Текст книги "Русский стандарт или Попаданки против! (СИ)"
Автор книги: Анна Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Глава 13. О женской дурости или Как не рубить с плеча?
Глава 14
Женщины созданы для того, чтобы их любили, а не для того, чтобы их понимали.
Оскар Уайльд
Ася
Знаете, я из тех людей, у которых пятерка-четверка по математике была только в начальной школе. Потом пошла средняя, а за ней и двойки-тройки. Четверку мне ставили лишь за красивые глаза и искреннее старание что-то исправить. С физикой было проще, ведь дядя-физик смеялся над мной и Алей. Ну, мол, красивые девушки, а умом своим не пользуются. Этим, в общем, я и пользовалась, когда пыталась решать задачи. К сожалению, они у меня не получились, а значит пора было обращаться к прекрасному предмету – телефону. Слава всем Богам, что мне интернет подключили, а то раньше приходилась ползать под партами в поисках ответов у всего ряда. Вы представляете манерную фифу на каблуках и при макияже ползающей вперед-назад по ряду, да так, что ее ни разу не запалили? Надеюсь, нет, ведь иначе мне будет очень стыдно. В конечном итоге, конечно, я писала контрольную на четыре, а дядя-физик удивлялся – мол, как Асияра, та самая глупая красавица, смогла нарешать на четыре? Пару раз с задних парт шутили, что, мол, она дура что ли, на пятерку списывать. Все это встречалось дружным хохотом. Я не обижалась, а лишь опускала густо накрашенные тушью ресницы.
По гуманитарным предметам я тоже тащила все за хвост. И тоже за хвост собственной харизмы. Меня любила учительница русского и литературы, а также учительница по истории. Вторая особенно. Хотела, чтобы я пошла в гуманитарный или экономический класс, но как-то не сложилось. Вот и пошла в химический.
Нет, я конечно, не всегда была такой милой и доброй. Докладные же на меня все-таки писали, правильно? У учительницы чуть не случился третий инфаркт, когда она снова увидела меня, Алю и парочку оболтусов на ее замене. Весь урок косилась на нас в поисках подвоха. Ну да, если вывести из строя проектор, вытащить провод из питания, да так, чтобы звали информатичку – талант. После этого она очень не хотела нас брать. Мстила я тоже изощренно. Как девочка. Вовремя оказавшийся под врагиней сломанный стул, из-за которого она порвала новые колготки – чистой воды случайность. Совестью клянусь. Правда, никому не стоит знать, что, когда при рождении все стояли в очереди за ней, я подумала, что толпа слишком большая и потопала к хитропопости. Качество полезное – не пропадешь.
Я стояла у зеркала и наводила красоту. Старая стрижка шла мне куда больше заметно отросших волос. Я потрясла заметно полегчавшей шевелюрой и… решила подкраситься. В черный. Слегка изменила формулу пигмента волос и… ВЕДЬМА! Теперь я была действительно похожа на маленькую ведьмочку!
**«А ты правда садистка? А на вид ты как киска!» – заиграло в голове.
О да, детка! Теперь я совсем опасна. Настроение губительно-карательное. Прощай милая заинька! Здравствуй, кролик-Потрошитель! Мои зубки наточены, а ножки накачены, а потому я сначала вас затопчу, а потом закусаю. Хотя… не гигиенично это. Сначала покусаю, а потом… Нет, буду кроликом-Потрошителем с антисептиком. Но он тоже невкусный… Ай, чего я к этому кролику прицепилась!
