Текст книги "Потерянные сказки"

Автор книги: Анна Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– 6 —
З_а^г_ад^к_и ^и т^е_нь на ^пл_е^те_н^ь

Вслед за Кассиусом они вернулись в ту же комнату, в которой разговаривали с Амелией перед началом выборов. Теперь разожжённый в камине огонь буквально бушевал, и от этого в комнате стало жарко и душно. Прилипший к их группе как ириска Себ вошёл последним и молча прикрыл за собой дверь. Единственным из всех, кто оставался свежим и спокойным на вид, был Мелвилл Ундервуд, сидевший у огня в удобном кожаном кресле. Уколотый палец его был аккуратно заклеен пластырем. А вот дружелюбный обаятельный человек, каким Мелвилл выглядел во время выборов, исчез. Лицо нового Главного библиотекаря было суровым, неприветливым, как и его взгляд, которым он окинул пришедших.

– Рад снова видеть тебя, Мелвилл, – сказал дедушка тоном, явно говорящим о том, что он совершенно не рад. – За каким дьяволом тебе понадобилась шляпа Чока? Ну, хорошо, героем перед всеми ты себя проявил, но если подумать, то не мог же ты знать о том, кто такой Чок, когда встретил его там? Давай начистоту, ладно? Ведь мы с тобой как бы на одной стороне, разве нет?

Но Мелвилл на вопросы отвечать не стал, он их словно и не услышал вовсе.

– У меня есть несколько распоряжений, которые касаются вас, – сказал он. – Во-первых, хотя вас и пригласили сюда сегодня, Арчибальд, в знак уважения перед вашими прошлыми заслугами, но отныне вам и всем членам вашей семьи вход в Британскую Тайную библиотеку запрещён. Здесь вы сможете появиться вновь только в случае какой-то чрезвычайной ситуации с книжными странниками, когда нельзя будет обойтись без вашей помощи, либо по моему личному приглашению.

– Нет, вы не можете этого сделать! – гневно выкрикнул Оскар.

– А ты кто такой? – спросил Мелвилл таким тоном, словно только что заметил Оскара.

– Оскар Ру! Вы должны меня знать, потому что это я помогал в прошлом году спасать маму Тилли и раскрыть правду о Чоке.

– А, так ты один из тех детей, которые своим неуклюжим вмешательством помогли Чоку сбежать, – холодно процедил Мелвилл. – Можете впредь больше о нём не беспокоиться. Вскоре он предстанет перед судом.

– Так всё-таки где же он? – спросила Тилли.

– Это вас не касается, – пренебрежительно бросил Ундервуд. – Совершенно не понимаю, каким образом двое детей могли оказаться втянутыми в это дело. Уму непостижимо. Именно ваша неспособность видеть всю картину целиком, а не её отдельные детали, именно ваша неспособность встать выше своей личной мести и глупой детской тяги к приключениям привели к тому, что этот опасный человек оказался на свободе.

– Побойся бога, Ундервуд, – прервал дедушка. – Тебе хорошо известно, что Чок сбежал не по их вине. Более того, без Тилли и Оскара мы, вероятно, так и не догадались бы, что Чок – это не человек, а сбежавший из Источника книжный персонаж. А теперь, быть может, ты, наконец, скажешь, зачем и откуда у тебя его шляпа? И давай не темни, не время сейчас загадки загадывать и тень на плетень наводить.

