Текст книги "Свет души моей (СИ)"

Автор книги: Андромеда Северова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Свет души моей.
Андромеда Северова

Пролог.

Буквально за две секунды до будильника, проснулась как от толчка. Резко распахнув глаза, не знаю чего я ожидала увидеть. Всё тот же беленый потолок, веселенькие обои в мелкий синий цветочек на кремовом поле, окно с открытой форточкой, занавески из тюля с блестками, тумбочка с ночной лампой, шкаф, который вместил в себя весь мой неказистый гардероб, стол с компьютером, стул, урна для бумажного мусора. Вот и вся обстановка. Да, и еще, ковер, очень старый, потрепанный с непонятным рисунком, то ли орнамент, то ли геометрические фигуры с незаконченными гранями. Он появился неизвестно откуда, даже не помню.

Утро за окном только начиналось, уже начало светать, но погода была пасмурной и дождливой. Вообще – то я люблю осень. Очень. Буйство красок щедрой осени, перемежающееся с сыростью и туманами, особенно люблю запахи осени: запах прелой листвы, увядающей травы, влажной земли и грибов. И чувство ожидания чего – то необычного. Чего? Не знаю. Но всегда это чувство возникает у меня осенью. Так, как будто бы в памяти, на задворках, на самой глубине, что – то похоронено, но я не помню что. Как жаль. Дождь шёл не переставая всю ночь и , кажется, он зарядил надолго. Семь утра. Пора собираться на работу. Привычный многолетний ритуал. Такое ощущение, что как только родилась, так автоматически включились эти функции: туалет, душ, завтрак, работа, дорога домой, душ, ужин, книга или какой – нибудь заезжанный, не обязывающий вдумываться фильм и спать, заснув там, где сон достал. И опять всё сначала. Я правда не жалуюсь, меня моя жизнь устраивает. Мне 45 лет. Я врач по образованию. Работу я свою люблю. У меня двое детей. Сын где -то далеко на Севере, на арктической станции. Пишет научную работу по изменениям в атмосфере. Он не любит говорить о работе. Раз в год, на новогодние праздники присылает телеграмму. Дочь замужем за французом. Оба врачи. Работают где – то в Африке. Связывается со мной раз в полгода. Разговор ограничивается несколькими дежурными фразами. Оба уже взрослые и я им не нужна. Муж уже лет десять женат на другой. Отношения у нас цивилизованные, ограничиваются детьми. Я уже так давно живу одна, что необходимость с кем – нибудь общаться меня бы напрягала. Зачем с кем-то жить, если нет даже взаимоприязни, не говорю уже о взаимоуважении и, не дай Бог, любви. Любовь. Я уверена, что я любила и меня тоже любили. Но не в этой жизни. Когда позволяешь себе хоть немного открыть в душу дверь, меня охватывает непреодолимое ощущение тоски, которое может вылиться в жгучую боль потери, не восполнимой утраты, но и безграничное море любви. И страх, что меня это снесёт, заставляет захлопнуть дверцу и вернуться в реальность. Боже, какая же я фантазерка. Сама себе удивляюсь. Но чувства так реальны и я не могу избавиться от непонятной мне уверенности, что я живу чужой жизнью, что я не на своем месте, что я потеряла нечто дорогое, безумно дорогое для меня. Мою душу рвут тоска и горечь. Естественно, я живу обычной жизнью, со своими горестями и радостями, с незначительными и значительными событиями в жизни. Радуюсь, плачу, злюсь, восхищаюсь. Мне знакомы все прелести нашей жизни. А мой внутренний мир он – то бледнеет, отступает перед буйством красок жизни, то покрывает с головой, когда я одна. А одна я всё время. Неужели я схожу с ума. Капля за каплей, мой внутренний мир завоёвывает себе пространство, отодвигая по чуть – чуть, но уверена, реальную жизнь. Я не пойду в психушку. Лучше, если я тихо усну. Нет – нет. Я не помышляю о суициде. Это страшно – заложить бессмертную душу.  Но если не останется ничего другого, то лучше так. Нет, лучше если я не буду об этом думать. «Так, старая галоша, поднимайся и иди на работу». Мысленными пинками, заставив себя подняться, я быстро сделала все свои обычные дела, глотнула крепкий горячий чай и вышла на улицу. Хорошо!!! После замкнутого пространства однокомнатной квартиры и, особенно пыльного и пахнущего кошачьей мочой подъезда, на улице здорово. Не хочу в автобус. Здесь хоть и не далеко, успеешь надышаться сырой одеждой, дешевой парфюмерией, потом и пылью. Сами знаете о чем я говорю. Лучше пробегусь пешочком.

