Текст книги "Зима в сердце (СИ)"

Автор книги: Анна Абрамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я рванул к ней, вжимая ее тело в теплый бок автомобиля, впился в губы так, как будто это мой последний поцелуй перед смертью. Я целовал ее всю, молча до стона, до хрипа, срывая с нее одежду, как будто одержимый.

На минуту уверился, что девчонка отвечает мне тем же, с рычанием срывая с меня футболку, впиваясь ногтями в плечи, отдавая всю себя. Я любил ее так, как не любил никогда и никого. Я хотел, чтобы она умоляла меня не останавливаться, и она кричала и звала меня, отдаваясь полностью, раскрываясь полностью. Это был безумный танец двух тел, которые ждали друг друга веками!

Глава 16

Наступал рассвет. Я обнимал спящую девушку и пытался принять верное решение. Боялся ли я потерять свой шанс встретить Мари сейчас; что это – страсть или та самая встреча? Я сравнивал свои чувства и осознавал, что если бы в том мире, будучи в браке, мне попалась бы она, моя Алекс, я бы предал тихую надежную любовь Мари, я бы выбрал огненную страсть Алекс. Нужен ли мне тот шанс, чтобы снова вернуть Мари? Хочу ли я? Я, всю жизнь стремящийся к одной цели, ищущий свою единственную?

Внезапно яркая вспышка осветила небо. Передо мной стоял мой Бог.

– Кай, готов ли ты сделать выбор сейчас?

– Мой Бог, ты издеваешься надо мной, – сказал я, накрывая своей курткой девушку. – Двести лет ты даже не давал о себе знать, и именно сегодня вспомнил обо мне?

– Да, Кай, двести лет не было от тебя ни одной вспышки, твоя замерзшая душа не хотела просыпаться, но видимо появился кто-то, кто отогрел твое сердце. Еще раз повторяю вопрос Кай, готов ли ты сделать выбор?

– Что я должен сделать? – сказал я, вставая.

– Просто ответить на мой вопрос. Ты нашел душу той, которую любил? Готов ли ты принять ее любовь?

– Если я ошибусь, что тогда, – севшим голосом прошептал Кай.

– Она, – Бог кивнул на съежившуюся фигурку под курткой. – Вот она – умрет. А ты останешься в одиночестве на века, так и не найдя Мари. Таков уговор, Кай.

Я закрыл глаза, и вдруг четко осознал, что если Алекс умрет, то и меня уже не удержать. Все решится само собой. Я так давно одинок, моя душа или нет, я просто не смогу без Алекс дальше жить, дышать, надеяться.

– Я – готов, – поднял я отчаянные глаза на Бога.

– Итак, Кай, признаешь ли ты ту, которую любил больше жизни?

– Да! – выкрикнул я. – Я признаю ту, которую любил и буду любить всегда. Она – моя!

Бог ласково улыбнулся, провел светом по волосам девушки, чуть задержался на животе, словно благословляя:

– Хорошая она у тебя, Кай. Будь счастлив и…возвращайтесь домой, там вас уже заждались.

Я осторожно обнял девушку, прижимая к себе, она обняла меня прижавшись так, как будто это делала всю жизнь. А я смотрел не нее и понимал, что это моя женщина на века, что моя душа принадлежит ей, а совсем не наоборот! Как долго я ждал! Как я устал!

Глава 17

Наступал рассвет, Кай медленно ласкал обнаженную девушку, лежащую на нем. Он давал ей возможность проснуться, осознать произошедшее и довериться или оттолкнуть его.

Алекс лежала, закрыв глаза, и вспоминала, что произошло. Ее Кай! Ее мужчина! Ее пара! Никогда ничего подобного с ней не происходило. Она лежала и осознавала, что ночью был не секс, а то, что называется любовью, потому что не только тело потянулось навстречу этому загадочному мужчине, потому что сама душа раскрылась, обнажив себя всю до самых мельчайших подробностей. Она лежала и знала, что он любит ее, наслаждалась нежными прикосновениями, отдаваясь незнакомым ощущениям.

Алекс открыла глаза и потянулась к любимому. Кай не заставил себя ждать, отвечая, зарываясь руками в распущенные волосы, припадая со стоном к губам. Только птицы и Бог были свидетелями этой возродившейся любви.

