Текст книги "Мой ирландский хулиган"

Автор книги: Анна Антонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 3
Призрак курортного романа

– Весь день насмарку из-за этого поганца, – ругалась Оксана. – Не успели замок посмотреть и на пляж не попали!

– А до него далеко ехать? – спросила Женькина мама.

– Ехать-то недалеко, только мне на работу пора, – озабоченно посмотрела на часы та.

– Может, мы тогда сами где-нибудь погуляем? – робко предложила я.

Оксана с сомнением посмотрела на меня:

– Можно в городе. Там тоже есть что посмотреть: башня средневековая, всякие-разные развалины… В общем, и правда – собирайтесь, я вас отвезу в центр, а сама на работу. Только красавца моего тоже с собой возьмите, я его теперь одного не оставлю. Эй, чудо из супермаркета! – крикнула она.

Реакции не последовало, и она переформулировала запрос:

– Максим!

– Чего? – раздался сверху недовольный голос.

– Спускайся и Женю с собой прихвати!

Вскоре по лестнице протопали две пары ног, и Оксана объявила:

– Собираемся и едем в центр. Возражения не принимаются! – пресекла она возможный бунт, заметив возмущение на лице сына.

– Я-то что там забыл? – все же угрюмо буркнул тот. – Мне сопровождающие не нужны, я взрослый человек!

– Ты уже доказал, какой ты взрослый, – парировала она. – Взрослые люди в гарду не попадают!

Максим выразительно хмыкнул. Оксана запнулась, поняв, что ляпнула не то, но сбить ее с толку было не так-то просто.

– Короче, я все сказала! – подытожила она. – Собирайтесь!

В прежнем составе мы загрузились в машину и двинулись в центр города.

– Оксан, а сколько у тебя смена? – спросила по дороге Женькина мама.

– Шесть часов, – отозвалась она.

– Тяжело, наверно, столько за кассой супермаркета сидеть?

– Ничего, нормально, – отмахнулась она. – Тем более, все так умиляются, когда узнают, что я из России.

– А они любят народ из России? – приятно удивилась тетя Ира.

– Да, – заверила Оксана. – Еще уточняют: «Not from Poland?» [10]10
  «Не из Польши?» ( англ.)


[Закрыть]Вот поляков почему-то очень сильно не любят.

– А откуда они знают, что ты из России?

– Слышат акцент и спрашивают, – пояснила она. – Однажды одна бабулька надолго возле меня зависла, все расспрашивала, что да как… За ней уже целая очередь скопилась, а ей хоть бы хны.

– Вот, наверное, все бесились, – предположил Женька.

– Как миленькие стояли и не жужжали, – усмехнулась Оксана. – Никто даже не ерзал!

– У нас бы эту бабульку…

– Так то у вас, – вздохнула она. – А тут цивилизация. Вот, кстати, смотрите!

Оксана указала за окно, и мы послушно повернули головы – по тротуару ехал бодрый старичок в электрическом кресле.

– Увидишь такое в России?

Мы согласились, что нет.

– А здесь везде рассекают без малейших препятствий. Вот вам и Россия!

За этими увлекательными разговорами мы прикатили в центр города.

– Все, народ, уже опаздываю, – торопливо бросила Оксана. – Попозже созвонимся, я вас заберу. Город показать не успеваю, возьмите карту в информационном центре. Да и Макс все знает. Смотри у меня! – погрозила она сыну. – От тети Иры ни на шаг!

Захлопнув дверцу, она умчалась в свой супермаркет, а мы остались посреди улицы, как выпавшие из гнезда птенцы. То есть это у меня возникло такое ощущение – больше, похоже, никто не растерялся.

– Максим, где информационный центр? – спросила тетя Ира.

– Вон, – хмуро кивнул он на указатель в виде большой буквы «I».

– А зачем нам какой-то центр, – внезапно осенило ее. – Ты же сам можешь показать нам башню!

– Какую еще башню? – упорно не шел на контакт парень.

– Средневековую, – терпеливо пояснила та. – Твоя мама сказала, у вас в городе есть.

– Да тут этого добра везде полно, – буркнул Максим. – Вся Ирландия – сплошные развалины.

– Где? – оживленно завертела головой я. – Где сплошные развалины?

Вокруг нас стояли милые двухэтажные домики с офисами, магазинами и кафе, может, и старинные, но явно не средневековые.

Максим смерил меня снисходительным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Ладно, двигайте за мной.

И мы двинули.

