Текст книги "Вне времени, вне игры"

Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Вечер кончается коньяком

Разумеется, Варю и Андрея забрали в околоток. Там попросили предъявить имеющиеся при себе вещи для досмотра. К счастью, у журналиста оказалось в порядке разрешение на травматику – да и красная книжица корреспондента «Молодежных вестей» возымела свое действие. Варя попросила личной аудиенции у командира отдела – тот, к счастью, оказался на месте. Ему девушка представилась старшим следователем СКР – все равно она перед двоими здешними обывателями своим удостоверением козыряла. Городок маленький, слухи распространяются быстро. Пускай и местные полицейские относятся к ней с надлежащим уважением. Подполковник, начальник отдела, положенным пиететом проникся.

Когда Варвара и Андрей закончили формальности в полиции, стало совсем темно.

– Приказать подать машину?! – гаркнул, взяв под козырек, дежурный.

– Пожалуй, – согласилась Варя.

«Уазик» доставил спутников в гостиницу. Полицейские вышли из автомобиля и проводили гостей до стойки администратора. Дежурная тетка глядела во все глаза, как стражи порядка на прощание вежливо козыряют приезжим.

Девушка и молодой человек получили ключи – они были традиционными, с огромными бобышками, чтобы их в карманах не утаскивали. Пока ехали в лифте до своего этажа, журналист сказал в пространство:

– Кто-то хвастался, что коньяк есть.

– Думаешь, пришло время употребить?

– Момент более чем подходящий.

Варвара согласилась. Корреспондент пригласил ее в свой номер. Их встретила затхлая гостиничная бедность, телевизор «Рекорд» и байковым одеялом застеленная кровать.

– Зато вай-фай здесь работает, как из пушки, – похвастался компьютеризированный хозяин.

Варя похозяйничала: сполоснула стаканы, изъяла у запасливого Андрея шоколадку, поломала ее на дольки, положила в вазочку. Получился хоть и бивуачный, но стол. Выпили «за успех нашего предприятия». Потом разрумянившийся стажер предложил «за присутствующих дам – в твоем, Варя, лице». Сам выпил стоя, локоть поднял на высоту воображаемых погон. Варя немного напряглась – ожидала новой атаки. На сотрапезника коньяк подействовал, однако в другую сторону, и он стал рассказывать горячо и увлеченно. Тема оказалась наезженная: футбол. Андрей ни о чем другом за все время их знакомства и не заикался. (Не считая эпизода в купе, когда шептал о любви лживым голосом.)

– Знаешь, – распространялся журналист, – почему договорные матчи настолько трудно ловятся? Да потому что все люди, кто в них замешан, никогда не раскалываются. Даже десять, двадцать лет пройдет с тех пор, как сгоняли «договорняк», и все знают: тот матч был заказным – и игроки, и судьи, и тренеры, и федерация футбола, и пресса, и даже зрители. А заведешь с кем-то из действующих лиц о той игре разговор: нет, говорят, играли мы честно. Настоящая омерта, заговор молчания, как у сицилийской мафии.

– Но как тогда «договорняки» ловят? Ты рассказывал: в Италии, в Турции.

– Там мощная слежка и прослушка. В Турции, например, президента клуба полицейские пасли больше года, все разговоры его писали, прежде чем систему разоблачили и начали аресты.

– Ты думаешь, наш Сырцов, как Дон Кихот, омерту решил нарушить?

– Не исключено.

– Но как теперь об этом узнаешь? Парень в коме.

Андрюша не ответил и вдруг словно выпал из разговора: лицо стало отстраненным, глаза затуманились. А потом он, оставаясь по-прежнему недосягаемым, забарабанил пальцами по столу и начал приговаривать: «А все-таки есть метод… Есть, есть, есть метод… Плохенький, но есть… Да, да, есть способ…»

– Ну, ладно, – молвила Варя, – пожалуй, я пойду, спать пора.