– Что ж, повторяю во второй раз и прошу тебя, Арчибальд, услышать мои слова, – ледяным тоном ответил Мелвилл. – Как я уже сказал, ко мне за помощью обращались персонажи сказочных земель, в которых я застрял. Я искал способ вернуться назад, и когда услышал про человека, который задаёт слишком много вопросов, решил, что это ещё один заблудившийся книжный странник, и принялся его искать. Я решил, что вдвоём у нас будет больше шансов найти дорогу домой, в реальный мир. Но когда я, наконец, нашёл его, он повёл себя очень агрессивно, разговаривать со мной не захотел и всё нёс какую-то чушь. Поняв, что он не в своём уме, я отвлёк его, а сам выхватил у него из кармана книгу, решив, что она поможет мне вернуться. Разумеется, я и того человека хотел захватить с собой, но он оттолкнул меня и убежал, обронив при этом свою шляпу. Я подобрал её, решив, что она поможет установить его личность, когда я вернусь. А вернувшись, я очень скоро понял, с кем именно столкнулся тогда. Тогда же, между прочим, мне стали понятны и слова Чока о каких-то детях, разрушивших его планы. – Мелвилл перевёл взгляд на Тилли и всё так же холодно продолжил: – Это плавно подводит нас к следующему пункту повестки дня. Я крайне озабочен опасными последствиями, которыми чреваты книжные странствия детей. Подвиги твоей внучки и её приятеля меня нисколько не разубедили в этом, Арчибальд, скорее наоборот. Итак, я собираюсь издать закон, запрещающий книжные странствия всем лицам, не достигшим восемнадцати лет. Путешествовать по книгам может только по-настоящему взрослый человек, знающий, что такое дисциплина, а также знакомый с историей и традициями нашей славной библиотеки.

– Вы не можете запретить нам путешествия по книгам! – в ужасе воскликнула Тилли.

– Это настоящее варварство, – поддержала её бабушка. – Мелвилл, почему вы хотите лишить детей волшебства и чудес книжных странствий?

– Потому что они недостаточно уважают законы и правила, а ещё потому, что книжные странствия – это нечто гораздо бо́льшее, чем волшебство и чудеса, – с нескрываемым презрением ответил он.

– Несмотря на все твои выверты, запретить кому-либо путешествовать по книгам невозможно, – заметил дедушка. – И тебе это очень хорошо известно.

– Возможно, нам не удастся подавить чьи-то природные способности, – спокойно сказал Мелвилл, – но мы совершенно точно можем заблокировать книги здесь, в Тайной библиотеке, и ограничить доступ к Источникам.

– Но книге-то ты не объяснишь, достаточно ли взрослый человек её читает или нет, – сказал дедушка. – Так что все твои возрастные ограничения – это полный бред.

– Ты прав, – согласился Ундервуд. – Поэтому, как мне представляется, мы должны будем заблокировать книги вообще для всех и выдавать письменное разрешение на доступ к книгам с целью совершить путешествие в них. Очень изящное решение, ты не находишь? Мы будем допускать книжные странствия только по уважительным причинам, а не просто ради развлечения или чтобы соблазнить какого-нибудь героя. – И тут он многозначительно приподнял брови.

– Да как вы смеете позволять такие гнусные намёки в адрес моей дочери?! – взвилась бабушка, и Тилли, которую она держала за руку, почувствовала, как сжимается от гнева бабушкин кулак, впиваясь ногтями в её ладонь.

– Это нечестно! – выкрикнула Тилли. – Всё было совсем не так!

– Советую держать себя в руках, – спокойно, даже лениво произнёс Мелвилл. – А вспышка вашего гнева только подтверждает, что я прав.

– Знаете что? Вы сейчас удивительно похожи на Еноха Чока, – с холодным бешенством сказала миссис Пейджиз, и на лице Мелвилла промелькнуло раздражение.

– Могу вас заверить, что я полная противоположность ему, – ответил он. – Не подумайте только, что я пытаюсь оправдаться перед вами, мне это ни к чему. Вы же сами видели, что практически все библиотекари на моей стороне. И ещё одно. Я думаю, что в нынешних условиях имеет смысл хотя бы на время ввести маркировку книжных странников. Это нужно, чтобы мы имели возможность постоянно отслеживать местонахождение каждого из них.

– Но это же, простите, называется преступным вторжением в личную жизнь, – возмутилась бабушка, а Тилли моментально вспомнила о том, как её саму – не поставив при этом в известность! – промаркировал Чок, когда пытался выяснить, кем были её родители.

