Текст книги "50 знаменитых загадок древнего мира"

Автор книги: Анна Ермановская

В поисках вечной жизни

Были времена, когда люди не знали, что смерть – неотвратимый конец жизни. Они погибали от когтей хищников и от рук врага, от голода или стихийных бедствий. Как правило, первобытный человек не доживал и до тридцати лет. Когда же наши помудревшие предки убедились наконец, что смерть – не прихоть злых духов и не грустная случайность, они задались целью избежать ее. Так появились магические обряды и амулеты, колдовские заклинания, словом, началась первая «научно-практическая программа» в истории человечества – проект «Бессмертие». Как ни странно, эта программа стала и самой длительной, поскольку продолжается со времен неолита до эпохи генной инженерии…

Даже те, кто уже признал неминуемость смерти, не сразу согласились, что она – повсеместна. Люди верили, что есть далекие края, волшебные царства, где нет «костлявой» или же известны надежные способы защиты от нее. Так, Гильгамеш, герой великого эпоса Междуречья «О все видавшем», совершает опасное путешествие в поисках цветка вечной жизни. «На две трети бог, на одну треть – человек», – говорится о Гильгамеше в воспевающем его подвиги древнем героическом эпосе. Гильгамеш был больше чем полубог, но все еще в достаточной мере человек, чтобы умереть.

Животные, даже самые смышленые, не знают, что их ждет смерть. Им не знакомы понятия «прошлое» и «будущее»; они не раздумывают о будущем, не ломают себе над ним головы. Часто предчувствуют они грозящую опасность, жалобно повизгивают, проявляют беспокойство, но и тогда не разделяется для них сегодня и завтра, жизнь и смерть, земной и потусторонний мир. Человек – единственное существо на земле, которое может – и вынуждено – размышлять о подобных вещах. Об этом уже 4600 лет назад размышлял и Гильгамеш, царь Урука, города-государства в Шумере.

 
В моем городе люди умирают, сердце печально!
Люди умирают, на сердце тяжело!
Я взглянул со стены, увидел трупы, плывущие по реке.
А я? И меня ждет та же судьба?
Да. И меня ждет та же судьба.
 

От пенящихся вод Буранунны – так называли в древности Евфрат – отправился он со своими воинами в глубину гор, поросших кедрами, чтобы снискать себе непреходящую славу. Затем, после смерти своего друга Энкиду, раненного в битвах, отправился Гильгамеш один-одине-шенек, чтобы бродить по пустыням, всходить на горы, пробираться сквозь пропасти, сойти во тьму чрева земли, вновь выйти под пламенеющее небо, перебраться через море смерти и наконец из уст своего предка Утнапишти, ставшего богом, услышать то, что он и так уже знал: «Ярая смерть не щадит человека. Разве навеки мы строим дома? Разве навеки мы ставим печати? Разве навеки делятся братья? Разве навеки ненависть в людях? Разве навеки река несет полые воды?»

Все это расскажет Утнапишти, расскажет и пережитую им в прошлом историю потопа, когда люди, словно сбившиеся в кучу дохлые рыбешки, плавали в море, но затем он все-таки даст Гильгамешу надежду. Если выдержит герой испытание – не будет спать шесть дней и шесть ночей, то вместо преходящей жизни будет дарована ему вечная.

Гильгамеш смертельно устал. Он был так измучен, разбит дорогой, что напрасно пытался бодрствовать. Сидя, склонился он, упал на землю как мешок и спал без просыпа целых семь дней. Но жена Утнапишти, пожалевшая горестного странника, дает ему еще один спасительный совет:

 
Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
И тайну цветка тебе расскажу я:
Этот цветок – как терн на дне моря,
Шипы его, как у розы,
Твою руку уколют.
…На самое дно моря спустись ты
и ищи, пока не отыщешь
 траву, что похожа на стрелы
наконечника, на колючку терновника,
на шип на стебле розы…
Эту траву срывай смело;
и не бойся – хоть она тебя уколет! —
ты ее сорвать, взять в рот
и проглотить ее, зубами размельчивши!
Если ты проглотишь траву жизни,
молод будешь и тебя не коснется
старости власть, что все перемелет!
Если этот цветок твоя рука достанет,
Будешь всегда ты молод.
 

