Текст книги "Прекрасный возраст, чтобы умереть"

Автор книги: Анна Данилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

10. Декабрь 2013 г.

Эмма Петровна не была похожа на тех старых учительниц, божьих одуванчиков, которых Глаше приходилось видеть раньше. Да, она была в возрасте, давно не работала и находилась на пенсии, но это была чудесная, очень красивая женщина, в брюках, свитере ручной вязки и с тонкой сигаретой в руке. Копна светлых крашеных волос, умные молодые глаза, стильные очки в золотой оправе.

– Вы Глафира? Проходите, пожалуйста, – учительница впустила Глафиру в дом. – Надо же, какое редкое имя: Глафира. И знаете, оно вам очень подходит.

Они договорились о встрече по телефону, да только о причине визита Глаша ничего не сказала. Ей хотелось увидеть первую реакцию Эммы Петровны на упоминание имени Валентины, своей любимой ученицы.

– Вы сказали, что являетесь помощницей Лизы Травиной. Я много слышала об этом адвокате, она в свое время здорово помогла одной моей приятельнице, которая чуть не лишилась своей квартиры на Волге… Думаю, вы пришли, чтобы поговорить со мной о том наезде на пешехода, свидетельницей которого я оказалась… Вообще-то я все уже рассказала… Но если есть еще вопросы…

– Эмма Петровна. Я по другому делу.

– Вот как? О господи, что же это мы стоим у порога? Можете не разуваться, проходите, пожалуйста, в гостиную. Хотите чаю? Я только что заварила. На улице мороз, думаю, чашка горячего чая будет как раз кстати.

Квартира учительницы была богато обставлена, что никак не соответствовало ее статусу.

– Квартира отличная, и все такое красивое, – словно прочитав ее мысли, сказала Эмма Петровна, обводя руками пространство вокруг себя. – Это все мой сын сделал… У меня все было куда скромнее, но он сказал, что ему будет приятно, если и я почувствую на своей шкуре все прелести капитализма. Нет, он, конечно, не так именно сказал, но что-то в этом духе. Так вот, вокруг такая красота, а я все прокурила. Никак не могу отказаться от сигарет. Вроде и воля есть, и желание, а вот не могу… Сейчас, одну минуту, я принесу чай.

– Я пришла поговорить с вами о вашей ученице, Валентине Соляных.

Эмма Петровна явно удивилась. Она так и замерла с чашкой чая в руке. И глаза ее за стеклами очков моментально увлажнились.

– Господи, наконец-то!!! Боже, как же вы меня порадовали! Неужели дело открыли или как там это у вас называется? Я же всегда знала, что это не Алик! Он был тогда не в себе, я знаю… Глафира, вы не представляете себе, как я рада, что кто-то вообще вспомнил о Валечке! Травина ведь будет защищать Алика? Альберта Гинера, я правильно понимаю?

– Да, Гинера. Но помимо того, что она будет его защищать, мы попытаемся разыскать настоящего убийцу.

– Ну как после этого в Бога не верить? Я же все эти два кошмарных месяца молила Бога о том, чтобы убийца был найден и наказан! Вообще-то я не очень-то раньше ходила в церковь, а тут со мной словно что-то случилось. Я просто поняла, что простыми человеческими силами здесь ничего не добиться, что на это нужны силы свыше!!! Кто нанял вас?

– Друг Валентины, Густав…

– Поняла, это Валенштайм! Замечательный человек! Господи, и почему только она выбрала этого Фридриха, а не Густава!

– В смысле?

– Нет-нет, я ничего против Фридриха не имею, тем более что я с ним и не была знакома. Просто думаю, что если бы Валя вышла замуж за Густава, то осталась бы жить в Германии, не захотела бы вернуться сюда, чтобы забыть Фридриха, не встретила бы этого Гинера, не поехала бы с ним на озеро…

– Скажите, Эмма Петровна, какие отношения связывали Валентину с Гинером?

