Текст книги "Ли и Вера в Навийском царстве (СИ)"

Автор книги: Анна Гаранина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ягиня пригласила их к столу, на который скатерть подала большую супницу, полную алых щей и три пирога, ещё дымящихся, испускавших такой невероятный аромат, что девочки ринулись к столу. Они хлебали щи большими деревянными ложками и весело болтали, чувствуя, как с каждой ложкой к ним возвращаются их силы.

Яга с умилением смотрела на них, совершенно точно ей нравилось общество этих девочек. Кащей же наоборот, нервничал и старался скоротать время их трапезы то быстрым шарканьем, то размашисто-задумчивым шагом.

– Ну, как там Волоты? – нарушила жадное чавканье Ягиня, хитро прищурившись.

– Если тебя интересует успех нашего предприятия, то, представь себе, нам удалось! – едко бросил Кащей, словно пощёчину.

– Значит... Ли... взяла его? – Ягиня сказала это очень осторожно, явно тщательно подбирая каждое слово.

– Опять?! – выпалила Ли, которой возмущение не позволило как следует дожевать кусок, – Кащей! Почему я могла его не взять?

– Ну, если не учитывать опасность встречи с самими Волотами... – Ягиня приподняла брови и опустила глаза, не решаясь говорить дальше, но, пару секунд помедлив, все же продолжила, – Была ещё опасность самого Чёрного камня.

– Что ещё за опасность Чёрного камня?! – Возмущению Ли не было границ, и она совершенно забыла про еду.

– Ну... Чёрный камень не совсем камень, как ты, наверное, уже заметила... – Яга цедила слова с виноватым видом, то и дело поглядывая на Кащея, который начинал метаться по комнате, словно его сапоги горели.

– Да, он был какой-то странной Чёрной лужей. Жижей! – подтвердила Ли и, полностью заинтересовавшись разговором, Вера наконец тоже перестала есть, подозрительно посматривая то на Ягу, то на Кащея.

– Чёрный камень обладает Силой, вернее, он её забирает и держит в себе. Для тех, у кого Силы есть – это может быть очень опасно.

– Так вот в чем дело! Вот почему именно я его должна была взять! Кащей! А если бы он забрал и мою Силу? Что если он её забрал! – Ли вскочила с табуретки, но та стала жалобно тереться о её ноги, и Ли пришлось снова сесть, поглаживая её по сидушке, что табуретку успокоило.

– Ну, у тебя же нет Сил! По крайней мере, пока... – попытался оправдаться Кащей, которого снова загоняли в угол и ему это очень не нравилось.

– А что если Сила была?! Теперь я начинаю понимать...

– Что-то там произошло? – Вера взяла Ли за руку и посмотрела ей в глаза.

– Когда я, ну, дотронулась до этой жижи, у меня было что-то вроде видения. Я видела старуху, которая так страшно шипела, она говорила что-то зловеще так... Что-то о том, что нужно кого-то убить... ИХ убить!

– Кого – ИХ? – неподдельно удивился Кащей и подошёл к столу.

– Не знаю, но она говорила так жутко, что мне показалось, что она говорит о нас... С Верой.

Ягиня с Кащеем переглянулись.

– А когда я открыла глаза, то жижа уже была камнем и потом эти Волоты... и мы улетели.

– Чёрный камень обретает форму лишь наполнившись чем-то – либо Силой, либо болью...

– Как думаешь, Ягиня, это могло быть воспоминанием? – спросила Вера, которая после совместного дня с Ягой прониклась к ней доверием. Яга лишь пожала плечами и посмотрела на Кащея. На минуту в избе воцарилась тишина, которую громко и резко прервала выскочившая с БОМом кукушка:

– До полуночи четверть часа! Поторопился бы, Кащей!

Кащей никак на этот раз не среагировал, видимо сочтя этот комментарий полезным. Молча направился к двери решительным шагом, и выходя, бросил Ягине:

– Девочки остаются сегодня у тебя.