– Это не пройдёт. Никто не согласится на то, чтобы на него клеймо поставили, – покачал головой дедушка. – Все откажутся. Все как один.

– Ошибаешься, Арчибальд, об этом мы уже договорились. Отныне у нас вводится обязательная маркировка.

– Обязательная маркировка? – фыркнул дедушка. – Полный бред. Нельзя по своему усмотрению перекраивать законы и правила. Ты с ума сошёл.

– И вновь ты ошибаешься, старина, – усмехнулся Мелвилл. – При творческом подходе законы и правила не только можно, но и нужно менять. Между прочим, большинство наших библиотекарей понимают – а если нет, то мы заставим их понять, – что обязательная маркировка – это совершенно необходимая мера в нынешний период нестабильности и неопределённости. Сам посуди, если ты не собираешься отправиться туда, куда не следует, то и волноваться тебе совершенно незачем, не так ли? И, напротив, будет очень подозрительно выглядеть, если ты не захочешь, чтобы другие книжные странники знали, куда ты отправляешься. К чему такая скрытность, скажи? Но прежде чем сесть на своего любимого конька, вспомни, что маркировка позволяет только увидеть, по какой именно книге ты путешествуешь. А за тем, что ты там делаешь, никто шпионить не будет и день и ночь за каждым твоим шагом наблюдать не станет. Ничего подобного. Арчибальд, мы же с тобой как-никак библиотекари, а? Короче, Себ вас промаркирует. Спасибо за сотрудничество. Начинается новая захватывающая эпоха в истории британских книжных странствий, и вам выпала великая честь стать её свидетелями.

– Погодите… – начал было Оскар, но Мелвилл резко прервал его:

– На сегодня это всё. Благодарю, что уделили мне время.

– Это тебе так просто с рук не сойдёт, – сказал дедушка.

– И, тем не менее, я собираюсь сделать именно то, что сказал, – ответил ему Мелвилл, равнодушно отворачиваясь.

– 7 —
Кн_ижная м^агия

Как только за ними закрылась дверь, дедушка собрался заговорить, но Себ многозначительно взглянул на него и прижал палец к губам.

– Подождите, пока мы не окажемся в каком-нибудь уединённом месте, – почти беззвучно прошептал он, и все молча отправились за ним в другой кабинет, гораздо более скромный, чем тот, который они только что покинули.

– Я не желаю, чтобы на меня ставили клеймо! – забушевал дедушка, когда они вошли в комнату и прикрыли за собой дверь. – Это очевидное и вопиющее нарушение моих прав человека и книжного странника. Тайная библиотека не может просто так вот взять и вмешиваться в нашу личную жизнь!

– Не может, конечно, не может, – ответил ему Себ. – Но библиотека имеет власть над книжными странствиями, а значит, вправе постановить – пусть даже по весьма сомнительным этическим соображениям, – что впредь путешествия в книги разрешаются только промаркированным книжным странникам и под контролем Британской Тайной библиотеки. Кстати, «клеймо», о котором вы говорите, – вещь не постоянная, а временная. Вот на Матильде, например, уже не осталось метки, по которой за ней по пятам следовал Чок.

От воспоминания о тех событиях Тилли невольно вздрогнула.

– Себ, не нужно нас метить, – попросила бабушка. – Зачем ты это делаешь?

– Неужели вы думаете, что мне этого хочется? – обиженно ответил Себастьян. – Но вот какая штука. Буквально во время сегодняшних выборов был придуман ход, о котором мне рассказал мой друг, Уиллоу. Он считает, что я должен втереться в доверие к Мелвиллу, добиться его расположения, а затем узнавать и сообщать кому надо о его планах. Правда, я не думаю, что он на все сто убеждён в моей преданности, и потому может привлечь для маркировки кого-нибудь ещё, и вот тогда я уж точно не смогу укрывать вас. Единственное, о чём я думаю, это…

В этот момент дверь кабинета с грохотом распахнулась и на её пороге появилась миниатюрная женщина.

