355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Данилова » Ведьма с зелеными глазами » Текст книги (страница 11)
Ведьма с зелеными глазами
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:25

Текст книги "Ведьма с зелеными глазами"


Автор книги: Анна Данилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

17. Валентина

Катя уже уехала, а я все стояла на крыльце здания, в котором находился пельменный цех, с папкой, набитой документами, свидетельствующими о том, что мы с ней владеем поровну этим богатством, и не могла пошевелиться.

Богатство, как прохладный летний дождь в знойное пекло, обрушилось на мою больную от забот голову.

Мои пальцы сжимали кольцо с ключами – залог моего счастливого будущего. Ключи от квартиры, которую я еще даже не видела! Квартира. Просторное и уютное слово, от которого даже голова кружится.

Пельменный цех, квартира и свобода на одной чаше весов, Игорь – на другой.

Вернее, не так. Готова ли я продать, потерять Игоря за все это богатство?

Я закрыла глаза и увидела гротескные физиономии всех тех женщин, с которыми мой муж крутил романы, как мы с ним поженились. Откуда-то вылезла и голова никогда мною не виденной «старухи» (характеристика анонима, подкинувшего мне полгода тому назад письмо, в котором говорилось, что моего мужа содержит любовница-«старуха» сорока пяти лет) с повисшей на длинном носу паутиной, весело подмигнувшей мне: мол, так-то вот, милочка!

Бездельник, грубиян, эгоист, скотина и сволочь – все эти слова сплелись в моей голове, превратившись в клубок змей, до сегодняшнего дня отравлявших мой брак с мужчиной, которого я когда-то любила.

Он всегда жил только для себя, делая вид, что заботится о нас, а на самом деле проживал жизнь параллельную, полную острых ощущений, обмана, подлости и предательства по отношению к нам с Мишей. И Эмма, которая наверняка знала об Игоре гораздо больше меня и так и не нашедшая в себе силы рассказать мне об этом, быть может, жалея меня, дала мне шанс начать жизнь с чистого листа.

Неужели лишь ее смерть могла открыть мне глаза на моего мужа?

Ведь она не зря приезжала ко мне и намекала, намекала на то, что мне надо порвать с Игорем. Почему я ее не послушала? Злилась на нее за ее богатство, завидовала ей и даже ненавидела ее! А она в это время думала обо мне, купила этот цех, квартиру… Кто знает, если бы я послушала ее и развелась с Игорем, она раньше впустила бы меня в эту квартиру и подарила бы пельменный цех. Может, как раз в тот день, когда убийца переступил порог дома в Панкратово, чтобы убить ведьму Зосю, Эмма могла бы заглянуть ко мне на чашку чая, и мы бы с ней заговорились, и она пропустила бы звонок своей подруги из Венгрии, и не поехала бы в эту чертову деревню договариваться с Зосей, и не погибла бы?!

Слезы хлынули, горячие, горькие, я стояла на крыльце, не в силах пошевелиться, и оплакивала мою Эмму, моего ангела-хранителя, и небо темнело над моей головой, тучи собирались выплакаться еще теплым августовским дождем.

Двухэтажное строение, на крыльце которого я стояла, представляло собой старый купеческий особняк, отремонтированный и выкрашенный в веселый желтый цвет. Дом визуально был разделен на четыре части, одну из которых занимал цех с расположенной на втором этаже и ставшей моей квартирой, а три другие состояли из трех двухуровневых квартир, в которых жили, по словам Кати, сотрудники какого-то космического НИИ.

Я спустилась с крыльца, являвшегося входом в цех и расположенного в задней части строения, обошла дом, оказалась в тихом, с тополями и кустами сирени, дворе. Поднялась на крыльцо, вошла в подъезд, увидела на первом этаже одну «слепую» дверь, за которой находились производственные помещения, поднялась на второй этаж и замерла перед новенькой металлической дверью, но оформленной под дерево. Открыла ключами и вошла.

Рукой нащупала выключатель. Вспыхнул свет, и я увидела широкий коридор с паркетным полом, белые застекленные двери.

