Текст книги "Олимпиада. Бубновая дама"
Автор книги: Анна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Часть вторая. С такими друзьями и врагов не нужно!
– День добрый, уважаемые студенты, – поздоровался ректор Алиас Думран и широко улыбнулся. – Теперь я могу вас так называть. Добро пожаловать в стены Академии. Мы с преподавателями рады вас приветствовать.
Преподаватели радости ректора не разделяли и улыбаться студентам не спешили.
– Раз мы с вами собрались здесь, то значит, что вы уже успешно заселились в общежитие и даже успели немного освоиться, – продолжил свою речь ректор.
Я фыркнула на этих словах, не в силах сдержать злость. О своем прибытии сначала в Хилгар, а потом и в Академию я вспоминала с легкой обидой. То, что представляла себе, как интересное приключение, на деле оказалось…
Я поискала наиболее подходящее слово, но ни одно в полной мере мое разочарование не отражало.
Началось все еще дома, когда я вернулась от бабушки в город и за какой‑то час сложила в чемодан разрешенные вещи, хотя до отправления в дорогу меня отделяли две недели ожидания. В Академии предлагалось носить форму, которую каждому студенту выдадут по приезду. Обычную одежду можно было оставить для редких прогулок в большой город и для каникул. Поэтому я упаковала себе несколько пар джинс, майки, джемперы, удобные толстовки, пару курток, охапку носков, белье, несколько пар кед и ботинок. Не забыла и про пижаму. И даже домашние тапочки. В отдельную сумку ссыпала косметику и средства гигиены.
После всего сбегала в ближайший магазин канцтоваров и закупилась тетрадками и ручками, не отказав себе в приятных мелочах, вроде стикеров в форме яблочка или набора цветных ручек.
Отбытие в Академию начиналось хорошо и весело. И ничто не печалило. О ссоре с бабушкой я старалась не думать. А после дела отвлекли меня от раздумий.
Первые проблемы начались сразу после портала, который, как и было сказано в письме, открылся передо мной ровно в восемь часов утра тринадцатого августа.
Впервые пользуясь порталом, я волновалась, но все прошло легко, так что в Хилгаре вышла бодрая, веселая и очень довольная. Встречные оборачивались на улыбающуюся меня с кучей пожитков, в красных кедах, черных джинсах, синей майке – поло и с заплетенными в четыре косы волосами.
Дойдя до ближайшего перекрестка, я остановилась, посмотрела на яркое солнышко. Оно тут продвинулось на три часа дальше, чем в мире, который здесь называли Солнечным.
В целом Подлунный мир мало чем отличался от привычного мне. Здесь только все знали о существовании магии и ею активно пользовались. От того технического прогресса не наблюдалось, ведь все то, что в моем мире можно было сделать руками, здесь маг изготавливал силой мысли. Люди освоили лишь самые необходимые новшества, вроде электричества и современной канализации. К выбору одежды так же относились с терпением, что в итоге привело к тому, что на улицах можно было встретить как обычную девушку – студентку в джинсах, так и чопорную даму в платье с турнюром.
Но в остальном Подлунный мир больше напоминал знакомый мне по книгам девятнадцатый век. Только очень своеобразный.
Земли на которых стоял Хилгар, как и очень многое в Подлунном, достались людям в ходе переговоров с другими народами. Население увеличивалось и жить становилось банально негде. Тогда князья, недолго поспорив между собой, отправились к эльфийским владыкам и те разрешили людям забрать себе болота, что лежали дельтой меж их земель. Сначала болота осушали и возводили там поселения, после долго делили между княжествами, а спустя годы вся эта территория образовала свое небольшое княжество, мозолившее глаз эльфам. А все из‑за интереса к этим землям магов.
Князь Блот, бывший потомком многих княжеских фамилий, имел вздорный нрав и жажду к приключениям. Именно поэтому, когда все его соседи устраивали гонения на магов и колдунов, Блот собирал беженцев под своим крылом. За это маги создали для князя удивительную особенность княжества – парящие земли.
