Текст книги "Последняя четверть эфира. Ос поминания, перетекающие в поэму (СИ)"

Автор книги: Андрей Зеркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я слышал, что среди медиков много метросексуалов, поэтому натянул шарф. Я выгляжу как идиот, да?

Я влюбился в нее. Влюбился на три дня. И после отчаянных попыток случайно встретиться вернулся обратно в кому.

3

Я взял латте и капучино. Лена обожает латте, к тому же это она меня попросила. Купоны, подаренные приятной молодой особой из Одинцово с несколько бунтарским, по моим воспоминаниям, видом, сыграли свою роль. Теперь я сидел и ждал Лену, параллельно лакая свой кофе.

Лена вошла сияющая, я сказал, что все еще не научился рисовать. Пару минут спустя она расправилась с напитком, и мы решили отправиться в путешествие на поиски картриджа для инстантшота¹⁷, который она подарит Игорю. Его не оказалось ни в Связном на Доме мод, ни в М. видео в Карусели, в которой мы на некоторое время осели. Лена спросила в зооотделе некоторую принадлежность для клетки с крыской, которая жила у Игоря предположительно с 22 мая, но или она была слишком дорогой, или ее там не было. Пока она проделывала это, я сфотографировал маленькую черепашку.

Мы спустились на первый этаж. Я поймал себя на мысли, что пытаюсь быть как можно учтивее. Я правда хотел полюбить этот день. Моя ворчливость могла повременить.

За мою покорность Лена решила угостить меня кофе. Я не уверен, но, возможно, это был единственный раз, когда Лена вообще угощала меня чем-либо, сигареты не в счет. Очередь из одного человека перед нами не торопилась. Я обещал положиться полностью на вкус Лены, она решила взять мне кофе с орешками, в то время, как ее будет с мятным сиропом. Мой кофе был дерьмо, ее же просто замечательный.

Она была одета совсем иначе. Другие сережки, настоящее платье и подходящий жакет. Мы поднимались наверх, к Дому Торговли, потягивали кофе, курили ментоловые сигареты и, довольные, наблюдали за собой со стороны. Я решил проводить ее до «Эгоиста», из которого ее опять переводили в «Шале». Она обсуждала книги, которые заказал Илья. И какие-то имена.

Когда мы достигли пункта назначения, сомнительный прохожий стрельнул у меня сигарет, а Лена постаралась сбежать – быть может, из-за воспоминаний о том, как к ней приставали похожие личности как-то поздней ночью и из-за одновременной неприязни ко мне – человеку, который побоялся сказать нет.

Я выкрикнул, что не хотел бы расставаться на такой ноте, но ей уже было все равно.

4

В конце весны-начале лета я читал Хемингуэя на скамье у остановки у ЧГУ. Лежа. Все настолько глупо, насколько можно представить. Байкеры выведывали мою национальность. Я описал им чуть ли не всю известную мне родословную. Случайным прохожим приходилось утверждать, что я готовлюсь к сессии. Людям без сигарет – советовать брести два километра в сторону «Перекрестка» или два в сторону «Волжского».

Это был период чтения Хемингуэя в последний раз. В первый я разъезжал в троллейбусах, во второй тратил стипендию в кафе или, если ее не было, заказывал пятирублевые булочки – и мне подносили бесплатно чай, чтобы я запомнил собственную наглость на всю жизнь (но я выжидал минут двадцать перед тем, как зайти). Так или иначе, я читал Хема на остановке. «Прощай, оружие». Ждал, пока кульминация с рождением мертвого ребенка пока еще не мертвой возлюбленной перерастет в пилотную серию The Knick¹⁸.

Дочитал, но не выбросил книгу из окна¹⁹. Я был на улице. Близился рассвет, но я уже встречал те к тому моменту. Прекрасное теплое утро, а я немного продрог после заката. Передо мной стоял выбор – брести до дома десять километров – не в первый раз – я же был влюблен когда-то – нет, просто скакал по улицам от счастья – или еще пару часов, и доехать до дома на первом троллейбусе – путешествовал на тех – пошел пешком. Один случайный попутчик по дороге предложил меня довезти за пачку сигарет – у меня тех не было – но вот он остановился второй раз – видимо, общения ему хотелось больше.