Когда все закончилось, Алекс расслабленно лежала на руках у Кая, чему-то улыбаясь. Потом, почувствовав, как напряглось его тело, открыла глаза, чтобы выяснить, что происходит. Кай серьезно смотрел на нее:

– Алекс, – прошептал он внезапно севшим голосом. – Алекс, скажи, что ты предохраняешься!

Он вдруг взволнованно поднялся, держа ее на руках.

– Скажи, что ты пьешь эти чертовы таблетки, пожалуйста.

Алекс внимательно смотрела на любимого, не понимая причины его беспокойства:

– Нет, Кай, не пью. Но что, что могло испугать тебя так? Подумаешь маленький бебик, так похожий на тебя, Кай! Папа давно хочет стать дедушкой, – счастливо рассмеялась она.

Кай зарычал, и начал поспешно натягивать на нее одежду, какая была: свою рубашку, ее штаны, один носок свой, другой ее. Алекс смеялась, отбиваясь, пока не поняла, что Кай не шутит:

– Что? Что ты делаешь, Кай? Что напугало тебя? Ты не хочешь детей? Ты…. ты не любишь детей?

В смятении заглядывала она в его потемневшие глаза. Реакция Кая удивляла и страшила ее.

– Алекс, мы сейчас же едем в больницу, пусть тебе все промоют, дадут таблетки, я не знаю, что там еще надо сделать.

Потом резко вцепившись ей в плечи, и, притянув к себе, отчаянно проговорил:

– Никаких детей, Алекс! Ты слышишь меня? Никогда! Никаких! Детей! Обещай мне, пожалуйста, обещай!

Алекс вырвалась из безумных объятий мужчины:

– Кай! Нет, Кай! Если сейчас зародилась новая жизнь, она будет! Я ничего не стану делать с нашим ребенком! Она будет, даже ….,– Алекс зажмурилась, – даже если не будет тебя! Я уже люблю его, слышишь? – вдруг выкрикнула она, стремительно срываясь в бег к автомобилю Кая, как была: в разных носках, в его рубашке, глотая злые слезы, не понимая, что она сделала не так.

Взревел мотор, машина рванула вперед.

***

Кай понимал, что должен догнать ее, но не мог. Он не мог снова потерять ее, он не мог больше жить один. Ему хотелось умереть прямо сейчас, чем снова выносить долгих девять месяцев ожидания, надежду, смерть, отчаяние, вину. Как он мог забыться? Как он мог!

Сколько Кай просидел на песке, он не помнил. Солнце стало клониться к закату, когда он подошел к машине Алекс, достал ее телефон и набрал свой номер. Ответили не сразу, трубку поднял отец Алекс:

– Кай? Никогда больше не приближайся к моей дочери! Никогда! Все контракты с тобой я разрываю! Твоя машина будет доставлена к тебе на работу завтра. Всего хорошего!

Кай еще пять минут слушал гудки, не понимая, что делать дальше.

***

Кай мчался по дорогое, пытаясь нагнать упущенное время. Как он жалел об эмоционально брошенных словах, как он хотел все вернуть назад, знал только он!

Кай мчал к особняку Волковых, еще не зная, что будет делать, но Алекс обязана его выслушать и понять. Он расскажет ей все, всю правду, даже если потом она его возненавидит. Но еще раз пережить смерть любимой он был не в состоянии.

Кай подъехал к высоким воротам, за которыми жила она. Нажал на гудок автомобиля, оглашая резким звуком всю округу. Движения за воротами не наблюдалось. Кай решил не отпускать гудок, разбудив всех, чем молча отираться возле двери, как бедному родственнику и выпрашивать подаяния.

Зазвонил телефон Алекс. Высветилась фотография ее отца. Кай нажал на ответ и прорычал:

– Игорь, открой ворота, мне надо поговорить с Алекс.

– Кай, уезжай, – раздался спокойный голос Игоря Ильича, – все равно Алекс нет дома, и видится с тобой она не хочет. Желание моей дочери – для меня закон. Я не знаю, что между вами произошло, но еще раз настоятельно прошу тебя: оставь ее в покое, иначе нам придется крупно поссориться. Оно тебе надо?

Голос отца Алекс был холоден и суров. Кай понимал чувство отца, который готов защищать интересы своей дочери, но не сейчас, не так…

– Игорь, не надо лезть в наши отношения, – попытался он вразумить партнера, – очень тебя прошу. Мы – взрослые люди! Дай мне просто поговорить с ней. Я не трону ее. Впусти меня, правда, хуже будет, если не впустишь.

