Текст книги "Тайна Коко"

Автор книги: Анджела Сервантес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Анджела Сервантес
Тайна Коко

Coco Junior Novel

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 2020 Disney Enterprises, Inc.

All rights reserved

© Филиппова А.В., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Предисловие

Иногда Мигелю Ривера казалось, что на нём лежит проклятие. Если это действительно было так, в том не было его вины. Причиной являлось событие, произошедшее ещё до его рождения.

Давным-давно в городке Санта-Цецилия жила семья: мама, папа и их маленькая дочурка. В их доме всегда царили радость и музыка. Папа играл на гитаре. Мама и дочка танцевали. И все они пели.

Но музыки в одном только доме для папы было недостаточно. Он мечтал радовать своим талантом весь мир. Поэтому однажды он ушёл, взяв свою гитару, и больше не вернулся.

Мигелю не было что-либо известно о дальнейшей судьбе музыканта. Но он хорошо знал, как поступила его жена, которая была прапрапрабабушкой Мигеля. История бабушки Имельды передавалась в семье Ривера из уст в уста поколениями. Имельда не проронила ни слезинки из-за беглеца-музыканта! Она вычеркнула музыку из своей жизни, выбросила инструменты и записи песен и нашла работу. Как ты думаешь, чем она занялась? Изготовлением леденцов? Фейерверков? Блестящих трусов для рестлеров? А вот и нет!

Бабушка Имельда выучилась мастерить обувь. Затем она обучила и дочь. А когда пришло время, и зятя. Потом наступил черёд внуков. Росла семья, росло и развивалось семейное дело. Музыка разделила семью Имельды, обувное ремесло её сплотило.

Эту историю Мигель слышал каждый год в семейный праздник – День мёртвых. Раньше её рассказывала бабуля Коко, но затем её память стала совсем плоха.

Как-то раз он пришёл навестить бабулю, которая сидела в плетёном инвалидном кресле, смотря отсутствующим взглядом на алтарь. Это такое специальное место в доме, где семья Мигеля размещала фотографии усопших родственников и угощения для их поминовения.

Мигель поцеловал бабушку в щёку.

– Привет, бабуля Коко.

– Здравствуй, Хулио.

Мигель вздохнул. Иногда бабуле Коко было тяжело вспоминать некоторые вещи, такие как, например, его имя. Зато это делало из неё самого надёжного слушателя! Он мог поделиться с ней чем угодно – например, секретами, которые не мог рассказать бабулите – дочери бабушки Коко и нынешней главе семьи, строго следящей за соблюдением сложившегося семейного уклада.

Если бабулита говорила, что ему нужно съесть ещё хлеба, Мигель съедал ещё хлеба.

Если бабулита хотела, чтобы он поцеловал её в щёку, Мигель целовал её в щёку.

И если бабулита ловила Мигеля за выдуванием мелодии над горлышком бутылки из-под газировки, слов «Никакой музыки!» было достаточно, чтобы Мигель прекратил.

Бабулита даже прохожим это кричала. «Никакой музыки!» – слышал водитель грузовика, слишком громко включивший радио. «Никакой музыки!» – доносилось до поющих мужчин, идущих вдоль улицы мимо их дома. Её отношение к музыке разделяла вся семья – все тётушки, дядюшки, двоюродные братья и сёстры.

Мигель был почти уверен, что они были единственной семьёй в Мексике, которая ненавидела музыку. Больше всего его огорчало то, что всех родных это устраивало.

Всех, кроме него.

Глава
1

Выбежав из дома на улицу, Мигель вдохнул свежий воздух нового солнечного утра в Санта-Цецилии. Он спешил в город, держа под мышкой коробку с принадлежностями для чистки обуви. Когда он проходил мимо женщины, подметавшей крыльцо, она помахала ему рукой.

– Здравствуй, Мигель!

– Здравствуйте, – Мигель помахал ей в ответ.

Ближе к центру города он увидел музыканта, который в одиночку наигрывал на гитаре какую-то песню. Мигель ему улыбнулся. Чем дальше он шёл, тем больше музыки наполняло воздух вокруг. Церковные колокола словно подыгрывали общей мелодии. Музыкальный ансамбль исполнял заводной мотив. Из радио доносился ритм, под который так и тянуло пуститься в пляс. Мигель впитывал все эти звуки как губка. Он не сдержался и начал отбивать ритм о ярко раскрашенные деревянные фигурки животных, расставленные на одном из торговых прилавков.

