Текст книги "Мертвое сердце (СИ)"

Автор книги: Анна Цой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

Следующая неделя была предновогодней, так что все уроки были отменены. Все и вся в замке готовились к предстоящему празднику. Слуги бегали туда-сюда, задорно щебеча и хихикая и одновременно украшая закреплённую за ними территорию, а также чистили, мыли и оттирали все, что видели. Вильгельм пропадал в своем кабинете, почти каждый день к нему приходил Вольтер, и они что-то очень долго обсуждали на повышенных тонах. Я надеялась, что в поле зрения Лордов не попала моя кандидатура, и не я стала причиной ругани.

Ученики разъехались по домам еще в начале недели, так что в школе остались только мы с Арьей и Барсик, который тоже где-то пропадал, чему мы с подругой были искренне рады. Правда, иногда, когда он появлялся, я ловила на себе долгие взгляды, которые так и сулили мне скорую расправу или очередное "похищение". При этом слове, кстати, щеки сами по себе непроизвольно алели, в душе резко просыпалась скромность и немного совести, что просто кричали о том, насколько жутко я поступаю.

В замке становилось скучно, и мы начинали развлекать себя сами. Пару раз меняли местами соль и сахар в столовой, кидались булочками с кремом, совершали набеги на башню мальчиков… и тут Вильгельм прознал о нашей скуке и Арью отправили подготавливать замок, а меня начали готовить к предстоящему балу.

Я была согласна даже на пытки в подвалах Белокаменного замка, но не то, что мне предстояло терпеть. Папочка, конечно, поступил как обычно: то ли он знал о моей нелюбви к кропотливой длительной деятельности, то ли мне как обычно ни с того ни с сего "повезло".

Потому я стояла и молила всех богов о скорейшей смерти, желательно без мучений, а с меня снимали мерки к платью. Три часа к ряду.

Мы находились в специально отведенном для этого дела месте, которое Вильгельм, кажется, подготовил лично для меня, потому как выглядело помещение как самая обычная спальня. Смущали только гардеробная, ванная и двери, которые я заприметила, когда входила, так как планировка была здесь такая же как в моей комнате. Только башня не та, да и ремонт выглядел не таким новым.

– Можно уже все? – голос вышел каким-то плаксивым.

На меня взглянули шесть пар глаз, послышались цокот и ворчание в ответ. И все продолжили работу. Они на мне что ли шить собрались? Так до бала двое суток! Я столько даже с перерывами пятиминутными не выдержу! Психанув окончательно, шагнула с постамента и тут же наступила на иголку, которая лежала на ступеньке. Та воткнулась в ногу наполовину. Я заорала, до ужаса напугав всех служанок. Вот привыкли они что я "свойская" и не особо обращаю внимание на этикет. Теперь вот опять будут бояться и шарахаться от каждого взгляда и вздоха.

Тут же замигали сигнальные огни, завыла сирена, и у входной двери появилось чёрное кольцо портала и за секунду расширилось до размеров человеческого роста. Лорд Вольтер вышел, точнее зашел в комнату, взглянул на скачущую на одной ноге меня и подхватил на руки, видимо посчитав это лучшим спасением из возможных. Я была рада "скорой помощи", тем-более на одной ноге как цапля мне бы не удалось удержаться долго.

Портнихи резко согнулись пополам в почтительном поклоне чуть ли не до земли и так и продолжили так стоять. Чертов мир с его глупостями.

Вильгельм залетел в комнату, махнул рукой, затыкая сигналки, и повернулся в нашу сторону.

– Я не ждал вас раньше, чем завтра, Лорд Вольтер, – Произнес он, смотря, как Феликс садится на кресло сам и усаживает верещащую меня к себе на колени.

Я, уже бурчащая что-то о совести иголок и булавок, поерзала, усаживаясь поудобнее и обдумывая, что делать со своей калеченой конечностью.

– Сейчас будет немного боль… – начал было Вольтер, но резко остановился, смотря как я выдергиваю иголку и смотрю на нее как на врага народа, – …но.