Остановилась у шкафа и поняла, что надеть категорически НЕЧЕГО! Пришлось залезать в кожаный костюм а-ля женщина кошка. Правда мой был коричневым и с удобными кармашками по бокам. Еще один подарок Адама в качестве примирения. Я, его, конечно, приняла. При этом, естественно, очистя от заклинания мира, добра и любви. Типа кошачьей мяты для женщин. Правда, потом тоже бегал по поляне. Но уже пытаясь снять с себя точно такой же костюм моего же размера. Кросс повелитель пробегал под хохот товарищей и моего нового тренера, потому что Адама я если не избегала, то как минимум сторонилась. А если приходилась пресекаться, в прошлом благоверный ловил колкие замечания и искрометный черный юмор в свою сторону. Девочки уже давно смирились с моей упертостью и перестали упрашивать помириться. Знали, что измену я не прощу ни за что и никому. Всегда презирала неверных мужей и жен. Наверное, потому что в семье у нас никогда такого не было. Да, ссорились, но лишь из-за разногласий. Вы наверняка спросите, откуда я знаю? Теперь знаю точно, ведь родители у меня не простые, а божественные. Все-таки от богов не скроешь правды. Я до сих пор люблю его. Да и забыть кажется довольно сложным, ведь каждый день видишь эту красивую до неприличия морду.
Еще раз покрутилась перед зеркалом и обула черные кожаные армейские ботинки. Для тренировки – самое то. Вышла на улицу и насладилась погодой. Ветер и тучки. Обожаю такую прохладу. Прошла злополучный сад и села на поляну в ожидании тренера.
Кстати, с Люци я познакомилась совершенно недавно, даже не представляя, что у нас есть военный советник. Из народа, причем. Тучный, но крепкий светловолосый мужчина производил впечатление доброго дяденьки. Не для меня. На тренировках он становился очень жестким, за что я его и уважала. За две недели я прокачала свои навыки, наверное, больше, чем с Адамом.
Накатила легкая грусть, которую я смогла прогнать лишь после сурового взгляда наставника.
– Раскисла, да? – хохотнул он, – Кислое молоко обычно выкидывают. Поэтому давай, соберись обратно.
Такие слова влияли на меня лучше других успокоительных. Мысли были забиты тренировками и поисками каких-либо сведений о сфере. Эта магическая штуковина не вселяла доверия. А я привыкла все проверять, прежде чем доверять.
Сегодня на тренировке нельзя было использовать ничего, кроме классической магической защиты и оружия. Холодного, в смысле. Потому что здесь все же существовали не магические зоны, в которых магия совершенно не работала, как бы это странно не звучало. Я все еще говорю о волшебстве как о странной штуковине, просто раньше изобретенной на этой планете.
Я почувствовала жжение на правом бедре.
– И именно сейчас я бы просто разорвал тебе артерию, – покачал головой Люци, – Ты сегодня какая-то невеселая. Что случилось? Обычно шутя и рассказывая ты убивала меня своей болтовней, а сейчас… Может все-таки расскажешь, что произошло?
Я прикинула. И правда, что может произойти? Люци стал мне достаточно близким за пару недель.
– Я… я очень люблю одного человека, но не могу быть с ним. Он… изменил мне, представляешь? Я бы никогда, но он…
И не ожидая от себя этого, разрыдалась. Мне надоело держать в себе всю боль, что копилась неделями. Я хотела избавиться от щемящего в груди чувства собственной ничтожности и жалости. Я любила его, но не могла простить. Это слишком. Ведь… если любишь человека – как можно изменить? Это твой кусочек души. Часть твоего сердца. Половину самого тебя. Я впервые кого-то полюбила и впервые так обожглась. Да, помню, как давала советы подружкам, что ныли из-за расставания с парнями, но только сейчас понимаю, что все советы – никчемны. Когда ты всей душой любил, а тебя предали… это слишком больно.
Не знаю, сколько я проревела на плече мужчины. Для меня время исчезло.
– Яра, золотко, успокойся – шептал он, – ну же, ты чего? А он то что делает? Прощения просит?
– А как же, просит! Подарки, правда, не всегда удачные, но все по классике. Видимо, думает, что я куплюсь на все эти побрякушки. Не знает, скорее всего, что половину девчонкам отдаю.
– Ах вот как, *– рассмеялся наставник, – Умно, умно… а как же тогда он должен прощения то у тебя просить?
Я задумалась.
– Ну же, говори все, что на сердце лежит.
– Он должен показать, что любит меня. Не так – не деньгами, а поступками. Наконец поговрить со мной или… я не знаю. Смогу ли простить?