Когда Мигель пробегал мимо другого стола, где на продажу была выставлена выпечка, он схватил сладкую булочку, за которую заплатил, бросив продавцу на ходу монетку. Учуяв запах сладкого теста, хвостатый друг Мигеля, пёс по кличке Данте, принялся выпрашивать угощение. Мигель отщипнул от булочки кусок, который был немедленно проглочен Данте.

Всюду, куда бы ни посмотрел Мигель, люди готовились к приходу своих близких из Страны мёртвых, развешивая разноцветные флажки из бумаги и выкладывая дорожки из лепестков бархатцев, ведущие к дверям их домов.

Как всегда, площадь Мариачи была заполнена музыкантами, расхаживающими туда-сюда, ожидая возможности исполнить для влюблённых или какого-нибудь семейства серенаду или народную балладу. Вскоре группа туристов собралась вокруг огромного памятника исполнителю народной музыки, установленного в центре площади.

– И прямо здесь, на этой самой площади, молодой Эрнесто де ла Крус сделал первые шаги на пути к тому, чтобы стать самым любимым публикой музыкантом за всю историю Мексики, – произнёс гид.

Туристы согласно кивали, им был известен легендарный исполнитель. Мигель смотрел на памятник вместе с туристами. Он уже видел его раз сто, но тот не переставал его вдохновлять. Мгновение спустя Мигель уже заприметил на площади музыканта и направился к нему с коробкой принадлежностей для чистки обуви. Музыкант вальяжно расселся на скамейке в ожидании того, когда мальчишка закончит начищать его ботинки.

«Кому, как не музыканту, будет интересно послушать об Эрнесто, – подумал Мигель. – В конце концов, его любят все».

– Он начал с самых низов в Санта-Цецилии, прямо как я, – заговорил Мигель. – Но когда он играл, сердца людей наполнялись любовью. Он снимался в кино. У него была самая лучшая гитара. Он даже мог летать! – Мигель видел этот трюк в сценах из старых фильмов. – Он писал самые лучшие песни! Но моя самая любимая у него – эта. – Мигель махнул рукой в сторону каких-то музыкантов, которые играли неподалёку «Не забывай» – главный хит Эрнесто. – Он жил жизнью, о которой можно только мечтать. До 1942 года, когда она внезапно оборвалась в результате падения гигантского колокола.

Музыкант многозначительно посмотрел на свои ботинки, которые Мигель полировал без особого старания.

Не замечая его недовольства, Мигель переключился с мыслей о несвоевременной кончине Эрнесто и продолжил говорить:

– Я хочу быть как он. Иногда я смотрю на него, и у меня появляется чувство, что между нами есть какая-то связь. Ведь если он мог заниматься любимым делом, может, и я однажды смогу, – Мигель вздохнул, – но моя семья никогда мне этого не позволит.

– Ай-яй-яй, мучачо, – произнёс музыкант, прервав размышления Мигеля.

– А? – опомнился Мигель.

– Ты лучше ботинки чисти, к чему мне твои излияния, – пояснил музыкант.

– Ой, извините, – Мигель опустил голову и принялся полировать ботинок мужчины. Пока он работал, музыкант непринуждённо наигрывал какую-то мелодию на своей гитаре.

– Понимаете, дома мне не с кем об этом поговорить, вот я и…

Музыкант не дал ему закончить:

– Слушай, на твоём месте я бы пошёл к своей семье и прямо сказал: «Эй, я музыкант, и вам придётся с этим смириться».

– Я бы так точно не смог.

– Но ты ведь действительно музыкант, не так ли?

– Даже не знаю. Видите ли, я пока играл только для себя…

– Ха! – рявкнул музыкант. – Стал бы Эрнесто де ла Крус величайшим исполнителем музыки во всём мире, если бы скрывал свой талант? Нет! Он пошёл прямо на эту площадь и сыграл так, что все слышали!

Музыкант указал на беседку, на которой рабочие размещали огромный плакат, сообщающий о предстоящем конкурсе талантов:

– Эй, смотри, смотри! Сегодня вечером будет музыкальный конкурс в честь Дня мёртвых. Хочешь быть как твой герой? Тогда запишись!

– Э-э, мои родственники с ума сойдут, – неуверенно произнёс Мигель.

В ответ музыкант, пожав плечами, сказал:

– Ну, если ты так боишься, тогда конечно – занимайся обувью до конца своих дней. Давай-ка, вспомни, как там любил говорить Эрнесто де ла Крус?

– Лови свой миг удачи? – промолвил Мигель.