– Дальше я займусь этим, Себастьян, – сухо объявила она.

– Разумеется, Анжелика, – не моргнув глазом, ответил Себ. – Занимайся. А я заберу Тилли и Оскара в соседний кабинет.

– Это ещё почему? – нахмурилась она.

– А что, разве мистер Ундервуд тебе не сказал? Их должен в своём кабинете промаркировать Уиллоу, потому что по распоряжению мистера Ундервуда книжных странников моложе восемнадцати лет теперь будут вносить в отдельные списки. Э… ведь Мелвилл говорил тебе об этом… или нет? Ой-ёй-ёй, неужели я проговорился? Выдал важную информацию раньше времени…

– Нет-нет, всё в порядке, – густо покраснев, солгала Анжелика. – Разумеется, я знала об этом, просто… просто проверяла, знаешь ли об этом ты. Всё-таки, как ты сам заметил, эта информация рассчитана только для самого ограниченного, ближнего круга…

– Ну да, – легко подтвердил Себ, подталкивая Тилли и Оскара к двери. – Очень закрытая информация, ты права. Тебе самой сколько времени на маркировку потребуется?

– Немного, минут десять, – ответила она.

– А как же дедушка с бабушкой? – шёпотом спросила Тилли, когда Себ впихнул их с Оскаром в соседний пустой кабинет.

– Ничего, я уверен, они что-нибудь придумают, – ответил Себ. – Если уж на то пошло, то им, само собой, важнее, чтобы вы не были промаркированы, а уж они-то сумеют выкрутиться, они тёртые калачи.

– А Ундервуд сможет проверить, промаркировали нас всех или нет? – заметно нервничая, спросил Оскар у Себа.

– Проверить-то он, конечно, может, – ответил Себ. – И я даже внесу ваши имена в списки промаркированных, только сделаю так, что если ему вздумается проверить по ним, в какой книге вы странствуете, то он не найдёт никаких пометок о ваших путешествиях. Вы станете вроде как невидимками.

– А как вообще контролируются путешествия в книги? – спросил Оскар.

– На каждого маркированного странника заводится что-то вроде дневника, в котором отмечается, когда и в какую книгу он отправился, – пояснил Себ. – Но ваши дневники всегда будут оставаться чистыми, потому что на самом деле вы промаркированы не будете. Пустые дневники заставят Ундервуда думать, что он очень сильно напугал вас, заставил подчиниться его воле и вы теперь в книги ни ногой. А поскольку он почти не знает вас, то и поверить в это ему будет довольно легко.

– А для дедушки и бабушки вы не могли бы сделать то же самое? – спросила Тилли.

– А вот если они, судя по дневниковым записям, никуда не будут путешествовать, это как раз очень насторожит Мелвилла. Он никогда не поверит, что ему удалось напугать Арчи и Элси с такой же лёгкостью, как вас, ребята.

Как бы ни была озабочена Тилли, при этих словах она не могла не испытать гордости за дедушку и бабушку.

– Но что именно собирается сделать с ними Анжелика? – спросил Оскар. – Тилли, например, даже не почувствовала ничего, когда её пометили, поэтому, как я понимаю, маркировка не похожа на большую чернильную печать, которую на тебя ставят, верно?

