Текст книги "Снежное счастье (СИ)"

Автор книги: Анна Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Снежное счастье
Анна Баскова

1

Снег белый – белый, снежинки крупные неспешно с неба спускаются. Ложатся на Землю, на ветки деревьев, на карниз под окном, там, на карнизе, уже, целая шапка пушистая набралась. Вот бы пойти во двор, снеговика слепить, или большую – пребольшую снежную горку сделать, а потом на ледянке с нее покататься. Нельзя. Мама заболела, а одну во двор не отпустит.

Сквозь забор из штакетника видно, как идут два мальчика, размахивая яркими коробками с новогодними подарками. С Елки наверно возвращаются. У Майи в садике, тоже был Новогодний утренник: мальчиков нарядили в костюмы зайчиков, девочек – в снежинок. Мамочка самое красивое платье купила, как у принцессы – пышное.

Ой! За мальчиками пошатываясь бредет плохой дяденька. Он, когда Майя с мамой приехали, предлагал вещи от такси донести за двести рублей, а вчера возле магазина, маму хватал за руку и говорил гадкие слова. И пахло от него чем-то гадким. И еще лицо у него красное, и глаза.... Странные.

Ой – ой! Плохой дядька толкнул нашу калитку! Шагнул во двор, чуть не упал, еле на ногах удержался. По дорожке не расчищенной к дому бредет, снег загребая ботинками. Смотрит на окна! Страшно то как....

Девочка Майя вспомнила сказку про трех поросят и злобного волка. Вдруг плохой дядька, как дунет на домик, и домик развалится? А волк, то есть дядька, съест их с мамой!

Икнув от страха девчушка отлипает от оконного стекла, спрыгивает с табуретки. Табуретка скрипит жалобно.

Мама проснулась, хрипло закашляла. Майя со всех ног бросилась к ней – в соседнюю комнату.

– Мамочка, там...– успела выкрикнуть, как раздался громкий стук в дверь.

– Открывай! Я погреться хочу! По хорошему пришел, чая попить! Или брезгуешь деревенским мужиком? Шалашовка.... Знаю я вас городских! Открывай лярва пока сам не открыл!– раздался грубый голос, со стороны крылечка.

Майе стало так страшно, что захотелось спрятаться под кровать и разреветься, но маленькая пятилетняя девочка, только вцепилась крепко в спинку кровати, и закусила губу, пыталась сдержать слезы.

Мамочка сильно расстроится если я заплачу, не нужно огорчать маму.

Дядька уйдет и попрошу ее, чтобы мы домой отсюда уехали. Зачем нам такое новогоднее приключение, какое-то оно нехорошее получается. Трясясь от страха, подумала Майя.

Мама вскочила с постели, обняла Майю, прижала к себе. Руки у мамы горячие – прегорячие. И вся горячая, через пижаму чувствуется....

– Маленькая моя, не бойся, посиди здесь, я сейчас прогоню хулигана. – прохрипела на ушко, из объятий выпустила, схватила телефон с комода, и бросилась из комнаты. Босиком.

Майя не послушалась, рванула за ней, вдруг маме помощь понадобится?

Мамуля забежала на кухню, пробежала прямиком к окошку: потянулась к форточке и широко ее распахнула. А за окном, снег повалил так густо: и забора не видно, и даже яблони. Снежная завеса, как плотная штора в маминой спальне. И крылечка не видно. И плохого дядьку не видно. Только слышно как он стучит в дверь и ругается гадкими словами.

– Уходите немедленно! Иначе полицию вызову!– крикнула мама, потянувшись к форточке.

Стук прекратился. Наверно испугался и сейчас уйдет!

Майя вздохнула с облегчением. Мама захлопнула форточку....

И тут, плохой дядька, возник перед окошком.

Майя от неожиданности взвизгнула.

– Майечка, иди в комнату. – спокойно попросила мама. И уже строгим тоном обратилась к дядьке,– не понимаете по-хорошему, вызываю полицию.

Начала набирать номер на телефоне, а дядька взревел:

– Ах ты шкура городская!

