Текст книги "Петля Антимира"

Автор книги: Андрей Левицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кажется, он попал в левое запястье – точно Пригоршня не понял. Обрез выпал из рук бандита, закрутился на рельсе и слетел на шпалу. Минус, прижав руку к груди, бросился в сторону. Хилый с воплем открыл огонь, пули полетели над самой головой. Не вставая, Пригоршня потянулся к обрезу, схватил и, перевернувшись на бок, выстрелил в Хилого. Огрызок срезанного приклада больно ткнулся в ребра, в самую рану. Зато выстрел согнул Хилого пополам и отбросил вглубь вагона.

Крик Вертлюги сорвался в визг, и его нога взорвалась.

Клубок всполохов полыхнул и угас, и Вертлюга повалился на землю. Дернулся – и замер, разбросив руки. От сумки ничего не осталось, нога превратилась в спекшийся почерневший огрызок.

Красный Ворон, схватив свою заточку, подбежал к мертвому здоровяку. Сорвав с него «Калашников», бросился вслед за Минусом. Пригоршня вскочил. Проверив обрез – тот был однозарядным – перехватил его, как дубинку и взбежал по пандусу.

Хилый булькал текущей изо рта кровью, лежа на спине и прижимая руки к развороченному картечью животу. Одна нога дергалась, каблук часто постукивал по полу. Пригоршня ногой отшвырнул от него автомат и поспешил в угол вагона. Он еще раньше заметил там что-то, накрытое ветошью… Так и есть – силовик, «Вихрь» и «Грач» аккуратно лежали под бортом. Бросив обрез, Пригоршня взял «Вихрь» и повернулся. Бандит уже не шевелился, нога не дергалась. Над раскрытым ртом застыл красный пузырь.

Из глубины Станции донесся одиночный выстрел.

– Химик, где ты? – воззвал Пригоршня, подняв с пола силовую винтовку и «Грач», потряс ими в воздухе. – Агент! Кандидат! Мне так не хватает твоего нежного голоса! Ты в этом всем хоть что-то понимал, а я ж тут вообще как младенец. Кому доверять, кто хороший, кто плохой? По ходу, тут вообще нет хороших. Эх!

Он махнул рукой, вспомнил, что видел на нагрудном кармане Хилого знакомую угловатую выпуклость, подошел к бандиту и достал из его кармана пачку сигарет. Там же нашлась и зажигалка. Вообще-то он бросил несколько лет назад, но в такие моменты снова начинало тянуть. Пригоршня закурил, отметив, что руки немного трясутся. Побежать, что ли, вслед за Красным Вороном, помочь ему разобраться с Минусом? Нет уж, пусть сами свои дела решают. Шагнув к пандусу, он расстегнул куртку с рубашкой и осмотрел рану. Бугорок в центре пластыревого креста стал меньше и уже не светился золотом. А ведь «желе» сгорело в аномальной вспышке, убившей Вертлюгу. Прощайте, пятьдесят тысяч долларов…

Он сел на пандус, вытянул ноги. Куда поехали Титомир с Ковачем и научниками? Они прикатили на Станцию, попали под выброс, выжили. Майору нужен «доминатор», но сталкеров с артом он не дождался. Майор не знает, что они задержались из-за выброса. Что ему делать?

Глубоко затянувшись, Пригоршня выпустил дым ноздрями. И вскочил, выронив сигарету, когда снаружи донеслись выстрелы. Сигарета покатилась, подскакивая на ребристых выпуклостях, упала между шпал.

Раздалось гудение. Зарокотало. Поезд дернулся, лязгнув сцепкой, и поехал. Край пандуса заскреб по рельсам со звуком, от которого свело челюсти.

– Куда?! – заорал Пригоршня, разворачиваясь к проходу в соседний отсек.

Еще два выстрела, за ними – короткая очередь. Поезд постепенно разгонялся.

– В жопу континуума все эти дела! – прорычал он и, подняв «Вихрь», побежал через вагон, к электровозу.

Глава восьмая

Красный Ворон стоял перед пультом управления, положив руки на черные рукояти, и глядел вперед. При звуке шагов он не обернулся. Вбежав в кабину, Пригоршня сходу едва не ткнул ему стволом в затылок, но передумал, хотя очень хотелось. Хоть бы ногой в задницу пнуть мелкого засранца! Чертов коротышка взял и поехал, ничего не сказав! И кто там стрелял, в конце концов?