– Конечно, маркировку – или клеймо, как любит говорить Арчибальд, – нужно понимать в переносном смысле. Никто ни на кого никаких печатей не ставит, – улыбнулся Себ, несмотря на ситуацию, в которой они все находились. –  Скорее всего, Чок тайком промаркировал Тилли, когда впервые посетил магазин «Пейджиз и Ко».  Для того чтобы промаркировать кого-нибудь, нужно взять немного книжной магии и «приклеить» её к тому, за кем вы собираетесь следить. Эта магия будет оставлять свой след, по которому можно проследить перемещения странника.  Он не говорит о том, где именно находится странник в реальной жизни, но создаёт список книг, по которым этот человек путешествует. Если можно так сказать, магическая метка ведёт дневник книжных перемещений странника. Само по себе всё это никакой опасности не представляет, однако Мелвилл наметил использовать для своей слежки слишком большое количество книжной магии. А ведь эта магия вплетена в ткань сюжета, и извлекать её небезопасно.  Откачав даже немного книжной магии, вы можете изменить сюжет, направить его по другому пути. Представляете, что будет, если забирать её из книг в больших количествах? В Тайной библиотеке источником такой книжной магии всегда служили книги, которые больше не издаются, имеют какой-то дефект или содержат неверные сведения, из-за чего их нельзя ни продавать, ни одалживать. Мы покупаем их, превращаем в бумажную массу, а затем извлекаем из них немного книжной магии. Она не слишком сильна, и её очень мало, однако при этом мы не причиняем никакого вреда нормальным историям. Не забывайте, что книги – это всего лишь носители историй, но не сами истории. Таким образом, если кто-то хочет, чтобы мы могли следить за его перемещениями – например, отправляясь в какой-нибудь опасный сюжет, – на этого странника можно нанести немного книжной магии. Поместить капельку её в медальон или просто нанести на тело. Сама же книжная магия по виду напоминает чернила. Вы сами видели сегодня во время церемонии выборов, что, использованная вместо чернил, эта магия связывает Главного библиотекаря с Тайной библиотекой, и наоборот.

– И как долго сохраняется такая метка? – спросил Оскар.

– Если нанести прямо на кожу, то всего пару-тройку месяцев, – ответил Себ. – И это ещё одна причина, по которой ты не должна слишком сильно беспокоиться о дедушке и бабушке. Просто им придётся какое-то время побыть осмотрительнее, пока мы ещё что-нибудь не придумаем.

– Хорошо, – немного успокоилась Тилли. – Вы знаете, когда я раньше слышала, как люди говорят о магии книг, то никак не думала, что речь идёт о чём-то… ну, как бы это сказать… материальном.

– Ага, и я тоже, – поддержал её Оскар. – Я тоже думал, что это просто слова, волшебный мир книги, чтение – самое важное занятие на свете, бла-бла-бла… ну, короче, всё, что твердят нам учителя на уроках.

– Нет, нет, – покачал головой Себ. – То есть ваши учителя, конечно, по-своему правы, но наша книжная магия – это реальная сила, которая пронизывает все истории и приводит их в движение. Вы слышали, что сказал про волшебные сказки Мелвилл? Они нестабильны, потому что ими управляет книжная магия в её чистом виде, магия, которой нет в наших Источниках или отпечатанных книгах. Такая древняя, появившаяся до того, как люди начали писать книги, магия порой ведёт себя самым непредсказуемым образом. Даже библиотекарям неясно до конца, каким образом она работает.

– Но подождите, – остановила его Тилли. – А что тогда имел в виду Мелвилл, когда говорил о блокировке всех книг? Для этого тоже используется книжная магия?

– Лишить кого-либо способностей к книжному странствованию невозможно, зато можно закрыть странникам доступ к тем или иным книгам. Если Источник заблокирован, то никто из странников не сможет попасть ни в одно издание этой книги. Таким образом, блокировка позволяет ограничивать количество книг, по которым можно путешествовать. В начале девятнадцатого века уже была группа книжных странников, которая считала, что число людей, которым разрешено путешествовать по книгам, необходимо строго ограничить. По их мнению, книжными странниками могли становиться только немногие люди, как правило, такие же богатые, как сами эти «блокировщики». И вот теперь снова появилась группа библиотекарей, которые взяли для себя то же самое имя – «блокировщики» – и пытаются всех убедить, что контроль над книжными странствиями вещь полезная и даже необходимая.

– Но зачем? – спросила Тилли. – Что им это даёт?