Мужчины переводили взгляд с меня на булавку и обратно, силясь, видимо, понять как мне удалось справиться с непосильной ношей в виде "адской" боли. Ну ничего, я в детстве столько ржавых гвоздей из ноги повытаскивала, что сказать страшно. Выжила же.

Я швырнула жестокое орудие пыток в стену и уставилась на Лордов. Теперь они застыли с видом "Невероятно и невозможно", сверля взглядами стену с иголкой, идеально попавшей в тот самый цветочек, в который мне хотелось. А что? Расстояние здесь плёвое, а ножи я бросать научилась давно. Спасибо Барсику за это.

Взгляд мой тут же переметнулся на портних, которые до сих пор не разогнулись.

– Вы чего? Можете встать, – возвестила я и уселась поудобнее.

И до меня, наконец, начало доходить, почему портнихи смотрят на меня как на восьмое чудо света. Из-за того, что с меня снимали мерки, мне приходилось стоять в одном только нижнем белье. Белье Деймоса меня не устроило категорически, так как там из нижнего только чулки были, все остальное походило на шорты, панталоны и майки. Спасибо что без корсета, потому нормальное белье мне заказала Гавния. А скромностью русалки никогда не отличались, поэтому мне принесли сеточки с бусинками. Красиво, конечно, но прикрывало мало что. К тому же я сидела на коленях Вольтера, который уже с минуту поглаживал мою кхм… ногу, только немного выше.

Вскочив на ноги и выдрав из-под папочки халат, потому как он на нем сидел, я оперативно оделась, заливаясь краской, и встала обратно, надеясь, что про отце меня пытать не будут. По крайней мере не так сильно, как до этого.

– Ты замкнул на ней защиту? – спросил папочка, смотря на Феликса.

Тот смотрел в упор на меня, явно думая о своем, плохом. Собственно говоря, как обычно.

– Я не хотел, чтобы она пострадала до бала, – голос его был задумчив, и как обычно нёс в себе некоторые нотки презрения.

Фраза была странной, но возмутило меня кое-что другое.

– То есть, потом можно, чтобы и пострадала? – я обернулась, так и не дойдя до ступеней.

Мужчины посмотрели на меня и тут же отвернулись, явно не собираясь мне отвечать. Все как обычно. Почему я всегда нахожусь за бортом?

– Бесите, – прошипела я и, поднявшись, продолжила страдать.

Неожиданно дверь в пыточной отворилась, Арья влетела в комнату, оттолкнула портних и, легкой рукой подхватив меня под руку, потащила меня за собой. Сопротивляться было бесполезно, так что я поплелась за подругой, шлепая босыми ногами по мраморному полу.

– Этот кошак приблудный, этот маг хитро… кхм, выдуманный, этот … Барсик, в общем, опять спер мой меч!

Я обернулась, взглянула на Лордов, отметив, что лицо Вильгельма аж удлинилось от удивления и… наверное, злости. Потом снова обвела взглядом Аргхельм и спросила наиболее невинным голосом:

– И что я должна по-твоему сделать?

Но подруга намеки мои не поняла. Она вообще с намеками не дружила, да и глядеть в бок не собиралась, всегда шагая напролом. Поэтому в ответ она заорала чуть ли не на весь второй этаж Центральной башни.

– Дай ему по шее, что еще то?!

Повисла гнетущая тишина, во время которой Арья наконец замечает директора и растворяется в воздухе, будто ее и не было. Мне так и хотелось обернуться и сказать что-то вроде "Ну и померещится такое!" или "Миражи совсем охренели! Честных драконов позорят!" и зацокать громко и демонстративно. Но я сдержалась, ощущая местом ниже спины, что это – лишнее.

И можно было бы уже успокоиться, потому как мужчины затеяли очередную перебранку, не замечая меня и того, что я делаю. Но это было еще не все. Буквально через секунду в комнату влетел Барсик, таща за собой меч Арьи и напевая что-то похабное себе под нос.

– Алиска! Вот ты где! – меня попытались ущипнуть за филейную часть, – а чего ты полуголая ходишь?

