Текст книги "Небесный остров"

Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

И с удовольствием отхлебнула из новой бутылки.

Матвей, конечно, не отставал.

А помощница его добровольная смущенно произнесла:

– Я понимаю, конечно, как тебе тяжело. Прости, что спрашиваю. Но ты ведь профессионал. Яхтой управляешь, как бог. Неужели отвернуть не успел?

– Мы быстро шли, – покаянно опустил голову он. – Не затормозишь.

– Тормозить бесполезно. Но обойти – запросто.

– Что бы ты понимала, – отмахнулся Матвей.

И ничего с собой поделать не мог: перед глазами вновь встало лицо той девчонки. Окровавленное, с недоуменным, застывшим взглядом.

– Давай еще выпьем, – хрипло произнес капитан.

– Давай, – откликнулась девушка.

Но в этот раз отхлебнула совсем чуть-чуть. Впрочем, Матвей этого уже не заметил. Его, кажется, понесло.

Обнял новую знакомицу, зарылся лицом в ее волосы, пробормотал:

– Не могу вспоминать.

И красавица, пусть робко, напряженно, подалась к нему еще больше, таяла в объятиях, шептала:

– Ты ни в чем не виноват. Ни в чем.

А он вдруг выкрикнул тяжелое, наболевшее:

– Слабак я и больше никто. Если бы только… – И осекся.

– Не терзай ты себя, – мягко произнесла собеседница. – Сам же говоришь: она была за буйками и сделать на такой скорости ничего уже нельзя.

Он отстранился. Обхватил руками голову. Глухо молвил:

– Я бы смог. И за буйками, и на любой скорости. Но… мы не всегда делаем то, что можем. Понимаешь меня?

Пиво, да на вчерашние дрожжи, сделало свое дело. Лицо новой знакомой он теперь видел, словно сквозь пелену, оно расплывалось, качалось, таяло. И голос ее доносился, как сквозь вату:

– Не понимаю.

– И н-не н-надо тебе понимать. – Язык ворочался с трудом. – Я виноват, и точка. Так всем будет проще.

А в уши, словно колокола, бил ее голос:

– Почему ты не смог? Пьяный, что ли, был?

– Да за кого ты меня принимаешь! – взъярился он. – Я за штурвалом никогда!

– Ладно тебе! – хихикнула она. – А сейчас мы что делаем?

– Сейчас – другое дело. Мне уже все равно, – тяжело вздохнул Матвей.

– И все равно я не понимаю, – упрямо произнесла девушка. – Ты морской волк, сразу видно. Ты бы даже если сто узлов шел и то отвернул бы!

Грубейшая, примитивная лесть. Но слышать ее было настолько приятно!

И Матвей хрипло произнес:

– Послушай, девочка. Не лезь туда, куда не надо.

А она внимательно взглянула на него и парировала:

– Так тебе самому легче станет, если расскажешь, выговоришься.

Однако, пусть он и пьяный был, инстинкт самосохранения все равно взял верх.

– Все, проехали, – повысил голос капитан. – Без разницы, кто яхтой управлял.

И добавил с сарказмом:

– Главное, что все счастливы.

– Да, ты уж точно счастлив, – печально улыбнулась гостья.

И неожиданно поднялась. Прощебетала:

– Спасибо за пиво, Матвей. Я пойду.

Он опешил:

– Куда?

– У нас в санатории сейчас обед, – беззаботно откликнулась толстушка.

– Но мы же… – Матвей осекся.

Что ей сказать? Останься? Мне хорошо с тобой? Но ей самой – светлой, будто солнечный луч – что за счастье сидеть с ним, пьяным, мрачным?

А красавица на прощание легонько коснулась губами его виска и шепнула:

– Не терзай себя, Матвей. Ты – замечательный.

– Не уходи! – Он все же не удержался, крикнул ей вслед.

Но девушка неожиданно резво для своей полноты уже сбежала по сходням на пирс. И на прощание даже не обернулась.

* * *

По пути в гостиницу Надя прихватила на уличном рынке персиков, в магазинчике ледяной минералки и уже предвкушала, как в свое удовольствие почитает, а то и вздремнет. Тем более что встреча с Матвеем утомила ее чрезвычайно. И пусть Задорожный никакого признания не сделал, она практически не сомневалась: капитан (по неизвестным причинам) взял на себя чужую вину. А кого он покрывает – пускай уж Димка узнает.