Мысленно я уже скользила по паркету в мягких тапочках и домашнем шелковом халате, варила себе какао на завтрак, читала на ночь сказку Мише, устроившись возле его кроватки, спокойная, умиротворенная, забывшая напрочь о ночных бдениях-ожиданиях возвращения моего котяры-мужа.

Ведь теперь все будет по-другому!

Я открывала двери и видела просторные комнаты. Эмма позаботилась о том, чтобы у нас с Мишей было все необходимое: кровати, диваны, стулья, столы, шкафы…

В холодильнике, который неслышно работал, я нашла несколько баночек с паштетами, рыбными консервами и джемами. На полке в кухонном шкафу – банку с растворимым кофе, коробку с черным чаем и пачку сахара.

Повсюду чувствовалась заботливая рука Эммы. Мое лицо было мокрое от слез.

Когда же в большой комнате на столе я увидела толстый конверт, надписанный: «Валентине», то почувствовала, как слабеют мои ноги.

Оттуда выпала открытка от Эммы, сентиментальная, в маках, васильках, пчелках с золотой тисненой надписью «Счастье в твоих руках». В этом была вся Эмма.

Внутри открытки было написано ярко-синими чернилами: «Валюша, дорогая, как же я рада, что ты приняла наконец решение расстаться с Игорем. Ты – чудесная, замечательная женщина и заслуживаешь счастья. Надеюсь, что ты сделаешь все правильно и не вернешься в свой ад. Но если ты все ему простишь и позволишь ему перешагнуть порог этого дома, это будет только твое решение. Обнимаю, Эмма».

В конверте были и деньги. Много денег. Подъемные, услышала я голос Эммы. Да, она словно присутствовала где-то рядом, я чувствовала ее дыхание и даже улавливала аромат ее цветочных духов.

– Я не подведу тебя, – сказала я, обращаясь к Эмме и глядя на гладкий белый потолок. – Я разведусь. Вот прямо сейчас и поеду к адвокату. Катя мне подскажет…

Мишу я оставила у соседки. Теперь, когда у меня появились деньги, я смогу найти няню для Миши, а сама начну работать в цехе, думаю, женщины, которых я там видела, помогут мне во всем разобраться. Да и Катя поможет.

Мысли вихрем кружились в голове, думаю, у меня тогда поднялась температура. Страх потерять все это из-за Игоря, который, узнав о свалившемся на меня богатстве, не оставит меня в покое, вызвал у меня панику, я понимала, что мне надо как-то обезопасить себя. Мало смысля в юридических нюансах, не зная, закреплены ли условия передачи мне жилья и бизнеса погибшей сестрой, не контролируют ли меня, но подозревая, что не все так просто и что мне нужно быть предельно осторожной, чтобы не потерять все, что мне само пришло в руки, я решила действовать.

Первое, что я сделала, выйдя из квартиры, это заказала такси и поехала в магазин электротоваров, где толковый консультант посоветовал мне, какую модель диктофона выбрать. Понимая, что столкновение с Игорем неминуемо и что он, проныра, может узнать об условиях завещания, о неизбежности развода, я боялась грандиозного скандала.

Я понимала, что он один ипотеку не потянет, разве что ему поможет какая-то там «старуха», вероятно, одна из его любовниц. При разводе, даже оставив Игорю квартиру с мебелью, я не потеряю ничего, а только приобрету. А вот Игорь может растеряться. Бывали дни, кода у него не было денег даже на сигареты! А кто его будет кормить? Одевать? Обстирывать его? Гладить его рубашки и чистить ботинки? С моим уходом он лишится той женской заботы, которой пользовался все годы нашей совместной жизни, не компенсируя мне ни любовью, ни лаской, ни деньгами. Он будет лежать на диване в темной комнате, одетый и в ботинках, и умирать от голода. Вот такую картинку я себе нарисовала, думая о его будущем. Странное дело, подозревая его в связях с разными женщинами, которые, безусловно, подкидывали ему денег, я ни разу не представляла его с ними, картинка сытой и красивой жизни в окружении ухоженных любовниц не получалась. Быть может, это происходило оттого, что я просто не хотела верить в его измены и старалась видеть в нем мужа-добытчика? Думаю, что так. И вот сейчас, когда мне выдался уникальный случай представить себе мою жизнь без него, да еще в новых и весьма комфортных условиях, я увидела в нем лицо законченного негодяя.