Угостил меня сигаретами, сказал, что ему одолжили. Ментоловые Winston. Брезгливо назвал те педовскими. Обаятельный образец пятидесятилетнего, притом читающий! Слышал о Хемингуэе, в пределах «Старика и Моря», типичный советский гражданин, гордо окропляющий своим существованием чинный путь родины. Посоветовал мне «Дорогу Никуда» Гриневского²⁰, описывая ее как «Котлован» Платонова, и чередовать три дня водочного запоя минералкой. Я подписал книгу карандашом, сказал спасибо и подарил «Прощай, оружие». Не помню, как его звали. Помню, что он немного поцарапал бампер, когда останавливался.

5

Твиттер – отличная социальная сеть, ничего лишнего. Затеси состояния, как однажды я его нарек. В скайп можно часами писать всем и каждому, что ты паришь от любви, но с твиттером все не так. Твиттер это дань твоему публичному образу, формалистский аквариум. Только самое важное, вопреки всему личному. Или же криптография. Магистр никогда не отличался криптографией в твиттере, он пишет в твиттер только по делу. И один твит несколько раз ударил меня по сердцу, но в нем было слишком много крови в тот момент – так я был рад за него – Колю устроили на работу в российский офис Ubisoft, который только собирался открыться.

Подноготную взаимоотношений между одной из сотрудниц компании Ирины Кассиной и ним легко охарактеризовать. Ввиду отсутствия эксцентрики, как внешней, так и письменной, Коля мало кого оставляет равнодушным в своем подходе к людям. Поскольку он был занят работой над фан-сайтом по одной из франшиз²¹ и непременно должен был получать официальные комментарии – и не столько чтобы, сколько вопреки – коннект его с людьми в галстуках был обречен вылиться во что-то радостное и вечное.

После совместного сотрудничества над огромным гомоном проектов – от энциклопедии по Assassin’s Creed до дефактического амбассадорства в Лос-Анджелес на Е3, странно было бы отрицать, что единственным вменяемым членом комьюнити в России по мнению жюри из одного человека может быть лишь Коля. Коля всегда боялся, что мой возможный непрофессионализм общении с галстуками может привести к беде, поэтому был против любой случайной с ним аффилиации²². Даже когда занимался редактурой моих комиксов. Всегда разделяйте карьеру и личные отношения, никому не доверяйте.

Я написал ему в скайп, год спустя притч о неразделенной любви. Предложил ему организовать поездку на Игромир для делегации студентов из провинции. Он отнесся к предложению с легким скептицизмом, но и не сказал нет, обещал сделать все, что будет в его силах. Пришла моя очередь.

Как съездить на Игромир за деньги собственного университета? Прежде всего, нужно прошение с четырьмя подписями. Я готов задушить бюрократический аппарат. Неделя ушла у меня на все неуделки, чертовы прошения, я чуть ли не станцевал танец, и я не девушка, я не в состоянии строить глазки и делать милое личико, которого у меня отродясь не было. Каждая аудиенция была полна абсурда, каждая аудиенция готова была погасить все мои планы в зародыше. Лена не верила, что у меня выйдет. Черт побери, Игорь не верил, что у меня что-то получится. Я всегда прикидывался дурачком, чтобы не заморачиваться, и теперь все это выходило мне боком. Но мне удалось. Я выкуривал чуть ли не по пачке в день, обсуждал со спортивным замом несостоятельность покупки машин, пока у меня была минута – тема была поднята им, он даже рассказал мне пару баек из своего прошлого – так долго я торчал в курилке.

Получил деньги в кассе, наступила очередь Лены. Расписав в чате каждую деталь, я думал, что могу спать спокойно, но Кожевникова это Кожевникова. Она пришла в универ, поняла все не так, зашла в не ту дверь, и теперь ей нужен был я все разрешить. Она сидела в курилке, в чулках, в обществе парня, девушкой которого она будет месяца через четыре – я все еще коррелирую чулки и общество парня – злясь на меня за то, что она опять где-то протупила. В ЭТОМ ГОРОДЕ ЕСТЬ ВМЕНЯЕМЫЕ ЛЮДИ? Я все объяснил, прошелся с ней по кабинетам в обществе того же Кончакова – он такой заботливый, сейчас разрыдаюсь – наконец-то деньги были ее.