Честно говоря, она думала: начнет опять, как вчера в купе, ее останавливать, за руки хватать. Но нет: наоборот, журналист вскочил и забормотал:

– Да-да, ты иди, а то ведь бог знает во сколько сегодня встали, полшестого, наверное, ты иди-иди, а я еще поработаю.

Варя предусмотрительно забрала фляжку с недопитым коньяком с собой: а то еще выглушит за работой ненароком. Пришла в свой номер, постояла критически у зеркала. Пристально оглядела себя, решила, что голову можно не мыть, на завтра сойдет. Только макияж сняла и душ быстренько приняла. И бу-бух в постельку – на продавленную чуть не до пола панцирную сетку. И сразу заснула.

Попытка номер два

Спала она глубоко и без сновидений, однако довольно скоро (как ей показалось) ее разбудили. Раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Варя с трудом разлепила очи: за шторами только-только светает, часики показывают начало шестого утра. Девушка набросила халат, сунула ноги в тапки, дошлепала по скрипучим половицам до двери.

– Кто здесь? – спросила насколько могла грозно. Отчего-то ей со сна примнилось, что вчерашние защитники чести Ксении Сырцовой явились, охальника журналиста теперь у нее в постели разыскивают. Однако из-за двери раздался горячий шепот:

– Это я, Андрей! Нам надо ехать! Срочно!

Варя изумилась:

– Ехать? Куда? Зачем?

– Поверь мне: сто пудов надо мчаться. Появились новые данные. Я тебе по дороге все объясню.

– О боже! Куда ты собрался?

– В областной центр! В Камышль! Автобус идет через час, в семь, в одиннадцать будем там. А следующий рейс только в пять вечера, целый день потеряем! Поверь мне, Варя, поверь: ехать надо! Прямо сейчас!

– Господи, – застонала Кононова, – что ты там еще надыбал!

Она не стала говорить, что и сама понимает: в областной центр все равно наведаться придется. Иначе толком не поймешь, как складывалась судьба Сырцова в провинциальной «Турбине». Однако ехать она предпочла бы с большим комфортом. К примеру, попросить машину у районной прокуратуры или райотдела ФСБ. Но назвалась груздем – полезай в кузов. Выбрала прикрытие журналиста, связалась с одержимым «коллегой» – придется терпеть!

– Расскажу, все расскажу тебе по дороге, – горячечным шепотом провещал из-за двери Андрей.

– Ладно, – решилась она. – Я буду готова через сорок минут. А ты пока смотайся в ночной магазин и притащи мне йогуртов и сыра нежирного купи. Позавтракать-то надо.

…Оказалось, что в семь утра на автостанции полно народу: ехали в пригороды и в область, ожидали прямой автобус до Москвы. Местные «пазики» и «бычки» штурмовали тетки с сумками с рассадой, дядьки со стопками обрезной древесины, перевязанной марлей. Те, кто направлялся в столицу, до сих пор использовали матрасные сумки челночников. На мини-базарчике на ступеньках автостанции продавали сирень, старые книги и соленые огурцы. Небольшая очередь стояла в палатку под вывеской «КУРА ГРИЛЬ».

Билеты в кассе до Камышля имелись. Наша парочка уселась в автобусе на задние места. Ни спереди, ни сзади не торчало ничьих любопытных ушей, и юноша заявил:

– Щас я тебе быстро, конспективно расскажу, в чем дело, – и отрублюсь. А то я сегодня ночью совсем не спал.

И он поведал своей спутнице следующее: вчера вечером, когда они сидели с Варей за коньяком, ему пришла в голову идея: отсмотреть все матчи камышленской «Турбины» за прошлый год, в которых участвовал «наш мальчик», то есть Сырцов. Исследовать их – в поисках странных, возможно, договорных матчей.

– Поединки одной лишь «Турбины» решил ревизовать? – переспросила Кононова. – Сырцов ведь недавно в «Гладиатор» перешел.

