Текст книги "Оглянись назад (СИ)"

Автор книги: Aniri Yamada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Стив вошёл в тёмное помещение школы. Как всегда, кроме него в такую рань здесь никого не было. Свет горел только в проходной и раздевалке. Весь последний год мальчик приходил в школу за пару часов до начала занятий и ни разу не застал человека, который открывал школу и включал свет. Ни единого раза. Был ли это сторож или уборщица, он не знал, его радовало только то, что его не прогоняют и позволяют побыть в этом дивном уединении.

   Несмотря на полную темноту, глядящую на него из пустых коридоров и лестниц, Стив не боялся. В свои тринадцать лет он уже пересмотрел и перечитал столько ужастиков, что готов был встретиться с чем или кем угодно. Ну, или по-крайней мере он так хотел думать, потому что лёгкая дрожь всё равно пробегала по телу, стоило ему выйти из светового пятна и направиться по коридору в сторону выключателя. Зимний рассвет наступит ещё не скоро, а значит, надо самому обеспечить себе освещение. Таинственный человек, отпирающий школу по утрам, не заморачивался этим, включая свет только возле входа.

   Ватная тишина забивалась в уши, даря Стиву странное чувство нереальности. Через пару часов здесь будет стоять дикий гвалт, коридоры заполнятся ученикам, и мир тишины и безмятежности падёт, сломленный их криками, драками и беготнёй.

   Что сказать, средняя школа Лисбон Фоллз хоть и не отличалась большим размером, но вмещала достаточно учащихся, чтобы они могли превратить жизнь учителей и друг друга в ад.

   Именно поэтому Стив любил приходить раньше всех и ловить этот нереальный момент перехода. Только здесь он явственнее всего ощущал наступление нового дня. Ну, и ещё потому что мама вставала на работу очень рано и он, довольно чутко спящий, всегда просыпался, несмотря на то, что она собиралась очень тихо. Брат Дэвид, дрыхнущий на соседней кровати, в это время спал сном праведника и ничего не слышал.

   Стив обычно поднимался и выходил из комнаты, чтобы проводить мать, она махала на него руками и говорила идти снова ложиться. Мальчик заверял её, что так и сделает, но сразу после её ухода одевался и шёл в школу. Уснуть он все равно не мог, а сидеть и ждать, пока проснётся старший брат, он не хотел.

Сначала он поступал так от скуки, но потом «подсел» на эти предрассветные школьные посиделки.

   И хоть саму школу он не любил, но посидеть вот так, в таком дерьмовом днём, и таком прекрасном, пока пустует, месте, он обожал.

   Щёлкнув выключателем, Стив уже смелее прошёл по коридору к кабинету биологии, там должен был состояться первый урок. Его шаги гулким эхом отскакивали от стен.

   Мальчик положил руку на дверную ручку и медленно её повернул. Иногда кабинеты на ночь запирались и тогда ему приходилось сидеть в коридоре. Сегодня повезло – дверь беззвучно открылась, плеснув на него темнотой кабинета. А ведь где-то в самом углу стоит скелет, вспомнилось Стиву.

  Он шагнул внутрь, пошире распахнув дверь, и огляделся. Сквозь большие окна в кабинет проникал свет от фонарей, и теперь, когда глаза привыкли, кабинет не казался больше похожим на склеп.

   Свет включать не хотелось. Мало того, что его может кто-нибудь увидеть и нажаловаться директору, так и самого Стива с дороги будет слишком хорошо видно, всё-таки кабинет на первом этаже.

   Мальчик поправил очки и, бросив рюкзак возле самой двери, уселся на него, предварительно достав из его недр книжку в потрепанной жёлтой обложке.

   Можно почитать, света, идущего из коридора, ему достаточно.

   Он раскрыл книгу на нужной странице и вздохнул. Что может быть лучше Лавкрафта, да ещё и читаемого в зловеще пустующей школе?

   Определённо, лучший способ пощекотать себе нервишки.

   Мальчик с содроганием дочитывал очередной рассказ, когда вдруг заметил, что дверь, возле которой он устроился, начала медленно закрываться. Он толкнул её рукой, снова распахивая пошире.

  Не успел он перелистнуть страницу, как дверь снова пришла в движение. Стив с раздражением захлопнул книгу и поднялся с рюкзака. Надо найти что-нибудь, чем её подпереть, решил он, иначе пропадёт всё удовольствие от чтения.

