонид был, есть и будет почти святым существом с непогрешимой душой. Бутылка вина, приобретенная Верой для утешения, быстро опустела, не принеся долгожданного облегчения. Людмила все так же сидела на маленьком диванчике на кухне и тихо повторяла, обливаясь слезами:

– Как он мог жить с такой ужасной женщиной, как я?

Она была совершенно глуха ко всем призывам Веры.

Вечером в опустевшей квартире раздался телефонный звонок. Вера наблюдала, как сестра безучастно подняла трубку. Вдруг лицо ее преобразилось, глаза засверкали, а через мгновение, прокричав

– «Конечно, бегу!», умчалась, как ветер, как ураган, сметая все на своем пути, оставив Веру в полном недоумении.

Оставшись одна, Вера продолжила размышления. Возможно, Леонида похитили и требуют выкуп, а ее несчастная сестра помчалась добывать деньги. Тогда возникает другой вопрос, где же все игрушки из яиц «Киндер» и другое барахло Леонида? Может, зря Вера думала, что все это лишь дурацкие предметы дурацкого мужчины. На самом же деле они представляют собой немалую ценность, поэтому теперь за ними охотится какая-то бандитская группировка. В самом разгаре умозаключений открылась входная дверь, и на пороге появилась измученная страданиями, но улыбающаяся сестра. Все оказалось гораздо прозаичнее, чем можно было себе представить.

Леонид сам позвонил жене и предложил встретиться, чтобы все объяснить. По его заверению, нервный срыв стал причиной ухода. Но, приехав к маме, он понял, что без Людмилы жизнь ему не мила. Жена была совершенно права, называя его маму «Злобный гном». Как он сам раньше не замечал этого? Возмущению Леонида не было предела. Бедная Людмила даже забыла спросить, почему его мама забрала телевизор, кредит на который она лично оформляла на работе и выплачивала вместе с процентами. Она очень боялась спросить, вернется ли ее обожаемый герой в их, ставший таким холодным за один вечер, дом. Убедившись, что все так же любим, Леонид поинтересовался, не захватила ли она с собой чего-нибудь вкусненького. Узнав, что ничего нет, как и денег, крайне огорчился, проканючив привычное «У тебя никогда ничего нет», чем вызвал у Людмилы нежнейшее чувство умиления. Она подумала, что все налаживается и совсем скоро они заживут нормальной и очень счастливой жизнью. Когда Людмила рассказывала о своей встрече с мужем Вере, та еле сдержала приступ тошноты и, сославшись на плохое самочувствие, отправилась к себе домой, оставив сестру пребывать в счастливых мечтаниях.

Вера только успела перешагнуть порог квартиры, как зазвонил домашний телефон. Интуиция не подвела – это была Людмила. На этот раз она была озабочена вопросом, что приготовить и отнести мужу, потому что он очень голодный, а позаботиться о нем некому. Леонид назначил встречу в парке у маминого дома, чтобы прогуляться и заодно что-нибудь пожевать. Вера посоветовала накормить его фирменными котлетами.

Леонид был всеяден, а что касается котлет, то Людмила готовила их каждый третий день в количестве, рассчитанном на три дня. Проще говоря, котлеты в их доме почти никогда не переводились, поэтому Вера назвала их фирменными. Это был своего рода укол, только в мягкой форме. В другой ситуации сестра сразу же поняла бы издевку, только не теперь.

– Конечно, – прощебетала она в трубку и помчалась замешивать фарш по рецепту «Злобного гнома».

Вера злилась, но в то же время понимала и жалела Людмилу. Все, происходящее с сестрой, похоже, как две капли, на ее отношения с Геннадием. Тот имел такую же привычку куда-то исчезать, оставляя ее в полном одиночестве и непонимании. Как и сестра, во всех неудачах Вера привыкла винить только себя.