А себя ощутила полной дурой, слепой и глухой, и не желающей разрушать то, чего и не было вовсе!

Развод – это решено, и наш разговор с Игорем, вероятно, неизбежен (даже если мне удастся договориться с адвокатом вести все переговоры без меня, Игорь все равно меня найдет, я его знаю), а потому я решила к нему как следует подготовиться, и, вернувшись домой, воспользовавшись отсутствием мужа, битых два часа тренировалась делать записи на диктофоне.

Я чувствовала необыкновенный прилив сил, мне казалось, что я стала выше ростом, распрямилась и даже как будто стало легче дышать.

– Малыш, – сказала я, прижимая к себе сынишку и целуя его теплую кудрявую головку, – давай-ка мы сейчас с тобой соберем вещи и отправимся на новую квартиру!

Миша улыбнулся, как если бы на самом деле что-то понял.

Посадила его в кроватку, достала большую сумку и принялась складывать туда наши вещи, документы. Я торопилась, мне не хотелось, чтобы за этим занятием меня застал Игорь. Получается, что я пока еще не была готова к разговору. Хотя диктофон находился у меня в кармане фартука. Я вообще люблю фартуки и не понимаю, как многие женщины обходятся без него. Фартук – очень удобная вещь. Особенно вместительные карманы, куда можно положить все, что нужно: носовой платок, подобранные с пола пуговицы, гвоздики, бутылочные пробки, детские игрушки…

Или вот теперь – диктофон.

Но в тот вечер он мне не понадобился. Я быстро собрала самые необходимые вещи и продукты, сложила и завязала в узел детскую постель, заказала такси, и, оставив на столе записку: «Я подаю на развод, не ищи меня», мы с Мишей поехали на новую квартиру.

Я действовала как во сне. И такси, увозившее меня в новую жизнь, казалось с крыльями – так быстро мы двигались по шоссе.

Прижимая к груди сына и машинально баюкая его, я молилась об одном – чтобы все это не закончилось, чтобы ключи, которые я везла в своей сумке, не исчезли, не испарились, как это бывает, когда просыпаешься и оказывается, что тот рай, в котором ты провел незабываемые мгновенья, был всего лишь сном.

Водитель такси помог нам поднять вещи, за что я ему хорошо заплатила.

Конечно, ключи не исчезли, мы вошли в наш новый дом, и я хорошенько заперлась на все замки.

Включила повсюду свет, вскипятила воду для чая, достала посуду. Разложила на столе привезенные продукты: молоко, хлеб, кашу для Миши и колбасу для себя, и мы с ним поужинали.

Постелила нам с сыном в спальне постель, мы искупались и легли спать. Миша уснул сразу, а я долго лежала, глядя на плывущие по стенам тени деревьев, освещенные фарами проезжающих за окнами машин, и представляла себе лицо Игоря, читающего мою записку.

Телефон я, понятное дело, отключила. Надо бы вообще поменять сим-карту, решила я.

Его лицо… Лицо, которое я так любила… Сначала он нахмурится, потом верхняя губа его искривится и дернется вверх, обнажив зубы. Такая гримаса презрения и ненависти. Возможно, что кулаки его сожмутся в бессильной ярости. Он начнет метаться по квартире, искать нас с Мишей, понимая, что это напрасно. Что такие записки просто так не пишутся. Конечно, он в первую очередь подумает, что я каким-то образом узнала о его измене, и все его мысли потекут именно в этом направлении: как я узнала? Кто мне сказал? И губы сами будут шептать какие-то глупые фразы типа: «никому не верь», «ты дура, раз поверила анонимке», «я люблю только тебя»… Если раньше, когда была жива Эмма, он мог бы поехать к ней, уверенный в том, что я спряталась у нее, то теперь, когда Эммы нет, куда он сунется? Что он вообще знает о моей жизни? Есть ли у меня подруги? Другие родственники или близкие люди? Я досталась ему фактически одна, без родителей, и единственной родственницей была Эмма, которую он ненавидел за то, что она отказывалась давать мне деньги.

В полицию он не обратится из страха выглядеть глупо. Тем более что есть моя записка, где ясно сказано, чтобы меня не искали. И что дальше?