И размахиваясь, нацелился кулаком в оконное стекло.

Мама отшатываясь от окна, уронила телефон, резко дернула Майю за ручку, спрятала за свою спину. Майя зажмурилась. Леденея от ужаса, ждала звона разбитого стекла.....

Стекло не разбилось. Мама охнула, а плохой дядька под окошком, вдруг завопил что есть мочи:

Пошел вон! Пошел вон рыжий черт! Помогите! Спасите! Сгинь нечистая!

А мама, громко охнула и шагнула вперед, к окошку.

Майя открыла глаза. Черт? На плохого дядьку напал черт? Как в мультике про кузнеца Вакулу и капризную красавицу Оксану? Любопытство пересилило страх, девочка шагнула за мамой, выглянула из-за маминой спины: нет перед окном дядьки плохого и черта нет. И криков не слышно... Хотя.... Скулит кто-то, внизу под окошком. Майя обогнула маму и столик, подскочила к подоконнику, прильнула к стеклу.

Вот это да! Мерзкий дядька лежит на снегу, руки в разные стороны раскинул и завывает. На дядьке стоит, перебирая лапами рыжий кот, невиданных размеров. Огромный кот. Пушистый хвост – трубой, уши – торчком, на ушах – кисточки, как у рыси. Шесть у кота вздыбленная. Снег на кота падает, а ему хоть бы что, снежинки кот даже не стряхивает.

– Мам, посмотри, наверно это особенный котик. Новогодний! – прошептала девочка.

– Вероятно.– согласилась мама.

А из снежной пелены, выскочил еще один дяденька: высокий с не покрытой головой, одетый в красную куртку с капюшоном.

– Кеша! Отпусти его. Что здесь вообще происходит?– громко проговорил другой дядя.

Кот послушно с плохого дядьки спрыгнул.

– С девкой хотел познакомиться, Анатольевна говорила – москвичка незамужняя приехала. Я пришел по-хорошему, а девка ломается,– забубнил плохой, барахтаясь в снегу.

Другой дяденька, достал из кармана телефон, нажал на вызов, приложил к уху.

– Кузьмин, ты еще в Ромашковом? Очень хорошо. Подъезжай к двадцать третьему дому, забери клиента. Пытался вломиться в дом. Жду. – сказал в трубку и повернулся к окну.

Увидел маму и Майю почему-то удивился, брови на лоб поползли.

А вдруг мама побледнела.

– Матвей?– выдохнула тихо – тихо....

Матвей перевел взгляд на Майю. Знакомый какой-то взгляд.... Кажется я где-то его видела. Точно. В зеркале. Просто похожий на меня дяденька, ничего удивительного, мало ли в Мире похожих людей. Воспитательница говорила, что много. Мама подтвердила. Ой! Лицо у мамы, совсем бледное. Может замерзла?

Нужно сбегать за теплой кофтой и тапками. Только бы кот Новогодний не ушел, пока бегаю.....

2

Ехать в Ромашковое, Матвей не собирался. Он вообще не планировал уезжать из Москвы на праздники. Новый год решил встретить с дедом, затем потусить в каком нибудь клубе, вернуться под утро домой, отоспаться, а дальше по обстоятельствам. Можно покататься на сноуборде, если конечно зима сжалится и подсыплет снежку. Ну, а если и не подсыплет, то в Подмосковье, достаточно спусков с искусственным снегом.

Планы порушил дед. Подошел после корпоратива и хитровато прищурившись, принялся что называется: «делать мозги»

– Ты как хочешь Матвей, а я тридцать первого выдвинусь на дальнюю дачу. Река наверняка встала: рыбу половлю, по лесу прогуляюсь, попарюсь в нормальной бане. И тебе бы не помешало на воздух выехать, что за отдых в бетонной коробке? Будешь один, как сыч сидеть. Уж лучше бы со Стасом летел на Бали. Или ты со своей подругой помириться вознамерился?