В другой день мы покупали с Леной билеты до Москвы. Как охарактеризовать Лену, меня и еду? По словам Игоря, Лена использует меня ради еды (да и по словам Лены на уровне отношений трансцендентальный платонический²³ приятель, тоже).

Так вот, в тот раз она попросила купить ей макмаффин с яйцом и свиной котлетой. Я купил, но официантка была не умнее Лены, и свиной котлеты в бургере не оказалось. Вы все еще пытаетесь выверить истоки моей паранойи? Лена приобрела билеты, пока я не показывал ей свою новоиспеченную неудачную фотографию в новоиспеченном паспорте, конечно же со страховкой – лишние полтысячи на ветер, будто они кому-то нужны, и мы сели на троллейбус, где я описывал ей «Класс Коррекции»²⁴ (не путать с Чебоксарами) – фильм, на который планировал как-нибудь сходить, и наконец-таки расстались.

Отдаление

1

Прежде всего, стоит отметить, что я нашел замечательного лего-ниндзя, который чуть не убил меня на остановке у дома, впрочем, как и два велосипедиста. Иногда мне кажется, что я инстинктивно выбираю точку на траектории их движения, и настанет момент, когда жизнь моя будет прервана под колесами оторопелого человека, который решил, что свое бесталанное будущее одного дня он может провести просто покручивая педали велосипеда.

Больше ничего не произошло. Фигурка выглядит дорогой. Мне приснилась девушка. Хоть что-то. День едва ли напоминает пятницу, даже в центре города я никак не могу встретить ни одного знакомого. Определенно, они замечают меня, но не подают виду, потому что боятся испортить себе еще один день. Виктор на остановке и выглядит спящим. Вчера он признался, что запил из-за того, что сходит с ума.

Интересный человек прошел мимо, с коробкой пиццы. Все одеты в темное.

Легкое болит. Несильно. Скорее всего, сосуды. Поднимается ветер, и, скорее всего, будет дождь. Вчерашний я пропустил. В троллейбусе рядом со мной на переднем кресле присела симпатичная девушка, вышла на Мега Молле. Вспомнил, что трижды виденный мной байкер из вчерашнего 15-го сидел на том же месте, и я осторожно посматривал на него, чтобы построить более цельный образ. У него на руке засветился крест, но он все еще напоминал Дэвида Фостера Уоллеса, и я никак не мог рассмотреть его лицо. Скорее всего, ему за 35, но я не могу утверждать наверняка. Есть люди, которые в 50 при надлежащем образе жизни и достаточном количестве растительности на голове крайне сложно поддаются возрастовысматривательству.

Нужны сигареты. Иначе я обречен быть в представлении окружающих делинквентным 16-летним. А я хочу выглядеть моложе.

Нога на парапете начинает затекать. Нужна веревочка, чтобы повесить ниндзя на шею.

2

Пришлось пересечься с Игорем.

Договорились встретиться у Мака в 2—30. Я заметил его издали (без очков) – все чаще инстинктивно чувствую движение в поле обзора – меньше раздавленных насекомых – вскочил на парапет, и мы отправились искать Western Union. Банк на Эгерском закрылся, почта не работала, еще один банк поблизости перестал принимать переводы. Прошли три корпуса вниз, спустя пару звонков, но благодаря интернету, Игорь нашел адрес, расплывчатым маячком на гуглокарте. Дошли до Ровесника, сделав огромный крюк по Ленинского комсомола. Мальцев приглашал его «на полном серьезе» пить чай, Ирен договорилась встретиться в Мадагаскаре после. Получил деньги от доставшихся ему 4800 по плохому курсу и приобрел фанту в стеклянной бутылке. Пытался рассказать ему пару историй из жизни. Летописец, почти крикнул я, когда Игорь назвал меня чуть ли не РПГ-нарратором. Сказал, что Саша вернулась из Питера. И что в БК плохие чизбургеры и лучшее там это рыбные палочки. Обсудили достаточно вещей, но ничего стоящего.

