Текст книги "Дерево Гуррикапа(СИ)"

Автор книги: Андрей Лукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Дровосеки осторожно приблизились к трону.

– Господин Карлак! – позвал Атти, оглядываясь. – Вы здесь?

Ворон не отозвался, но братьям послышался какой-то подозрительный шорох. Может быть, это шелестели светлячки?

– Есть здесь кто-нибудь или нет? – спросил Трой. Не получив ответа, он повернулся к брату:

– Ну и где же твой старый мудрый ворон?

– Эй, кто здесь прячется?! – сердито закричал Атти. – А ну, покажись!

Он сильно топнул ногой. Пол под ним дрогнул, светлячки дружно мигнули, а из-за трона вылетела испуганная птица. Суматошно взмахивая крыльями, она сделала несколько кругов по залу и уселась на спинку трона.

Но это был не ворон, это была всего лишь сорока по прозвищу Трещотка.

– Кар-раул! Кар-раул! – застрекотала она. – Пр-рекратите! Не стучите! Не кр-ричите! Остор-рожней! Аккур-ратней!

– Сорока, – разочарованно сказал Трой. – А где же Карлак?

Трещотка взмахнула крыльями:

– Вам нужен вор-рон Кар-рлак? А вы р-разве не знаете?

– Да, он нам очень нужен, – ответил Атти. – Но мы ничего не знаем. Что с ним случилось?

– Пор-разительно! – удивилась сорока. – Стр-ранно и невер-роятно! Р-расказать?

– Расскажите, пожалуйста.

Сорока с недоверием склонила голову:

– А вы не пр-рогоните?

Трой даже развёл руками:

– Ну что вы! Зачем же нам вас прогонять?

– Чтобы отобр-рать у меня дупло.

– Ваше дупло нам ни к чему. Мы не живём в деревьях. Так что же случилось с Карлаком?

Трещотка была очень рада тому, что нашлись слушатели, которым она могла рассказать старые новости.

– Кар-рлак пр-ропал! – застрекотала она. – Мудр-рый вор-рон пр-ропал! Утр-рата! Потер-ря! Гор-р-ре!

И Трещотка рассказала братьям, как несколько месяцев назад, случайно прослышав о том, что в Столетнем дубе больше никто не живёт, она немедленно решила убедиться в этом своими глазами. Столетний дуб был пуст. Ворон Карлак, который жил в нём лет триста, куда-то пропал, и никто не знал, что с ним случилось. А Трещотке ужасно понравилось внутри, особенно её восхитили светлячки, потому что она безумно любила всё яркое и блестящее. Она поселилась в Столетнем дубе и была очень счастлива, что успела занять его первой.

– И что же, с тех пор о Карлаке ни слуху ни духу? – спросил Атти.

– Вер-рно! – закивала сорока. – Пр-ропал бесследно! Скр-рылся, сгинул, р-раствор-рился!

– Это Гингема! – сказал Атти. – Это она с Карлаком расправилась. Клянусь акулами всех морей!

– Стар-руха? Кошмар-рная стар-руха? – Трещотка испуганно съёжилась, но потом замотала головой. – Бр-ред! Стар-руху давно р-раздавили в лепешку! Кр-рак и кр-рышка! Кар-рлак очень р-радовался! А вы р-разве не слышали? Р-расказать?

– Спасибо, – вздохнул Трой. – Эту историю мы уже слышали. Пошли домой, Атти. Ничего у нас не получилось.

Атти тоже погрустнел.

– Пошли, – сказал он. – До свидания, уважаемая сорока. Спасибо за помощь.

Но Трещотка была ужасно любопытной. Прежде, до того, как поселиться в Столетнем дубе, она всюду совала свой клюв, самой первой узнавала все новости, а потом с превеликим удовольствием разбалтывала их по всему лесу. Теперь же она боялась надолго покидать дуб, и поэтому очень сильно отстала от жизни. Даже о разгроме армии Урфина Джюса она узнала чуть ли не самой последней в Волшебной стране от случайно залетевшего в дупло воробья! А у дровосеков можно было узнать столько нового!

– Р-разр-решите поинтер-ресоваться, уважаемые др-ровосеки! Зачем вы р-разыскиваете стар-рого вор-рона? Р-ради чего, по какой пр-ричине?

– Да вы же всё равно не сможете нам помочь, – отмахнулся Трой, не любивший сорок за их чрезмерную болтливость.

– А мне интер-ресно! – застрекотала сорока. – Пр-росто умир-раю от любопытства! Пр-рошу! Пр-рошу, р-раскажите!