– Ты что делаешь?!

– Горбун со своими подтянулся, – ответил Ворон. – Валим отсюда.

Снаружи опять раздались выстрелы. В боковом окне проплывали здания Станции, между ними бежали вооруженные люди.

Ворон, посмотрев назад, показал на силовик:

– Редкая штука.

– Ага, ценная, – проворчал Пригоршня, продолжая выглядывать наружу.

Ворон повернулся к нему, добавил:

– Я ни разу не видел в действии. Как работает?

– Работает на аномальной энергии. Не сильно удобно, но по-своему машинка охрененная.

Силуэты людей остались позади, поезд двигался вдоль длинного здания из бетонных блоков, с плоской крышей, на которой росли кусты. Пригоршня сдвинул предохранитель на силовике и показал Красному Ворону бегущие по стволу огоньки.

– Включаешь, ждешь, потом стреляешь… Чем дольше ждешь, тем сильнее импульс.

– Импульс?

– Да, если…

Голова Ворона дернулась, рука метнулась к лежащему на пульте «Калашникову», который он забрал у Вертлюги. Пригоршня упал на колено, повернувшись, выстрелил в крадущегося через тамбур человека.

Луч уперся ему в голову, и бандита затрясло, будто к нему подключили двести двадцать вольт. А то и все шестьсот шестьдесят. Тело задрожало, размазалось и будто оплыло… А потом у человека лопнуло лицо. Или, скорее, лицевая кость, но впечатление было, что лицо треснуло, как перезревшая дыня, и брызнуло во все стороны густым и липким. Хорошо, что в тамбуре было полутемно, не разглядеть деталей. Пригоршня тут же отпустил спусковой крючок, а его жертва, чья голова напоминала выеденную половинку яйца, мешком повалилась на пол.

Сдвинув рычажок обратно и закинув силовик за спину, он вскочил. «Вихрь» был уже в руках.

– Это Бромель, – Красный Ворон опустил «Калашников», повернулся к пульту и что-то передвинул на нем. – Пандус?..

– Да, открыт. Подними его отсюда.

Их качнуло – поезд поехал быстрее.

– С пульта не могу. Там рядом видел рычаг в борту?

Не ответив, Пригоршня побежал назад. Пересек вагон, осторожно сунулся в четвертый отсек – тоже никого. Конец пандуса скрежетал по рельсам, выбрасывая снопы искр, из-под него выскакивали, распрямляясь, ветки растущих между шпал кустов. Выкрашенный в красно-белую полоску рычаг торчал из железной коробки, прикрученной к борту возле проема.

Станция осталась за кормой, рельсы тянулись через редколесье. В глазах рябило от пятнистых стволов берез. Далеко за поездом на шпалы вышли двое, остановились. Один приложил руку ко лбу, всматриваясь. Вроде, это Минус, а второй кто? Низкий, согбенный какой-то… Может, тот самый Горбун, главарь банды? Поздно вы подвалили, парни, раньше надо было. Пригоршня дернул рычаг, пол дрогнул, пандус пошел вверх, и в отсеке начало темнеть.

Возвращаясь в электровоз, он дважды громко позвал Химика, но агент упорно молчал. Неужели погиб? Плохо, если так, очень плохо. Получается, Пригоршня теперь соединен «партнером» с мертвецом? Он поежился, представив невидимый канал, ведущий от его головы к чужой, мертвой, внутрь черепа, где все постепенно начинает разлагаться… Мать-перемать, вот это номер! Надо при первой же возможности избавиться от приколотого за ухом кусочка «кляксы».

Бромеля в тамбуре уже не было – Красный Ворон выбросил тело через дверь в борту, а саму дверь закрыл. Пригоршня подошел к пульту и сказал:

– Значит, ты умеешь управлять электровозом.

Впереди ветка изгибалась, уходя за деревья. Электровоз разгонялся.

– Здесь облегченное управление, – ответил Ворон. – Чтобы, если машинист погибнет, обойтись без него.

– Вот я из Комплекса, а этого не знал, допустим. А ты – из Зоны. И откуда знаешь про управление спецпоездом?

Ворон ничего не сказал. Еще одна загадка.

– Минус жив? – Пригоршня присел на лавке у борта. – И куда едем? Давай, отвечай! Ты что, не понимаешь – ты не один здесь, у меня, может, свои планы!