Под вечер вышел в Мадагаскар приобрести альбом и сигареты. Встретил на остановке у дома Аню Васильеву, которая первые две секунды была лишь туфлями, которые пытались преградить мне путь. (Сутулое и поникшее я чудовище.) Она возвращалась оттуда, как всегда лучистая. Я рассказал, что навещаю подругу в больнице. Аня покупала с родственницей кеды и захватила себе вафель. Посетовала на то что, у всех, казалось бы, проблемы (и ведь правда, казалось бы). Я парировал ухмылкой и «Без проблем жизнь скучна». Предложила мне подобрать ей оптимальный путь домой, я посоветовал с большим количеством листвы.

3

Взял два кофе. Наполнил пластиковые чашки кипятком из самовара. Отпил. Обжег язык. Отпил второй, обжег язык снова.

Вокруг огромное сборище, где-то Лена ищет Илью, чтобы отдать проездной за январь 2014-го. Растерянно и гневно ищет его в толпе. Проходит фирменный автобус с символикой олимпиады²⁵, десять минут спустя прерванные троллейбусы медленно начинают движение. Каждый забит до предела. Мы со случайно встреченным Кузнецовым вталкиваем себя в тройку, среди самых примечательных людей которого мой преподаватель математики. Я начинаю отвешивать глубокие размышления всему и вся, с резвой наигранностью, наслаждаясь моментом, людям приходится терпеть меня и мой тщеславный стендап.

Решаем выбраться из троллейбуса на Мега Молле, еще немного и он бы начал затягивать в себя пространство и время, подобно черной дыре. Вокруг белым-бело. Саша решает угостить меня на предновогодней ноте буррито. Буррито отвратный. Мы заканчиваем трапезу, выволакиваем свои сытые тела на свежий воздух и решаемся отправиться в путешествие – по Гагарина, вверх. Обсуждаем ерунду, пытаемся импровизировать на ходу, устроив своеобразных баттлов череду, но вскоре надоедает и это.

Включаю «The Light That Never Goes Out».

Садимся на троллейбус, замыкаем петлю, возвращаясь к Дому мод. На остановке девушка с тубусом. Мы с Сашей спорим на тему известности The Smiths. Кузнецов утверждает, что группу из простолюдинов знает чуть больше, чем никто. Джаз-бэнд из родственников Кузнецова вполне мог бы называться The Smiths. Саша знает саксофон. Не подведи меня, девушка с тубусом.

– Девушка, а вы знаете группу The Smiths?

– Нет.

Она улыбается. В глазах читается что-то, самобытность, которую не приметить у 97% людей. Есть в ее лице что-то завораживающее. Оно не идеальное, но какой-то почти незаметный изъян, он делает его таким очаровательным. Я удаляюсь, мы с Сашей переходим дорогу к Перекрестку, по пешеходному переходу, которого больше нет. (Молодой человек, вы не видите знак? Здесь нет пешеходного перехода. Приводы были? Ладно, на первый раз выпишем предупреждение.) Он встречает знакомую на той стороне. Минуты две спустя я опоминаюсь и говорю, что следовало бы перейти обратно и познакомиться с девушкой с тубусом поближе.

Мы переходим, на остановке нет ни тубуса, ни девушки. Только иллюминации разрезают темноту.

4

Надо признать, я очень сомнительно отнесся к поездке в Ульяновск. Лена журила меня без перерыва. Ей хотелось уехать ни меньше, чем мне, и она постоянно спрашивала, почему никто (а прежде всего я) не рассказал ей про Волгу-IT и тестовый тур. Я же из раза в раз твердил, что Мытникова сто раз объявляла про олимпиаду на тематических парах, и злиться ей нужно разве что на себя. За несколько дней до отъезда, мечтая о чем-то на лабораторной по информатике, я, Илья и Лена путешествовали по Веллингтону в Google Maps, этому искристому, голубому городу на побережье, поглядывая на развешанные по городу транспаранты. Backspace сменил панорамы города мечты панорамами города пыли, треснутого тротуара и людей в непримечательной одежде.