– Если хотите знать мое мнение, то это был просто порыв… Знаете, как это бывает. В молодости роман не сложился, а чувства словно заморозились… И когда она его встретила спустя годы, причем надо учесть, в каком состоянии она была после смерти мужа… Словом, все так сложилось, словно она была готова к тому, чтобы впустить в свое сердце другого мужчину. Но не нового, как бы это сказать, а мужчину из своего прошлого, свою первую любовь. Думаю, что у нее тогда душа совсем замерзла. Ей было очень тяжело. Я так поняла, что она очень любила Фридриха. Он был не похож на наших мужчин… Ну, да, конечно, он был очень богат, но помимо всего прочего он был из хорошей семьи, прекрасно воспитан, прямо аристократ… Он так ухаживал за Валечкой, она присылала мне письма, фотографии… Где они с ней только не были! Какие подарки он ей дарил! Она жила с ним, как в сказке! И он не был эгоистом, то есть давал ей возможность заниматься любимым делом. Они жили в большом доме в Морицбурге, у нее там была своя мастерская, причем просто гигантских размеров!

– Это был дом Фридриха или дом Густава?

– Их дома стоят напротив друг друга… Они с братом были очень привязаны друг к другу… Сразу после отъезда Вали дом Фридриха был переделан в отель, на этом настоял Густав, он сказал, что так этот дом будет приносить доход. И если Валечка пожелает вернуться, то он все устроит таким образом, что дом снова станет обыкновенным домом, а не отелем… Насколько мне известно, этот отель на самом деле приносил неплохой доход, Густав сам лично переводил деньги на Валин немецкий счет… Теперь и этот отель, и все деньги – абсолютно все будет принадлежать Любе, ее сестре…

– Эмма Петровна, а что вы можете рассказать о сестре Вали?

– А вы с ней еще не встречались? Бедная девочка! Я знаю, что Арина… Вы знакомы с Ариной?

– Да-да… Я знаю, кто она.

– Хорошо. Так вот Арина ее терпеть не может, она всегда ревновала Валю к сестре, считала, что она более близка к Вале, чем Любаша. Но на самом деле Валя очень любила свою сестру и жалела ее. Нет, она и Арину тоже любила, была к ней очень сильно привязана. Хочу предупредить вас заранее, чтобы вы уж не тратили свое время на Арину… Она – кристально чистый человечек! Может, вы, конечно, будете подозревать ее в чем-то там, но, повторяю, только потеряете время. Она была очень предана Вале и очень ее любила. Охраняла ее, как верный пес! Она и ко мне тоже Валечку ревновала, и к Рите Морозовой… Да, понимаю, ей досталась мастерская, но это правильно. Кому, как не ей, ее оставить? Да я больше чем уверена, что в память о Вале Арина организует там что-нибудь вроде музея, что на те деньги, которые она, быть может, выручит от аренды каких-то там складов и комнат, которые, кстати говоря, можно удачно сдать под офисы, издаст альбом, посвященный творчеству Вали… Она очень энергичная, эта Арина.

– А вы заметили, что она старается быть похожей на Валю?

– Только слепой может не заметить такое, – согласилась с Глашей Эмма Петровна. – Говорю же, она была влюблена в нее, она бы сделала для нее все! Советую вам обратиться к ней за помощью, вот! А что, это идея! Вы только поручите ей что-нибудь сделать, добыть информацию, кого-то там разговорить, за кем-то проследить и все такое, и она сделает все с блеском!