Это были небольшие островки, как зубы великана, выдернутые из земли и поднятые на большую высоту. На этих островках строили важные сооружения, вроде княжеского замка или Академии магического искусства. При этом на парящих землях продолжали течь ручьи и расти деревья, чем особенно гордились маги. Добираться наверх оказалось куда проще, чем из года в год пытаться осушить вечные болота.
С тех пор прошло много лет, все в Подлунном привыкли к необычному виду маленького княжества, состоящего из нескольких городов, а Академия делала Блотское княжество местом ежегодного внимания магического сообщества.
Попасть наверх, в Академию, можно было лишь имея приглашение. Его я и предъявила, в числе других приблизившись к невысокому зданию воздушного порта. Здесь мои документы тщательно проверили, приглашение проштамповали квадратной печатью, а все сведенья занесли в амбарную книгу: в Хилгаре контролировали даже такое пустячное дело.
После недолгого ожидания, собравшихся усадили в специальную лодку, подвешенную под дирижаблем, созданным магами из воздушных нитей. Я пристегнулась к сиденью, не столько боясь выпасть за борт, сколько просто ради спокойствия. По сигналу с земли лодка воспарила над городом, поднимаясь все выше и выше.
С каждым метром все отчетливее просматривались десятки островков, воздушными шариками повисших в сотне метров над Хилгаром. Я подвинулась к краю лавочки, с восторгом рассматривая как сам город, так и окрестности.
На табло позади рулевого лампочками загорались остановки, Академия высветилась первой, так что я едва успела охватить взглядом общий вид наземной части Хилгара, состоявшей из искусственных прямоугольников насыпей, на которых теснились дома, со всех сторон окруженные каналами с перекинутыми через них мостиками.
По прибытии у меня еще раз проверили приглашение, и я вместе еще с несколькими студентами направилась за сопровождающим в общежитие.
И вот уже там начались странности!
Территория Академии выглядела ровно так, как и показывалось на всех схемах и картинках, а их я за долгие годы видела столько, что сама легко могла провести экскурсию по внешнему или, как его называли в книгах, «фасадному» двору. За широкой стеной, опоясывавшей учебное заведение, начинался большой парк, скрывавший Академию от посторонних глаз. На территории располагались учебные корпуса, общежитие и множество других построек. Каждый новый ректор многое менял, но не внешний вид зданий, а потому учиться и жить студентам предстояло в настоящих замках, протыкавших небо высокими шпилями.
Через парк идти пришлось пешком, но я все равно очень радовалась, предвкушая неизвестность. Предстояло заселиться в общагу, познакомиться с соседкой, распаковать вещи и подготовиться к вечеру, когда пройдет официальное приветствие первокурсников.
Сопровождающий с аллеи свернул на полпути на выложенную разноцветной брусчаткой дорожку. Студенты переглянулись, девушки хотели задать вопросы, молодые люди лишь с сопением поправили рюкзаки, но никто так и не решился окликнуть высокого мужчину в темной мантии.
Вопросы пропали сами собой, когда сопровождающий вывел нас к подковообразному зданию, громадиной поднимавшемуся вверх.
– Ну и местечко! – высказал общее мнение высокий паренек с растрепанными черными волосами.
– Это общежитие, – без всяких эмоций сообщил сопровождающий, – проходите внутрь и заселяйтесь.
Если снаружи замок казался легким и не весомым из‑за многочисленных стрельчатых окон и каменного кружева украшений на стенах, то внутри на нас обрушилась вся громоздкость этой постройки: необъятные колонны поддерживали своды первого этажа, напоминая не общагу, а холл просторного театра. Светлый мрамор стен и пола не освежал, а еще больше давил на зрителя, а поблекшая роспись на потолке взирала с подозрением и пренебрежением глазами сотен изображенных людей и нелюдей.
– Я читала, – звонко заметила одна из девушек и задумчиво потрогала ближайшую колонну, но тут же отдернула руку, сжав заледеневшие пальцы, – что раньше, еще до статуса общежития Академии, это здание принадлежало древнему и очень богатому роду. Но однажды ночью в Хилгаре случилась кровавая резня. В замок этой семьи ворвались неизвестные и убили всех обитателей. После здание долго стояло в запустении, а через какое‑то время маги перенесли его сюда.