   Мальчик огляделся и увидел на учительском столе толстый справочник. То что нужно. Он шагнул к нему, ступая в сумрак кабинета, и дверь за его спиной тут же, с громким щелчком, захлопнулась.

   Стив от неожиданности подпрыгнул и взвизгнул как девчонка. Собственная реакция на шум напугала его даже больше двери.

 Сердце заколотилось как бешеное, а очки от резкого рывка съехали на кончик носа. Он сделал шаг к двери, чувствуя дрожь в ногах. Похоже он сильно переоценил свою стрессоустойчивость.

   Дверь оказалась заперта.

   Мальчик несколько раз подёргал ручку, но она не проворачивалась, стояла намертво. Он глубоко вздохнул и понял, что надо срочно зажечь свет.

   Выключатели должны были быть где-то справа от двери. Свет с улицы не доставал до этой стороны кабинета, и нужная ему стена утонула в темноте.

   Стив начал слепо шарить рукой, пытаясь их нащупать, чувствуя, как с каждой секундой теряется очередная частичка его самообладания.

    – Я бы не советовал этого делать, – раздался у него за спиной хриплый, даже какой-то хрипящий голос.

   Мальчик завопил и резко обернулся, после чего завопил громче. Волосы у него на голове начали шевелиться, словно пытаясь встать дыбом. Он прижался спиной к стене, забыв про выключатели и снова заорал.

   На противоположной стороне кабинета, в самом углу, возле скелета, стоял призрак. Он выглядел как человек, мужчина лет пятидесяти, в костюме с галстуком и шляпе. Но его выдавало бледное свечение непонятного цвета, то ли болотно-серое, то ли грязно-жёлтое. Оно слегка мерцало, освещая всё вокруг себя в радиусе метра. Скелет из-за этого казался ещё более живым и зловещим, чем обычно.

   Глядя на эту пару, Стив был готов упасть в обморок. И от ужаса, и от недостатка кислорода, порожденного долгим воплем.

   Стоило на мгновение замолчать, как призрак поспешил воспользоваться образовавшейся паузой.

    – Подождите, молодой человек! Не кричите так громко! – он выставил перед собой руки, словно показывая, что безопасен. Но его голос… Отвратительный потусторонний хрип, пробирающий до самых костей. – Сейчас, подождите.

   И призрак принялся… кашлять.

    – Так, а теперь? – наконец спросил он совершенно изменившимся голосом. Абсолютно человеческим, обычным мужским голосом. – Намного лучше.

   Он удовлетворено кивнул и шагнул в сторону Стива.

    – Стойте! Не подходите ко мне! – снова заверещал мальчик. Ноги у него подогнулись, и он сполз по стене на пол, где и приготовился встретить смерть.

    – Что случилось? – озабоченно спросил призрачный мужчина. – Если вас испугал мой голос, так это из-за того, что я долго ни с кем разговаривал. Отвык немного.

    – Вы… Вы призрак! – просипел Стив, почувствовав, как горло конвульсивно сжалось, не справившись с многочисленными воплями.

    – Вынужден с прискорбием подтвердить сей печальный факт, – мужчина грустно кивнул. – Но можете не беспокоиться, молодой человек, я совершенно безопасен.

    – Да? Тогда я могу уйти?

    – Увы, но нет. Дело в том, что у меня такая ситуация… – казалось, что призрак замялся. – Я хочу поговорить.

    – Поговорить? Со мной? – Стив начал потихоньку приходить в себя. Смекнув, что жуткая и мучительная смерть в ближайшее время ему не грозит, он немного осмелел. Правда подниматься с пола не спешил, чувствуя, что ноги ещё не подчиняются ему в должной мере. – А можно свет включить?

    – Боюсь, что тогда меня почти не будет видно.

    – А сейчас видно даже слишком хорошо, – мальчик сглотнул. – Кто вы такой?

    – Ах да, я же не представился! Весьма невежливо с моей стороны. Говард Панкок к вашим услугам, юноша, – с этими словами он шагнул вперёд. Заметив, что мальчик больше не вопит, приободрился и продвинулся ещё немного. Он прошёл прямо сквозь первый ряд парт и остановился в проходе. Теперь между собеседниками оставалось ещё два ряда.

    – А я…

    – Я знаю ваше имя, я некоторое время наблюдал за вами.

    – Зачем?

    – А что ещё остаётся делать бесплотному духу, привязанному к месту своей смерти? Только следить за живыми и завидовать им.