Прогуляв по официальным причинам пару по экономике и получив советы от преподавателя по переписыванию лекций, красному вину и сигаретам, я таки стал обладателем билетов на маршрутный автобус до родины отца революции. В 10 часов 25 октября, мы (я, Семен и парень, который что-то знал) выехали из Чебоксар. Путешествие началось с прослушивания «Yes Man» Дэнни Уоллеса, единственной аудиокниги, за которую я когда-либо принимался (и не дослушивал). Спустя четыре часа мы прибыли на автовокзал Ульяновска, где сразу же приобрели билеты назад.

– My windows are already double-glazed.²⁶

Нас встретила волонтер по имени Рита, и дружной компанией мы отправились праздновать приезд в близлежащий Макдональдс, очень удачно композиционно расположившийся на кольце. Я не мог его не сфотографировать. Как и Семена. И парня, который что-то знал. Ельников жевал свой овощной салат. Парень, который что-то знал, запивал что-то минералкой. Я съел гамбургер. После экскурсионный автобус завез нас в дебри Ульяновска в компанию ecwid. Лид в черной футболке с английской надписью Zip file²⁷ питчил нам движок их до тех пор не выстрелившего интернет-магазина и называл город столицей IT-индустрии. Заседание закончилось, мы сели в автобус, на город опустилась тьма, мы направились в Чайку.

Берег Волги, сосны и миловидные скамейки – три слова, которыми я бы описал этот рекреационный ресурс. Пропустим бюрократию и редкие разговоры. В ходе естественных и искусственных манипуляций (включающих в себя регистрацию, оплату проживания, передачу комнаты с душевой кабиной и передачей Якубовича²⁸ свалившейся с неба паре, которые впоследствии так и не возместили мне стоимость аренды) я оказался в одной комнате с парнем из Пензы. Его звали Артем, в свои 21 успел выучить верстку, сменить несколько работ по специальности и почти получить диплом по заочке.

– Ты тот идиот, что фотографировал Макдональдс.

Я принялся рассказывать ему о Лене, и фото стопы Артема на одну из наших с ней дискуссий все еще хранится в чате.

Мы спускались с ним к Волге и слушали шум прибоя, смотрели на горящий город, он советовал мне перевестись на заочное отделение, книгу, вышедшую года два назад, а в день отъезда, проспав завтрак, мы с ним отчаянно искали организаторов и талоны. Он отбыл из Ульяновска часа в три и не более чем через год обрел новую(?) любовь²⁹, вместе с которой они преодолели четыре тысячи ступеней под закатным солнцем Монтенегро.

5

Когда торжество жизни решает покончить с собой самоубийством, наступает тот самый момент. В конце октября меня терзало неудовлетворение, которое испытываешь после прочтения замечательной книги. Ирония в том, что автора проблемы читателя в такой момент едва ли тревожат. Но если вас не тревожит ничего в Хэллоуин, самопровозглашенную Вальпургиеву ночь, у вас нездоровый иммунитет. Я скучал по девушке, точнее сказать, по обществу девушки. Общество это, как и обсессия ей, были нездоровыми. Но если отбросить все предлоги и просто импровизировать, у вас всегда будет алиби случая.

31 октября Лена раскрасила лицо гораздо раньше, чем солистка CHVRCHES Лорен Мэйберри, но мэйкап был на удивление схож за его грациозной непресловутостью³⁰. Только я об этом и не знал. Я не знал, какой день на календаре, я просто хотел увидеть это лицо и эту улыбку. Лена работала в «Эгоисте», баре в районе с новостройками, в винной карте которого были дайкири, которые я хотел попробовать³¹.

Я бродил с братом весь день, желание пришло спонтанно. Сложно рационализировать настоящее, и гораздо сложнее проделывать то же с прошлым. Мы дошли до бара, и я сел на скамью. Мне было совестно входить. Сам факт того, что я знаю, что она здесь работает, факт того, что я в какой-то степени нарушаю личностную свободу другого человека, пускай мне и не все равно, все это сумбурно подвигало меня сбежать. К тому моменту я не видел ее три недели, мы не общались, я никогда не был тем, кого вы назвали бы состоятельной частью чьей-нибудь жизни, я всего лишь обыватель в своих интеракциях с людьми. И даже компания в лице брата не прибавляла мне смелости.