Лететь в отпуск со старшим братом – Стасом и его молодой женой Екатериной, Матвей бы естественно не согласился. Незачем у молодоженов под ногами путаться. С бывшей девушкой мириться не намеревался, непонятно с чего вдруг деду подобная мысль пришла в голову? Расстались они по ее инициативе, отношения с Матвеем показались подруге затянутыми и бесперспективными. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт – подпишись на страничку в VK. Не торопился он в ЗАГС, а ей хотелось красивой свадьбы. В ее жизни появился человек, готовый носить на руках и жениться хоть завтра. Возможно объявляя о разрыве, и появившемся человеке, она ждала от Матвея незамедлительного предложения руки и сердца. Возможно. Но, предложения не поступило. Как-то так. Расставание по душе не царапнуло. Если только слегка по самолюбию.

Признаться честно, за свои двадцать семь, Матвей влюблялся по-настоящему, всего один раз. И то не сразу осознал, что влюбился. Слишком поздно осознал....

До сих пор в памяти: жаркий август, Нескучный сад, худенькая светловолосая девушка на роликах. Оля. Оля Тарасова. Совершенно случайно познакомились. И каждый день встречались, весь месяц, до отъезда Матвея а Лондон – для продолжения обучения. По – дружески встречались: ходили в кино, гуляли по городу, сидели в кафе. Болтали обо всем и ни о чём. По-дружески. Спустя неделю после знакомства, сидя за столиком ресторанчика на Воробьевых горах, Матвей пошутил: – Оль, ты смотри в меня не влюбись, я надолго уеду, страдать будешь.

Оля смутилась, улыбнулась натянуто, а потом кивнула головой и сказала:

– Не влюблюсь, не бойся.

Каким идиотом он потом себя чувствовал..

А время летело со скоростью.

Оглянуться не успел, и вот он – последний день накануне отъезда.

– У меня дома никого нет. Хочешь пойти ко мне в гости? – нерешительно спросила Оля, как только возле метро встретились.

Он хотел. Кто ж откажется?

Столько лет прошло, а он как сейчас помнит: заставленная какими-то коробками, большая квартира на проспекте Вернадского, Из окон вид на университет.

– Родители развелись недавно, мы теперь разъезжаемся. – пояснение Оли, кивнувшей на обклеенную скотчем картонную коробку....

Он не спросил – куда разъезжаетесь? Где тебя можно будет найти? Не спросил. Не узнал, как скоро переезжают? Не поинтересовался номером городского телефона. Кретин.

У них тогда сорвало крышу. У двоих. Случилась волшебная ночь. Потом....

– Оль. Это было – прекрасно. Ты необыкновенная девушка. Только, пойми меня правильно, я не могу тебе ничего обещать. Слишком рано вступать в серьезные отношения. Но, я как вернусь в Москву, тебе позвоню. Обязательно. – это он утром нес Оле.

Потом он улетел. Лайнер оторвался от взлетной полосы и Матвей вдруг понял, что душа его остается в Москве. С Олей. Приземлившись в Хитроу набрал номер Олиного мобильного.

Вежливый металлический голос, на английском языке поведал, что Оля не абонент. Из всех соцсетей, она удалилась.

Вырвавшись через полгода в Москву, Матвей из аэропорта примчался на Вернадского. Женщина открывшая дверь квартиры сообщила, что никакая Оля Тарасова по данному адресу не проживает....

Матвей тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Легонько хлопнул по плечу деда.

– Дед, ты все в одну кучу смешал: и людей, и коней. Невесту бывшую приплел... Ладно. Убедить тебя упрямого, остаться в подмосковном загородном доме у меня не получится, в этом я отдаю себе отчет – значит вместе встречаем Новый год на Волге. Не бросать же тебя одного в праздник. – пожав плечами, проговорил Матвей.

Деда он очень любил, допустить, чтоб тот провел праздничную ночь изнывая от скуки и одиночества – не мог однозначно. Завтра отправлюсь – дом к твоему приезду подготовлю, елка нам с тобой без надобности, а пару гирлянд над камином, натянем.

Дед просиял довольной улыбкой, и на этом разговор закончили.