Не успела я вмазать нахалу за поруганную левую "честь", как Барислава впечатало в стену и чуть по ней же не размазало непосредственно Вольтером. По стене поползли трещины, и образовалась вмятина. Произошло это все за считаные мгновения, так что отреагировала я не сразу, секунд на десять замерев в ступоре.

– Не надо! – заверещала я, но мой голос померк в рыке, – Лорд Вольтер! – я скакала рядом и пыталась оторвать вольтеровскую руку от задыхающегося Барсика.

Даже ногой уперлась в стену и потянула на себя, пытаясь хотя бы ослабить хватку. Как он ему только шею не сломал?

– Отпустите его!

Крики мои никто не слушал. Где там Вильгельм запропастился? Это же его ученик. А за нас директор ответственность несёт!

– Лорд Вольтер! – очередной крик в пустоту.

Словно об стенку горох. Почему он такой железобетонный? Не сказала бы, что выглядел Лорд слабым, с его-то ростом. Однако такой силы я точно не ожидала. Хотя… он стол одной рукой раскрошил, даже особо не напрягаясь. Что-то мне страшно стало. Но лишь на секунду, во время которой я судорожно придумывала, как спасти этого олуха Барислава. Тут же в мой голове что-то щелкнуло, и я со всей дури заорала, шандарахнув рукой по плечу мужчины:

– Вольтер! Мать твою за ногу! Если ты его сейчас не отпустишь, то я тебя укушу! Феликс!

Мужчина моментально разжал руку. Будто на него не орали никогда, а я тут пришла и изменила всю его жизнь. Он посмотрел на меня совершенно не верящими глазами. Барсик в туже секунду упал на пол и, кажется, потерял сознание. Хорошо что дышал, потому как из горла его доносился то ли свист, то ли… в общем что-то непонятное.

Вольтер подошел ко мне вплотную и поднял пальцами за подбородок с явно нехорошими намерениями. Я, конечно, не против, но мою потянувшуюся к его лицу руку тут же перехватили, немного сжали и опустили вниз. Что спровоцировало у меня в голове мысли о нечестности и некоторой предвзятости в отношении меня.

– Стоять! – очнулся от ступора Вильгельм, мелькнувший покрасневшим от злости лицом, – ты обещал не трогать ее до бала!

Лорд Вольтер сделал шаг назад, оглядел меня с ног до голову, отпустил мою руку, потом отступил еще два шага подальше от меня и повернул голову в сторону отца. Взгляд у него был решительный, хоть и немного раздражённый.

– Бал ничего не изменит, – голос тоже о доброте не говорил.

Слова его снова были непонятными, да и бал сам по себе не казался мне мероприятием, где решаются судьбы, но, кажется, я начала догадываться. И мне это не нравилось. А все потому, что, как я и предполагала ранее, единственным вариантом приемлемым для отца, но неприемлемым для меня являлся брак. Сперва я догадывалась о том, что идеальным кандидатом папочки был Майкл. Думаю, им он и остался, только появилось громкое «Но!» в виде Вольтера, который тогда на крыше башни сказал отцу "Готовь договор". Как по мне, так все стало яснее некуда – меня выдадут замуж, но кто именно будет женихом – пока не понятно. Вся эта канитель со свадьбой меня не пугала, кто вообще задумывается о таком в шестнадцать? Ладно, пусть почти в семнадцать. Я даже по меркам Фобоса несовершеннолетняя! А по меркам Деймоса так вообще старая дева. Может раскрыть тайну века отцу и не трепать мозги себе? Наверное, нет. Что если есть вероятность, что он меня пристроит по-быстрому за эти два месяца.

Непонятны только мотивы Вольтера. Я осознавала, что папандру нужен внук или хотя бы наследник, а мне необходима свобода от каких-либо уз, но Феликс? Та еще темная лошадка. Даже жутко немного становится, когда не можешь просчитать казалось бы очевидный мотив. Уговаривать себя о чистой и искренней любви – бессмысленно. Я не малахольная дева, которая может поверить в то, что опытный взрослый, а главное – умный мужчина будет делать что-то ему не особо выгодное ради каких-то "чувств". Возможно, с его стороны и существует симпатия или интерес, но… делать что-то не имея цели и итога, который ты хочешь получить… глупо и не рассудительно.