Возможно, он поедет к своей любовнице, чтобы его пожалели. Почему, когда я даже мысленно произношу слово «любовница», я представляю себе все ту же абстрактную старуху с седыми космами, во фланелевом халате и с клюкой? Быть может, именно поэтому я не испытываю боли, думая об измене мужа? Или же все гораздо проще: я разлюбила его?!

Сон на новом месте был тревожный, я часто просыпалась, мысли о будущем разговоре с Игорем не давали мне покоя. И только под утро вихрь моих мыслей успокоился, и я твердо решила не встречаться с мужем и поручить вести все переговоры моему адвокату, которого должна непременно нанять в самое ближайшее время. Но куда деть Мишу? Позвонить соседке и позвать сюда? Заплатить ей, чтобы она молчала и не сообщила Игорю мой новый адрес?

Утром я позвонила Кате, объяснила ситуацию, попросила ее помочь мне. Извинилась, что потревожила ее, на что Катя спокойно сказала мне, что я могу положиться на нее, как положилась бы на Эмму. Она сказала, что приедет за мной вместе с официанткой Лерой, которая и посидит с малышом.

Они приехали через час, Миша играл в своей кроватке после завтрака, я же, одетая, сидела на диване, крепко держа в своих руках сумочку с деньгами, готовая в любую минуту броситься к дверям. Нервы мои были напряжены, я чувствовала, что даже плечи мои стали словно каменные.

И когда раздался звонок, я так вздрогнула, что сумочка выпала из моих рук на пол.

Катя с Лерой приехали не с пустыми руками. Они привезли все необходимое для Миши на первое время: молочные смеси, памперсы, даже игрушки. Из кафе Катя привезла в контейнерах еду для меня.

– Ты, главное, ничего не бойся. Сейчас поедем к адвокату, это очень хороший человек, он тебе поможет. Антипенко Юрий Петрович.

– Эмма оставила мне деньги… – сказала я ей на ухо.

– Адвокат работает на меня, и твой развод – это мое дело, дело Эммы, понимаешь? Так что ни о каких гонорарах адвокату голову себе не забивай. Сообщишь ему данные Игоря, надеюсь, документы о браке у тебя?

– Да-да, я все взяла…

– Ну вот и отлично. Повторяю – ничего не бойся. Даже если Игорь разыщет тебя, дверь ему не открывай. И никаких переговоров не веди. Ты приняла решение – а это самое главное. У тебя начнется совершенно новая жизнь, и первое время я буду тебе во всем помогать.

– Но почему? Зачем тебе это надо?

– Я исполняю волю Эммы, – сказала она дрогнувшим голосом. – Насколько я понимаю, тебе нужно найти няню. И об этом я тоже позабочусь. Или у тебя есть кто-то на примете?

– Нет-нет, никого.

– У меня есть одна женщина, старшая сестра нашей Василисы Прекрасной. Она работала в одной семье няней, но эти люди уехали за границу. Они звали с собой Галю, но она не решилась… Если она еще не нашла себе работу, то, считай, твоя проблема решена.

Я слушала ее и думала о том, что даже если Катя решит все мои проблемы, я все равно не смогу воспринимать ее как близкого человека, а вот какие бы сложные отношения у меня ни были с Эммой, она моя сестра, пусть и двоюродная, и мне не стыдно было ей признаваться в своих слабостях. В тот момент, когда жизнь моя разломалась на две части – до гибели Эммы и после – и я как бы зацепилась за острые края этого излома, мне больше всего хотелось бы прижаться к родному плечу и прошептать, глотая слезы: как же мне страшно!

Но не было у меня такого плеча. И уж муж мой Игорь точно не мог бы мне это плечо подставить.

Возможно, возникни он в тот момент передо мной, скажи какие-то важные слова, подкрепи мужским поступком, может, и отказалась бы я от подарков Эммы.

Но я знала, что ничего такого не случится и что ответом на мой уход и мое желание развестись будет какой-нибудь злобный, подлый поступок с его стороны.

В тот день ко мне приехала Галя, крупная полноватая женщина с добрым лицом, очень похожая на свою сестру Василису. К счастью, она согласилась быть няней, и я с легким сердцем доверила ей Мишеньку.