Довольно быстро мы вышли к набережной неширокой реки. Угловым зданием у перекрестка и оказалась круглая средневековая башня. Она вполне органично вписывалась в городской пейзаж, и я, кажется, поняла, что имел в виду Максим под «сплошными развалинами».

Женькина мама задрала голову, оценила высоту сооружения и сама у себя спросила:

– Там ведь явно лифта нет?.. Вот что, дети, – решительно постановила она. – Вы сейчас идете культурно просвещаться, а я… вон в тот магазинчик, – кивнула она на торговый центр через дорогу.

– Мам, у тебя с английским не очень, – деликатно напомнил Женька, но тетя Ира лишь отмахнулась:

– Разберусь как-нибудь. Люди всегда договорятся, если одному надо купить, а другому продать. Ну все, давайте, созвонимся.

И, сделав нам ручкой, она шагнула к переходу.

– Один пошел по магазинам, их осталось трое, – переиначил Женька стишок про десять негритят.

– Скоро вас останется двое, – пообещал Максим.

– Третий пойдет повесится? – смело съязвил мой друг детства.

Я поежилась – мне вдруг показалось, что Максим сейчас его ударит. От этого парня исходила скрытая опасность, и я бы не посмела так вольно с ним шутить. Однако ничего не произошло, он даже бровью не повел, сказал просто:

– Вот что, дети, – он издевательски выделил последнее слово, явно цитируя Женькину маму. – Вы идите пока окультурьтесь, а я… Прикроете, в общем, – небрежно махнул он и, повернувшись к нам спиной, вразвалочку зашагал по тротуару.

Мне почудилось в этой развязной походке нечто нарочитое. Или я слишком демонизирую самого обычного парня?

– «Окультурьтесь», – тем временем глумился Женька. – Совсем руссиш язык забыл! И что вообще значит «прикроете»? Я клонов выводить не умею! Нинон, может, ты умеешь? – вдруг вспомнил он мое старое прозвище.

Поначалу меня ничего не царапнуло, но постепенно дошло – он не называл меня так, на изысканно-французский манер, уже очень давно, с той самой поездки в Скандинавию. Что вдруг случилось теперь – заграничная атмосфера навеяла или… перед нами опять забрезжил призрак курортного романа? Женька интуитивно почувствовал мой интерес к его четвероюродному братцу и решил, так сказать, заново застолбить территорию? Парни, как я успела убедиться, жуткие собственники, причем чаще всего это выражается в простой формуле собаки на сене, которая «не ест сама и не дает другим»…

Я украдкой взглянула на оставшегося «негритенка» – Женька безмятежно рассматривал бойницы башни сквозь экран фотоаппарата – и облегченно выдохнула. Опять я надумала себе невесть что! Действительность гораздо проще и банальнее, вряд ли моя скромная персона способна вызвать такие бурные страсти.

– Ну что, идем? – деловито поинтересовался он, сделав несколько кадров.

– Конечно, идем, – вздохнула я. – Должны же мы хоть что-то тут посмотреть.

Без проблем приобретя билеты, мы поднялись на первый ярус башни. Под стенами, сложенными из неотесанных валунов, стояли витрины с экспонатами времен Средневековья: оружием, украшениями, чем-то еще – плохо понимая подписи, мы догадывались о назначении далеко не всех предметов.

– Чего-то не хватает, – озирался по сторонам Женька.

– Посетителей? – предположила я.

Кроме нас, похоже, в башне никого не было.

Он помотал головой.

– Костей?

– Каких еще костей? – изумился он.

– У нас в любой краеведческий музей придешь, первым делом увидишь доисторические кости, – смутившись, пояснила я. – И еще глиняные черепки.

Женька хмыкнул:

– Здесь у них наконечники копий и серебряные монеты. У нас такое тоже изредка встречается.

Тетя Ира напрасно испугалась – лестница, хоть и винтовая, была не очень крутой, и мы без особых затруднений перебрались на следующий ярус. Там тоже никого не обнаружилось. Мы не сговариваясь подошли к бойнице и выглянули наружу.

– Странно видеть сквозь бойницу современный город, – проговорила я.

– А ты что хотела? – отозвался Женька. – Рыцаря на белом коне?

«Сам ты рыцарь», – хотела возмутиться я, но вовремя спохватилась – на рыцаря он не очень тянул.

На последнем ярусе башни тоже было пусто, только неизвестно для кого на экране демонстрировался документальный фильм про Средневековье.

– Я понял, кого не хватает! – вдруг воскликнул Женька. – Бабулек-смотрительниц!