– Прежде всего власть, – ответил Себ. – Если ты контролируешь что-то, это даёт тебе власть над теми, кто хочет получить это что-то. Такие люди, как эти блокировщики, ненавидят делиться. Считают, что имеют право всё прибрать к рукам. Впрочем, это не ново. Таких блокировщиков в истории было пруд пруди.

– Ну, если и было в истории много таких жадин, то это ещё не значит, что они правы, – заметила Тилли.

– Нет, конечно, – ответил Себ. – Только бороться с этим очень сложно, хотя мы всё равно будем пытаться.

– А как вы думаете, – продолжила Тилли, – Мелвилл действительно обнаружил Чока?

– Похоже на то, – кивнул Себастьян. – И это очень хорошо, хотя мне в принципе совершенно не нравится всё, что делает Мелвилл. Книжные странствия вещь очень сложная, и не всегда бывает так, что тот, кто не за нас, обязательно против нас.

– Ну, этот мистер Ундервуд совершенно точно против нас, – заметил Оскар. – Не думаю, что с ним всё так уж сложно.

– Да, но это вовсе не исключает, что у нас с ним могут оказаться общие цели, – возразил Себ. – Такие как поиски Чока, например. Так же как и нам, Мелвиллу не выгодно, чтобы Енох продолжал слоняться по историям, а тем более по волшебным сказкам. Поэтому следует сосредоточить усилия, чтобы сорвать грандиозные планы Мелвилла насчёт блокировки, но не нужно мешать ему вести поиски Чока.

В этот момент громко хлопнула дверь по соседству. Выглянув в коридор, они увидели там трёх человек, которые стояли, сердито глядя друг на друга.

– Не я принимаю решения, мистер Пейджиз, – говорила Анжелика. – Я просто выполняю свою работу. А теперь я вас должна покинуть, и если у вас имеются какие-то претензии, то обращайтесь с ними к мистеру Ундервуду.

– А вам никогда не хотелось хоть на минуту подумать своей головой, а не быть чьей-то пешкой? – разгневанно спросил её дедушка. – И делать то, что вы считаете правильным, а не то, что вам говорят?

– Да, это очень полезно – поразмыслить иногда самостоятельно, – с трудом сохраняя спокойствие, добавила бабушка. – И не бросаться, не задумываясь, выполнять любой приказ.

– Я не собираюсь из-за ваших разглагольствований терять свою работу, – отчеканила Анжелика. – И разве не главная задача для каждого старшего библиотекаря – предотвращать вещи, которые нельзя допускать?

– Нет! – взорвался дедушка. – Каждый библиотекарь – старший, главный, обыкновенный – должен заботиться о том, чтобы защищать книжные путешествия и книжных странников! Защищать их, а не превращаться в тупого, упёртого жандарма! – Тут он заметил Себа с ребятами и воскликнул: – Наконец-то! Тилли, Оскар, пойдёмте, пойдёмте скорей. Я ни минуты не хочу больше задерживаться в этом… заведении, которое стало полной противоположностью тому, для чего оно создавалось.

Дедушка обхватил Тилли и Оскара за плечи и повёл их по коридору. Бабушка и Себ двинулись за ними следом.

– Идём в зал картографии, хорошо? – сказал дедушка. – Нужно вернуться в «Пейджиз и Ко» как можно скорее, напрямую.

– Вы думаете, это сейчас не слишком опасно? – заметно нервничая, спросил Себ.

– Мне плевать, – ответил дедушка. – И вот что, Себастьян, не сочтите за труд передать Амелии мою просьбу связаться с нами, как только ей удастся выбраться из этого сумасшедшего дома.

– Конечно, передам, – кивнул библиотекарь. – И не переживайте за Тилли и Оскара, я не поставил на них метки, – добавил он тихо.

– Спасибо, – сразу смягчился Арчибальд. – Я никогда в тебе не сомневался. Приходи и ты вместе с Амелией повидать нас. Нам о многом с вами нужно поговорить.