И здоровью полезно, хотя ноги и устают.

Я бодро шла по тротуару, пока не услышала резкий, на фоне чисто утренних звуков, визг тормозов. А затем, как в замедленной съемке. Я оборачиваюсь. В мою сторону несётся огромная черная машина. Может мне показалось, что она огромная, но вне сомнения это был внедорожник. Он сносит урну, цепляет столб с декоративным фонарем, разворачивается, но не останавливается, как – будто им двигает огромная безжалостная рука. На бесконечно маленький миг, машина зависает передо мной. Я вижу расширенные от ужаса глаза молодого парня,  почему – то я запомнила, что они ярко голубые, судорожно сжатые на руле пальцы. И удар, который отбросил меня. Затем кратковременный полет и еще удар о кирпичную стену дома.

Ничего не чувствую. Вижу машину, которая застыла как вкопанная, людей с испуганными лицами, подбегающими ко мне и, краем глаза, тонкую струйку ярко алой крови, ручейком текущую от меня по мокрому асфальту в сток для дождевой воды. И почему-то, мне безумно жаль эту драгоценную влагу, уносящую мою жизнь.

И вот она, безумная боль, которая как дуновение ветерка гасит мое сознание. Я умерла!

Глава 1.

 Странно. Очень странно. Муторно. Да что же это такое? Я не должна ничего чувствовать. Это нечестно. Где же я, черт возьми! Ой. А ругаться нельзя. Неизвестно что меня ждет. Надо бы быть осторожной. Я ничто. Сгусток энергии, душа. Что же мне делать? Лететь куда-то или ждать? Пойду, нет полечу. Фиг с ним. Буду двигаться. Вы не удивляйтесь, что я так разговариваю или думаю. Неважно. Я никогда не чувствовала себя на свои годы. Проехали. Кругом ничего не видно. Ни зги. Туман – не туман. Какая – то вязкая субстанция. Двигалась я недолго. Услышала голоса и полетела в их сторону.

   – Да что же это такое, – возмущался приятный тенор.

   – Ещё не время. Не можем мы её туда отправить. Неизвестно как всё сложится. Ещё бы лет двадцать...

   – Ага, скажи ещё лет сто, – огрызнулся баритон.

   – Да я говорю о человеческом возрасте, – раздался первый голос.

   – Он ещё не свободен, страшно подумать к чему это приведет.

   – Да ладно тебе. Знаем почему ты переживаешь. Никак не оставит чувство вины? Успокойся, Они всё – равно ничего не помнят. И ты же ей жизнь спас, – отозвался третий голос.

   – Не может быть, неужели заговорил наш брат. Что же такого случилось, что ты нарушил своё одиночество и навестил нас? – удивлению тенора не было границ.

   – Все силы неба и ада, это и правда ты? – поразился баритон.

   – Вы что так всполошились? Это  всего лишь я и никто не запрещал вам видеть меня, – сказал третий.

   – Но...но...Что случилось? – выдавил из себя тенор.

   – Она здесь, она вернулась, – сказал третий.

   – Ну, то что она освободилась мы знаем, – раздался баритон.

   – Да, конечно.Но я говорю о том, что она здесь, – воскликнул третий голос – заходи дитя моё.