– А ты поговори – узнаешь! – хитро прищурился Адам, растворяя последние следы иллюзии.
– Ты… ты!!! – вскрикнула я и отскочила.
Адам встал и рассмеялся.
– Слушай, я думал ты намного догадливей, – подмигнул он, – Не помнишь как называла меня твоя мама?
Я пару секунд покопалась в памяти и… Адам Люций!
– Паршивец, ты…
– Я, да. Может уже перестанешь это повторять и посидишь спокойно?
– Ни за что! – я стала красться к тропинке.
– Ты хотела поговорить? Я запрещаю тебе идти куда-то! А ну сядь!
– А что еще мне запретишь? – насмешливо бросила я, – Хм… может быть носить костюмы? Резать волосы? Красить их? М? А еще лучше… не вести себя как ребенок? Ну же, говори!
– Я лишь хочу поговорить. Столько недель без тебя это мука. Час – как день. День – как неделя. Неделя – как месяц. Я не могу без тебя, слышишь? Посмотри во что я превратился! – и он обвел себя руками.
Божечки, а я ведь только заметила… Как минимум недельная щетина красовалась на осунувшемся и исхудавшем лице. Не проглаженная рубаха и небрежно заправленные в штаны ботинки уже стали темно-серыми. Это… я так?
– Ася, я люблю тебя и до сих пор не понимаю, что между нами произошло. Что кроме известия о вашем с Аланом родстве тебя так задело? Что я скрывал от тебя это? Олененок, прости, но я знал, что это ударит по тебе. И откладывал в долгий ящик. Я не хотел делать тебе больно, клянусь, – он посмотрел на меня. Его взгляд был полон грусти, печали и… покорности? Никогда не видела его таким…
– Ася, не томи, ответь же…
Я вздохнула.
– Ты изменил мне. С Масслер. В начале отношений. В самом начале, Адам.
Он замер. В его глазах промелькнуло нечто непонятное. Непонимание? Однако через мгновение он уже стоял передо мной пристально глядя в глаза.
– Дорогая, ты как обычно вырвала что-то из контекста и не так поняла, верно? – странно, но даже таким «страшным» был для меня самым красивым.
– Дорогой, – протянула я с издевкой, – не «как обычно», а потому что… так вышло.
Адам снова рассмеялся.
– Ну, «Большие уши», рассказывай.
Я пересказала их разговор с братом. Адам очень внимательно меня слушал. На нескольких моментах он даже хмыкнул.
– Ася, а теперь дай слово мне, – уверенно произнес он и положил ладони мне на лица, – Меня поили приворотным зельем, но она не успела. Татуировка, что связывает нас с тобой, кстати, помолвочными узами, в миг рассеяла заклятье, как только распознала его природу. Меня успели лишь довести до ее покоев. Из-за наших неплохих отношений с ее дедом, она ограничилась лишь выговором. Видно, ей не хватило. Теперь ее заперли в имении. Предварительно, конечно, лишив магии. Неожиданно, но это предложил глава рода – ее дед.
Я не знала, что сказать. Просто поняла, что полная дура. Не дослушав до конца, как обычно приняла все на свой счет и додумала остальное. Ухватила жениха, как оказалось, за талию и сильнее прижала, потихоньку успокаиваясь. Даже не стану устраивать скандал из-за такого пустяка. Ну это ж не он так решил, а сила наша дурацкая.
«Дурацкая? А я что, не предупреждала тебя о том, что нужно спросить, а потом рубить. А ты что? Сначала рубанула, а потом спросила. А я потом дурацкая» – послышался голос Морганы.
Представляете, я даже на это ничего не ответила. Та женщина – наша магия? Ну и хорошо. Мне было слишком хорошо в сильных объятиях.
***
Встречали нас общим молчаливым одобрением. Это чувствовалось. А потом оказалось, что все давно знают о магической таинственной сфере. Этим мы и занялись последние дни в этом мире. Или не совсем последние. Все-таки у меня остался один маленький якорь. Двухметровый маленький якорь.
