Текст книги "Жизнь серой мышки (СИ)"

Автор книги: Анхелика Фернандес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Неужели она воровка?

Когда Алехандро ушел, то Мигель озабоченно посмотрел на нее:

–Уже ничего не болит?

Филиппа покачала головой, и нерешительно встав, медленно побрела к лестнице, как вдруг  ее босс предложил ей то, о чем она и думать не смела:

–Поужинаете со мной вечером, Филиппа?

Она готова была провести здесь столько времени, сколько требуется.

Все бы ничего, если бы Мигель не посчитал своим долгом пригласить ее на ужин. Или если бы удалось как-нибудь так отказаться, чтоб не выглядеть неблагодарной. Можно подумать, ему нужна пустопорожняя болтовня или ей – выпивка!

Но и отказать ему она не могла.

Это не свидание –говорил ей внутренний голос. Мигель пригласил ее на ужин, но за этим ничего не кроется. Простая вежливость, дружелюбие и хорошее воспитание.

–После того, как вы сломали мои очки, вы считаете, что я соглашусь? –слегка решила подразнить его Филиппа.

Мужчина сократил расстояние, разделяющее их. Они оказались настолько близко к друг другу, что она ощутила, как предательски задрожали колени.

–Не дадите мне шанс загладить свою вину, мышенок? –с легкой иронией задал ей встречный вопрос Мигель.

От его ласкового обращения ее словно пронзило током.  «Мышенок» с его уст вовсе не обидело ее, а наоборот, удивило. Филиппа не знала, что босс владеет чувством юмора.

–Я…-запнулась Филиппа, подбирая подходящие слова, однако Мигель перебил ее:

–Я буду ждать вас в шесть часов внизу, мышенок. А сейчас я вынужден поехать по срочным делам в банк.

Мигель снова улыбнулся и ушел, прежде чем она скрылась на втором этаже.

Однако согласилась же она пообедать с ним! Только при этом, похоже, не понимала, правильно ли поступает. Редко найдешь женщину, которая не бросается сразу же на шею такому обворожительному мужчине.

В ее спальни был плазменный телевизор, стопка журналов и прекрасный вид на достопримечательности, что обещало занять ее время до ужина.

Однако впервые в жизни Филиппа хотела…подготовиться к этому мероприятию. Она отказывалась идти с сотрудниками в выходные в кафе или кинотеатр, проводя бесценное время за компьютером, изобретая новые проекты и открывая инновации в банковском деле.

А сейчас она хотела не ударить лицом в грязь и выбрать подходящий наряд. Однако выложив все свои платья, Филиппа поняла, что выбор ее очень ограничен.

Глава Четвертая.

Мигель немного ослабил узелок галстука и перевел взгляд на такую строгую и неприступную Филиппу Дженкинс.

Ее светло –каштановые волосы локонами рассыпались по ее плечам. Темно –синие глаза слегка выделялись черной подводкой, а губы манили его. Синие платье под цвет ее глаз простого покроя облегало ее точеную фигуру, а нить жемчуга на шеи дополняла картину.

Элегантная женщина.

Первое, что пришло ему на ум, когда он увидел ее спускающуюся вниз. Он попросил Энтони подготовить ужин и был очень удовлетворен, увидев творения старого дворецкого. Широкий стол был украшен цветками роз и двумя свечами, создавая обстановку для двоих. Классический английских ужин с индейкой и салатами.

 -Что будете пить?

– Бокал шампанского, пожалуйста, – деловито заявила дама.

Мигель не ожидал найти в ней любительницу шампанского. Он даже подумал, что игристый напиток не совсем подходит ее благопристойному облику.

Увидев выражение его лица, Филиппа приподняла аккуратные брови:

–Что –то не так?

От неловкости ситуации Мигель позвал дворецкого и, дав ему поручение, снова посмотрел на Филиппу и…встретился с ней взглядом.

–Филиппа –неловко кашлянул Мигель –Вам говорили, что без очков вы очень привлекательны.