   Если бы у меня были глаза, я ослепла. Передо мной сидело три невыносимо прекрасных создания. У первого были ослепительно белые волосы, с серебристым отливом, бездонные голубые глаза, прозрачные, как летнее небо. Черты лица неописуемо нежные, тонкие. Слегка пухлые губы застыли в полуулыбке. Второе создание было не менее прекрасным: волосы медного цвета, искрящиеся золотом, глаза цвета молодой весенней зелени, без единого пятнышка. Создавалось ощущение, что они светятся изумрудным светом изнутри. Тонкие брови слегка приподняты в удивлении, губы великолепной формы слегка приоткрыты. Третий был жгучим брюнетом. Волосы отливающие синевой струились по плечам до лопаток, глаза темно – синие, почти черные. Прекрасный рот застыл в насмешливой ухмылке. Только тонкий шрам зигзагом пересекал его лицо, от правого виска до верхней губы и затем, к подбородку, заканчиваясь за воротом одежды. Эта дисгармония придавала ему вид злодея из ужастиков. Но для меня он был красивее тех двоих.

   – Так, так, так. И что нам с тобой делать, дорогая? – задумчиво проговорил медноволосый, которого я определила как баритон.

    – Как что? Оставим с нами, а потом видно будет.

     Не успел это сказать блондин, как раздалось рычание. Оба с удивлением уставились на третьего, потому что эти звуки издавал он.

   – Нет, – как отрезал он. – Она немедленно отправляется на Тиру.

   – Может...– попытался встрять блондин.

   – Я сказал, нет! – уже закричал третий.

   – Ты! – указующий перст был направлен на меня. – Иди за мной.

    Он быстро пошел в сторону арки. Я полетела за ним. Шёл он долго, не останавливаясь. Скоро послышался шум воды. Появилась опять зыбкая субстанция, воздух сгустился до тумана. Но он был удивительно прозрачным. Мы очутились в гигантской пещере. Всё здесь искрилось кристаллами. По стенам сбегали ручейки и спадали в небольшое озеро, занявшего противоположный угол пещеры. Было оно черного цвета и непрозрачно. Посреди озера находилось небольшое плато на котором под куполом лежала девушка. Она как будто бы спала, но я бы поклялась, что она просто застыла во времени.

    Через небольшой мостик мой спутник перешел на плато дотронулся до стенки купола, который исчез, оставив за собой легкую дымку. Услышав шорох, я оглянулась. Блондин и медноволосый шли следом. Никак не могу привыкнуть, к тому, что у меня нет физического тела, органов чувств, автоматически описывая всё так, будто я до сих пор живой человек.   Медленными шагами черноволосый подошёл к девушке и коснулся кончиками пальцев её волос, обвёл контур лица и отошёл на шаг назад. Рядом с ним встали и остальные двое. Некоторое время они стояли молча. Слышно было лишь журчание воды. Вдруг, резко развернувшись, черноволосый подозвал меня поближе и указал на девушку. Я медленно подлетела и с интересом уставилась на неё. Обычная девушка, лет 18-20. Каштановые волосы коротко стрижены. Лицо с тонкими чертами, чёткие, как нарисованные, брови вразлёт, пушистые ресницы веером оттеняют удлиненные глаза. По сравнению с лицом они должны быть очень большими. Тонкий нос, мягкие губы средней толщины, верхняя пухлее нижней. Маленький подбородок с ямочкой, крохотные ушки. Фигура средняя: небольшая грудь, тонкая талия, длинные ноги, маленькие ступни. Она больше похожа на среднего подростка из моей прошлой жизни. Одета она была в брюки из непонятного плотного материала и в тунику со шнуровкой спереди. Сверху жилет с завязками. И всё это черного цвета. На ногах сапожки из мягкой кожи. Руки свободно лежат вдоль тела. Пальцы тонкие и длинные, с коротко обрезанными ногтями, овальной формы. Я взглянула на своих спутников, они пристально уставились на меня. Неизвестно, что от меня ожидая.

   – Невероятно! Она ничего не помнит. Сбросив ненужную плоть, ты должна была вспомнить хотя бы кто ты есть, – рявкнул черноволосый. Он обвинял меня в неведении?