– Точно, – огляделась я. – У нас в каждом зале сидят и так на тебя посматривают, словно ты уже сигнализацию отключил. А тут заходи кто хочешь, бери что хочешь…

– Смотри, – язвительно позвал он. – Вон твой принц!

Я с подозрением выглянула в бойницу и увидела Максима в компании парней в спортивных костюмах и каких-то жутких толстых девиц в майках-алкоголичках и мини-юбках, еще больше подчеркивавших все «прелести» фигуры.

– Ну у них и… принцессы, – словно прочитал мои мысли Женька.

– Оксана рассказывала вчера, что здесь никто особенно по поводу внешности не заморачивается, – вспомнила я. – Да я и сама раньше читала – только в России девушки в повседневной жизни расфуфыриваются по самое не балуйся, а нигде за границей это не принято.

Тут я запоздало сообразила, что никак не отреагировала на «принца» – неужели моя теория «синдрома курортного романа» оправдывается? Но ничего остроумного я придумать не сумела, поэтому сочла за лучшее не развивать тему.

– Пошли познакомимся, – предложил тем временем Женька.

– Зачем? – воспротивилась я. – Нужны они нам!

– Как, ты не хочешь познакомиться с настоящими ирландцами? – делано возмутился он.

– С чего ты взял, что это настоящие ирландцы? – спросила я, вприпрыжку – словно и не в музее – спускаясь за ним.

– Сама же сказала – больше никто так не одевается.

Однако знакомиться ни с кем не пришлось – когда мы спустились, компании на улице уже не обнаружилось.

– Пошли тогда пройдемся, – нимало не расстроился Женька.

– А твоя мама?

– Потом созвонимся, – легкомысленно отмахнулся он. – А мы пойдем карту возьмем.

– Как лучше спросить про карту? – задумалась я.

– Очень просто, – пожал плечами Женька. – «Map, please» [11]11
  Карту, пожалуйста ( англ.).


[Закрыть].

Я фыркнула:

– Очень вежливо!

– Зато просто и доступно, – возразил он. – Наверняка им не доставит большого удовольствия наши заикания слушать.

– Я думаю, они там ко всему привычные, – ответила я, милостиво пропустив мимо ушей «заикания».

Карту мы получили без проблем, сориентировались, где ближайшие достопримечательности, и двинулись туда. Как мы поняли, там располагались остатки крепостных стен средневекового города.

Я все надеялась, что станет теплее, но этого почему-то не происходило, – даже в городе дул пронзительный ветер, а изредка выглядывавшее солнце грело не сильнее, чем зимой. Поэтому мы быстро убежали с набережной и зашагали по пустынным улицам. Городок был небольшим и красивым, но из-за отсутствия людей не очень уютным.

– Где же все? – недоуменно озиралась я.

– Рано спать ложатся, – пожал плечами Женька.

– В семь вечера?

– Значит, готовятся ко сну.

– А встают, надо думать, в пять?

– Ты не забывай, что у них в центре жилых домов практически нет, – напомнил он. – А офисы и музеи уже закрылись.

– Как же мы на стены попадем? – забеспокоилась я.

– Я думаю, там никакого музея нет, – утешил Женька.

Он оказался прав – внушительной толщины крепостные стены из грубого серого камня обнаружились посреди улицы, аккуратно вписываясь в ряд домов.

– Они вот так просто стоят? – пораженно остановилась я. – И никто их не охраняет?

– Как видишь, – философски заметил Женька. – А вон там, смотри, автостоянка!

Я перевела взгляд в указанном направлении и удивилась еще больше: остатки крепостных стен стояли углом, и асфальт между ними был размечен под парковку. А сзади, довершая сюрреалистическую картину, возвышалось суперсовременное здание из стекла и бетона.

– Вот это да!

– Максим же сказал, что развалин тут как грязи, – пожал плечами Женька. И вдруг процитировал Пятачка: – Кажется, дождь начинается!

– Ой, правда. – Я тоже почувствовала, как на меня летят холодные капли. – Только этого не хватало!

– Знали, куда ехали, – глубокомысленно заметил он. – Теперь насладимся местным колоритом.

Я раскрыла зонтик и сделала приглашающий жест. Женька поколебался секунду, но потом все же шагнул под купол. Он перехватил ручку, и мы стали совещаться, куда направить свои стопы. Возвращаться к башне и искать в торговом центре тетю Иру не хотелось, да и идти туда было далеко, мы бы успели полностью промокнуть. А кафе, даже фастфуда, поблизости не наблюдалось.