– Что ж, может, и правда задействовать ее… Мы как-то быстро переключились с Любы на Арину…

– Да, извините. Просто я хотела сказать, что Арина ненавидела Любу, она ревновала… Что я могу сказать о Любе? Полная противоположность своей сестре. Очень подвержена чужому влиянию, в частности, своего мужа. Он просто веревки из нее вьет. Сам же Вадим – удивительный человек. Но не в хорошем, а в самом отвратительном смысле этого слова. Он, по сути, никто. Никто не знает, чем он конкретно занимается. Но у него всегда все в порядке. Он ужасно обаятелен, этого у него не отнять. Знаете, такой человек-праздник. Где бы он ни появлялся, он везде будет своим. Может пить в гараже с механиками или просто алкашами, а может блистать и шутить на светских мероприятиях. Сколько раз Валя приглашала меня на какие-то городские выставки и фуршеты, где в числе приглашенных бывал Вадим (как муж Валиной сестры, разумеется), и я своими глазами видела, как он свободно общается с заместителем мэра, с депутатами, с музыкантами, художниками! У него просто дар! Люба, она очень скромная женщина, и мне кажется, что она испытывает стыд за своего мужа.

– Стыд?

– Да. Вы, может, еще не знаете, но Вадим набрал долгов у Валиных знакомых, и деньги немаленькие… Он отремонтировал квартиру, которую они с Любой купили по ипотеке, кстати говоря!.. Но не просто отремонтировали, а по высшему классу! Уж я-то знаю, сколько все это стоит! Потом купил машину! И это при том, что он, я повторяю, практически нигде не работает, оказывает, как мне говорила сама Люба, какие-то посреднические услуги… Словом, имеет процент от сделок: кто-то продает, кто-то покупает… Он сводит людей.

– Долги? И что? Вы хотите сказать, что, набирая эти долги, он рассчитывал на Валентину?

– Ну, конечно!!! На кого же еще! И люди давали, потому что знали: у Вали намечается большой контракт в Германии… Об этом писали в газетах!

Глафира слушала и не верила своим ушам. Фантастический мужик этот Вадим Горшенин! Подробности этого дела поражали своим размахом и наглостью, с которой Вадим пользовался своей женой как орудием по выколачиванию денег у ее сестры.

– А как к этому относилась сама Валентина?

– Она была очень добрым и крайне непрактичным человеком, в сущности, как и все гении. И Любе она готова была отдать все! Люба же всегда сгорала от стыда, когда ей приходилось просить у Вали деньги. Она и сама жаловалась мне на это.

– Вы общались с Любой?

– Иногда, когда я бывала на их семейных праздниках… Мы уединялись в какой-нибудь тихой комнате и разговаривали. Я знала, что Любе просто некому выговориться.

– Этот Горшенин изменяет Любе?

– Вот об этом история умалчивает. Люба мне никогда ничего такого не говорила. Но, учитывая характер Вадима, можно предположить, что у него не одна любовница. Просто он тщательно скрывает это от Любы, поскольку ему просто нельзя портить с ней отношения. Все-таки она – единственный верный источник дохода. А сейчас, когда весной на Любу обрушатся большие деньги, он будет, конечно, рядом и не успокоится, пока все не выкачает из нее. Ну, а потом, скорее всего, бросит!

– А не разводится она с ним почему? Любит?

– Думаю, она находится от него в эмоциональной зависимости.

– Да к черту такую зависимость!

– Не знаю… Может, если бы вы помогли ей, она нашла бы в себе силы разорвать с ним.

– Я подумаю… А что вы можете рассказать о Валиной подруге, Рите Морозовой?

– Очень хороший, порядочный человек. Но и ей тоже не повезло с мужем. Удивительно, как такой светлый человек мог полюбить полное ничтожество… Вы уж извините, что я тут ярлыки вешаю на некоторых моих знакомых, но вы спрашиваете мое мнение, и я искренне отвечаю. Ну а собственно говоря, как еще можно назвать спившегося, опустившегося человека, которому совершенно наплевать на своих троих маленьких детей? Да они бы с голоду померли, если бы не Валечка. Бог даст, на деньги, которые ей причитаются по Валиному завещанию, она купит дом в деревне и уедет туда. Купит корову, кур, и все у нее будет хорошо. Устроится работать в школу, будет вести там рисование, а то и вовсе заделается фермершей. Вот детки подрастут, и тогда ей станет легче…

– Скажите, Рита что-нибудь знала о завещании?