Одного не учла: Россия – далеко не Европа. В номере духота, от кондиционера эпохи социализма толку крайне мало.

Распахнула окно – шум, народ уже на вечерний променад выбирается, музыканты в летних кафешках инструменты настраивают. Да и вообще грустно: Димки рядом нет, комнатка крошечная, мебель казенная, в туалете трубы противными голосами поют.

«Лучше опять на море пойду, – решила Надежда. – Там хоть ветерок, пейзаж…»

Приняла душ, нацепила прохладную льняную тунику (тоже из Италии покупка) и отправилась.

Но на дорожку, что к морю ведет, выйти не успела. Вдруг услышала:

– Надюшка!

Однако голос не Димин.

Обернулась, увидела: от столика в летнем кафе ей Женя машет.

Вот странно! Не такой Приморск маленький городок, а фотограф ей, считай, за сутки в третий раз уже на глаза попадается!

– Привет! – Надя сдержанно улыбнулась.

А тот сияет, из кафе выскочил, дорогу ей преградил, спрашивает:

– Ты куда?

– А куда все курортники ходят? – пожала она плечами. – На море, конечно.

– Да ну, там жара еще. Давай лучше кофе выпьем.

Странный человек. Ведь знает уже, что она здесь с другим. Сам хорош собой, строен – запросто может выбирать из юных студенток и прочих развеселых девиц. Однако неприкрыто оказывает ей знаки внимания. Все-таки что-то нужно ему от нее. Только что Надя может ему предложить, кроме редкого издания из фондов своей библиотеки? Или он через нее к Диме подобраться пытается? Но зачем?

– Кофе? Почему бы и нет? – задумчиво произнесла она.

Вошли в кафе.

Полуянов, когда они куда-то ходили вместе, обычно плюхался на самое удобное место и ждал, пока Надя сядет. Женя повел себя галантно. И местечко показал с видом на море, и стул ей отодвинул, и посоветовал:

– Кофе на песке закажи. Здесь очень вкусный.

Будь Митрофанова звездой – восприняла бы это как должное. Однако она была не самой красивой в мире библиотекаршей. Потому подозрительно спросила:

– Жень. Вчера уже спрашивала и опять повторю. Почему мы с тобой все время встречаемся? Будто случайно?

– А ты не рада? – весело откликнулся тот.

– Я просто заинтригована, – улыбнулась она. – Ты же местный, и вы вроде на пляж принципиально не ходите. А ты здесь и утром, и днем, и вечером.

– Москвичи тоже в Кремль не ходят, – хмыкнул Женя. Понизил голос и загадочно произнес: – А что до меня, я на пляж хожу – не отдыхать, а работать.

– И кем? Бесплатным фотографом?

– Ну, в том числе.

Наде и неудобно было продолжать допрос, но она никак не могла понять, в чем Женина выгода. Не для удовольствия же он тратит собственное время и память на флешке? Тем более вчера вообще новую фотокамеру приобрел. Якобы для того, чтоб ее, «обычную, но с изюминкой», заснять.

И произнесла как можно мягче, чтоб он не обиделся:

– Или тебе за фотографии заплатить надо?

– С ума сошла, – фыркнул он. И важно добавил: – Портретные съемки – мое хобби. А работа у меня куда прозаичней. Я на местную газетку пашу, «Приморский вестник» называется.

– Вот это да! – вырвалось у Нади. И она ему польстила: – Никогда бы не подумала, что у тутошней прессы столь серьезный уровень.

– Газетка на самом деле дрянная, – отмахнулся Евгений. – Фантазии никакой. Вчера чертовски оригинальное задание выполнял. Фоторепортаж на тему «Сезон в разгаре». А на прошлой неделе: «Пляжи и парки нашего города».

– А я в «Приморский вестник» не попаду? – заинтересовалась девушка.

– Не-а. У редактора предпочтения стандартные: дети на мелководье, семейки на водных велосипедах, – поморщился парень. – Пытался мужиков с пивом и воблой ему подсунуть – не взял. Не позитивно, говорит.

«Забавно, – оценила про себя Надя. – Гражданский муж у меня – корреспондент. Поклонник – фотокор!»

Но все равно нестыковка.