Красный Ворон что-то сдвинул на пульте и повернулся в пол-оборота, чтобы видеть и Пригоршню, и происходящее впереди. Березы сменились акациями, росшими все гуще – они въезжали в глухой лес.

– Минус жив, теперь Горбун все знает, а от него узнает Ведьмак, – заговорил Красный Ворон. Левая половина его рта, как и прежде, двигалась хуже правой, отчего губы изгибались, будто в кривой усмешке. – Они преследуют нас пешком, мне надо отъехать от них как можно дальше. Что с Хилым?

– Пузо картечью разворотило, – Пригоршня стукнул кулаком по колену. – Ты так выражаешься – «мне надо»! А ты подумал, зачем оно мне?

– А зачем тебе всё?

– Это был философский вопрос? В смысле?

– Зачем ты здесь? – спокойно уточнил Ворон. – Зачем появился, чего хочешь?

Скинув ремень силовой винтовки, Пригоршня поставил оружие у борта. «Вихрь» тоже снял, положил на пол между ног, хлопнул ладонями по бедрам и сказал:

– Так, хорошо, давай поговорим. Давно пора. Только ты первый, потому что я первый начал задавать вопросы. Почему ты пришел на Станцию?

Красный Ворон внимательно глядел на него разноцветными глазами. Прошел к лавке у другого борта и открыл лежащий там рюкзак со светящимся контейнером на боку. Достал две фляги, выпил из одной, запил из другой, протянул:

– Самогон и чай.

– У тебя в контейнере арт, а может и не один. Не опасно фляги рядом держать?

– Этот арт не облучает.

– Тогда давай.

Пришлось в ответ предложить сигареты, но Красный Ворон отказался. Когда Пригоршня, выпив самогона и сделав несколько глотков холодного крепкого чая, закурил, его спутник сказал:

– Ты не местный. Тебе незачем знать про наши дела.

– Есть зачем. Майор Титомир пропал и…

Левый, темный глаз Ворона мертво блеснул, и Пригоршня насторожился. Какие-то сильные чувства испытывает этот парень к майору… или показалось? Так, а что, если сменить тактику? Он же намекнул Ворону, что знает, зачем тот появился на Станции, и, хотя позже выяснилось, что Пригоршня ошибся, и «доминатор» майору должны привести люди Горбуна, а не коротышка…

– Я тебе сейчас все расскажу, – он даже приложил руку к сердцу, показывая свою искренность, а другой рукой в это время потянул из кармана пачку купюр и помахал ею перед носом Ворона. – Потому что у меня к тебе предложение, хочу тебя подписать на одну работу, если согласишься. Здесь пять штук, три твои. Одна – аванс. Но мне нужно знать, кто ты. Хотя бы примерно. Чтобы ясно было, с кем имею дело.

Красный Ворон глядел прямо перед собой остановившимся взглядом и не шевелился. Пригоршня подождал немного. Чего это коротышка залип? Вдруг лежащая на колене левая рука Ворона задрожала. И потом левое плечо. И левое веко задергалось в тике. От уголка темного глаза потекла слеза, Ворон встрепенулся, вытер ее и сказал:

– Я пришел на Станцию, чтобы сорвать сделку Ведьмака. Забрать деньги.

– Сам пришел или нанял этот… Султан?

– Сам.

– Ну, может и так. Но вот я точно вижу: наемник ты. И Минус правильно понял, зачем ты здесь. Хотя на Станцию ты может приперся и по своей инициативе, не по найму. Ты как-то узнал, что люди Горбуна опоздают, например, видел их в пути, и хотел до их появления заполучить артефакт. Только все равно остается одна проблема… Нет, я все понимаю, ты, может, крутой сукин сын, но ведь с майором приехал целый отряд! Почему же ты один? В одиночку, что ли, собирался с ними со всеми разобраться?

Ворон слегка пожал правым плечом – левое при этом не шевельнулось.

– Отряд все равно вышел бы из вагона, а у меня оптика. Решил бы вопрос.

– Прямо суперсолдат. «Решил бы вопрос» – и всё тут … – Пригоршня покачал головой, глубоко затянулся. – Ладно, я уяснил, а теперь смотри: мне нужно за майором. Вернее, не столько за ним, сколько за профессором Кауфманом. Ну и за дочкой его.