– Нет, конечно! Да никто ничего не знал! Даже мне Валя ничего не сказала. Это мне потом Люба на похоронах сообщила, что Валя составила завещание под влиянием Валенштайма. Он убедил ее составить этот документ, потому что понимал, насколько все это серьезно. Ведь она была очень состоятельной женщиной, как вы сами понимаете. Еще думаю, что этим самым завещанием она как бы позаботилась и о нас всех. И это несмотря на то, что при жизни она постоянно помогала мне и Рите. Хотя я только поначалу нуждалась, поскольку прожить на нашу пенсию просто невозможно. Ну, а потом, когда мой сын встал на ноги и стал зарабатывать, я сказала Вале, что пусть лучше она продолжает помогать Рите…

– Значит, Рита ничего не знала о завещании…

– Я понимаю, вы могли бы подозревать в убийстве этого пьяницу, ее мужа… Но нет, уверяю вас, эта семья ничего не знала. Поэтому с ними тоже не стоит терять время…

– Эмма Петровна, но ведь Валю убили, понимаете?

– Еще как понимаю. И до сих пор не могу представить себе человека, который пожелал бы ей смерти.

– А Валенштайм?

– Да уж, работа у вас тяжелая… Всех должны подозревать! Уверяю вас, это потрясающий человек! Он очень богат, известен по всему миру, да к тому же Валя была его родственницей, вдовой его родного брата! Чтобы он ее убил? Это совершенно исключено!

– А что, если он сам был в нее влюблен? И убил ее от ревности?

– Говорю же – исключено. Это очень здравомыслящий и очень порядочный человек.

– Но тогда получается, что ее окружали только хорошие люди, за исключением, скажем, мужа Риты Морозовой и Вадима Горшенина. Но Морозова, если верить вашим словам, можно сразу исключить из списка подозреваемых, поскольку он ничего не знал о завещании. Остается один Вадим…

– Не знаю, способен ли он на убийство, но на подлость – точно.

– Скажите, вот эти фамилии вам о чем-нибудь говорят? Дорофеевы, Селиверстовы, Утробины, Нураева, Стасевич?

Эмма Петровна задумалась. Чай ее давно остыл. Он курила одну сигарету за другой. Глаша за время разговора сгрызла все печенье.

– Нет, никогда не слышала. А кто эти люди?

– Это фамилии ребят, которые отдыхали на пикнике, рядом с Валей и Гинером тогда, в тот роковой день, на озере.

– Я тоже об этом думала. Разве что среди них был какой-нибудь сумасшедший… Не думаю, что это так уж и легко, у всех на глазах отправиться к озеру, подойти к Вале, задушить ее и утопить. Уж кто-нибудь да увидел бы это.

– Пикник. Люди веселятся. Пьют. Думаю, что там наверняка было пиво. А это значит, что люди время от времени все-таки покидали место, чтобы уединиться, отлить, извините… Поскольку их было восемь человек, а не два и не три, то вряд ли кто обращал внимание на эти отлучки. Ну, отправился человек в кусты… Что в этом особенного? Если так рассуждать, то любого из этих восьмерых можно подозревать в убийстве.

– Значит, надо искать связи этих людей с Валей или Гинером…

– Но почему с Гинером?

– Да, вы правы… Убили-то Валечку… Может, кто-нибудь из мужчин был обижен ею, отвергнут? Или, наоборот, ее убила женщина, у которой Валя увела мужчину? Разное бывает в жизни… Увидела ее, чувства закипели… Возможно, у этой женщины неуравновешенная психика…

Глафира поймала себя на том, что ей интересно разговаривать с Эммой Петровной. И что хочется верить каждому сказанному ею слову. Во всяком случае, к тому, что касается ее советов в отношении тех людей, на которых им с Лизой не стоит тратить время, действительно следует прислушаться и поверить ей.

Поблагодарив учительницу, Глафира тепло распрощалась с ней.