Янтарь от Чёрного волхва

Костяной ящер вёз Кащея через Калинов мост к реке Смородине, пока тот раздумывал о Силах девочек и о Волхве. У него не было сомнений, что Волхв умолчал о том, что видел, снимая оберег. Безусловно, он знал, кто и почему его наложил. Безусловно, ему было известно куда больше, чем кому бы то ни было другому. Но как это все можно выведать, не навредив девочкам? Ведь если разозлить Волхва, то можно подарить Вию союзника в его лице, а это было бы совершенно ни к чему. Хотя... Если Волхву представится право выбора стороны, то с какой стати ему выбирать Кащея?

Ящер как обычно остановился у крайнего валуна и Кащей машинально спрятался за ним. Ещё несколько мгновений и вода зажурчала своим металлическим звоном, аккомпанируя прозрачным утопленницам:

'Две половины разделить

Не по силам даже Богам порою.

Их случай вновь соединит,

Как предначертано судьбою'.

Когда утопленницы погрузились на зелёное дно Смородины, Кащей ещё недолго остался сидеть за камнем. Сегодня он не спешил уходить, сегодня он был во власти своих мыслей.

Немного погодя, он подошёл к берегу Смородины и окунул в её прозрачные и тихие воды свои ладони.

– Порой, утопленницы поют так конкретно и понятно, а порой... как сейчас... о ком они спели? Кто эти половины? Тогда... многих заточили... многих разлучили...

– Твоя печаль естественна, – прожурчала в ответ река своим металлическим голосом.

– Ты ведь знаешь все, Водяной. И прошлое, и будущее – для тебя ведь нет ничего неизвестного или непонятного. Что стоит тебе раскрыть все пророчества сейчас?

–Ты не сможешь повлиять на будущее, даже зная о нем, – снова прозвенела вода.

– Но я смогу быть к нему готовым! – немного по-детски возразил Кащей.

– Ты и так знаешь больше, чем мог бы знать.

Кащей недовольно приподнял брови и посмотрел куда-то в сторону.

– Сегодня я сделал недопустимое. Я забрал Чёрный камень. И, более того, обязался отдать его Чёрному Волхву. Не развяжу ли я ещё большей войны, пытаясь предотвратить грядущую?

– Будет то, что должно. Невозможно предотвратить будущего.

– Это я уже слышал.

– В тебе поселился страх. А страх – главный враг Силы.

– Страх в этой ситуации естественен и неизбежен, но он не умоляет моей готовности к борьбе.

– Порой, чтобы выиграть, нужно перестать бороться.

– Оставь это для утешения проигравших! Я не из их числа!

– Тщеславие и возносит, и губит, – невозмутимо парировала вода, на что Кащей махнул рукой и отошёл от берега.

– Или это о Маре?! Это о Маре?

Смородина не отвечала. Кащей шлёпнул ладонями по водной глади и свистом призвал своего огненного скакуна.

Он летел к Волхву, выжигая все на своём пути, готовый принять грядущее, и готовый также ему сопротивляться.

– Властитель ко мне с дарами? – самодовольно произнёс Волхв.

– Не играй со мной, – грозно процедил Кащей, подходя к Волхву вплотную. Он поднял руку к горлу Волхва и крепко обхватил его. Другой рукой, на которой был огромный рубин, он медленно провёл по щеке Волхва.

– Что ты видел? Кто наложил оберег и почему?

– Я ничего не скрываю. Зачем мне это? – невозмутимо прохрипел Волхв. И хоть Кащей выглядел гораздо слабее физически, чем огромный Чёрный Волхв, но тот не делал никаких поползновений к сопротивлению.

– Твои мотивы мне неинтересны. Мне нужен ответ на мой вопрос. И ты мне его дашь. Так или иначе.

– Это Ирийский оберег, больше я ничего не знаю, – все также невозмутимо отвечал Волхв.

Кащей презрительно всмотрелся в глаза Волхва и с силой ударил в его грудь своим кольцом. Рубин почернел и Волхв, казалось, стал испытывать боль, быстро распространяющуюся по его телу.

– Нравится быть моей марионеткой? – победоносно бросил Кащей, на что Волхв лишь прохрипел, – Сейчас ты пойдёшь в свою избу и возьмёшь там все необходимое, чтобы показать мне все, что тебе известно о девочках и обереге. Ты покажешь мне все, что знаешь. А если ты замыслишь меня обмануть, то станешь моей марионеткой на ближайшие тысячу лет.