   – Подожди, не торопись. Давайте познакомимся. Я Анор, – представился блондин, – это Берк, – указал он на медноволосого. – А вот этот хмурый субъект – Делиур. Я так понимаю, что ты ничего не вспомнила? Может, если ты соединишься со своей сущностью, ты все вспомнишь? Делиур, помоги ей.

    Делиур стоял закрыв глаза, затем нехотя подошёл к девушке и приложил два пальца ей ко лбу. Внезапно темнота накрыла меня, сильная боль скрутила всё моё существо. Я чувствовала все свои конечности. Вам наверное известно понятие – фантомная боль. Болит то, чего нет. Видимо и у меня было то же самое. Но как ни странно, с уменьшением боли, усиливалось мое мироощущение. Я поняла, что заняла тело девушки. Сначала возникло чувство брезгливости, как-будто я одела одежду с чужого плеча. Затем, от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног, прокатилась волна осознания и ощущения, что это тело уже моё. Мозг и все внутренние органы включались, как маленькие лампочки, приветствующие жизнь, не знаю как долго это продолжалось. Глубоко вдохнув холодный воздух, я медленно открыла глаза. На меня смотрели тёмно – синие глаза, в которых плескалось море нежности.

   – Привет, солнце моё. Узнаешь меня?

   – Привет, Делиур. Я Тина, – почти шёпотом ответила я. Голос слушался меня с трудом. Жутко хотелось пить. Лицо Делиура стремительно изменилось. Из лучащегося радостью, оно окаменело. Море нежности – замерзло.

   – Ты кто? – спросил он.

   – Тина, вернее Алевтина Георгиевна Сотникова, – представилась я.

    Делиур отскочил от меня как ужаленный. Теперь все трое уставились на меня с ужасом.

   – Почему вы на меня так смотрите? Я понимаю, что это тело не моё. Но вы сами меня сюда запихнули, – возмутилась я.

   – Аура её – серебристая, только ярче и едва видимая золотая сетка на ней. Неужели мы ошиблись? Да даже если и ошиблись, она не могла сюда попасть. Она же из закрытого мира, – быстро-быстро заговорил Анор.

   – Да, но если это не Мелина, все меняется. И вытащить её мы из неё не можем. Только убив, – ответил Берк.

   – Говори, кто ты? – потребовал Делиур.– Расскажи всё подробно. Всё, что ты помнишь. Самые важные и значительные события твоей прошлой жизни.

   – Хорошо, – согласилась я.

    Что я могла им рассказать? Ничего особенного. Родилась в 19...году. Родители у меня обыкновенные: отец инженер проектного бюро НИИ, каких-то там технических наук, мама преподаватель литературы в педагогическом институте. В школу ходила обыкновенную, среднюю. Занималась всем понемногу: танцами, шитьем, плаваньем, некоторое время ходила на занятия по самообороне, так, для себя, для самозащиты. А в итоге, после школы поступила в медицинский институт. Подтолкнул меня на это решение жуткий случай. Когда я возвращалась из школы, было это осенью, в десятом классе. Произошло столкновение старенького «Жигули» и мотоцикла. Водитель машины не пострадал, только сильно испугался. А вот мотоциклист получил сильную травму головы. Помню шёл мелкий моросящий дождь, дорога была скользкой. Собралась огромная толпа людей, но никто ничего не предпринимал. Позвонили только в скорую.

   Боялись трогать тело, чтобы не навредить. Из-под шлема натекла большая темно – красная лужа. Я испугалась, что он умрет от кровопотери.

