Текст книги "Золотой свет"

Автор книги: Анели Пуарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Анели Пуарова
Золотой свет

Пролог

Грион возвышался посреди равнины гигантской четырехступенчатой пирамидой. Одни говорили, что название города означает «лестница с небес», другие – «дорога в будущее».

Таран-богатур явился на почту Гриона как раз в тот день, когда старый Карен должен был объявить о начале Игр Времени.

Еще не рассвело, а Карен уже был на службе. Увидев Тарана-богатура, он обрадовался: «Я как раз вчера просматривал свежие новости о твоем повышении. Поздравляю тебя!»

Гость сдержанно поблагодарил.

Растроганный старик похлопал воина по плечу: «А как же иначе. Ты ответственный, умный и смелый. Мы все тебя любим. Ты был и всегда будешь примером для наших детей. Только ты можешь управлять крепостью».

Дверь в каморку старика распахнулась, и вошел его внук Сален. Увидев гостя, он широко улыбнулся, но не посмел первым протянуть руку, застеснялся. Богатур узнал его, хоть и давно не видел:

– Приветствую, Сален! Ого! Когда ты успел так вымахать? – и пожал юноше руку. У того щеки полыхнули от радости:

– Я уже помогаю деду на почте, и скоро меня тоже могут взять на службу.

– Да, время идет, – Таран потрепал Салена по голове, пригладил его кудри цвета морского песка.

– Покатаешь меня на своем коне? – попросил Сален.

– Боюсь, конь мой не полетит, если посчитает, что ты уже взрослый, а значит, должен летать самостоятельно, – отшутился гость.

– Таран приехал по службе, – пробубнил Карен, раскладывая свитки.

– И правда, по службе! Вот, свиток приказано доставить на рассвете. Ни раньше, ни позже! – пояснил богатур.

– Правилам перечить нельзя! – Карен посмотрел на суточные часы, висевшие на стене – фигурка, изображающая солнце, пропела песенку про рассвет.

– Я сейчас заполню его золотой краской, – Карен помахал свитком.

– Золотой не надо, – отказался было Таран.

– Разве? – вопросительно посмотрел Карен. – Ведь Игры Времени!

– Да, вы как всегда правы, – Таран улыбался.

– Дед, что там? – заинтригованно спросил Сален, заглядывая в свиток.

– Сейчас сам все узнаешь.

Втроем они отправились к главной стене города Грион. Старик крупными и неуклюжими пальцами развернул тоненький свиток, в котором весь текст сиял золотым светом. В руках старика свиток выглядел маленьким и хрупким. Смахнув рукавом испарину на лбу, Карен постарался как можно аккуратнее приложить свиток к блестящей серебряной плите у стены. От соприкосновения с плитой буквы на свитке резко потускнели. Затем они медленно растворились и отпечатались на плите, но не задержались на ней, они погружались в серебро плиты. Одновременно по четырем городским стенам побежало объявление, что в городе вскоре начнутся Игры Времени.

– Богатуры рассчитывают на победу? – участливо обратился к Тарану старик.

– Непременно. В прошлый раз мы были близки, – с гордостью произнес Таран.

– Мы будем болеть за богатуров, – пообещал Сален и приобнял Тарана.

1. Син

В этот момент в главные городские ворота входил крепко сбитый парень в смешной войлочной шапке. Он поднял голову. На стене появилась мерцающая строка:

«И-гры Вре-ме-ни, – прочитал он с восторгом. Чуть шапку не уронил. – Я обязательно должен увидеть игры собственными глазами».

Он шел медленно, придерживая шапку, все его внимание поглотили изображения и письмена на стене. Он то и дело замирал перед ней и вглядывался. Его увлекали имена великих героев всех времен, высеченные в камне золотыми буквами. На протяжении веков лучшие мастера оставляли эти символы.

Но юноша не задумывался о тех, кто создавал эту красоту. Сейчас он с трепетом мечтал о том, что судьба проявит благосклонность и к нему, да так, что он тоже станет великим героем.