Красный Ворон приподнял правую бровь. До сих пор в разговорах Артур Кауфман не упоминался, никому они с дочкой не были нужен, и Ворон удивился. Но Пригоршня уже настроился на нужную волну и теперь его было не сбить, он говорил быстро и уверенно:

– А чего ты бровью шевелишь, наемник? Не знал, что ли, что профессор ценный типчик? Гений, все такое. Дочка его, помощница, тоже вся из себя умница. Поэтому вот на что я хочу тебя подписать: помоги мне догнать людей из экспедиции. Дальше я возьму прохфессора с дочечкой в охапку и отвалю. Если подсобишь нам с ними вернуться к Периметру – вообще хорошо, получишь еще два косаря, э? То есть всего пять. Больше – никак, у меня больше нет. Если не поможешь… ладно, твоя треха, и мы назад попробуем сами.

Красный Ворон смотрел на него с удивлением и, пожалуй, недоверчиво. Поверит или не поверит? Главное, чтобы наемник довел Пригоршню до майора. А там уж он разберется, кому достанутся пять миллионов, кому Кауфман с дочкой, а кому «доминатор». Жаль, Химик молчит, он бы подсказал, как убедительнее изложить все наемнику…

– Кто тебя послал? – спросил Ворон. – И почему одного?

– А ты почему один? Я тоже серьезный парень и умею решать вопросы. На самом деле, в КЗ все погибли, только я выжил, и еще наш капитан, хотя, когда я очнулся, он был при смерти. Успел сказать мне про Кауфмана, что его нужно обязательно привести назад, а потом умер. И помощи ждать неоткуда, за Периметром сейчас сумасшедший дом. Пока там разгребут все и придут в КЗ, Кауфман уже сгинет в Зоне. Вот я и отправился его выручать.

– Но Кауфман вроде как под охраной людей майора?..

– Да ты просто не в курсе, брат! – Пригоршня забрал у Красного Ворона фляжки, хлебнул самогона, запил чаем, затянулся трижды подряд, аж в горле запершило, и снова заговорил. – Кауфман с дочкой у майора, считай, в заложниках. Майор хочет получить «доминатор», он ради этого сжег все мосты за собой. Он контрабандой занимается, понимаешь? Мне капитан покойный сказал. Генерал Цивик, патрон Титомира в Совете Безопасности ООН, тоже погиб под выбросом. Майор остался без крыши, без связей, артефакт на Станции он не получил… У него теперь один путь: добыть «доминатор» любым способом, скинуть покупателю, взять деньги и тихо-тихо отвалить в общей суматохе. Если он не передаст артефакт тем, кто за него платит – конец майору. Его из-под земли достанут. И он же не знает, что в Комплексе никого не осталось. Опасается, что сейчас вслед за ним вышлют спасательную экспедицию, военсталов, потом начнут разбираться… В общем, Кауфман для него – живой щит. А мне нужно профессора вернуть. Теперь все понял?

Красный Ворон встал с лавки, сложив руки на груди, уставился вперед. Электровоз катил через лес, подминая растущие между шпалами кусты. Чем дальше от Станции, тем они становились выше и гуще, уже и шпал почти не видно.

Ворон вдруг сказал:

– Научники и майор с двумя его людьми покинули поезд не вместе.

Пригоршня обдумал это неожиданное заявление, нахмурился:

– Ты о чем, наемник? Как не вместе?

Поправив рукав, под которым пряталась трубка с заточкой, Ворон обернулся. Пальцы на левой руке у него были сведены вместе и немного согнуты, отчего кисть напоминала крабью клешню. Пригоршня подумал: а может ли наемник этой рукой нормально стрелять, держать нож или ту же заточку? Хотя из черного пистолетика, спрятанного в кобуре на лодыжке, он выстрелил именно левой. Ворон заговорил:

– Я был на Станции, когда приехал ваш поезд. Начался выброс, но я успел спрятаться. Очень сильный, меня свалило надолго, раньше такого не было, разве что в самом начале, когда только попал в Зону. Очнулся под утро, залез на второй этаж, оттуда все видел. В вагоне опустился пандус, выехала машина. По-моему, на воздушной подушке, точно не разобрал. Небольшая, впереди блистер, сзади открытый кузов. Блистер прозрачный, под ним механик, Марков. Сзади двое: капитан Ковач и Титомир.

И снова необычное выражение мелькнуло на невзрачном бледном лице при упоминании майора.

– Ну да, блистер, кузов – это амфибия, – кивнул Пригоршня. – И научников в ней не было? Ты хорошо рассмотрел?