– А если ты вчера про сезон в разгаре снимал – почему ж без фотоаппарата на пляж пришел? – невинным тоном поинтересовалась она.

– Ох, девушка, да вы прямо детектив, – заворчал Евгений.

– И все-таки? Или это секрет?

Женя спокойно откликнулся:

– Да никакого секрета. Пляж я днем снимал. А утром у меня другое дело было. Певицу Марию Первую знаешь?

– Слышала что-то, – неуверенно откликнулась Надя. – Голоса ноль, поет про любовь-морковь, мотив – два аккорда. Попса, короче.

– Согласен. Но тетка модная, и рейтинг у нее неплохой. Газета «Экспресс» заплатит за нужную фотку, конечно. А Машка эта Первая сейчас здесь, в Приморске. Поправляет здоровье в люксе местного санатория.

– Ну и как ты собирался делать нужную фотку без фотоаппарата? – Надя по-прежнему не понимала.

– А я и не делал, только подготовительную работу вел, – важно откликнулся Евгений. – Тут покрутился, там поспрашивал, я ж многих знаю – в гостиницах, в СПА наших местных. Ну и выяснил, что после обеда она на терренкур пойдет, спортивной ходьбой заниматься. А вечером в Институт моря, на пляж. Вот и сопровождал ее незаметненько. Везде. Вдруг, надеялся, засниму обнаженку. А то и пламенную страсть. Она ж на каждом углу кричит: я, мол, по мужу в трауре. Скорблю, тоскую. Однако любовничка с собой в Приморск привезла. Поселился он в другом месте – в твоей гостинице, кстати. И в город они вместе не выходят, шифруются. Но где-то ж им надо пороку предаться? Вот я и жду.

– Значит, ты еще и папарацци? – развеселилась Митрофанова.

– Ага. Местного значения, – улыбнулся в ответ Евгений.

– Певичку-то подкараулил? – поинтересовалась девушка.

– Нет пока, – поморщился он. – На терренкуре, в лесах, обнималась, правда, со своим красавцем. Я заснял, но за обжиманцы платят ерунду. Обнаженка и секс нужны. А на пляже институтском они с хахалем в море на яхте вышли. Тоже облом. У меня объектив хоть и длиннофокусный, но настолько далеко не берет. В «Экспрессуху», в общем, нечего слать.

– А на какой яхте они катались? – заинтересовалась Надя.

– «Торнадо».

– На которой девушку в море задавили?

– Даже ты знаешь?

– На пляже только и разговоров, – пожала плечами она. – С ужасающими подробностями.

И взглянула вопросительно – может быть, Женя ей что полезное по делу сообщит?

Однако тот лишь отмахнулся:

– Да ничего там не было ужасающего. Обычный несчастный случай. Она далеко заплыла, ну и капитан не усмотрел.

«А вот и нет!» – едва не вырвалось у Надежды.

Однако делиться информацией с представителем местной прессы не стала. Разговор свернул на жару, толпы курортников и свежие столичные анекдоты.

А когда кофе был выпит, Женя отклонил все ее попытки оплатить счет, а потом отправился ее до пляжа провожать.

Наде с ним было легко. И завистливые взгляды одиноких дамочек, следовавших мимо, льстили. Но все равно что-то беспокоило, тревожило. Допустим, Женя ее убедил, что вчера они два раза абсолютно случайно встретились. Но сегодня в кафе у гостиницы фотограф целенаправленно ее ждал! Зачем?

Будь она сверхуверенной в себе итальянкой, и не сомневалась бы: просто понравилась ему, вот он и бегает. Но Надя оценивала собственные внешние данные весьма скромно. Да Евгений и попытки не сделал, допустим, ей свидание назначить. Или хотя бы приобнять. Но на жиголо тоже не похож – счет оплатил сам, за фотографии свои денег не потребовал. Может, она ему как источник информации нужна? Однако ни о чем он не расспрашивал, даже не пытался. Загадка, короче.

«На всякий случай подальше надо держаться от этого фотокорреспондента», – велела себе Митрофанова.

Хотя, с другой стороны, она ж в отпуске! Курортный роман, да еще и в присутствии Димы, заводить неразумно и подло. Но легкий флирт себе можно позволить запросто! Тем более что Женя в койку ее не тянет.

* * *

В краевой центр Дима решил отправиться немедленно.