– Да, в общем-то, об этом уже знают почти все птицы Голубой страны, – сказал Атти. – Чтобы победить злого змея Кровожаба, нам нужно отыскать...

– Тише! – воскликнул Трой, дёргая Атти за рукав. – Молчи! Нас кто-то подслушивает!

– Кто? Где?

– Вон в том углу притаился, – показал Трой.

Все посмотрели в ту сторону. Из тёмного угла вдруг вылетела большая летучая мышь. Неслышно взмахивая крыльями, она закружилась под потолком.

– Невер-роятно! – Трещотка широко разинула клюв. – Пор-разительно! Вр-ражеский р-разведчик! Мер-рзость! Убир-райся пр-рочь из моего дупла! Бр-рысь!

Летучая мышь метнулась к выходу. Несомненно, она была подослана Кровожабом. Трой не колебался ни секунды. Брошенный им топор попал в крыло, и мышь с отвратительным писком рухнула на пол.

А топор пролетел дальше, ударил в стену и пробил в ней огромную дыру.

КАТАСТР-Р-РОФА!

Столетний дуб содрогнулся от корней до самой верхушки, словно смертельно раненый зверь. Пол под ногами у братьев страшно затрещал, стены заскрипели, с потолка посыпалась древесная труха.

Трещотка сорвалась с пошатнувшегося трона и заметалась по залу:

– Кар-раул! Кар-раул! Тр-рещит! Р-рушится! Бер-регитесь, дер-рево р-разваливается!

– Да тут же всё давно насквозь прогнило! – воскликнул Трой.

Он толкнул трон, и тот легко развалился на куски.

– Здесь вокруг одна труха! Пойдём-ка отсюда, Атти, пока этот дуб не похоронил нас под обломками!

Как бы в ответ на его слова стены ещё громче заскрипели, по полу зазмеились трещины, и вдруг разом погасли все светлячки.

Сорока не унималась:

– Пр-рогнило! Всё р-рушится! Тор-ропитесь! Выбир-райтесь!

Она вылетела наружу через пробитую топором дыру. Через мгновение стены тяжко хрустнули и осели, закрывая пролом. В дупле вновь стало темно. Солнечный свет едва пробивался внутрь сквозь трещины и щели.

Огромный дуб натужно скрипел, пытаясь из последних сил удержаться от падения. Но уже было ясно, что конец дерева близок.

– Он падает! Бежим! – закричал Трой.

– Где выход?! – ещё громче закричал Атти. – Трой, где лестница? Трой, где ты? Я ничего не вижу, мне глаза засыпало! Дай мне руку!

Вокруг плотным облаком клубилась пыль. Трой взял брата за руку, и они принялись на ощупь искать выход из зала. Это было непросто, но им всё же удалось добраться до лестницы. Ломая ступени, они кубарем скатились вниз... И не успели. Прямо перед ними обрушился потолок. Дорога к выходу была отрезана.

– Допрыгались! – охнул Атти. – Сейчас весь этот гнилой дуб рухнет нам на головы!

Трой в отчаянии ударил кулаком по стене. Стена на удивление легко проломилась, и Трой вывалился наружу, увлекая за собой Атти.

Они вырвались в последнюю секунду!

Дуб протяжно застонал, взмахнул узловатыми ветвями и стал падать прямо на братьев, словно хотел отомстить виновникам своей гибели. Он неминуемо раздавил бы их в лепешку, если бы Атти и Трой не бросились в разные стороны. Что-что, а уклоняться от падающих деревьев они умели очень хорошо, ведь они были настоящие дровосеки.

Столетний дуб рухнул с душераздирающим треском. Много сотен лет стоял он, горделиво возвышаясь над лесом, но пришёл и его срок. Земля под ногами дрогнула, пронёсся над кронами прощальный стон, заметались в небе испуганные птицы.

Когда всё стихло, Атти и Трой открыли глаза и посмотрели на поверженного лесного великана. От Столетнего дуба остались только щепки, труха и груда беспомощно раскинутых ветвей. Во все стороны разлетались тысячи маленьких жучков – это уцелевшие светлячки покидали своё развалившееся жилище.

Над обломками кружила сорока Трещотка. Она горестно причитала:

– Тр-рагедия! Катастр-рофа! Др-ровосеков р-раздавило! Какое непопр-равимое гор-ре! Какая утр-рата!

– Да живы мы, живы, – проворчал Трой, отряхивая с себя древесную труху. – Раскаркалась тут раньше времени!