– Звоните. Приходите, когда будут желание и возможность. Вы мне очень понравились, честное слово! И хотя я лично не знакома с Лизой Травиной, передавайте ей от меня большой привет, скажите ей, что люди, которым она помогла (не без вашего, конечно, Глафира, участия), помнят ее доброту и ценят ум. Удачи вам!!!

11. Декабрь 2013 г.

– Сережа? Привет! Проходи! Это удивительно, что ты меня застал!

Лиза была рада визиту Сергея Мирошкина. Тем более что она только что освободилась: за пять минут до прихода Сергея от нее ушла Василиса Гинер, бывшая жена Альберта Гинера.

– Чайку с морозца? – спросила она. – Глаши нет, но я сама готова за тобой поухаживать!

В офисе было тепло от электрического камина. За окном сыпал крупными хлопьями снег. Была настоящая предновогодняя зима.

– Ты по делу или так, на огонек?

У Сергея тоже было хорошее настроение. Стряхнув снег с капюшона куртки, он достал из кармана маленького плюшевого медвежонка и протянул Лизе:

– Это от меня твоей Магдалене! Новогодний, так сказать, подарок! У одного моего знакомого жена занимается такими вот вещами, у нее целая мастерская, где шьют вручную плюшевые игрушки детям. Она даже сама организовала собственный интернет-магазин, который, представь себе, процветает! Это вот, к примеру, мишка Патрик!

Лиза с восхищением залюбовалась игрушкой, выполненной из плюша шоколадного и бежевого оттенков, с блестящими глазками-пуговками и улыбающимся, вышитым красными нитками, ртом.

– Какая молодец эта женщина… Представляю, с каким удовольствием покупают эти игрушки наши мамочки. Ведь в магазинах все непонятно из чего сделано, сплошная химия… А здесь мало того что красиво и так мило, да еще и хлопок! Ты меня познакомь с этой мастерицей, я закажу ей игрушки и деньгами не обижу… Как ее зовут?

– Полина Макеева. Вообще-то я пришел к тебе, чтобы поговорить о ее муже, Игоре Макееве. А может быть, даже и познакомить тебя с ним.

– Да? И кто же это такой?

– Думаю, ты уже о нем слышала…

– Постой… Макеев… Это случайно не частный детектив Макеев, которого в свое время выперли из органов за то, что он не соглашался прекратить одно дело, связанное с депутатом…

– Да, это именно он.

– Между прочим, я давно хотела с ним познакомиться. Кажется, это он в прошлом году нашел убийцу-рецидивиста, который три года проживал где-то в Сибири. Он зарезал двух студенток в нашем городе, потом отправился в Астрахань и там тоже совершил ряд убийств…

– Все правильно!

– Почему ты вспомнил о нем?

– Мы встретились с ним в кафе, сели за один столик, поговорили. Он рассказал мне, что разыскивает одну девушку. Ее зовут Кира Васильева. К Игорю обратилась ее родная сестра, Анжелика. Кира пропала два месяца тому назад. Анжелика полгода провела в Англии с мужем, с сестрой они не очень-то ладили, у каждой была своя жизнь, они даже не перезванивались. Родителей нет, они умерли. И так случилось, что Киру до этого никто не искал. А тут возвращается Анжелика домой, приезжает на родительскую квартиру, где жила сестра, а там никого нет. И соседи говорят, что Киру давно не видели. Она вскрыла квартиру, сменила замки, порылась в документах сестры и нашла адрес фирмы, где та работала секретарем. Поехала туда, и ей сказали, что Кира исчезла. Не увольнялась, не звонила, никому ничего не сказала, а просто исчезла. Вот тогда-то Анжелика и забила тревогу. Сначала обратилась в полицию, подала заявление в розыск, но, решив, что от полиции проку не будет, позвонила Макееву, встретилась с ним и попросила его начать розыск пропавшей сестры.

– Сережа, ты же не случайно завел разговор об этой пропавшей девушке… – Лиза поставила перед Мирошкиным чашку с дымящимся чаем. – Хочешь, чтобы я помогла ему?