Вильгельм подошел, схватил Барсика, свалил его на кресло, не особо печалясь о сохранности каких-либо частей тела парня, и Лорды-морды вышли из комнаты, оставив меня, портних и полудохлого Барислава стоять, с недоумением смотря им вслед.

Глава 24

Новогодняя ночь наступила, не успела я и опомнится. Все те праздники, что проходили в Доме, не могли сравниться с предстоящим. Причиной были не масштабность и богатство, с какими планировалось праздновать, и даже не всеобщая радость, что кружила в воздухе, а то самое поистине волшебное ощущение детства в сердце. Казалось, даже вечно хмурый и недовольный Вильгельм ходит приплясывая. Я и вправду поймала его на постукивании ритма ногой, когда зашла в кабинет узнать, через сколько мы будем выходить. Однако поводом для неожиданной радости отца стал совсем не Новый год, хотя с ним многое было связано. А дело всё в том, что меня ждал первый в моей жизни бал. По «счастливой» случайности в виде моего близкого совершеннолетия он станет для меня дебютным, то есть на нем меня представят как пригодную для брака Леди.

Факт того, что на этом чертовом балу что-то произойдёт, не отрицал даже сам отец, ограничив меня в передвижении на несколько последних дней. Ко всему прочему мне было строго настрого запрещено общаться с Арьей, Барсиком и… Вольтером. Последнего я встречала только в кабинете отца, в котором я почти дневала в отместку за ту армию служанок, что ходили за мной по пятам и следили за каждым шагом. К чему такие меры я понять не могла и ломала голову целыми ночами. Единственной догадкой стал разговор Лордов, когда я сидела у камина в кресле, раздражая тем самым папандра.

Говорили они на другом языке. Причём я понимала это настолько отчетливо, насколько ясно могла представить две луны на небе. А всё потому, что с самого раннего детства Рая любила играть с нами в игры. Это были не обычные игры, нацеленные на развитие интеллекта и внимания. У мамы никогда не было так просто, потому к окончанию начальной школы наша группа знала "вымышленный" эльфийский. Говорить я на нем, конечно, могла, но очень коряво. Однако хорошо понимала все, что говорят мне. Забавная штука, да? Только спустя много лет я поняла, что меня всю жизнь готовили к выживанию на Деймосе. А ведь еще несколько месяцев назад я даже не подозревала о его существовании. Непонятно только, почему именно эльфийский? Ответом стало то, что по слухам от вездесущей Гавнии, почти сразу после моего рождения моя мать вышла замуж. И не абы за кого, а за Лорда эльфийского леса, приближенного к короне. Забавно, что Рая подумала о том, что меня может забрать именно та, кто бросила. Но даже таким умным и продуманным, как моя мамуля, свойственно ошибаться.

– Это нечестная игра, – произнес Вольтер, усаживаясь в кресло напротив отца, демонстративно скрещивая на груди руки.

Я, почти находящаяся позади отца, теперь была в поле зрения Лорда. Будто он специально выбирал такое место, чтобы следить за моей скромной кандидатурой. Вильгельм довольно усмехнулся, но не поднял глаз от бумаг, я же отвела взгляд к окну, так и ощущая, как щеки алеют от его взгляда.

– Я, как отец, еще не подписавший ни одного договора, имею право ограничить ваши встречи.

Вольтер усмехнулся, постучал пальцами по столу и совершенно неожиданно подался вперед, заставив папочку напрячься – в руке его тут же сломался карандаш, наполнив треском весь кабинет.

– То есть так ты идёшь на уступки? – рык на эльфийском – это, конечно, что-то с чем-то.

– Ты не единственный кандидат! Райдеры также могут потребовать на нее права…

Комнату огласил резкий издевающийся смех Вольтера, с каждой секундой заставляющий отца сереть лицом.

– Магистр против меня не пойдёт даже под страхом смерти, – его взгляд резко переметнулся на меня, в то время как я уже минуту наблюдала лишь за тем, как он издевается над папой.