Фирму «Клео» нашел без труда. И менеджеры пошли на контакт охотно. Видно, скучно им было душным летним днем. Или халявы захотелось, а Дима с ходу предложил:

– Угощаю обедом всех, кто был на «Торнадо». Ресторан – на ваш выбор.

В общем, компанию, что яхту зафрахтовала, собрал легко. И рассказывали ему, кажется, откровенно, без купюр.

На яхте в тот день праздновали отвальную Селезнева Васьки. Он у них на фирме местная звезда. Одна внешность чего стоила: щуплый, щеки впалые, ботинки носит тридцать шестого размера, одежки покупает в «Детском мире», голосочек несолидный, тоненький. А жену взял – огромную, рыхлую. Говорила та басом, нрава была сурового. И супруга своего гоняла нещадно. Звонила в контору по десять раз на дню, на все корпоративы обязательно с мужем являлась (ох, народ и угорал, когда эта парочка вальсировать пускалась!).

Но, несмотря на неусыпный надзор супружницы, Василий то и дело срывался. Пил, правда, в меру, с девочками, ввиду специфической внешности, тоже не очень получалось. А основной страстью у него было играть! В казино с игровыми автоматами (пока не запретили их) захаживал, правда, нечасто – деньгами строгая женушка его не баловала. Находил менее затратные способы. Лотерейные билетики (те, что подешевле). У букмекеров на футбольные матчи ставил – по минимуму, но регулярно. А пуще всего обожал рекламные розыгрыши. Вся фирма ему носила то крышки от пивных бутылок, коды отправить. То коробки из-под молока резал. Сигаретные пачки собирал. И совершенно искренне надеялся: не сегодня завтра он сорвет банк. Поездку на Багамы, домик в деревне, миллион наличными. Но пока получил только зонтик с логотипом собачьего корма, комплект детского питания (хотя собственных отпрысков у него не было). И бесчисленно магнитов на холодильник.

– Сколько тебе годков, Васек? – ржали коллеги-мужчины.

– Васенька, а тебе коробочки из-под прокладок не нужны? – прикалывались девушки. – Там тоже розыгрыш, первые пятьсот участников получают эпилятор!

А Селезнев без тени улыбки парировал:

– Знаю я про этот розыгрыш. Фуфло. Эпиляторы только первым ответившим пришлют. А надо участвовать, только если написано: «Гарантированные призы».

Будь Вася человеком ненадежным, из фирмы его давно бы погнали. Однако в откровенные авантюры Селезнев не ввязывался. Эсэмэски по пятьдесят рублей за штуку не отправлял, послание, будто он выиграл миллион в австралийской государственной лотерее, без раздумий отправил в корзину. И на завлекалки типа «Купи две книги – получи шанс выиграть автомобиль» никогда не велся.

А что постоянно в Интернете зависал, искал все новые лотереи, так у них половина народу в рабочее время гуляет по форумам да по социальным сайтам, особенно когда начальство в отъезде, как сегодня.

И вот в прошлом году наткнулся он на завлекалку: «Заполни анкету – получи вид на жительство в Америке!» Заинтересовался. Стал в Интернете читать, народ расспрашивать: что за зверь? Ну и объяснили ему: разыгрывают не деньги, не автомобили – просто право жить в стране больших возможностей. А Васе ж не приз главное и даже не победа. Просто чтоб сердце тревожно обмирало – вдруг сегодня повезет? И платить не надо: отправь письмо да жди. Единственный риск: те, кто в лотерее участвует, считаются потенциальными эмигрантами. Им потом туристическую визу могут не дать. Ну а он в США ехать за свой счет никогда и не планировал, не те доходы. Потому заполнил заявку от своего имени и от имени жены, чтобы шансы повысить. А что участников двенадцать миллионов, а карточек зеленых – пятьдесят тысяч, Васю не смутило.

И вот удивительно: поймал свою жар-птицу. Получил весной письмо – вы победили!

Радовался, как ребенок, весь офис за свой счет напоил. И только после принялся разбираться: а что конкретно он выиграл-то? И оказалось: в Америку не прямо завтра ехать надо. Сначала нужно в посольство на собеседование да с кучей бумажек – что образование имеет, не судился, не привлекался, социально опасными болезнями не страдает. Если его кандидатуру одобрят – только тогда можно билеты покупать. За свой счет.