Кости Волхва хрустели и движения его были ломанными и неестественными. Он сопротивлялся, но все было бесполезным – тело исполняло приказание Кащея, следующего за Волхвом. Покосившаяся избёнка казалась слишком маленькой для такого большого Волхва, и входя в неё ему пришлось прилично согнуться, почти пополам, чтобы протиснуться в дверь. Света в избе не было, наверное, потому что не было окон, да и никаких осветительных приборов тоже. Как только Кащей вошёл внутрь, он сразу же вляпался в тугую и липкую паутину своим носом и отчаянно стал её смахивать, задевая руками разные предметы, которые тут же начали сыпаться на него и на пол, издавая ужасный грохот.

– Да, что б тебя! – выругался Кащей и стукнул посохом по полу, отчего тот загорелся словно факел и наконец осветил комнату. Комната была крошечной, а оттого, что в ней хранилось много разных предметов, она казалась ещё меньше. Чего здесь только не было: стены были сплошь уставлены металлическими кружками, ложками, плошками и всякой другой ржавой и грязной посудой, между которой виднелись склянки с разноцветными, помутневшими от времени жидкостями, на и без того низком потолке висели в несколько рядов пучки самых разнообразных трав, по которым шныряли туда-сюда разнокалиберные паучки, а на полу валялись всякие камни, шкуры, обломки каких-то предметов, возможно когда-то даже бывших предметами мебели. Все это произвело крайне неприятное впечатление на брезгливого Кащея и он, желая удалиться из избы как можно скорее, поторопил Волхва. Но Волхв и сам испытывал пренеприятнейшие эмоции по поводу этого непрошенного гостевого визита, отчего торопился и без всяких напоминаний. И хоть Волхв здесь был и против своей воли, все же дать Кащею желаемое ему уже и самому начинало хотеться, лишь бы поскорее все это закончилось. Откуда-то из дальнего тёмного угла Волхв взял в руки янтарь и, морщась, подул на него. Прозрачный камень помутнел и в нем отразилась старуха в белом длинном облачении. Янтарь снова помутнел и показал в себе молодую женщину, в похожем белом платье. После чего, янтарь снова заполнился мутной субстанцией и показал девочку в белом платье в пол.

– Рожаницы, – констатировал Кащей, злясь на себя за то, что не догадался самостоятельно, и отпустил Волхва, – А теперь говори, почему!

– Ты можешь сломать моё тело и, если очень постараешься, то даже волю, но ты не в силах управлять моими мыслями или словами, – рычал Волхв.

– Бери свой Чёрный камень. И не говори, что Кащей не держит слова, – Кащей швырнул обмотанный платком камень себе под ноги, и переступив его, добавил, – Желая больше Сил, ты сам себя уничтожишь.

Кащей обернул посох ящером и умчался прочь, крепко сжимая янтарь.

Пророчество Рожаниц

Когда Кащей вернулся в избу Ягини, девочки спали.

– Что спели утопленницы? – читая Кащея как книгу в лоб спросила Ягиня.

– Ну, что ты сразу! Ничего такого... – Кащей помялся немного, но все же решил поделиться, – Слепой судья, почувствовав Силу,

Восстанет против Ирия.

Мор и огонь выжгут каждого Бога,

И мир обернётся Пекельным чертогом.

– Вий! – воскликнула в полный голос Яга, но, вспомнив, что по соседству спят девочки, прикрыла рот рукой и зашептала, – Ты не одолеешь Вия...

– Я?! – Кащей хотел было вспылить, что только он и может победить Вия, как тут же окстился, – Да, я не одолею Вия...

– Нам нужно хорошенечко подумать....

– Нам?! Тебя так сложно понять. Ты всегда была нейтральной, безразличной ко всем этим дележам власти. А сейчас, мне иногда кажется, что ты могла бы быть моим союзником, особенно, когда ты говоришь это твоё 'нам'! Но я не знаю, стоит ли этому верить.

– Ты прав, мне безразлично, кто будет восседать на Ирийском троне. Но, боюсь, что против Вия, нам придётся объединиться.

– Мне не понятно, зачем это тебе?

– Вий, – протянула Яга, – в его царствовании мы оба проигравшие.

– Волхв дал мне это, – Кащей протянул Ягине янтарь, в котором мелькали Рожаницы.

