Текст книги "Позволь дышать мне только для тебя (СИ)"

Автор книги: Анхелика Фернандес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

-Она причинила тебе боль?.

В ее голосе проскользнули нотки сострадания, и Алессио хотел уже ответить колкостью, но резко остановился. Грубить женщине после секса не в его правилах, тем более Мэнди.

-Да, она изменила мне -неохотно кивнул он.

-Я...

Мэнди замолчала не в силах, что либо сказать.

Она осознала, что открыла дискуссию запретной темы, тем не менее ей хотелось, чтобы он продолжал свое повествование.

Алессио пережил предательство любимой женщины, отчего стал относиться к слабому полу подозрительно и хладнокровно. Не оттого, что он грубиян с рождения, а судьба превратила его в того, кем он является.

Сердце Мэнди переполнилось любовью, и обхватив его шею руками, она протянула его к себе.

-Дорогой, можешь не рассказывать -ласково улыбнулась она, но Алессио покачал головой:

-Ты думаешь, что она одна погибла? Нет, со своим любовником и моими двумя миллиардами евро, Мэнди -холодно продолжил Алессио -Она украла у меня деньги.

-О, милый...-Мэнди крепко поцеловала его в губы, но он осторожно скинул ее руки и приподнялся на локтях.

-С детства меня никто не любил. Все благи доставались Симоне, потому что он умел находить подход к маме, а я-хулиган и непослушник. Cara, я не завидовал ему ни каплю и...

-А отец? -резко перебила Мэнди, но покраснев, поспешно произнесла: -Прости.

Его лицо приняло маску цинизма и безразличия.

-Он принял обет монаха и ушел в церковь вблизь Ватикана. Я несколько раз туда ездил, но, похоже, он меня не узнает, кроме того как требует денег на реконструкцию церкви -заметил Алессио, уставившись на белоснежного ангела, изображенного на потолку.

Неожиданно он склонился, прижал ее к себе и пробормотал:

-Не стоит портить такой чудесный момент воспоминаниями о дурном прошлом.

Мэнди покорно кивнула, понимая, что придет время и Алессио до конца расскажет ей историю своего детства.

А оно придет -это Мэнди знала точно.

                         ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

Мэнди сидела в беседке в саду и просматривала иллюстрации итальянских книг, когда вдруг опять почувствовала напряжение в животе. Это напряжение не было сильным, и его даже нельзя было назвать болью. Во всяком случае, это не схватки. На самом деле эти боли начались у нее утром, но она не обратила на них особого внимания. Она смотрела на свой огромный живот. Она видела, как натянутые мышцы чуть вздрагивали, и почувствовала, как они втянулись внутрь

Мэнди вовсе не понимала как на последних сроках беременности, Алессио находил ее привлекательной и желанной.

Они занимались по ночам дикой и необузданной страстью, а по выходным сидя обнявшись в этой беседке, он учил ее итальянскому языку.

Она больше не интересовалась его прошлым, осознав, что ему не приятно копаться в призраках воспоминаний.

Да, и разговаривали они в последнее время очень мало, так как свободное время они уделяли сексу и итальянскому языку.

Алессио работал очень много, но возвращался рано и почти не отдыхал, однако силы на удовлетворение природных потребностей у него имелось предостаточно.

Мэнди потянулись к телефону и в нерешительности замерла.

У Алессио сегодня должна быть деловая встреча с французами, поэтому она решила позвонить его брату, с которым за столь короткий период подружилась. Симоне оказался не таким уж замкнутым и жестоким, просто после смерти горячо любимой жены, он скрылся в себе.

Тем не менее у них был общий интерес: оба любили породистых лошадей. Только разница была в том, что Симоне приобретал их, а Мэнди всю жизнь довольствовалась лишь картинками.

Очередная вспышка боли пронзила ее, и набрав знакомый номер, она услышала как всегда надменный голос:

-Si. Simone Romanyoli.

-Симоне, я...ох...-схватка держала ее в своих железных объятиях несколько секунд.

Тяжело вздохнув, Мэнди застонала:

-Я рожаю, Боже.

Послышался грохот, будто Симоне упал в обморок, но через мгновение он быстро заговорил:

-Mamma mia. Bambino. Мэнди, ждите меня, не куда не уходите.

-Вы знаете в таком состоянии я вряд ли куда-то пойду -выдохнула она после очередной схватки. Похолодев, она подсчитал между ними интервал и по торопила его: -Но, кажется, что я не дотерплю до больницы.