– Только майор, капитан и механик. Развернулись и двинули отсюда. Когда уехали, я вошел в поезд. В нем тела солдат, а научников нет. Выходит – что?

– Выходит, они еще раньше ушли пешком, ночью? И куда?

– Куда – не знаю, но майор, думаю, поехал за ними. Амфибия пошла на юг, не к Периметру.

– Но как же, а научники… почему они… Я вообще ни черта теперь не понимаю! Ладно, это загадка, но мне все равно нужно за Кауфманом, нужно его вернуть, какие бы там расклады у него ни были с майором.

Пригоршня втоптал окурок в пол и запальчиво продолжал:

– Только я местных дел не знаю, повадки зверья не знаю, Зоны не знаю! Бегать-стрелять-драться умею, но этого мало. Помоги мне, слышишь, наемник? Три косаря твои, а может, и пять.

– То есть деньги, которые привез майор, чтоб расплатиться за «доминатор», тебя не интересуют? – уточнил Красный Ворон.

– Да начхать мне на них! Ворон, я честный человек вообще-то! – от запредельной лживости этого утверждения Пригоршня даже вспотел. – И на «доминатор» ваш тоже начхать. Я даже не знаю, что он такое, как действует. Вот ты знаешь?

Он прямо, искренне, честно глядел в разноцветные глаза Ворона. И чувствовал, как от тотального вранья нос его растет, растет, как у Пиноккио, уже на несколько метров вырос, уже пробил окно в борту напротив и торчит из электровоза, задевая ветки деревьев.

Ворон покачал головой, и Пригоршня разочарованно отвернулся. Жаль. Химик не сказал, чем ценен «доминатор», Ворон отмалчивается… Ладно, не это главное.

Левая рука Красного Ворона снова задрожала, затряслось плечо, голова. Пригоршня с настороженным удивлением наблюдал. Наемник оскалился, выпятил челюсть. Достал из плаща деревянную шкатулку, щелкнув крышкой, сунул внутрь палец. Искоса глянул на спутника – и отправил палец себе в рот. Пригоршне показалось, что возле ногтя что-то блеснуло, словно крошечный язычок пламени. Ворон помассировал десну, вроде как счищал с нее прилипшую жвачку или, наоборот, что-то намазывал. Закрыл шкатулку, сунул в карман и навалился локтями на пульт. Голова откинулась назад, он содрогнулся и тихо зарычал. Пригоршня этак ненавязчиво поднял с лавки «Вихрь». Он чего, псих? Тайный зомби? Или какой-нибудь… оборотень. Вот сейчас как превратится в мутанта, нарколыга хренов!

Но Ворон уже пришел в себя, помассировал шею и снова стал выглядеть нормально. Пригоршня помялся, переступил с ноги на ногу, обошел наемника и заглянул в лицо. Оно порозовело, на щеках появился здоровый румянец.

– Не обращай внимания, – сказал Красный Ворон. – Я болен, это лекарство.

– А-а… ну-ну. Ладно. Слушай, наемник, или как тебя называть… Ворон – время уходит. Что ты решаешь?

– Если Титомир в амфибии едет на юг, за научниками, то мы движемся прямо за ним, – сказал Ворон. Голос у него стал тверже, энергичнее, он произносил слова быстрее и четче. – И если у него тачка на воздушной подушке, то он, скорее всего, катит прямо по этой ветке. К югу от Станции – леса́.

– Я вижу, вон, – Пригоршня махнул рукой. – По сторонам, уже сплошняком деревья, никакая машина там не протиснется. То есть, мы его можем прямо сейчас догнать? Это хорошо.

– Мы не знаем, какая у него скорость. И еще: он едет не с научниками. Не с ними, а за ними. Почему?

– Вот и выясним.

Красный Ворон погладил рукав, под которым пряталась заточка, и сказал:

– Хорошо, я тебе помогу заполучить Кауфмана. А сейчас попробуем догнать Титомира.

– Вот это дело! – обрадовался Пригоршня и сунул ему в руку тысячу евро. – Вот так! Договорились, значит.

Он шагнул к лавке, но споткнулся, когда в голове знакомый голос произнес:

– Ты там? Эй! У тебя все нормально? Потому что у меня – не очень.