– Да и хрен бы с ней, с Америкой! – решил было Васек.

Но тут жена на арену вступила. Мол, всю жизнь мечтала она покинуть жаркий и некомфортный для жизни Краснодар, сменить его на домик в прохладной Монтане.

– Я ей говорю: кто ж тебе домик в Монтане даст! – жаловался сослуживцам Василий. – На свои гроши покупать его надо! И пособия никакого не положено, если по грин-карте приезжаешь. У америкашек позиция: «Нам нахлебники не нужны!»

Однако его «корова», как ласково именовал супругу Василий, уперлась. Сама все документы для собеседования собрала и потащила муженька в посольство. А там конкурс совсем маленький оказался: каждому второму из победителей грин-карту давали.

Вот и получил неприметный Селезнев американский вид на жительство. Но, вместо того чтобы окрылиться после долгожданной победы, совсем скис. Каждому на работе, кто слушать был готов, жаловался, что квартиры краснодарской жаль, и на работе ему нравилось, и друзья у него все тут, и курить в Америке, говорят, теперь вообще почти нигде нельзя, даже в собственной квартире.

Но против массивной супруги своей, конечно, пойти не решился. Продали жилье в Краснодаре, машину, меблишку – и со дня на день должны были отправиться за океан.

А поездка на «Торнадо» – отвальной вечеринкой была. Прощальным подарком от сослуживцев. Чтоб не забывал их в далекой Америке. И Селезневу велели строго: только коллеги, никаких жен.

В Приморск арендовать яхту ездил Кирюха из Васькиного отдела. Хотел договориться с капитаном напрямую – не вышло, отправили его в дирекцию института, официальный документ оформлять. Копию Полуянову без проблем показали. Дима просмотрел бумажки: обычный договор на оказание услуг. Заказчик в лице Каратаева К. С., с одной стороны, и Исполнитель, в лице директора института моря Ларионова В. А., с другой… Заказчик обязуется предоставить в аренду моторную яхту на срок три часа такого-то числа. Исполнитель обязуется провести полную предоплату.

– Еду и спиртное, сказали, приносить можно с собой, – просвещали журналиста сотрудники. – А если подольше покататься захочется – капитану доплатить согласно прейскуранту.

Выпивки взяли – американским ковбоям не снилось. Одного коньяка ящик, а пива, шампанского для девчонок вообще без счета. Состав в плавание отправился такой: сам Васек, виновник торжества. Кирюха, его ближайший приятель, еще двое менеджеров. Ну и девчонок четверо. Трое – с их же фирмы, молодые и, как тактично аттестовали их коллеги, «веселые». А для скромника Васи – уж развлекать человека, так развлекать! – специально обученную даму наняли. Роскошную, с хищной улыбкой блондинку. (Триста долларов попросила!)

Чтоб разогреться, употреблять начали еще по пути из Краснодара. На яхту грузились уже изрядно поддатенькими. Капитан даже предупредил: если палубу испачкаете, то дополнительная оплата. И, едва отшвартовались, веселье полным ходом пошло.

– А где вы сидели-то? – поинтересовался Полуянов.

– Сначала на палубе. Как положено: виды, панорамы… – откликнулся Кирюха.

Его коллега хмыкнул:

– Но быстро в трюм перешли. Там удобней: диваны мягкие. Стол. Музычка.

– А кто за штурвалом стоял, видели? – продолжал пытать Дима.

Сотрудники фирмы переглянулись.

– Как – кто? Капитан яхты Матвей, – ответил за всех Кирюха. – Он только один из экипажа на «Торнадо» и был.

– Точно?

– Точно. Я помню, Васек наш еще к нему в рубку ходил. Яхтой просился поуправлять. На прощание. И говорил потом, что капитан – мужик мировой. В Америке таких наверняка нет, – вспомнил парень.

– Разрешил он ему?

– За штурвал подержаться дал. Одним пальцем. Но Селезнев все равно счастлив был.

– И больше никого, кроме Матвея, в рубке он не видел?

– Васька ничего не говорил. А я сам, честно говоря, не смотрел, – отозвался кто-то из менеджеров.

Другой хмыкнул:

– Не до того нам было! Идет яхта – и идет!

– Я ж вам сказал: мы в трюме квасили! – напомнил третий.