– Прям таки дал? – ухмыльнулась Яга.

– Рожаницы наложили на девочек оберег. Но я не понимаю, почему. Чего они боялись? Что они хотели предотвратить?

– Ты думаешь, что...

– Как бы мы не совершили страшную ошибку, приведя их сюда, – озвучил свои опасения Кащей.

Яга помедлила и будто вслух подумала:

– Думаю, я могла бы проникнуть в тот момент, – Ягиня показала на янтарь, – но, мне нужна будет Сила.

– Я так не думаю, – Кащей резко стал отряхиваться.

– То есть Бог, которого ты не можешь остановить, разрушит все миры и те немногие, что выживут – а именно только ты один, ведь он же тоже не может тебя убить, вы же дети Велеса и равны между собою. Так вот, ты будешь в заточении. Ты будешь обездвиженной Навией. И будешь ты ею тысячи лет! День за днём! Ахаха! – жестоко и во весь голос ликовала Ягиня, будто этой фразой она освободила себя.

– Хватит! Я знаю, что на кону, – овладел собой Кащей, – но если я дам тебе силу, то ты сможешь бежать...

– Куда? Куда я побегу? В любой из дней рухнут все миры, – осознавая безысходность воскликнула Ягиня, – я бы не задумываясь посмотрела сама вперёд, без всех этих отбросов Смородины! Но вся моя сила уходит на поддержание защиты избы и врат!

– Сегодня, из-за всего это сумасшествия, я был вынужден рисковать, и, поверь мне, серьёзно так рисковать, всем своим существом! Чёрный камень! Подумать только! Чёрный камень, ещё и Волхву! И сейчас, мне предлагается не менее трудное решение: дать Силу Ясуньской Богине, чтобы она освободилась и озлобленная тысячей лет плена, попала прямиком к Роду и уничтожила все миры одним своим... взглядом... – последние три слова Кащей говорил глубоко задумавшись, мыслями улетая далеко от сути своего монолога.

– Ты сам все понимаешь.

– Посох и кольцо мои ты не тронешь, – подошёл к печи Кащей.

– Я буду нежной, – лукаво сказала Яга и сорвала пучок трав с потолка. Она подожгла их и стала кружиться, ритмично наговаривая: 'Круг, круг, стань шаром, круг, круг, стань шаром'.

Посох змейкой подполз к дымному кругу и обвился вокруг него, укусив кончик своего хвоста. И сразу же весь дым образовал шар, будто бы тонкой плёнкой идеально ровной окружности он окутал Ягиню и Кащея.

– Дай мне руку свою.

Кащей с нежеланием протянул руку и брезгливо отвернулся. Яга же, схватив его руку обеими своими руками, закричала: 'Пропусти силу из тела в тело, как пускаешь тела через свои миры! Оживи события из янтаря!'. Яга впала в транс, ослабев лишь шеей, отчего голова её запрокинулась вперёд, а волосы непослушной волной упали на её лицо и грудь. Кащей не сразу понял, от чего случилась тишина, а когда увидел кому Яги, то первым делом приподнял её подбородок. Когда же он его отпустил, то голова также грузно упала на грудь, вместе со всей темной копной волос.

Кащей громко и обречённо выдохнул, и присел на пол ждать, когда Яга придёт в сознание. Ждал он не так долго, как думал, от силы с минуту, хотя она и показалась ему часом. Неожиданно дымовой шар превратился в тонкую струйку дыма, и Яга подняла голову. Дым сформировался в картинку, показывающую троих: девочку, женщину и старуху.

– Все из-за них, они! Они! Они уничтожат миры! Выпустят зло! Их нужно остановить! – шипела старуха.

– Они лишь дети. Пощадим! – звучал тонкий голос молодой женщины.

– Их спрятать нужно и тогда они судьбой другой пойдут, – протянула девочка.

– Убить! Не рисковать! Убить! – гремела старуха.

– Пощадим! – умоляла женщина.

Внезапно дым развеялся и Ягиня резко пришла в себя, словно получив пощёчину. Она сделала резкий прыжок ввысь, вытолкнув вперёд руки, с громким выдохом, но ничего не произошло, поэтому она пожала плечами, мол, попробовать стоило, и пошла к столу.