– Невер-роятно! – затрещала сорока. – Др-ровосеки невр-редимы! Дуб р-развалился, а др-ровосеки не постр-радали!

Потом она сообразила, что по вине братьев осталась без крова, уселась на сломанную ветку и завопила на всю округу:

– Обокр-рали! Р-разор-рили! Р-разбойники! Вор-ры! Сор-рока тепер-рь сир-рота! Гор-ремычная!

Трой, не обращая на неё внимания, принялся искать свой топор, а Атти, поразмыслив, обратился к сороке:

– Нам очень жаль, что так получилось, но ведь дуб и в самом деле насквозь прогнил. Рано или поздно он всё равно упал бы.

– Вер-рно! Пр-рогнил! – согласилась Трещотка. – Пр-роклятые кор-роеды сожр-рали дер-рево! Кр-рах! Кр-рушение!

Трещотка много болтала, но никогда не имела своего мнения и всегда со всеми соглашалась.

Атти снял шляпу:

– Уважаемая госпожа сорока! Мы хотели поговорить с Карлаком, но, может быть, вы сумеете нам помочь. Вы ведь так много знаете, вы всё слышите, вам известно всё, что происходит в лесу.

– Он пр-рав! Др-ровосек пр-рав! – затараторила Трещотка. – Сор-рока Тр-рещотка всё знает! Спр-рашивай! Говор-ри Тор-ропись! Тер-ряем вр-ремя!

– Не подскажете ли вы нам, как найти Дерево Гуррикапа? – сказал Атти и весь обратился в слух.

– Кедр-р? Вы ищете Кедр-р? – сорока так взмахнула крыльями, что чуть не свалилась с ветки. – Бр-ред! Ер-рунда! Поиски напр-расны! Кедр-р пр-ропал, пр-ровалился, р-раствор-рился! Потер-рян навек!

– А вы не ошибаетесь? – недоверчиво спросил Атти. – Откуда вам это известно?

– Кар-рлак р-рассказывал! Он говор-рил, что Кедр-р пр-ропал!

– Он вам это сам рассказал?

– Р-разумеется! Он р-рассказал об этом одной вор-роне, а моя стар-ршая сестр-ра ненар-роком подслушала их р-разговор. Кедр-р пр-ропал навсегда! Вы ищете зр-ря! Зр-р-ря! Зр-р-р-р-ря-а-а!.. – и сорока скрылась в лесу. Она очень спешила. Ей не терпелось разнести по всей округе поразительную новость о гибели Столетнего дуба, которую она наблюдала – представьте себе! – своими собственными глазами и при этом – вот ужас-то! – едва не погибла под обломками.

– Вот тебе и Магический Кедр, – вздохнул Трой. Он уже отыскал свой топор. – Поиски напр-расны! Всё зр-ря!

– А я ей не вер-рю! – горячо сказал Атти. – Мы должны отыскать Дер-рево Гур-рикапа и мы его найдём! Сор-рока пр-росто р-разозлилась на нас из-за того, что р-рухнул её дуб. Она нар-рочно навр-рала. Я из-за неё сам тр-рещать начал.

Что было делать? Братьям ничего другого не оставалось, как отправиться домой. Они шли поникшие и удручённые. Надежда отыскать Магический Кедр рухнула вместе со Столетним дубом.

* * *

Через некоторое время после того, как дровосеки ушли, из-под обломков дуба выбралась летучая мышь. Волоча по земле подбитое крыло, она поползла в лес. Она спешила доложить своему повелителю Кровожабу о том, что дровосекам никогда не удастся отыскать Дерево Гуррикапа, и, значит, ничто и никто не помешает Повелителю Змей захватить Голубую страну.

ЗАБРОШЕННЫЙ ЗАМОК

Братья направлялись к дороге из жёлтого кирпича. Чтобы сократить путь, они решили пройти напрямик через лес. Настроение у них было невесёлое.

– И всё же сдаётся мне, что это подстроила Гингема, – рассуждал Атти. – Злым колдуньям не нравится доброе волшебство. Они всегда боятся, что добро окажется сильнее. Разве могла Гингема смириться с тем, что у неё под боком, в её владениях, растёт такое чудесное дерево? Она, наверное, нашла способ избавиться от Кедра. И Кровожабу об этом, конечно, известно. Неспроста проклятый Змей так осмелел. Он думает, что на него теперь нет управы.