Серьезный же Кирюха добавил:

– Потом уже, когда все случилось… мы затормозили резко, и я на палубу выбежал… Яхта стояла. За штурвалом – никого. А Матвей этот в море был. Девчонке пытался помочь. И мне крикнул, чтоб я трап спустил. А я, как посмотрел, в каком она виде, ну, меня и…

– Стошнило, – закончил другой коллега.

– Да уж. Погуляли так погуляли, – мрачно добавил третий.

– А где конкретно несчастный случай произошел?

Тут откликнулись все дружно:

– Сразу за буйками. Метрах в двадцати дальше от них…

«В Институте моря утверждали, что там все двести метров было, – вспомнил Полуянов. – Хотя какая разница? Двадцать метров, двести. Главное: за буйками».

Кирюха грустно подвел итог:

– Жаль девчонку. Но, похоже, сама она виновата. Заплыла куда не надо, а яхта действительно быстро шла.

– А чего вы все спрашиваете: кто за штурвалом был? – вступила в разговор одна из прежде молчавших девиц. – Вроде же очевидно. Да я и сама видела, как Матвей на себе чуть рубаху не рвал. И кричал, что жить после такого больше не сможет.

– Очевидно-то очевидно, – кивнул журналист. – Но все-таки он – моряк опытный. Увидел бы человека за бортом – сразу отвернул. А вдруг яхтой, когда все случилось, управлял кто-то другой, менее компетентный? И капитан его просто покрывает?

– Вот вы, журналисты, горазды придумывать! – хмыкнул кто-то.

А Кирюха твердо произнес:

– Ну, лично я никого, кроме нас и капитана, на «Торнадо» не видел.

– А я и не мог видеть, – добавил его коллега. – Лыка абсолютно не вязал. А Васька – тот вообще. На своей крале уснул!

Полуянов перевел взгляд на девушек:

– Вы что скажете?

Двое переглянулись:

– Честно говоря, мы и внимания не обращали. Матвей, наверно.

А третья, самая из них молоденькая, задумчиво добавила:

– Вроде Матвей. Хотя мне показалось…

И умолкла.

– Что? – поторопил Полуянов.

– В какой-то момент… еще до аварии… – Юное создание явно смущалось под заинтересованными взглядами более взрослых коллег, – я сбежала из этого трюма – чтоб больше не наливали. На корму пошла сигаретку выкурить. Ну и в рубку чисто мимолетно заглянула. Вот мне и показалось, что там вместо капитана совсем другой мужик. Худой, типа Васька нашего. И волосы светлые. – Она виновато взглянула на Диму и добавила: – Но глазеть я не стала. Решила: допилась просто, уже мерещится.

– А по фотографии смогли бы его узнать?

– Ой, нет, что вы! – испуганно замахала на него руками девчонка. – Говорю ж: я только один разок глянула. И не присматривалась.

– Да ладно! Откуда б он взяться мог, этот худой? – насмешливо молвила другая девица.

– Ну… мало ли. Я видела: на «Торнадо» еще одна каюта есть, рядом с рубкой, – обиженно откликнулась юница.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением произнес Кирюха. – Какой там за штурвалом мужик и что еще за каюта. Когда мы на берег сходили, на «Торнадо» были только наши. И Матвей. Я и под протоколом подписался, и сейчас говорю. И вы в своей статье так и напишите: мы никого из посторонних не видели. А она, – грозный взгляд на юницу, – просто болтает.

– Да, я, наверно, ошиблась, – поникла девчушка.

«А если и не ошиблась – что толку? – раздосадованно подумал Полуянов. – Если б я действительно мог ей фотографию предъявить…»

Еще один день, считай, пропал. А к разгадке они так и не приблизились.

* * *

На следующий день

Ничто не предвещало дождя. Небо ночное накануне пестрело звездами, ветер обвевал теплом, по местному радио бодрым голосом обещали, что «завтра, как обычно, плюс тридцать и солнце». Однако утром Надя проснулась от холода и оглушительного стука.

– Что это? – спросонья хрипло спросила у Полуянова.

– Дождь. Капли по отливу грохочут.

Стихия разбушевалась всерьез: брызги залетали в окно, занавески развевались на ветру.

– Может, закроем? – Надя поежилась под тоненькой простынкой.