Гильгамеш привязывает к щиколоткам ног тяжелые камни и прыгает в воду. Камни утягивают его на дно моря, там «в слабом свете, проникающем сквозь толщу воды, ощупью, ползком и на четвереньках» ищет он траву жизни и когда находит ее, то, «не обращая внимания на кровь, шипы, быстро срывает». Затем берет нож и срезает с ног каменный груз, чтобы снова всплыть на поверхность.

Трава у него. Он мог бы тут же съесть ее, но он прячет ее под одеждой, потому что хочет отнести домой: «чтобы досталось и мужчинам, и женщинам, и малым детям; пусть старость больше не терзает народ огражденного Урука…»

Но Гильгамешу не удается уйти далеко. Бредя по дороге к дому, он решает искупаться в оказавшемся на пути зеркально чистом водоеме; но пока он плещется, фыркает в воде, к одеждам его подползает змея, она чувствует запах травы и утаскивает ее.

Выйдя из воды, Гильгамеш сразу же хватается травы – и не находит ее. Он бледнеет, заливается слезами, разражается сквозь стоны проклятиями. «Для кого же кровью истекало сердце? – спрашивает он. – Себе самому не принес я блага, не принес я блага и людям Урука!»

Так возвращается Гильгамеш на родину, измученный, терзаемый горем, с пустыми руками. Обо всем этом сообщает нам, выражающей сожаление толпе поздних потомков, клинописный эпос, начерченный в свое время на глиняных табличках, найденных спустя тысячелетия в песках пустыни.

Конечно, можно сказать: а что нам за дело до Гильгамеша? До этой старой сказки? Да, можно сказать, если бы мы сами примирились со смертью. Но мы и сегодня, вместе с давно увядшим Гильгамешем спрашиваем: «А я? И меня ожидает та же участь?» – И каждый вынужден дать себе тот же ответ: «Да, такова и моя участь».

Древнегреческие боги были бессмертны, поскольку вкушали волшебную пищу – амброзию. В индийской мифологии пища богов называется весьма похоже – амрита… Скандинавская «Эдда» повествует о молодильных яблоках. А если верить Библии, «дерево жизни» росло и в райском саду.

Особенно распространенным был миф об источниках живой воды. Как знать, не легли ли в его основу реальные сведения о целебных минеральных водах? Арабскому ученому ибн Баттуте путешественники рассказывали, что ручей воды бессмертия течет в Китае, впадая в море где-то под Кантоном. Сами китайцы «размещали» такой ручей в Индии. По некоторым сведениям, с ними был согласен Александр Македонский; говорили даже, что именно для поисков чудо-воды царь и затеял свой индийский поход.

В пору античности и средневековья наиболее передовые мыслители Востока и Запада, перестав верить мифам об источниках вечной жизни, якобы бьющих в далеких странах, сами взялись за поиски средства, намного или даже бесконечно продлевающих жизнь. Блаженный Августин, известный богослов IV столетия, писал, что человека делает смертным… деторождение.

Историк Александр Горбовский приводит древнеримскую эпитафию, говорящую о несколько игривом и приятном способе продлить свои дни. «Эскулапу (бог медицины у римлян) и здоровью от Л. Клавдия Геримпа, который прожил 115 лет и 5 дней с помощью дыхания юных женщин, на удивление лекарям. Старайтесь жить, как он». Упомянутый способ омоложения применял знаменитый царь Соломон. Старея, он приказывал класть к себе в постель молодых девушек. Есть старинный рисунок, изображающий Соломона на ложе с двумя девицами по бокам. Интересно, что к подобной методике с уважением относился великий украинский физиолог Александр Богомолец. По его мнению, близость женского тела возбуждает даже старческие половые железы, а это дает определенный подбадривающий, омолаживающий эффект.