В телефоне прозвучали гудки, однако вихрь невыносимой боли усилился, и Мэнди заметила алое пятно, расплывающееся на розовом платье.

-Только не это -бессильно прошептала она, теряя сознание.

Алессио измерял шагами больничный коридор, испытующе окидывая взглядами брата, стоявшего у окна.

-Почему она позвонила тебе, а не мне? -ревниво произнес он, остановившись.

-По моим предположениям она не хотела тебя отрывать с совещания -объяснил Симоне, пожав плечами.

-Ненормальная моя -выдохнул Алессио, опустившись на скамью.

Его тело сотрясали волны дрожи, а руки увлажнились от волнения.

Пять часов назад, когда Симоне позвонил ему и сообщил, что везет Мэнди в больницу, то Алессио почувствовал как у него остановилось на несколько секунд сердце.

Хрупкая и беззащитная Мэнди мучилась так долго в родовых муках из-за Кармеллы и него, согласившегося на дурную идею жены.

В его голове прокручивались мысли одна страшнее другой: а вдруг она не в силах будет вытолкать крупного ребенка? Или у нее начнется кровотечение?

– Это первый ребенок, Алессио, – говорил Симоне брату, скрывая собственное беспокойство, – такое длится долго.

Алессио ничего не ответил, он только молча смотрел на мраморный пол. Да, процесс рождения новой жизни очень долог, но этот ребенок входит в мир слишком рано, так как его срок должен был наступить через неделю. Боли, вероятно, усиливаются, и становятся невыносимыми. Она была сильной, но как долго могла она выносить это?

Алессио не хотел потерять ее сейчас...фиолетовоглазая фея, вошедшая и изменившия его жизнь навсегда, он жаждел убедиться в том, что с ней все в порядке.

Он нащупал в кармане пиджака бархатную коробочку и открыв ее, сосредоточенно уставился на кольцо из белого золота, украшенного крисстально чистым алмазом.

Алессио собирался сегодня вечером после соития предложить ей выйти за него замуж, но,похоже, планы поменялись.

-Ты женишься на ней? -удивленно пробормотал Симоне, приблизивщись к нему.

-Да

-Но зачем? -изумленно спросил брат, присаживаясь рядом.

-Я люблю ее -выпалил Алессио, прежде чем успел подумать.

И внезапно пелена упала с его глаз: он любит Мэнди, потому собственическое чувство заставило его привязать ее к себе навечно.

Где-то в глубине души он мечтал, чтобы Мэнди была не только матерью этого ребенка, а всех их будущих детей.

Мэнди, его женщина, сейчас дарит ему сына и наследника, переживая самые худшие часы в жизни без него в одиночестве.

-Сеньор Романьоли, у вас родился сын -сообщил подошедший доктор и легонько похлопал его по плечу: -Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.

-Я могу зайти к ней? -выдохнул Алессио, и получив утвердительный кивок, быстрыми шагами пересек коридор и схватив дверцу ручки, дернул на себя.

                                 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Мэнди вглядывалась в спящего малыша, и чувство безграничной любви переполняло ее. Ее сын прекрасен! Великолепен! У него шелковистые черные волосики и большие темные глазки. Он казался таким маленьким, хотя акушерка сказала, что он очень крупный – целых четыре с половиной килограмма. Большой, здоровый мальчуган. Ее сын!

Нянечка осторожно взяла его из рук Мэнди и стала укладывать в кроватку. В этот момент в палату вошел Алессио. Хотя сознание Мэнди все еще было затуманено действием лекарств, приход Алессио ее определенно удивил. Глядя на все будто со стороны, она отметила, что итальянец  осунулся, в глазах тревога, губы сжаты в тонкую линию. Он был без галстука, пиджак помят, верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты.

– Что случилось? – встревоженно спросила Мэнди.

Алессио с грустной задумчивостью смотрел на младенца, затем слегка подрагивающей рукой провел по его взъерошенным черным волосикам.

– Он великолепен, – прошептал Алессио прерывающимся голосом. – И даже не подозревает, какой опасности подверг тебя!

-Алессио...

Неожиданно он подошел к ее кровати и взяв за руку, надел на ее безымянный палец ослепительно красивое кольцо.

-Cara, выходи за меня замуж -прошептал Алессио, приникнув к ее губам в страстном поцелуе.

«Если будешь хорошей любовницей, то я женюсь на тебе»

Мэнди вспомнила его слова, и глаза наполнились слезами отчаяния.

