Текст книги "Грешная Золушка (ЛП)"
Автор книги: Анита Валле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Это замечательно. Как сон. Мы скользим быстро и плавно вокруг бального зала, идеально подходящего к музыке и друг другу. Всплывают воспоминания о тех прекрасных года, когда мы с папой жили одни, и он отталкивал обеденный стол и учил меня танцевать, напевая музыку сам. И посмотри на меня сейчас, в Королевском дворце я танцую с принцем.
Я всё ещё хочу, чтобы это был ты, папа.
– Итак, они зовут меня принц Эдгар, – он усмехается, и это ослепительно. У него сильные, красивые черты лица, хороший подбородок, ясные голубые глаза. Его светлые волосы коротко стрижены, немного пушистые сверху. Мы должны отлично выглядеть вместе, моё чёрное платье переплетается с его белым костюмом. Как день и ночь, добро и зло.
– Так счастлива наконец-то встретиться с Вами, принц Эдгар. Вы знаете, это мой первый раз во дворце…
– Я так и подумал! – Принц Эдгар берёт меня за руку, крутит на месте, затем снова обхватывает талию. – Я знал, что не мог видеть тебя раньше здесь. Я бы запомнил это.
– Ну, я не часто выхожу, – говорю я легко. Я приглядываю за ним, моё лицо приподнято, мои губы слегка раздвинуты. Давай, белая магия, не подведи меня.
– А как они тебя называют? – спрашивает он с лёгким подъёмом бровей. Парень, он хороший. Моё сердце плещется как рыба на суше.
Но я не решаюсь раскрыть своё имя, потому что я всё ещё беспокоюсь об инциденте с его дочерью. Принц отмахнулся от этого слишком легко. Кроме того, его родители – Король Стефан и Королева Шелли – сегодня вечером здесь, я видела, как они танцевали. Если эта мерзкая маленькая принцесса узнает моё имя, она может пойти поболтать с королём. И я не хочу заканчивать свой вечер в темнице. Так что моё имя может подождать, пока я полностью не зацеплю сердце принца.
– Можете называть меня как угодно, принц Эдгар. – Скромно улыбаюсь я
Принц Эдгар смеётся.
– Ты что, какая-то тёмная тайна? По крайней мере, выглядишь так, в этом платье.
– Вам это нравится?
– Это прекрасно. Ты выглядишь как маленький ворон, который преследует меня.
– Тогда зовите меня Вороном. – Я улыбаюсь ему.
Мы танцуем и минуты скользят, как песок сквозь пальцы. Моё улучшенной очарование творит чудеса, никогда я не могла говорить так легко. Наш разговор протекает так же плавно, как и наш танец, ни разу не дрогнув и не пропустив шаг.
Однажды, и только однажды, я нахожу мачеху. Она у стены с Психом, обе следят за мной. Мой живот дёргается, когда я ловлю мачехины глаза, но её взгляд, хотя и раздражён, не показывает никаких признаков признания. Я уже знаю мачеху. Если бы он знала, что это я, она была бы белой от ярости. Она найдёт хитрые способы унизить меня, например, сломает ноги или бросит паука в волосы. И Псих. Ну, Псих, вероятно, разорвала бы меня на куски перед всеми.
Заклинание Крёстной Псих. Обязательно должно быть. Она знала, что мои глупые шаги никогда не оставят меня в покое. Она сделала это, чтобы защитить меня, позволить мне наслаждаться ночью. Я действительно должна простить её за введение комендантского часа.
Но я не буду. Музыка заканчивается, и мы останавливаемся.
– Жарко? – спрашивает принц Эдгар. Я смеюсь.
– Ужасно.
– Давайте выйдем ненадолго, прогуляемся под звёздами. – Он обнимает меня за плечи.
– Если вы обещаете не улетать, конечно. Я думаю, что мои крылья слишком устали.
Мы выходим из зала. Мне нравятся взгляды, которые я получаю от других дам. Разочарование. Зависть. Неприкрытая ненависть. Они будут ненавидеть меня больше, когда я стану королевой.
Я позабочусь об этом.
Глава 17
Ночь прохладная, мягкая, как перья. Я иду с принцем Эдгаром по террасе, которая тянется длинной рукой из замка. Луна парит как яркая жемчужина, тихая и грациозная. Это прекрасная ночь, – я знаю, более прекрасной ночи я никогда не увижу. Эдгар восхитителен, и мы говорим долго и легко: о нашем детстве, местах, в которых мы бывали, лучший вид верховой лошади, как мы оба не любим свинину, о звёздах белых и золотых, даже о моде. Мне кажется, я нашла друга, которого потеряла, когда папа умер. С Эдгаром я могла быть даже хорошей.