– Да-а, – вздохнул Трой. – И ведь он прав. Без Кедра нам с ним не справиться. И помощи просить больше не у кого.

Братья шли довольно долго и по всем расчётам вскоре должны были выйти к дороге. Трой шагал впереди, выбирая удобный путь. На одном из пригорков дорогу им преградили густые заросли орешника. Трой раздвинул ветви, затем вдруг испуганно вскрикнул и отпрянул назад. Атти, обмирая от страха, теребил его за рукав:

– Кто там Трой? Тигры?

– Нет, – Трой осторожно раздвинул кусты. – Смотри, куда мы пришли.

Атти посмотрел и тоже охнул. Перед ними на холме, среди высоких елей стоял мрачный замок, сложенный из больших каменных глыб. Над его замшелыми зубчатыми стенами возвышались угрюмые башни с узкими окнами, а внизу, на дне глубокого рва колыхалась тёмная вода.

– Замок Людоеда! – прошептали в один голос Трой и Атти.

Да, сомнений не было. Они нечаянно вышли к тому самому замку того самого Людоеда. Едва только маленькие дровосеки поняли, на чьё жилище они набрели, как им сразу вспомнились самые страшные истории о злодействах Людоеда, истории, от которых даже у взрослых мужчин стыла в жилах кровь.

Не сговариваясь, братья развернулись и бросились бежать. Им хотелось убежать как можно дальше от этого ужасного места. Они так спешили, что мчались, не разбирая дороги, и кончилось это тем, что Трой споткнулся о корень и упал, и Атти, конечно, упал тоже.

Братья сели, ощупывая свои руки и ноги и с испугом глядя друг на друга.

– Квир! Квир! – раздался сверху насмешливый голос. – Два отважных дровосека испугались пустого замка! Позор на всю Волшебную страну!

Над ними на ветке сидела всё та же белка. Или, может быть, другая, но столь же вредная и языкастая.

– Разве вы не знаете, что Людоеда давно нет в живых? – спросила она.

– Квир-квир-чувыр! – проворчал Трой, поднимаясь на ноги. – Правду говорят, что у страха глаза велики. Я совсем забыл, что здесь стоит пустой замок Людоеда.

– А кто покончил с Людоедом, вы, надеюсь, не забыли? – поинтересовалась белка. Она спустилась пониже и сложила лапки на груди. – Могу вам напомнить. Это сделал Железный Дровосек. Ваш земляк, между прочим. Я своими глазами видела, как он – вжик! – и разрубил его пополам. Уж он-то не побежал бы даже и от двух Людоедов. Так что можете не бояться, никто вас не съест. В замке теперь одни пауки живут.

У Атти загорелись глаза. Он поднял с земли слетевшую во время падения шляпу и предложил:

– Трой, пойдём в замок! Посмотрим, как жил Людоед!

– А как же Кедр? – спросил Трой, которому тоже захотелось заглянуть в замок.

– Да что Кедр! – отмахнулся Атти. – Мы всё равно не знаем, где его искать! Мы ненадолго. Только посмотрим и всё. Интересно же, Трой! Людоед же! Пойдём!

Трой всегда мечтал быть похожим на Железного Дровосека, а ведь Железный Дровосек не побоялся войти в замок и даже убил Людоеда. А теперь в замке никого не было. И Трой согласился.

– Ну, пошли.

* * *

Держа на всякий случай топоры наготове, братья приблизились к замку. Им было так страшно, что они слышали, как у них стучат сердца. Но они притворялись друг перед другом, что ничуть не боятся. К тому же, за ними наблюдала белка, и если бы они струсили, она тут же подняла бы их на смех.

Братья остановились на краю осыпавшегося рва. Замок выглядел угрожающе, но солнце светило так ярко, а птицы щебетали так беззаботно, что дровосеки перестали оглядываться, расправили плечи и решительно шагнули на подъёмный мост.

Створки тяжёлых чугунных ворот были распахнуты. Атти и Трой вошли в ворота и остановились. Широкий двор был пуст, сквозь камни тут и там пробивалась трава.

– Никого, – негромко сказал Трой, и гулкое, уставшее от одиночества эхо повторило вслед за ним: «Ого-го!»

Атти поёжился. Ему было страшно, и он старался не отставать от брата ни на шаг. Опасливо поглядывая по сторонам, они пересекли двор, поднялись по замшелым каменным ступеням, открыли скрипучую дверь и вошли в жилище Людоеда.

В замке было очень мрачно, очень пыльно и ужасно неуютно. Ни одному Жевуну не захотелось бы жить в таком угрюмом месте. Только страшный Людоед мог чувствовать себя здесь, как дома.