Он поставил мне ультиматум – сказал, что зайдет один. Я зашел следом. Мы сели за столик, к нам подошла миниатюрная девушка-официантка в мэйкапе, который следовало экстраполировать на весь обслуживающий персонал (медленно подходит к горлу повод для жалости – не то время, не то место и не то лицо, даже если то). Я заказываю Поэтику. Поэтика. Филологическим термином нарекли пресное блюдо. И два дайкири. Брат сидит и листает глянцевые журналы, издеваясь над самой их сутью, делает это как всегда непринужденно – он никогда не был скован в этом огромном чане со стереотипами, который я озаглавил бы существованием – дурачиться у него в крови. Я жду блюдо. Подносят дайкири. Я беру один бокал дрожащими руками и чуть ли не проливаю, неумышленно принуждая официантку извиняться. В этот момент я готов провалиться под землю. Выпиваю первый бокал, выпиваю второй. Подносят поэтику. Медленно расправляюсь с блюдом, ощущая, как романтизм уходит из жизни.

Подходит Лена и спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь еще. Прочувствуйте двойственность момента. Дайкири.

Сергей написал потом что-то в жалобную книгу.

О боги.

Преломление

1

Я скетчил неподалеку у L-cafe, у перекрестка у Перекрестка. День, 22 мая. Лена пробежала мимо и ударила меня пластиковой бутылкой прямо по затылку. Она кружится, она воздушна, она верит в свой образ.

Через четыре месяца я буду сидеть здесь же, на бетонном блоке, ждать Лену, пока она не закончит работать. Смена кончается в 8 вечера. Залу L-кафе просто различить. Лена с необычайной грацией в форме официантки то и дело поднимается и опускается вверх и вниз по винтообразной лестнице, в тридцати метрах от меня. В пятнадцать минут девятого она наконец-таки выходит. Мы проходим по внутренней стороне Дома Мод и останавливаемся за остановкой с банкоматами. Курим Уинстон. Миниатюрная девушка спрашивает сигарету, я делюсь. Лена шутит. Не помню, что. Мы садимся на маршрутку и отправляемся в логово Игоря. Его нет дома. Наконец-то он приходит, и я сбегаю. Я не помню, зачем я там был.

Когда ты весь день на ногах, винтовые лестницы порядком надоедают.

2

Мы стояли в очереди в последний день Игромира. Лена успела написать Кайлу Хайду³², чтобы продать тому лишний билет для прессы, и ждала, пока он появится.

Нас окружала толпа из, преимущественно, школьников. Я выбил место в бесконечной веренице людей благодаря сигаретам. Лена получила деньги и вернулась обратно. Хайда я так и не увидел – был поглощен разговорами с молодежью.

– Я выбил деньги на Игромир от университета.

Спереди и сзади посыпались восторженные ремарки.

– Это серьезно круто, – сказала девушка сбоку.

Я предложил парню, который изначально уступил нам место еще один айсбуст, а Лена предупредила его о вреде ментоловых сигарет на репродуктивную систему.

– Да, я знаю.

Выяснилось, что паренек в свободное время увлекался игрой на бас-гитаре. Рядом с ним стоял приятель, нарекли его черепашкой ниндзя. Обсудили все игры, которые могли припомнить. Очередь не торопилась. Я сознательно завидовал Коле, который прошел на выставку через организаторский вход. Погода стояла пасмурная, как и во все дни до. В какой-то момент я спросил их, сколько на их взгляд лет Лене – в тот момент я бы дал ей 16, они сошлись на 17—18.

Пожаловал Семен после бурной ночи, высматривая сонным что-то, что осталось на квартире его друзей.

***

Сидели в Макдональдсе в Одинцово и ждали Колю. Диалог ушел в дебри моей неприязни ко всему сущему. Лена и я обсуждали мое бесконечное самомнение и выясняли в полуигривой форме отношения, все, что связывало меня с ней в тот момент, и мои злополучные стереотипы, которые сложились у меня по отношению к ней, черт знает зачем прихваченному с ней из Чебоксар Семену и будущему. Выходило, что меня ненавидят вполне взаимно. Ельников как всегда хотел спать и от комментариев воздерживался.