Кай нажал на педаль газа, вслушиваясь в рычание мотора. Он понимал, что если сейчас не сделает хоть что-нибудь, чтобы увидеть ее, он перестанет уважать себя

Так и не дождавшись ответа и, услышав гудки отбоя, Кай отпустил машину в рывок. Железные ворота были снесены начисто. Кай, оставляя за собой звук вопящей сигнализации дома, развернул машину перед крыльцом. К нему бежала охрана, на ходу вытаскивая пистолеты и громко матерясь. Кай подождал пока машину обступят накачанные спортивные парни, медленно открыл дверь и вышел из машины, вглядываясь в темные окна особняка. Наконец взгляд его упал на крыльцо.

На крыльце, в халате и с сигаретой, спокойно стоял хозяин дома.

– Какой ты еще мальчишка, Кай, – тихо сказал он. – Я же сказал, что Алекс нет дома, а со мной ты говорить, наверное, не захочешь. Может зайдешь на бокальчик коньяка?– кивнул Игорь Игоревич на вход в дом.

– Зайду, – буркнул Кай, не отрывая взгляд от двери, словно ожидая, что сейчас оттуда появится она.

Он молча направился за хозяином. Игорь Игоревич прошел в гостиную и по-хозяйски растянулся в кресле возле камина, кивком головы указывая Каю на кресло напротив.

Кай молча сел, гипнотизируя взглядом мужчину.

– Ну, говори, что хотел, – подтолкнул к разговору Игорь, протягивая Каю бокал с коньяком.

Кай резко выпил, даже не почувствовав вкус коньяка двенадцатилетней выдержки, резко выдохнул и вдруг выпалил:

– Игорь, я прошу руки твоей дочери. Я хочу на ней жениться немедленно.

Будущий тесть поперхнулся коньяком и закашлялся:

– Хм, даже так? – внимательно посмотрел он Кая. – У меня несколько иная информация. В любом случае, это решать только Алекс, которая как раз уехала со своим эээээээ…..первым женихом. И вроде как моя любимая дочь была не против свадьбы с ним.

Кай вскочил, решительно поднял с кресла Игоря, сжав его плечи так, что хозяин дома поморщился:

– Где она? Адрес? Я надеюсь, что ты понимаешь, что она моя. Хочет она того или нет, она будет принадлежать мне! Она – моя, – взъярился он.

Игорь, похлопав по судорожно сжатым рукам Кая, спокойно проговорил:

– Она улетела, сынок, вот уже как два часа назад. Ты – опоздал в этот раз. Все что я могу для тебя сделать – это дать номер Федора, ее-то телефон у тебя. И да, кстати, раз уж ты тут, то забери свою машину сам. Счет за починку машины дочери и ворот, я пришлю тебе в офис.

***

Кай отъехал от дома Алекс недалеко, достал телефон и набрал номер Федора. Ответили не сразу, Кай узнал голос футболиста и, не давая тому опомниться, резко произнес:

– Федор, передай, трубку Алекс!

Всю свою жизнь Федор был лидером. Лидером в дворовой компании, капитаном футбольной командой. Он привык оценивать противника быстро и тут же рассчитывал ответный ход. И сейчас, он сразу же понял, кто звонит и по какому поводу.

Федор был собственником и, Алекс была единственной девушкой, которая будила в нем чувство нежности, которая давала понять, что он – мужчина. И отдавать ее кому бы то ни было, он не собирался, ни сейчас, ни потом. Поэтому он выдержал паузу и холодно произнес:

– Она – моя! Забудь ее!

Потом спокойно нажал кнопку отбоя, выключил телефон и, когда они проходили регистрацию, незаметно выбросил его в урну.

Глава 18

Алекс сидела в самолете, равнодушно наблюдая за уходящей вниз землей. Она не помнила, как добралась до дома, только бешеная скорость, мелькающие деревья и потоки слез, которые не давали разглядеть ей дорогу, запомнились ей, и сейчас больно отдавались воспоминаниями.

Дома, она как раньше, как в детстве, уткнулась в грудь отца и ревела, наверное, целый час. Отец молча гладил ее по голове, давая время успокоиться, давая время прийти в себя, терпеливо ожидая, когда она сможет говорить.

Он видел на ней чужую мужскую рубашку, застегнутую кое-как, небрежно застегнутые штаны, перепутанные волосы и терпеливо ждал, очень надеясь, что ничего страшного не произошло.