Она улыбнулась ему так, что он замер. Он и не знал, что она умеет так улыбаться. Ему она никогда так не улыбалась раньше. Нет, конечно, улыбалась, но холодной, вежливой улыбкой, очень подходившей ее безукоризненному костюму, безупречной прическе, непогрешимо профессиональным манерам. Совсем не той теплой, дружеской улыбкой, которая осветила сейчас ее сразу похорошевшее и ставшее открытым лицо. Лицо женщины, с которой и в самом деле приятно распить бутылочку шампанского.

–Кстати, а почему вы не купили себе квартиру? –спросил Мигель, вспомнив о том, что она делит жилую площадь с какой –то девушкой –Ваша зарплата позволяет…На крайний случай можно было взять в ипотеку.

–Э…мне удобнее снимать квартиру –солгала Филиппа и обрадовалась появлению бокала шампанского.

Она не хотела рассказывать боссу о том, что большая часть зарплаты уходит ее отцу, который постоянно просит денег по просьбе мачехи. Это ее крест, который она будет носить всю оставшуюся жизнь.

–Вам говорили, что у вас очень интересный цвет глаз? – мягко спросил Мигель, пригубив немного шампанского, в то время, как Филиппа уже пила второй бокал для смелости.

Он наслаждался создавшейся ситуацией. Когда Филиппа взглянула в его загорелое лицо, она пришла в ярость. В ярость от его мужского высокомерия и уверенности в том, что он полностью контролирует ситуацию. Но более всего ее злило, что она все равно находит этого мужчину безмерно привлекательным и неотразимым. Это было глупо, потому что его мораль, стиль его жизни, его отношение к женщинам раздражали ее. Но…

Адреналин бушевал у нее в крови – вместе с шампанским, и она начала играть с Мигелем в его собственную игру.

–Вам так нравятся мои глаза, сэр? –заманчиво улыбнулась Филиппа –Вы первый, кто делает мне такие комплементы.

Мигель недоверчиво взглянул на нее:

–Не может быть! Неужели все мужчины в Лондоне и Бостоне ослепли?

Филиппа заразительно засмеялась, а мужчина тем временем наполнил пятый по счету бокал и открыл новую бутылку.

– Ну, конечно, ведь вы мой работодатель, – сказала она невинным голосом, – и вы уверены, что я никогда не посмотрю на вас иначе, чем на коллегу по работе. Это основа хороших взаимоотношений и сотрудничества, не так ли?

Он слушал ее не шевелясь, тем не менее, у нее возникло ощущение, что тело его окаменело.

–Я так не считаю, Филиппа –тяжело произнес Мигель –Мне, кажется, что ваш внешний вид всего лишь прикрытие.

–Так и есть –Шампанское подействовало –Мое детство было несчастным, так почему же я должна быть счастливой, мистер Пинто? Вы думаете, только вы страдали?

Мигель вздрогнул. Честно говоря, он всегда считал ее замкнутой и серьезной женщиной, уделявшей все время карьере. Типичный работник, который очень был нужен его банку.

Его не интересовала личная жизнь служащих, но дело было в том, что Филиппа стала ему близкой душой. Еще тогда в Испании она покорно следовала за ним, да и за все годы ее работы она вкладывалась на все сто в работу, отдавая себя полностью.

–Мама отказалась от меня, когда я была совсем маленькой –начала свой рассказ Филиппа, осушив одним глотком шампанское –Папа женился, когда мне было двенадцать. Мачеха возненавидела меня. Каждый день я стремилась узнать, кем была моя мать, однако никто мне ничего не говорил. А потом приехал Патрик, мой сводный брат и…

Филиппа остановилась, заметив, что мужчина свое шампанское не пьет и уже плотно придвинул стул к ней. Его плечо касалось ее, и Филиппа чувствовала его горячее дыхание на своей щеке.

–Почему ты приехала в Лондон? –спросил Мигель, убирая прядь волос с ее щеки.

Девушка грустно улыбнулась:

–Работа. Вместе с Паулой, моей подругой, с которой я снимаю квартиру, мы приехали искать свое счастье. Я устроилась к вам, а Паула…ну тоже работала, но потом нашла богатого покровителя.

–А тебе не нужен богатый покровитель, querida? –хрипло пробормотал Мигель, слегка касаясь губами жилки на ее шеи.