И мне это не нравилось. Как не нравилось и то, что меня никто не будет спрашивать. Меня смущала тот факт, что он искренне пытается заставить отца подписать контракт, зная, что я смогу отказаться от брака с ним через два месяца. Но при этом даже не пытается рассказать ему об этом. У него определенно есть свои цели. Мне же остаётся надеяться на то, что при его осуществлении не полетят головы, в первую очередь отца и моя.

– К тому же, ничего ей не рассказывая, ты подставляешь только себя, Асгард. Подумай об этом, – Вольтер поднялся на ноги и свысока взглянул на Вильгельма, с обреченным взглядом смотрящего на собственный стол.

– Она может сделать выбор не в пользу тебя, – пробурчал папа.

Хмык от Феликса, его последний взгляд в мою сторону и громогласное:

– У меня в любом случае есть право дня.

По моему телу словно прошёлся электрический разряд. Горло сдавило спазмом, а воздух в легких словно застыл. Догадаться, о чем он сказал было несложно, тем более сразу после того, как за мужчиной захлопнулась дверь, отец опустил голову на скрещённые руки так, будто она была для него тяжела. Первая ночь или в адаптации Деймоса день – стандартная процедура, которая на Фобосе изжила себя больше века назад. Подразумевала она то, что меня могут отдать Лорду Вольтеру в "личное пользование" на один день.

Мое мнение при этом учитывать никто не собирается, что, кстати, уже стало привычкой в этом мире и бесит меня с каждым днём все больше и больше. Потому как бороться с этим я не могу – только пострадаю. Альтернативой было узнать мотивы Лорда или же… самой найти точку давления на него. Да только я с "дворцовыми интригами" не дружила никогда.

– Что же он задумал? – понеслось мне вслед на общедеймосевском языке, когда я уже выбегала из кабинета Вильгельма.

Бежать по коридору, а также спускаться по лестнице и нестись по центральной башне мне помогало лишь желание во всем разобраться. Именно в эту секунду я определилась с тем, что нужно с ним поговорить. Я прямо жаждала задать те вопросы, что кружили в голове не у меня одной несколько месяцев, потому решила догнать единственного, кто мог мне все рассказать. Да только выбежав во двор меня встретили лишь склоненные в поклоне служанки, пожелавшие меня скорее увести и начать приготовления к балу.

Платье мне сшили такое, как захотела я, а не модное по меркам Магистрата – столицы земель магов. Хорошо, что папочка уже укатил к тому моменту, как меня одевали, а то меня бы не выпустили из замка. А возможно даже заперли.

Так как я была незамужней молодой леди, которая впервые посещает такое мероприятие, моё платье должно быть по максимуму закрытым: воротник под горло, длинные рукава и подол, не показывающий даже носки туфель. Но отец в последний день решил не контролировать меня. А зря. Единственное, что я сменить не могла, так это корсет и пышность юбок. А так, я стояла перед зеркалом в своей комнате в нежно-салатовом платье с шифоновыми оборками, серебристыми вышивками и оголенными плечами. Я хотела и спину убрать, но тогда стал бы виден корсет, а мои попытки отказаться от сего орудия пыток повлекли повальный обморок среди швей. Туфли и перчатки до локтя также были серебристыми. Прическу я решила оставить модную: пышный пучок и несколько выбившихся кудряшек. Красилась я сама, благо косметичку, привезённую с Фобоса, мне оставили.

– Ты уверена, что хочешь пойти так? – спросил Майкл, зайдя в мою комнату.

Видимо папандр все-таки желает нас свести, он даже сопровождающим сделал Райдера. О чем он только думал, когда это планировал? Что я увижу принца в пиджаке, а не рубашке как обычно, да с зачесом назад и влюблюсь в него бесповоротно?

– Все так плохо? – вопросила я, понимая, что он имеет ввиду.