Он узнал машину, на которой примчалась его дочь так, как будто за ней гнались демоны из бездны. Что он знал о владельце машины? Да толком и ничего. Куда бы он ни копал, где бы ни рыл – всегда наталкивался на недостаток информации и недоговоренность. Ни о детстве, ни о родных Кая, он в своем время так и не смог узнать. Одно время – это злило, потом он отпустил. Когда-то он даже серьезно рассматривал кандидатуру Кая в женихи его дочки. Но футболист оказался проще, понятнее и от него не надо было ждать выкрутасов. Каем бы он так не покомандовал. Что же произошло с его Принцессой? Что смогло ее обидеть? Серьезно ли это или как всегда?

Отец волновался. Единственно ценное, что было у него в этом мире – это его дочь, его Принцесса, его Алекс. Ради нее он перевернул этот мир, ради нее, не задумываясь, убьет каждого, кто причинит ей боль. Ради нее пойдет на все, даже на унижения.

Он сознательно подавлял в себе злость на того, кто смог заставить его ребенка плакать. Алекс часто прибегала к нему в слезах, но все ее проблемы решались совместным поеданием мороженого и разговорами по душам. Наконец, Алекс затихла.

– Мы можем решить эту проблему мороженым? – спокойно проговорил отец, ожидая услышать утвердительный ответ.

– Папа, я – влюбилась по-настоящему, папа, – с отчаянием в голосе проговорила Алекс.

Игорь внимательно взглянул в глаза дочери. За какую-то ночь его дочь из маленькой смешной девчонки превратилась в несчастную взрослую девушку. Отец вздрогнул, когда понял, что мороженым они теперь не обойдутся.

– Алекс, – отец прижал ее к себе, словно желая защитить от той бури чувств, от тех эмоций, которые будоражили ее душу. – Влюбиться – это же здорово! Он…он обидел тебя? Он – посмеялся над тобой? Что он сделал, Алекс?

Алекс всхлипнула, пытаясь облечь в слова те чувства, которые она испытывала сейчас. Она безумно любила его, она хотела быть только с ним, но еще сильнее она любила их еще не родившегося ребенка. Материнские чувства просыпались в ней, и если малышу быть, то не нужен ей никто, не нужен ей отец, который будет ненавидеть свое дитя. А то, что Кай ненавидит детей, она поняла, услышав его слова, взглянув в его глаза.

Она не знала материнской любви, не помнила как это, когда у тебя есть мама. Ее мамой всегда был отец и сейчас, она, путаясь, пыталась объяснить это отцу, и, понимала, что отец на этот раз ей ничем не поможет.

– Алекс, так я не понял, ты беременна и он не хочет ребенка?

Алекс отчаянно помотала:

– Я не знаю беременна я или нет, ведь мы только сегодня…, только этой ночью…. Да, папа, как же ты не поймешь?!

Отец смотрел на нее, улыбаясь:

– Дочь моя, ты хочешь сказать, что ты сбежала от мужчины всей своей жизни, только за то, что он озаботился проблемой предохранения?

Алекс вспыхнула:

– Все! Ты ничего не понимаешь! Все вы мужики одинаковые! Я больше никогда ничего не скажу тебе!

Она снова разрыдалась, теперь уже от обиды, что отец никогда больше не поймет ее. Ее проблемы перестали быть маленькими и стали взрослыми.

– Хорошо, Алекс, маленькая, – отец погладил ее по спине. – Давай так: что ты хочешь? Вернуться к нему? Забыть его? Скажи что? И я помогу тебе, моя Принцесса.

Алекс перестала рыдать и задумалась. Вот так всегда. Отец никогда не поддавался эмоциями, и, если видел проблему, то прежде чем впадать в отчаяние, учил ее искать выход, искать пути решения. И сейчас он направлял ее мысли в нужное русло. Что она хочет?

– Я не хочу видеть его! – твердо проговорил она. – Я хочу все забыть, – тихо прошептала она.

И если бы здесь была мать, женщина, она бы обязательно поняла, что пугает ее дочь: ни обида, нет, а страх, страх за те чувства, которые разбудил в ней Кай, страх перед ответственностью, которые налагали на нее эти чувства.