Однако не все рекомендации были такими невинными. Во многих странах в разные эпохи медики-авантюристы и богатые невежды связывали тайну долголетия со свойствами «магической жидкости» – крови. Во имя собственного омоложения они творили ужасные дела. Пожилые римляне пили прямо с пола арены кровь только что убитых гладиаторов или, добыв ее из вен молодых рабынь, смешивали с молоком и тоже пили. Может быть, тогда и начала складываться легенда о вампирах?..

Впрочем, как правило, приемы борьбы со старостью и смертью не были такими жестокими. Эликсир жизни искали во многих алхимических лабораториях Европы и арабского Востока. Его пытались изготовить такие прославленные ученые, как Парацельс и Роджер Бэкон. Сохранились весьма примечательные рецепты лекарств от старости. Иногда они предельно просты, но нельзя сказать, чтобы дешевы… Вот, например, один восточный текст: «Кто примет золото внутрь, тот будет жить долго, словно золото». Бывали рецепты не столь разорительные, но, пожалуй, слишком экзотические. Вот один из них: «Надо взять жабу, которая прожила 1000 лет, и летучую мышь, прожившую 10 000 лет, высушить их в тени, растолочь в порошок и принимать». По преданию, даосский философ Чжан Даолин прожил 122 года, принимая какие-то загадочные лекарства.

Вот так называемый «царский список», клинописный текст из Ларсы, где названы такие сроки правления царей древнего Шумера: «В Эреду царем был Алулим, и он правил 28 800 лет… В Бад-Тибире правил Энменлуанна 43 200 лет…» Индийский раджа Тапасвиджи якобы встретился в Гималаях со старцем-аскетом, сообщившим, что живет в горах уже… шестое тысячелетие. Конечно, эти сведения можно назвать сказочными, как и более скромные, но все же невероятные «результаты» библейских патриархов. Как известно, главный долгожитель Ветхого Завета, Мафусаил, прожил 969 лет. Но вот данные, заслуживающие большего доверия. Античные авторы упоминают Эпименида – священнослужителя и поэта с острова Крит, который дожил до 300 лет.

Надо сказать, что и в античную пору, и позднее были трезвые люди, которые понимали, что самый реальный путь к патриаршему возрасту – это определенная диета, гимнастика, вообще здоровый образ жизни. Известный римский философ Луций Анней Сенека в юные годы отличался очень плохим здоровьем: слабые нервы, больной желудок… Безумный император Калигула хотел было казнить «слишком умного» Сенеку, но передумал, считая, что тот и сам скоро умрет. Но Калигулу зарезали, а философ сумел полностью «переделать» себя, укрепить организм. В семидесятилетием возрасте Сенека был бодрым, точно юноша. Неизвестно, сколько бы еще прожил мудрец, если бы не очередной психопат на троне, император Нерон. Тот приказал ученому (кстати, своему учителю) перерезать себе вены, что Сенека и сделал – спокойно, улыбаясь и до последней минуты ведя философскую беседу с друзьями. А Нерон, его палач, через несколько месяцев погиб позорной смертью, не дожив и до тридцати… Между прочим, Сенека писал: «В нашей власти прожить столько, сколько надо». Вот еще один пример прямой связи между силой воли, высотой духа и возможностью продлить свою жизнь: великий греческий мыслитель-материалист Демокрит прожил 102 года и, умирая в окружении многих учеников, в ясном сознании, заявил: «Я мог бы жить и дольше, если бы к этому стремился…»