– Ой, это все байки, – откликнулся все тот же растрепанный паренек и двое остальных молодых людей его поддержали одобрительными кивками. – Никого здесь не убивали, просто здание очень старое.
– Мой дядя работает в Надзоре… – обиделась девушка и глянула на меня и молчаливую рыженькую студентку, ища поддержки. – Он не стал бы мне врать.
Паренек фыркнул, но ничего не сказал.
– Пойдемте туда, – предложила я, указывая на двери, над которыми красовалась табличка.
Студенты переглянулись и зашагали вперед, но не успел растрепанный паренек дернуть на себя ручку, как из недр кабинета раздалось требовательное:
– По одному!
Мы переглянулись и выстроились в ряд, ожидая своей очереди. Я пропустила всех вперед, забила себе место сумками с пожитками и отправилась исследовать холл.
Пока остальные переминались с ноги на ногу, я рассмотрела картины, многочисленные лавочки под окнами, где можно было с комфортом посидеть или полежать в свободное время, поковыряла ногтем несколько замазанных участков на мраморной облицовке и пересчитала всех известных персонажей, изображенных на потолке.
Очередь медленно двигалась. За час появилось еще несколько новичков и с полсотни старшекурсников, уверенно поднявшихся в общежитие по одной из пяти лестниц, растянувшихся вдоль одной из стен.
Устав слоняться без дела, я вернулась в очередь и с печальной миной воззрилась на таких же скучающих ребят. Позади бабахнули двери, возвещая о прибытии еще нескольких «скучающих» или уверенных в себе старшекурсников.
– О, смотри, Липа, – уловила я краем уха знакомый голос и обернулась.
Дина подмигнула и свалила свои пожитки в конце очереди, а после направилась ко мне.
– Ты уже тут, – улыбнулась девушка, заправляя за ухо голубую прядь. – Давно?
– Давно, – призналась я и улыбнулась в ответ. – А где твой брат?
– А, – отмахнулась Дина, – уже ускакал на третий этаж. Еле уговорила составить мне компанию.
Двери кабинета распахнулись, выпуская очередного счастливчика, и тот налегке последовал к лестницам.
– А почему одни идут к одной лестнице, другие к другой? – спросил кто‑то позади нас.
– Каждая лестница ведет на свой этаж, – отозвалась Дина. – Второй и третий – этажи мальчиков, поэтому все студенты – парни должны пользоваться только первой и второй лестницами. На четвертом и пятом этаже живут девушки. Для них, соответственно, третья и четвертая лестницы.
– А пятая? – спросил все тот же голос, и я разглядела невысокую хрупкую девушку с огромными темно – карими глазами.
– А это этаж отщепенцев, – хихикнул высокий паренек с длинной косой.
– Туда редко кого‑то селят, – пожала плечами Дина.
– Брат говорил, что раньше там жил вампир, – опять хихикнул парень и пригладил прядь над виском. – А до этого, лет двадцать назад, целая стая оборотней.
– А оборотни чем плохи? – насупилась Дина. – Чаще всего они милые.
Студенты загалдели, а кто‑то из девчонок громко фыркнул и заметил:
– Но кому же захочется жить рядом с псиной?
Дверь хлопнула, очередной первокурсник умчался знакомиться с выделенной ему комнатой, а из кабинета раздалось требовательное:
– Следующий!
Следующей была я. Подхватив вещи, выслушала приглушенные пожелания удачи и юркнула за дверь. Кабинет коменданта больше походил на какой‑то древний офис – контору: стены подпирали многочисленные шкафы картотек вперемешку с мраморными бюстами, поломанными приборами и сваленными кое‑как книгами. К столу пришлось пробираться по узкому проходу, высматривая его в свете настольной зеленой лампы. Шторы на окнах почему‑то были занавешены.
– Так – так, кто тут у нас? – осведомился сидевший за столом мужчина и поднес к губам большую чашку. Даже стоя в паре метров от стола, я все равно уловила слишком едкий и плотный, как деготь, аромат кофе.