Сначала дровосеки осмотрели первый этаж. Больше всего их поразил очаг, над которым висел закопчённый котёл такой величины, что в него легко можно было бы засунуть четырёх взрослых Жевунов. Когда-то, не так уж и давно, их туда и засовывали. Чтобы потом съесть.

Очаг был покрыт толстым слоем пыли. Таким же толстым слоем пыли была покрыта и висящая над ним картина в дубовой раме.

Атти отыскал где-то метлу, смахнул с картины пыль и тут же об этом пожалел. На картине была изображена ужасная толстая женщина со злыми глазами, уродливым носом и копной нечёсаных чёрных волос. Изо рта у неё торчали огромные жёлтые клыки. Она так злобно смотрела на Атти, словно сердилась на него за то, что он потревожил её покой.

– Это, наверное, жена Людоеда, – прошептал Атти, испуганно глядя на портрет. – Смотри, какая страшная!

– Хотелось бы мне знать, куда она подевалась, – сказал Трой, – Элли о ней ничего не рассказывала.

– Известно куда, – сказал Атти. – Людоед её тоже съел. Людоеды всегда так делают.

Едва он произнёс эти слова, как ему почудилось, что Людоедиха подмигнула ему одним глазом. А её скрюченные пальцы с длинными когтями как будто бы зашевелились. Казалось, Людоедиха сейчас выпрыгнет из картины и набросится на вкусных и упитанных гостей.

– Пойдём скорее наверх, – предложил Атти дрожащим голосом. – Не нравится мне эта ведьма. Она страшнее Гингемы.

Трой тоже не хотел оставаться внизу. Они поднялись на второй этаж, но не нашли там ничего интересного, кроме грубо сколоченной широкой кровати. Когда-то на ней спал Людоед.

Поднявшись ещё выше по рассохшейся винтовой лестнице, братья оказались в самой высокой башне замка. С этой башни Людоед наблюдал за окрестностями, высматривая Жевунов себе на обед.

Вокруг замка простирался дремучий лес. Ветер качал верхушки деревьев, и лес был похож на бескрайнее зелёное море, по которому бегут зелёные волны.

– Лес такой большой, – вздохнул Трой. – Разве можно в нём что-нибудь отыскать. Нам никогда не найти Дерево Гуррикапа. Зря мы сюда пришли.

Но его брат думал совсем о другом.

– Мы с тобой ещё в подвал не спускались, – неожиданно заявил он.

– Чего мы не видели в людоедском подвале? – удивился Трой.

– У всякого порядочного Людоеда должны быть сокровища, – сказал Атти. – Целая гора сокровищ, которые он отбирал у путников, перед тем, как их съесть. А где он эти сокровища, по-твоему, мог хранить? – Атти ткнул пальцем себе под ноги. – Только в подвале.

– Сокровища! – фыркнул Трой. – Зачем они нам? Сокровищами Кровожаба не победишь! Нам Магический Кедр нужно отыскать.

– Да ты что! – возмутился Атти. – Сокровища всегда нужны, они ещё никому не помешали! Когда мы избавимся от Кровожаба, нам придётся заново отстраивать нашу деревню. Знаешь, сколько денег на это потребуется! Ого-го! А если мы отыщем людоедские сокровища, нам хватит сразу на всё да ещё и останется!

Трой вынужден был согласиться с братом:

– Верно. Если нам не удалось найти Кедр, то хоть золото добудем. Ты прав. Ну-ка, где здесь подвал?

СОКРОВИЩА ЛЮДОЕДА

Вход в подвал они обнаружили в углу за очагом. Он был закрыт тяжёлой дубовой крышкой. Сначала Трой в одиночку подёргал медное кольцо, потом братья попробовали тянуть вдвоём – бесполезно. Крышка даже не дрогнула. Что же делать? Отступать братьям не хотелось.

Злая Людоедиха смотрела с портрета на их возню и скалила клыки. Она радовалась, что у них ничего не получается.

Немного подумав, Трой засунул в кольцо большой железный вертел и подложил под него чурбан. Получился рычаг. Братья повисли на другом конце вертела, и крышка чуть-чуть приподнялась. Теперь дело пошло веселее. Полчаса спустя братьям удалось поднять крышку и закрепить её так, чтобы она не захлопнулась.

Они сидели на полу, утирали пот и смотрели в тёмное отверстие. Крутые ступеньки вели глубоко вниз и скрывались во мраке.