– Возможно, мы действительно, поспешили, снимая оберег с девочек, – неловко процедила Ягиня, на что Кащей лишь устало выдохнул.

– Какое ещё 'Зло'? – ноздри Кащея недовольно раздувались.

– Я видела столько же, сколько и ты. Но, они готовы были... убить их, лишь бы не рисковать, – уже шептала Яга.

– Кого убить? – пропищала испуганная Вера, входя в комнату.

– Так это всё-таки о нас?! То видение! – обомлела Ли.

– Не говори глупостей! И вообще, нам пора уходить! – громко выкрикнул Кащей и поспешил на выход.

Ошарашенные девочки покорно вышли вслед за ним.

Лунный чертог

И они помчались. Казалось, их несла стихия. Все вокруг было размыто и темно, а ветер просто пронизывал их, потоки воздуха без конца пересекались в разных сторонах тела Ли, и она чувствовала это очень остро, ощущала, как физическую боль, отчего стала поскуливать. Вера, сидящая за её спиной, слышала обрывки разных фраз и голосов, которые складывались в ужасную нелепицу. Она даже забавилась, пытаясь складывать слова в предложения и находить неожиданный и очень смешной смысл. Но вскоре, голоса умолкли, а скач ящера стал замедляться. Вместе с этим и воздух ослаблял своё действие на Ли, но она почти этого не ощутила, лишь слабое облегчение, поскольку новых ударов воздуха она давно перестала ощущать – тело больше не могло уже болеть.

Ящер остановился у источника яркого, но мягкого, холодного света. Вера, заворожённая видом открывшегося ей хрустального Дворца на фоне огромной белой луны, даже не обратила внимания на ещё сидевшую на костяном хребте Ли. Ли же, почти согнулась пополам от изнуряющей боли в животе и на боках. Она не могла прийти в себя. Кащей подал ей руку, но Ли не смогла на неё опереться. Тогда Кащей махнул рукой, и Ящер обернулся обратно рубиновым посохом. Ли грохнулась на мягкую траву, и ей это доставило очередную волну боли.

– Лунный чертог! Добро пожаловать! – гордо заявил Кащей, но заметив, что Ли корчится от боли на земле, крикнул – Какого Рода?! Что с тобой! -и дотронулся до живота Ли, отчего она издала тихий стон. Оголив её бок, он раскрыл глаза от удивления – на нем был огромный синяк, тогда он посмотрел и на другой бок – там было тоже, как и на животе и на спине девочки. Он взял её на руки и понёс ко дворцу, что переливался при лунном свете ярче и красочнее невозможно представить. То была холодная красота, белая, прозрачная и ненавязчивая. Такая красота всех пленительней. Вся земля вокруг была украшена разноцветными кристаллами, которые росли на ней, словно кустарники. К Алмазному Дворцу вёл рубиновый мост через небольшую речушку, она была так прозрачна и чиста, что, не смотря на лунное освещение, можно было увидеть каждый камешек, каждую песчинку на её дне. Вода тихо журчала, отдавая стеклянным звуком. Луна здесь была необыкновенно близкой, яркой и закрывала собой почти все небо. Вера была прельщена этим видом и, пройдя по мосту, она склонилась вниз посмотреть на эту чистейшую воду.

– Я бы так не рисковал, – заметил Кащей, – это Мара, сильнейшая из Богинь Ясуни.

– Река? – поразилась Вера.

– Ну конечно! Это Воды Мары, – непонятно пояснил Кащей, – нам бы поторопиться, Ли явно нуждается в помощи, – напомнил Вере Кащей и пошёл во Дворец.

Вера не сразу осмелилась войти в него, сначала, зачарованная этой красотой, она не могла отвести глаз, потом, постепенно привыкая к этому виду, она стала всматриваться в рисунок – башни были разной длины и находились несимметрично, но все это создавало какую-то чарующую привлекательность совершенства в несовершенной форме. Восхитившись и этим, Вера на мгновение представила, что же там внутри? Как прекрасно там может быть! И в тоже время, сколько же там комнат и что в них можно хранить в таком количестве? Может у него там комнаты тематические? Может поделены по цветам? Красная комната для только красного! Или клетчатая комната... Веру очень позабавила эта мысль и она улыбаясь зашла внутрь.