В какой-то момент я решил выбежать за сигаретами и заглянул в Азбуку Вкуса через дорогу, в которой случайно обнаружил ментоловые Марльборо на замену скуренному Айсвитчу. Им предстояло стать одним из символов поездки. Я раскурил сигарету, и осознал, что отыскал идеальный комплимент. Недолго думая, я предложил следующую Лене, и они пришлись ей по душе, легким и всем рецепторам, которые имелись, ничуть не меньше. В голове я рвал себе волосы от раздирающего меня счастья. Пару раз мы выбегали курить, оставляя Семена сидеть в кафе, промерзая до костей.

Get my honey come back sometime. ³³

Мак закрылся, и мы втроем доплели до скамьи у церкви. Лена уселась на холодную скамью, предлагая сесть нам с Семеном. Я отказался, Ельников не хотел рисковать. Мы обсуждали курсы, на которых Семен учился петь. Лена предложила распеть «Mr. Brightside» The Killers, а я думал над статусом ноута Шредингера, который после взвинченного дня вполне мог оказаться нерабочим.

***

Обошли весь дизайн-завод, так и не отыскав маркеров. Минув автобус в стене с логотипом Флакона, на который я забрался. Минув отдел с комиксами и мерчем 28-го, в котором я выискивал «Рефлексию и кошек». Минув самый хипстерский обувной и еще одну «Республику». Минув фотоавтомат с распечатанными фотокарточками. Наконец, Лена решила попытать удачу и зашла с другого входа. Копики!³⁴ Ужасно дорогие.

***

Вышли на Мякинино и спустились до Крокуса.

Кассина выбегала и пропустила какую-то девушку. Я выбрал долгий путь. Лена, которая общалась с Колей на протяжении последней недели, не оставила контактов, как и он – мы не можем ему позвонить, а в соцсетях он не сидит. На протяжении двух часов я тереблю людей из курилок и всех волонтеров с логотипами Ubisoft – пожалуйста, позовите Кураценко и передайте, что его ждут друзья. Косплеер Эдварда соглашается помочь.

Лена и Семен злятся, я выпрашиваю каждые пять минут Кента из тех, что собственноручно подарил Лене, и не всегда удачно. Отважился повесить на свободное плечо сумку с ее ноутом. Спустя минут двадцать та знатно падает с покатой лопатки. Кожевникова пытается воспламенить меня взглядом.

Наконец я примечаю Колю у выхода и кричу К-У-Р-А-Ц-Е-Н-К-О. Он ниже, чем я думал, но мы оба метр-78.

3

//Это будет эгоистично с моей стороны. И едва ли будет похоже на хорошее дополнение к утреннему кофе и ментоловой сигарете. Вряд ли я обрету в оставшиеся дни прошлое мировосприятие, поэтому хотел сказать, что люблю тебя. Влюбился в день лекции по истории, когда как идиот лежал на скамье и ты сделала мой набросок, а я твой – и я был бы рад, чтобы этого не происходило, чтобы не терзать себя оставшуюся жизнь и тебя сейчас. Я скучаю как ненормальный по тому общению и тому взгляду и той улыбке, которые приводили меня в чувство каждый день. Я понимал, что никогда не понравлюсь тебе и что все попытки завоевать твою симпатию обречены. Я забрасывал общение и даже сжег фотографию с Игромира в надежде, что это поможет забыть тебя, конечно же обманываясь, и жалел с тех пор об этом каждый день. Я пытался встретить тебя, чтобы узнать, как ты. Все эти дни, начиная с ноября прошлого года, который оборвался так резко, я живу в прошлом. Уверен, у тебя гора поклонников и тысячи уже безуспешно объяснялись тебе в своих чувствах, и я просто буду еще одним. Я понимаю, что ты изменилась и нашла себя с тех пор и что наши дороги едва ли пересекутся вновь. Надеюсь, ты счастлива или будешь счастлива, если несчастна. Теперь можешь послать меня нахуй еще раз. Прости.