Господин Антипенко, адвокат, тоже показался мне весьма приятным и порядочным человеком. И теперь все переговоры о разводе с моим мужем (или с его представителем) будет вести он.

Не откладывая дело в долгий ящик, я спустилась в цех, познакомилась с работающими там женщинами и три дня работала вместе с ними, постигая все тонкости производства пельменей, после чего договорилась о встрече с бухгалтером, Тамарой Петровной, в кафе «Эмма».

Я пришла туда пораньше, чтобы успеть пообедать. И сразу же поняла, что день выбрала неудачный. Завтра похороны Эммы, и в кафе я увидела знакомые лица, при виде которых у меня закружилась голова – это были родители Эммы, Петр Васильевич Китаев и тетя Саша. Они были вдвоем, без своих супругов, одетые в черное и удивительно красивые. Они сидели за столиком, пили, судя по стаканам и цвету напитка, виски, курили. И это при том, что курить в кафе было запрещено.

Когда бы еще они вот так встретились? Да никогда. Смерть дочери оказалась единственной причиной, соединившей бывших супругов на эти несколько трагических дней.

Я подошла к ним, не уверенная, что они меня узнают. Первой подняла свою красивую голову тетя Саша.

– Валя? Валечка, это ты? – Она порывисто поднялась, бросилась ко мне и обняла. – Господи, как же давно мы не виделись! Садись, садись с нами… Сейчас Василиса принесет нам меню для поминального ужина. Боже мой, неужели все, что сейчас происходит с нами, – правда?!

– Валюша. – Петр Васильевич, поместив мою руку между своими большими теплыми ладонями, крепко сжал их. – Держись, дорогая. Мы все должны держаться. Выпьешь?

– Нет-нет, я не пью…

– Извините, дамы, я ненадолго отлучусь… – Петр Васильевич вышел из-за стола и направился к бару.

– Как твой малыш? Кажется, его зовут Миша? – спросила с нежностью в голосе тетя Саша.

– Спасибо, хорошо…

– Я знаю о том, что произошло в твоей семье, знаю, как тебе сейчас тяжело…

Я не верила своим ушам. Что же это, Катя ей все рассказала? Но зачем? Как глупо!

– Я тоже сначала не поверила, что это все правда. Но мы с Жекой и раньше разговаривали по телефону, по скайпу. У них любовь. Понимаешь, если бы я сама не пережила подобную историю, я бы ее не поняла… Но жизнь – такая непредсказуемая штука! Я тебе так скажу, моя дорогая. При всей своей экстравагантности, Жека обладает добрым сердцем, и она намерена выплатить весь кредит по ипотеке. Думаю, она уже это сделала, мы разговаривали с ней два дня тому назад, когда я только приехала… Пети еще не было, а я просто не знала, куда себя деть, ну и поехала к подружке, к моей Жеке…

– Жека? Она ваша подруга? – Я похолодела.

– Да… Ты, конечно же, не могла этого знать. Так вот, мы с ней выпили в тот вечер, просто напились, признаюсь тебе, и тогда она рассказала мне уже в подробностях о том, что случилось…

– Игорь и ваша Жека?.. – Я отказывалась верить.

– Да. – Она шумно вздохнула. – Да-да-да! Я не сразу поняла, что Игорь – твой муж. Если бы не Эмма, то я бы так и не узнала… Валя, дорогая, отпусти его, ради бога, пусть себе живет как хочет… Главное, ты останешься с квартирой, понимаешь? Прочь романтику, надо реально смотреть на вещи. Игорь переедет к Жеке, а ты будешь полноправной хозяйкой квартиры, да к тому же еще он будет тебе ежемесячно давать деньги на содержание Мишеньки. Так что все славно устраивается. Не жалей ты о нем! Не хотелось бы произносить банальности, но ты так молода, и у тебя еще все впереди!

Как легко об этом говорить, подумала я, когда у самой все устроено, и вся жизнь – сплошной праздник. Хотя кто знает, как живет сама тетя Саша со своим молодым пианистом. Если глубоко в душу его не впустила, то живет более-менее спокойно, а если впустила – то никто не знает, чем живет ее душа, чем тревожится сердце и спит ли она по ночам…

Надо же: мой муж и ее подруга Жека, которая, судя по всему, Игорю в матери годится. Значит, это и есть та самая «старуха», о котором мне писал аноним-«доброжелатель».