– Как ты не понимаешь! – рассердился Андрей. – «Гладиатор» весь на виду, за ним миллион глаз наблюдает! Там «договорняки» намного реже бывают! К тому же Сырцов в столичном клубе новичок, матчей десять всего сыграл, кто ему доверит сдать матч? Так что если и могли быть странные баталии с его участием, то только в «Турбине» камышленской.

И он взялся рассказывать дальше. Подключившись вчера к Интернету, молодой спецкор стал просматривать в ускоренном режиме все подряд игры, где за областную команду участвовал Игорь Сырцов.

– И я нашел! – обдал Андрей жарким дыханием ухо товарки. – Как минимум четыре подозрительных матча.

– Ну и что? Это не терпело до утра? Надо было меня будить? И нестись черт знает куда?

– Не в том дело!

– А в чем?

– А вот, – журналист протянул ей смартофон и зашептал: – Это заметка из областной камышленской газеты «Вперед!» от вчерашнего числа. Помещена на первой полосе.

Избили журналиста

Позавчера поздно вечером, когда наш сотрудник, корреспондент отдела спорта Валентин Марушин возвращался пешком из редакции домой, на него было совершено разбойное нападение. Трое неизвестных (все они были в надвинутых на глаза шапочках и с шарфами, закрывающими низ лица) принялись избивать журналиста. В ход пошли бита, велосипедная цепь, арматура. Валентин попытался защищаться, однако силы оказались неравны. Соседи, наблюдавшие из своих окон за схваткой, вызвали полицию. Однако злодеи не стали дожидаться полицейских и убежали, оставив на поле брани окровавленного Марушина. Полицейские вызвали для пострадавшего «Скорую помощь», и он был увезен в Центральную клиническую больницу. Как сообщили нам в травматологическом отделении, у пострадавшего сильный ушиб головного мозга, многочисленные гематомы по всему телу и сломаны три ребра. Однако состояние его средней тяжести, жизни ничто не угрожает. Валентина Марушина уже допросил дознаватель ОВД. К сожалению, журналист заявил, что не сможет опознать никого из нападавших. У следствия есть две основные версии случившегося: бытовая ссора и неприязнь, связанная с профессиональной деятельностью пострадавшего.

Напомню, что Валентин Марушин работает в нашей газете уже более восьми лет. Он специализируется на темах спорта, много пишет о футболистах родной «Турбины». В прошлом году опубликовал большое интервью со звездой всероссийского масштаба, прошедшей становление на камышленской земле, – Игорем Сырцовым.

– Поняла?! – жарко прошептал Андрюша. – В Камышле только что случилось преступление, один в один подобное тому, где пострадал Сырцов! К тому же знаком с ним журналист Марушин. Я уверен: два избиения связаны. Я думаю, дело было так: Сырцов пообещал дать этому парню из газеты подробное интервью, где собирался рассказать про договорные матчи! Кто-то об этом пронюхал, и их обоих решили остановить. Гадом буду, отсюда ноги растут!

– Может быть, – ворчливо откликнулась Варя, – а все равно будить меня не стоило. Поехали б позже, когда выспались. Никуда этот Марушин из больницы не сбежит, ведь верно?

Юный корреспондент только сморщился презрительно: мол, не понимаешь ты, баба, всей тяжкой прелести журналистской профессии. Типа, трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете. Однако его хватило только на высокомерную мину, а сил дискутировать не осталось. Андрюша надвинул на голову капюшон, свернулся на сиденье калачиком, насколько позволял его высокий рост, и отрубился. Варя тоже решила досмотреть сон, да заснуть в неудобной позе не удавалось. За окном тянулись леса, одевающиеся свежей листвой, и редкие деревни с избами. Близ поселков бабы, согнувшись, прочесывали картофельные поля. Ничто не менялось здесь, в камышленской области, за последние двадцать, пятьдесят, двести лет. Разве что церкви поломали да опять восстановили и коровники построили – а они потом сами развалились. И на стенах изб расцвели тарелки спутникового ТВ.