– Ты же сейчас занимаешься делом Соляных…

– Ну, да, и что?

– Ты уже встретилась с ее родной сестрой, Любовью Горшениной?

– Да в том-то и дело, что нет. Она трубку не поднимает. Я вот как раз сегодня запланировала съездить к ней домой и обо всем поговорить. Только какая связь между пропавшей девушкой и тем делом, которым я сейчас занимаюсь? Ведь связь есть? Признавайся, есть?

– Игорь рассказал мне, что хоть телефон Киры и не удалось найти, понятное дело, зато он сумел раздобыть распечатку ее телефонных звонков, благо номер был зарегистрирован на ее имя. Так вот, Лиза. Она практически ни с кем не общалась, кроме Вадима Горшенина! И все ее звонки прекратились тринадцатого октября!

– Спустя сутки после убийства Валентины!!! Вот так поворот! Отлично! И как вовремя ты мне об этом рассказал! Сережа, ты заслужил еще и конфеты! Вот, получай! – И Лиза достала из шкафа коробку. – Угощайся! Шоколадные конфеты с ликером! Правда, финские, но все равно вкусные! Значит, говоришь, Кира в основном разговаривала с Горшениным, после чего пропала! Теперь понятно, почему Макеев вспомнил обо мне…

– Он не то что вспомнил, это я сам ему сказал, что ты занимаешься делом Соляных, ну и подумал, что вы можете быть полезны друг другу.

– Правильно подумал. Мне просто необходимо встретиться как можно скорее с этим Вадимом. Сначала я хотела поговорить с самой Любой, а уж потом с ее мужем, о котором уже столько наслышана. Но теперь понимаю, что если даже и не дозвонюсь до нее, то прямо сейчас отправлюсь к ним домой.

– Странно, что ты до сих пор не встретилась с ее сестрой. Тем более что у нее самый мощный мотив. Да она миллионершей стала после смерти своей сестры!

– Вот поэтому и оттягивала визит. Уж слишком явный мотив.

– Очень странная у тебя логика, Лиза. А что это за дамочка только что от тебя вышла?

– Василиса Гинер. Бывшая жена Альберта Гинера, гражданского мужа Валентины Соляных. Она здесь неподалеку живет, поэтому я не стала заморачиваться и пригласила ее прямо сюда. Знаешь, очень приятная во всех отношениях женщина. С Гинером ее связывает исключительно фамилия. У ее второго мужа фамилия Пупенин, словом, неблагозвучная, а она, по ее словам, уже срослась с фамилией «Гинер», ну вот и решила ее себе оставить. Детей у них с Альбертом нет. Пожили несколько лет и разбежались. Говорит, что у него очень тяжелый характер, что он эгоист страшный. Историю его отношений с Соляных она знает от самого Гинера, который в последнее время и не скрывал, что продолжает любить ее, хотя Василиса уверена, что никого он и никогда не любил, кроме себя. Ее бесит то, что ее бывший муж вспомнил о Валентине только тогда, когда она стала богата и знаменита. На вопрос, любит ли Гинер деньги, она ответила как-то уклончиво, мол, кто их не любит. Но потом все же сказала, что Гинер любит не деньги, а тот комфорт и спокойствие, которые они ему обеспечивают. Звучит глупо, понимаю… Ну, то есть он не любитель роскоши или дорогих машин, он всегда любил вкусно поесть и сладко поспать. Она сказала, что Гинер большую часть своей жизни вообще проспал!

– Да, есть такие люди, которые любят поспать. Я бы тоже причислил себя к ним, да только мне вообще не удается выспаться, я хронически не высыпаюсь, – пожаловался Мирошкин. – А конфеты на самом деле неплохие.

– Знаешь, исходя из того, что нам с Глашей удалось узнать о Любе Горшениной, она – несчастная женщина. И муж у нее – ну просто прохвост!