Стараясь не морщиться, я протянула коменданту свои документы и приглашение.
– Так – так, – сам себе пробормотал мужчина и вытащил из стопки рядом с собой большую тетрадь в кожаной обложке. – Так – так.
Переминаясь с ноги на ногу, я осторожно рассматривала мужчину, насколько это позволял тусклый свет. Комендант чем‑то напоминал свой кабинет: такой же несуразный и странный. Выглядел мужчина не слишком высоким, но из‑за телосложения казался длинным и вытянутым, как смычок скрипки: тонкие руки, длинный крючковатый нос на продолговатом лице, несоразмерно вытянутая шея.
– Так – так, – вновь пробормотал комендант и постучал по тетрадной странице карандашом. – Значит, Олимпиада Ремовна Лись, дочь Рема и Клары Лись.
– Да, – кивнула я.
– Помню их, помню, – хмыкнул мужчина и вновь постучал карандашиком. – Вот только…
– Что? – настороженная тоном коменданта, спросила я.
Мужчина встал, прошелся вдоль стола и, взяв в руки, перелистал еще одну тетрадь. Пауза затягивалась, и мне это совсем не нравилось. Ознакомившись с данными еще одной тетради, комендант вернулся на место, поправил каждую из неровных стопок книг, которые громоздились на его столе, и ответил:
– Как вы получили приглашение?
– А в чем дело? – не столько перепугалась, сколько разозлилась я.
– Вы не должны были его получить, – без всяких эмоций проинформировал мужчина. – В Академию пришло письменное заявление вашего опекуна с отказом. Приглашение в этом году даже не готовили.
Я ошарашено уставилась на коменданта, осмысливая его слова.
«Как это?»
– Но вот приглашение, – сам себе сказал мужчина и постучал письмом по тетрадке, – и оно оформлено по всем правилам и явно не подделка.
– Скорее всего… это какая‑то путаница, – нервно улыбнулась я. – Моя бабушка не хотела, чтобы я шла учиться, но я намерена закончить Академию.
– Возможно – возможно, – не стал спорить комендант, – но есть одна деталь…
Я вновь напряглась, всем телом чувствуя неприятности. И те не заставили себя ждать.
– Вот тетрадь, – мужчина указал на стол перед собой, – в ней учтены все номера приглашений, отправленных студентам.
– И что? – Сжав ладони в кулаки, я вздохнула, велев себе не переживать раньше времени.
– А то, что у вашего пригласительного самый последний номер, видите? – комендант поднял письмо и указал на цифры внизу, рядом с подписями. – По традиции я расселяю студентов по расе, начиная с более ранних приглашений.
– И что с того? – удивилась я. – Если все дело в том, что мне надо подождать, то я подожду.
Я даже выдохнула, успокаиваясь.
«Если все дело в такой мелочи, то переживать не из‑за чего», – мысленно подбодрила я себя.
– Я распределяю комнаты еще до начала заселения, – вздохнул комендант. – И… Видимо, я не заметил вашего имени.
Он помахал страничкой в тетради, чтобы я смогла увидеть свое имя одинокой строкой на обороте.
– И? – мысленно готовясь к самому худшему, я сглотнула.
– Свободной комнаты или места в комнате нет, – припечатал, как наковальней, комендант. – Весь четвертый и пятый этаж заполнены. В этом году у нас больше студентов, чем обычно.
Я прикусила губу, стараясь не нервничать. Мужчина, не зная о моих страданиях, задумчиво распахнул еще одну тетрадь и прочитал последнюю запись на развороте.
– Я не из города, – не в силах сдерживать слова, промямлила я и почти выронила из обессиливших рук вещи. – Снимать квартиру…
– Я не предлагаю такого варианта, – остановил меня комендант. – Просто… Единственный мой вариант для вас – шестой этаж.
Я открыла рот, пару секунд тупо пялилась на мужчину, пока перед глазами не поплыли желтоватые круги, а потом быстро кивнула.
– Согласны? – даже немного удивился комендант.
Я кивнула не столько из‑за согласия, сколько по инерции – сейчас была готова на все, лишь бы не думать о поиске жилья.