– Хорошо,– сказал отец. – Сейчас сюда приедет Федор, и вы уедет на время, на месяц, два, как ты посчитаешь нужным. Потом мы либо снова вернемся к вопросу свадьбы с Федором, либо вернемся к разговор о Кае. Тебе надо хорошо все обдумать и решить. А на расстоянии это будет лучше, любимая моя дочка.

Так Алекс оказалась в небе, не понимая, куда они летят, зачем она это делает, почему с ней рядом другой мужчина?

***

Когда отец Алекс позвонил ему, Федор валялся на диване, просматривая последний матч и записывая ошибки, чтобы завтра разобрать их с командой. Услышав спокойный голос будущего тестя, Федор подобрался:

– Да, я сейчас приеду. Что случилось? Алекс? Хорошо, я возьму билеты, и мы уедем!

Так Федор узнал, что у него появился соперник.

Когда Федор приехал за Алекс, первым его желанием было сдернуть с нее эту чертову мужскую рубашку. Но Алекс вцепилась в эту рубашку так, как будто он отбирал у нее последнюю одежду. Выглядела она странно. Никогда еще его веселая, неунывающая девочка не была так расстроена, холодна и равнодушна. И только его попытки избавить ее от этой чертовой рубашки, заставили ее проявить хоть какие-то чувства.

Холодность и равнодушие к нему, к ситуации, к поездке. С этим Федор столкнулся впервые. Уж лучше как раньше, когда он любил, а она принимала его любовь. Сейчас ей была не интересна ни его любовь, ни он сам. Федор понимал, что будущий тесть дал ему шанс начать с чистого листа. Он должен на этом листе написать повесть их любви или повесть об их разлуки.

Федор с благодарностью пожал руку Игорю Ильичу:

– Спасибо, я буду беречь ее, обещаю, – произнес он, глядя в серые глаза отца Алекс.

В самолете Алекс сидела, глядя в одну точку. Она не сопротивлялась, когда он вывел ее из самолета, не сопротивлялась, когда усадил в машину.

Он привез ее в свой дом на побережье, но и там никаких эмоций от некогда живой и радующейся жизни девушки.

Алекс молча прошла в указанную комнату, и, не разбирая вещи, улеглась на кровать, поджимая под себя ноги и сворачиваясь калачиком.

Федор так же молча укрыл ее, разобрал сумки и, прикрыв дверь, вышел из комнаты.

Глава 19

Сколько дней она провела в прострации, Алекс не помнила. Помнила только, что лежала на кровати, прижимая к себе его рубашку и вдыхая его запах. Эта рубашка была мостиком между реальным миром и миром отчаяния, куда она загоняла себя.

Алекс не понимала себя: что ей хотелось больше? Быть с ним, ощущать его, прикасаться к нему или, наоборот, убежать от душивших ее чувств, воспоминаний, эмоций.

Очнулась она на третьи сутки: солнце ярко светило в окно, в распахнутое окно врывался теплый морской ветерок, мужской смех и лай собаки ворвались в ее сознание.

Алекс встала и подошла к окну. На лужайке, полуголый Федор играл с большим лохматым псом. Увидев ее, Федор радостно рассмеялся:

– Алекс, проснулась? Идем, поплаваем, – просто произнес он, как будто ничего в этом мире не произошло.

Алекс кивнула, сбрасывая с себя апатию.

***

Я выбежала на улицу. Теплое солнце, запах моря, мелкий желтый песок. Я никогда не умела хандрить подолгу, если честно, это было мое первое, страшное горе или не горе, одно я поняла, что буду ждать, когда наступит срок моим женским дням.

Я была твердо уверена, что их не будет. Я знала, что во мне растет маленькая жизнь, и я четко была уверена, что у нас с Каем будем мальчик. Я уже была с ним на связи, я разговаривала с ним, пела ему песни, любила его. Где-то в глубине души все-таки ворочался червячок сомнения, но я знала, что сын растет во мне: осознав это утром, я поняла, что сейчас в эти самые мгновения, я самая счастливая и никто: ни Кай, ни Федор, никто не заставит меня больше страдать, я буду счастлива, ради моего сына, моего мальчика.

Я разбежалась и со смехом влетела в воду. Сын – это океан! Он большой, сильный и могучий. Вот сейчас пойдет волна! Чувствуешь ее! Круто, правда? Я знаю, что тебе нравится! Если у всех матерей такая связь со своими детьми, как же здорово быть мамой!