* * *

– Я ему сказал – отлить в вагон пойду, – Пригоршня расхаживал туда-сюда по темному заднему отсеку, жестикулируя, хотя его никто не видел. – И долго тут торчать не могу. А говорить одними губами, чтоб он не слышал… Не знаю, пока не получается.

– Что он вообще за человек?

– Да опасный, говорю тебе, мужик. Такой… вот я чую: ему убить, что мне подтереться.

– Тогда зачем ты с ним связался?

– А что делать? Нужен же проводник. Этот наемник, видно, что тертый и Зону знает. Не сопляк, хоть и роста такого – в пуп мне дышит.

– Пригоршня, дело ведь не в этом. Ты вообще подумал, почему он оказался на Станции?

– Я ж тебе говорил, что он рассказывал.

– А если он соврал?

– Ну, ты логик! – изумился Пригоршня. – То есть, по-твоему, наемник мне рассказал, что он из Красного Креста и носит сталкерам бесплатные бинты? Или миссионер, этот… свидетель Иегова, наставляет местных бандюганов на путь истинный? Блин, да он признался, что наемник и убийца, сюда пришел сломать чужую сделку, перебить кучу народу и украсть «доминатор»! Ты думаешь, так врут? Охренеть, парень себе легенду выдумал! Да ему просто наплевать, знаю я или нет, вот он и сказал, как есть.

– Вот именно: отправился один на такое опасное дело. И ты с таким типом вступил в союз? Как ему доверять?

– Я ему не доверю.

– Он тебя в рабство продаст, вот и все.

Пригоршня поморщился:

– Ну, в какое еще рабство?

– В рабское, пехотинец. «Отмычкой». Это люди, которых запускают вперед на проверку аномалий. Живые миноискатели. Или в бойцы на Арену. Им, бывает, гасят мозги «бликом», зомбирующим артефактом, а потом выпускают драться, ставки делают.

– Так, ты достал, агент! – разозлился Пригоршня. – Своей девушке будешь выговаривать за то, что другому дала, а мне тебя слушать надоело!

Химик помолчал.

– Ладно, извини, – буркнул он неохотно. – Просто ты слишком простодушный. Связался непонятно с кем…

– Я сказал: иди на хрен со своими выговорами! Мне нужен был проводник из местных, хоть самый завалящий – и я его себе организовал. Все, теперь не зуди в ухо, а прими к сведению!

Разделенные десятками километров безлюдной территории, они обиженно замолчали. Пригоршня еще дважды пересек отсек и уселся на аккумулятор. Вагон едва заметно качался, подрагивал пол, стучали колеса. Он спросил на тон ниже:

– Ты начал разговор с того, что на тебя напал вожак зомбарей. Ну, так что там было, рассказывай.

– Сколько повторять: это не зомби, а измененные. Он появился неожиданно, я забыл запереть дверь в лабораторию, он вдруг заскочил и налетел. Я свалился со своих матрацев, ударился головой о стену. Еще и сломанной ногой долбанулся об угол стола. Прямо звезды из глаз, никакое обезболивающее не помогло. Потом начал стрелять: раз промахнулся, второй раз попал ему… не знаю, куда-то попал. Он убежал, а у меня вроде контузии. До двери кое-как дополз, запер и потерял сознание.

– Короче, ты там теперь еще больше весь покалеченный. Сочувствую. Ладно, мне надо идти, а то Ворон…

– Пригоршня, у меня еще кое-что было, – добавил Химик. – Странное, пока валялся без сознания.

– Что странное?

– Видел троих, с преступными рожами.

– Каких еще троих с преступными рожами? – насторожился Пригоршня. – Ты о чем вообще?

– Когда лежал без сознания, был сон или видение. Три человека, один стоял в большом квадратном проеме, вроде бы, с «Калашниковым» в руках. Потом появился второй, здоровый. И еще третий… и вдруг у здорового вспыхнула нога. Бред, а?

– Как ты мог видеть, что со мной происходило? – ошарашено спросил Пригоршня.

– В смысле? Так это…

– Чего «в смысле», чего «в смысле»?! Ты почему за мной подглядывал?! Эти трое – бригада Минуса! И бригада эта – часть банды какого-то Горбуна, присланная сюда Ведьмаком, чтобы забрать деньги за «доминатор» у нашего майора! Знаешь, как мы с ними справились? А так… – Пригоршня замолчал, не желая рассказывать Химику про свои манипуляции с артефактной энергией. Ему случившееся до сих пор казалось чем-то диким, и делиться ни с кем не хотелось. – Короче, у здорового к ноге был пристегнут контейнер с артами, он их туда слишком много напихал, и они начали реагировать. И взорвались, ему ногу оторвало или сожгло. Тогда я схватил его обрез и пристрелил другого бандюка, а Ворон шмальнул в руку третьему и погнался за ним. А потом мы поехали. Ну? – он стукнул кулаком по ладони. – И как ты мог это видеть?!