И Лиза в двух словах рассказала Сергею обо всем, что им удалось выяснить о Любе и ее муже.

– Что ж, после того, как ты мне рассказала об этой Любе, я начинаю понимать, что ее меньше всего следует подозревать в убийстве. Но все равно, с ней надо было встретиться одной из первых.

– Да я бы и встретилась, если бы сумела с ней договориться.

– Поезжай к ней немедленно! Подожди, я что-то хотел тебе сказать… А… Об этой Гинерше.

– Василисе?

– Ну, да. Ты вычеркнула ее из списка подозреваемых?

– Конечно нет.

– Так он ее бросил или она сама от него ушла?

– Знаешь, я так и не поняла. Расстались и расстались. Но подробности она мне не рассказала.

– Просто, если предположить, что это он ее бросил…

– Если ты думаешь, что он это сделал ради Валентины, то нет, когда он начал встречаться с Валентиной, он к тому времени уже был свободен. Он сам рассказал мне при встрече. Да и Василиса, когда рассказывала о своем разводе, говорила спокойно, просто как об очередном этапе своей жизни, без злости на Гинера, а о романе бывшего мужа с Валентиной и вовсе с симпатией к его новой пассии. Из чего я сделала вывод, что она никогда не считала Соляных своей соперницей. Но я понимаю тебя. Конечно, надо бы все проверить и перепроверить. Я поручу Денису собрать информацию о нынешнем муже Василисы, об их семье. Кто знает, может, все обстояло иначе. Может, Василиса все эти годы изнывала от ревности или зависти к Валентине. Может, она была несчастлива в своем теперешнем браке и пыталась вернуть Гинера, да он пренебрег ею. Ты сам знаешь, Сережа, как много мы раскрывали убийств, связанных с ревностью. Согласись, ревность, жгучая, разъедающая разум и душу, вполне способна подтолкнуть женщину к убийству. Сколько у нас было таких случаев?! Знаешь, еще мне просто необходимо встретиться с экспертами, которые были на месте происшествия. Конечно, я читала результаты трасологической экспертизы, видела фотографии слепков обуви, да и в заключении черным по белому написано, что следы обуви совпадают со следами тех людей, которые присутствовали на озере: компания из восьми человек плюс Гинер с Валентиной…

– Люди – бараны! – воскликнул возмущенный Мирошкин. – Как будто бы кино не смотрят, газет не читают и не знают, насколько это важно – не затаптывать место преступления!!!

– Да ты пойми, они же просто искали Валентину, и когда Гинер, увидев ее под водой, закричал, они все и прибежали на крик! Отсюда и следы! К тому же разве кто мог предположить, что это убийство? У людей было хорошее настроение, выпили, веселились… Короче, ты понял, да? Мне надо встретиться с экспертами и поговорить с ними, не было ли там других следов…

– Не понял. Думаешь…

– Знаешь, Гинер так быстро во всем признался, что следователь, по моему предположению, вообще особо-то и не придал значения другим следам. Я даже склонна предположить, что если такие следы и были, то этот Никонов сделал все так, чтобы никто о них и не вспоминал, понимаешь? К примеру, были следы, следы человека, не входившего в десятку как бы официально присутствующих в тот день на озере. Никонов просто закрыл на это глаза, чтобы избавить себя от лишней работы.

– Да я и сам бы так поступил, наверное… – вздохнул Сергей. – А чего землю-то рыть, когда есть признание?

– Но теперь, когда мы знаем, что это не Гинер убийца, то как не попытаться найти отпечаток обуви настоящего убийцы? А вдруг в этом деле действительно замешана Кира? Может, это Вадим, запутавшись в долгах, попросил ее либо найти кого-то, я имею в виду исполнителя, либо чтобы она сама… Мы же ничего о ней не знаем! Но мне чутье подсказывает, что Кира имеет отношение к этому делу… Или же она была свидетельницей убийства, которое совершил сам Вадим?!

– Да, может, она сама и убила? Правильно ты говоришь, мы же ничего о ней не знаем!