Я вышла не берег, отжимая мокрый волосы и глупо улыбаясь. Улеглась на теплый песок, подставляя солнцу животик, чувствуя, как солнце ласкает меня и моего сына, заряжая нас энергией.

Федор сел рядом:

– Алекс, нам надо поговорить, – сказал он и замолчал.

Я лениво приоткрыла глаз:

– Говори, раз надо, – согласилась, улыбаясь своему внутреннему миру.

Федор молчал минут пять, собираясь с мыслями.

– Я не хочу, чтобы ты снова уходила в себя, – грустно проговорил он. – Твой отец говорил что-то насчет детей, что ты хочешь стать матерью. Алекс, я – готов. Если ты хочешь детей, значит, они у нас будут. Будут, сколько ты захочешь: двое, трое, пятеро. Я буду любить их всех! Ведь они от тебя! От моей самой любимой женщины на свете! Мы можем заняться этим сегодня, хочешь – прямо сейчас.

И он положил свою горячую руку на мой живот, поглаживая его, словно там уже был его малыш. Все во мне всколыхнулось против этого жеста. Я вскочила, не отдавая себе отчет, что сейчас на моем лице отражалось только чувство брезгливости:

– Никогда, слышишь, никогда ты не будешь отцом моему сыну! Никогда не трогай меня, не прикасайся ко мне! Уходи! Сейчас же! – крикнула я ему в лицо, отвернулась и побежала к дому.

Федор закрыл лицо руками и сел на песок. Как? Как можно было за одну ночь так привязать ее к себе, что теперь все остальные мужчины стали ей противны? Что он сделал, чтобы добиться ее расположения? О каком сыне она твердит? Федор медленно осознавал факт беременности и не мог поверить. Прошла неделя, не может она знать, не может все случиться так быстро! Он убьет его!

Федор вскочил и побежал вслед за Алекс. Догнав ее на крыльце, резко развернул и прижал к своей груди, не давай вырваться:

– Алекс, – зашептал он, – даже если ты беременна не от меня, мне все равно. Я уже люблю этого ребенка, я буду хорошим отцом, пожалуйста, поверь мне. Он никогда не узнает, что мне не родной. Главное, что это твой сын. Алекс, я люблю тебя, – простонал Федор, отпуская вырывающуюся девушку.

Глава 20

Кай объехал все аэропорты, пытаясь если не найти, то хотя бы узнать, в каком направлении улетела Алекс. Но все было бесполезно. Приехав в пустой дом, Кай активировал артефакт.

На Терре была ночь. Взлохмаченный полусонный Айк показался на пороге, проверяя кто там такой смелый.

– Кай! Дружище! Неужели ты?! Вернулся? – радостно завопил он, обнимая друга.

– Кай! Черт! Да что с тобой, друг? – уже тревожно всматриваясь в воспаленные глаза Кая, сказал он тише.

А потом и вовсе проговорил:

– Пойдем-ка в кабинет, кажется, нам обоим надо выпить.

Кай медленно поплелся за другом. В кабинете уже настороженно ожидали Рон и Серж. Видно Айк вызвал их по ментальной связи. Они не выглядели уставшими или не выспавшимся, и сдерживали радость, с беспокойством поглядывая на друга.

– Какими судьбами, Кай? – пробасил Серж, наливая до краев бокал конька и протягивая его Каю.

Кай, не глядя, выпил до дна, и поставил пустой бокал на стол.

– Ого! Все так серьезно? – усмехнулся Рон, – Ну-ка Серж налей ему еще.

Кай пил и не пьянел, пил до тех пор, пока не смог рассказать друзьям все, что случилось в его жизни, все, о чем они просили рассказать, но Кай так и не смог. Тогда не мог, а сейчас, он хотел, чтобы они услышали и осудили, и отвернулись от него. Так ему будет легче презирать себя, так ему будет легче ненавидеть себя. А потом, потом он рассказал о ней, о той, кто затмила Мари навсегда, о той, кто носит его ребенка.

Теперь на Терре он знал, что у него будет сын, он чувствовал связь со своим ребенком, он мог влиять на него, он мог убить его прямо сейчас. Но малыш так тянулся к нему, всей своей еще не родившейся душой, его сын, он уже восхищался своим отцом, верил ему, доверял ему.