– Нейро-волокна от «партнера» постепенно адаптируются в головном мозге, – пробормотал Химик. – Получается, они способны подключиться к глазному нерву… Или напрямую к зрительному участку коры? Но пока идет мой собственный, так сказать, видео-поток, он забивает более слабый, от «партнера». А если сознание переключается на альфа или тета-ритмы, если я засыпаю, то могу видеть… Поразительно. Видеофон в голове!

– Какие еще нейро-волокна? Это те иглы, что ли? В голове они у меня все дальше прорастают? Да ну его… в Зону! Я лучше эту фигню сейчас срежу вообще! – Пригоршня схватился за нож на ремне.

– Нельзя, я тебе говорил. Думаешь, пугал? Очень опасно без специального щупа. Повредишь себе соображалку, станешь, как тот измененный. Или просто дебилом.

– И где достать щуп? В Зоне он у кого-то может быть?

– Ну… теоретически, у Ведьмака. Старый знакомый, кстати.

– Ты Ведьмака знаешь? – удивился Пригоршня. – Того самого, который собирался продать «доминатор» нашему майору? Откуда?

– Я же тебе говорил, что бывал в Зоне.

– Так я думал, ты только на Станции бывал.

– Не только. Как объяснить… Кауфману иногда для опытов требовались вещи, которые официально не купить. Особо редкие или опасные, на использование которых не было разрешения.

Пригоршня ухмыльнулся:

– Так ты артами барыжничал, агент? У всех тут двойное дно! Вон, и Красный Ворон глазом сверкает при упоминании Титомира, явно у него к майору что-то личное. И Ведьмак на самом деле не собирался продавать майору «доминатор», а хотел и деньгами завладеть, и арт себе оставить. И Кауфман себе на уме, и Титомир. А ты, значит, барыга.

– Один ты у нас честный и правильный, Пригоршня. Я рад, что мне достался такой напарник. Но и я не барыга, не обзывайся. Просто это была часть моей научной работы. Официально я отправлялся на полевые задания с дочкой Кауфмана. А на практике – в Зоне мы доставали то, что было нужно для исследований, покупали или меняли на определенные… ценные предметы из-за Периметра. Я обычно завожу контакты, где могу, знакомлюсь с людьми, поддерживаю отношения. И поскольку в Зоне был больше десятка раз, не считая поездок на Станцию, то знаю там многих.

– В общем, интересная новость, – заключил Пригоршня. – Ты тот еще типчик, Химик. Химичишь. Тебя из-за этого Химиком прозвали.

– Короче говоря, эти видения во время обморока мне еще нужно хорошенько обдумать, – заключил Химик. – Я не предполагал, что адаптация «партнера» может зайти так далеко. И еще, поспать бы мне после приключения с вожаком.

– Хреново тебе?

– Муторно. Голова не варит, и язык заплетается от обезболивающего.

– Иди сюда! – донеслось из кабины сквозь рокот двигателя, и Пригоршня встал с аккумулятора.

– А вожак снова к тебе не ворвется? – спросил он, шагая к двери.

– Нет, теперь я ее запер надежно. Да и он, надеюсь, кровью скоро истечет. Они ведь не умеют обрабатывать раны, даже вожаки. Мозгов не хватает.

– Хорошо, Химик, тогда спи, я пока тут сам, – тихо заключил Пригоршня, проходя следующий отсек. В проеме открытого тамбура он видел спину стоящего возле пульта Ворона. – И не вздумай там подглядывать за мной из сна.

– Это пока от меня не очень зависит, – ответил Химик.

Когда поезд начал замедляться, Пригоршня быстро подошел к пульту, остановился возле Ворона.

– Эй, эй, что тут у тебя?

Впереди зияла светящаяся серебром воронка. Вокруг нее земля сморщилась и пошла складками – будто кулаком продавили одеяло. Рельсы, обрываясь на краю воронки, тянулись дальше за ней. Причем сморщилась не только земля – само пространство в том месте смялось, сломалось.