Утром, двадцать восьмого декабря, пошел долгожданный снег. А Матвей побросал в дорожную сумку немного вещей, прихватил кота по кличке Иннокентий, загрузился вместе с котом и вещами в автомобиль и выдвинулся в направлении Ярославского шоссе. Спустя четыре часа пути, внедорожник Матвея, пробирался по улочке заметенного снегом, пропахшего дымом из печных труб – Ромашкового. На ощупь пробирался, снегопад усилился на столько, что зона видимости до нескольких метров сократилась. Ничего. Дом деда неподалеку, в коттеджном поселке за перелеском, осталось проехать деревню насквозь, повернуть налево и ..

Кешка забеспокоился когда до края деревни, оставалось метров пятьдесят. Переносок кот не признавал, как правило спал спокойно на заднем сиденье, до самого места назначения. На этот раз, кота переклинило: заметался по креслам, замяукал истошно.

Матвей вырулил на обочину, включил аварийку, выбрался из машины. Снег мгновенно облепил лицо, полез за воротник.

Кеша выскочил из автомобиля через водительское сидение и прыжками понесся к домишке, напротив которого Матвей припарковал джип.

– Иннокентий куда тебя понесло? – крикнул вслед коту, захлопнув дверь машины.

И тут. До Матвея долетели неразборчивые выкрики, и звук похожий на удары чем-то тяжелым по дереву. Неслись эти звуки от домика, куда резво понесся кот.

Там же никто не живет? Но в дом, явно кто-то ломится. Матвей рванул напролом – по сугробам. Влетел в распахнутую калитку, пробежал через внутренний дворик. Под окнами домика обнаружился лежащий на снегу местный лоботряс. Матвей не помнил, как его по имени. Кот нашелся здесь же, под окнами. На лоботрясе стоял, перебирая лапами.

– Кеша! Отпусти его! Что здесь вообще происходит?– скомандовав коту, спросил валяющегося на снегу придурка.

– С девкой хотел познакомиться, Анатольевна говорила – москвичка незамужняя приехала. Я пришел по-хорошему, а девка ломается!– забубнил пьяным голосом, освободившийся от Иннокентия лоботряс.

Матвей борясь с желанием пнуть урода ногой, достал из кармана пуховика айфон. Номер участкового вбит в список контактов. Приблизительно в это время, он приезжает на обед, если повезет, то возможно урода получится отправить в участок.

Повезло. Кузнецов оказался на месте, компот допивал. Обещал через несколько минут прибыть по адресу.

Договорившись с участковым, Матвей, машинально повернулся к низкому окошку домика. И остолбенел. Не может этого быть. Оля. Сквозь оконное стекло, на него смотрела Оля. И девочка маленькая. Светловолосая. На Олю похожа. И в тоже время, цвет глаз не Олин. Кого -то еще малышка напоминает...

Оля планировала отвести дочку в Великий Устюг на зимних каникулах. Встретить Новый год на родине Деда мороза. Путевки и билеты до Устюга, оплатила еще в октябре и со спокойной душой, принялась за ремонт и переоборудование комнаты подрастающей Майи. Как и следовало ожидать, на новый дизайн комнаты дочки, ушли все Олины сбережения. Зато, у Майи появилась кровать ее мечты, с розовым балдахином, и прочая красивая мебель производства Италии.

– Мам, я чувствую себя принцессой! – восторженно восклицала дочка, кувыркаясь на мягком новом ковре.

– Ты и есть принцесса! Самая – самая волшебная!– тая от радости за своего ребенка, заверяла Оля.

В середине декабря, грянул гром. Туроператор на счёт которого были перечислены деньги за экскурсию к Деду морозу – приостановил деятельность. На неопределенное время. Поездка в Устюг сорвалась. Изыскать средства, чтобы оплатить поездку у какого либо другого оператора, у Оли возможности не было. Она извелась обдумывая, как сказать Майе о сложившихся обстоятельствах? Дочка у Оли понимающая, но ведь так мечтала увидеть настоящего Деда мороза. Вопрос ему какой-то хотела задать. А потом: в Москве конечно в каникулы развлечений на любой вкус, но.... Очень не дешевые получаются развлечения. И на свежий воздух хотелось ребенка вывезти.