Мечтателя, только что прибывшего в Грион, звали Сином. Вскоре Син дошел до скульптуры Великих Совершенств. Здесь толпился народ, люди желали коснуться ее и получить в подарок шар с орхидеей внутри. Син протиснулся вперед и коснулся изваяния. Шар отделился от скульптуры и попал в раскрытые ладони. Он искрился палитрой фиолетовых оттенков. Син повертел шар в руке, и на его глазах цветок орхидеи внутри превратился в бесконечный сад. Восторженные дети собирались в круг и разглядывали сады в шарах друзей.

Вдруг гул толпы сменился шепотом, затем и тишиной. Шары с садами медленно взмыли ввысь и образовали собой огромную платформу. Платформа бесшумно опустилась и собрала всех гостей на себя. Отрываясь от земли, Син ощутил тепло радости, разливающееся внутри него. Он с детским любопытством рассматривал Грион с высоты. Золотые арки, карнизы, светящиеся стекла окон ослепляли. Ребятня визжала от зрелища высоких фонтанов, хватаясь за макушки водных струй. Капли попадали на платформу и превращались в золотокрылых бабочек и стрекоз. Акры и акры полей проплывали внизу, усеянные цветами.

Платформа ускорила ход, и гости очутились на вершине пирамиды. Сплетенная из корней деревьев городского сада, пирамида указывала на главную площадку Игр Времени.

Син сошел с пирамиды и дрожащими ногами побрел дальше навстречу всем чудесам Гриона. Он заметил толстяка, волокущего наверх тяжелый мешок. Толстяк часто останавливался, чтобы перевести дыхание. Он увидел чужестранца. Праздные гости города сразу бросаются в глаза горожанам. Местные не устают рассказывать путешественникам о своем городе. Приятно лишний раз почувствовать себя полезным и любезным. Вот и толстяк не смог пройти мимо. Он остановился неподалеку и плюхнулся от усталости на объемный мешок. Толстые пальцы зажали и слегка оттянули нижнюю пухлую губу. Он пристально осмотрел Сина испытующим взглядом. Наконец ему пришлось освободить губу, потому что она ему понадобилась.

– Нравится наша стена славы?

– Да! Очень! Я и не подозревал, что на свете существует такая красота! – с готовностью отозвался Син.

– У нас здесь много интересного. На самом верху три вечных дерева. Они разные, потому что принадлежат трем династиям. – Толстяк оказался словоохотливым.

– Да я слышал про такие. В деревне, где я вырос, никто их не видел, но все знают про них. Одно дерево Солнечной династии. Второе – Лунной, и третье – нашей, Звездной династии.

– Так ты из Звездных?! Точно, вы же все там носите такие странные шапки!

Син поправил съехавшую на затылок шляпу:

– Ну да. Помогает от солнца, хотя оно у нас ласковое, но с непокрытой головой никто не ходит, – объяснил Син.

Толстяк с интересом рассматривал Сина:

– Ты мне должен помочь выбрать эдакую шляпку! Чтобы я мог подшучивать над своими солнечными! Вот наверху видел шляпную, можем сходить вместе. Я очень люблю гулять там и был бы рад составить тебе компанию, а заодно рассказать много интересного, – произнося это, толстяк прищурил левый глаз.

– Правда? Было бы здорово!

– Хорошо, но сначала я должен дотащить этот мешок вон в ту мастерскую, – толстяк указал на небольшой домик, находившийся на склоне, к нему вели каменные ступени.

– С удовольствием помогу тебе донести мешок. Не возражаешь?

– Конечно, помоги, если не шутишь. У меня уже нет никаких сил справляться с этим мешком. Я тащу его с самого низа, и с каждым шагом он странным образом становится все тяжелее и тяжелее.

– Тогда, для начала, давай знакомиться. Я Син, – путешественник широко улыбнулся и протянул руку.

– Давай, – закивал круглой головой толстяк и плюхнул свою пухлую руку в крепкую ладонь Сина. – Я Полам, работаю помощником портного. А ты?

– Я путешествую в поисках своего призвания.

– Как так?

– Моя мама и отчим хотят, чтобы я нашел себя в каком-нибудь деле, но дело в том, что я пока не могу решить, кем хочу стать. Вот и ушел из дома, чтобы посмотреть мир и понять, на что я на самом деле гожусь.

– Чего же здесь думать, делай то, что полезно, или что у тебя получается лучше всего. – пожал плечами Полам.

– Вот я и не знаю, что у меня получается лучше всего.

– Как же ты живешь? Должно быть, тебе нелегко?

– Ну, пока не жалуюсь, – улыбнулся Син, – вот, например, сегодня мне повезло, я встретил тебя, а ты обещал рассказать мне много интересного. Этот день пройдет не напрасно. И как знать, может быть, именно сегодня я найду себя.

– По-моему, так можно стать бродягой-бездельником или, что еще хуже, философом! – заметил Полам

– Чем же тебе не угодили философы? – Син бросил на него недоумевающий взгляд.

– Не знаю, за что их вообще любить. Они говорят непонятные вещи, а потом смотрят на тебя и так загадочно улыбаются, – толстяк сделал гримасу.

– Смешно, но на роль философа я точно не гожусь и бродягой не стану, а вот бездельником побыть не откажусь, – пошутил Син.

– Ты как знаешь, а вот мне пора за работу, надо уже дотащить этот мешок, будь он неладен. Берись за тот край, будущий бездельник, и поспешим. Так у тебя будет больше шансов найти себя именно сегодня, – он вложил в слова немного иронии.

– А если это окажется правдой? – засмеялся Син.

Новоиспеченные приятели взяли мешок с двух сторон и понесли его по ступеням вверх. Мешок и в самом деле оказался тяжелым, но вдвоем они быстро с ним справились.

Полам отпросился у мастера, сказал, что хочет показать другу Площадь Виол. Портной вдоволь наворчался, но согласился, с условием, если они занесут образчики тканей для очень важной персоны. Полам быстро схватил мешки с образчиками и выбежал с ними на улицу, пока хозяин не придумал поручить ему еще что-нибудь.

– Что-то я совсем проголодался! – Полам потер лоб, – ты не хочешь отведать чего-нибудь такого, как тебе сказать… Грионского?

– Конечно, мне пора подкрепиться! Сил совсем не осталось после долгого пути…

– Вот и договорись! – Полам подпрыгнул и рванул поскорее за едой. Изредка он оборачивался, чтобы не потерять Сина из виду, и красочно рассказывал, чего бы хотел съесть: – Вот бы башню сейчас слопать! Самое то!

– А что за башня? – поинтересовался Син.

– О мой друг, башня… башня – это даже не описать! Пойдем скорее, все сам увидишь!

Полам привел Сина в людное и любопытное место. Они стояли на площади, от которой расходились пять улиц.

– А это у вас всегда так весело? – Сина восторженно оборачивался, разглядывая пеструю толпу.

– Тебе повезло, такое столпотворение тут каждое новолуние. На Площади Виол много всего интересного!

Любители мясных лакомств устремляли взоры в сторону огромных вертелов со свежей дичью. Сладкоежки толпились у шоколадных атлантов. На плечах те держали огромные чаши, из которых бесконечным потоком расплескивались карамельные цветы. Садоводы погружали в ячейки медовых сот разные семена. Через некоторое время новый плод разрывал собой сладкую оболочку и выбирался наружу. Овощеводы обосновались напротив. Мастера образовали ряд за длинным столом. Взмахами кинжалов они разрезали овощи в воздухе, при этом отстукивали марш звонкими каблучками. Грациозные танцовщицы в розовых облачных одеяниях кружили в танце.

Полам и Син подошли к ларьку, где продавались горячие башни:

– Так, я возьму одну башню! Большую! – Полам настойчиво посмотрел на пекаря, – А еще кружку ягодного настоя!

– А я не так представлял себе эти башни, – Син наблюдал, как пекарь вылавливает пышные круглые булочки из кипящего масла и насаживает их на длинную палку.

– Ну что, ты будешь кушать? Или уже одним ароматом наелся? – рассмеялся Полам, уминая свою башню.

– Да-да, одну, пожалуйста.

– А мне тоже еще одну! – Полам уже успел выкинуть свою палочку и принялся за вторую башню.

На огромных цветочных коврах растения меняли цвета и постоянно образовывали новый орнамент. Пестрые картины взымались вверх и глухими хлопками разлетались миллионами колибри.

Художники расписывали небесный свод. На нежно-голубом фоне парили образы властей, их локоны развивались от ветра. Скульпторы состязались в мастерстве. Статуи из жидкого камня поражали своими утонченными формами. Для зевак стояли отдельные глыбы жидкого камня. Стоило лишь ребенку дотронуться до него, как камень принимал форму то желаемой игрушки, то фантастического существа.

Из глубины сада доносился бархатистый голос, он приманивал людей к поющему водопаду.

– А где музыка?! Я ничего не слышу! – выкрикнул из толпы Полам. Шум все нарастал.

– Тише! Пожалуйста! – взмолился хилый парнишка в очках, – Пение воды прекращалось при любом нарушении тишины.

Толпа затихла. И водопад зазвучал. Ручей, отделившийся от водопада, медленно приближался к слушателям. Извилистой дорожкой он понес музыку по всему городу.

К полудню все лавки начали постепенно закрываться. В хрустальных шарах, что Син и Полам получили на входе, появился маленький огонек. Он метался от стенки к стенке шара, будто пытался выбраться из него.

– Что это с ним? – Син испуганно пригляделся к шару.

– Ты чего это побледнел? – рассмеялся Полам и, уткнувшись в свой шар, пошел вперед. Огонек резко остановился в одной точке, он указывал направление, куда нужно было идти, и вел к амфитеатру.

На площадке амфитеатра росли георгины разных оттенков. Син даже не мог дать названия некоторым оттенкам. Он рассмотрел первое кольцо нежных красный георгин. Они постепенно переходили в бордовый и смыкались самым маленьким фиолетовым кольцом. На глазах у зрителей из-под земли появились массивные корни деревьев. Они переплетались друг с другом, создавая купол над полем георгин. Цветы оказались в тени и засверкали серебристым свечением.

Корни ушли под землю. Начался Цветочной парад. Прогремел гром, и на цветы пролился дождь. Георгины начали расти, новые цветки взбирались выше к небу. Многие цветы доросли до верхнего ряда амфитеатра. Когда дождь прекратился, зрителей ослепила вспышка солнца. Ошеломленные светом вновь обратили свои взоры на сцену, где их ждал невиданных размеров жарко-желтый цветочный лев. Лев взмахнул гривой и распался на тысячи сияющих цветков.

2.

Ума

В то же самое утро Ума мерила шагами сад в ожидании записки от Ира. Она почти не замечала ни красоты спелого винограда, ни жужжания назойливых шмелей. Ее томило ожидание.

– Грионесса, стены города! Стены там… Я услышала от малыша Тиба из соседнего дома, – Зила вбежала в сад и, задыхаясь, пальцем указывала в сторону ворот.

Ума схватила помощницу за руку, и они помчались к стенам города.

Откуда-то сверху, с балкона, до девушек донеслось: «Вернись, Ума!» Седовласый мужчина остался неуслышанным.

Отец Умы, Эспен, занимал важный пост старшего советника Монны, главы Иерархии. Его поместье находилось в глубине четвертого уровня Гриона. Величественное строение с высокими сводами поражало искусной каменной резьбой. Вырезанный на стене Золотой кипарис казался живым – он мог, раскачиваясь из стороны в сторону, предвещать бурю и менял цвета в зависимости от настроения.

Ума и Зила устремились к окраине четвертого уровня Гриона.

На главную улицу, которая соединяла все уровни, стали выходить все жители. Кто-то ликовал, повторяя то, о чем извещала стена, кто-то уже начал размышлять о победителях новых состязаний.

– Надо бы запастись мукой и маслом, чтобы напечь пирогов на весь Грион! – местный пекарь, предвидя хороший заработок, давал наказания своему сыну. – Пойди и скажи, что я куплю все, что привезут в город!

Ума и ее помощница бежали сквозь толпу ликующих грионцев. В этот день она в первый раз не ощущала на себе пристальных взглядов. Это было непривычно. Ума, затаив дыхание, прочла строки на стене. Ее охватили радость и паника, дрожь счастья и мурашки страха. Ее брови приняли хмурое и даже угрюмое выражение, а тем временем улыбка и не думала сходить с лица.

– Ну что, Грионесса, власти дали согласие? – Зила заглянула в глаза Умы.

– Не здесь… Слишком много ушей…

Ума и Зила отправились домой.

Подходя к широкой лестнице поместья, Ума легким прикосновением погладила по массивным головам статуи оленей у входа, и они беспрекословно впустили девушек.

Едва ступив на первую ступень, Ума и Зила услышали невыносимо тонкий и запоминающийся голос Леты:

– Ума! Ума! Они прислали письмо с подтверждением, что все состоится в день открытия Игр Времени!

– Так все же подтвердилось, Грионесса! – Зила по-сестрински обняла Уму.

Как только Ума добралась по длинной лестнице до центрального входа, стальные, источающие холод двери сбросили с себя суровый вид и предстали перед жителями дома нежной стеной из глицилии. Слегка приобняв своими увесистыми цветками каждую из дам, двери ласково проводили в дом Уму, Лету и Зилу.

На хрустальном столе Уму ждало письмо. Лета принесла послание для дочери.

Ума нетерпеливо разорвала конверт и выхватила полупрозрачную бумагу.

«Дорогой брат, сообщаю, что власти дали свое согласие на оглашение заключения союза Умы и Ира в день церемонии открытия игр. Прошу отметить, что Грионесса Монна хотела бы лично обсудить все детали церемонии с участием советников. К великому огорчению, дорогой брат, ты не можешь присутствовать во дворце, поэтому прошу тебя сегодня принять гостей в третьем звездном часу. Твой брат, Логмер». В глазах Умы трепетала радость. Ей захотелось как можно скорее рассказать все Иру.

– Поздравляю, девочка моя! – тихо произнесла Лета, но сразу же переменила тон на более деловой. – Хватит радоваться, пора за работу! К приезду Монны и братьев твоего отца здесь должно быть все идеально! И ты должна выглядеть неотразимо! Зи-ла!»

Ума вприпрыжку отправилась на второй этаж, выбирать подходящий наряд для встречи гостей. Ума выбрала беспроигрышный вариант. Это было белое платье с разливающимся как волны у берега подолом. Когда солнце касалось его, оно поблескивало, как под лучами блестит вода. Это был подарок Монны на прошлый день рождения Умы.

В ее дверь постучались.

– Не впускать! – приказала Ума двери, и та в тот же час покрылась сталью. – Но не настолько же! Просто не впускай, это же не разбойники, в конце концов. – Но ответственная дверь не прислушалась к хозяйке и из вредности закрыла все защелки на замки.

– Какая ты противная! – Ума посмеялась над выходкой двери.

За дверью Уму ждала Зила, раздраженная тем, что помощница Леты, старая и наглая Вихна, опять скинула большую часть своей работы на нее. В этот раз Зиле пришлось раздобыть для Грионессы смесь из соков разных фруктов, которые якобы были привезены торговцами с Белого Света. Лета, конечно, была в восторге от того, что помощница сумела найти столь редкое лакомство, но вся похвала досталась серой и пресмыкающейся перед своей Гринессой Вихне.

Зила попыталась изобразить улыбку на лице, когда услышала, что с той стороны двери Ума крикнула: «Бегу, бегу!» Помощница сделала шаг назад, чтобы дверь могла распахнуться полностью. Но вместо этого дверь со скрипом приоткрылась.

– Вредина! – закричала Ума.

– Гринесса, помягче, вы знаете, какие они капризные, – посоветовала Зила.

– Ну выпусти меня, пожалуйста, а я тебе на ночь спою, – с откровенным притворством сказала Ума, и дверь послушалась.

– Вы выглядите прелестно, Грионесса!

– Честно? А то, боюсь, подарки Ира в виде сахарных кристаллов сделали свое дело!

– Все прекрасно, не беспокойтесь, – улыбнулась Зила и опустила глаза в пол.

– Хорошо, я поняла! – Ума, прищурившись, посмотрела на помощницу. – Ну ничего, настроение мне сегодня это не испортит! Но учти, если еще раз он мне пришлет сладости, не показывай их мне!

– Вас ожидает отец в саду. Прикажете накрыть обед?

– Нет, не думаю. В скором часу прибудут гости, лучше готовь главный зал.

Ума, придерживая подол своего белоснежного платья, спустилась по северо-западной лестнице, которая прямиком вела к залу стеклянных свечей. Это была круглая комната с упирающимися в небо стеклянными стенами. Хозяева поместья находили ее одной из самых любимых комнат. Она служила местом для вечернего приветствия звезд Леты, местом, где Эспен ходил кругами, обдумывая то или иное поручение от Монны, а Ума знала эту комнату как свою танцевальную мастерскую. Каждый раз, входя туда, она делала глубокий вдох, и все напоминало ей ее радостное детство. Сегодня она сделала несколько изящных взмахов рукой и направилась через всю комнату в сад.

Ума подняла с земли налитое солнечным светом яблоко и присела за забавный садовый столик, чьи ножки были переплетены самым странным образом. Отца в саду не оказалось. Но, как только она закрыла глаза, чтобы помечтать, как пройдет Церемония Открытия для нее и для Ира, как раздался глубокий голос отца:

– Ума, ты готова? – Эспен шел статной походкой, потирая свою короткую бороду. Ума соскочила с места и, подпрыгивая, подбежала к отцу, – Вижу, ты довольна решением властей… – он слегка улыбнулся.

– Еще бы! Я у стены все сразу поняла, там, конечно, ничего не было сказано о нашей помолвке! Но! Монна открыла мне маленький секрет о том, как же скорее понять, дали ли нам добро или нет! – Ума говорила с искренним восторгом.

– Кстати о стене! Ты ведь знаешь, что стена не любит, когда ей докучают? А ты зачастила… – Эспен, по обыкновению, принялся отчитывать дочь.

Ума положила голову на плечо отца и взяла его руку. Но вскоре тишина была прервана. В саду появилась Зила с подносом в руках, на котором издали можно было увидеть массивную брошь такой же формы, как и кольцо Умы.

– Грионар, гости вот-вот прибудут!

– Да-да, – бросил Эспен, поцеловал лоб дочери и той же статной и неторопливой походкой направился к дому. Ума осталась греться под солнцем. Она относилась к Монне и ее советникам без подобострастности. Эти всеми почитаемые фигуры были для нее любимыми, конечно, уважаемыми ею дядями и любимой крестной Монной.

Помечтать вдоволь Уме не удалось. Зила вернулась обратно в сад с большой расческой.

– Зила, ну что я, маленькая что ли? – рассмеялась Ума. – У тебя наверняка есть дела поважнее!

– Сегодня нет ничего важнее того, как вы предстанете перед Грионесской Иерархией! – помощница принялась расчесывать темные волосы Умы.

– Ты же сама знаешь, Монне тяжело угодить. К тому же совещание, как обычно, пройдет за закрытыми дверями, а мне нужно будет только склонить голову пару раз.

– Боюсь, что напротив, это ваша помолвка, и без вас совещание не сможет обойтись.

– Думаешь? Ну ладно, не будем загадывать! Самое главное – мы получили одобрение! – Ума улыбнулась и позволила Зиле расчесать свои волосы.

Точно как и было написано в письме Логмера, гости прибыли в третьем звездном часу. На площадке перед домом Эспена и Леты появились четыре всадника на стройных скакунах в золотых доспехах.

Логмер первым слез с лошади, позади него стоял жемчужный скакун Монны, а за ним следовали два близнеца – Град и Гард. Логмер подошел к Монне и предложил ей свою помощь. В это время высокие и худощавые Гард и Град почти синхронно что-то прошептали своим скакунам, и те в тот же миг скрылись за вратами. Вскоре за ними последовали и лошади Монны и Логмера.

– Любимый брат! – Логмер подошел к Эспену, который ждал гостей у статуй оленей, склонивших головы перед важными гостями. Логмер шел медленно и вальяжно. Его волосы касались острых плеч. Лицо Логмера производило странное впечатление, тонкие губы, казалось, навек застыли в ехидной улыбке.

Логмер распростер свои руки, чтобы поприветствовать Эспена крепкими объятиями.

– Добро пожаловать, брат, – сдержанно проговорил Эспен и поторопился поприветствовать главу Иерархии.

– Логмер, ты, как обычно, лезешь вперед! – сказала Монна.

– Забочусь о вашей безопасности, Грионесса! – с тем же выражением лица сказал Логмер.

– Добро пожаловать, Грионесса! – Эспен учтиво склонил голову.

– Как твое здоровье, советник? – ласково взглянула на него Монна.

– Благодарю за заботу, Грионесса. Мое здоровье не помешает мне выполнить ваши повеления, – Эспен остался невозмутим.

– Вот и замечательно, значит, сегодняшнее совещание обещает быть продуктивным, – Монна перевела взгляд на позади стоящих Уму и Лету.

– Добро пожаловать, Грионесса! – Лета и Ума поклонились.

– Лета, приятно видеть тебя в здравии. Ума, ты красива как никогда, – своими тонкими пальцами Монна едва дотронулась до щеки Умы. Было видно, что похвала Монны ей приятна.

– А куда это вы лошадей отправили? – поинтересовалась Ума у одного из близнецов.

– Видишь ли, дорогая Ума, пока твой отец лечил свой недуг, всей коннице властей прописали новый рацион питания, который предполагает семиразовое питание… – начал Град, но тут же его подхватил второй близнец, который был не так многословен:

– Этим лошадям теперь подают еду с серебряных подносов, да еще и какую еду, свежескошенную траву с земель близ Белого Света! Град, не конями надо заниматься, а предстоящими играми! – быстро отчеканил Гард и устремился вслед за Монной.

Ума любила своих родственников. Они не были похожи на остальных жителей Гриона. С детства в ее памяти остались яркие воспоминания о том, как четыре всадника в ослепительных одеяниях, как и сегодня, появлялись в поместье.

Гости расположились в приемном зале. Довольно мрачное холодное помещение, темно-серые стены, громоздкий, массивный стол из темного дерева. Эспен считал, что при холоде принимаются самые лучшие решения. Он говорил, что эмоции и холод – вещи несовместимые.

– Да братец, я бы сказал, у тебя все по-старому, все так же сумрачно… – Логмер сидел по левую руку от Монны. По правую руку расположился Эспен.

– Думаю, стоит перейти к делу, – Монна обвела всех присутствующих пристальным взглядом.

– Конечно, Грионесса, – поторопился Логмер и продолжил, – Эспен, это касается в первую очередь тебя, в твое отсутствие совет был вынужден принимать решения без тебя, но, я думаю, мы тебя не разочаруем. Как ты наверняка уже знаешь, церемония открытия пройдет в Грионе через 90 звездных дней. Площадкой для проведения был выбран первый уровень города. Для этого там уже есть все условия, кроме того, первый уровень будет лучшим вариантом для иноземных гостей!

– Логмер, но я все-таки настаиваю на третьем уровне!» – перебил Град.

– Хватит и с тебя диеты для коней! Третий уровень с его маленькими ветвистыми улочками просто лопнет от такого количества людей! – возмутился второй близнец.

– Град, все уже решено, – сухо бросил Логмер. – Ожидается около тридцати тысяч гостей со всего Золотого Света, в том числе и 55 тысяч грионцев.

– Да, немало, – Эспен сложил руки на груди. – Это почти в четыре раза больше, чем в прошлый раз.

– Поэтому… – вытягивая каждый звук, начал Логмер, но его перебил Гард.

– Поэтому первый уровень подходит и-де-а-ль-но! – Близнец с упреком посмотрел на Града, тот сжал руку в кулак и ответил брату гневным взглядом.

– Я согласен с большинством. Хотя, конечно, для участников было бы разумней организовать игры на серединном поле, ну, сами понимаете, там тебе состязания и на воде, и в лесу, и на песках. Нам нужно как следует обеспечить город едой, да так что бы потом мы могли бы еще раз организовать игры. – сказал свое слово Эспен.

– Да, брат! Я предлагал вызвать всех караванщиков и торговцев со всех окраин Золотого Света! – выпалил младший из братьев Гард.

– Нет! Всех ни к чему! – вставил Логмер. – Вы превратите Грион в сплошной рынок.

– Верно, Логмер займется снабжением города продовольствием. —Высказал свое мнение Эспен.

– Я одобряю твой план, Эспен! – наблюдавшая за дискуссией Монна никогда не вмешивалась в совещательный процесс четырех братьев. Так она добивалась от них единственно верного решения, отполированного четырьмя самыми мудрыми жителями Золотого Света. Каждый из них имел свой особый талант. Эспен принимал важные решения. Логмер знал, где достать все необходимое. А вот близнецы были хороши там, где требовалось умение переубеждать и доказывать.

– Неужели сможем расселить тридцать тысяч гостей на первом уровне? – озабоченно оглянул братьев Град.

– По моим данным, – начал Логмер, перелистывая лежащую перед ним стопку бумаг, – первый уровень способен принять около двенадцати тысяч гостей, и это только гостевые дворы. Также около трех тысяч гостей смогут разместиться в домах грионцев, которые пожелают принять иноземцев.

– Нет, так дело не пойдет! – спокойно сказал Эспен.

– Что не так? – отозвался Логмер.

– Нам нужно организованное расселение гостей. Удобное, комфортное и, самое главное, безопасное, – продолжил Эспен.

– Безопаснее Гриона нет города на всем Золотом Свете, – вставил Гард.

– Ты прав, Гард, но все изменится, когда в город съедутся десятки тысяч иноземцев. – Эспен холодно анализировал ситуацию.

– Поэтому, – подхватил Град, – нужно устроить гостевые дворы на подходе к первому уровню! Там и места предостаточно, близко ко всем площадям, паркам и закусочным первого уровня. Да и, в случае чего, там всегда найдется место для дополнительного убежища.

– Согласен, – Логмер кивнул головой, и вслед за ним Гард повторил знак согласия.

– Я принимаю ваше решение, советники! – довольно громко и даже с небольшим эхом прозвучали слова Монны.

Каждое важное решение, принятое советом и одобренное Иерархией, заносилось в книгу власти. Для этого требовалось получить пять подписей. Так и в этот раз: Гард, как исполняющий волю книги власти, попросил своих братьев и Монну поднять правые руки и прикоснуться ладонью к книге, в которой все принятые решения были уже записаны.

Но одного лишь прикосновения от советников было недостаточно. Книга выявляла каким образом принятое решение было достигнуто, и если оно было порождением пороков советников или же советники принимали решение по принуждению, то книга не принимала нововведение.

– Ну что, ваша премудрость? Все порядке? – Гард погладил мягкую обложку, и открыл книгу.

– Все! Сделано! – воскликнул Град.

– Эспен, пригласи Уму. Пора поговорить и о церемонии открытия, – Монна сложила руки перед собой в замок.

Эспен коснулся стола подушечками пальцев, тихо произнес имя своей дочери. Имя, упавшее с его губ, комочком воздуха покатилось по его шее, затем по руке, проскользнуло по столу, упало на пол, подскочило на стену и там же растворилось. Оно застало Уму на кухне.

Через несколько мгновений двери приемного зала приоткрылись. Ума вошла в зал изящной поступью, обеспеченной долгими занятиями. Отец и его братья встали и формально поприветствовали Уму, та в свою очередь сделала грионский выпад и неспешно подошла к Иерархии. Монна едва коснулась ее головы и взглядом указала на пустое место подле себя.

– Эспен, для тебя эта церемония должна быть вдвойне важна! – Логмер посмотрел на старшего брата, затем перевел взгляд на свою племянницу.

– Да, мы не можем не одарить своим вниманием грядущую помолвку Ира и Умы, – ответил Эспен.

– Брак между наследниками двух династий – событие очень важное!

– Мы должны быть уверенны, что Лунная династия не будет иметь ничего против этого брака! Нам не нужны войны и распри! Этот брак не должен становиться препятствием для понимания друг друга…

– Логмер, эти разговоры пусты! – начала Монна, – Лунная династия, да и власти только рады за Уму и Ира, поэтому и на совете трех династий было решено, что помолвке быть!