– Э, парень, вот это ты брось, – резко сказал Айк. – Раз ребенок есть, значит, ему суждено родиться за счет ее жизни или все-таки все пойдет по-правильному, но этот малыш должен жить. Я знаю, что это будет необычный малыш, раз он смог связать двух людей на расстоянии и заявить о себе, хотя ему неделя от роду.

– Кай, дай ей время, дай время себе. Вам надо хорошо подумать, прежде чем принять решение. Давай так: ты поживи немного на Терре, съезди, проверь замок, подготовь его к вашему приезду, почувствуй магию, удели нам хоть немного твоего драгоценного времени. Мы тоже скучаем по тебе, Кай, – хлопнул его по плечу Серж, – а потом мы поможем найти тебе твою Алекс.

– Я уже все решил, Айк, – глухо пробормотал Кай. – Она – моя, где бы она не была, – сказал он, проваливаясь в спасительный сон.

***

Алекс снова снился сон. Это была не Земля, какая-то другая планета. Она лежала на песке и на нее внимательно смотрели три пары любопытных глаз:

– Так вот ты какая, любовь Кая? – рассмеялась красивая черноволосая девушка

– Красивая, очень, – задумчиво ответила ей, зеленоглазая с острыми ушками, торчавшими из светлых волос. Девушка была настолько хрупка и миниатюрна, что Алекс казалось, что сквозь нее легко проходят лучи солнца.

– Да у тебя все красивые, Алиса, – откликнулась рыжеволосая, а потом с испугом закрыла рот рукой.

– Ой, кажется, она нас слышит и видит, – проговорила она, встретившись с внимательными взглядом Алекс.

– Не пори чушь, – разражено ответила черноволосая, – смотри лучше, как наш малыш двигается.

И она уверенно коснулась живота Алекс. Алекс напряглась, почувствовав опасность, она протянула руку, чтобы прикрыть живот. Внезапно все поплыло перед глазами, и Алекс резко села на кровати.

“Совсем с ума схожу, – подумалось ей, – пойду лучше попью!”

Она спустила голые ноги на холодный пол, когда в ее голове прозвучал спокойный голос Кая:

– Надень тапочки, любимая, пол холодный. Тебе сейчас нельзя болеть!

Алекс помотала головой и нагнулась за тапочками, стараясь рассмотреть, есть ли кто у нее в комнате или все привиделось.

– Умница, девочка, – пронеслось у нее в голове, – захочешь поговорить, просто позови. Я рядом, любимая!

Алекс не выдержала и подбежала к выключателю. Резко вспыхнул верхний свет, заливая комнату. В комнате никого не было.

Глава 21

Алекс проснулась поздно, потянулась, улыбнулась свои мыслям и села на кровать. “Позови меня, когда захочешь”, – вспомнила она слова Кая. “А может и правда, я смогу разговаривать с ним, как будто мы вместе, я смогу рассказать ему о малыше, и он полюбит его. Все можно изменить и его отношение к ребенку тоже”.

Алекс спрыгнула с постели и помчалась на первый этаж.

– Федор, как здорово, что сегодня утро, – радостно рассмеялась она, кружась по кухне.

Федор улыбнулся, радуясь ее хорошему настроению

– Утро всегда наступает, дорогая, – философски сказал он. – Алекс, у меня подготовка к матчу, я буду вынужден уехать на неделю, поедешь со мной или останешься здесь?

Мысленно он внушал ей: “Ну, давай же соглашайся, поехали со мной”, – ему было бы проще, если бы Алекс была рядом с ним, ради нее он свернул бы горы, не то, что выиграл матч. Но слова Алекс не внушили надежды:

– Конечно, Федор, поезжай спокойно. Здесь хорошо и я останусь. Мне нравится твой дом, да и папу я попросила приехать. Хочу, чтобы он был рядом, когда мы пойдем на первой УЗИ.

Она увидела, как помрачнело лицо друга:

– Федор, – коснулась его рукой, – пожалуйста, давай останемся друзьями. Ты очень хороший, добрый, сильный, но я …, я не люблю тебя, я не хочу больше врать и притворяться себе, тебе. Я стала взрослой, Федор. Прости, если сможешь.

Ее глаза смотрели ему прямо в душу.

– Алекс, я сделаю все, чтобы ты полюбила меня, – решительно произнес он. – Даже если придется ждать, долго ждать. Я люблю тебя, Алекс, – резко проговорил он, сбросили ее руку с плеча и вышел из дома.