Еще и гром ударил набатом, звякнули стекла.

Дима выбрался из постели. Выглянул в окно, подставил лицо под дождь.

Митрофанова, как всегда, залюбовалась его фигурой атлета.

– Красота, настоящий потоп! – оценил Полуянов.

Но окно закрывать не стал – принес из шкафчика в коридоре одеяло. Пользовались им, кажется, редко, а не стирали вообще никогда: пыль поднялась столбом.

– Клопы сейчас выбегут, – предрекла Надя.

И журналист отшвырнул покров. Расплылся в улыбке:

– Тогда я тебя сам согрею!

Пантерой прыгнул в постель, навалился, впился в губы нахальным, не шибко ласковым поцелуем.

И хоть Надя и не любила спонтанной, спросонья страсти, сегодня с наслаждением прижалась к его прохладному сильному телу.

А когда они, усталые, откинулись на подушки, уже и дождь закончился. Серое небо почти мгновенно расцветилось солнечными красками, воздух начал наливаться жарой, с улицы послышались голоса, визг малышни, дорвавшейся до луж.

– Но море, наверно, грязное будет, – задумчиво произнесла Надя.

– А ты куда-нибудь на экскурсию съезди, – предложил Дима. И поспешно добавил: – Только не в Стамбул. Куда-нибудь недалеко.

– А работа по твоему делу?! – возмутилась она.

– Ох, Надька. В тупике пока наше дело, – пробурчал Полуянов. – Тычемся, словно в глухую стену. Ситуация очевидная – только доказательств никаких. И куда дальше идти – непонятно.

И твердо произнес:

– Но я обязательно что-нибудь придумаю. И задание тебе дам. Завтра уж точно. А пока отдыхай.

И умчался.

А Надя вытащила из чемодана очередные итальянские шорты.

Для экскурсии, решила, подойдут камуфляжные, с множеством карманов. Расцветила наряд изумрудного цвета шелковой кофточкой, волосы скрепила черепаховой заколкой. Вместо шлепок надела кожаные босоножки без каблука, пляжную сумку сменила на рюкзачок – настоящая стала походница, хоть сейчас прыгай в открытый джип и отправляйся в трекинг по местным горам. А может, в Абрау-Дюрсо поехать, на дегустацию шампанских вин? Или в Геленджик?

Колоритный горец, который караулил стенд с рекламой экскурсий, сразу почуял в ней потенциальную клиентку и начал соловьем разливаться. Край богатый, интересных мест, вещал, много. Закажи две поездки – получишь скидку, заплати за три – четвертая бесплатно. И действительно, он умел уговаривать: Наде уже и на страусиную ферму хотелось, и дольмены посмотреть, и на лошадях по горам покататься. Еще минута сладких речей – и погрязла бы, вместо моря каждый день на новую экскурсию стала б ездить. Но тут услышала:

– Рустам, отвянь от девушки.

Вскинула голову: опять Женя! Расхохоталась:

– Все-таки ты за мной следишь!

А тот с самым невинным видом руками разводит:

– Клянусь: с работы иду! Я дождь на пляже снимал.

И немедленно взялся корректировать Надины планы:

– На страусиную ферму и не думай, там две чахлые птички в ржавых загонах. Дольмены – скучища…

– Эй, дорогой! – рассердился зазывала. – Ты мне бизнес не ломай!

А Женя заговорщицки подмигнул Надежде:

– Слушай. Я сегодня свободен. Хочешь, я тебе индивидуальную экскурсию устрою?

– И не думай. Завезет в лес и снасилует! – возмущенно воскликнул джигит.

А Женя продолжал уговаривать:

– Поехали, а? Я тебе и горы наши покажу, и дольмены.

Надя растерялась. Отказывать фотографу было неудобно, но и ехать с ним, почти незнакомым человеком, – страшновато. Хотя… у нее опыт общения с мужчинами, конечно, небогатый. Но она всегда чувствовала: можно ли поклоннику доверять. И по поводу Жени ей казалось: да, он немного странный. Непонятно, почему прицепился к ней. Но вреда – точно не причинит. А откажешься – очень обидится. Вон какую рекламу развел.

– Зачем тебе экскурсии в потном автобусе?! А мы б с тобой еще на водопады заехали! Знаешь какие они красивые?