Они ступили в огромную залу, которая уходила в прекрасную лестницу во всю ширину стены. Раздвоившись у просто фантастических размеров окна, она убегала куда-то вверх, страшно даже было предположить на сколько этажей!

Кащей прямиком направился в правое крыло, где стояла кушетка, будто бы сотканная из нежнейших фиолетовых перьев, укрывавших алмазные ножки. Ли провалилась в это фиолетовое облако – тело расслабилось, боль отступила, а в голове наконец-то стало проясняться. Но, все ещё не веря в это облегчение, Ли боялась пошевельнуться.

Кащей хлопнул в ладоши и к нему подскочил анчутка, уловив слово 'мазь', он развернулся и полетел уже на крыльях куда-то ещё правее этой казалось бесконечно длинной комнаты. Не прошло и минуты, как он вернулся, таща в руках флакон с мазью мутно-персикового цвета. Кащей стал намазывать ею сначала живот Ли, а когда увидел, что синяк стал исчезать, то принялся за бока и спину.

Ли недоверчиво ощупала себя, после чего восторженно подскочила.

– Ну, ну, не нужно так резко! – остановил её было Кащей.

– Спасибо! Спасибо огромное! – кинулась обнимать Кащея Ли.

– Не стоит благодарности, – и он слегка отстранил её.

Вера, казалось, совсем запуталась. Она не понимала, откуда появились синяки и куда они в итоге пропали? И пропали ли они? Не вылезут ли они сейчас снова?

– Это мазь из Адамовой головы и слюны Яги, я её собрал, когда та чуралась, – посмеялся своей находчивости Кащей, – ну, помогло же! Так что с тобой произошло?

– Я не знаю. Мы мчались и на нас дул ветер, только он дул не то, чтобы на нас, а в меня. В каждую часть меня. Будто бы я чувствовала каждый воздушный поток, каждый.

– О! Напоминает вчерашнее происшествие с Верой! – порадовался Кащей.

– Но что это может быть? – обрадовалась Ли.

– Понятия не имею! – и Кащей вскочил на ноги. Немного подумав, он стал расхаживать из стороны в сторону, поигрывая посохом. Как вдруг громко сказал, – Если это пробуждение твоей силы, то совершенно непонятно, какой! Плюс, сила должна исходить из тебя, а не наоборот... Что ж, я думаю, что вам нужно отдохнуть, выспаться, а я пока подумаю обо всем этом, – и он махнул рукой анчутке проводить их. Они вернулись в первую огромную залу с лестницей, на которую их и повёл анчутка. Девочки шли не без восхищения – вокруг все сверкало и переливалось, все было таким необыкновенным, у них невольно открывались рты и вырывалось 'ах!' или 'вот это да!' или 'ого!'. На втором этаже был узкий коридор и множество комнат. Здесь также все было алмазным, даже двери. И вторая дверь им отворилась, как бы приглашая войти. Внутри стояли две кровати, устланных такими же мягкими и нежными перьями, как и кушетка внизу, только белого цвета. Сверху перьев анчутки быстро разостлали шёлк и улетели.

Как и в прошлый раз Ли испытала настоящее блаженство, разместившись на этих перьях.

– Как думаешь, Вера, а могли ли быть это перья какой-нибудь божественной птицы? – смотря в потолок размышляла Ли.

– Я думаю, что все возможно. Все, что произошло за последние дни просто невероятно! – плюхнувшись на кровать животом, ответила Вера.

– Я вот думаю... Если наши силы от Ясуни, как думаешь, могут ли наши родители быть Богами?

– Я думаю, что это вероятно, – умозаключила Вера.

– Ты что-нибудь понимаешь, ну, что происходит?

– Не совсем, – брякнула Вера.

– Я вот не понимаю: есть два мира – Явь и Навь – в Нави всякая нечисть и странные дела. А вот Ясунь это что?

– Может рай?

– Может и рай... – мечтательно протянула Ли и потянулась.

– Знаешь, а мне так странно, что у нас есть какие-то силы, – почти шёпотом сказала Вера.

– Пока что только у тебя.

– А что тогда с тобою было?

– Хотела бы я знать.