– Прекрасно, – комендант кивнул, постучал карандашом по тетради и сел обратно за стол. – Так – так, сейчас оформлю.
Мужчина мелким почерком внес в несколько учетных тетрадей мои данные, все перепроверил и велел:
– Вещи сложите вот там.
Я глянула в указанном направлении, но не увидела ничего, кроме большого каменного куба с выщербленным краем, от которого сильно веяло магией.
– Вещи появятся в вашей комнате через некоторое время, – пробубнил комендант.
Я вздохнула, перепроверила молнии на сумках и водрузила вещи на куб, откуда они мгновенно пропали.
– Ох, – я отшатнулась, не ожидав такой оперативности.
– Комната шестьсот одиннадцать, – озвучил комендант, – пятая лестница. Поднимитесь, приложите ладонь к двери, чтобы чары запомнили и замок срабатывал на прикосновение к ручке.
Я кивнула и спросила:
– А кто‑то еще живет на шестом? Преподаватели?
– Почти никого, – пожал плечами мужчина, – этаж самый обычный, но из‑за некоторых особенностей считается не самым уютным местом. Вам опасаться нечего.
Я не стала спорить. На самом деле мне было совершенно все равно, где жить, лишь бы только на территории Академии.
– Преподаватели или живут в городе, или на территории главного учебного корпуса, – отвечая на вопрос, промолвил комендант. – Весь верхний этаж главного корпуса переделан под жилой еще несколько столетий назад, когда общежитие перестало вмещать всех: и студентов, и преподавателей.
Я понимающе покивала.
– Можете идти, – велел комендант.
Я безропотно поплелась к дверям, прижимая к животу тощий рюкзак с кое – каким провиантом, документами и мелочами, вроде фотографии родителей и «Книги легенд».
– Ну что? – Дина вцепилась в руку, не успела я выйти из кабинета. – Где? Мне интересно, может… рядом будем? Или вообще, соседками?
– У меня последнее имя в списке, – вздохнула я и глянула на девушку. – Так что…
Я не договорила, оглянулась по сторонам и потащила Дину в сторону, чтобы никто не мог услышать разговор.
– У меня комната на шестом.
Дина на минуту замерла, таращась на меня, а потом, сжав кулачки, ввентилась в очередь и, опередив всех, влетела к коменданту. Расслышать из‑за двери разговор никто не смог, хотя возмущенные нарушением порядка и пытались. Видно на дверях стояла «глушилка». Через пару минут Дина вылетела из кабинета, демонстрируя всем свои красные щеки, подхватила сумки и вернулась обратно, чтобы через несколько секунд присоединиться ко мне.
– Э – э-э… – промямлила девушка и подергала себя за голубую прядь. – Да, у тебя комната на шестом. Мне жаль…
– Дин, – я как можно бодрее улыбнулась, – чего ты? Все нормально.
– Пойдем, – подруга схватила меня за руку и повела к лавочкам, – сейчас объясню.
Усадив меня, Дина устроилась рядом и со скорбной миной протараторила:
– Ничего страшного, если подумать, нет, но… Лип…
– Ну что еще? – видя сочувствие во взгляде подруги, мне хотелось выглядеть куда бодрее и веселее, чем я себя чувствовала.
– Шестой этаж сам по себе самое обычное место, но из‑за сплетен о нем… Тебя могут просто заклевать из‑за этого, – наконец произнесла Дина и вздохнула. – На шестом живут изгои. Те, кому нет места на обычных этажах. Понимаешь?
Я вздохнула и попыталась оценить ситуацию. Понятно, что Дина права и ничего хорошего впереди не ждет, но…
– Зато, похоже, соседок у меня не будет, – усмехнулась я, ища хоть какой‑то позитив. – И, вероятно, остальные обитатели этажа не будут докучать.
– Ну, да… – согласилась Дина, взяла мою ладошку и легонько сжала пальцы: – Хочешь, я попрошу и меня перевести?
Я расхохоталась и ответила:
– Не дури. Не нужно из‑за меня ничего такого делать!