Согласно Библии, вопрос о личной смерти или бессмертии был оставлен на усмотрение первого человека, сотворенного Богом. Тем самым сразу дается представление о природе человека: одной из неотъемлемых основ человеческой сущности является свобода воли. Сама ситуация, в которую был поставлен первый человек, вынуждала его к осознанию и раскрытию этой своей свободы. Среди других растений в Эдеме было два дерева с плодами: древо жизни и древо смерти, названное также «деревом познания добра и зла» (Быт., 2:15–17). О первом дереве Адаму сначала ничего не было сказано: ему просто было разрешено есть плоды с любого дерева в раю, кроме древа смерти. Но Адам вслед за Евой нарушил запрет и стал смертным; однако и после этого он мог вернуть себе бессмертие – изгнание из рая мотивировано именно тем, чтобы он не вкусил с древа жизни и не стал жить вечно (Быт., 3:22–24). Что же, для человека, который приобщился ко злу и не исцелился от него, бессмертие стало представлять огромную опасность, угрожающую лишить его всякой надежды на такое исцеление.

Что же означало бессмертие Адама, которое он потерял, совершив грех? Жизнь есть органическое единство души и материального тела. Эта вторая основа библейского учения о человеке заложена в описании сотворения Адама – Бог создал его из «праха земного», а затем «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт., 2:7). Смерть – это вынужденное разлучение души с телом вследствие разрушения тела. Тело же может быть разрушено двумя принципиально разным способами: органической деградацией, т. е. старением, или насильственным физическим действием (так Каин убил молодого, цветущего Авеля). Адам был первоначально свободен и от той, и от другой опасности: тело его не старело, убить же его никто был не в состоянии – звери, согласно Божьему повелению, подчинились человеку. Убить человека мог другой человек, но такое желание могло возникнуть только у того, кто порвал внутренние сердечные отношения с Богом.

Тело человека в принципе такое же, как у высших животных (а все животные смертны). Существует даже апокрифическое сказание о том, что Адам был сотворен Богом из животного, биологически тождественного ему. Следовательно, неумирание, нестарение тела Адама не было обусловлено его биологическими особенностями: только душа человека обладает способностью удерживать тело от деградации и распада. Но это при условии, что сама душа живет полнокровной жизнью, не искажая своей собственной природы, а это, в свою очередь, возможно только при свободном и целостном единстве души с Богом. Нарушив свое доверие к Богу, душа потеряла и свое органическое единство с телом, потеряла способность удерживать его от старения, ведущего к смерти.

Бог не обманул Адама, сказав: «В день, в который ты вкусишь от него (т. е. от запретного древа) смертью умрешь». Как только человек прервал линию духовной связи с Богом, в него вошла смерть, т. е. произошел разрыв между душой и телом. Объяснив таким образом первопричину возникновения смерти, Священное Писание тем самым указывает и путь к ее преодолению: смерть будет побеждена тогда, когда человек сможет полностью восстановить свое свободное единство с Богом.

Змий, споря с Евой, убеждал ее: «Нет, не умрете». Согласно новозаветному пониманию, через змия действует, испытывая человека, один из высших духов, сотворенных Богом. Его имя «Сата’н» – переводится с иврита как «сомневающийся». Ангел материального тела не имеет: возгордившись и возомнив себя мерилом всего существующего, он считает человека существом несовершенным – именно потому, что человек имеет тело природного, животного происхождения. С точки зрения такого «чистого духа», разлучение души с телом не есть смерть, но скорее освобождение для подлинной, ангельской жизни. Поэтому он и говорит Еве: «Нет, не умрете, но… будете, как боги, знающие добро и зло».