Филиппа задрожала и повернулась к нему так, что их лицо оказались на опасно близком расстоянии.

Она почувствовала какую-то необычную эйфорию. Все ее переживания, боль и сомнения последнего времени просто исчезли, испарились.

Она почувствовала, что он хочет поцеловать ее, и знала, что с ее стороны будет величайшей глупостью позволить ему это. И все-таки затаив дыхание она ждала, когда его губы приблизятся и дотронутся до ее губ.

Его губы были горячими и настойчивыми, но он не сделал ни единого движения, чтобы удержать ее или приблизить к себе, хотя поцелуй становился все более страстным. Она никогда не предполагала, что поцелуй может так сводить с ума. У нее закружилась голова, все ее существо трепетало.

Так вот чем наслаждаются другие женщины, беспомощно думала она. Но как же они, однажды испытав любовь Мигеля, могут иметь дело с другими мужчинами?

Но тут глаза ее закрылись, она перестала думать, отдавшись тем эмоциям, которые он в ней разбудил. Когда Филиппа почувствовала себя в сильных мужских объятиях, то даже не сопротивлялась; она была податливой, ее охватил жар, когда его губы переместились к ее виску

– Как прекрасно… – хрипло бормотал он. – Твоя кожа такая нежная, такая прозрачная, ты знаешь это? Я никогда не видел ничего подобного, а твои волосы… как шелк.

Филиппа потеряла представление о времени, потеряла остатки здравого смысла. Она словно оказалась в другом мире, в другом измерении, там, где прикосновение, вкус и запахи приобрели совершенно иное значение.

Мигель опять стал целовать ее, ласкать страстно и опьяняюще. Он разжигал ее со все возрастающей властностью.

Филиппа положила руки на его мускулистые широкие плечи, а он так неистово целовал ее, что она была не в состоянии унять дрожь своего тела.

Темноволосая голова Мигеля медленно, словно нехотя оставила в покое ее волосы, повернулась и, ухмыляясь, посмотрела глазами Патрика.

Закричав от ужаса и отвращения, Филиппа вскочила и прислонилась  к стене, чувствуя головокружение и подступившую тошноту.

В голове всплыли событий прошлых лет. Безнаказанность поступка Патрика и его нахальное поведение по отношению к ней.

Филиппа не сомневалась, что домашние встали бы на его сторону. Так было всегда. Отец занимался своими делами и не хотел вникать в ее проблемы. Тем более в жалобы на Патрика, которого в семье считали образцом добродетели. Мачеха постоянно нахваливала своего любимчика и так же регулярно докладывала отцу о ее шалостях. Их было немного. Но главное захотеть. Проказы, которые исподтишка творил Патрик, приписывались Филиппе. Ее слова и поступки истолковывались превратно. Она была виновата во всем. Даже в том, что не научилась называть мамой чужую женщину. Сколько было пролито слез. Сколько не высказано обид. Даже вспоминать ей не хотелось.

Шло время. Чувствуя безнаказанность,  Патрик вел себя всё наглее. Нападки становились обидней и изощренней. При этом сводный братец ещё и поучал ее, называя наивной дурой. Филиппа с отвращением вспомнила, как он снисходительно спросил:

– Ты, правда, собираешься стать экономистом? Не тупи. Смазливые красотки не бывают финансовыми директорами. Их место в постели. Перестань быть недотрогой – и сладкая жизнь тебе обеспечена.

Филиппа с презрением пропускала мимо ушей его наставления.

Но один жестокий урок пришлось запомнить на всю жизнь. В принципе, это был единственный хороший поступок Патрика.

Один  негодяй вывел на чистую воду другого, в которого Филиппа, наивная дурочка, была по уши влюблена.  Джон учился с  Патриком в университете. И не смотря на дружбу с ее сводным братом, казался идеалом мужчины. Высокий и эффектный брюнет, он галантно ухаживал за ней, дарил цветы и без конца говорил комплименты.

Что ещё нужно мечтательной глупышке?

В тот вечер Филиппа собиралась проститься не только со школой. Ночь после выпускного бала была обещана Джону. Сидя за тетрадкой, она с трепетом писала в дневнике, как мечтала оказаться в объятиях Джона.