– Давай там переждем, – потянул меня Женька.

Высмотрел он нишу в одной из стен. Мы нырнули туда, тяжело дыша. Я захлопнула зонт и поежилась – струи дождя сюда не долетали, но теплее тоже не стало. Скорее, наоборот, – в этой нише хорошо было бы прятаться от солнца в жаркий летний денек, которых здесь, как я подозревала, вообще не случалось.

– Хоть не промокнем, – оптимистично заметил мой друг, стряхивая с рукава холодные капли.

– Интересно, это надолго? – тоскливо протянула я, выглядывая из нашего убежища.

Небо было ровного серого цвета без малейшего просвета.

– Наслаждайся местным колоритом, – насмешливо предложил он.

– Уже насладилась, – буркнула я.

И вдруг поняла, отчего я всем недовольна – подсознательно я ждала: в этом уединенном местечке Женька даст понять, что я ему не совсем безразлична. Думала, его и правда посетили ревнивые мысли, когда он заметил мой интерес к его братику, и он взглянул на меня по-новому… Лучше времени и места для романтического объяснения не придумать! Но я стояла в глубине ниши, а он спиной ко мне ближе к входу, и в этой спине не было ровным счетом никакого намека на романтику.

Глава 4
Сломанный зонтик

– Пошли, – выглянул наружу Женька. – Кажется, кончается дождь.

Еще моросило, но в каменной нише было холодно, притом мои тайные надежды не оправдались, и я разочарованно согласилась:

– Пошли.

Я раскрыла зонтик и сделала приглашающий жест, но Женька отмахнулся и зашагал в стороне от меня. Что-то, очевидно, между нами все же произошло, а я и не заметила. Может, он ждал инициативы от меня?..

– Давай поедим? – предложил Женька, и все мои романтические фантазии разбились об эту простую фразу.

Я напридумывала себе невесть что, а он просто предлагает поесть!

– А нас не будут искать с собаками? – слегка опомнилась я.

Женька достал телефон и взглянул на экран:

– Мама не звонила, так что время у нас есть.

– Тогда давай, – согласилась я. – Только где?

– Что всегда спасет от голода за границей? – вопросил он и сам же ответил: – Конечно же, «Макдоналдс». Ты и ассортимент знаешь, и названия, без проблем можно объясниться и сделать заказ.

– Да ну его, – не одобрила я эту блестящую идею. – Дома надоел. Мы что, приехали в Ирландию поесть в местном «Макдоналдсе»?

– Так в паб не пустят, – развел руками Женька.

– А тут кроме пабов ничего нет?

– Детские кафе наверняка есть, – издевательски ответил он. – Только одно условие – ты переведешь все названия из меню и сама будешь общаться с официантом.

– Пошли в «Макдоналдс», – согласилась я, немного подумав.

По опыту знаю – если у Женьки такое настроение, с ним лучше не связываться, все будет испорчено. Дешевле согласиться.

– Смотри, – вдруг позвал он. – Вот он, настоящий ирландский колорит!

Я проследила за его взглядом и хмыкнула: к средневековой каменной стене был аккуратно прислонен сломанный зеленый зонтик. Подняв глаза, я тоже заметила кое-что интересное: табличку с обозначением границ городских стен времен викингов и Средневековья.

– А здесь что, викинги побывали? – удивилась я.

– Чем ты слушала? – укорил Женька. – В музее же фильм показывали, где говорилось, что город был основан викингами.

– И ты, можно подумать, все понял! – обиделась я.

– Я понял по контексту, – важно сообщил он. – И в целом – по набору экспонатов. Вообще-то, – хитро прищурился он, – нам в прошлом году в Скандинавии тоже рассказывали, что викинги завоевали все прибрежные города Ирландии.

– Нашел что вспомнить, – смущенно пробормотала я.

Упоминание Скандинавии, после поездки в которую у нас едва не разгорелся роман, сейчас царапнуло особенно неприятно.

Несмотря на блестящую Женькину теорию о том, как легко за границей поесть в «Макдоналдсе», загвоздка все же возникла. Мечтая согреться, я попросила горячий чай, в ответ на что услышала вопрос милого мальчика-азиата:

– Lemon? Peache? [12]12
  Лимон? Персик? ( англ.)


[Закрыть]

– Что он имеет в виду? – удивилась я и повторила: – Have you got hot tea? [13]13
  У вас есть горячий чай? ( англ.)


[Закрыть]

– Lemon? Peache?