В библейском описании соблазнения человека змием можно увидеть и второй, параллельный смысл. Змий хотя и действует по наущению высокого духа, однако имеет при этом и «собственное мнение», исходя, конечно, из себя самого как мерила всего сущего. Сам же он есть животное, и притом очень умное: «Змий был хитрее всех зверей полевых». С его животной точки зрения, конечно, разрушение тела было никак не желательно, высокая же душа человека не должна была его особенно интересовать: сам ведь он такой души не имел! У него был другой расчет, вполне «материалистический»: подсказать Адаму, чтобы он поскорее вкусил от древа жизни и стал снова бессмертен – с «мертвой» душой и вечно цветущим телом. Поэтому змий вполне был согласен со словами, которые произнес вместе с Сатаной: «Нет, не умрете, но… будете, как боги, знающие добро и зло» – однако он вкладывал в эти слова свой собственный смысл. Может быть, змий рассчитывал, что человек и ему даст приобщиться к телесному бессмертию? Возможно, он давно домогался этого, но получил отказ от Бога. Теперь он придумал «поссорить» человека с Богом и уговорить его поделиться плодами с древа жизни. Но Бог проявил непреклонную строгость – и замысел змия сорвался: вместо вечной жизни он получает суровое наказание: «будешь есть прах во все дни жизни твоей». И дни сочтены, и в пищу – прах вместо вожделенных плодов… Отказался ли змий окончательно от своего замысла? Не возрождается ли он снова в попытках добиться физического бессмертия без исцеления души, разыскивая вожделенный «эликсир жизни» средневековых алхимиков?

Секреты египетских мумий

С незапамятных времен летали над землей и водами Египта соколы и орлы, ибисы, журавли, чибисы, цапли, дикие гуси, утки и разные другие птицы. Прилегающие к Нилу болота давали убежище множеству птиц и рыб, бегемотам, водным буйволам, кабанам, крокодилам, в окрестных травянисто-скалисто-песчаных степях водились львы, барсы, олени, антилопы, барсуки, гиены, шакалы, и среди них тысячелетиями влачили жалкое существование жившие небольшими группами люди.

А когда здешнее людское население численно увеличилось и окрепло, когда оно уже пасло стада, сеяло хлеб, строило села и города, люди, как воспоминание о древнейших временах, сохранили культ диких и домашних животных. Почитаемые ими сверхъестественные силы богов люди часто изображали в виде животных, сказочным образом, но с глубокой верой. Со временем они стали обожествлять и своих властителей-фараонов. Фараон называл себя Гором, что значило бог-сокол.

Слово «Гор» на самом деле значит не сокол, а «высоколетающий», «находящийся в вышине». Но как соколы оказались достойными этого имени, так оказался достойным его и божественный фараон всех времен, Первородный Золотой Гор, Вечно Живущий.

«Живи вечно!» – желали ему подданные, представавшие перед ним. Иногда они расцвечивали свои пожелания: «Пусть все боги дадут тебе жизнь, счастье твоему дому, пусть осыплют тебя дарами, пусть дадут тебе безграничную вечную жизнь, вечность, которой нет конца!»

Но каким бы небесным существом ни мыслил себя фараон и сколько бы ни звучали в его ушах слова подданных, повторяющих его официальный титул – «Великий Бог», – фараон все-таки чувствовал, что жизнь его не будет безграничной, вечность его не настоящая, не бесконечная. Ведь, как следует из египетских мифов, убить можно было и бога. Осириса, бога-царя древности, убил его собственный брат Сет.

В те времена, когда это случилось, – думали жившие позднее люди, – земных царей не было, страной правили сами боги. Усири (по-гречески – Осирис) был богом-царем, который научил людей земледелию, виноградарству, научил их вести оседлый образ жизни, почитать богов, научил их пению, танцам, музыке и отучил пожирать друг друга. Брат же его, Сет, любил насилие и разрушение, поэтому он желал гибели доброму Осирису, старавшемуся улучшить мир. Он вовлек в заговор против Осириса, по одним источникам, сорок два, по другим – семьдесят два человека и пригласил их, а также Осириса на пиршество, во время которого он показал гостям красивый сундук из дерева сикоморы, обитый серебром и выложенный драгоценными камнями, и обещал подарить его тому, кому он подойдет по размеру.