До сих пор Филиппа не знала, как Патрик ухитрился добраться до записей и прочесть ее простодушный лепет. Услышав его насмешки, она чуть с ума не сошла от обиды и стыда. В принципе, наука не связываться со сводным братом была освоена давно. Но он начал издеваться над  Джоном и ядовито поучать, что ее драгоценному Джону надо одно – утолить свой голод.

Этих нападок Филиппа не могла стерпеть и на спор согласилась подслушать беседу Патрика с ее романтическим героем.

У нее не было сомнений, что брат позорно проиграет пари, услышав нежные признания Джона. К несчастью, вместо них раздались такие циничные откровения, что за пять минут она повзрослела лет на десять и навсегда лишилась наивных иллюзий. Джон ушел, а она всё стояла за шкафом, не в силах двинуться с места.

Казалось – жизнь кончена, и все плохое, что только могло случиться, с ней уже произошло. Какая ошибка! Несчастья только начинались.

Патрик аккуратно закрыл дверь и, вернувшись в гостиную, снисходительно обнял ее. Честно говоря, ей было так плохо, что противный братец на миг показался близким и родным. Филиппа прижалась к его плечу и горько заплакала, не сразу почувствовав, как руки Патрика по-воровски забрались под шелк выпускного платья.

От неожиданности Филиппа так растерялась, что мерзавец успел повалить ее на диван. Отчаянные попытки вырваться были бесплодны.  Патрик оказался гораздо сильнее. К тому же он так крепко сдавил ее шею, что перед глазами всё плыло, и не хватало воздуха. Пришлось ей пойти на хитрость и разрешить мерзким пальцам поддонка  блуждать по ее телу, а потом, сдержав отвращение, самой поцеловать его.

Патрик, уверенный в победе, ослабил хватку и довольно произнес:

– Наконец перестала ломаться. Правильно – от тебя не убудет.

Вместо ответа, Филиппа резко согнула коленку и с холодной яростью нанесла спасительный удар в живот.

Филиппа до сих пор гордилась своей решительностью. Именно тогда она почувствовала себя взрослой и поняла, что одолеет любые преграды, сделает всё возможное и невозможное, но не буду зависеть ни от кого, особенно от какого-нибудь мужчины.

 Но что сейчас с ней происходит?

Губы требует его поцелуев, тело зовет его руки, а сердце кричит имя босса. Она не думала, что все зайдет так далеко. Так, что ей хотелось познать вкус запретного плода.

–Что не так, Филиппа? –спросил озадаченный Мигель –Мне показалось, что тебе нравится.

–Да…нет…-растерялась она, прижимая пальцы к припухшим губам –Просто у меня сильно заболела голова от шампанского. Единственное, что я хочу –пойти и поспать немного.

–Но сейчас только семь часов вечера –нахмурился Мигель, посмотрев на часы.

Наблюдая, как шевелятся губы, целовавшие ее и дарящие наслаждения, Филиппа вздрогнула.

–Извините.

Хмель окончательно выветрился, и девушка убежала, не заметив недовольного взгляда мужчины.

Глава Пятая.

Мигель собрал важные документы в портфель и уже собирался уходить из дома, как ноги привели его к заветной спальни.

Со вчерашнего вечера Мигель чувствовал себя опустошенным и выбитым из колеи. Никогда он не хотел так еще ни одну женщину…

Она, как наркотик, который распространялся по всей его крови. Он хотел эту синеглазую красавицу, но прошлое неожиданно встало перед ним.

Его невеста тоже поначалу играла роль недотроги и покорной девушки, пока не столкнулась с его мощным магнетизмом и не сдалась. Им так было хорошо вмести, но она предпочла другого. Тот, кто был побогаче. Она не хотела подождать совсем немного.

Но Филиппа…

Она ведь совсем другая. Вчера, слушая историю ее жизни, он хотел утешить ее, не замечая, как волна страсти накрывает их. Он не знал, как так получилось, что еще немного и он бы сделал ее своей прямо там, в гостиной.

Мигель приоткрыл дверь и зашел внутрь. Солнечные лучи освещали ангельское лицо. Волосы отливали золотом, а пухлые губы, словно шептали, о том, какое наслаждение они могут подарить.