   Действовала как на автомате. Быстро сняла шлем и замотала голову своим шарфом, постелив куртку на асфальт, попросила переложить пострадавшего. Только после этого, внимательно всмотревшись, я поняла, что это девушка. Через минут 15 подъехала скорая. Опять же я как сомнамбула увязалась за медиками, села в скорую и поехала в больницу. В коме она пролежала месяц. Я часто её навещала. Однажды, когда я задумавшись сидела у кровати и смотрела на неё, она резко открыла глаза. Два черных омута затягивали в свою бездонную глубину. Она крепко сжала мою руку. По моей коже промаршировала армия мурашек, а по спине прошла тёплая волна. Её рука расслабилась и она закрыла глаза. Запищал аппарат, на кардиомониторе появилась прямая линия. Сердце девушки остановилось. Мне было больно и обидно, что такая молодая девушка ушла  из жизни, тем более, что никто из родственников не объявился. Дома я горько плакала, рассказывая маме о ней. Мои родители приняли активное участие в похоронах. И я им была бесконечно благодарна.Я сделала свой выбор. После выпускных экзаменов подала документы в медицинский институт.

    Двадцать два года отработала в больнице общей хирургии. Замуж вышла на втором курсе. Дочь родилась через год, ещё через 2 года родился сын. Дала обоим образование, выдала дочь замуж, развелась. Родители умерли давно. Отец от инфаркта миокарда, а мать от инсульта через шесть лет после отца. Вот и вся моя жизнь.

   – Вот и разгадка – почему ты здесь. Мелина передала тебе свой дар перед смертью. Нет сомнений, что это была она. Ничем больше это не объясняется. Она не захотела возвращаться, – сказал Берк.

    Анор грустными глазами смотрел поверх моей головы. А  Делиур хмуро уставился себе в ноги.

   – Назад ей дороги нет, и убить её мы не можем, пусть отправляется на Тиру. Только сначала надо стереть ей память, – наконец заговорил Делиур.

   – Не посмеете. Это моя жизнь. Моя память. Не имеете права! – возмутилась я.

   – Если она помнит, даже после перехода, вряд ли мы имеем на это право. Наверное, ей это даже поможет. Всё же лучше, чем начинать с чистого листа, – выразил своё мнение Анор. – И необходимо за ней присмотреть.

   – Хорошо. Тогда расскажем ей, кто она здесь и кому принадлежит тело, – сказал Делиур. – Зовут её, теперь и тебя, Мелина. Можешь, если хочешь, оставить свое имя. Сто пятьдесят лет назад она истощила весь свой магический дар, чтобы спасти одного демона. Нам удалось ввести её в стазис и сохранить тело и сущность, но душа ушла. Мы искали во многих соседних мирах. Но никогда бы не догадались, что она отправилась в закрытый мир. В твой мир. Видимо она там переродилась несколько раз. Ведь человеческая жизнь короткая. Устав, ушла за грань, передав тебе свой дар. Война была страшной, воевали все: орки, гоблины, эльфы, гномы, люди. Но самыми страшными были демоны.  Сейчас их мир тоже закрыт. Но, раз в год, открывается портал для студентов и послов. Сейчас объявлена помолвка между эльфийским принцем Дориэлем и принцессой демонов Иссабель.

    – Мелина имела какое-то отношение к Дориэлю? – спросила я.

   – Да, она его любила, – ответил Анор.

   – А он ее  предал, – добавил Берк.

   – Это там вы получили этот шрам? Я имею ввиду на войне, – спросила я .

   – Да, – подтвердил Делиур.

     Анор попытался что-то сказать, но грозный взгляд Делиура остановил его, а Берк грустно вздохнул.

    – Ты отправишься на Тиру, будь очень осторожна. Держись подальше от светлого леса и, особенно, от Дориэля. Лучше всего отправляйся в Магическую Академию в Карпине.Это столица людского государства Эпширон. Ты поступишь, не переживай. Учеба и новые друзья помогут тебе адаптироваться в этом мире. Забудь, что ты из другого мира и, лучше всего забудь, что ты имеешь какое-то отношение к Мелине.