– Не слушай его! Не проедешь к водопадам на машине! – продолжал бороться за клиента восточный человек.

А фотограф насмешливо присвистнул:

– Кто говорит о машине, Рустам? Мы с девушкой на квадроцикле поедем!

– У тебя квадроцикл есть? – не поверила Надя.

– У меня много чего есть, – подбоченился Женя. Склонился к ней и шепнул: – И еще одно местечко я тебе покажу, секретное. Экскурсии туда не возят.

«Дима узнает – взовьется!»

Но с языка вдруг сорвалось:

– Ладно, уговорил! Поехали!

В конце концов, ее настолько редко уговаривали. Да еще и симпатичные мужчины.

Первое время Надя держалась напряженно. Все корила себя, что решилась на откровенную авантюру. Тем более что повез ее Женя не по шоссе, а по грунтовой дороге вдоль диких пляжей, а очень скоро свернул и вовсе в глухой лес. С квадроциклом управлялся умело, скорость была разумная, не пижонил, на два колеса машину не поднимал. И, перекрывая свист ветра, выкрикивал:

– Слева, смотри, погранзастава заброшенная. А сейчас раскопки проезжаем! Римская башня, второй век до нашей эры! Нет, заходить не будем, поехали дальше, у нас на повестке дня еще водопады.

И снова в путь по глухим лесным тропам, ветер лупит в лицо, рокочет мощный мотор. Надя от неумолчного рева двигателя, от свежего воздуха, от непривычности ситуации в подобие эйфории впала. Голова кружилась, глаза, она чувствовала, сияли. И мысль «Ох, не влипнуть бы!» металась уже совсем на задворках сознания. Неосознанно прижималась к Жениной спине, все крепче обхватывала его руками. Однако тот вел себя абсолютно корректно. Откровенно наслаждался ролью лихого драйвера да опытного экскурсовода.

Они осмотрели водопады, дольмен, пообедали в укромном кафе в отдалении от туристических троп. А после кофе Женя вкрадчиво предложил:

– Ну что? Силы остались еще? В мое секретное место поедем?

И, как мальчишка, важно добавил:

– Никого туда не возил, а тебе – покажу.

Надя с трудом стряхнула с себя наваждение сумасшедшего денька. Задумалась. До сих пор все, конечно, было нормально, но вдруг опасность подстерегает в том самом загадочном месте?

И осторожно спросила:

– А что это хоть такое?

– Турбаза заброшенная. Место хорошее: чистый воздух, шикарный пляж. Но добраться туда можно только по лесным тропам, раньше грунтовка была – сейчас заросла.

Надя нахмурилась. А Женя внимательно взглянул на нее и улыбнулся:

– Боишься?

– Ну… – Надя никак не могла подобрать уместных слов.

А фотограф весело попенял:

– Все время ты мне не доверяешь. На пляже, когда знакомились, за вора меня приняла. И сегодня, по-моему, только и ждешь, – он умело спародировал горский акцент, – когда я на тэбе нападать буду, слюшай.

– Не понимаю потому что, в чем твой интерес, – пожала плечами Надя. – Тратишь на меня время, бензин жжешь.

– Просто не так часто мне встречаются интересные люди, – пожал плечами Евгений. – В Приморске нашем общаться особенно не с кем, контингент примитивный.

– Зато курортниц на пляже полно. Молодых, симпатичных. Без комплексов, – пожала плечами Надя.

– Будто сама не знаешь, как себя типичные москвички ведут, – усмехнулся Евгений. – Все с гонором: ах, я крутая, недоступная, вся из себя столичная. Противно просто.

– А я, значит, нормальная, – задумчиво произнесла Митрофанова.

– По крайней мере, мне тебя радовать хочется, – с вызовом произнес он.

Высказался и отчего-то смутился, глаза опустил.

«Все-таки нравлюсь я ему!» – решила Надя.

Да Женя и сам ей нравился. По внешним данным, да и карьерным достижениям он Полуянову, конечно, не чета. Зато с Димкой всегда как на пороховой бочке. Боишься, что сбежит. И самой соответствовать надо: стараться быть остроумной, веселой, за фигурой следить. Вечное соревнование, короче, постоянный прессинг весьма утомляет. Вот она и отдохнет с Женей.

И Надя смело произнесла:

– Ладно, уговорил! Поехали на твою секретную базу!