И тут меня словно током пробило: Эмма все знала, они говорили о нас с тетей Сашей! Почему не сказала? Не захотела вмешиваться, разрушать семью? Какое заблуждение… Да лучше бы уж она мне сразу все рассказала, как правду об Игоре узнала, может, я и раньше бы развелась, и Эмма не оставила бы меня, протянула бы мне руку.

У столика возникла Василиса с подносом, на котором стояли тарелки с ароматным паприкашем. За ее спиной появился и Петр Васильевич.

– Запах просто божественный! – улыбнулся он одними губами, взгляд его при этом оставался прежним, как у больного, впавшего в отчаянье человека. – Вы составите нам компанию?

Он обратился ко мне, когда увидел на подносе три порции.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я, поскольку после всего услышанного мне кусок бы в горло не полез.

Мне надо было побыть одной, чтобы все осмыслить.

Получалось, что в нашей семье был своеобразный заговор. Эмма с матерью знали об отношениях моего мужа с какой-то там престарелой Жекой, весьма богатой теткой, влюбленной по уши в моего Игоря, и все это время Эмма пыталась мне втолковать это, но не прямо, а намеками. А зачем, зачем, спрашивала я себя уже в который раз, разволновавшись, когда можно было рассказать мне всю правду?!

– Не переживай, все уладится. – Тетя Саша мягко похлопала меня по руке. – Поговори с мужем, скажи, что отпускаешь его, и увидишь, как сразу же все встанет на свои места.

Уже встало, хотела ответить я, но промолчала.

Однако из этого разговора выходило, что тетя Саша ничего не знала о том, какие шаги предприняла Эмма в отношении меня, как позаботилась. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что я начинаю бракоразводный процесс и что сделаю все возможное, чтобы выполнить условие завещания?

Вероятно, порадовалась бы.

Еще меня удивило, что родители Эммы, хоть и были опечалены ее смертью, но держались так, как если бы хоронили не единственную дочь, а кого-то из дальних родственников, – спокойно, интеллигентно, что называется, «без надрыва». Без естественных для такого случая слез. Мне было неприятно смотреть, с каким аппетитом они поедали венгерский острый паприкаш, запивая его вином. Для них жизнь вот уж точно не остановилась, она продолжалась, и уже завтра, после похорон, после поминального обеда они разъедутся в разные стороны, к своим, ставшим близкими, людям, супругам, вернутся в ту привычную и комфортную жизнь, из которой их вырвала гибель Эммы.

И почему в такой трагический момент тетю Сашу беспокоила моя личная жизнь? Может, были еще свежи в памяти ее разговоры с укравшей у меня мужа Жекой и ей просто хотелось потрепаться на эту тему, выяснить, чем я дышу, какие у меня планы? Или же ей действительно хотелось сообщить мне довольно важную информацию о том, что Жека, возможно, погасила наш кредит по ипотеке?

Не знаю почему, но в тот день я была настроена против родителей Эммы. И во избежание продолжения душеспасительного разговора, затеянного тетей Сашей, я поспешила покинуть зал и пошла к Василисе в кабинет, чтобы там дождаться бухгалтера. К моему несчастью, выяснилось, что она задержится до самого вечера, что у нее возникли какие-то неотложные дела, она сама позвонила мне, извинилась, мы перенесли нашу встречу на послезавтра, поскольку на следующий день были назначены похороны Эммы, и я, распрощавшись с Василисой, через черный ход вышла на улицу.

У меня голова шла кругом после посещения кафе. Я вдруг поняла, почему мне было так нехорошо, неспокойно. Эмма. Я постоянно оглядывалась по сторонам в надежде увидеть ее или хотя бы услышать ее голос, но в воздухе словно носились прозрачные клочья траурных лент, подхваченные ветром нависшей над всеми беды, большого горя. Темп жизни в кафе замедлился, скорбные лица людей потускнели, улыбки были стерты, смех вообще умер.

Я заказала такси и, пока дожидалась, выкурила две сигареты.