– Я буду обитать на пятом, – с едва заметным облегчением промямлила Дина и уже свободнее улыбнулась. – Соседку еще не знаю. Но ты всегда сможешь у меня бывать!
Я с благодарностью улыбнулась и с усмешкой произнесла:
– Как хорошо, что на мне фиолетовое белье.
– Почему? – не поняла Дина.
– В мире полно красок, но фиолетовый куда практичнее и вообще… для нервов полезен, – сообщила я.
– Это как? – не поняла Дина.
– Ну не скажешь же ты «А мне все… зелено!»? Не звучит!
Мы рассмеялись, и Дина уточнила:
– Ты не расстроилась?
– А зачем? – удивилась я. – Если честно, переживать из‑за комнаты я не хочу. Вот правда! Какой в этом толк? По хорошему, я вообще могла в этом году здесь не оказаться, ведь бабушка не желала, чтобы я училась. Я благодарна Гедымину, что он мне прислал приглашение, а дальше я буду сама справляться.
– Это вообще очень странно, – нахмурилась подруга и уточнила: – Тебе не кажется? Какой‑то случайный попутчик тебя расспрашивает, а потом у него хватает связей и возможностей добыть и переслать тебе твое приглашение, которое, явно, сложили в архив, не собираясь отправлять, раз есть отказ от учебы.
– Да, – я согласно кивнула, – на случайность похоже меньше всего. Именно поэтому я не буду возмущаться из‑за комнаты, ведь у меня кроме учебы еще есть цель: узнать, что скрывается за всей этой странностью.
Мы переглянулись и направились к лестницам. На середине пути разошлись, Дина оглянулась на толпу студентов, с разочарованием заметив, что за нами наблюдают, а я без сомнений направилась к лестнице с большой латунной цифрой шесть над входом. Вздохнув, подруга дернула себя за голубую прядь и понадеялась, что все на самом деле будет хорошо.
Скрывшись с глаз зрителей, я приостановилась и со вздохом прислонилась к стене, а после сползла на ступеньки, обхватив коленки руками. Перед Диной я храбрилась, но, оставшись один на один с собой, вынуждена была признать, что стать отщепенцем только лишь из‑за расположения комнаты не хочется.
– Ничего, – попыталась подбодрить себя, – ничего. Всякое бывает. И это еще не худший вариант. Меня могли просто выставить из Академии из‑за неурядиц с документами, а так… Поживу на шестом. Справлюсь! Будто до этого не справлялась.
Стоя в толпе, среди других студентов, слушая речь ректора Думрана, рассматривая его солидное брюшко и густую кучерявую бороду цвета воронова крыла, я с печалью вспомнила, как надеялась, что неприятности с комнатой станут единственными. Со вздохом коснувшись виска над правым ухом, я с раздражением вспомнила то, что произошло на лестнице.
По ступенькам я брела медленно, едва переставляя ноги. Лестницу тускло освещали лампы, от чего резные балясины и перила из темного камня отбрасывали на стены причудливые фигурные тени.
Благодаря изворотливости архимагов, каждая из лестниц в общежитии не только выглядела одинаково, но и разницы между подъемом на второй и шестой этажи студенты не замечали. На свой этаж каждому предстояло преодолеть четыре лестничных марша.
Вычитав когда‑то этот интересный факт в книге, я долго недоумевала над подобным решением, но теперь была рада, что на пути к заветной комнате не придется тащиться по нескончаемым ступенькам.
Надо было отдать должное уборщикам: ни грязи, ни даже пыли я не заметила. Чуть вытертые и выщербленные ступеньки поражали воображение своей чистотой, хотя никому кроме эльфов от природы оная свойственна не была. Я хихикнула, вспомнив, в каком виде оставила квартиру перед отъездом.
Занятая своими мыслями, я мало обращала внимания на посторонние шумы, пока те не приблизились, и теперь до меня отчетливо долетало эхо голосов сверху. Подняв голову, я никого не увидела, пожала плечами и прислушалась.
– Ну, братик! – Эхо многократно повторила недовольный детский возглас. – Тут все равно никого нет! Не мешай. Не мешай!