– Это холодный чай у них с лимоном или персиком, – сообразил Женька. – И он спрашивает, какой тебе.

– Как же объяснить, что я горячий чай хочу? – беспомощно посмотрела на него я.

Он пожал плечами, и я решила проблему по-другому:

– Coffee, please [14]14
  Кофе, пожалуйста ( англ.).


[Закрыть].

– Чума, – прокомментировал Женька, когда мы наконец оказались за столиком. – А я думал, это просто прикол.

– Что? – не поняла я.

– В мультике «Южный парк», – пояснил он. – Там была сцена: герои приходят в какой-то фастфуд и просят: «Два гамбургера и картошку фри». Им работник отвечает: «Chicken sandwich?» [15]15
  Куриный сэндвич? ( англ.)


[Закрыть]Они: «Нет, два гамбургера и картошку фри». А он им снова: «Chicken sandwich?»

Я хихикнула, глотнула кофе, чувствуя, как руки наконец-то согреваются, и вдруг заметила – работники кафешки пересмеиваются, глядя в нашу сторону и только что не показывая пальцами.

Мне мигом стало даже не тепло, а жарко. Мы тут прикалываемся, а они нас обсуждают, видимо считая какими-то не знающими языков дикарями? Вот они, минусы не самого блестящего английского в англоговорящей стране…

На улице послышался странный шум, я перевела взгляд за окно и облегченно выдохнула – предметом обсуждения были вовсе не мы! Когда же я от этого комплекса избавлюсь, почему мне до сих пор кажется: если смеются, то обязательно надо мной? Дома я думала, что успешно взяла этот барьер, но в экстремальных обстоятельствах все вылезло снова…

Служители общепита спешно побросали рабочие места, благо посетителей было немного – это у нас на родине народ по-прежнему осчастливливал «Макдоналдс» очередями, – и высыпали за дверь. Мы, спешно доев, последовали их примеру.

По улице шагала колонна волынщиков и барабанщиков в килтах и беретах. Размеренная завораживающая музыка пригвождала к месту и проникала в самое сердце.

– А это же шотландский инструмент, да и прикид тоже, – заметил прагматичный Женька. – Что они тут делают?

– Волынки у многих европейских народов распространены, – возразила я, наблюдая, как ансамбль становится в кружок.

– А килты? – не отставал он.

– Входят в состав национального костюма.

– Откуда ты знаешь?

– Кое-что почитала перед поездкой.

– Да ладно?

– Перестань цепляться и дай послушать! – с досадой проговорила я. – Где ты в Москве увидишь марширующих по улице волынщиков?

– На Дне святого Патрика.

Я сделала вид, что увлеченно слушаю музыку, не имея желания продолжать этот бесполезный спор. И правда, мы с Женькой никогда не пропускали день святого покровителя Ирландии, с недавних пор пышно отмечаемый и у нас на родине. На этом празднике волынщиков действительно можно было встретить в ассортименте! Но все равно это не то, что сейчас, – вечером обычного буднего дня в центре небольшого городка… Вот теперь я наконец-то почувствовала, что я в Ирландии!

– Сколько бы у нас народу сбежалось, – словно прочитал мои мысли Женька. – А тут человек десять от силы!

Зрителей импровизированного концерта и правда набралось мало.

– Может, у них каждый вечер такое, и всех уже задолбало? – предположил он. – Иначе почему никому не интересно?

– Ага, они, наоборот, окна закрывают и уши затыкают, – подхватила я. – У нас, если бы по улице волынщики маршировали, сразу бы толпень сбежалась.

– Я думаю, если бы у нас по городу маршировал ансамбль русских народных инструментов, толпень сбежалась бы не меньше, – хмыкнул Женька.

Я не стала отвечать на это риторическое замечание – просто стояла и слушала. Барабаны удивительно сочетались с волынками, создавая торжественный, проникающий в самую глубину души ритм, буквально выворачивающий все чувства наизнанку. Меня переполняло самое настоящее счастье: я в Ирландии, слушаю случайно встреченных на улице волынщиков!

– Ну что, пойдем, может? – скучно нарушил очарование момента Женька.

Я раздраженно посмотрела на него:

– Мама позвонила?

– Нет, просто поздно уже, – пожал плечами он.

Словно услышав его, ансамбль перестроился и стал потихоньку удаляться. Мы за ним не последовали – обратно к башне вела другая улица.

– Блин, – чертыхнулся Женька по дороге, глядя на экран своего телефона. – Когда она только успела?