Уже в машине, назвав свой новый адрес, я испытала стыд от того, что внутри меня жила тихая, но огромная радость от сознания того, что я теперь мало того что свободна, что оторвалась от своего мужа, так еще и богата. Пусть это не большое богатство, но у меня появилось свое, новое дело, приносящее реальный доход, своя квартира, а еще – няня Галя!

Я расплатилась с водителем, вышла из такси и вошла в подъезд. И тут же следом раздался грохот захлопываемой двери, быстрые шаги, и кто-то очень сильный схватил меня сзади за плечи и припечатал к стене. Я губами ощутила прохладу штукатурки.

И тут на меня посыпалась брань. Голос, от которого затрясло, обзывал меня самыми последними словами. Я хотела повернуть голову, чтобы посмотреть в глаза Игорю, но не могла пошевелиться.

– Пусти меня. – Я все же нашла в себе силы говорить. – Не заставляй меня обращаться в полицию. Я оставила тебе записку, в ней все сказано.

– Да я тебя сейчас убью прямо здесь, и ни одна сволочь об этом не узнает…

– Тебя посадят. Не думаю, что в тюрьме тебе будет лучше, чем в постели этой Жеки…

Он отпустил меня. Я медленно повернула голову, боясь, что он меня ударит.

Игорь. Он стоял совсем близко, лицо его раскраснелось, а вот нос был почему-то белый, и по щекам катился пот.

– Ты чего выдумала? Какой еще развод? Какая Жека?

– Дай мне пройти.

– Я хочу, чтобы ты мне все объяснила.

– Пусти. Я развожусь с тобой.

– Где ты взяла деньги на адвоката? Он уже был у меня! Да у него машина сто́ит, как чугунный мост!

Я достала из кармана телефон и собиралась было уже позвонить Юрию Петровичу, моему адвокату, как Игорь выхватил у меня телефон и швырнул на пол. Телефон со звонким стуком ударился о каменные ступени, запрыгал вниз, пока не замер.

– Ты что, мужика нашла? Кто здесь живет? К кому ты идешь? – засыпал он меня вопросами.

– А ты как меня нашел? – Мне было важно узнать, кто сообщил ему мой новый адрес.

– Да я проследил за тобой от кафе… Сначала хотел там с тобой поговорить, но заглянул, увидел родителей Эммы и не стал… Ждал тебя возле входа, но тебя долго не было, тогда я стал ходить кругами, подумал, что ты вряд ли пришла в кафе поесть, что ты наверняка у Василисы… Ну а потом услышал, как ты вызываешь такси… И поехал за тобой. Так что ты здесь делаешь?

Он разговаривал уже не так агрессивно, он как-то сник, растерялся и говорил быстро, нервничая, глотая слова. Его разбирало любопытство, где я взяла силы и деньги, чтобы уйти от него.

Я ничего ему не ответила, спустилась на несколько ступеней вниз, подобрала телефон, который, к счастью, не разбился, и снова предприняла попытку добраться до квартиры.

– Валя! Что с тобой? Какая муха тебя укусила? Я ничего не понимаю…

Мысленно я ответила ему на все вопросы, пересыпая их вполне весомыми обвинениями (нигде не работает, живет с другой женщиной, жене грубит), но вслух ничего не сказала. Я вдруг поняла, что только так и следует действовать с такими людьми, как он.

Еще вчера я была совершенно не защищена и чувствовала себя униженной, брошенной женщиной, которой, по сути, и податься-то некуда и которая вынуждена была довольствоваться подачками мужа, зарабатывавшего весьма сомнительным способом, а сейчас я чувствовала под ногами твердую почву. Пусть у меня нет мужчины, близкого человека, который мог бы защитить меня и моего ребенка, но я вдруг ощутила в полной мере, что при наличии денег множество проблем можно решить при помощи других людей, таких, к примеру, как Юрий Петрович или Галя.

Игорь схватил меня за рукав блузки, потянул к себе, у него при этом был совершенно потерянный взгляд, он искренне недоумевал, что же случилось в его жизни, как могло произойти такое, что жена отказывается повиноваться ему. Мало того что она сбежала, так еще и устроилась с ребенком в какой-то квартире.