**Из песни «А ты правда садистка?» – Lamp
Глава 14. Любые неприятности надо встречать с улыбкой! Оптимизм заразителен!
Во всем ищите позитив. Над вами тушат пожар в квартире, значит, стоит устроить пенную вечеринку.
Автор неизвестен, но очень проницателен.
Ася
Мы сидели за круглым столом (откуда он взялся?) и обсуждали чиканутый шарик с плещущейся внутри магией. После жарких споров или мирных решений мы все еще не знали, что с ней делать! После долгих всматриваний мне показалось, что на ней еще осталась какая-то царапинка. Интере-е-есно… Заметив изменения во мне, Мася решили дернуть за руку, но я ни капельки не послушалась. Под пристальным взглядом пяти пар глаз я… кинула сферу об пол. На ней уже красовалась не царапина, а целая трещина. Я еще пару раз стукнула ее об гранитовый пол, и она наконец раскололась на три осколка, как и было изначально. Наверное, огромная люстра светилась над моей головой, потому что смотрели на меня с ужасом.
– Ася, ты меня пугаешь, – пропищала Мася, – Никогда не любила состояние, когда ты что-то задумала…
Ее утешительно обнял Элеазар и взглядом дал понять, что все под контролем и Масю, если что, он под удар не поставит. Этого и не нужно, друг.
– А теперь все внимательно слушают меня, – я уверенно встала во главе стола, – Соедините ваши татуировки. Алла с Аланом, а Мася с Элом. Адам, нам тоже нужно это сделать. Ну же, давайте.
На меня все еще смотрели недоуменными глазами.
– Я сказала вперед и с песней! Можете даже петь, без разницы! Выполня-я-ять!
Да уж, друзья… после крика все сразу сформировали нужные пары. Да… девочки знают, насколько я страшна во вдохновленном состоянии. У-у-ух, поэкспериментируем!
Татуировки начали светиться и подниматься все выше к плечам, а потом и к щекам. Сфера начинала светиться. Каждый кусок принимал окраску… «стульчика» из тронного зала! И тут всех друзей озарило, что я не сумасшедшая.
– А теперь прикоснитесь к своей части и поднесите к столу. Осторожно!
Да, мне действительно стоило их предупредить, потому что Аля, например, никогда не умела обращаться даже с иголкой. Мася и подавно. А я, в конце концов, даже в лаборатории работала немного. На дополнительных курсах, естественно!
Ребята аккуратно принесли мне элементы шара. Я все еще помнила пророчество об истинном. Соединяем силы…
– А теперь каждый вливает в свою часть много магии. Очень много!
Ребят не пришлось просить дважды. С каждой частичкой чувствовалось, что мы делаем все правильно. И наконец, сфера соединилась и… раскололась. Внутри оказался маленький черный камень и… еще одна бумажка.
– Можно читать ее будем не мы… – Мася поежилась.
– Абсолютно согласна, – произнесла Аля, – я даже прикасаться к этому не хочу.
– А кто сказал, что мы ас подпустим, – усмехнулся Алан, аккуратно обнимая Алю за талию. Та в ответ погладила шрам на лице. Тот самый, от горгулий. Его так и не удалось вылечить до конца.
– Согласен. Абсолютно. Ты никуда не пойдешь, – твердо сказал Эл, параллельно сажая Масю на колени. Та обвила любимого за шею и расслабилась.
Мы с Адамом переглянулись. О нет, любимый, эту штуку разобью я.
– Асияра, не думай даже! Я сказал не думай! – рявкнул Адам.
– Попробуй останови, – я ловко перепрыгнула стол и раздавила горошину.
– Ася…
Ужасающий шёпот любимого заставил обернуться. Он, видимо, хотел что-то сказать, но… не мог?
– Добрый вечер, дамы. Господа.
Я напряглась. За моей спиной стоял определенно мужчина. Но кто это?
– Детка, я – Истинный Темный. Люций Снежногорский.
Кто?
– Я – темная сущность твоего благоверного, дорогуша. Жаль, что ты выпустила меня наружу, ведь я так хотел еще поотдыхать. Может, еще сотню лет, Адам?