Музыкант окинул Мигеля внимательным взглядом и предложил ему свою гитару:

– Покажи-ка мне, на что ты способен, мучачо. Я стану твоим первым слушателем.

От неожиданности у Мигеля брови поползли на лоб: неужели музыкант действительно хочет послушать его игру? Оглядев улицу и убедившись, что нигде поблизости нет родственников, он потянулся за гитарой. И вот инструмент очутился в его руках, а пальцы уже легли на струны, готовясь извлечь первый аккорд, как вдруг…

– Мигель! – окликнул его знакомый голос.

Мигель испуганно ойкнул и быстро всучил гитару обратно её владельцу. Разгневанная бабулита направлялась прямо к ним. Дядя Берто и кузина Роза едва поспевали за ней, нагруженные покупками с рынка.

– Бабулита! – воскликнул Мигель.

– Что это ты тут делаешь? – возмущённо спросила она.

– Э-э-э… – замялся Мигель, быстро складывая в коробку принадлежности для чистки обуви. Бабулита не стала дожидаться ответа. Вместо этого она бросилась к музыканту и начала лупить его своей туфлей:

– Оставь моего внука в покое!

– Донна, пощадите, да он же просто чистил мне ботинки!

– Знаю я фокусы вашей музыкальной братии! – Она перевела взгляд на Мигеля: – Чему он тут тебя учил?

– Да он просто показывал мне свою гитару, – попытался оправдаться Мигель. Родственники хором ахнули.

– Как тебе только не стыдно! – выкрикнул в адрес музыканта дядя Берто. Шквал ударов туфлей вновь обрушился на негодяя.

– Мой внучек – маленький сладенький ангелочек, любименькое солнышко моё, не нужна ему твоя музыка, слышишь?! Держись от него подальше, – пригрозила она. У Мигеля были некоторые сомнения насчёт того, действительно ли он сладенький маленький ангелочек, которого описала бабушка, но спорить с ней, когда она держит в руках орудие боя в виде туфли, он отнюдь не собирался.

Музыкант отправился восвояси, захватив перед уходом шляпу. Мигель виновато смотрел на него через плечо бабулиты.

– Ах, бедненький ты мой! – Бабулита притянула внука к груди, стремясь оградить его от всех опасностей: – Бабуля не даст тебя в обиду. – Мигелю стало трудно дышать в её объятьях. – Нечего тебе слоняться по этой площади! А ну, марш домой. Сейчас же! – приказала она и развернулась, покидая шумный центр города.

Тяжело вздыхая, Мигель наклонился за своей коробкой. И тут он заметил лежащую на земле листовку с информацией о музыкальном конкурсе. За спиной бабулиты Мигель быстро поднял её и спрятал в карман.

Глава
2

Сжав в ладони лепестки бархатцев, Мигель понуро шёл за своими родственниками, направлявшимися домой.

– Сколько раз мы тебе говорили, эта площадь кишит музыкантами! – произнёс дядя Берто.

– Да, дядя Берто, – согласно произнёс Мигель.

Несколько минут спустя Мигель уже высвободил лепестки бархатцев из рук и проследовал за родственниками в обувную мастерскую семьи Ривера. Там он плюхнулся на табурет и под стук молотка приготовился к предстоящей воспитательной беседе, в которой примет участие вся семья.

– Я нашла вашего сына на площади Мариачи! – заявила бабулита.

Родители Мигеля оторвались от работы и посмотрели на бабулиту и Мигеля.

– Мигель, – начал папа, в его голосе слышалось разочарование.

– Ты ведь знаешь, как бабушка относится к этому месту, – произнесла мама, держа руку на своём круглом животе – в семействе ожидалось прибавление.

– Я всего-то чистил обувь! – заявил в своё оправдание Мигель.

– Обувь, принадлежащую музыканту, – сделал уточнение дядя Берто. Со всех углов мастерской послышались возмущённые вздохи.

Кузен Абель был настолько поражён, что ботинок, над которым он работал, выскользнул из-под шлифовального инструмента и взмыл до потолка.

– Но на площади больше всего обуви! – попытался объяснить Мигель.

– Если бабулита говорит, чтобы больше ни ногой на площадь, больше туда ни ногой, – отрезал отец.

– А как же сегодняшний вечер? – не удержавшись, ляпнул Мигель.

– А что сегодня вечером? – спросил его дедушка.

– Сегодня День мёртвых, – робко начал Мигель, – на площади будет весь город, и… ну, там будет этот конкурс талантов…

– Конкурс талантов? – спросила бабулита, в её голосе слышались нотки подозрения. Мигель заёрзал на стуле, сомневаясь, стоит ли развивать данную тему.