    – Постойте… Говард Панкок… Вы же тот писатель! – мальчик, окончательно придя в себя, вскочил на ноги и взмахнул руками. – Тот который… который…

    – Да-да, тот, который скончался в этой школе в прошлом году, – призрак горестно вздохнул. – Увы, моё сердце меня подвело.

   В прошлую зиму Лисбон Фоллз был взбудоражен новостью – в их городок приехал известный писатель, пишущий знаменитые романы о первых американских колонистах, индейцах и освоении земель. Его книги пользовались огромной популярностью и одну из них, самую последнюю, он и приехал представлять в Лисбон Фоллз. Для встречи с писателем выбрали школу, как наиболее вместительное и прилично выглядящее здание.

   И во время публичного чтения своего нового произведения, писатель вдруг схватился за сердце и упал замертво.

   Стив при этом не присутствовал, но Дэвид, пробравшийся в зал, потом всё в красках ему пересказал.

    – Но почему вы здесь? – мальчик во все глаза рассматривал знаменитость, не в добрый час посетившую их город. Эх, вот это встреча! Известный писатель, да ещё и мёртвый ко всему прочему. Дэйв от зависти позеленеет!

    – Так вышло, что всё это время я незримо присутствовал в этой школе, но сегодня, спустя ровно год, моя последняя ночь здесь. Затем я отправлюсь в неизвестные дали, – пояснил Панкок.

    – А куда? – жадно спросил Стив, окончательно забывший про свой первоначальный испуг.

    – Понятия не имею, знаю только, что сегодня моя последняя ночь среди мира живых, и что только сегодня я могу стать видимым и поговорить с кем-нибудь.

    – Но почему именно я?

    – Я хотел бы сказать, что вы, юноша, особенный, но вынужден сказать правду – со вчерашнего вечера вы первый, кто оказался в школе, а до рассвета осталось совсем немного. С первыми же лучами солнца я исчезну.

    – Но… но есть же кто-то, кто открывает школу!

    – А вот тут спешу вас порадовать. Школу отпирает сторож, мистер Пайнли, но я выбрал вас, так как он слишком часто пребывает в объятиях алкогольных видений. И сейчас, к слову, тоже.

    – А о чем вы хотите поговорить? – мальчик медленно приблизился к учительскому столу, и сел на него, лицом к призраку, всё так же стоящему посреди класса. Только сейчас он заметил, что часть попадающего с улицы света падает на Панкока, и в этих освещаемых местах (плечи, грудь и живот)  – призрак намного бледнее и прозрачнее. Похоже он говорил правду, когда сказал, что при свете его будет не видно. – Хотите что-то передать?

    – Мы с вами, юноша, в сущности уже беседуем. Мне именно этого и не хватало. Простого человеческого разговора, как раньше, когда я ещё был жив.

    – Ага. Понял, – Стив задумался. У него есть такая возможность, поговорить с привидением, узнать про загробную жизнь! – Каково это быть призраком?

    – Ну, очень похоже на сон. Иногда сознание полностью исчезает, потом возвращается, и ты снова стоишь в столовой, словно никуда не уходил. Тебя никто не видит и от этого очень одиноко.

    – А как это – умирать? Что вы видели?

    – Этого я рассказать, к сожалению, не могу.

    – Почему?

    – Это запрещено.

    – Кем?

    – Это тоже не подлежит огласке.

    – Эм… Ладно. А как вы узнали, что сегодня уйдёте?

    – Этого я тоже рассказать не могу, – мистер Панкок вздохнул.

    – А что тогда можете? – мальчик разочарованно поправил очки. Надо же, даже там одни запреты, он-то думал, что хуже школы ничего нет, а тут даже после смерти не можешь делать что хочешь. Несправедливо.

    – Ну, из существования после смерти – практически ничего, – казалось, призрак тоже растерялся.

   Наступила тишина. Стив усиленно думал, Панкок рассматривал своё полупрозрачное, при свете фонарей, тело.

    – О! Вы же писатель! – мальчик радостно хлопнул в ладоши.

    – Был им, – поправил мужчина.

    – Неважно! Я тоже иногда пишу маленькие рассказы. Правда, их читают только мой брат и мама, но она в меня верит, говорит, чтобы я не бросал это занятие. За первые мои рассказы она даже заплатила мне по двадцать пять центов.