Терраса имеет форму ключа и заканчивается широким кругом. Он окружает одинокую башню – бледный камнерезный палец высоко в ночь. Справа от нас лестница опускается с террасы в сады, где я вижу скульптурные кустарники и дорожки, которые вьются вокруг цветников. Думаю, мы спустимся в сад, но Эдгар приглашает меня посидеть с ним на железной скамейке у стены.
– Наслаждаетесь? – Он берёт мою руку и моё сердце падает. Я не могу перестать улыбаться.
– Это самая замечательная ночь в моей жизни! – и я говорю правду. Эдгар отпускает мою руку и откидывается назад, скрестив руки.
– Рад это слышать. Теперь скажи, вы бы хотели стать королевой?
О боже мой. О боже мой! Это действительно происходит? Я хочу визжать, как маленькая девочка, подпрыгивая на месте. Не могу поверить, что собираюсь победить.
– Это было бы… замечательно! – я плачу. – Мечта стала явью!
– И почему вы мечтаете стать королевой? Подробнее? – Его улыбка теперь другая. Осторожная. Бесстрастная.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не думаю, что это сложный вопрос. Ты хочешь быть королевой и поэтому ты здесь. Не из-за меня. Почему?
Я не знаю, как ответить. Изменение его тона меня удивляет.
– Хорошо, позвольте мне упростить ваш ответ. Эдгар подвигается, подпирая руки к бёдрам.
– Я попросил отца устроить этот бал, чтобы я смог найти жену. Хочешь знать, зачем мне ещё одна жена?
– Д-да, – я думаю, я должна это сказать.
– Первое, – говорит он, – мне нужен наследник. Сын. Или, скажем так, законный сын.
– Он смеётся и подмигивает мне. – Во-вторых, я хочу, чтобы красивая женщина сидела рядом со мной на троне. Выглядеть красиво, понимаешь? В-третьих, моей дочери нужна мать, которая сможет управлять ею. И, учитывая этот маленький… спор… который я заметил между вами ранее, я думаю, что у вас есть дух, чтобы обуздать её. И в– четвёртых, иногда мне бывает одиноко. Любовницы рано или поздно должны вернуться к своим мужьям. Я хочу кое-кого для себя.
Моё сердце перестаёт разбиваться от счастья. Он превратился в комок угля, тусклый и тяжёлый. Я чувствую это тошнотворное чувство утраты, как выход из прекрасного сна. Это пропало и ты не можешь это вернуть.
– Теперь… чего ты хочешь? – он даже не улыбнулся. Это деловая сделка. Обмен предложениями по мере того, как мы взвесим взаимные выгоды. Прекрасно. Если это так, я могу подыграть.
– У меня есть мачеха и две сводные сестры. Ненавижу их. Они всегда были жестоки ко мне. Я хочу стать королевой, чтобы подняться над нми, чтобы показать себя лучше, чем они думают обо мне. И я хочу наказать их.
– Правда? – Эдгар смеётся и это не дружелюбно. – Я имею в виду, это всё, что у тебя есть? Мелкая месть твоей семье? Думаю, я ожидал большего. Но конечно, достаточно справедливо. Как королева вы можете наказать их так, как вам нравится. Сокрушить каждого врага, которого вы когда-либо имели, если вы это выбираете. Вот что я могу вам предложить. Вы согласны?
Я смотрю вниз на свои руки.
– Я… я не знаю.
Мне не нравились его разговоры о любовницах. Если они у него были раньше, он снова их заведёт. И я знаю эти правила, которые создали мужчины. Неверность – это только женское преступление. Он будет ждать от меня лояльности, пока сам свободно бегает.
Это не я. Если я решу, могу быть верной, но я хочу того же взамен. Я поднимаюсь на ноги.
– Благодарю вас, Принц Эдгар, за ваше щедрое предложение. Я подумаю над этим и… Эдгар смеётся и встаёт за мной.
– Посмотрите наверх. – Он указывает на башню позади нас, на маленькое тёмное окно, спрятанное высоко в изгибающейся стене. – Давайте поднимемся, хорошо? Из этого окна открывается прекрасный вид на королевство. И я думаю… когда мы будем одни… Я могу убедить тебя, что я понравлюсь тебе как муж.