– И я подумал, может, мне… – он запнулся.

Внимательно посмотрев на Мигеля, мама закончила фразу за него:

– Записаться?

– Ну, почему бы нет? – произнёс Мигель.

Кузина Роза рассмеялась:

– Чтобы принять участие в конкурсе талантов, нужно обладать хоть каким-то талантом.

– Какой номер ты покажешь достопочтенной публике, чистку ботинок? – дразнил его кузен Абель.

– Сегодня День мёртвых, – прервала их бабулита, – все останутся дома. Это семейный праздник. – Она вложила в руки Мигеля букет бархатцев: – Положишь на алтарь. Идём!

Держа в руках охапку огненно-золотистых цветов, Мигель проследовал за своей бабулитой в комнату, в которой был размещён алтарь. Комната была светлая и просторная. Главной в ней была стена, вдоль которой стояли столы, а на ней висели полки. Всё это было украшено фотографиями, цветами и угощениями для предков. Бабуля Коко была уже там. Мигель стоял с надутым видом, пока бабулита украшала алтарь цветами.

– Не смотри на меня так, – сказала бабулита Мигелю. – Всего одну ночь в году наши предки могут навестить нас. Мы ставим их фотографии на алтарь, чтобы они смогли пересечь границу между мирами. Если мы этого не сделаем, они не смогут пройти! Мы приготовили все эти угощения, золотце, расставили вещи, которые были им дороги при жизни. Всё это, чтобы собрать семью вместе. Я не хочу, чтобы ты сегодня болтался невесть где. – Она оторвала взгляд от алтаря как раз вовремя, чтобы поймать Мигеля на попытке прошмыгнуть из комнаты.

– Куда это ты собрался? – разгневанно спросила бабулита.

– Я думал, мы закончили, – ответил Мигель развернувшись.

– Ну что с ним будешь делать, – пробормотала она. – Быть частью этой семьи – значит быть здесь, когда твоя семья в тебе нуждается. Я не хочу видеть, что ты закончишь как… – Она бросила печальный взгляд на фотографию бабушки Имельды.

– Как папа бабули Коко?

– Никогда не упоминай этого человека! – осекла его бабулита, бросив быстрый встревоженный взгляд на бабулю Коко. – О нём лучше забыть.

– Но ведь ты…

– Тш-ш-ш-ш!

– Папа? – вдруг произнесла бабуля Коко. Бабулита и Мигель повернулись в её сторону. Она взволнованно озиралась вокруг. – Папа вернулся?

– Тише, тише, мама, – сказала бабулита, кинувшись её успокаивать.

– Папа вернулся домой? – повторила свой вопрос бабуля Коко.

– Нет, мама. Всё в порядке, я здесь, с тобой, – утешала её бабулита. Невидящим взглядом бабуля Коко смотрела куда-то вдаль.

– Ты кто? – спросила бабуля Коко.

Мгновение на лице бабулиты читалась усилившаяся тревога, но она взяла себя в руки и, ласково улыбнувшись, произнесла:

– Отдохни, мама. – Затем бабулита вернулась к алтарю и продолжила свою речь: – Я строга с тобой, потому что ты мне дорог, Мигель, – она остановилась и оглядела комнату. – Мигель? Мигель? – Догадавшись, что он тайком улизнул, пока она не видела, бабулита тяжело вздохнула. Ну и что вы прикажете делать с этим сорванцом?

Глава
3

Некоторое время спустя Данте пробрался в тайное убежище Мигеля, расположенное на чердаке. Мальчик сидел в обнимку с самодельной гитарой, собранной из старой деки и деревяшек.

Данте поёрзал, создавая шум, поэтому Мигель на него шикнул:

– Из-за тебя у меня будут неприятности. Нас могут услышать!

Пёс заглядывал Мигелю через плечо, пока тот раскрашивал золотистым маркером зуб на головке гитары, которую он собственноручно смастерил в виде черепа. Теперь его гитара выглядела прямо как знаменитый инструмент Эрнесто де ла Круса.

– Жаль, никто не слышит сейчас мою игру, – произнёс Мигель, настраивая гитару, – кроме, конечно, тебя. – В ответ Данте от всей души лизнул его в лицо. Мигель поднял гитару повыше и тренькнул по струнам: – Превосходно!