Свои проблемы всегда видятся более сложными, поэтому порой кажется, что решить их невозможно. С проблемами других людей дело обстоит иначе. Все понятно, а принятие решения не вызывает никаких затруднений. Вера подумала, что было бы здорово, если бы этот ужасный Леонид больше никогда не объявлялся и навсегда исчез из жизни сестры. Конечно, Людмила бы немного пострадала, но потом по-другому взглянула бы на жизнь, на мужа и на себя. Скорее всего, она бы встретила нормального мужчину и поняла, что счастливая женщина – не та, которая живет на минном поле и радуется, что судьба даровала ей еще один день, а та, которая живет и знать не знает о существовании этого поля. Но, судя по всему, радоваться сестре было еще рановато. Леонид был не настолько глуп, чтобы оставить тепленькое местечко надолго. Вере казалось, что все это он задумал для того, чтобы окончательно подчинить себе жену. Человеком, лишенным собственных желаний, управлять легко и просто. Все случилось именно так, как задумал Леонид и как предсказывала Вера. Пробегав с макаронно-котлетной помощью пару недель и окончательно вымотавшись, Людмила упросила дорогого супруга вернуться домой. Он, конечно, немного поломался, вызвав тем самым у жены безумную панику. Увидев именно тот страх в ее глазах, на который рассчитывал, Леонид позволил себя уговорить. Он въехал в дом на «белом коне», перевезя обратно все барахло. Конечно, кроме их новенького плазменного телевизора. Кто будет вспоминать о таких мелочах в момент великой радости. Мама Леонида тоже испытала невероятное облегчение, когда через две недели любимый сынок съехал, оставив ей в полное распоряжение прекрасный телевизор. Таким образом радость посетила сразу два семейства.

История с уходом Леонида почти забылась. Вспоминали о ней, как о первом испытании, с которым сталкиваются все молодые семьи. Однако случай этот окончательно убедил Веру в том, что Леонид – темная, не заслуживающая ни малейшего доверия, личность.

***

Подняв трубку телефона, Вера не ожидала услышать расстроенный голос сестры вместо обычного радостного приветствия. Людмила сообщила, что у нее есть неприятные новости, которые касаются Леонида. Говорить по телефону она не хотела, потому что все очень секретно.

Вера убегала на встречу в редакцию, поэтому пообещала позвонить сразу, как только освободится.

– Держись и не падай духом! – постаралась приободрить она сестру. Радостного настроения как не бывало.

Вера не допускала мысли, что событие, так или иначе связанное с Леонидом, может быть хоть сколько-нибудь приятным. – Наверное, он опять остался без работы, – размышляла она.

Эта версия сразу отпала. Леонид не работал уже несколько месяцев, и сестра жаловалась, что ей не хватает денег для его усиленного питания.

– Может, его, наконец, взяли на работу, а Людмила не хочет отпускать? – Вера на секунду представила, если бы Леонид сидел в ее квартире и хомячил ее бутерброды… Неужели это зрелище смогло бы вызвать у нее приливы счастья и любви… Вера терялась в догадках, поэтому решила больше не мучить себя, а спокойно идти на встречу в редакцию. Но версии возникали в ее голове потоком, не давая покоя.

– Может, он опять вывез все свои игрушки к маме, не желая слышать упреков жены по поводу вечно безработного состояния. Тогда эти слезы к счастью, – подумала Вера, желая сестре скорейших изменений в жизни.

Она понимала, что ослепшая от собственной благодетели Людмила ни за какие коврижки не согласится расстаться с Леонидом, поэтому в тайне надеялась, что он сам избавит сестру от своего присутствия. Конечно, это не принесет немедленной радости и счастья, но со временем она поймет и сможет разобраться в себе, в собственных желаниях и стремлениях. Ведь так важно осознать, чего ты хочешь, иметь возможность посвящать хоть небольшую часть времени приближению своей мечты. Вере всегда казалось, что сестра живет какой-то чужой, не предназначенной ей, тяжелой и напряженной от постоянных стрессов жизнью, что она угнетена и совершенно несчастна, растворившись в муже и полностью прекратив заниматься собой. Не понимая, что ее жизнь так же неповторима и может быть счастливой. Единственной радостью были встречи с сестрой, их общие походы по магазинам, в театры и на выставки. Леонид не терпел никакой инициативы жены и не воспринимал всерьез ее увлечения и желания. Постепенно Людмила и сама перестала думать о них, погрузившись в неосознанный сон. Произошел невероятный обман, и она начала принимать интересы мужа как собственные. Вера очень хотела «разбудить» сестру, заставить ее смотреть на себя и на мир вокруг другими глазами. Она прекрасно понимала, что это состояние то ли сна, то ли гипноза не исчезнет само собой, а закончится лишь тогда, когда манипулятор исчезнет из ее жизни. Как знакомо было это Вере, ведь еще совсем недавно ей с трудом удалось избавиться от подобного манипулятора… Она снова поморщилась, и даже мурашки поползли по телу только при одном воспоминании о Геннадии.

***

Запрыгнув в свою видавшую виды зеленую машинку, Вера покатила в редакцию. Ее воображение рисовало все новые картины, где Леонид ни разу не предстал в приятном образе. Вера уже начинала корить себя за возможно предвзятое к нему отношение и даже искала причины такой большой нелюбви.

Она не заметила, как доехала. Припарковав машину, бегом поднялась на второй этаж и постучала в кабинет редактора. Владимир Сергеевич был главным редактором и владельцем небольшого, но успешного издательского дома «Три кита». Он удачно совмещал не только обязанности редактора и владельца, но и успешного бизнесмена.

Вере было приятно встречаться и разговаривать с ним. Ее удивляло, как у человека с таким мягким характером получается четко руководить коллективом и организовывать работу так, что издательство может заниматься не только хорошо оплачиваемыми рекламными заказами, но и вкладывать деньги в издание книг новых, порой неизвестных авторов. Владимир Сергеевич не отказался и от услуг художников, считая, что книги с иллюстрациями смотрятся «живее» и более интересны читателям. Многое, что он делал, шло вразрез с общим пониманием ведения бизнеса. Несмотря на это, почти все его проекты были успешны.

***

Владимир Сергеевич Сивцов – среднего роста слегка полноватый симпатичный мужчина пятидесяти двух лет. Он был женат.

«Как такой спокойный и умный мужчина, – думала Вера, – мог уживаться под одной крышей с женщиной, имеющей необычайный талант устраивать истерику или находить повод для обиды там, где, казалось бы, для этого нет ни малейшей причины?»

Ларочку, так звали жену Владимира Сергеевича, Бог наградил именно таким удивительным даром. Все в ней было необычно, хотя с виду ничем не отличалась от других женщин сорока с небольшим лет. Она была невысокого роста, но с весьма выдающимися формами. Невысокий рост всегда был для нее поводом для огорчения. Прочитав в каком-то модном журнале, что необходимо сооружать высокие прически, которые зрительно удлиняют шею, и носить каблуки, если хочешь выглядеть выше и стройнее, Ларочка до мозга костей впитала эти правила и свято их соблюдала. Закрутив свои белокурые волосы в высокий пучок и надев десятисантиметровые каблуки, она, при росте сто пятьдесят восемь сантиметров, приобрела заветные пятнадцать и могла чувствовать себя почти что девушкой с обложки.

Владимир Сергеевич был третьим мужем Ларочки. С двумя прежними она сумела сохранить дружеские или, как ей казалось, родственные отношения.

Первый раз Ларочка вышла замуж довольно рано по большой любви. Она сразу переехала в однокомнатную квартиру мужа. Они прожили вместе душа в душу четыре года, после чего благополучно развелись, но так и остались проживать в одной квартире, не имея возможности ее разменять. Сюда же Ларочка привела второго мужа, за которого вышла опять же по большой любви. Общую комнату разделили большим платяным шкафом. После чего принялись налаживать свой быт в теперь уже отдельной части все той же квартиры. Слабо верится, что новый и старый мужья испытывали симпатию друг к другу, но в доме сохранялась мирная и спокойная атмосфера. Ларочка родила сына, и двое мужчин помогали управляться с малышом и воспитывать его в силу своего понимания. Ей удалось прожить в браке со вторым мужем тоже четыре года, после чего супруги благополучно развелись. Ларочка наотрез отказалась проживать в одном отсеке с теперь уже чужим ей человеком, и он был отселен за платяной шкаф к первому мужу. Так и жила Ларочка с сыном и двумя бывшими мужьями в одной квартире, пока не познакомилась с Владимиром Сергеевичем. Он стал ее третьим мужем. Оставив гнездышко с бывшими мужьями и подросшим, ставшим очень похожим на своего отца, а от этого еще более невыносимым, сыном, Ларочка перебралась в просторный загородный дом нового супруга. Она не забывала бывших мужей и кровиночку, довольно часто навещала, внося в их налаженную тихую жизнь свежую струю. После чего их семейный улей не мог успокоиться несколько дней.

Сначала Владимир Сергеевич ревностно относился к визитам Ларочки к бывшим мужьям, но, когда сам однажды посетил старое жилище своей любимой, то ревность быстро улетучилась, уступая место жалости и пониманию. Он даже предлагал помочь материально, чтобы два бывших мужа смогли разъехаться, но те отказались. Это предложение вызвало ужас у обитателей странной квартиры. Они уже не представляли себе другой жизни, друг без друга и без их единственного сына. Так и остались жить втроем, а Ларочка приезжала к ним почти каждую неделю, желая проконтролировать, не появилась ли в ее отсутствие какая-нибудь чужая мадам, способная внести разлад в устоявшуюся жизнь. Сынок вырос в усатого подростка, не выпускающего из рук книжку, превратившись в точную копию своих отцов.

У Ларочки был другой дом, другой муж и другая жизнь. Изменилось все, прежним остался только ее характер, а также непревзойденный талант надувать огромного слона из маленькой мухи.

Вера часто вспоминала один случай, который скорее напоминал анекдот, нежели реальную историю. Ей довелось стать свидетелем сцены, которая произошла в загородном доме редактора. Она должна была срочно встретиться с Владимиром Сергеевичем, чтобы обсудить внесенные в макет изменения, прежде чем отдать работу в печать. Владимир Сергеевич немного приболел и остался дома. Он попросил, чтобы Вера сама приехала к нему. Была середина лета, погода стояла жаркая, знойная. Как умудрился редактор подхватить простуду, непонятно. Когда Вера приехала, то застала его сидящим в саду в плетеном кресле в тени огромной раскидистой яблони. Она принесла из дома второе кресло, и они приступили к обсуждению.

Через какое-то время жена Владимира Сергеевича вернулась домой. Она въехала во двор на своей блестящей новенькой Volvo.

– Вот и Ларочка приехала, – сообщил Владимир Сергеевич, глядя на жену, нервно выходящую из авто. Покой сразу был нарушен. Хотя ничего не произошло, но в воздухе чувствовалось напряжение.

Хозяйке все было не по нраву. То газон плохо пострижен, то стулья неподходящие из дома вынесли, то приближающийся дождь вызывал раздражение. На любые попытки мужа сгладить ситуацию, Ларочка злилась еще сильнее.

– Я даже и не знаю, как мне себя вести. Чтобы я не сказал, все вызывает у нее раздражение. Не поймешь вас, женщин… – с грустью в голосе попытался пошутить и сгладить неловкую ситуацию Владимир Сергеевич.

– Возможно, вам стоит обратиться к психологу! Глядишь, что-то и прояснится. Совет какой-нибудь даст и поможет понять загадочную женскую душу, – предложила Вера.

Владимир Сергеевич задумался, а потом неожиданно быстро согласился, как будто сам уже обдумывал такое решение. Он пожаловался, что Лара очень изменилась в последнее время, с ней стало трудно найти общий язык. Может быть, специалист сможет объяснить причину этих трансформаций. Сказал, что и раньше у жены был весьма непростой характер, но сейчас сдерживаться становится все сложнее. Потом вспомнил, что его знакомые говорили об одном очень хорошем психологе, который помог им преодолеть семейные неурядицы, и только благодаря его советам удалось сохранить семью.

***

В этот раз, придя к Сивцову в кабинет, Вера сразу обратила внимание на то, как он изменился. Владимир Сергеевич заметно похудел, сделал другую прическу, а свой неизменный серый костюм заменил на бордовые брюки и зеленую рубашку. Веру очень удивило подобное преображение. Она знала своего начальника много лет, но таким не видела никогда. Справедливости ради нужно сказать, что теперь Владимир Сергеевич выглядел более молодым и подтянутым, даже в глазах появился блеск. Вере было безумно интересно, что же послужило причиной таких изменений.