Мигель еле заставил себя выйти из спальни. Женщины. Он знал, что им нужно только богатство и постель, но Филиппа совсем была другой.

Ему было с ней трудно. Когда они вместе работали в офисе, то их отношения имели деловые рамки, но познав вкус ее тела, Мигель возжелал ее.

Сегодня у него важное совещание банкиров, а его тело горит от мысли, что ее нежная кожа прикоснулась к его.

У него был принцип –не быть зависимым от каких –либо отношений. Филиппа не подходила на роль его любовницы. Он предпочитал высоких блондинок, а она едва доходила ему до груди.

Но его тело думало совсем по –другому. Филиппа пробудила в нем вулкан, который не может погасить ни одна женщина, кроме нее.

***

Когда Филиппа спустилась вниз, то  никого не застала, кроме усердно работающего Алехнадро за компьютером. В ее голове мельком пронеслось, что они совсем не похожи.

Два абсолютно разных типажа.

Воспоминания вчерашнего вечера встали перед ней.

Какое унижение! Она хотела умереть от стыда и раскаяния, потому что этот человек так легко приобрел власть над ней. Ей хотелось тогда закричать, что он будет последним человеком на земле, о котором она когда-нибудь подумает, что он отвратителен ей и она ненавидит его, но это только ухудшило бы положение. Факты были таковы, что он держал ее в своих объятиях, целовал ее, а ее реакция на это только вывела ситуацию из-под ее контроля. Она должна была позволить его губам лишь на мгновение дотронуться до нее, а затем непринужденно отстраниться с каким-нибудь ироничным замечанием. Тогда бы их отношения вернулись в свою прежнюю колею. Ведь Мигель говорил ей, что меньше всего он хочет, чтобы у его секретаря были какие-либо романтические виды на него.

Вчера она получила хороший урок, который никогда не забудет.

Но это уже случилось, и ничего поделать нельзя. Можно лишь извлечь пользу из этого урока. Она никогда больше не позволит Мигелю целовать себя, да и он не будет так глуп, чтобы повторить это после того, что случилось сегодня вечером. Она должна просто забыть об этом унижении.

Забыть? Как она может забыть? Этот поцелуй и все, что за ним последовало? Такого она еще никогда в жизни не испытывала, а Мигель относился ко всему так легкомысленно. Лучше бы она никогда не устраивалась на эту работу.

Ее размышления прервал холодный голос Алхеандро:

–Мисс Дженкинс, доброе утро. Вы всегда так долго спите в гостях?

Филиппа почувствовала, как румянец окрасил щеки. Она прошла к столу и присев на стул, стала медленно есть завтрак, стараясь не замечать жестких взглядов своего второго начальника.

–Сколько лет дают за воровство и присвоение, вы случайно не знаете? –спустя несколько минут язвительно спросил Алехандро. Ком подкатил к ее горлу, и она отодвинула яичницу.

Она понимала его намеки, но не хотела показывать вид, что его слова как –то на нее действует.  Филиппа могла стерпеть, что угодно, но незаслуженные обвинения еще с детства выводили ее из себя. Если раньше она умела скрывать свои эмоции, то сейчас уже открыто их выражала.

–Нет. –решительно встала она из –за стола –Не хочу знать, мистер Пинто. Меня это не касается.

Когда она проходила мимо него, то почувствовала, как мужские пальцы больно сжали ее:

–А должно волновать, мисс Дженкинс. Учитывая, что вы очень сообразительная женщина, то должны меня понимать.

Филиппа вздернула подбородок и взглянула на него. Да как он смеет!

-Я вас прекрасно понимаю, но поверьте, что ваши все слова сводятся к одному. Вы меня подозреваете.

Он не стал отрицать:

–Да, я подозреваю вас и вашу подругу Мари.

Филиппа мысленно досчитала до десяти и постаралась взять себя в руки. Она, словно оказалась десять лет назад, когда ее обвиняли в чужих ошибках.

Она, конечно, понимала, что Алехандро считает, что вся ответственность возлагалась на ее плечи, но тем не менее, он не имел права так открыто заявлять, что она виновата во всех грехах.