– А что я говорил! – радовался Атти. – В таком подвале непременно должны быть спрятаны сокровища. Иначе зачем бы его закрывать?

Друг за другом они спустились вниз. Трой держал над головой незаменимый светящийся шарик.

Лестница привела их к трём железным дверям. Все три двери были крепко заперты.

– Эти двери нам не взломать, – сказал Трой. – А ключей у нас нет.

– Ключи? – переспросил Атти. – Я где-то видел ключи. Подожди, я сейчас вернусь.

Он быстро выбрался из подвала и подбежал к очагу. Так и есть! На гвоздике висела связка ключей. Атти взял их и ему показалось, что ужасная женщина на портрете злобно нахмурилась. У Атти душа ушла в пятки, и он, чтобы подбодрить себя, показал Людоедихе язык и позвенел перед её носом ключами:

– Что, не нравится? Так тебе и надо, что тебя съели!

Людоедиха ничего не ответила. Она ведь была нарисованная. Но Атти всё равно поскорее спустился вниз.

– Вот ключи, – сказал он. – Они там на гвоздике висели.

Ключи были ржавые, и замки тоже заржавели, но Трой всё же сумел провернуть ключ в скважине.

Первая дверь недовольно скрипнула и открылась. К сожалению, никаких сокровищ за ней не оказалось. Там стояли только огромные, в рост человека, бочки. Раньше в них, вероятно, держали вино. Теперь же все бочки были пусты. Атти постучал по ним обухом топора. Бочки отвечали гулким звоном.

Тогда Трой открыл вторую дверь. За ней валялись рваные сапоги, старые шляпы и побитая молью одежда. Может быть, это была одежда и обувь съеденных Жевунов.

Дровосеки остановились перед третьей дверью.

– Ну, уж здесь-то наверняка спрятаны сокровища, – уверенно заявил Атти.

– Посмотрим, – сказал Трой. Он вставил ключ в скважину и с усилием повернул его два раза. Дверь медленно открылась.

В тёмной комнате стоял большой железный сундук.

– Вот они сокровища! – крикнул счастливый Атти. Он бросился к сундуку и стал поднимать тяжёлую крышку.

– Трой, помогай!

Трой поднажал, крышка нехотя откинулась, и братья увидели... Ах, какая жалость! В сундуке лежали два сломанных ножа и большая вилка с гнутыми зубьями.

– Вот они – сокровища! – передразнил Трой брата. – Мы с тобой, Атти, сказочно разбогатели! Нам теперь на всё хватит да ещё и останется. Пошли отсюда, здесь больше ничего нет.

Они выбрались из подвала. Трой хмуро очищал шляпу от паутины. Атти, несмотря на неудачу, не сдавался.

– Значит, Людоед спрятал свои сокровища в другом месте, – твердил он упрямо. – Там, где мы ещё не искали.

Ужасная Людоедиха на портрете довольно улыбалась, глядя на огорчённые лица маленьких дровосеков.

Трой зевнул и потянулся:

– У меня ноги отваливаются. Ты как хочешь, а я собираюсь немного отдохнуть.

И в самом деле, приключение со Столетним дубом, осмотр замка и возня с подвалом так утомили братьев, что они едва держались на ногах. А ведь им ещё предстоял неблизкий путь домой.

Они поднялись на второй этаж, кое-как выбили пыль из кровати и улеглись на жесткий соломенный матрас прямо в одежде и сапогах. В распахнутое окно струился тёплый ветерок, солнечные лучи золотили каменный пол. Трой сразу закрыл глаза.

– Часа два поспим и отправимся домой, – сонно пробормотал он.

Атти любил спать, засунув руки под подушку. Сейчас он тоже сделал так, и вдруг его пальцы нащупали под грубым тюфяком, заменявшим Людоеду подушку, что-то постороннее. Какой-то кожаный мешочек. Атти вытащил его, развязал, запустил внутрь руку, потом заглянул, потом заглянул ещё раз... И громко завопил:

– Нашёл! Ура! Вот они! Я нашёл их!

Трой от неожиданности так и подпрыгнул на кровати:

– Чего ты орёшь? Кого ты нашёл?

Атти с победным видом показал ему мешочек:

– Я нашёл сокровища Людоеда!

Трой весело засмеялся:

– Вот этот малюсенький мешочек? Тоже мне сокровища!

Но Атти поднял мешочек повыше, перевернул его, и на кровать густым потоком посыпались золотые монеты, серебряные украшения и драгоценные камни. Они сыпались, сыпались, сыпались, и поток становился всё гуще, гуще и гуще.