Олино удрученное состояние, заметила Света – коллега по работе. Во время ланча вытащила Олю в кофейню, села напротив и спросила в упор:

– Оль, ты как в воду опущенная, что случилось?

Оля махнула рукой и вкратце рассказала о неурядице с новогодними каникулами.

– Черт! И у нас денег нет, все сжирает ипотека. – глядя сочувственно, проговорила Света.

– Свет, спасибо за беспокойство, деньги я бы в любом случае не стала занимать. Долгов – как огня боюсь. – натянуто улыбнулась Оля в ответ.

– Слушай.... Протянула Света задумчиво,– у моей свекрови, есть домик в деревне. За домом присматривает женщина с соседнего участка. Правда от Москвы двести километров, но, красота там не описуемая: лес кругом, река... Не хочешь поехать? Майя на горке накатается, надышитесь воздухом. Свекровь позвонит соседке: договорится чтобы печку тебе приходила протапливать. Ну и баню соответственно. Елку в деревне раздобыть не проблема. Решайся Оль.

И Оля решилась. Горки конечно под вопросом, снегом тогда еще даже не пахло, но лес и свежий воздух от погодных условий не зависят.

Вечером состоялся разговор с дочкой. Майю к Олиной радости, перемена планов не особо расстроила. А может быть дочка виду не показала. Очень она у Оли понимающая. Не по годам.

Ранним утром, двадцать седьмого декабря, Оля с ребенком загрузилась в подъехавшее такси и отправились навстречу обещанному Майе приключению. В деревню с красивым названием – Ромашковое.

Приключения начались сразу, как только добрались до места: к автомобилю такси, подрулил какой-то пьяный тип и настойчиво пытался помочь отнести в домик вещи. С трудом удалось пьяного типа отшить.

Маленький домик внутри оказался довольно уютным: кухонька, две комнаты стилизованны под деревенскую избу, на стенах вышивки в рамках, на полу ручной работы половики. Печка с синими изразцами, обогревающая все помещения. Странно как-то обогревающая, утром соседка печь протопила, к вечеру домик выстыл. Пришлось сбегать, попросить истопить печку еще раз.

Водопровода в доме не имелось, воду нужно было носить из колодца. Впервые столкнувшаяся с колодцем Оля, умудрилась опрокинуть на себя ведро ледяной воды. И как следствие – простудилась.

Сначала запершило горло, потом появился кашель, голова разболелась.

Прихваченные из Москвы лекарства не помогали. Оля старалась держаться, даже прогуляться с Майей вышла, правда сил хватило только на то, чтобы дойти до деревенского магазинчика. И как назло, у магазинчика обшивался вчерашний пьяный тип. Олю он узнал и снова как банный лист прицепился. Нес какую-то ахинею, за руку пытался схватить. Оля сочла за благо: руку вырвать, нетрезвого мужика обойти стороной. Бросив на ходу, что в полицию обратиться, если тип еще раз посмеет к ним приблизиться. Сказала спокойно, хотя внутри, все переворачивалось: от омерзения и беспокойства за дочку, которая конечно же испугалась.

– Майечка, я никому не позволю тебя обидеть, сейчас купим с тобой конфет, угостим бабушку Нину и подумаем, как нам быть дальше. – сказала ребенку, а про себя подумала. – Дальше вызовем такси и поедем домой, в Москву. Не заладилось как-то приключение.

И они бы уехали, если бы состояние у Оли не ухудшилось и температура до тридцати девяти не поднялась.

Остатка дня, вечер и ночь прошли как в тумане, утром Ольга с трудом поднялась из постели, сделала для Майи бутерброды, сварила какао и едва доползла до кровати.

Проснулась от какого-то скрипа, в комнату забежала перепуганная Майя.

– Мам! Там – крикнула дочка.