–Смотрите, как все хитро продумано: вы, моя дорогая, делаете из себя трудолюбивого и упорного работника, держащего все под контролем, а тут пропадает огромная сумма, и вы не сразу об этом сообщаете. Сумма была списана месяц назад, а спохватились вы буквально несколько дней назад. Вы назвали многих сотрудников, но не упомянули про себя. Почему?

–Я не говорила, что они виноваты –возмутилась Филиппа –Я просто назвала тех, кто имел прямой доступ. Не беспокойтесь, ваш брат очень проницательный человек, который знает, кто виновен, а кто нет.

–Мари Симеон –внезапно перевел Алехандро тему, подавая ей документы –Она каким –то чудодейственным образом сумела оплатить операцию брата за сто тысяч долларов. Но я проверил ее счета. Они пусты. Если она потратила деньги банка и собралась улетать в Италию, то не прихватила ли она оставшуюся сумму? Или вы сообщники?

Положив  документы, даже не ознакомившись с ними, на столик, Филиппа расстроено сжала виски.

Почему Мари никому не сказала о своей беде? Как решилась на этот отчаянный шаг?

Она была у них самой младшей. Самой неопытной и самой старательной. Первое время они ласково посмеивались, когда она трогательно сверяла ксерокс с оригиналом, боясь, что в копию вкралась ошибка. Потом Мари освоилась. Начала выполнять сложные задания. Приветливая и отзывчивая. Всегда готовая помочь другим.

Бедная девочка, что ей пришлось пережить! Даже если она виновата, то сделала это ради своего брата.

Филиппа обязана была вступиться за неё. Надо поговорить с Мигелем.

–А где мистер Мигель? –взволнованно спросила Филиппа.

Губы Алхеандро сложились в презрительную усмешку:

–На работе. Он вас не спасет, моя дорогая.

И в этот момент кто –то позвонил Алехандро. Подняв трубку, он внимательно слушал своего собеседника. С каждым словом его лицо белело, а губы едва шевелились.

Филиппа почувствовала что –то неладное. В груди стало внезапно тяжело, и она посмотрела на Алехандро, тяжело оседающего на диван.

–Мигель попал в аварию –осведомил ее Алехандро, ослабив узелок галстука –Как же так?

Мигель мертв! Он разбился в автокатастрофе!

Охватившее ее горе было столь велико, что все вокруг померкло и жизнь мгновенно утратила всякий смысл.

Она смутно помнила, что Алехандро ей говорил, как взял за запястье и повел к машине, как они ехали в напряженной тишине. Впервые в жизни Филиппа не чувствовала необходимости продолжать жить.

Мигель, ее сильный и властный босс, не умеющий проигрывать, неужели он умер?

Их долго не пускали к Мигелю. Наконец, вышел врач и, сочувственно поглядев в ее бледное лицо, спросил – не она ли невеста мистера Пинто. А потом успокоительно сказал:

– Не волнуйтесь. Ваш жених в полном порядке. В рубашке родился. Даже сотрясения нет. Хотя полностью этого исключить нельзя. Несколько дней необходим полный покой. Я бы оставил его в больнице. Но Ваш красавец рвется домой. Придется отпустить. Присмотрите за ним хорошенько.

Кивнув в ответ на слова благодарности, доктор повел ее к Мигелю.

Разум говорил, что ей не стоит переходить черту их деловых отношений, но сердце визжало от какого –то чувства, поднимающего к небесам счастья.

Он жив! С ним все в порядке

Сказать, что она обрадовалась, увидев целого и невредимого Мигела– ничего не сказать. Ноги сами понесли ее к нему, руки крепко обхватили широкие плечи. И, замерев в родных объятьях, она позорно зарыдала, повторяя, как молитву, что рада его спасения.

Алехандро, идущий за ней, как вкопанный остановился и открыл рот от удивления.

Нет, он конечно знал, что его кузен не пропустит ни одной юбки, но чтобы с Филиппой Дженкинс…

Мигель виновато улыбался, целовал ее мокрые щеки и что-то ласково шептал. А она пыталась успокоиться и никак не могла. Хотела ответить и только тихо всхлипывала вместо слов.

Лишь сейчас она поняла, как сильно любит Мигеля. И не переживет, если с ним что-то случится.