    – Так вы хотите стать писателем, молодой человек? – уточнил Панкок.

    – Да! Ещё бы. Расскажите как вы стали писать? У вас сразу начали получаться интересные истории?

    – Как я думал – да. Но должен признаться – я был просто ужасен. И писал отвратительно, и вёл себя соответствующе.

   Призрак переступил с ноги на ногу и грустно посмотрел на стоящий рядом стул. После чего снова взглянул на мальчика и продолжил рассказывать, всё так же стоя посреди кабинета.

    – Раз уж судьба распорядилась мной таким образом, то значит, так и должно быть. Может, мне суждено было так прожить свою жизнь и в конце существования повстречать вас, юноша. И именно вам рассказать о своей жизни и писательской деятельности. Дабы вы не повторяли тех ошибок и уберегли свои и чужие нервы.

   Мне было, как и вам, тринадцать лет, когда я впервые записал на бумагу пришедшую мне в голову историю. Утром я принёс заветную тетрадку в школу, где с гордостью демонстрировал её одноклассникам. Они хвалили написанное, а я был счастлив. Однако после уроков старшие ребята отняли тетрадь и начали зачитывать из неё прямо в коридоре. Они громко смеялись над каждым предложением, а я бегал вокруг них, как неприкаянная собачонка, и кричал, требовал отдать моё сокровище. Вдоволь насмеявшись, они бросили мне рукопись и ушли. Не успел я её поднять, как в коридоре показался мой учитель английского языка. Заметив моё расстроенное лицо, он спросил в чем дело, и я со злостью поведал ему, что написал прекрасный рассказ, а эти дубоголовые старшеклассники высмеяли его, так как из-за недостатка ума, скорее всего ничего не поняли.

   Учитель попросил прочитать моё произведение, мы вошли в класс, я сел за парту, он за свой стол. Всё время пока он читал, я сидел и предвкушал свой триумф, представлял как он будет хвалить меня и советовать обратиться в редакции и журналы. Я так замечтался, что не сразу заметил, что учитель закончил и молча смотрит на меня.

   Похвалы не было. Была критика, много критики. Он говорил, что у меня очень много ошибок, смысловых, речевых, орфографических. Что очень непонятные картонные диалоги, персонажи похожи на манекены. Что мне нужно много читать и заниматься английским, если хочу и дальше писать.

   Единственное что ему понравилось – это идея, задумка рассказа, которую я, к его сожалению, не реализовал в должной мере.

   И знаете что, юноша? Всё то время, что он мягко и терпеливо объяснял мне мои недочеты, я думал только о том, какой он идиот. О том, что он ничего не понимает и просто хочет закопать мой талант в землю. О том, что он сам никогда не напишет даже подобия моего текста, что он просто мне завидует. Я практически возненавидел его в тот момент, хотелось вскочить, вырвать тетрадь у него из рук и гордо уйти.

   Но вместо этого я пробурчал, что постараюсь учесть его советы и вышел из кабинета, тут же выбросив из головы все его рекомендации.

   Я уже видел себя величайшим писателем, уже готовым самородком, не нуждающемся в поучениях.

   Я продолжил писать, но показывал рукописи только одноклассникам и родителям. Но очень скоро и тем, и другим надоели мои писательские эксперименты, и я начал рассылать рассказы в журналы. Но никто не хотел меня печатать.

   Родители приняли моё решение поступить на факультет журналистики и даже наняли мне репетитора, так как с английским у меня, ближе к окончанию школы, возникли проблемы.

   Я поступил, при переезде нашёл свою тетрадку с самым первым рассказом.

   Я был в шоке. Не мог поверить, что «это» считал шедевром.

Понимаете, юноша, я всегда много читал, после, репетитор подтянул меня и вдруг стало понятно, что то, что я писал раньше – безграмотная белиберда. Мне понадобилось пять лет, чтобы понять то, что с самого начала пытался втолковать мне мой учитель.

    – И что вы делали потом? – спросил мальчик, до этого молча и с большим интересом слушающий Панкока.

    – Продолжил писать и совершенствоваться. В тридцать лет написал свой первый роман, который купило издательство. Потом следующий. Вы ещё слишком юны и наверняка не читали мой цикл «От востока до запада», он о первых поселенцах. О, критики были в восторге… – призрак мечтательно прикрыл глаза. – Кстати, этот цикл даже собирались внести в школьную программу, жаль, что я умер, так и не узнав, какое было принято решение.