Я не понимала ничего. Что происходит вообще? Этот мужчина был точной копией Адама, но будто его полной противоположностью. Темные волосы, глаза и темная кожа.
– Жаль, я не могу ему навредить. Твои приёмные родители постарались над проклятьем.
Приемные родители? Проклятье?
– Я вижу, что ты совсем не понимаешь, о чем я, – он хищно улыбнулся, – Я – половина твоего жениха. Меня заключи вот в этой горошине, не дав воссоединиться со светлой частью. Тот Адам, которого ты любишь – не настоящий. Но захочешь ли ты его спасти?
Он замолчал и посмотрел на меня своими бездонными черными глазами. Я бросила взгляд на Адама, который был вне себя от бешенства и напряжения. Мне кажется, Олуха сейчас можно использовать как щелкунчика. Каждый орешек будет расколот. Покупайте, пока обездвижен!
В это время Люций поднял бумажку.
– «А коли Темный не сможет воссоединиться со светлым, то пусть возлюбленная иномирная отдаст часть, дабы воссоединить равновесие». То есть тебе нужно себя убить. Частью называют дар. Без дара ты не сможет здесь существовать. Решать только тебе.
В этот момент за спиной Люция что-то засветилось и замеркало. Показались грустные лица моих родителей.
– Дорогая, он… говорит правду. Мне жаль, но мы действительно твои приемные родители. На самом деле ты из этого мира. Твои родители погибли во время войны и… нам ничего не оставалось, как забрать тебя. Просто знай, что мы тебя любим, доченька.
После этих слов мама смахнула реальную слезу. Отец почесал бороду и, извиняясь, улыбнулся. Он приобнял плачущую маму за плечи.
– Мам, папа… – я начала дрожащим голосом, – Мне фиолетово, кто мои родители. Потому что мои настоящие родители – вы. И я вас безумно люблю, слышите? Спасибо вам за все.
– Юся..
Мама не знала что говорить и мы просто обнялись. Это длилось пару секунд, ведь времени, наверняка, было мало.
– Объясняй, что нужно делать, – я повернулась к темному.
– Как мило, неужели вы закончили семейное прощание? – он усмехнулся, – Тебе лишь нужно сформулировать желание отдать всю свою магию, допустим, мне. Банально потому что это станет гарантом того, что после твоей смерти эти люди выживут. Все.
– Дочь, не надо. Я…
– Заткнись, старик. Ты не сможешь меня останвить. Вы не вмешиваетесь в наши дела!
Оу нет, никто не смеет так говорить с моим отцом. Ты еще получишь, чертяка. Я заметила взгляд отца к… Поняла!
– Хорошо, – начала я, – Я, Асияра, временная советница Повелителя Северных Земель, отдаю свою силу… вот тому желтенькому камушку.
И уколола палец. Кровная просьба. Никто не разрушит. Дальше была лишь чернота.
***
Я очнулась в том самом подвале. Подвале Морганы. Хранитильницы магии.
– Ну здравствуй, Истинная, – женщина мило улыбнулась.
– Истинная, простите, кто? – я недоуменно уставилась на нее.
– Истинная Спасительница. Теперь ты освободила мир от проклятья Темнейшего. Три частички души Истинного Правителя теперь вместе, как те элементы разбитого сосуда, где хранился главный соединитель – чувства. Теперь Повелитель будет один. А ты при нем.
– А Повелитель, простите, кто? Адам? – спросила я, – Но у него лишь две частички. Он и Люций.
– А Повелитель, дорогая, это три советника. Те самые, которые забирали вас сюда. Их разъединили много лет назад. И вот, наконец, они вместе.
Так, Ася, а теперь собираем все в кучку. Три советника, которые прилетали за тобой и подружками – Повелитель. Один. Его разъединил мой отец много лет назад. Хорошо. Теперь вроде понятно. Но..
– В каком это смысле быть рядом с Повелителем?
– В прямом, дорогая. Ты Истинная суженая правителя. Спасительница автоматически становится Повелительницей.