Осирис не знал, что этот разукрашенный сундук – приготовленная для него ловушка, его собственный слуга тайком снял с него мерку и передал Сету за вознаграждение. Ничего не подозревая, улегся Осирис в приготовленный ему роскошный гроб и даже радовался, что поместился в нем, как вдруг заговорщики захлопнули крышку. Не только захлопнули, но еще и заколотили гвоздями и даже запаяли свинцом и бросили сундук в море, там, где в него впадает один из рукавов Нила.

Жена Осириса, Есит (по-гречески – Исида), услышав о страшном происшествии, отправилась искать сундук. Море тем временем вынесло сундук на берег Финикии, далеко от Египта, и выросло над ним дерево. Исида, хоть и не скоро, но все-таки отыскала сундук-гроб, открыла его и, рыдая, упала на труп Осириса. Обнимала, целовала его, пока не зачала от него ребенка, божественного Гора, который вновь и вновь воплощался в каждом фараоне. Осирис же, спустившись в подземный мир, стал его царем.

Но Сет не хотел уступать наследства Осириса даже рожденному богиней Исидой первому Гору. Перед сонмом девяти богов спорил он с Гором, а когда боги решили спор в пользу последнего, Сет требовал нового приговора или вызывал своего противника на различные испытания: кто из них в облике бегемота сможет пробыть под водой три месяца, кто из них сможет построить корабль из камня… Однажды он даже вырвал у Гора глаза и закопал в землю, где из них выросли цветы лотоса. Но богиня Хатор накапала в глазницы слепого юноши молока дикой газели и вернула ему зрение. Наконец, даже бог солнца Ра, покровительствовавший Сету, склонился на сторону Гора и разрешил передать ему царство. А Сета он взял с собой в ладью, на которой он каждый день проплывает по небесным водам с востока на запад и каждую ночь – в подвластном Осирису подземном мире – с запада на восток…

Для нас, сегодняшних читателей, все это – просто сказка. Но египтяне в нее верили. Верили в нее и фараоны, сменяющие один другого величественные Золотые Горы. Поэтому боялись они Сета, который стоял на носу ладьи бога Солнца для того, чтобы вовремя поразить злого змея, нападающего на ладью и выпивающего перед ней воду. А что будет, если Сет поразит и их? Боялись они и того, что, когда кончится их правление на земле, они не получат столь желанного бессмертия, а душа их и тело превратятся в ничто, в прах, хотя фараоны так хотели бы жить вечно.

Были у фараонов большие и малые повседневные заботы – у какого властителя их нет? Но самой главной их заботой была одна: как обеспечить себе вечную жизнь?

Ради этого воздвигались роскошные царские гробницы. Не для того чтобы поразить человечество, не для славы зодчих, пережившей тысячелетия, а ради надежного и прочного достижения загробной жизни. Сегодняшним разумом понять это опять-таки трудно. Что общего между тысячами, сотнями тысяч, миллионами камней, нагроможденных в пирамиду или любую другую форму, и бессмертием души?

Египтяне считали, что душа может жить только до тех пор, пока ей есть куда вернуться, пока у нее есть дом. Сыновей других стран опыт учил тому, что зарытые в землю трупы раньше или позже истлевают. Народ же Египта всегда, с самого начала хоронил своих умерших не в насыщенной влагой почве долины Нила, а на краю соседних с долиной пустынь, где в течение долгого времени завернутые в циновки тела умерших оставались в почти неизменном состоянии: песок высушивал их, тем самым предохраняя от дальнейшего тления. По-видимому, так родилось верование, что загробная жизнь души возможна лишь при сохранности тела. Невидимый двойник видимого человека возвращается в тело и после смерти, и гибнет лишь тогда, когда ему больше некуда вернуться.