Естественно он разглядывал мои плечи. Более того: ни один мой "наряд" до этого времени не был настолько открытым. Что меня на это сподвигло? Наверное, где-то в глубине души все еще жил тот самый червячок обиды. Прощение нужно заслужить. Он же делает все ровно наоборот. Подливает масла в огонь и его вечное ко мне отношение: кидать ничего не понимающую девушку в самую гущу событий раз за разом, просто какое-то издевательство. Даже Вольтер признал, будь у меня хоть какое-то понимание происходящего, шанс сглупить упал бы в разы. Отец же не собирался никого слушать. Он всегда уперто идет напролом, не понимая, что и тени сгущаются, и лес становится опаснее.

Парень пожал плечами.

– Мне-то все кажется идеальным, а вот им… Мало кто оценит твой эм… образ.

Многозначительная пауза, а затем мне на плечи накидывают плащ. Больше желая скрыть мой очередной акт непослушания. Думаю, Майк не реагирует на мои выходки только потому, что не знает, как тут поступить. Двоякое чувство: я вижу нескрываемый восторг в его глазах одновременно с порицанием.

Спуск по лестнице. Я отсчитываю стук каблуков собственных туфель по полу. Тридцать семь… Мы выходим из башни. Семьдесят восемь… посреди площади установлен портал, в который входить мне совершенно не хочется. Сто три. И мы входим в портал на площади. Спасает меня лишь то, что мы тут же выходим на другой, более широкой и усыпанной клумбами с розами. Шипы у розочек были с мой указательный палец, что было крайне интересно. Но рассмотрением цветов мне заняться не дали, поведя в замок.

Замок был огромный, темнее правда чем Белокаменный, но больше раз в шесть и неприступнее что ли… Непонятно почему ничто не могло притянуть мой взгляд. Обстановка хоть и говорила о том, что все здесь дорого, однако вызывало лишь усмешку и рвотные позывы от всей этой кучи фальши, которые хотелось выплеснуть, желательно на кого-нибудь самого противного. Везде сверкали разноцветные огни, прожектора и фонари. А на душе разгоралось беспокойство. И, наверное, страх. Погано в общем было.

Войдя в широкий уставленный скульптурами холл, я заметила ожидающего меня отца с… бабулей. Последний раз я видела её почти год назад на своём дне рождения. Внешне она не изменилась ни на каплю, как, собственно говоря, и всегда. Первым воспоминанием о ней был день рождения, в который мне исполнилось пять. Помню их спор с Раей, крики детей вокруг – кто-то из группы постоянно дрался. Помню большой торт, который доедали почти всем Домом и подарок – заколку с сотней камушков на креплении из металла, похожего на серебро, только со странным будто чёрным свечением. Бабуля с мамой именно из нее спорили тогда. Не знаю, что несла тогда их глупая ругань, но отдавать заколку я отказалась даже под страхом сурового наказания. Сейчас же, будто глядя наперёд, я попросила девушек прикрепить ее к пучку на голове.

Отец с бабулей спорили о чем-то и с ненавистью глядели друг на друга. Я не была этому удивлена. Не скажу, что белокурую и голубоглазую красотка – бабушку, которую так даже язык не повернётся назвать, все любили. Скорее наоборот, та, в ком я еще месяц назад узнала заочного главу целого миром, была нетерпелива, строга и крайне резка абсолютно со всеми. В ее речи я никогда не слышала мата или грубости, однако обычными словами женщина била в самое сердце, разрывая его словно бомба.

Стоило мне войти в зал, как наступила тишина, и все с улыбкой смотрели на меня. Бабуля Актиния явно заметила сперва приметную заколку на моей голове, а не меня, отец же просто был рад, что меня не пришлось тащить сюда силком. И вся эта радость и счастье продолжались ровно до того момента, пока я не решила снять плащ. Вещь я тут же отдала Майку, который галантно отошёл повесить ее в гардеробную. Выражение лиц родственников можно было описать лишь одной фразой: мне кранты. Из-за чего я тут же пожалела о содеянном. Потому как Леди Актиния Кери сегодня была крайне скромно одета в прикрывающее плечи и грудь по шею платье простого кроя. В отличии от меня, моя юбка занимала ровно квадратный метр, не считая шлейфа сантиметров двадцать.