– Элса, – перекрывая вопль, хмуро сказал невидимый мне парень, – это Академия, а не кружок «Умелые ручки» для школьников. Тебе давно домой пора.
– Шиш! – возопила малявка. – Не трогай! Я же старалась!
– Для чего интересно? – хмуро уточнил собеседник.
Раздался разозленный детский вопль, плач, а потом лестницу накрыло эхом быстрых шагов.
– Отдай! Ой, горячее! – вопила девочка. – Шиш!
Я нахмурилась и пошла быстрее, собираясь если не вмешаться, то понаблюдать за происходящим. Уже поднявшись наверх, я секунду потопталась на площадке, а после двинулась ко входу в коридор и тут столкнулась с кем‑то, вылетевшим из‑за поворота.
– Ай! – взвыла я, стукнувшись носом.
– Ох, – отозвался неизвестный.
«Шшш…» – сообщила странная субстанция, выплеснувшаяся из котла и попавшая мне на волосы с правой стороны.
Я зажмурилась и замерла, не понимая, что происходит, а потом, почуяв неладное, принюхалась.
– А – а-а – а! – взвыла я, дернула майку и принялась оттирать варево с волос.
– А – а-а – а! – тоненьким контральто секундой позже подхватила темноволосая девочка, выбежав на площадку.
– Оу… – только и смог вымолвить высокий темноволосый парень, едва не уронив котелок.
– Вы рехнулись? – расплакалась я, видя, как на майке остаются длинные рыжие пряди. – Это же «Пятновыводитель»! Им только ржавчину удалять!
– Милый лифчик, – хмыкнул парень, рассматривая меня.
Спасая волосы, я совсем забыла, что свечу нижним бельем при посторонних, но шевелюра оказалась важнее чести.
– Что?! – свирепея с каждой секундой все больше, уточнила я. – Что?
Парень попятился, прижимая котел к животу, как спасение. Рассерженная и расстроенная, я была готова рвать и метать. Рвать и метать. И мне не казался опасным противником молодой человек на голову выше и с таким разворотом плеч, что подружка Лиза бы вздохнула и опала бы осенним листочком, подрыгивая ногой в припадке восторга.
– Ничего… – тут же пошел на попятные парень. – Ничего.
– Вот и ничегокай дальше где‑то подальше от меня с этой гадостью! – выпалила я и пробежала мимо, ища дверь в свою комнату.
– Злобная моя, а вы этажом не ошиблась? – крикнул парень мне вдогонку.
– Да – да! – набычилась девчонка, цепляясь за ногу брата.
– А тебе вообще домой пора, – рыкнул парень, глядя на мелкую сверху вниз. – Видишь как…
– Шиш… – проблеяла сестра.
– Заткнись, – велел парень, всучил сестре наполовину опустевший котелок и, придав ускорения в нужном направлении, велел: – Иди. Чтобы через полчаса духу твоего в Академии не было. Вот как вырастешь, тогда и будешь здесь хозяйничать. Лет через десять!
– Но, Шиш! – взвыла малявка. – А…
– Бэ! Иди!
Девочка понуро поплелась вниз по лестнице, отсчитывая ступеньки подбитыми гвоздиками каблучками.
– И чтобы тебя не было, Элса, а не так, как ты уже придумала, – предупредил брат. – Поняла?
– Поняла, – вздохнула девочка. – Как не понять… Родной брат, называется.
Я, продолжая оттирать зелье, нашла наконец нужную дверь, с подвываниями прижала ладонь к плотно сбитым деревянным дощечкам, стянутым железными пластинами и ввалилась в комнату, тут же бросившись в ванную.
– Я тебе брат, но из‑за твоих причуд!..
Дальше я не услышала – в ушах зазвенело от собственного вопля.
Дверь в комнату, как и в ванную я оставила на распашку. С покрасневшим лицом я стояла над умывальником и с болезненной миной смывала с виска остатки зелья. На полу, довершая картинку, валялся обрывок рыжей косы, один конец которой отвратительно чадил паленой шерстью.
– Э – э-э… – не в силах что‑то сказать, выдохнул парень, вваливаясь в ванную. – Я могу тебе чем‑то помочь?