    – А какую книгу вы представляли в нашей школе?

    – Это была книга… – Панкок резко замолчал и посмотрел в окно.

    – Что? Что случилось? – Стив спрыгнул со стола и подошёл поближе к призраку. На улице он ничего не заметил, а вот сам призрак явно побледнел.

    – Мне пора, – Панкок улыбнулся. – Несмотря на нежелание окончательно покидать мир живых, моя писательская натура предвкушает что-то новое и интересное, а значит, я должен там быть.

    – Уже? Я думал, мы ещё поговорим, – Стив состроил разочарованную гримасу.

    – Увы, но моё время истекло. Большое спасибо за то, что скрасили мой последний час, юный Стив. Напоследок скажу кое-что, пожалуй. Если вы и дальше будете писать – всегда оглядывайтесь назад, на своё прошлое. И если вы видите недостатки в своих ранних работах – вы идёте верной дорогой. А ещё учитесь и больше читайте, и тогда, возможно, однажды вы станете великим писателем, – призрак величаво поклонился и сделал шаг назад. – Всегда оглядывайтесь назад.

   Панкок начал бледнеть. В кабинете уже стало довольно светло, фонари выключились, переложив ответственность за освещение на просыпающееся на востоке солнце.

   Стив во все глаза смотрел на метаморфозы призрака, тающего с каждой секундой. И всё равно пропустил момент его исчезновения. Вот он стоял перед ним, уже практически невидимый, словно бледный карандашный набросок, мальчик моргнул – и его нет.

   Стив протянул руку и помахал ею перед собой. Пусто. Писатель Говард Панкок окончательно покинул этот мир.

   Мальчик так и простоял посреди кабинета, пока не открылась дверь, пропуская внутрь Мелоди Стивенс, отличницу из его класса, всегда приходящую раньше остальных его одноклассников.

   Её приход вывел Стива из ступора и он, подобрав рюкзак с пола, сел за свою парту.

   Все остальные уроки слились для него в сплошное одноцветное пятно. Он просто переходил из кабинета в кабинет и сидел, ничего не замечая вокруг. Казалось, даже учителя это заметили и ни с того, ни с сего решили не трогать его сегодня. Возможно, этому поспособствовал его внешний вид: отсутствующий взгляд и бледное лицо делали мальчика похожим на слегка приболевшего.

   Кое-как досидев до последнего урока, Стив побежал в школьную библиотеку. Брату он решил ничего не рассказывать. По крайней мере пока. Сначала надо самому свыкнуться с мыслью, что он видел привидение и даже разговаривал с ним.

    – Миссис Харрис, мне нужны книги Говарда…

    – Во-первых, здравствуй. Во-вторых, дай-ка угадаю – книги Говарда Лавкрафта? – недовольно перебила его библиотекарша, женщина средних лет, с вытравленными хной волосами и уставшим взглядом.

    – Нет, мне нужен Говард Панкок, – Стив начал рыться в рюкзаке в поисках библиотечной карточки.

    – Панкок? – удивилась миссис Харрис. – Вроде его в старших классах должны проходить?

    – Значит, он в школьной программе? – мальчик улыбнулся, отвлекшись от поисков.

    – Теперь да. Не рановато ли ты на Панкока замахиваешься?

    – Нормально. Я не маленький.

    – Все вы большие, – проворчала женщина, принимая карточку. – А Лавкрафт как же?

    – Лавкрафт – для души, а Панкок – для дела, – важно проговорил Стив.

    – Для какого это?

    – Буду у него учится как правильно писать. Самому главному он меня уже научил, теперь хочу посмотреть, как он писал.

    – Писать, надо же! – миссис Харрис по-доброму усмехнулась. – Какие тебе?

    – Начну с цикла «От востока до запада».

   Стив дождался, пока женщина сходила за книгами и, стоило ей положить три тома на стойку перед ним, схватил верхнюю и глянул на оборот. Сзади, вместе с аннотацией, красовалась фотография автора. Несомненно, это был утренний призрак, только непрозрачный и улыбающийся. Живой.

    – Спасибо, – мальчик сложил книги в рюкзак и собрался уходить. – До свидания, миссис Харрис.

    – До свидания, до свидания, – протянула женщина. – Писателем решил стать, надо же! Станешь знаменитым – приходи, автограф оставишь. Буду всем говорить – сам Стивен Кинг ходил ко мне за книгами! Ха-ха!