Глаза у дровосеков стали круглыми от изумления. Мешочек казался неисчерпаемым. Атти и сам не ожидал, что в нём окажется так много всего. К тому времени, когда мешочек опустел, – а произошло это очень и очень не скоро, – на кровати возвышалась огромная груда несметных сокровищ. Их можно было грести лопатой, на них можно было валяться, в них можно было запросто утонуть.

И чего там только не было!

Золотые украшения, серебряные браслеты, ожерелья из жемчуга, кольца с драгоценными камнями, серьги, подвески и просто огранённые самоцветы: алмазы, рубины, сапфиры, аметисты, гранаты, топазы и, конечно же, изумруды. Все они сверкали на солнце, и их нестерпимый блеск слепил глаза. А бесчисленные золотые монеты со звоном падали на пол и раскатывались, раскатывались, раскатывались по всей комнате.

– Я же говорил! – повторял счастливый Атти. – Я же знал, что в замке спрятаны сокровища! Здесь целая гора! И всё это уместилось в таком маленьком мешочке! Это, наверное, такой волшебный людоедский кошелёк. С ума сойти можно, правда, Трой! – он раскинул руки и упал прямо в сокровища.

Братьям просто повезло. Если бы они не захотели отдохнуть, они так бы и ушли из замка ни с чем. Людоед, как и все жадные и злые люди, никому не доверял и боялся, что его обокрадут. Поэтому он держал всё своё богатство в самом надёжном месте, какое он только знал: у себя под подушкой.

– Скольких же людей ограбил Людоед, чтобы собрать такое несметное богатство! – задумчиво произнёс Трой, взвешивая в руке пригоршню самоцветов.

– Скольких же людей он съел! – поправил его Атти, и братья боязливо оглянулись, вспомнив, чем занимался последний владелец замка.

– Людоед отбирал у людей сокровища, а мы их людям вернём! – сказал Атти. – Людоеда больше нет, а его сокровища пойдут на доброе дело. Давай сложим всё обратно в мешочек.

Братья принялись за дело. Удивительно, но, сколько бы золота и камней они не ссыпали в мешочек, он оставался таким же маленьким, как если бы в нём лежало всего несколько монеток. Работа затянулась надолго, и дровосеки изрядно утомились. Наконец последняя монета была подобрана.

– Мы прославимся на всю Голубую страну, – мечтал Атти, завязывая мешочек. – Все будут рассказывать о том, как мы нашли сокровища Людоеда. Может быть, о нас узнает даже Страшила Мудрый.

– И Железный Дровосек, – добавил Трой. – Но сейчас я всё-таки хотел бы поспать.

Атти не стал спорить:

– Ты прав. Прошлой ночью я почему-то совершенно не выспался.

Он ещё раз пошарил под подушкой, даже перевернул её и потряс, но ничего больше не нашёл. Впрочем, его это уже не расстроило. Он положил мешочек на прежнее место, потом вспомнил, как скалилась Людоедиха на портрете, и еле слышно пробормотал:

– Так тебе и надо, что тебя съели.

– Ты о чём? – спросил Трой.

Но Атти его уже не слышал. Трой тоже закрыл глаза. Братья крепко спали и счастливо улыбались во сне.

НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

Дровосеки собирались подремать часа два-три, но усталость взяла своё, и они проспали до позднего вечера. Уже и птицы умолкли, и солнце скрылось за лесом, и в комнате стало темно, а они всё ещё лежали на кровати Людоеда. И что самое удивительное – им снился один и тот же сон. Им снилось, что к замку приближаются какие-то люди, что эти люди громко разговаривают, хрипло смеются, топают тяжёлыми сапогами по мосту, изо всей силы колотят дубинами в чугунные ворота и оглушительно кричат.

– Эге-гей! Разлюбезный братец! Выгляни в окошко, посмотри, кто к тебе пожаловал! – так кричал один.

А второй орал громче первого:

– Просыпайся, Шнорл! Хватит дрыхнуть, пивной бочонок! Мы тебе чудный подарочек привезли! Пальчики обгложешь!

Голоса звучали так отчётливо и так близко, что Атти и Трой сначала зашевелились, потом открыли глаза и посмотрели друг на друга.

– Мне такое приснилось... – начали они одновременно, но снаружи кто-то вдруг взревел на два голоса:

– Хозяин! Ба-гар-ра! Встречай гостей!