Дальнейшее происходящее, походило на кошмарный сон, или – бред: в дверь задолбили. Так, что дом ходуном заходил! Понеслись крики. Оля узнала голос назойливого пьянчуги. Взвилась с постели, бросилась на кухню, как была -в одной пижаме. Распахнула форточку, что-то говорила. Не сразу поняла, что изменилось за окном, постепенно до нее дошло – повалил снег. А потом. Красная морда назойливого пьянчуги, возникла перед самым окном. Он размахнулся целясь кулачищем в окно, Ольга цепенея от ужаса, закрыла собой ребенка....и тут, рыжий кот невероятного размера, выскочил прямо из снегопада. Прыгнул на пьяницу и.... Повалил его в сугроб.

Пьяница заскулил. А дальше. Дальше случилось то, что Ольга изначально приняла за зрительную галлюцинацию на фоне повышенной температуры: из снегопада, материализовался Матвей.... Возмужавший за прошедшие шесть лет. Матвей Виноградов. Он. Ни с кем не перепутать.

3

Мокрый снег налип на ботинки, и как не старался Матвей, стряхнуть белые комья стуча нога об ногу, до конца не стряхнул. Притащил с собой в малюсенькую прихожую.

Впустившая их с Кузнецовым в дом Оля, зябко куталась в длинную шерстяную кофту.

– Заявление будем писать?– официальным тоном представителя органов интересуется застрявший на пороге участковый.

Шарит по полу прихожей взглядом.

– Щетку бы, или веник – снег с ног смести, иначе мы вам здесь натопчем.

– Да – да, конечно. Извините,– хрипло бормочет девушка, поспешно бросается за бордовую штору, прикрывающую по всей вероятности подобие кладовки. Через минуту возвращается со стареньким, растрепанным веником.

– Здравствуй Оля.Очень рад тебя видеть.– принимая из дрогнувшей руки девушки старенький веник, говорит Матвей.

– Привет Матвей – хрипловато выдыхает Оля.

– Мы быстро,– заверяет Кузнецов, выпуская Матвея на крылечко.

– Я думал здесь сноха Потаповой, а нет, не она. Та – крупная и темноволосая. Дом столько времени не топленый стоял, не представляю как в нем можно жить. Да еще и ребенком.– ворчит участковый наблюдая как Матвей торопливо скребет по коже ботинок гнущимися прутьями.

Матвей ворчание Кузнецова проигнорировал, он ловил звуки долетающие из домика.

– Мам! А где полицейский и другой дяденька? Ушли? Вместе с котиком?– доносится через дверь обитую дермантином, детский голосок.

– Майечка, иди в комнату, здесь сильно дует. Никто не ушел, сейчас снег с обуви стряхнут и вернутся.

Мама. Значит всё-таки девочка не младшая Олина сестренка. А такае предположение у Матвея мелькало. Не то, чтоб для него это важно, кем Оле ребенок приходится, просто пьяный урод бормотал о незамужней девке. Мразь! Мало я его мордой в сугроб ткнул. Зарыть нужно было в этом сугробе! За то, что посмел рот поганый открыть. За то, что испугал ребенка и Олю.

Олю. Скорей удалить с обуви этот чертов снег и вернуться к Оле.

Она дождалась их возвращения в прихожей. Все также в кофту вязаную кутается.

– Оль, дочке сказала, что дует сильно, а сама мерзнешь.– мягко укорил, сбросив пуховик, пристроил его на при битый к стене свободный крючок. Получилось по-будничному и как само собой разумеющееся. Будто не было временного промежутка в шесть лет. Шесть лет отсутствия в жизни друг друга.

– Ничего, я закаленная.– неуверенно улыбнулась Оля.

И закашлялась хрипло, прикрыв ладонью рот.

Чёрт возьми, да она похоже простужена! Обеспокоено подумал Матвей, еще раз отметил: да, Оля совсем не изменилась, будто и не было промежутка в шесть лет: все та же точеная фигура, светлые, слегка вьющиеся волосы, чуть ниже плеч, серые глаза в обрамлении длинных ресниц, губы.... воспаленные, как при температуре бывает. Точно простужена.