– Когда вы с Кащеем уезжали, то Ягиня учила меня немного. Она сказала, что нужно сосредоточить своё внимание на каком-то одном голосе, ну, на чем-то одном и с ним разговаривать, ну, или попробовать заставить что-то сделать мысленно, ну, я думаю, что ты могла бы попробовать поймать какой-то поток и заставить его не давить на тебя, а левее от всех нас, – посмеялась Вера.

– Ты знаешь, а это идея! – обрадовалась Ли проявлению силы и подбежала поцеловать сестрёнку.

– Не вериться! Мы с тобой дети Богов и ночуем в Алмазном дворце Кащея! Того самого из сказок! Только он не старый и вроде бы дружелюбный, – проговорила Ли, укладываясь спать.

– Спокойной ночи, Ли, – бормотала уже спящая Вера.

– Спокойной ночи, – отозвалась Ли и отвернулась. В эту ночь она уснула не скоро. Ли была уверена, что видения, посетившие её на Алатыре, были о ней и Вере. Но что же они означают? Не в этом ли загадка их происхождения и такой странной судьбы? Без всякого сомнения, речь шла именно о них... Мысли одолевали её голову, казалось, она никогда не сможет перестать об этом думать. Она считала овечек, которых вскоре стала подробно представлять и вспомнила об Овечике Веры – небольшой мягкой игрушке, которая у Веры была всегда, с момента как они себя помнят, и она без неё не засыпала. 'А сейчас вот спит спокойно без неё, видимо, переросла. Или впечатлений много, вот и не до Овечика', – думалось Ли. Так, незаметно для самой себя, Ли погрузилась в сон.

Ночью, когда смертные спали – жизнь в бессмертных мирах только начиналась. По Тёмному лесу бродили беспокойные духи, над водной гладью плакали пленники Водяного, а в домах людей просыпались Явии, переставляя или пряча предметы быта. В Алмазном дворце жизнь так же бурлила: анчутки суетливо летали то там, то сям, выполняя поручения Кащея, а сам же он первым делом направился к библиотеке. То была светлая от обильного белого света луны с высокими потолками зала, в панорамном окне которой красовалось огромное светило. Потолок был настолько высоким, что казалось, на этажа три, не меньше. Стены были сделаны из тонкого алмазного слоя, который полностью просвечивал, как стекло. Две стены, что соседствовали с другими комнатами были полностью заставлены высоченными шкафами с книгами в потолок, хотя никаких лестниц для пользования ими не имелось.

Кащей вошёл в эту залу спокойной и твёрдой походкой. Он все время размышлял: 'Безусловно, это просыпается Сила. Безусловно. Только вот какая? Почему на её теле были такие страшные синяки? И что же нам делать с Вием?'. Стоя в центре библиотеки, Кащей свистнул и будто бы из книжной пыли, что полетела на него со шкафов, явился тонкий дух с длинной бородой и руками.

– Мне нужны все книги, что прояснят мои мысли – Кащей шёл к прозрачной стене, у которой стояла ледяная кушетка, укрытая мягким свежим снегом, который не таял и не слёживался, а лишь слегка сминался и пружинил, как нежнейший пух. Эта сторона залы была невероятно красива: рядом с кушеткой стояло деревце, оледенелое каждой своей веточкой, а падающий свет через алмазную стену играл и переливался.

Дух пошёл по пятам Кащея и встал за ним, погрузив свои длинные руки по локоть в его голову. Так он стоял над ним несколько минут, выуживая одну мысль за другой и отправляя их невесомыми светлыми шарами к шкафам. Когда же все мысли были отправлены к книгам, он направился вслед за ними и принёс несколько книг Властителю Нави, после чего растворился снова в пыль, улетевшую обратно на книжные полки.

Кащей поднял руки над книгами ладонями вниз и закрыл глаза. Он снова и снова в голове прокручивал события последних двух суток. Не прошло и минуты, как книги стали раскрываться и перелистываться ненужные Кащею развороты.