Единственная вещь, которую я узнала: когда человек приглашает вас в отдельную комнату с ним, это не для того, чтобы наслаждаться видом. Так быстро… Мне не нравится принц Эдгар. Он не такой, как папа. Я не знала до сих пор, что мне нужен кто– то вроде папы. Кто-то, кто бы любит меня, а не использует.
Я стою прямо:
– Нет, Ваше Величество, я хотела бы остаться здесь. Возможно, мы сможем прогулять по саду.
Эдгар, всё ещё улыбаясь, обхватывает пальцами мою руку. Жёсткий, приказывающий захват.
– Сначала мы поднимемся наверх.
Импульсивно я пинаю его голень носком хрустальной туфельки. Он вздрагивает, обнажая зубы, но не отпускает мою руку. Потом он смеётся:
– Видишь? – Он притягивает меня ближе. – В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что ты идеальная для меня. Я знал, что чёрное платье означает душу ещё чернее. Ты, – он скользит пальцем по моей щеке, – всё, что я когда-либо желал.
Потом он ударил меня по лицу.
Удар сбивает меня с ног, и мои руки ударяются о каменные плиты террасы. Я приседаю на земле, слишком потрясённая, чтобы кричать, мой рот широко открыт. Никогда, никогда меня не били. Даже мачеха. Моя щека покалывает, и я чувствовала, как она горяча. Я касаюсь лица и на кончиках моих пальцев кровь. Порез от его обручального кольца.
Я дрожу. Эдгар приседает рядом со мной, руки упираются в колени.
– Моё предложение руки и сердца, – говорит он низким, резким голосом, – было просто любезностью. Не думай, что у тебя есть выбор. Ты моя невеста, маленький ворон. Теперь встань и скажи мне своё имя.
Я всё ещё слишком шокирована, чтобы двигаться. Мои мысли летают как летучие мыши в пещере, кружатся, визжат. Я помню, как Муди однажды ухаживала за человеком, который казался милым. Но она внезапно закончила, и я не знала почему, пока не услышала, как мачеха разговаривает с ней поздно вечером.
– Ты можешь быть уверена в одном, – сказала мачеха, – если человек ударил тебя одни раз, он ударит вас снова. И снова, и снова, и снова. Не имей ничего общего с этим человеком. Никогда.
Я не хочу, чтобы меня били до конца моей жизни.
– Ты не утруждаешься слушаться меня? Эдгар хватает меня за руки и поднимает вверх
– Позволь мне кое-что прояснить, дорогая. Как моя жена, ты будешь делать в точности то, что я скажу. – Он встряхнул меня на словах «в точности». – И это включает в себя сыновей. Не подведи меня, как это сделала моя последняя жена.
– Она подвела? – я задыхаюсь. Его хватка такая жёсткая. Я не знаю, что делать.
– К сожалению, – говорит он. – Роды нашей дочки были слишком опасными, они обе чуть не погибли. Врач сказал мне, что моя жена больше не может иметь детей. Какая жалость – она мне очень нравилась. Будем надеяться, что ты справишься лучше. Мне бы не хотелось подрезать тебе крылья.
Он убил свою жену. О, Папа! Папа, помоги мне! Я извиваюсь и царапаюсь, но Эдгар слишком силён. Он тащит меня к двери этой ужасной башни, шепча успокаивающие слова мне на ухо, как будто я ребёнок с истерикой. Я кричу, но он закрывает мой рот рукой. Я пытаюсь укусить его руку, но его пальцы держат мою челюсть. Он знает что делает – он делал это раньше.
– Эдгар? Эдгар, что-то не так?
Голос. Женский голос поднимается к нам с садовой лестницы. Я чувствую, что хватка Эдгара инстинктивно.
– Ничего страшного, мама! – кричит он. – Не надо…
Я пихаю его локтём в живот Эдгара и вырываю ключ из его рук. Отвлечение дало мне момент, который был нужен. Я хватаю юбку и бегу, так сильно и быстро, как могу. Через террасу, вниз по лестнице, за углом, под аркой. Я не знаю, куда бегу, не знаю ничего, кроме направления. От него.
Откуда-то высоко над замком я слышу длинные, тяжёлые часы, бьющие в полночь.