Захотелось обнять ее, прижать к себе, согреть. Стереть из ее памяти инцидент с местным забулдыгой.

Если бы не было рядом Кузнецова, Матвей бы так и поступил: обнял бы и успокоил. Как он мог допустить это чертов промежуток длинною почти в шесть лет? Нужно было рыть землю носом, но разыскать ее! Доказать, что рядом с ним, ей никогда не будет больно и страшно!

Снаружи, под дверью, громко мяукнули. Кузнецов приоткрыл дверь.

Зашмыгнул Кеша, задрав хвост, по-хозяйски просвистел вглубь дома.

– Котик! Какой ты красивый! Можно тебя погладить? Разрешишь? Давай знакомиться, меня Майя зовут! – раздался возбуждённый детский голос.

– Где можно присесть бумагу составить? – напоминает о себе участковый.

Из – за деревянной перегородки, отделяющей прихожую от жилого помещения, выглядывает Олина дочка, и кошачья Кешина морда.

– Проходите в комнату, тут есть большой стол. Плохой дядька не придет больше? Вы его совсем прогнали? Если да, то вы молодцы, зря бабуля говорит, что настоящие мужчины перевелись вместе с мамонтами и даже цветы дарят, только на День рождения и день Клары Цеткин и Розы Люксенбург. Это такой специальный праздник – восьмого марта. Я бабуле скажу, что она не права, когда в другой раз по скайпу с ней буду разговаривать. Моя бабуля сейчас в дальней командировке, с экологией где-то разбирается, не помню где. Главное, чтобы не потерялась в своей командировке, как мой папа. Он правда не в командировке потерялся, а на учебе. Улетел учиться в Британию, когда я не родилась, и все. Пропал. Может еще учится, а может деньги закончились и нечем заплатить за обратную дорогу? Идет пешком, как Ломоносов. Мама рассказывала, а я забыла, сколько лет Ломоносов шел. Кто-то, но не он, вообще сорок лет шел через пустыню. С ним еще много людей вместе шло. Сорок лет, это очень долго.

У нас с мамой потратились деньги на мою комнату, и нечем было платить за поездку к Деду Морозу, но мы не пошли пешком, сюда приехали. – без остановки тараторит малышка.

Участковый Кузнецов хмыкает. Опешивший Матвей, вглядывается в лицо ребенка. Как? Как он сразу не понял, на кого Олина дочка похожа? Жил шесть лет и понятия не имел, что у него есть дочь....

На судьбу свою Оля не роптала: ну сложилось так, что она одинокая мама, что ж, у всех по-разному жизнь складывается. Руки ноги на месте, голова на плечах, дочь – от любимого человека, собственная квартира, пусть в Опалихе, а не в центре Москвы, зато – двухкомнатная, значит, роптать нет причин.

Она же знала, что Матвей должен будет уехать. Надолго уехать. А потом, он честно предупредил, что на серьезные отношения Оле не стоит рассчитывать. Она не рассчитывала. Она просто любила. Просыпалась с мыслью о нем, с мыслью о нем засыпала. Дышала им. Им жила. Купалась в своем безусловном счастье. Всего один месяц. Целый месяц. Волшебный жаркий август.

В тот, последний вечер перед отлетом Матвея в Британию, Оля сама пригласила его в гости. Прекрасно зная, что чаепитием не закончится. Она и не желала, чтоб им заканчивалось. Сама. Никто не тащил на аркане.

Утром, когда за Матвеем закрылась дверь, Оля бесцельно побродила по квартире, лавируя между коробками с подготовленными к переезду вещами. Постояла на балконе, глядя на высотное знание МГУ, а потом.... Прошла в свою комнату, взяла с письменного стола смартфон и решительно достала симкарту. Пополам переломила. Далее: включила компьютер, один за другим, удалила из соцсетей аккаунты.

"Резать не дожидаясь перитонита" – тоскливо думала девушка,– Матвей не будет писать и звонить, однозначно не будет, он дал это понять. А я, всё равно буду надеяться, дергаться при каждом телефонном звонке, в надежде – вдруг он звонит? В соцсети ежеминутно заглядывать: не прислал ли сообщение? Или хотя бы смайлик? На страницах его, пастись... Нет, я все правильно делаю. Умерла, так умерла. Испарилась. Исчезла бесследно. Провалилась в пустоту....