Тела знати, возвысившейся над простым народом, а тем более тела могущественных Горов, властвующих над всей страной, уже не просто закапывали в песок. Для них строили все более прочные гробницы, сперва из высушенного на солнце кирпича-сырца и тщательно оструганных деревянных балок (как строились тогда жилые дома богачей). Позднее из песчаника, известняка, базальта, гранита, чтобы Ка – отделившийся от тела, но и далее стремящийся с ним соединиться двойник – мог жить в более просторном, более удобном помещении. Строили их и потому, что если заключенное в гробнице тело все-таки истлеет, то воплощением усопшего владыки останется его статуя, также укрытая в гробнице, а если погибнет и она, то в гробнице все еще останется вырезанное на камне в потайном месте имя усопшего. Оно будет служить последним прибежищем душе, позволит ей существовать даже в случае гибели и тела, и статуи. Зачастую делали не одну статую, а множество. Более того, вырезали из камня подобие головы погребенного и замуровывали ее в хорошо скрытую подземную нишу, где, как египтяне надеялись, ее может найти только ищущий свою земную оболочку Ка…

Заботились египтяне и о первоначальной земной оболочке, мертвом теле. Хотя, пожалуй, начали это делать только тогда по-настоящему, когда увидели, как быстро оно разлагается, если его хоронят не в сухом песке, а в выложенной камнем могильной яме.

Египтяне все перепробовали в надежде защитить тела от разложения. Так, они постепенно узнали, что недостаточно вынуть из тела внутренности и налить вместо них смолу, а на месте сердца поместить вырезанного из камня священного жука-скарабея, недостаточно вымачивать тело в содовом растворе, а потом его бальзамировать, т. е. пропитывать смесью эфирных масел и смолы, надо его еще не просто обмотать воздухонепроницаемыми – для этого их пропитывали смолой и мастикой – полотняными полосками, бинтами, но и закатать тело с головы до ног в эти бинты, чтобы не было видно и лица, которое замещала резная раскрашенная маска… Так египтяне спасали тело от истлевания, превращая его в неразлагающуюся мумию.

Больше же всего египтяне надеялись на каменные сооружения, хранящие и укрывающие и мумию, и статуи, и высеченное на камне имя царя. Если гробница достаточно прочна, чтобы противостоять векам и тысячелетиям, так же долго будет существовать и нашедшая себе в ней пристанище душа.

Казалось бы, наивные представления! Но египтяне были уверены, что им открыты тайны загробного мира. Сокровенное знание было изложено в «Книге мертвых», «Книге дыхания». В виде изображений на стенах гробниц стало доступно и ученым.

Самая популярная в египетских изображениях композиция запечатлела мистический переход человека от земной жизни в загробный мир. Почивший стоит на ритуальной ладье (барке), украшенной лотосами, перед входом в храм Озириса, где его тело в образе мумии будет продолжать жить другою жизнью – жизнью «двойника». На стене храма на фоне текущей в вечность священной реки можно различить четыре канопа (сосуда для хранения внутренностей из забальзамированного тела) в форме человека, шакала, павиана и сокола. Здесь же – бог Тот в образе павиана, держащего весы и свершающего суд над душою почившего, а также гений смерти в виде черного человеческого скелета. Бальзаматор Анубис из свиты Озириса, обняв усопшего, поддерживает его для мистического таинства «одухотворения» на особом помосте; три маленьких гения смерти при помощи багров отталкивают ладью от берега смертных, четвертый гений стоит на носу и исполняет функции кормчего; самого Озириса не видно – он восседает в это время на троне внутри храма, ожидая прибытия на суд ответчика, которого должен подвести к трону Гор.