Глава 18
Я поворачиваю за ещё один угол и оказываюсь перед замком. Я слышу стучащие шаги сзади, которые говорят мне о том, что Эдгар преследует меня. Папа, помоги мне! Теперь он волк, а я кролик.
Терраса слишком высока, чтобы я могла запрыгнуть, мне нужна лестница. Она не далеко впереди, ещё тридцать ярдов или около того. Высокие двойные двери заливают её золотым светом, как будто мир не стал просто живым кошмаром.
Я достигаю лестницы и бросаюсь вниз по ней. Мои хрустальные башмаки бьют по ступенькам – цок! цок! цок! цок! цок! – так же быстро, как и моё сердце. Я слежу за командой и экипажем на гравийной дороге подо мной – моя карета! Ждала меня, как я и просила. Благослови тебя Бог, кучер! Благослови тебя вечно и всегда!
А потом моя нога подворачивается и я падаю.
Я бегу слишком быстро, чтобы остановиться. Я сильно падаю, руки под ногами, моя спина, мои бёдра, мои голени бьются о ступени. Я останавливаюсь возле лестницы, моя юбка задирается на колени. Я потеряла башмак. Быстрым движением я стаскиваю другую туфельку и бегу на босых ногах до кареты. Кучер-мышь преспокойно держит дверь, и я прыгаю внутрь.
– Езжай! Езжай! – кричу я. – Там кошка!
Я права, думая, что он быстро схватит это. Он подпрыгивает к сиденью и карета срывается вперёд, лошади скачут полным галопом. Я стою на коленях на полу кареты, всё моё тело – пульсирующий синяк, выглядывающий через край окна.
Эдгар внизу лестницы. Он держит в руке что-то белое и блестящее – мою хрустальную туфельку. Он поднимает её высоко, когда моя карета отдаляется, его голос звенит в ночи.
– Не думай, что сможешь улететь, маленький ворон. Я буду искать тебя!
Глава 19
Мы проехали примерно милю до того, как заклинание разрушилось. Я опустила своё больное тело на сиденье и выглянула в окно. Мы посреди леса, всё ещё на королевской земли. Затем карета стонет и вздрагивает. Несколько тыквенных семечек упали на мою юбку. Когда я посмотрела вверх, потолок стал мягким и мякотным, испещерённым бледными семенами. С влажным, хлопающим звуком стены начинают сжиматься вокруг меня.
Я выбиваю дверь. Я не хочу умереть, будучи раздавленной внутри тыквы. Я прыгаю и падаю на землю, на мне появляются новые синяки. Я стону, подталкивая себя к сидению и замечаю, что моё платье теперь просто серое, какое я ношу каждый день. На небольшом расстоянии впереди карета быстро сжимается, теряя свои детали. Мои крысы, больше не лошади, мчатся ко мне. Я ловлю одного мышонка, прежде чем он броситься в лес, вероятно, всё ещё думая, что за нами охотиться кошка. Бедный мышонок. Спасибо тебе. Пусть вы живёте долгой и процветающей мышиной жизнью.
Медленно, неуклюже, мне удаётся встать. Лес тихий, кроме шумных ночных жуков. Я прислушиваюсь, но не слышу отдалённых криков или грома скачущих копыт. Я не думаю, что Эдгар преследует меня сейчас.
Наклоняясь, я протягиваю руки. «Идите сюда, мальчики», – мои крысы заползают на ладони, и я прижимаю их к груди. У меня впереди долгая, утомлённая босоногая прогулка. Но, по крайней мере, у меня будет компания.
Я проковыляла всего несколько шагов, когда лунный свет отблеснул что-то рядом с тыквой. О нет, нет! Моя туфелька! Почему она не исчезла? Крёстная Псих хотела оставить мне сувенир с моей ужасной ночи? Это похоже на её больное чувство юмора. Но… она не знала, чем это закончится. Она только почувствовала это и предупредила меня не идти.
Я не послушала.
Рыдания грохочут у меня в горле, но я душу их. Я не хочу, чтобы меня услышали, на всякий случай. Всё моё тело дрожит. Мне кажется, что я только что выползла из дыры в земле, и мне повезло, что я жива. Я отчаянно хочу, чтобы кто-то обнял меня, утешил, сказал, что это был плохой сон. Но у меня никого нет.