Омерта

В областном центре ям на улице оказалось меньше, а рекламы больше, чем в Благодатном. Андрюша в полусне вдруг пробормотал: «Если ты и впрямь из Следственного комитета, нам с тобой это пригодится». Варя решила списать его высказывание на ночной кошмар и тему дальше не развивала. Посвежевший со сна журналист, едва они сошли с подножки автобуса, потребовал немедленно мчаться в больницу, где лежит несчастный Марушин. Варя, невыспавшаяся, ратовала сперва найти гостиничку и там устроиться. В итоге решили разделиться. Кононова идет и заселяется, а спецкор может ехать, куда хочет. Встречаются они в три дня у памятника Ленину – до сих пор остающегося если не идейным, то географическим центром города Камышль.

…Даже издалека, с самой окраины площади Ленина, по виду Андрюши, маячившего около монумента, стало заметно, что вряд ли он в своей экспедиции чего-то достиг. Можно даже не спрашивать: унылые плечи, повисший нос.

– Не нашел Марушина? – осведомилась Варя.

– Найти-то нашел, – скривился молодой человек и добавил: – Только толку – чуть.

– Бывает, – посочувствовала Кононова.

– В полную несознанку ушел гражданин Марушин. В полнейшую! Ничего не знает, ничего не помнит. Я его спрашиваю: «Ты занимался темой «договорняков»?» – «Нет». – «Хотел по этому поводу у Сырцова интервью взять?» – «Нет». – «Есть у тебя факты, что ваша «Турбина» матчи сливала?» – «Нет». Я начал его к корпоративной солидарности призывать, говорить, что мы вместе выступим в «Молодежных вестях», в соавторстве! Наша газета не даст его в обиду! А он: «Нет, нет, нет! Ничего не знаю, ничего не скажу».

– Парня можно понять. Ему наверняка угрожали.

– Да, очень смело: одна угроза – и журналист уполз в кусты?!

– Ничего себе одна угроза! Марушина избили, ребра ему переломали! И ты хочешь, чтобы он продолжал на рожон лезть?! Ради чего?!

– Слушай, а может, теперь ты его допросишь? Вас ведь учат всяким штучкам. Психологическое давление на подозреваемого, допрос с пристрастием третьей степени…

– Кто меня учит? Каким штучкам?

– Ты ведь из Следственного комитета?

– С чего ты взял? А если даже и так: с какой стати мнеподвергать твоегоколлегу Марушина допросу с пристрастием? Он не обвиняемый, не подозреваемый, даже не свидетель. Факт, что он связан с избиением в Москве центрфорварда Сырцова, никем и ничем не доказан. Да эта мысль существует только в одной голове! Твоей! Даже если имел Марушин какую-либо информацию – его избили, он лежит в больнице, испугался – кто в него за это камень кинет?!

– Вот! – торжествующе воздел перст журналист. – Вот поэтому у нас вокруг бардак, вранье и коррупция! Потому что никто не хочет первым броситься на амбразуру! Сидят, отсиживаются по углам, на печках!

– Я очень хорошо понимаю человека, для которого собственная, единственная и неповторимая жизнь оказалась важнее договорных матчей.

– Ладно! – воскликнул молодой журналист. – Ладно! У меня есть план. Но только ты должна мне помочь. Обещай, что поможешь.

– Смотря чем.

– Ничего сверхъестественного или противозаконного я просить не буду.

– Тогда посмотрим.

– Нет, обещай.

– Ладно, по возможности постараюсь помочь.

– Хотя бы так. А теперь, – парень нацелил указательный палец прямо в грудь Кононовой, – помни: ты обещала!