– Я же люблю тебя, – вдруг сказал он и сам, видать, удивился, как это его язык выдал эту заезженную и потерявшую всякий смысл применительно к нашим отношениям фразу. Эту волшебную фразу, заставляющую биться сердца людей, на самом деле любящих и влюбленных.

– Люби. Кто тебе мешает…

Я сделала резкое движение, взлетела по ступенькам наверх и нажала на кнопку звонка. Судя по тому, что дверь открылась почти сразу, я поняла, что Галя все это время стояла за дверью и все слышала. Переживала за меня и была готова прийти на помощь.

Галя – новый человек в моей жизни…

Но Игорь поймал меня и стащил вниз.

– Я понял… Все сработало, да? – зашептал он мне на ухо, продолжая тянуть за собой вниз на первый этаж. Я посмотрела на Галю и успела махнуть ей рукой, мол, все нормально. Она скрылась за дверью.

– Что сработало? Я не понимаю…

– Это Эмма… Это она тебе оставила эту квартиру, да? – Рот его некрасиво растянулся в какой-то зловещей и страшной улыбке. У меня внутри все похолодело.

– Да, и что?

– Значит, я прав…

– Я не знаю, о чем ты, но я подала на развод, как ты понял, и не намерена отступать. Прошу тебя не преследовать меня с Мишей… Живи со своей Жекой…

– Ах, так ты не понимаешь? Не понимаешь? Наследство она получила! И благодаря кому?

– Послушай, я не понимаю…

– Я, значит, сделал всю грязную работу… там, в Панкратово… – зашипел он мне в ухо. – А ты… ты по завещанию получила квартиру, и теперь я тебе, выходит, не нужен?

У меня по коже словно змеи заскользили. Страшная картинка убийства двух женщин кровавой пеленой заслонила все вокруг.

– Игорь… Что ты сейчас сказал? – Я тоже перешла на шепот, словно нас могли услышать. – Ты что, убил Эмму? И ту женщину, Зосю?

– Ты же никогда не любила ее, она раздражала тебя… Да ты ее ненавидела!

– Скажи, что ты все это выдумал. Что это неправда. Ведь это неправда?

– Ты – одна из наследников. Вот я и подумал, что когда ее не станет, ты получишь свою долю… – Он часто заморгал глазами и продолжил: – Если ты не вернешься ко мне, я сам пойду в полицию и во всем признаюсь. Но скажу, что это решение мы приняли вместе. Больше того, что ты – инициатор этого убийства. Что ты сама все придумала, спланировала, что это ты сообщила мне точную дату и время, когда Эмма отправится в Панкратово.

– Но я же… я же ничего тебе не сообщала! Я и не знала об этой поездке… Зачем ты врешь?!

– Да, не сообщала, но что мешает мне сказать об этом?!

– Подожди… Мне надо все осмыслить… Значит, это ты убил Эмму?

– Да, да, это я убил Эмму, зарезал и ту, что была в доме!

– И как же ты их убил?

– Как, как? Ножом!

– Ты был уверен, что я унаследую часть ее денег? Недвижимости?

– Ну да!

– Ты знал что-нибудь про завещание?

– Слушай, хватит меня допрашивать.

– И ты готов пойти в полицию и во всем признаться?

– Если ты не вернешься ко мне, то да.

– Но зачем я тебе?

– Ты – моя жена, Мишка – мой сын. Вы – моя семья.

– А как же Жека и все другие женщины, с которыми ты встречался, встречаешься? Тебе нужна служанка, которая готовила бы тебе, стирала. Чтобы ты, натрахавшись с этими бабами, пришел домой, на все готовое и чистое? Я не вернусь к тебе. И кому принадлежит эта квартира – не твое дело. Почему ты решил, что это наследство Эммы? Разве ты не знаешь, что принять наследство можно лишь спустя шесть месяцев после смерти наследодателя? – В сущности, я говорила правду, просто в моем случае все было иначе и мне не пришлось дожидаться, пока та квартира будет моей. Катя отдала мне ключи, как только нашла время среди всей этой трагической круговерти. – Иди в полицию, признавайся, можешь придумать еще что-нибудь… Но я, повторяю, не вернусь к тебе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю