Текст книги "Новому человеку – новая смерть? Похоронная культура раннего СССР"
Автор книги: Анна Соколова
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Последствия похоронных реформ и советский микрокосм
В отношении похоронного дела ни методы реформ большевиков, ни их конкретное содержание не были уникальны. Фактически основные положения реформы 1918 года уже содержались в проекте «Постановления об устройстве кладбищ и крематориев» 1913 года и лежали в русле тех изменений, которые происходили во всех странах Европы в этот период. Однако если методы и идеи большевиков и не были уникальны, то результаты оказались поистине невиданными. Если осенью 1917 года в российских городах существовала хотя и имевшая изъяны, но в целом работавшая похоронная система, то уже к весне 1918 года в главных городах страны похоронное дело и кладбищенское администрирование пришло в абсолютный упадок и негодность. Морги и больницы были переполнены трупами, непогребенные тела лежали на кладбищах, могильщики саботировали работу, на кладбищах селились люди и пасся скот, получить документы на погребение было крайне сложно. Распад затронул абсолютно все сферы, ставшие объектом утопического реформирования 1917–1918 годов[81]81
Смирнова Т. М. Советский режим и человеческий фактор на примере функционирования системы детских домов. 1917–1930‐е годы // The Soviet and Post-Soviet review. 2016. № 43 (1). P. 36–66; Кириллова Е. А. Советская жилищная политика в годы нэпа: квартирный вопрос и домовое самоуправление в Петрограде-Ленинграде // The Soviet and Post-Soviet review. 2016. № 43 (1). P. 5–35; Matsui Y. Housing partnerships, ZhAKTy, or Housing trusts? A study of Moscow’s housing management system, 1917–1937 // Acta Slavica Iaponica. 2009. Vol. 26. P. 109–139; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30‐е годы: город / Пер. с англ. Л. Ю. Пантина. М.: РОССПЭН: Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008. С. 64–67.
[Закрыть], и похоронное дело здесь стало не исключением, а, наоборот, – одним из наиболее ярких примеров стремительной деградации муниципальной сферы. Но если последовавший в первой половине 1920‐х годов переход к НЭПу и позволил восстановить многие сегменты муниципальной сферы, то попытка восстановить старые порядки в кладбищенском хозяйстве и при этом воспроизвести модернизированные дореволюционные схемы в новых реалиях, которая была предпринята в 1923 году, не привела к существенному улучшению ситуации. Кладбища продолжали находиться в упадке. Истории похоронного кризиса 1919 года, путям выхода из него, а также подчас парадоксальным результатам этих усилий посвящена глава 4 этой книги.
Вопрос о том, почему предпринятая в 1920‐е годы попытка утилитаристской реформы похоронного администрирования не улучшила, а еще больше усугубила тяжелое положение этой важной сферы жизни, не имеет однозначного ответа. С одной стороны, поставив в центр всей реформы задачу удалить Церковь из похоронного обеспечения, большевики игнорировали внутреннюю логику похоронной культуры и ту инфраструктурную роль, которую в ней играла Церковь. Идеологи реформ в соответствии с общим направлением своих мыслей полагали, что похоронное дело является лишь инструментом обогащения Церкви, которая манипулирует родными умерших для извлечения сверхприбылей. При этом в восприятии большевиков отношения между Церковью и родственниками умерших находились в плоскости веры и обрядов. Деление похорон на разряды представлялось им проявлением социального неравенства, свойственного сословному обществу Российской империи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