Какой ужасный человек. Кто знал, что наш принц может быть таким монстром? Кто-то должен знать, вероятно, такие же несчастные девушки, как я. Его дочь, скорее всего вырастет такой же жестокой и злобной, как он. Нет, мне повезло сбежать из той семьи. Даже мои глупые шаги не так плохи, как они.
У меня под ногами острый гравий. Чёрные ветки деревьев скользят по мне, листья шепчутся. Я переезжаю на обочину дороги и стараюсь ходить по сорнякам. Но они слишком длинные и запутанные.
Он забудет обо мне. Я всего лишь девушка, одна и многих, он легко отвлечётся. Он может искать какое-то время, потому что злиться, что я сбежала, но ему станет скучно. Я так рада, что не сказала ему своего имени.
Но я ковыляю по этому унылому лесу, крысы и башмачок тяжелеют на моих руках, и я почти хочу смеяться.
Я никогда не думала, что встречу кого-нибудь хуже, чем я.
Глава 20
– Золушка.
Я открываю глаза, мгновенно осознавая, что мои ноги в агонии. Позднее утро светит белым в моё окно, и мачеха стоит возле моей кровати, холодная, как сырое мясо.
– Это была ты, – тихо говорит она. – Я не могу представить, как я не смогла тебя узнать. Но как только мы уехали, я поняла…
– Мачеха! – Я спрыгиваю с кровати и падаю на её мягкую грудь. – Мачеха, обними меня, мне так страшно! – Я сжимаю её платье и хныкаю в кружево её платья.
– Боже, дитя, что случилось? – В её голосе больше звучит любопытство, чем сочувствие.
Я рассказываю ей, что случилось. Я опускаю волшебство (например, Крёстную Псих) и говорю, что чёрное платье принадлежало моей матери. Я рассказываю её, как ко мне относился Принц. Похоже, это не удивляет её так, как предложение руки и сердца.
– Он действительно просил тебя стать его королевой? – говорит она.
– Думаешь, он будет меня искать? – спрашиваю я, потянув за рукава. – Думаешь, он меня найдёт?
Мачеха задумчиво смотрит на меня.
– Не зная твоего имени, это будет сложно. Я подозреваю, что он потеряет интерес.
Я всхлипываю и пытаюсь прижаться к ней. Она кладёт свою твёрдую руку мне на плечо и отталкивает меня.
– Ну, слава богу, всё кончено. Теперь вытри лицо и иди, накрой стол на завтрак. – Она резко поворачивается и спускается по лестница на чердак.
Я потираю лицо рукой. Мачеха так же утешительна, как и кактус. Но, как она сказала, по крайней мере, всё кончено.
А потом вдруг мысль схватила меня за горло.
Всё кончено? Я прихрамываю к маленькому квадратному зеркалу на стене. Крёстная Псих сказала, что если я не получу Принца, стану обычной Золушкой. Но лицо в зеркале – всё ещё симпатичная Золушка. Что означает, что Принц всё ещё хочет меня.
Что означает, что это ещё не конец.
Нет! Я спрячусь. Я останусь дома на месяцы, если придётся. По крайней мере, в этом я могу доверять мачехе. Меньше всего она хотела бы, чтобы я стала королевой. Она запрёт меня на чердаке, прежде чем позволит этому случиться.
Принц сдастся. Всё что у него есть – моя туфелька. И кто слышал о том, чтобы кого-то находили по туфелькам?
Глава 21
Ничего не происходит целую неделю. Всё тоже самое: я делаю свою работу по дому, мачеха едва разговаривает со мной; Псих бушует о том, как я уродливо смотрелась на балу. Я знаю, это происходит от ревности. Несмотря на то, что принц оказался прохвостом, она всё ещё в ярости, что он хотел меня, а не её. Глупая свинья. Хотела бы я, что он хотел её!
Я часто смотрю в зеркало, но моя красота не тускнеет. Хотела бы я иметь белую магию, чтобы что-то изменить: сделать себя прыщавой толстухой, по крайней мере, на время.
И я не буду призывать Крёстную Псих, абсолютно. Она тайный предатель. Разве белая магия не должна была сделать мою жизнь лучше? Она, наверное, кудахчет где-то в облаке дыма. Если я когда-нибудь увижу её снова, я засуну эту трубку ей в уши.
Это Муди, наконец, опускает топор. Я вычищаю грязный след с этого жалкого белого ковра в гостиной, пока она сидит на диване, притворяясь, что читает книгу. Она переворачивает страницу и говорит, не глядя на меня.