– Что? Сам пойдешь и утопишься в унитазе? – выпалила я и зарыдала. – Что за день‑то?! А – а-а!
Я села на край ванны и, оторвав кусочек туалетной бумаги, громко высморкался.
«Минус коса, – с тоской подумала я. – Теперь уже все равно, кто и какой меня увидит. Хуже все равно быть не может».
– Как я теперь ходить буду? А? – я раздосадовано ткнула парня кулачком. – А? У меня весь висок лысый!
В зеркале отражалась безрадостная картина: зареванная девушка с потекшей тушью, взлохмаченной челкой, вспомнившей, что от природы ее хозяйка склонна к вьющимся волосам, а справа отсутствовали волосы не только над виском. Проплешина выглядела болезненно, как после машинки для стрижки.
– Я ж не студентка, а полупризывник какой‑то! – расплакалась я.
Шишень не выдержал и хихикнул, за что и получил: я щедро полоснула его по лицу раскрытой ладонью, не столько пытаясь навредить, сколько снимая злость.
– Ведьма! – выдал Шишень не обвинительное, а констатирующее факт.
Я зарычала и ударила снова, обидевшись на интонацию. Шишень перехватил мои кулачки без особого усилия и, развернув к себе спиной, лишил возможности вновь ударить.
– Пусти! – взвыла я, пытаясь достать парня ударом локтя или ноги.
– В медпункт пошли, – вздохнул парень и подхватил меня на руки. – Кожа у тебя выглядит не очень, надо смазать.
Я громко взвыла и спрятала лицо в ладонях, погрузившись в рыдания. В данной ситуации оставалось себя только жалеть, с упоением размазывая слезы и сопли по остаткам майки.
– Еще повезло, что Элса не успела полностью сварганить эту гадость, – вздохнул парень, без труда неся меня сначала по коридору мимо треноги, которую я до этого не заметила, а потом вниз по лестнице. Холл общежития Шиш пересек под удивленное молчание толпы студентов. Под такое же удивленное молчание прошествовал со мной на руках мимо собравшихся на дорожке перед главным корпусом преподавателей и свернул к маленькому каменному строению, где располагался медицинский пункт.
Нас встретила невысокая дородная женщина в форменном халате и чепчике, будто сошедшая с иллюстраций старых книг. От одного взгляда в ее добрые лучисто – золотые глаза становилось легче и не так муторно.
– Шишень Бок, что ты уже натворил? – кивнув парню на лестницу, уточнила дама требовательно.
– Миссис Дрю… – начал парень, но говорить, идя по лестнице со мной на руках, оказалось не очень удобно.
– Молодой человек, только не начинай оправдываться! – припечатала медсестра. – Тебе ли не знать, что лишь после долгих уговоров ректора, родители позволили тебе здесь быть. Любая провинность, что долетит до ушей отца, станет для тебя последней здесь, Шишень.
Наша маленькая процессия прошествовала на второй этаж, где за дверями со стеклянными вставками располагалось больничное отделение. Медсестра велела уложить меня на ближайшую кровать и ловко осмотрела повреждение, почти не прикасаясь к волосам.
– Судя по запаху… – пробормотала миссис Дрю. – Но, Шишень, ты ведь маг?..
– Элса, – как все объясняющий факт, ответил молодой человек и оперся на металлическое основание кровати, на которой я лежала.
– Правда? – уже у меня уточнила медсестра.
Я была зла, расстроена и вообще хотела на ком‑то отыграться, а потому показательно отвернулась, метнув в парня презрительный взгляд.
Я никому не помощник, его сестра сделала из меня чучело, вот пусть сам и выпутывается!
Шишень, заметив мою злобную мину, беззвучно зашипел и одними губами произнес «Ух, ведьма!», за что тут же получил. Я повернулась к медсестре и со слезами в голосе произнесла:
– Мне очень больно.
Миссис Дрю побледнела, наорала на парня и выставила за дверь, после чего быстро соорудила мне охлаждающий компресс с травами и большую кружку восстанавливающего зелья.