И да, она действительно в нее провалилась. Жизнь без присутствия в ней Матвея, казалась пустой. Вроде бы и событий много: родители разъехались в разные микрорайоны, Оля переехала в Опалиху, потом начались занятия в универе, впереди маячил диплом. И в то же время все эти важные события воспринимались безо всяких эмоций. А спустя месяц, Оля узнала о своей беременности. В первый момент испугалась, а потом, не то чтоб обрадовалась, но как-то успокоилась. Перевелась на заочный и к счастью, довольно быстро нашла работу по профилю. Изначально, ей предложили вакансию помощника дизайнера интерьеров, но довольно быстро повысили до дизайнера. Оценило руководство Олины способности. К крупным проектам сперва не допускали правда, первый серьезный проект: дизайн и оформление площади коммерческого использования, Оля получила за четыре месяца до рождения Майи. Все она тогда успела: и проект завершить, и Майю родить, и диплом защитить.

Майя первые три месяца жизни, давала жару – спала только у Оли на руках. А с трех месяцев, решила стать послушной девочкой: спать в своей кроватке, есть каждые три часа, на прогулках не плакать возмущенно.

Оля смогла начать работать на удаленном доступе. Радуясь, что не придется обращаться за финансовой помощью: ни к отцу, ни к матери. Родителям было на тот момент не до Оли с внучкой, они свои личные жизни налаживали. К слову сказать, особых успехов в налаживании, не добились до сих пор, правда с подросшей Майей, теперь общаются гораздо активней.

Что касается Олиной личной жизни, были две попытки начать отношения, да как-то не удались. Интерес мужчин, спотыкался об интересы Олиного ребенка. Отношения на этом заканчивались.

О Матвее, Оля старалась не вспоминать, но и забыть его не получалось: бывало и плакала в подушку по ночам. Всякое бывало. Руки чесались, создать левый аккаунт, заглянуть в Инстаграм, посмотреть: как он там? Усилием воли, запрещала себе заниматься подобными вещами. Встретиться в ним давно не надеялась, и вот, встретилась в богом забытой деревеньке. Настолько обалдела увидев, что приняла за зрительную галлюцинацию. Приняла. А он, оказался вполне реальным Матвеем. Майя вывалила на него такое количество информации, что у него с непривычки мозги наверное завернулись. Оля предполагала, что после Майиных высказываний о улетевшем на учебу и там пропавшем папе, Матвей может сделать выводы и догадаться, что перед ним его биологическая дочь. Если он спросит, она конечно ответит честно, а если не станет спрашивать, тогда как? Сказать самой и сразу заверить, что претензий к нему никаких не имею, ни на что не претендую, ни в чем не нуждаюсь? Или промолчать?

В общем, мысли у Оли путались, бродили в ватном тумане, пальцы от волнения подрагивали, уши заложило, кашель с промежутком в минуту вырывался из груди. Да еще и озноб пробегал по телу.

С грехом пополам написала заявление о попытке проникновения в жилище, участковый написанное прочитал, начал задавать уточняющие вопросы, Оля машинально отвечала и тут же забывала: о чем он спрашивал.

Майя поджав под себя ноги, сидела на продавленном диване, уложив на коленки альбом, рисовала карандашом развалившегося на половике кота Кешу. Время от времени от кота отвлекалась, устремляла задумчивый взгляд на сидящего рядом с ней, наблюдающего за процессом рисования Матвея.

В тот момент. когда участковый убрал листок с заявлением в папку, и поднялся со стула, Майя пристально глядя на Матвея, громко изрекла:

– Это же ты улетел учиться в Британию7 Ты мой пропавший папа7

Матвей нервно сглотнул и ответил:

– Да малыш – это я. Прости меня...

Дальше Оля не слышала. Звуки исчезли, комната закружилась перед глазами....