   – Но, тогда мне нужна другая внешность. Я не хочу проблем из-за того, что меня будут знать, а я и в ус не дую. Любая сволочь может этим воспользоваться. Отговорка, что «я потеряла память» только ухудшит мое положение. Я буду уязвима как младенец и меня это не устраивает. Раз родился все равно проживешь до смерти, а пожить я хочу подольше и не собираюсь сдаваться. Насколько я в курсе, если чтение фэнтезийных книг считается знанием, то демиурги-это боги. Вы ведь демиурги? – Берк осторожно кивнул. – Тогда помогите мне.

    Делиур нахмурился. Анор посмотрел с интересом.

   – Молодец. Правильно мыслишь. Запомни ты из рода Орурков. Это правители – герцоги Эрдонии. В живых у тебя из родственников остался только брат Ксандр. Дориэль хоть и скотина, помог твоему брату удержаться у власти, после убийства твоих родителей. Были слухи, что в это дело замешаны демоны. Но доказательств никаких. Твоя сестра была помолвлена с младшим принцем демонов Дамаром. На очередном балу, в честь помолвки твоего брата с дочерью оркского вождя Ранией, началась потасовка среди молодежи, до сих пор неизвестно из-за чего, но был серьезно ранен Дамар. Потом выяснилось, что твоих родителей заказал первый советник твоего отца. Если бы в драке был бы убит Дамар, твоему бы брату не жить, твою старшую сестру отдали бы сыну советника Тирну и он стал бы следующим герцогом. Отдав все свои магические силы на спасение жизни Дамара, ты спасла многих, но войны избежать не удалось. Старший брат Дамара, правитель демонов, не стерпел обиды. Он разорвал помолвку брата, затребовал голову советника и начал полномасштабную войну. Дориэль отказался от тебя, нельзя эльфийскому принцу иметь в невестах простого человека. Никто не верил, что сила к тебе вернется. Сын первого советника Тирн решил отомстить за отца. Ночью во сне тебя чуть не убили. Покушение организовал сын советника Тирн. Спас те...

   – Этого достаточно, – резко прервал его Делиур, – давай сюда руки.

    Он крепко сжал мои кисти и уставился в мои глаза. По рукам заструилось тепло. Тело начало нагреваться до тех пор,пока не стало гореть. Затем, резко все прекратилось.

    – Пойдем взглянешь на себя, – и потащил к ближайшей стене .

     Кристаллики сложились в гладкую зеркальную поверхность. Да, я значительно изменилась: волосы стали темнее, цвета темного шоколада, глаза  миндалевидной формы перешли в округлую и стали больше, нос из прямого перешел в курносый, нижняя губа сравнялась по припухлости с верхней и рот приобрел форму бантика, скулы заострились. Цвет глаз Мелины я не знала, в зеркало на меня смотрели темно-серые глаза, скорее всего они меняются при перемене настроения. Фигура не айс, но меня устраивала. В своей прошлой жизни я страдала от излишнего веса, а сейчас у меня было худощавое тело, с хорошо подтянутыми мышцами, небольшой, но упругой грудью и округлой маленькой  попкой. Миниатюрная, выше среднего роста. Отлично.

   – Довольна? Все, пора,– Делиур развернул меня к Анору. Тот уже плавно развел руки, также плавно опустил их и резко вытянул вперед ладонями. Перед ним замерцала овальная серебристо-голубая дымка.

   – Иди. Все что тебе нужно на первое время мы тебе дадим, а там разберешься, – подтолкнул меня к порталу Анор. Берк протянул котомку с длинными лямками. Довольно тяжелую. Откуда он только ее выудил? Делиур всучил мне длинный плащ с капюшоном.

    – Я тебя отпускаю  прежнюю и принимаю новую, – произнес он тихо и отвернулся.

    Судорожно сжатые в кулаки ладони, выдавали его напряжение. Мне совсем не хотелось знать, что связывало Мелину и Делиура. Все здесь не так просто. Но меня, Тину, это не касается.

    – Спасибо вам, – поблагодарила я демиургов.

    – За что? – удивился Берк.

    – За новую жизнь. За шанс прожить ее вновь. Это бесценный дар. Я постараюсь прожить ее достойно, – ответила я и шагнула в портал.