Одна из книг, что попалась на глаза Кащею, показывала парад Земель, которые покровительствовали Богам. Раз в тысячу лет, они выстраивались в ряд и их можно было наблюдать с Земли прямо в небе. Они видны были во всех мирах и на все миры они действовали. Бессмертным – они давали многократную мощь, а смертным – многократную слабость. Кащей рукой сделал манящий жест, и картинка ожила. Она стала объёмной и предстала прямо перед панорамным окном залы. Планеты выстроились в ряд и видно было, как в такой близи они влияют друг на друга. Красочная земля стала скрываться за застилающем её туманом. Тогда царь Нави жестом приблизил землю и увидел, что, то был не туман, а смог от божественного пламени. Вокруг все полыхало, то тут то там хаотично двигались воздушные потоки, зима стлала снегом и вьюгами, которые разбивали молнии, бьющие прямо по нему. Без объяснений понятно было, что это схлестнулись в яростной схватке Боги. Кащей знал их всех, знал, что часть этих богов сейчас погребена в их клетки, темницы, тюрьмы. А это означало, что пророчества, полученные им накануне, были правдивы. Он отмахнулся от этих картин, и книга захлопнулась.

Ещё зачем-то библиотечный дух принёс Кащею книгу, на переплёте которой было написано 'Мор и чума во все времена'. Её Кащей пролистнул довольно быстро, особо не всматриваясь в содержание. Эта книга повествовала о жестоких проделках тех или иных Богов над людьми в разные периоды времени. Особенно же, если верить этой книге, лютовал Вий, ведь его сила требовала постоянной практики.

Но все это Кащей знал и так, без книг, ему почему-то хотелось, чтобы в его голове появились какие-то новые мысли, менее мрачные и безнадёжные. Ему хотелось, чтобы одна из книг ему показала совсем другие картинки, и он бы смог отвлечься. Наверное, именно поэтому, тощий дух библиотеки принёс ему в добавок книгу 'Самые выдающиеся эндшпили тысячелетия'.

Внутри Кащеева Дворца

Впервые за последние дни, девочки по-настоящему выспались, хотя и спали явно всего пару часов. Перья, которыми были устланы кровати, видимо и впрямь были волшебными: они снимали усталость и погружали в чудесную негу.

Ли проснулась немногим раньше Веры и подошла к ледяному окну. Там, за окном, все также висела полная луна почти на половину неба, все также поблёскивали густые, торчащие из земли кристаллы, и все также чудно журчала речушка, которую Кащей назвал Марой. И хоть все выглядело совершенно также, как и ночью, Ли совершенно была уверена, что уже утро и утро не ранее. Вера начала ворочаться, медленно приходя в себя.

– Доброе утро, Ли. Давно не спишь?

– Только что проснулась, – и Ли снова окутало негой.

– Я никогда ещё не спала так хорошо! Эти перья точно волшебные! – смеялась Вера.

– А как насчёт экскурсии по дворцу? – шкодно спросила Ли.

– Меня дважды просить не надо, – и Вера весело засобиралась.

В коридоре никого не было и девочки, крадучись, перебежали его и скрылись за дверью напротив, боясь быть застуканными за своим баловством. Комната была очень светлой и в первое мгновение ослепила девочек ярким блеском. Немного привыкнув, сестры смогли рассмотреть, что слепила их сверкающая одежда, развешанная по всей комнате стройными рядами, меж которых были расставлены высокие и отполированные зеркала.

– Смотри! Та самая шляпа! – Вера подбежала к одному из рядов с одеждой, и схватила с самого верха ту самую чёрную широкополую шляпу, в которой Кащей явился к ним в приют, – Я – Властелин и Повелитель Навийского Царства, смертные! – кривляясь пробубнила Вера, водрузив увесистую шляпу себе на голову, явно изображая Кащея. Шутка так насмешила Ли, что страх оказаться пойманными от неё мгновенно отступил и она присоединилась к Вере.

Оказалось, что поверх стоек с одеждой были нагромождены многочисленные головные уборы, поражающие своим многообразием и причудливостью. К примеру, одна из шляп была очень строгого фасона, но при этом сплошь вся была украшена алмазами. От неё рябило в глазах, да и весила она немало, так что примерить её Ли все же не отважилась. Но вот красный фетровый котелок с огромным атласным бантом посередине, она с радостью водрузила на голову и состроила невинную гримасу. Вера же, уже сменила несколько диковинных шляп и сейчас примеряла мятую пиратскую, но, почему-то, украшенную павлиньими перьями.