Мальчик прополз в дальний угол чердака – туда, где он установил собственный алтарь Эрнесто де ла Круса. На алтаре Мигель расставил кинооткрытки, свечи и книги со стихами песен де ла Круса. Он зажёг несколько свечей, стоявших позади альбома Эрнесто. На обложке альбома, обнажив белозубую улыбку, красовался легендарный певец, в руках он держал свою не менее легендарную гитару. Мигель быстро перевёл взгляд с головки своей гитары на головку гитары Эрнесто, сравнивая их. Сходство было очевидно. Затем он принял сценическую позу Эрнесто и примерил на себя его лучезарную улыбку.

Мигель включил старенький, видавший виды телевизор и вставил в видеомагнитофон, подсоединённый к нему, видеокассету «Эрнесто де ла Крус: лучшее». Магнитофон гудел, пока чёрно-белые кадры сменялись один за другим. На экране говорил молодой Эрнесто.

– Я должен петь. Должен играть. Музыка – это… это не просто частичка моей души. Это и есть моя душа, – произнёс он.

Мигель перебирал струны своей самодельной гитары, пока на экране шёл следующий киноотрывок.

– Когда жизнь становится тяжела, я беру в руки мою гитару, – произнёс Эрнесто бархатным голосом.

В следующем отрывке Эрнесто уже обращался к красивой женщине:

– Пусть весь мир подчиняется правилам, а я буду следовать зову сердца! – Он поцеловал её, и Мигель смущённо зажмурился.

Сцена на экране сменилась на другую.

– Тебе знакомо это чувство, – спросил музыкант, – словно музыка, звучащая в воздухе, играет только для тебя? – Эрнесто начал петь, подыгрывая себе на гитаре. Мигель очень внимательно наблюдал за его движениями, повторяя каждое положение его рук на гитаре.

Мигель всё играл и играл, пока на экране киноотрывки сменялись один за другим, его аккорды причудливо вплетались в музыкальную канву фильмов.

– Никогда не стоит недооценивать силу музыки, – произнёс Эрнесто.

В следующей части киноплёнки на экране возникла ещё одна красавица, изнывающая от любви к Эрнесто.

– Но мой отец, он никогда нам этого не позволит, – произнесла она томным голосом.

– Мне надоело просить чьего-либо позволения! – твёрдо произнёс Эрнесто. – Когда приходит твой миг удачи, упускать его нельзя. Ты должен ловить свой миг и крепко его держать!

Сердце Мигеля забилось чаще. Он хотел поймать свой миг удачи прямо как Эрнесто.

– Сеньор де ла Крус, как вам удалось поймать свой миг удачи? – задал вопрос журналист в следующем отрывке.

– Мне пришлось поверить в свою мечту, – ответил Эрнесто. – Никто не собирался принести мне её на блюдечке. Лишь только я сам мог до неё дотянуться, крепко схватить и не отпускать.

– …и не отпускать, – произнёс Мигель одновременно с экранным Эрнесто. Мигель запустил руку в карман и достал из него листовку конкурса талантов.

– Довольно прятаться, Данте. Я должен поймать свой миг удачи!

Данте весело задышал и завилял хвостом.

– Я сыграю на площади Мариачи, пусть даже бы мне грозила за это смерть.

Глава
4

– Наступил День мёртвых! – объявила бабулита, открывая ворота, ведущие во двор дома семьи Ривера. Малыши рассыпали по земле лепестки бархатцев.

– Нет-нет, – поправила их мама Мигеля, – дорожка должна быть отчётливо видна. Эти лепестки укажут нашим предкам путь домой. Мы ведь не хотим, чтобы они заблудились. Мы хотим, чтобы они пришли и насладились всеми угощениями и напитками, что мы для них приготовили, не так ли?

Дети согласно закивали. Пока мама помогала малышам создавать дорожку из лепестков бархатцев, ведущую от главных ворот к алтарю, Мигель и Данте шустро перебежали по крыше и спрыгнули на дорожку позади дома. Мигель крепко сжимал свою самодельную гитару. Ещё чуть-чуть, всего несколько шагов, и он будет на свободе! Как вдруг мальчик увидел дядю Берто и папу, огибающих угол. Они несли небольшой стол.

Чувствуя, как колотится сердце, Мигель быстро отпрянул назад, в сторону дома, но вздохнуть с облегчением ему не удалось, так как позади себя он тут же увидел бабулиту, встряхивающую коврик. Вместе с Данте он спрятался за углом.

– Несите его во двор, мальчики, – сказала бабулита папе и дяде Берто.