Он выполнил свое обещание, предложив ей выйти за него замуж, но не по любви, а по плотским потребностям. У них грандиозный и великолепный секс, тем не менее это не является поводом для свадьбы.

-Я не могу выйти за тебя замуж -обреченно вздохнула Мэнди, снимая кольцо.

-Почему? -хрипло спросил он, задержав дыхание. У Алессио было такое чувство, что его ударили в солнечное сплетение -Разве я тебе не приятен?

-То, что у нас в постеле полное понимание и удовлетворение не причина для женитьбы, Алессио -Мэнди нежно погладила его по щеке, но итальянец отшатнулся.

-Секс -не причина? -переспросил он, внимательно уставившись на нее.

Мэнди всхлипнула и кивнула.

-Ты читала Золушку? -внезапным тихим голосом поинтересовался Алессио, взяв из колыбели младенца и осторожно покачивая его -Так что?

Мэнди не понимала тему разговора, но решила поддержать ее, дабы узнать намерения итальянца.

Ее сердце сжалось, когда он пощекотал пятачку сына, и вновь посмотрел на нее.

-Да, в детстве.

-Принц полюбил Золушку, а она отдала сердце ему. Они жили долго и счастливо, и я уверен у них было много детей -продолжал Алессио, положив ребенка на ее протянутые руки.

-Алессио -выдохнула Мэнди, осознавая к чему он клонит.

-Для меня мир наполнился яркими красками, засиял и засветился, словно радуга! Я научился видеть прекрасное вокруг и замечать, насколько красивы твои глаза в лучах солнца. Я понял, как огромно твое сердце, когда оно радуется. И все потому, что я тебя очень люблю!

Мэнди заплакала, прижав сына к груди и почувствовав как маленький ротик ухватил ее сосок.

-Я не любил Кармеллу. Вот как раз с ней у нас был секс, и то не очень-то хороший как у нас с тобой, cara -Он присел на край кровати, обхватив ладонями ее лицо.

-Но...

-Моя мать возможно и любила меня с Симоне, но отдала на воспитание бабушки с дедушкой, а сама уехала зарабатывать деньги. Мне было тогда всего восемь лет, cara. И я обозлился на этот мир, но ты открыла мне глаза.

-Ох, Алессио -ты настоящий итальянец -дрогнувшим голосом произнесла Мэнди, проводя пальцем по его нижней губе.

-Спасибо, cara ты подарила мне все: ребенка, радость и счастье, кроме...-Алессио хитро улыбнулся -Ты до сих пор не сказала о своих чувствах?

-Я тебя полюбила как только увидела, но сама это не понимала. Боялась, что ты почувствоваешь ко мне отвращение, узнав что от меня отказался муж -честно призналась Мэнди.

-Грег Томсон -дурак, но я благодарен ему, что он отказался от тебя в пользу меня.

С этими словами он снова поцеловал ее в губы, однако недовольный детский плач вывел их из сладкого тумана.

-Я придумал ему имены: Брето или Томо -пролепетал Алессио, беря сына из ее рук и укладывая в колыбель.

-Брето -улыбнулась Мэнди -А следующего сына назовем Томо.

К ее удивлению, он покачал головой:

-Cara, сегодня я пережил двадцать лет своей жизни, пока ты рожала это чудо.

-Нет, у нас будет трое детей -возразила Мэнди.

-Cara...-взмолился он, притворно нахмурившись -Хочешь, чтобы я поседел раньше времени?

-Еще не поженились, а уже спорим? -насмешливо подчеркнула Мэнди «еще»

-Нет, mi amour, я сделаю все как ты хочешь -благовейно произнес Алессио, вставая на колени возле ее кровати.

-Я люблю тебя очень сильно.

-И я люблю тебя.

Они скрепили свои слова крепким и нежным поцелуем, мысленно давая клятву беречь друг друга до последних дней жизни.

                                 ЭПИЛОГ.

Мэнди застонала, откинув голову на подушку. Испарина покрыла ее лоб, на лицо падали мокрые завитки медных волос.

– Постарайся, любимая, ты можешь это сделать, – Алессио положил холодное полотенце ей на лоб и помог ей сесть. – Еще одно большое усилие, и мы будем держать на руках ребенка, которого ждали все эти месяцы. Ты хочешь, чтобы это был мальчик? Или девочка?

– Нет, – она недовольно надула губы. – Это у тебя будет ребенок. А я хочу домой.

– Я бы с радостью оказался на твоем месте, но сегодня ты – звезда шоу. А сейчас давай постарайся. Еще одно усилие – и мы пойдем домой. Ты сможешь спать неделю, если захочешь.

– Честно?

– Я обещаю.

Он следил за прерывистой линией на мониторе, когда Мэнди глубоко вдохнула и начала тужиться. Она так сжала его руку, что хрустнули кости, но он этого не заметил. Роды длились уже шестнадцать часов – самые долгие шестнадцать часов в его жизни, – и он не мог не видеть, как она мучается от боли.

– Эврика! – воскликнул доктор, когда громкий крик заполнил комнату. Он улыбался так широко, как будто держал своего собственного новорожденного. – Это девочка! Отличная работа, Мэнди Теперь ты можешь полежать и отдохнуть.

Силы совершенно оставили ее, и она откинулась на подушки.

– Она в порядке? – спросила Мэнди, еле дыша. – Я хочу увидеть ее.

– Она прекрасна, – сказал Алессио, наблюдая, как медсестра обмывает ребенка и заворачивает его в голубую пеленку, перед тем как положить матери на живот.

Мэнди взяла малышку на руки. Она смотрела на них широкими, любопытными, как у совы, глазами, а ее розовые губки были похожи на бутон розы.

Глаза Алессио наполнились слезами, которые он даже не старался скрыть. Он смотрел на двух самых дорогих людей в его жизни. На свою жену и только что рожденную дочь.

– Посмотри, как она прекрасна, – прошептала Мэнди сквозь слезы, трогая каждый пальчик на руке малышки.

– Вы обе прекрасны. – Он с обожанием посмотрел на маленькую хорошенькую девочку, о которой с этого самого момента будет заботиться всю жизнь. – Спасибо.

– Пожалуйста. Ты не представляешь, как я счастлива.

Он стал вдруг серьезным и провел рукой по ее волосам.

– Я люблю тебя, Мэнди.

Она подняла на него глаза и улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю.

– Как бы ты хотела ее назвать?

– Мне нравится Мелисса или Эллисон, но тебе больше нравятся Лусия и Ванесса.

– Может быть, стоит позвать сюда Брето? Пусть он решает, как назвать малышку.

Лицо Мэнди просияло.

– О да, конечно. Пожалуйста, пойди позови его.

Алессио вышел из палаты.

Их трехлетний сын ждал в приемной, сидя рядом со своим дядей Симоне, который оживленно разговаривал с молодой и достаточно привлекательной девушкой, искоса глядя на племянника.

Вместе с сыном Алессио вернулся к Мэнди.

– Мамочка!

– Привет, сладенький. Подойди ко мне, – Мэнди подвинулась на кровати и освободила место, чтобы и Алессио, и Брето могли сесть рядом с ней. Она показала рукой на новорожденную. – Это твоя сестренка, – сказала она. – Но мама с папой не могут решить, как ее назвать. Мы подумали, что ты сможешь помочь нам. Мы хотели назвать ее Ванесса или, может быть…

– Эрин.

– Эрин? – одновременно произнесли Алессио и Мэнди. Они обменялись взглядами, стараясь не рассмеяться, потому что Эрин-эта его няня-француженка.

-А почему Эрин? -спросил Алессио

-Она очень хорошая и добрая, папа -ответил мальчик.

Брето слез с кровати и дотронулся кончиком пальца до лба малышки, затем до ее носа, провел пальцем по губам и подбородку. Она внимательно смотрела на него.

– Я хочу, чтобы ее звали Эрин.

Алессио наклонился и прошептал жене на ухо:

-Не один Берто очарован Эрин.

-А кто еще? -притворно надула губки Мэнди.

-Симоне.

-Симоне? Ты уверен?

Алессио ухмыльнулся и кивнул:

-Когда мужчины семьи Романьоли влюбляются, то их глаза загораются страстью.

С этими словами он нежно поцеловал ее, однако Берто начал дергать Алессио за руку.

-Эрин? -подняв свои черные глазки, проскулил он.

-Эрин! -одновременно согласились родители, тайком наблюдая за происходящим сквозь зеркальную дверь, где Симоне и Эрин обнявшись, направились к выходу.

-Cara, ты мне обещала троих детишек -подмигнул ей Алессио, подняв и посадив Берто на свои плечи.

-Я всегда выполняю обещания -послав воздушный поцелуй сыну, Мэнди откинула прядь длинных вспотевших прядей со лба.

-Тебе надо отдохнуть, mi amour. Через несколько часов мы зайдем.

Сквозь нахлынувшей сон Мэнди посмотрела с восхищением и любовью на самых дорогих мужчин на свете и улыбнулась.