Это был не сон!!!

Братья в мгновение ока слетели с кровати, подбежали к окну и посмотрели вниз. И вот что они, к своему ужасу, увидели.

Во двор замка входили два чудовищных человека. У них были свирепые лица, косматые бороды, длинные руки, короткие крепкие ноги и огромные животы. У одного человека борода была огненно-рыжая, а у другого чёрная как смоль. Чернобородый катил перед собой кособокую тележку, на которой стояла грубо сколоченная из толстых брёвен клетка. Рыжебородый сжимал в руке суковатую дубину устрашающих размеров.

– Шнорл, где же ты? – горланил он, широко открывая рот с огромными острыми клыками. – Просыпайся!

– Людоеды! – прошептал Атти. – Мы пропали!

Ошибиться было невозможно: в замок пожаловали два очень больших и очень злых Людоеда.

Откуда же они взялись?

Когда Железный Дровосек разрубил того Людоеда, который хотел съесть Элли, все вздохнул с облегчением и как-то очень быстро забыли о свирепом хозяине лесного замка. Словно бы его никогда и не было. Только матери порой пугали своих непослушных ребятишек рассказами о страшном похитителе людей. Жители Волшебной страны, как известно, помнили только хорошее, а всё плохое поскорее забывали.

А между тем, тот знаменитый и забытый Людоед – звали его, кстати, Шнорлом – был не одинок в этом мире и имел свирепую мамашу в двух не менее свирепых братьев. Они все жили далеко от страны Жевунов, где-то за Фиолетовой страной, в глубине неприступных гор.

Мамашу звали Ганзарра, и о ней ещё пойдёт речь впереди. А братьев звали Тырл и Пырл. Они во всём походили на Шнорла и были такими же злыми и не менее страшными. У Пырла борода была рыжая, и он считал себя очень умным и сообразительным. А у Тырла борода была чёрная, а сам он был ужасно толстый и всегда хотел есть.

Людоеды жили высоко в горах и вниз спускались очень редко. Но в один прекрасный день мамаша предложила сыновьям съездить в гости к старшему брату Шнорлу, который много лет назад рассорился с семьёй и ушёл из дома, чтобы вести самостоятельную жизнь. Шнорл обосновался в Голубой стране, приобрёл себе прекрасный замок, – а если говорить правду, то просто отобрал его у прежнего владельца, – завёл слуг и жил припеваючи, поедая налево и направо аппетитных Жевунов.

Тырлу и Пырлу тоже нестерпимо хотелось отведать человечины. Они давненько не пробовали её и это их ужасно огорчало. Поэтому они с радостью согласились отправиться в путь. Ганзарра собрала сыновей в дальнюю дорогу и строго-настрого наказала им не только навестить Шнорла, но и наловить на обратном пути побольше человечков ей в подарочек.

Братья спустились с гор, сели в лодку и поплыли вверх по Большой реке. Они плыли против течения много дней и ночей. Берега реки были пусты и безлюдны, но Тырл с Пырлом не унывали. Они не сомневались, что братец Шнорл закатит в честь их приезда грандиозный пир.

Дорогу Людоеды знали плохо, вернее, не знали совсем, и потому, сами о том не догадываясь, проплыли мимо Голубой страны. Горланя свои ужасные песни, они дружно махали вёслами и доплыли бы, вероятно, до другого края Волшебной страны, если бы их лодка не разбилась в одно туманное утро о каменные пороги.

Братцы выбрались на берег и обсушились у костра. Вокруг восхитительно пахло свежей человечиной. Людоеды не смогли устоять перед искушением и устроили засаду у ближайшей дороги. Ждать пришлось недолго. Вскоре на дороге показались путники, и Людоеды набросились на них с двух сторон.

Человечки, одетые во всё жёлтое, молча разбежались. Они бегали очень быстро, но Людоедам удалось-таки изловить одного Молчуна. Он споткнулся о брошенную корзину, упал, и толстый Тырл набросил на него ловчую сеть.

Людоеды решили сначала съесть пленника, а потом допросить его... то есть, разумеется, сначала допросить, а потом съесть. Но выяснить что-либо у Молчуна оказалось делом совсем не простым, потому что он был не только невероятно неразговорчив, но ещё и очень упрям. В конце концов после долгих уговоров, угроз и ругани Людоедам удалось узнать, что находятся они в Жёлтой стране, во владениях доброй волшебницы Виллины, что до Голубой страны десять дней пути и что о Людоедах здесь никто и слыхом не слыхивал.