– Что? – забеспокоилась я.

– Пятнадцать пропущенных вызовов!

– От мамы?

– Нет, от святого Патрика!

– А что ты злишься? – проворчала я, вытаскивая свой телефон и лицезрея на экране не меньшее количество пропущенных вызовов от тети Иры и, что напугало меня гораздо сильнее, от моей собственной мамы.

Она скрепя сердце отпустила меня в Ирландию «одну» и строго-настрого велела слушаться Женькину маму, как ее саму, а я в первый же день отправилась в «самоволку»! Но зачем тетя Ира ей об этом рассказала?

– Все твои волынщики, – пробурчал в ответ Женька.

– Такие же мои, как твои!

– Но это же ты зависла около них на полчаса!

Я, едва не задохнувшись от возмущения, собиралась возразить: глупо было бы пропустить такое зрелище, раз уж приехали, и это он так оголодал, что не мог потерпеть до дома, и вообще…

Его телефон зазвонил снова, Женька торопливо нажал кнопку приема, и сказать мне ничего не удалось. Ему, впрочем, тоже, – он только слушал с унылым выражением лица.

– Короче, все уже дома, и нам велено на автобусе ехать, – доложил он, нажав на «отбой». – Пошли, мне объяснили, где остановка.

Остановку мы нашли быстро, сверились с расписанием, согласно которому нужный нам автобус должен быть прибыть через десять минут, и стали терпеливо ждать. Однако терпения нашего хватило ненадолго – минуты через три мы стали подпрыгивать и приплясывать на месте, безуспешно пытаясь засунуть руки поглубже в рукава на манер муфты. Остановка располагалась на обычной улице, но в каком-то чрезвычайно неудобном месте – ветер здесь дул особенно сильно, просто сбивал с ног.

Прошло десять минут, но ничего не произошло – автобус не появился.

– А еще говорят, за границей по общественному транспорту можно часы сверять, – возмутилась я. – У них тут все прямо как у нас!

– Недаром я читал, что у русских и ирландцев много общего – пьют, работать не любят, ко всему относятся раздолбайски… – подхватил Женька.

Других желающих прокатиться на автобусе не наблюдалось, улицы к этому времени совсем опустели, и я тоскливо поинтересовалась:

– Может, следующего тоже не будет?

Женька не ответил, сосредоточенно глядя куда-то в сторону. Я тоже посмотрела туда – уличный термометр на противоположной стороне улицы издевательски показывал «23».

– Кажется, они немного погорячились, – пробормотала я. – Может, все-таки тринадцать?

– В Ирландии средняя летняя температура летом плюс семнадцать, а зимой плюс двенадцать, – забубнил Женька как по писаному. – Поэтому есть романтичное название – «остров вечной весны».

– Ничего себе вечная весна!

– Такой климат обусловлен, с одной стороны, арктическими ветрами, продувающими остров насквозь, с другой – теплым течением Гольфстрим.

– Похоже, арктические ветра побеждают, – проворчала я.

Женька не ответил. Я уже всерьез забеспокоилась, что заболею и испорчу себе всю поездку, поэтому малодушно предложила:

– Давай позвоним, попросим нас забрать?

– Да они, я так понял, решили нас проучить, – тоскливо отозвался он.

– Не идти же пешком, – возмутилась я. – Мы ведь не виноваты, что автобуса нет! Кстати, когда там следующий?

– Еще через десять минут, – заглянул в расписание он.

– Уже два раза по десять минут прошло! – возмутилась я.

– А он еще через десять.

Наконец автобус с нужным номером вынырнул из-за угла. Нашему счастью не было предела!

– Бишопс Филд? – уточнил Женька у водителя, и тот согласно кивнул.

Когда мы устроились на сиденье, настроение наше улучшилось, но ненадолго – оказалось, ехать нам всего пару остановок. Мы даже согреться толком не успели, а водитель объявил, что мы приехали, дескать, вот ваше Епископское поле, пожалуйте на выход!

Вяло поблагодарив его, мы покинули салон и снова затряслись от холода. Нам предстояло пройти через весь поселок коттеджей. Стиснув зубы и засунув руки в карманы, мы стартовали с невиданной для прогулки скоростью. Мы уже не обращали внимания на пустынные улицы, когда мимо нас промчалась машина с открытыми окнами, откуда развеселая компания поддержала наш спринтерский забег издевательскими криками и свистом.

– И тут гопники! – на ходу удивился Женька.

– Чувствуйте себя как дома, – вздохнула я.