Лиза убрала поднос с чашками, оделась:

– Все, Мирошкин! Вперед!

Но, когда они были уже на выходе, раздался звонок. Посетитель.

– Кого еще принесло? – Лиза распахнула дверь и увидела девушку в белой заснеженной дубленке.

– Вы – Елизавета Травина?

– Ладно, Лиза, я пошел, – сказал Мирошкин с сочувствующим видом. – Удачи тебе!

Он ушел.

– У вас что-то срочное? – спросила Лиза, не торопясь принять посетительницу.

– Моя фамилия Нураева. Я – Роза Нураева. Я проходила свидетелем по делу об убийстве скульпторши. Соляных ее фамилия…

Лиза сбросила с себя шубу.

– Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь!

Роза присела. Видно было, что она взволнована.

– У меня для вас есть кое-какая информация, но я все расскажу при одном условии…

– Слушаю вас.

– О моем визите не должен знать никто из наших. Мы-то все ни при чем, это ясно… Но мне все равно не хотелось бы, чтобы кто-то знал, что я была у вас…

– Как вас? Роза? Хорошо, я обещаю. Так что там у вас?

– Дело в том, что одна из нас, Наташа Дорофеева, видела в тот день на озере женщину. Наташа отлучилась в кусты, и как раз в это самое время мимо нее прошла эта женщина. Наташа подумала, что она, может, грибы ищет… Но у нее не было ни корзины, ничего такого…

– Как она выглядела?

– Она говорит, что обыкновенно: куртка, джинсы.

– Роза, вы хотя бы понимаете, насколько важна эта информация?

– Конечно, понимаю. Но вот Наташа…

– Почему она сразу не рассказала следователю об этой встрече?

– Она говорит, что не хотела быть ответственной в случае, если эта женщина ни при чем… Вы же знаете, как это часто бывает, когда сажают невиновного человека.

– А если она и есть убийца?!

– Вот поэтому я здесь.

– И что мне теперь прикажете делать? Мне же надо задать вопросы этой вашей Дорофеевой!

– Это понятно… Когда вы встретитесь с ней и скажете, что знаете о том, что она видела в посадках женщину, она обязательно спросит вас, от кого вы это узнали. Вот тогда вы и скажете ей, что не обязаны отчитываться, что это тайна… Нас, кроме Наташи, было трое, вот пусть она и думает, кто из наших это сделал. Все будут отказываться, естественно, и я тоже откажусь. Но самое главное, что она хотя бы опишет вам эту женщину, и у вас появится хоть какой-нибудь шанс найти ее и допросить… Может, она и убила эту скульпторшу.

– Скажите, Роза, вы делаете это исключительно из благих побуждений? Так сказать, гражданский долг? Или…

– Никаких «или». Просто я считаю, что Наташа смалодушничала, что она испугалась. И я не осуждаю ее, больше того, признаюсь, что я и сама, быть может, совершила бы такую же глупость. Ну, знаете, чтобы меня не затаскали по следователям, а потом и по судам… Как говорится: моя хата с краю, ничего не знаю… Может, с моей стороны мой визит к вам и выглядит как предательство, но я все равно считаю, что сделала правильно. И если та женщина в куртке – настоящая убийца, то пусть она за все и ответит. А если она не виновата, то пусть скажет, что она делала как раз накануне убийства на озере. Если просто проходила мимо, спешила куда-то или к кому-то и у нее есть алиби, может, ее еще где-то кто-то видел и может подтвердить ее непричастность к делу, то ее никто не посадит. Ведь верно?

– Конечно! Знаете, Роза, это очень хорошо, что вы пришли ко мне сами. Я как раз должна была позвонить вам, вашему другу Михаилу Стасевичу и супругам Дорофеевым, чтобы договориться о встрече. Так что раздевайтесь, располагайтесь… Сейчас я вам кофе приготовлю… И вы мне все, все подробно расскажете, хорошо?