Обратно они ехали не спеша. Радостные слезы высохли, уступив место смущению. Она так откровенно кинулась на грудь Мигеля, что теперь волновалась – имела ли на это право.

Мигель думал, что если рай есть, то он в объятиях этой женщины. Сегодняшняя авария показала ему, как коротка может быть жизнь.

Как многое он еще не успел…

Как многое он упустил…

Как он желал свою работницу.

Глава Шестая.

Дома Мигелю пришлось лечь в постель. Сначала он противился изо всех сил. Но, узнав, что Филиппа посидит рядом, сдался и мирно притих под одеялом.

–Мама отдала меня отцу, потому я не знала о ней ничего, кроме имени –по его просьбе Филиппа решила раскрыть ему тайну своей жизни. Она никому до этого не рассказывала о боли, терзающей ее много лет. –Папа женился и привел в дом мачеху с ее сыном. Вы это уже все знаете. Патрик –типичный негодяй. Он ничего не умел делать, кроме того, как выставлять меня перед отцом не в лучшем свете. Однажды после выпускного я хотела провести вечер со своим давним знакомым, а он…

Филиппа притихла и разгладила складку на бежевой юбке, думая, продолжать или нет. Но потом все –таки решилась.

–Он попытался надругаться надо мной –сказала Филиппа и посмотрела на Мигеля, ожидая увидеть отвращение.

Но вместо этого заметила, как черные глаза наполнились гневом.

–Только попытался? –жестко спросил он.  Мигеля окатили волны внезапной ярости, сменившейся желанием защитить Филиппу, обнять и прижать ее к себе.

–Да, конечно –покраснела Филиппа, когда его сильная ладонь взяла ее в свою –Я ударила его, а после пообещала себе, что никогда не вернусь в родительский дом. Отец привык жить без меня. Ему достаточно денег, которых я ему посылаю.

Они словно оказались тогда в Испании, обнажая перед друг другом души, давая возможность проникнуться внутрь и облегчить боль друг друга.

–Филиппа, у тебя была прекрасная возможность продать информацию обо мне и заработать деньги –сказал Мигель, но уловив, что она открыла рот с намерением что –то сказать, продолжил: -Но ты не сделала этого, мышенок. Я ценю верность. Ты же все эти годы доказывала ее мне.

Эти слова отдались волной радости в Филиппе, и она едва не призналась ему в своих чувствах, но что –то ее остановило.

Она боялась разрушить тот хрупкий союз, который образовался между ними. Она боялась потерять его доверие.

Давно стемнело. Пора было уходить, а Филиппа никак не могла решиться и высвободить руку из теплых ладоней Мигеля. После семейных трагедий они разговаривали обо всем: о традициях, об Испании, о еде, об истории.

Ее босс оказался очень начитанным мужчиной, глубоко владеющим историей Европы и с удовольствием делившемся своими знаниями. Филиппе было очень интересно его слушать, хотя иногда она даже не вникала в смысл, а просто наблюдала за его движениями.

Сегодня с ним могло случиться непоправимое.

Она бы потеряла самого дорогого человека, даже не успев сказать, как сильно люблю его. Хорошо, что беда прошла стороной. Как же мало и как много надо, чтобы быть счастливой…

 Наконец, увидев, что дело идет к полуночи,  Филиппа встала и пожелала ему доброй ночи, но Мигель перебил ее:

– Не уходи, – прошептал он внезапно охрипшим голосом. – Пожалуйста, останься.

Она встретила молящий взгляд черных глаз и поняла, что не может и не хочет сказать «нет».

И не важно, что станет с ними потом..

Сейчас в целом мире есть  Мигель и она.

Улыбнувшись, Филиппа присела на край кровати и слегка коснулась губами его губ.

Теперь она была полностью в его власти и по еле заметной самодовольной усмешке в уголках его губ почувствовала, что он наслаждается своей победой.  Филиппа слегка приподняла голову и обвела взглядом его лицо, остановив глаза на губах, и ее снова опалило жаром. Девушка больше не могла притворяться, она всем существом жаждала его поцелуи.