Усопший на священной ладье преображается, приобретает форму своего двойника (в виде мумии); четырехугольный нимб сменяется круглым, указывающим на переход в лучистый мир света; в руках у почившего оказываются атрибуты власти – бич и крюк (жезл). По правую сторону круглого нимба изображен крылатый лев с солнечным диском, хранитель гробниц; по левую сторону – тот же бог Тот, но уже в образе человека, а не павиана. Проходя положенные ей «мытарства» в подземном царстве, душа умершего могла избежать всевозможных чудищ при помощи заклинаний и молитв. Этому посвящена специальная, 125-я, глава «Книги мертвых», с перечнем грехов, в несовершении которых должен был оправдаться подсудимый. В оправдательных речах умершего приведен исповедальный перечень этих грехов и названы по именам все 42 божества (члены суда), ведающие тем или иным грехом, а также места их особого почитания в Египте:

«О Усех-немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла! О Хепет-седжет, являющийся в Хераха, я не крал! О Денджи, являющийся в Гермополе, я не завидовал! О Акшут, являющийся в Керерт, я не грабил! О Нехехау, являющийся в Ра-Сетау, я не убивал! О Рути, являющийся на небе, я не убавлял от меры веса!» и т. д. Далее отрицаются следующие грехи: лицемерие, святотатство, ложь, ворчание, клятвопреступление, насилие, подслушивание, пустословие, ссора из-за имущества, прелюбодеяние, совершение непристойного, угрозы, нарушение правил, гнев, глухота к правой речи, грубость, болтливость, кощунство, клевета и др. В оправдательной речи умершего содержится отрицание следующих «экологических» грехов: «не останавливал воду в пору ее», «я не преграждал путь бегущей воде», «я не портил хлебы», «я не сгонял овец и коз с пастбища их», «я не ловил в силки птиц», «я не ловил рыбу богов в прудах» и т. п.

Во время этой исповеди покровитель умерших Анубис (впоследствии сам Озирис) совершает так называемую психостасию – взвешивание сердца умершего на особых весах, уравновешиваемых тяжестью истины (статуэткой богини правосудия Маат или ее символом, например пером). Равновесие означало, что исповедник говорит правду и является праведником, следовательно, заслуживает оправдания и спасения.

Спасенный оживал для блаженства на райских полях иару, в противном случае его потопит «Великая пожирательница» Амемит, изображаемая в виде льва с головой крокодила, что означало нисхождение в ад – кернетер. Рай, по верованиям египтян, находится в сфере неподвижных звезд, вход в которую расположен на востоке, где восходит солнце. Вступающие сюда праведные души уподобляются богам и вкушают вечное блаженство в роскошных долинах, орошаемых небесным Нилом. В полной мере блаженство наступит, когда их души соединятся с телами, но когда это произойдет, неясно. Для особо праведных душ (мы бы сказали – святых) возможно восшествие по Млечному Пути в рай более высокого порядка, где они навеки соединяются с божеством.

Правая сторона на полях иару, согласно 5-й главе «Книги мертвых», предназначалась для священных животных: быков; коров, овец, собак, кошек; таким образом, и животные следуют в блаженство после телесного воскресения, к радости любителей «меньших братьев» (многие из нас утешились бы этой мыслью!).

Осужденные же грешники вступают в место мрака, их ожидают страшные муки в огненном бассейне, истязания духами-мучителями и даже вечная смерть, то есть уничтожение и небытие.

Между адом и раем (кер-нетером и иару) пролегает непроходимая бездна, переход туда или обратно невозможен. У египтян был и аналог чистилища не в пространственной сфере (как у католиков), а во времени, наподобие 40-дневных мытарств души после кончины (это похоже на воззрения православия). Во 2-й части «Книги мертвых» повествуется об особой судьбе умерших, которые не отягощены смертными грехами, но и не стяжали праведности, то есть не попали ни в ад, ни в рай. Их участь определяется по таблице переселений душ, находящейся в руках бога луны Тота, это своего рода «кармическое зеркало». Согласно законам кармы (такого термина у египтян не было, но содержание учения ему вполне соответствует), души таких грешников проходят путь покаяния в долгих странствиях (по Геродоту, в течение 3000 лет) и могут воплощаться не только в человеческом, но и в животном теле, и даже в растении. Пройдя через чистилище, очищенные души делаются способными войти в рай.