Огонь на себя

Карпов, руководитель клуба «Гладиатор», промежуточных отчетов у Вари не просил, но вот полковник Петренко ждал от нее ежедневного доклада. Беседовали они, как правило, по открытой линии, капитан Кононова звонила по своему мобильнику. Однако в разговоре не забывала про легенду прикрытия: она – журналисточка, он – строгий и взыскательный редактор в интернет-портале. Как говаривал полковник, доклады подчиненных необходимы самим подчиненным: во-первых, для того, чтобы осмыслить полученную информацию, а во-вторых, чтобы намечать направление работы. На взгляд Кононовой, ничего, что пролило бы свет на преступление, она не обнаружила. Однако Варя скрупулезно перечислила в разговоре с начальником ставшие ей известными факты. Во-первых, Сырцов – не родной, а приемный ребенок. Кто был его биологической матерью, пока узнать не удалось, да и вряд ли удастся: тайна усыновления. В поселок Благодатный семья Сырцовой переехала в девяносто восьмом, тогда Игорю было три годика; футболу его учил бывший игрок сборной СССР и России Иван Петров. Но полковника происхождение футболиста и его раннее детство отчего-то заинтересовали больше всего. И он провещал: «Займись-ка ты, Варя, матерью футболиста. И выясни, откуда у нее взялся приемыш». Капитан Кононова возразила: «Но мать в Москве, у постели сына». – «Вот и хорошо – возвращайся в столицу».

Что ж делать! Приказ начальника – закон для подчиненного. Варя поймала такси, метнулась на вокзал. Из Камышля поездов до Москвы шло больше, чем из Благодатного, да и ехать оказалось быстрее: всего восемь-девять часов. Варя взяла билет на вечер в женское СВ-купе – чтобы не терять на дорогу светлое время суток. Лучше она остаток сегодняшнего дня посвятит близкому знакомству с Камышлем и с пребыванием в нем Сырцова – вдруг это в итоге пригодится.

Однако помешало ей неожиданное препятствие.

Когда Варвара возвращалась со станции, в коридоре гостиницы встретился ей журналист Андрюша, он был в приподнятом, даже восторженном настроении. По первости девушка заподозрила даже, что он слегка выпивши или принял иной допинг – однако нет, от юноши алкоголем не пахло, да и зрачки оказались не расширены.

– Пойдем, я тебе кое-что расскажу. – И он увлек Варю далее по коридору.

– Почему не здесь?

– Знаешь, если б я был губернатором Камышленской области, я бы обязательно распорядился прослушивать все номера местной гостиницы, куда селятся эмиссары из Москвы. Особенно – журналисты.

– В логике тебе не откажешь.

Погода стояла чудесная, майская, и они с Андрюшей отправились в близлежащий сквер, где устроились на лавочке.

– На, смотри! – с оттенком торжества воскликнул он и протянул Варваре свой смартфон.

– Что это?

– Ты читай, читай!

Варя пробежала написанное, взглянула на Андрея недоверчиво, а потом перечла еще раз.

Заметка гласила:

«АНОНС!

Специальный корреспондент нашей газеты раскрывает тайну двух преступлений! В результате напряженного расследования, которое предпринял наш спецкор Андрей Тверской, стали известны причины, исполнители, а также заказчики зверского избиения, которому подвергся центрфорвард «Гладиатора» и сборной страны Игорь Сырцов. Как оказалось, это злодейство связано с аналогичным криминалом в отношении другого пострадавшего – корреспондента областной газеты из города Камышля Валентина Марушина. Выяснилось, что разгадка обоих тяжелых правонарушений кроется в договорных матчах, в которых, по всей видимости, участвовал Сырцов и его соратники. Читайте в ближайших номерах газеты! Эксклюзивное расследование ведет наш спецкор Андрей Тверской».

– Что это? – поинтересовалась Варя холодно.

– Обиделась, что я тебя не упомянул? Но мы договаривались – у тебя свое расследование, у меня – свое. Дружба дружбой, а табачок врозь.

– Да при чем здесь табачок?! Я не тщеславна. Ты эти писания в свою редакцию собираешься направить?

– Почему собираюсь – направил. Больше того – они эту заметку опубликовали. Пока, правда, на нашем сайте, однако завтра утром она в бумажной форме выйдет.

Кононова не верила своим ушам.