– Ну и чертовщина… – пробормотал Пригоршня.

– Это аномалия «заглот».

– Звучит эротично.

– Официальное название: гравитационный котел, – тихо добавил Химик в голове. – Вокруг аномалий подобного типа всегда особенно сильные пространственные искажения.

Пригоршня растерянно покачал головой:

– Оно будто, не знаю… как из сказки. Вроде ее продавило откуда-то. Вдавило к нам из… из другого места.

– Да, бывает такой эффект. Аномалии вообще очень странные штуки. Локальное искажение континуума, нарушение пространства-времени, иногда приводящее к смешению причинно-следственных связей.

– А что там внизу? – Пригоршня встал на цыпочки, вытянул шею, пытаясь заглянуть на дно воронки. Поезд еще двигался, и оно все лучше открывалось взгляду. – Эй, там машина лежит!

– Я пока не вижу, – ответил Красный Ворон. – Близко подъезжать нельзя, затянет.

В последний раз стукнув колесами, поезд остановился. Теперь Пригоршня отчетливо видел наполовину вдавленный в землю овальный корпус, смятый блистер и открытый кузов.

– Так это же амфибия. И человек лежит под блистером.

Красный Ворон запрыгнул на пульт, уперся лбом в стекло.

– Марков, – сказал он.

– Кто… а, ну да. Механик из нашего депо, то есть механик-машинист, он управлял поездом. Погляди, как его искорежило, беднягу.

– И еще рюкзаки вижу.

– Те зеленые блины?

– Их сплющило. Не понимаю, вон то, черное, что это?

– Вероятно, он имеет в виду остатки новых шлемов, защищающих от выброса.

– Это защитные шлемы, кажется, – озвучил Пригоршня слова Химика. – А вон там лежит оружие. Его тоже искорежило… Это «Гроза», я и не узнал сразу.

Он видел не только воронку «заглота», амфибию на дне, труп механика, поломанное оружие и раздавленные рюкзаки. В отличие от наемника, Пригоршня видел еще и серебряное марево, которым сочились склоны воронки. Оно густо клубилось на самом дне, а выше становилось более разряженным. Это марево и есть гравитационное искажение? То есть, если в него войти, потянет вниз, чем дальше – где дымка гуще – тем сильнее?

– Но как они туда влетели? – запоздало удивился он. – Так быстро ехали? Ее же видно издалека.

– Это – сработавший «заглот», – Ворон спрыгнул на пол. – Пока не активировался, воронки нет, только искры пляшут в воздухе.

– А-а, ясно. И долго она тут будет торчать?

– Пару суток, потом гравитация спадет, и на дне можно будет найти «антик», – он мотнул головой на свой рюкзак. – Такой арт лежит в моем контейнере. Снижает вес.

– Круто. И все равно непонятно: ты говорил, что видел в амфибии троих. Куда делись еще двое? Выпрыгнули?

Химик молчал – наверное, таки заснул, и Пригоршня принялся шевелить мозгами сам. Быстро сообразив, как было дело, продолжал:

– Да, все ясно: Марков был за баранкой, майор с капитаном сзади. Видишь, там кресло под блистером? Он единственный, кто сидел, остальные стояли в кузове, держались за борта. Они ехали быстрее нас, «заглот» увидели в последний момент, Титомир с Ковачем успели выпрыгнуть, а Марков – нет.

Красный Ворон стал натягивать на плечи лямки рюкзака. Пригоршня поднял силовик и сказал недовольно:

– Наемник, а ты не мог бы того… как-то поговорливей быть? Не робей, дай волю красноречию. Озвучь свои действия. А то, чего ты сейчас схватился за рюкзак, я не понимаю.

– Ясно же, – буркнул Ворон, проходя мимо него в тамбур. – Дальше не проехать, значит – пешком. Бандиты Горбуна нас преследуют, не тормози.

Он скрылся из виду. В отсеке стукнула дверь, потянуло холодком. Пригоршня раздражено дзенькнул «молнией», застегнув куртку до самого горла. Потом, вспомнив про рану, которая последний час совсем не беспокоила, задрал куртку, оглядел бок, потрогал пальцем бугорок. Тот стал меньше и не болел. Ясно, отчего Химик так возбудился после находки «желе» – могучая штука. Интересно, только «желе» классно залечивает повреждения, или есть и другие арты с похожими свойствами?