– Как нам его поставить, за кухней? – спросил её папа.

– Да. Гм… поставьте его рядом с другим столом, – ответила она.

Мигель и Данте юркнули в комнату, где находился алтарь, оставшись незамеченными. В комнате была бабуля Коко, дремавшая в своём кресле.

– Полезай, полезай скорее! – поторапливал Данте Мигель, успев спрятать пса и гитару под алтарный стол как раз в тот момент, когда в комнату вошли родители и бабулита.

– Мигель! – окликнула его бабулита.

– Это не я! – вскрикнул Мигель, повернувшись к ней лицом. – Мама, папа, я…

– Мигель, – произнёс папа, – у твоей бабулиты возникла чудесная идея! Мы все решили, что пришло время тебе стать башмачником!

Он достал кожаный фартук и накинул его на плечи сына.

– Что! – воскликнул Мигель.

– Забудь про чистку ботинок. Теперь ты будешь их мастерить! Каждый день после школы!

Бабулита ласково потеребила внука за щёки:

– Ах, наш Мигелито продолжит семейную традицию! И когда – в День мёртвых! Предки будут так тобой гордиться! – Она указала рукой на обувь, украшавшую алтарь. – Ты будешь мастерить сандалии, как твоя тётя Виктория.

– И ботинки, как дедушка Хулио, – добавил отец Мигеля.

Мигель отпрянул от алтаря:

– А что, если у меня нет способностей к обувному делу?

– Ах, Мигель! – произнёс папа. – Твоя семья тебя поддержит. Ты – Ривера. А все Ривера в роду…

– Сапожники наперечёт, – закончил за него Мигель монотонным голосом.

Отец преисполнился гордости:

– Ай да молодец, сынок! Ха-ха! Берто, принеси-ка нашего добротного, нужно выпить по такому случаю!

Бабулита осыпала внука поцелуями, а остальные взрослые радостно расшумелись. Мигель выгадал безопасный момент, чтобы заглянуть под алтарь, куда он спрятал Данте и гитару. Мальчик не на шутку испугался, когда пёс принялся есть угощения с алтаря!

– Фу, Данте, нельзя!

Когда Мигель оттаскивал пса от алтаря, стол покачнулся, и рамка, в которую была вставлена старая фотография бабушки Имельды, закачалась. Мальчик в ужасе наблюдал за тем, как рамка опрокинулась и с печальным звуком разбилась о пол. Мигель подскочил к ней, чтобы её поднять, но рамка распалась на куски, и в его руках осталось лишь фото бабушки Имельды и бабули Коко.

– Нет, только не это, – простонал он.

Внимательно рассматривая фотографию, Мигель заметил, что одна её часть была подогнута назад и потому скрыта от глаз смотрящего. Он расправил фотографию и увидел, что рядом с бабушкой Имельдой, держа в руке гитару с головкой в виде черепа, стоял мужчина – без всяких сомнений, это был его прапрапрадед. Часть фотографии, где располагалось его лицо, была оторвана. Мигель не верил своим глазам – гитара человека на фотографии была в точности как инструмент де ла Круса!

Мигель потрясённо выдохнул:

– Гитара Эрнесто?

В тот же момент очнулась от дремоты бабуля Коко.

– Папа? – вымолвила она и ткнула скрюченным пальцем в фотографию, которую Мигель держал в руке. – Папа?

У Мигеля округлились глаза. Он пододвинулся поближе:

– Бабуля Коко, твой папа Эрнесто де ла Крус?

– Папа, папа! – в этот раз она произнесла громче.

Мигель стремглав помчался в своё тайное место на крыше. Он схватил альбом Эрнесто де ла Круса с алтаря. Внимательно рассмотрел гитару на обложке альбома и сравнил её с гитарой на фотографии бабушки Имельды. Инструменты были похожи словно две капли воды! Неужели это правда?

– Ха-ха! – воскликнул Мигель. Он выбежал на край крыши и победоносно вскинул руку с семейной фотографией и обложкой альбома над головой. – Папа, папа! – крикнул он отцу, который занимался приготовлениями к празднику внизу во дворе. Родители подняли взгляд на Мигеля. – Это он! Я знаю, кем был мой прапрапрадед!

Мама строго посмотрела на мальчика:

– Мигель! Слезай оттуда!

– Отцом бабули Коко был Эрнесто де ла Крус!

– О чём это ты говоришь? – спросил мальчика отец.

Мигель сдёрнул с себя сапожничий фартук и, гордо выгнув спину, заявил:

– Я стану музыкантом!