//Привет, Андрей. Я в психушке. Вот уже 8 дней я безумно счастлива. А я знала, что так будет. Все-все знала. Че ты там говорил про ментоловые сигареты? Посещение с 8 до 11 утра. Пирогова 6, новое здание, вход с торца, 3й этаж. Позвонишь в звонок – санитарка откроет. От горячего маффина со СВИНОЙ котлетой тоже не откажусь если располагают финансы. Хотя плевать с так маффином, я хочу сигарет. Хотя с 11.20 до 11.50 есть прогулка на свежем воздухе. Хочешь – подходи. Но мне очень нужны сигареты.

//Завтра. Милое фото. Я не знаю, как там с посещениями после 7. Я весь день боялся прочесть, что ты меня пошлешь, собрался с духом только сейчас. Я весь вечер не мог уснуть вчера, думал, что свихнусь. И я не против.

С пятистами рублями в кармане я поднимался по лестнице Перекрестка, когда парень в рубашке с животом тридцатилетнего, бешеной улыбкой и умными глазами стрельнул у меня сигарету. «Что слушаешь?», он переходил в новый фрейм³⁵. Да, на мне были наушники, и слушал я Мака Демарко – через секунду наушники были на нем – еще через пять снова на мне. «Круто. Такая успокаивающая музыка. Тут не продают сигарет, которые я люблю. Русский стиль.» «Русский стиль» в Чебоксарах правда не продают. Как и айсбуст. И как тысячи других сигарет.

По-моему, у меня в голове есть шаблон для подобных ситуаций, да и душа требовала приключений. «Знаешь, у меня подруга (нет, не в таком смысле) в психушке, я хочу ее навестить, и мне кажется, ей не помешает кто-то веселый.» Парень восхитился моим великодушием и согласился скинуться, чтобы обеспечить госпоже Кожевниковой торжественный обед. Главным показателем нашего великодушия с его стороны должны были стать конфеты «Love Story» и дорогой сыр. Но средств хватило только на российский.

– Вы меня пугаете.

//Я нашел профиль Павла, передал извинения. Последний раз был в онлайне 1 мая, буду надеяться, прочтет сегодня-завтра. Родился в Чебоксарах, учился в четвертой гимназии, учился в МГИМО, говорит, что помогли родители, работал в Питере в начале 2010-го над одной из частей Хало, хоть и утверждает, что не нашел своего имени в титрах, катался по свету, сейчас верстает сайты или собирается, просил меня помочь с одним лэндингом³⁶, но я честно ответил, что не мое.

//Интересный человек.

4

В конце второго семестра я сдавал экзамен по философии молодой преподавательнице, на лекции которой присутствовал лишь единожды где-то в середине марта. Стоит сказать, что все ее заученные фразы проходили мимо моих ушей, пока я сидел за последней партой аудитории и проходил демо «Virtue’s Last Reward» на своей Nintendo 2DS. Но день этот, не экзамена, запомнился мне в подробностях и по одной простой причине. В тот день я упал. Песни об этом падении еще долго распевали все свежеприлетевшие скворцы. Поскользнувшись на привокзальной площади, я угодил прямо в лужу. Свежую мартовскую грязную лужу. Единственная лужа на всей площади, сказать, по правде. Я был взбешен. Я быстро перебежал дорогу к ближайшему зданию, на полянке перед которым осталось подобие сугробов, и начал оттираться. Снял свой серый худи, повесил его на ветку ближайшего дерева. Пару раз меня посещало желание выпустить свою злость, чтобы достигнуть временного катарсиса. В третий раз я не сдержался и запустил снежок выше окна. Умеренно выше окна. И возвратился обратно к процессу чистки своей одежды. Минут пятнадцать спустя ко мне подошли полицаи предъявлять претензии на мое хулиганское раздолье – им пришли жалобы от людей из квартиры, в чье окно я не попал (и они явно были разочарованы). Я описал им ситуацию вкратце. Полицаи оказались понятливые, и со словами «АХ, ДА ВЫ ПРОГРАММИСТ» поспешили покинуть место преступления без умысла. Вскоре его покинул и я с мокрыми засученными рукавами, направившись в университет на последнюю пару из оставшихся.