Да простят меня Боги всех миров и народов, но сегодня я решила рискнуть всем, дабы узнать информацию. Поэтому я оглядела фойе в поисках Вольтера, но, не обнаружив его, медленно и с улыбкой подплыла к отцу.

Народ, толпившийся возле входа в зал, меня не замечал, да и среди Леди тоже мелькали чересчур открытые плечи и грудь, так что меня сейчас мало волновал мой внешний вид.

Но Вильгельм неожиданно направился ко мне навстречу сам, неся кажется над собой целую лавину злости. Я действительно ощутила морозец на коже. Подбежав ближе, отец зашипел прямо мне в ухо:

– После бала ты будешь наказана! Но сейчас слушай меня внимательно! – его глаза угрожающе сверкнули, и он продолжил, – если ты разрешаешь кому-то с тобой танцевать, то автоматически даешь право за тобой ухаживать. Так что никаких танцев! Вообще! Поняла?

Я, и не думавшая танцевать потому, как не умею, кивнула и продолжила слушать. Однако отец вдруг замолчал, вздрогнул от легкого звона, затем тяжело вздохнул и, взяв меня за локоть, отправился в зал. Шли мы медленно и вальяжно, потому я успела подметить нужные детали. Такие, например, как то, что я почти сровнялась ростом с отцом. И это несказанно радовало, ведь теперь я хотя бы буду доставать Вольтеру до плеч и смогу убеждать себя, что это сглаживает другие различия.

Самый большой стадион был меньше этой бальной комнаты. Ярко горел свет, столы с закусками стояли у стен, куча блесток резала глаза, и несколько пар уже танцевали, кружась в центре залы. Здесь было вдохновенно красиво – особенно радовала глаз огромная подвесная люстра под самым потолком. Сотни тысяч мельчайших деталей и разноцветных хрусталиков будто зависли в воздухе, так и пугая тем, что в любую секунду это воистину громадная конструкция может упасть.

На душе же становилось все поганее, свет слепил глаза, и, кажется, у меня развивался хронический психоз.

Мы с очень напряженным Вильгельмом проплыли до противоположной от входа стены и встали в такую же толпу разодетых Лордов и Леди, уже не скрываясь косящихся в нашу сторону. Мне было все равно, я ждала его прихода, неосознанно оглядываясь в сторону выхода.

Неожиданно музыка закончилась, все встали к стене, и в центр зала вышел Магистр – сорокалетний мужчина с сединой в волосах. Как я поняла, что он глава рода Райдер? Просто он был похож на Майкла. Да настолько, что теперь я знала, как будет выглядеть в старости Майк. Неужели дальний родственник может выглядеть настолько идентично? Я много раз слышала от окружающих слово "принц" в его отношении, однако возможно ли парню быть сыном главы Деймоса? Я почему-то думала, что такой отпрыск должен получать образование получше. В роду, например. Или же вызывать всех учителей на дом.

Меня тут же отвлекла Аргхельм, которая почти полностью закрыла лицо вуалью, оставив только нижнюю часть. Именно по ехидной улыбке я ее и узнала. Как вообще можно не увидеть клыкастую улыбку а-ля "Вы все дурачки"?

Арья встала за мной, кивнула в знак приветствия и отхлебнула из бокала с шампанским. А мне не дали! Жмоты. У меня тут между прочим стрессовая ситуация. Мне нужно успокоительное! Хотя бы для души.

– Далекую тысячу лет этот зал собирает множество гостей со всего мира. Мы рады приветствовать гномов, – из толпы послышалось громкое «ух», – эльфов, – я взглянула на противоположный угол и увидела людей с глазами без зрачков, – драконов, – рядом с нами стояла делегация с глазами как у Аргхельм, – русалок и магов. Наши народности жили дружно целый век, – послышались смешки от драконов, – так давайте продлим эту традицию еще на столько же! С Новым годом!

Так и хотелось крикнуть ему "Спасибо, что кратко, четко и лаконично", потому как слушать часовую лекцию о дружбе народов было как-то не по сердцу. Послышался гул голосов с поздравлениями и все выпили.