– Он ищет тебя, ты знаешь.
Я перестаю чистить, потому что мои руки просто обратились в свинец.
– Откуда… откуда ты знаешь?
– Это по всему королевству. – Она поворачивает свои тусклые глаза, и там нет жалости, ни капли. Но тот факт, что она говорит мне это, должно быть, значит, что она что-то чувствует. – Ходят слухи, что принц безумно влюблён в таинственную женщину с бала. Он не успокоится, пока не найдёт её. Он лично посещает каждый дом в королевстве и заставляет всех молодых девиц примерять этот стеклянный башмак.
Безумие.
– Это была хрустальная туфелька, – шепчу я. Моя рука всё ещё сжимает щётку, мои пальцы мокрые. Этого не может быть.
– Он думает, что ботинок поможет ему найти её. Он необычайно мал.
Проклинаю тебя, белая магия. Проклинаю тебя, Крёстная Псих, за то, что дала её мне. И проклинаю себя за глупость. Я буду пленницей принцы из-за моих долбанных ног!
– Продолжается уже несколько дней. – Муди возвращается к своей книге. Я встаю, вытираю руки об юбку.
– Спасибо. – Это всё, что я могу сказать.
Мне нужно попасть на чердак, хорошенько подумать. Может, я смогу ненадолго уехать, сбежать в другое королевство. У меня нет родственников, но я могла бы работать где-нибудь в кабаке. Таверны всегда хотят красивых девушек. Я дохожу до двери и оглядываюсь назад.
– Ты знаешь, где мачеха? Мне нужно поговорить с ней минутку.
– О, не делай этого, – сухо говорит Муди. – Она пытается помочь ему найти тебя.
Глава 22
Я обернулась в дверном проёме.
– Что?
– Ты же знаешь, какая она. – Пожала плечами Муди. – Ты ей не очень нравишься, но королева в семье – это хорошо. Это значит больше денег, больше престижа для всех нас. Она даже написала письмо.
– Она написала письмо!
– Вчера Лунилла понесла его во дворец. Конечно, она прочитала его по дороге. Мать назвала принцу твоё имя, описала внешность, и сказала, где мы живём. Но я бы не стала беспокоиться.
Я сжимаю дверную ручку, моё тело пытает пламенем ярости.
– Почему нет?
– Потому что каждая мать хочет, чтобы принц выбрал её дочь. Лунилла говорит, что они все выставляют себя дурами, утверждая, что их дочь была женщиной в чёрном.
Вероятно, он получил тысячу таких писем. – Муди снова пожимает плечами. – Просто подумала сказать тебе, потому что ты не выходишь из дома.
Я всё ещё держу щётку в руке. Теперь я швыряю её в Муди. Она попадает ей в плечо, заставляя вздрогнуть и спрыгнуть с дивана.
– Почему?! – кричит она.
– Потому что ты бесполезна! – кричу я.
Я сворачиваю в коридор и вижу, как Псих идёт ко мне. Она ухмыляется и поднимает брови, как будто хочет сказать что-то злобное. Но я не позволяю ей.
– Где мачеха? – Я протягиваю руку и грубо хватаю её за ухо, впиваясь ногтями в мочку.
– Где она?
– Ой! Ай! Прекрати! – Псих кричит, её голова зажимает мою руку. – Она в своей комнате! Отстань от меня!
Я отпускаю и бегу наверх, когда Псих кричит «Уродка!» и «Маньячка!» и грозится разбить мне голову сковородкой. Я ринулась по коридору в спальню мачехи и, не постучавшись, распахнула дверь. Мачеха сидит за письменным столом и царапает перо о пергамент.
– Снова пишешь принцу? – рычу я.
Мачеха смотрит на меня, потом снова на пергамент.
– Нет. Меню для повара на следующую неделю. – Она окунает перо в чернильницу и пишет другую строку. – Кто тебе рассказал, – тихо спрашивает она.
– Мелоди. – Я трясусь.
Я хочу сделать с ней так много вещей, каждая хуже другой. Мачеха кладёт перо и поворачивается ко мне в кресле. Она складывает руки на коленях.
– Я думаю, что, возможно, ты не в состоянии рассмотреть преимущества этого бала. Я тычу ей в лицо пальцем.
– Даже не пытайся это сделать. Мы обе знаем, что ты не для этого этим занимаешься. Мачеха всплёскивает руками.