– Ты что, идиот?! – Она не выбирала выражений, потому что в ее понимании поступить подобным образом мог либо человек с мозгами набекрень – либо с полным отсутствием оных.

Парень обиделся. Запетушился:

– А что тебе не нравится?

– Как можно совершенно не проверенные факты выставлять на всеобщее обозрение?! Да и самого себя подставлять?!

– Вот! В том-то все и дело! Наконец-то ты поняла!

– Что – поняла? Что ты – недоумок?

– Вместо того чтобы оскорблять меня, лучше б оценила всю красоту оперативной комбинации.

– Бред и глупость.

– Кстати, ты давеча обещала: сделаешь для меня все, от тебя зависящее.

– Извини, я иначе формулировала: если смогу – помогу.

– Все равно! Пришла пора, что называется, платить по векселям! Или, как говорят криминальные элементы, отвечать за базар. Я ведь не ради славы эту заметку опубликовал. Я исхожу из того, что преступники нынче умеют читать. Можно сказать, вызываю огонь на себя! Они прочтут, поймут, что я в курсе событий – все-таки здорово я туману напустил! – и начнут охотиться за мной.

– Прекрасно, – саркастически прокомментировала Варя.

– И тогда на сцену выйдешь ты. Я давно догадался, что ты совсем не журналистка. Заметь, я тебя не спрашиваю, кто на самом деле за тобой стоит: СКР, ФСБ или полиция. Главное – ты сможешь мне помочь, как обещала.

– Интересно, как?

– Будем охотиться на живца. В роли живца – я, собственной персоной. А силовики, которые за тобой стоят, возьмут меня под негласную охрану. И в решающий момент злодеев, которые соберутся на меня напасть, возьмут. Исполнители будут в ваших руках, и что с ними делать дальше, ваше дело, вы это умеете. Допустим, проводите активный допрос с пристрастием третьей степени, и в результате рядовые бандиты выдают твоим людям фамилию-имя-отчество заказчика. И мы все в шоколаде: ты находишь преступников, я публикую репортаж с продолжением!

Андрюша весь сиял, словно новенькая медаль за мужество и героизм.

Варя схватилась за голову:

– Ты и впрямь дефективный! Ты бы знал, как такие операции готовятся! Сколько на их организацию уходит сил и времени! Это филигранная работа! А ты как топором: бух!

– Я хотел вас подогнать, а то бы ты эту тему несколько месяцев согласовывала.

– Ты хотел нас подогнать?! Ты себя подогнал! Точнее: загнал в угол! Подвел, дурак, под пулю или под биту!

– Если что, – с апломбом заявил журналистик, – я и сам могу за себя постоять.

– Намекаешь на свой пугач? Но я тебя уверяю: он только против гопников помогает. Серьезные люди, которые охотились на Сырцова и журналиста Марушина, тебя вместе с твоей пукалкой съедят и не поперхнутся. Думаю, тебе чем скорей, тем лучше надо лечь на дно и поглубже. Ты хотел посвященную тебе спецоперацию? Сейчас ты у меня ее получишь. Я не шучу. Ты действительно с огнем играешь. Давай-ка возвращайся в гостиницу, выписывайся оттуда, забирай вещи. Телефон выключи, вытащи из него симку. Я организую тебе машину до Москвы.

– Машину? – капризно протянул корреспондент. – А почему не самолет?

– В аэропорту надо предъявлять паспорт.

– Нет, я имел в виду личный самолет – какие дают важным свидетелям в голливудских фильмах.

– Все шутишь?! А пока будешь ехать, давай думай: где и у кого ты сможешь найти убежище. Заляжешь и нос не высовывай. И никому – слышишь, никому – ни маме с папой, ни девушкам, ни коллегам по работе – не говори, где ты.

– А как вы организуете засаду?

– Тебя найдут, когда ты понадобишься. А сейчас немедленно брысь с глаз моих долой. В гостиницу иди и молись, чтобы бандюки прессу в режиме реального времени не читали.