– А если я не хочу?
– У тебя есть выбор. Вернуться на Землю или остаться здесь. Но если ты вернешься на Землю – потеряешь магию. И Адама. Он не сможет там жить. А ты не сможешь долго продержаться у тебя на родине. Выбор за тобой.
Я задумалась. Что-то мне подсказывает, что Адам банально не сможет без меня. Он же говрил, что… но время лечит. А значит, он еще может завести семью. Счастливую семью. Но, к сожалению, не со мной. Я смахнула слезу и твердо сказала:
– Передай Адаму, что я любила его. Но пусть забудет меня. Так будет легче. Я отправляюсь на Землю.
– Ты уверена, что хочешь этого?
– Абсолютно.
– Хочешь на последок повидаться с ним? Но, к сожалению, лишь в обличии духа. Твое тело не примет душу обратно. Это как непроходимый барьер, извини.
– Хочу.
И голова ужасно закружилась.
***
Я наблюдала очень страшную картину. Наверное, даже на картинах такого не нарисуют. Адам наклонился над бездыханным телом. Он не мог простить себе моей смерти. Бедный, пусть Боги хранят тебя.
Родители держались обособленно. Однако мама уже навзрыд плакала на плече у папы, который, видимо, тоже пустил слезу. Действительно любят меня.
Аля истерила и пыталась пробраться к любимой подруге, но Алан крепко держал ее за плечи. Нет, Алечка, не плачь. Не больно смотреть на твои слезы. Пусть это будет самый печальный эпизод в твоей жизни.
Мася просто стояла и по веснушачим, вечно улыбающимся щекам текли слезы. Она не истерила и не рыдала, но было видно, что ей безумно больно. Мы поддерживали друг друга в самых сложных жизненных ситуациях.
Алан откровенно плакал. Слезы катились по щеке, изуродованной крупным шрамом. Братец, как жаль, что я узнала о тебе лишь сейчас. А ведь всегда мечтала иметь большого старшего брата, который поможет в трудной ситуации. Обнимет, когда тебе страшно и заставит поверить, что ты под защитой. Который придет в песочницу и покажет всем, что его сестренку нельзя обижать. Теперь защищай Алю так, как защищал бы меня, родной.
С Элом мы практически не общались, но даже он ко мне успел привязаться. Он не плакал, а лишь молча отдавал честь моей жертве, которую будет помнить на протяжении всей жизни. Твой долг, мой друг, защищать Масю. И только попробуй ослушаться меня. Он, будто бы слыша меня, наклонил темную голову.
Я не могла не подойти к любимому и не попрощаться. Я знала, что он меня не услышит. Но все-таки постаралась докричаться.
– Дорогой, любимый. Единственный и самый хороший. Ты первая и последняя моя любовь. С тобой я прожила самые лучшие мои моменты. С тобой я научилась летать. Не как дракон, любимый, а как ангел. Я надеюсь, мне позволят стать твоим хранителем и защищать от всех бед. Я буду нянчить твоих детей и оберегать семью от плохих людей. Я не оставлю тебя. Я всегда с тобой. Люблю тебя, самый родной. Будь счастлив и постарайся меня забыть. Время лечит, любимый. Помни об этом.
Со спокойной душой развернулась и направилась к ждущей у ворот Морганы. Подруги не забудут, но будут помнить меня улыбающейся и смеющейся. Родителям я сделала много плохого и и принесла огромное количество боли. Адам… он поймет. Поймет и смирится.
– Что с ними будет?
– Ты сделала все, чтобы они были счастливы. Ты помнишь про те желания, что просила у Повелителя? Так вот, ты сейчас использовала их.
Я могла бы загадать все что угодно, но девичья память сыграла со мной злую шутку. Зато я действительно была спокойна. Я даже умирала с улыбкой на лице, ведь шла на это ради любимых всем сердцем людей.
Знала ли я в начале моего пути, что я полюблю ненавистного Олуха? Нет. Хотела бы я вернуть все назад? Да. Но лишь для того, чтобы прожить все это заново.
– Готова?
– Всегда.