– Тогда расскажи мне об этом. Почему я этим занимаюсь?
– Потому что ты ненавидишь меня. Ты всегда меня ненавидела. Ты хочешь, чтобы принц нашёл меня, чтобы я была несчастна!
Мачеха стоит и немного пошатывается, держась за локти. Она смотрит на пол, как будто думает, прежде чем заговорить.
– Когда твой отец пришёл ко мне во двор, признаюсь, что была счастлива. Он часто говорил о тебе, но тогда я не воспринимала тебя, как проблему. Только после того, как мы поженились… – Она останавливается и делает глубоких вдох. – Я видела, как он лелеял тебя, как его глаза сияли, когда он смотрел на тебя. Они никогда не светились для меня. И вот однажды я поняла правду. Он женился на мне не ради меня. Он женился на мне ради тебя.
Я молча не соглашаюсь. Да, возможно, это было частью его. Но я думаю, что мой отец заботился о мачехе. Не так сильно, как он любил мою мать, по крайней мере, я на это надеюсь. Но он бы не женился на ней, если бы не уважал её. Мой отец был хорошим человеком.
Но нет смысла пытаться убедить её в этом. Он позволила своему разуму исказить прошлое, и теперь его уже не восстановить. И меня волнует это меньше всего.
– Итак, ты хочешь избавиться от меня, – говорю я.
– О, гораздо больше этого, моя дорогая. – Мачеха говорит и её голос превращается в сталь. – Я хочу, чтобы ты была на моём месте, вышла замуж за человека, который не заботиться о тебе, кроме как о матери для своего ребёнка. Я хочу, чтобы страдала так же, как страдала я.
Я сжимаю кулаки.
– Ты думаешь, я не пострадала? – Моя грудь начинает болеть. – Ты бы могла любить меня! Ты была нужна мне, когда умер отец, но ты меня оттолкнула! Если бы ты была матерью, в которой я нуждалась, я могла бы…
– Это не имело бы никакого значения. Ты всегда была плохой частью работы. Слёзы залили мои глаза. Она всё ещё может причинить мне боль.
– Может быть, – я задыхаюсь, – некоторые люди становятся плохими, потому что им некого любить.
Всхлипывая, я возвращаюсь к двери.
– И ты знаешь, что не добьёшься успеха. Я ухожу… прямо сейчас. Я уеду далеко, где принц не сможет меня найти. И ты ничего не сможешь с этим поделать.
Мачеха смотрит на меня, потом мимо меня.
– Давай, – говорит она. Но у меня такое чувство, что она разговаривает не со мной.
Когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть, что-то тяжёлое ударяет по голове. Я чувствую, что падаю, когда мир становиться чёрным.
Глава 23
Я просыпаюсь в постели мачехи. Голова тяжёлая и опухшая. С низким стоном я приподнимаюсь на локте. Моя лодыжка привязана к столбику её кровати тонкой верёвкой, так крепко, что она покраснела. Я наклоняюсь вперёд и начинаю ковырять узел ногтями.
– Не делай этого, или мне придётся ударить тебя снова.
Я поворачиваюсь. Псих сидит на стуле возле кровати, держась за чугунную сковородку. Так вот чем она меня ударила. Забавно, я не думала, что она серьёзно.
Я снова опускаюсь на подушку и закрываю глаза. Моя голова болит.
– Где же мачеха?
– Пытается найти принца. Кстати, что это? – Она указывает на тумбочку рядом с кроватью мачехи. Мой Хрустальный графин сидит сверху, пустой и мерцающий.
Я тянусь за ним, но верёвка останавливает меня. Псих смеётся и отодвигает графин.
– Что это? – спрашивает она.
– Вы были в моей комнате! – кричу я.
– Везде, – говорит Лунилла. – Я и мама, она выкинула ящики, я разбила топором твой шкаф. Мы думали, что найдём что-то более интересное, кроме пустой бутылки. Что это?
– Ничего, – я срываюсь.
Псих закидывает ногу на ногу и улыбается.
– Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Мы искали то, что ты надела на бал, например, платье, как доказательство. Я имею в виду… что ты сделала? Бросила его в реку? В любом случае, мама спустилась сюда и стащила твои тапки. Она везёт их к принцу, чтобы показать ему размер твоих ног.
Они не нашли хрустальную туфельку? Я помню, как пнула её под кровать ночью, когда шаталась после бала. Это было бы невероятным доказательством. Хорошо, что такие глупые.