Филиппа дрожала, как в лихорадке, от каждого его прикосновения, она сама целовала его с таким бесстыдным пылом, что было ясно – эти двое уже не смогут остановиться только лишь на поцелуях.

Его сильные руки обхватили ее за талию и повалили на кровать так, что она оказалась на холодных шелковых простынях, а Мигель навис над ней. Его черные глаза пылали жаром, обдавая ее и толкая в огненную пропасть.

Его пальцы пробежали по ее щеке, подбородку и нежно начали гладить ее изящную шею. Филиппа судорожно вздохнула и дрожащими руками расстегнула пуговицы его рубашки, обнажая мускулистый мужской торс. Ее руки остановились на его широких плечах, и она неуверенно замерла.

–Что –то не так? –спросил Мигель, наслаждаясь ощущением ее прохладных пальцев.

–Мигель –произнесла она, словно пробуя его имя в первый раз –Ты…это правильно?

–Это очень правильно –буркнул Мигель, избавляя ее от блузки.

Но Филиппа снова слабо возразила:

–Но, Мигель, ты же мой босс!

-Господи, Филиппа –пробормотал Мигель, думая про себя, что его работница обладала довольно –таки пышными формами –Все будет хорошо. Верь мне.

Филиппа кивнула и поняла, что должна пропустить через себя все принципы и правила. Существует только эта страстная ночь. Их ночь.

Его руки исследовали ее тело, не забывая ласкать ее и заставлять трепетать от прикосновений.

Все еще тяжело дыша, девушка повернула лицо так, что ее губы были на уровне его подбородка, а руки по-прежнему обнимали его.

–Мигель! –застонала Филиппа, когда его губы прижались к жилке на ее шеи, а пальцы нежно гладили ее плоский живот. Она провела пальцами по его нижней губе, осторожно приподнимаясь и прикасаясь к ним.

Мужчина застонал и углубил поцелуй, а Филиппа уже осмелела и начала перебирать волосы на его голове, зарываясь в густые пряди.

Через несколько минут, казавшихся вечностью, их тела слились воедино, подобно двум  спичке, поднесенной к огню. Ночную тишину нарушали лишь стоны и вздохи, а воздух накалялся жаром страсти и желания.

***

Утром  шел снег. Сквозь тонкую занавеску было видно, как крупные хлопья молчаливо падают нескончаемым белым дождем.  Мигель ещё дремал, и Филиппа долго лежала, прислушиваясь к его ровному дыханию. На душе было удивительно хорошо и спокойно. В предрассветной тишине вчерашняя ночь казалась ещё одной фантазией. Но ведь это случилось. Стоило закрыть глаза, и в памяти проносились чудесные мгновения…

Вот жаркие, словно огненные, руки  Мигеля бережно гладят ее, каждым движением обжигая и прогоняя страх. Кажется, что они всюду. Ласковые, быстрые, нежные. Заставляющие сладко трепетать от смелых прикосновений…

Вот она сама, тая от удовольствия, провожу кончиками пальцев по обнаженным плечам Мигеля.

Вот где-то рядом раздаётся  сладкий стон, потом ещё и ещё один. В смятении вдруг Филиппа узнает собственный голос и, прикусив губу, пытается молчать. Но усилия тщетны. Бесстыдные пальцы Мигеля продолжали томительные ласки.

Мир сливался в огненный шар, в центре которого были их тела. Словно во сне сильные мужские руки гладили ее бедра. Твердые губы накрывали рот, не давая дышать.  Боль, которая сменилась наслаждением, была настолько неожиданной, что Филиппе казалось, что она взлетела к небесам.

Наконец, это случилось.

Она стала женщиной с человеком, которого любила. От которого даже боль сладка. С ним она не боялась ничего. И бесстрашно ждала продолжения мучительных ласк. Но Мигель не торопился, бережно обнимая ее.

Боль уходила без следа.

Неужели всё это случилось с ней? Никогда она не думала, что желание может быть настолько ослепительным и ярким.

Улыбнувшись,  Филиппа  согласилась и попробовала незаметно выбраться из постели. Но Мигель очнулся, словно и не спал.  Черные глаза сверкнули ласковыми солнышками. Сильные руки обняли за плечи и осторожно притянули к себе: