Текст книги "Совершенно секретно"

Автор книги: Анджей Збых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

10

Игра приближалась к кульминации, карты были розданы. Клос понимал: ему удалось выиграть две предыдущие партии, но третья будет более трудной. Удастся ли дезориентировать Бруннера? Поверит ли он, что его противником в этой игре был толстяк Пушке?

Бруннер располагал существенными доводами, и нельзя было не принимать их во внимание. В его руках находились Эдвард и Казик. Клос сознавал, что опасность еще существует, хотя на явочную квартиру больше никто не явился благодаря Эдварду, который, рискуя жизнью, подал сигнал об опасности.

Эдвард и Казик, видимо, молчали, или гестаповцы еще не допрашивали их. Клос продумывал разные варианты, чтобы спасти их. Но главное внимание он должен был сконцентрировать на Пулковском и Рейли, которым предстояло вскоре выехать на испытательный полигон. Необходимо было все тщательно проанализировать, подготовить операцию и в тот же день закончить дело с Пушке.

Клос беспокоился также о Данке, о ее безопасности. Он должен был помочь ей исчезнуть 9 мая, накануне операции. Риолетто считал, что Данку необходимо переправить к своим раньше. Только еще не было известно, что предпримет Бруннер.

9 мая Клос позвонил Бруннеру. Услышав в трубке хриплый голос Бруннера, Клос сразу же предложил ему встретиться. Сказал, что у него важное дело.

– Важное – это хорошо, Ганс, – ответил Бруннер. – Ты действительно решил откровенно поговорить?

Вопрос Бруннера обеспокоил Клоса. Когда он вошел в гестапо, в кабинет штурмбаннфюрера, Бруннер был не один. Рядом с ним сидел Гляубель. Оба испытующе посмотрели на Клоса.

– Выкладывай, дружище, что там у тебя? – бесцеремонно начал Бруннер.

– Не торопись, не торопись, Отто. Как твои дела с диверсией на заводе?

– Я говорил, – вмешался в разговор Гляубель, – нужно было еще подождать с засадой на Валовой. Этот Оконь сам бы рассказал мне все.

– Чушь! – гаркнул Бруннер. – Мы схватили опытных подпольщиков. Изолировали этого Оконя и его сообщника, и точка. Через день-два схватим и ту, как ее там, ту… польку. – Бруннер внимательно посмотрел на Клоса, но ничего не смог прочитать на его лице.

– Ты можешь девушку арестовать, – спокойно сказал Клос. – Но какое у тебя для этого основание? Одни сплетни.

– Сплетни! – вскочил Бруннер. – За ней могут стоять главные действующие лица. Ты, Ганс, тоже волочился за этой полькой. Не увиливай, говори, что тебе известно?

Клос взял сигару, спокойно закурил.

– Видишь ли, Бруннер, – сказал он, – я хотел бы иметь гарантию, что это будет не только твой успех.

– Надеешься заранее получить аванс?

– Возможно, – ответил Клос.

– Должен предупредить тебя, Ганс, – твердым голосом сказал Бруннер, – наш приятель Гляубель имеет свою оригинальную концепцию, которая могла бы коснуться и тебя.

– Шутишь, Бруннер, – ответил Клос, ощутив легкое беспокойство. Никогда нельзя недооценивать противника. – А что бы ты сказал, – нарочито тянул он, – о господине Пушке?

– Пушке? – удивился Бруннер и посмотрел на Гляубеля: – А что ты думаешь о нем?

Гляубель пожал плечами:

– Никогда не интересовался этим человеком.

– Я располагаю весьма интересными материалами, – проговорил Клос. – Нет сомнения, что Пушке передал одной их иностранных разведок совершенно секретные сведения о военных предприятиях Рейли. Вчера он пытался завербовать известного вам итальянца Риолетто.

Клос внимательно наблюдал за лицами и реакцией гестаповцев. Оба были ошеломлены.

«Что предпримет Бруннер? Отдаст ли приказ о немедленном аресте Пушке? – подумал Клос и посмотрел на часы. – Риолетто должен успеть, кажется, продумали все детали, хотя риск огромен».

– Арестуешь Пушке? – спросил Клос.

– Посмотрим, – недовольно ответил Бруннер. – Не люблю спешить, тем более в таком деликатном деле.

Влажные от волнения руки Клос сунул в карманы и снова посмотрел на часы, висевшие на стене. Риолетто уже должен быть в квартире Пушке, чтобы оставить там компрометирующие документы: рапорт Рейли в Берлин, сообщение о его выезде на испытательный полигон и сведения о продукции предприятий…

– Советую тебе, Отто, немедленно арестовать этого предателя, – сказал Клос.

– Я ценю твои советы, Ганс, – усмехнулся Бруннер. – И не забываю о помощи друзей.

– Благодарю, – ответил Клос. – Не возражаешь, если я доложу об этом своему шефу?

Вечером Клос вышел из здания гестапо. Ему предстояло еще встретиться с Данкой, а потом его ожидала беспокойная ночь. Клос не любил тревожных ожиданий. Он предпочел бы принять непосредственное участие в любой операции или открыто, с оружием в руках, сражаться с врагом на фронте.

На улице Баштовой он увидел Риолетто. Итальянец ожидал его у цветочного павильона.

– Как? – спросил Клос.

– В порядке. Однако же, отвратительная это работа, – ответил итальянец. – Пушке вернулся домой на десять минут раньше… Он даже не защищался, а только кричал, ужасно кричал. Все это длилось несколько секунд…

– Отвратительная работа, – повторил Клос. – Вам предстоит разговор с Бруннером. Он будет нелегким.

Риолетто понимающе кивнул:

– Знаю. Я готов. И когда только закончится эта проклятая война?

– Закончится. Поражение фашизма неминуемо, – ответил Клос.

– По профессии я химик, – сказал Риолетто, – и мечтаю снова заняться своим любимым делом.

Быстро опускались сумерки. В пригороде было безлюдно, здесь даже армейские патрули появлялись редко. Клос пришел в заброшенную мастерскую за две минуты до условленного срока. Присел немного отдохнуть. Наконец-то наступил последний вечер перед операцией. Данка возвратится к своим… Задание Центра должно быть выполнено.

Данка прибежала, еле переводя дыхание.

– Думала, что опоздаю, – проговорила она, – и не найду тебя. Рейли не хотел меня отпускать, как будто чувствовал, что больше никогда меня не увидит.

– За тобой никто не следил? – спросил Клос.

– Как будто бы нет, – неуверенно ответила Данка. Она вспомнила, что, когда свернула с Польной на Огродову, заметила силуэт мужчины, показавшегося ей знакомым. Больше она никого не видела. Немного поболталась по городу, ибо не было полной уверенности, что за ней не следят.

– Пойдешь к Мартину, – сказал Клос, – и узнаешь, как обстоит дело с готовностью к операции. Центр благодарит тебя.

– Спасибо, – шепнула Данка. – Что будем делать с Рейли?

Ответить Клос не успел. Услышав шорох, негромкие шаги, а потом грохот – кто-то налетел на ведро. Клос резко повернулся и увидел Гляубеля, который стоял с пистолетом в руке.

– Руки вверх, Клос! И ты тоже! Выше, выше ручки! – властно скомандовал Гляубель. – Я не ошибся. Теперь вы в моих руках… Провалился ты, Клос…

Клос мгновенно бросился на пол. Падая, схватил какой-то железный прут и швырнул его в гестаповца.

Гляубель выстрелил, но промахнулся. Клос выбил пистолет из его руки. Это произошло в считанные секунды, но Клосу они показались вечностью. Гляубель был сильным и ловким. Он вырвался из рук Клоса и отскочил к двери. Клос молниеносно поднял пистолет. Они выстрелили одновременно – он и Данка. Гестаповец медленно осел на землю…

– Торопись! – сказал Клос. – Иди немедленно к Мартину. Помни, что завтра рано утром проводим операцию.

11

Пулковский и Рейли выехали в намеченное время под охраной эсэсовцев. День стоял по-весеннему теплый, шоссе тянулось через лес, потом по холмистой местности, на которой раскинулись зеленые поля и луга, покрытые легкой дымкой.

Старый ученый молча сидел около Рейли, глубоко вдыхая свежий воздух. Давно уже он не видел настоящего леса и зеленых полей, много месяцев был лишен свободы и чистого воздуха.

– За три дня все закончим, – сказал Рейли.

– Освободят ли мою жену? – спросил Пулковский. Рейли молчал. Он должен был ответить: «Да, конечно, ее выпустят сразу же после окончания испытаний», но, посмотрев на польского ученого, не смог произнести ни слова. Вспомнил, что Данка сегодня не вышла на работу, даже не попрощавшись с ним, и его охватило беспокойство: вероятно, с ней что-то случилось. Может быть, ее арестовали.

Когда подъезжали к лесу, водитель автомашины прибавил скорость и вдруг неожиданно резко затормозил. Дорогу перекрывал шлагбаум. Двое жандармов подошли к автомашине.

– Документы! – строго потребовал один из них.

– Какие документы? Дано указание не задерживать нас! – крикнул Рейли.

Один из эсэсовцев, сидевших в автомашине, поднялся и властно сказал жандарму:

– Подними шлагбаум, не задерживай!

В этот момент прогремели выстрелы. Жандармы бросились на землю и открыли огонь. Из-за пригорка около шоссе застрочил ручной пулемет. Эсэсовцы свалились в придорожный ров, ни один из них не успел выстрелить. Пулеметная очередь скосила всех. Голова водителя склонилась на руль, по виску побежала струйка крови.

Рейли выхватил пистолет из кармана, но не успел снять с предохранителя, как вдруг увидел Данку. Она спускалась с пригорка с автоматом в руке. Послышался ее голос:

– Не стрелять!.. Вы свободны, доктор Пулковский, – сказала Данка, подойдя к автомашине, и посмотрела на Рейли. На лице директора застыло выражение безграничного удивления.

12

В это самое время в квартире на втором этаже дома номер 15 по улице Валовой раздался звонок. Двое гестаповцев, которые сидели за столиком и играли в карты, сорвались с места и выхватили пистолеты.

– Спокойно, – проговорил один из них, обращаясь к Эдварду и Казику. – Застрелю на месте, если только попытаетесь встать и подать голос.

Эдвард с беспокойством посмотрел на дверь. Это кто-то из его людей? Не может быть. Все предупреждены. На явку никто не пришел. Тогда кто?

Гестаповец толкнул его рукояткой пистолета в спину и показал на дверь.

Эдвард, не торопясь, повернул ключ в замке и открыл дверь, чувствуя спиной прикосновение дула пистолета.

На пороге стоял почтальон.

– Здесь проживает господин Эдвард Кадя? – спросил он. В эту минуту гестаповцы захлопнули за ним дверь. Почтальон увидел вооруженных мужчин.

– В чем дело? – спросил он с беспокойством. – Я принес посылку для господина Кади.

– Давай ее сюда, – потребовал один из гестаповцев. Почтальон подал опечатанную картонную коробку небольшого размера со старательно написанным адресом.

– Я пойду, – сказал он, – только прошу расписаться в получении.

– Останешься здесь! – грубо приказал гестаповец.

– Господа, в чем дело? Я должен разносить еще письма!

– Подождешь, – властно сказал другой гестаповец. Он взял посылку, положил на стол и начал вскрывать.

Почтальон бросил быстрый взгляд на Эдварда и Казика.

– Ложись! – прошептал он громко.

И в ту же секунду раздался взрыв. Черный дым окутал помещение. Послышались стоны гестаповцев, грохот падающей мебели и звон разбитого стекла. Эдвард, Казик и почтальон поднялись с пола. Черные от копоти, они выбежали на лестничную клетку.

В кабинете обер-лейтенанта Клоса в управлении абвера зазвонил телефон. Клос поднял трубку.

– Обер-лейтенанту Клосу я предсказываю долгую жизнь, – послышался голос Риолетто. – Поздравляю!

Это означало: все живы, операция прошла успешно, задание выполнено.

Клос усмехнулся и положил трубку. Подошел к окну, открыл его и глубоко вдохнул свежий воздух. Он выиграл еще одну партию. Но сколько их впереди? Игра продолжается. Война еще не закончилась.