– Он подумает, что они детские, – пожимаю плечами я.
– Возможно. Может и нет. Но стоит попробовать, правда? И нам очень повезло! Принц сегодня обыскивает наш город, так что маме не придётся далеко ходить.
Я наклоняюсь обратно к узлу на лодыжке.
Псих ухмыляется и поднимает сковородку.
– Ему будет намного проще найти тебя, если ты будешь без сознания.
– Лунилла, пожалуйста! Пожалуйста, отпусти меня!
Псих усаживается обратно в кресло, довольная, словно кошка.
– Знаешь, когда ты выйдешь замуж за принца, можешь представить, что это сделает для меня? А мои шансы на брак? Я буду сестрой королевы!
– Сводной сестрой! – выплёвываю я. Псих ставит ногу на кровать.
– Конечно, я бы предпочла стать королевой сама. Но если принц действительное такая крыса, как ты описываешь, похоже на то, что он идеально подходит для тебя! Тебе всегда нравились крысы, не так ли? – Она противно смотрит на меня.
Я начинаю плакать. Ничего не могу с этим поделать. Я в ловушке, едва чувствую свою ногу, и меня подадут принцу, как свинью на блюде. Те самые люди, которые должны быть моей семьёй.
– М-мне… очень жаль, Лунилла.
– Что? – Она смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я плачу.
– Мне просто жаль, вот и всё. Я знаю, я тебе никогда не нравилась, но я не давала тебе повода. Я тебе когда-нибудь нравилась?
Псих морщиться, будто запахло чем-то гнилым.
– О… немного, в самом начале, думаю.
– Как мы это потеряли? – Я вытираю свои влажные глаза. – Мы могли бы быть друзьями. Я должна была постараться, но позволила ненависти взять вверх. А теперь посмотри на меня. – Я громко всхлипываю. – Я всегда думала, что у тебя хорошая фигура. Лёгкие тоже хорошие, попробуй спеть. – Псих всё ещё хмуриться.
– Если ты думаешь, что это заставит меня отпустить тебя…
– Нет. – Я вытираю влажные ресницы. – Я просто хочу, чтобы ты знала.
Псих закатывает глаза. Когда они достигают одной стороны, она замечает тумбочку. Она пристально смотрит, потом вздыхает.
Мой Хрустальный графин наполняется светом, искры отражаются изнутри. Когда блеск проходит, на дне собирается несколько капель белой жидкости.
Глава 24
– Мелоди! МЕЛОДИ! – Псих вскакивает со стула и роняет сковородку. Она встаёт в нескольких футах от тумбочки, глаза её большие и выпуклые.
– А? – Я слышу голос Муди внизу из коридора. Она не кажется заинтересованной в том, о чём кричит ей Псих.
– Иди сюда! Быстро! Быстро!
Муди не приходит быстро, но она приходит. Она прислонилась к дверному косяку и ни разу на меня не посмотрела. Думаю, она не простила меня за щётку.
– Посмотри на это! Посмотри! – Псих хватает графин и пересказывает всё, что произошло. – Оно просто появилось, как по волшебству.
Муди хмуриться и берёт графин. Она всматривается в маленькую капельку жидкости внутри.
– Ты уверена? Это похоже на плевок.
– Нет, я сама видела! Вся бутылка светилась, и тогда это… это появилось там! – Псих показывает на меня. – Она… она ведьма, у неё есть волшебство! Держу пари, так она попала на бал! Вот почему мы её не узнали! – Псих подлетает ко мне и хватает за плечо.
– Что это? Скажи мне сейчас же! – Она грубо треплет меня.
Между тем, я сижу и проклинаю себя за извинения перед Психом. Я не пыталась заработать белую магию! Всё, что я делаю, возвращается, чтобы плюнуть мне в лицо, как горячее масло из горшка.
– Скажи мне! – Псих снова встряхивает меня.
– Это не сработает, она упряма, – говорит Муди. – Мы должны отнести это к Матери.
– Подожди, может быть, мы сможем проверить это? – Псих выхватывает графин у Муди и вырывает пробку. Она нюхает горлышко. – Пахнет фруктами! – Она раскрывает ладонь и наклоняет бутылку.
– Не надо! – Муди возвращает бутылку в вертикальное положение. – Мы не знаем, что это может сотворить! Ты можешь превратиться в цыплёнка или типа того!