Кроме меня. Что расстроило еще больше.

А потом все вновь начали танцевать, разговаривать, веселиться, а не стоять и переминаться с ноги на ногу, как некоторые из Асгардов. То есть оба – отец тоже нервничал.

– В чем подвох в ухаживаниях? – шепотом спросила я у подруги, стараясь в тайне от отца узнать как можно больше информации.

Та вновь глотнула из бокала, заставив завидовать ей горючей завистью, наклонилась к моему уху, видимо немного удивившись тому, что я слегка выше ее, и немного пьяным рокочущим голосом возвестила:

– Из всех, кого ты сегодня выберешь, или выберут тебя, то есть и тех, с кем потанцуешь, твой отец выберет тебе жениха.

Танцевать с кем-либо мне еще сильнее расхотелось. Даже глаз задергался. И как отец мог смолчать о таком?! Надо было предупредить меня за месяц, если не за год. Я же оделась так, чтобы привлечь внимание одного Лорда, который вообще похоже не придёт! Разговорить я его хотела! Тьфу! Только проблем очередных себе нажила.

– Что значит «выберут меня»? – я склонилась к уху драконицы, не стесняясь подмигивать отцу, который уже с минуту сверлил нас убийственным взглядом.

Аргхельм допила шампанское, отдала официанту с бокал и ответила мне, с уже притопывающей от нетерпения ногой:

– Ты не можешь отказать главе одного из государств, ну и главам великих родов.

Меня перекосило. Это было хреново. Райдеры меня так вообще пугали до дрожи. То есть, Майкл может потребовать моей руки прямо сейчас, даже не спрашивая разрешения у отца, и сказать "нет" я не могу? Надо придумать, что сделать в такой ситуации. Интересно, а если я упаду в обморок, это будет считаться как отказ?

Однако, самым пугающим было даже не это. Только сейчас я поняла, что и Вольтеру не смогла бы отказать, как бы не старалась. Вот что он имел ввиду под фразой "Бал ничего не изменит". Глупые традиции!

Первым ко мне подскочил какой-то паренек лет пятнадцати, и тут же был послан на хрен под одобрительный кивок папочки, бабушки и Арьи. Культурно, конечно, но веселья в моей жизни это не убавило. Даже наоборот, я нашла в этом отраду для собственной бессовестной душеньки – когда еще можно так, не скрываясь, отшивать парней? Да еще и без последствий.

Мне это даже начало нравиться, пока я не поняла, что их слишком много. Ноги уже затекли, я пожалела о каблуках. Музыка надоела, а шампанское мне так и не налили. Пару раз танцевал и сам папочка, но при этом он смотрел сурово на меня. Око Саурона бдело. Как же ему не бдеть, если вокруг меня постоянно толкалась толпа парней, причём не важно сколько кому лет – пару раз подходили совсем седые мужчины, "отшивать" которых мне было стыдно. Просто у них такие взгляды были, будто каждый знает, что у меня на душе и собирается прилюдно эту душу вытрясти. Хотя, были и кандидаты, которые просто раздевали глазами, подмигивали, видимо ожидая, что мы вместе перемигиваться начнём. Но я была непреклонна как скала.

Пару раз я пересекалась взглядами с Майклом, страдающим еще больше, так как вокруг него сидела стая девиц и весело щебетала. Он было пытался встать и подойти ко мне, как тут же ловил суровый взгляд "ока" своего папочки и садился к моему счастью обратно. Определенно не давать надежду такому как он – того и гляди очнусь через год босая, беременная и… и все. Здесь женщина на кухне не котируется. Тем более Леди.

Чуть поодаль стояли драконы, и белым пятном выделялась она. Даже не так. ОНА стояла с королем драконов (у него корона на голове была) и что-то ему рассказывала. Не заметить ее было просто невозможно, потому как красивее ее мои глаза не видели никого и никогда. Это была женщина в бело-зеленом платье, сочетавшимся с ее яркими салатовыми драконьими глазами. Она была прекрасна настолько, что затмевала даже бабушку.