Алекс недолго думала о Федоре, все ее мысли вертелись вокруг сна и голоса в ее голове. Наскоро позавтракав, она ушла на берег, уселась на песок и мысленно позвала Кая:

– Кай? Ты меня слышишь? – чувствуя себя не в своем уме, мысленно позвала она.

– Как спалось, любимая? – тут же отозвался грустный голос в ее голове.

Алекс подавила волну паники, которая медленно поднималась изнутри.

– Кай? А как я тебя слышу? – медленно, чуть ли не по слогам подумала она.

– Алекс, ты много про меня не знаешь. Когда-нибудь я расскажу тебе. Где ты? – произнес голос.

– Я? Я на море-океане и мне хочется сказать тебе что-то очень-очень важное, но ты должен пообещать мне, что не расстроишься. Обещаешь?

– Обещаю, – усмехнулся голос, – слушаю, и не буду тебе портить сюрприз.

– Кай, – тоном заговорщика подумала Алекс, – Кай, у нас будет сын.

Алекс мысленно зажмурилась, ожидая реакции Кая.

– Я знаю, Алекс, – произнес голос, – я знал это в ту же ночь. Наш сын общается с нами, разве ты не чувствуешь? И я могу разговаривать с тобой через него, через его сознание.

– Ты знал?– удивилась Алекс – Почему же?

– Я люблю тебя. Люблю тебя больше всего на свете, – спокойно сказал голос, – и я не дам умереть ни тебе, ни ему, – продолжил Кай.

– Кай, от рождения ребенка не умирают, – засмеялась Алекс.

– Я – не человек, Алекс, разреши, вечером, я покажу тебе свой мир, а пока маленький Кирдан устал, ему надо отдохнуть?

– Кирдан? – удивилась Алекс

– Да, – сказал голос, отдаляясь, – наш сын хочет, чтобы мы назвали его так.

– Кир, – прошептала Алекс, поглаживая живот. Имя ей уже нравилось. – Наш Кир.

Алекс ждала и боялась вечера. Вечер настал, но ничего не происходило. Алекс устала ждать и задремала в кресле, когда почувствовала, как чьи-то руки прижимают ее к себе. Она открыла глаза и с удивлением увидела Кая:

– Кай? – удивилась она, – как ты тут оказался?

– Тссс, ты спишь – прошептал Кай, – это сон. Я обещал показать тебе свой мир. Не боишься?

Алекс отрицательно помотала головой, теснее прижимаясь к Каю, вдыхая знакомый запах.

За спиной у Кая висело наперекрест два меча, одет он был в странную одежду из мягкой кожи, которая отличалась от той, что носят сейчас.

– Закрой глаза, – улыбнулся Кай, глядя, как она внимательно рассматривает его.

Алекс послушно закрыла глаза, ощущая, как они куда-то идут или летят, или все-таки идут.

Когда Кай разрешил открыть ей глаза, она увидела самый красивый замок из всех ею виденных на Земле. Внизу расстилался такой до боли знакомый лес. Она знала этот лес, она знала, как пахнет здесь воздух. Она знала каждую травинку, каждую тропинку, каждую зверюшку, живущую в этом лесу. Эти знания удивили ее. А еще, она знала этот замок был не таким, другим, более темным и более старым:

– Он – новый, – прошептала она.

– Да, – сказал Кай, внимательно глядя на Алекс, – я отстроил его не так давно, после смерти Мари, он стоял разрушенный сто лет.

– Мари? Волчицы? Такой светловолосой девушки с зелеными глазами? – внезапно ревниво спросила она.

Кай замер, не ожидая, что этот разговор состоится так быстро. Он просто хотел показать ей замок. А теперь эти знания. Неужели душа Мари помнит?

– Мари – моя жена, она умерла от родов, – сухо сказал Кай, – я больше не хотел здесь жить, оборотни разрушили его до основания. Двести лет здесь были только камни, пока….пока я не нашел тебя.

Алекс внимательно слушала:

– Я знаю Мари, мне снились сны про нас, и я была той волчицей. Кай, я жила здесь?

Алекс с недоумением смотрела на молчавшего Кая, пытаясь в его глазах найти ответ:

– Значит теория переселения душ это правда, – прошептала она, – и ее душа возродилась во мне, когда я умирала вместе с мамой, в той автомобильной катастрофе? Я была еще ребенком, я ничего не помню, Кай, – отчаянно схватилась она за него, потом ее глаза медленно расширились от понимания: