Текст книги "Два сталкера. Черный судья"

Автор книги: Андрей Левицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 11
Пчелка

Прижавшись спиной к сосне, чтоб сзади кто-нибудь не напал, Кай сел, разложил на бедрах бумажную карту, слегка устаревшую версию, включил ПДА и принялся переносить на бумагу метки: ближе к Сердцу ПДА работать не будет, и придется пользоваться дедовскими методами.

Предстояло пройти тридцать пять километров – расстояние вроде бы небольшое, но по Зоне просто так не побегаешь, тут километр идет за десять: надо каждый сантиметр обнюхивать, иначе вляпаешься в аномалию или на тебя нападет мутант. Еще и выбросы… Они зарождаются в Сердце, слабые захлебываются в третьем круге, сильные докатываются до Периметра. Сердце Зоны штормит постоянно, говорят, там реальность будто бы смазывается и приобретает другую плотность, даже воздух там вязкий, как кисель, аномалии рождаются и тут же угасают, есть блуждающие, пространственно-временные типа «молока», и такие, каких нет даже во втором круге.

Пробираться к Сердцу – все равно что попасть в киллхаус длиной в несколько километров, шансов выжить – ноль, но ради Ники Кай постарается. Самый простой способ – раздобыть «ключ», попав в «молоко».

Он достал из кармана карандаш, задумался. Всему свое время, надо решать проблемы по мере их поступления, сейчас главное – обозначить маршрут и уложиться в неделю… ну, или умереть раньше. Кай закрыл глаза и увидел Нику с забинтованной головой, бледную, с маской на лице. Другой кадр – высокий мужчина, вокруг которого клубится тьма, Черный Судья.

Допустим, он существует… Что там Судья говорил? Просил в шесть вечера искать убежище, потому что он будет о себе напоминать. ПДА показывал начало третьего. Значит, через четыре часа нужно добраться до какого-нибудь бункера.

Кай поставил точку в нижнем правом углу карты – обозначил свое местоположение. Дальше ему предстояло двигаться на северо-восток, бункер располагался в четырех километрах от Периметра, но, чтобы попасть туда, нужно отклониться от маршрута. Предупреждение Судьи звучало убедительно, Кай решил не рисковать.

Итак, какой дорогой проще добраться до Сердца? Если идти с юго-запада на северо-восток, как он запланировал, сначала будет первый круг, где ничего сложного, затем – Дачи, населенные всеми видами мутантов, где целые участки пропадают бесследно, а другие возникают. Говорят, исчезнувший человек возвращается кровожадной, лишенной разума тварью.

Затем – Танцующий лес, где время и пространство тасуются хаотично, реальность меняется картинками в калейдоскопе. Опасно, да, но есть шанс, что повезет, это лучше, чем другой маршрут через город-призрак и топь, где кишат мутанты. С мутантами на везение рассчитывать не приходится. Если была бы группа поддержки, лучше бы пробиваться через мутантов, в одиночку – только через Танцующий лес.

Есть еще одна дорога с юга на север, но оттуда вообще никто не возвращался.

Дорогу осилит идущий! Кай положил карту в целлофановый пакет, спрятал в карман разгрузки, надел рюкзак и не спеша зашагал на северо-восток. Мысли роями носились в голове, одни жалили, другие просто жужжали.

Восемь дней, чтобы помочь Нике.

Спасти троих, чтобы выжить самому.

Второе нереально, он не Дон Кихот, чтобы искать страждущих и одаривать их. Кай бросил вперед гайку, целясь в огромный мухомор, но она не долетела, ее раскрутило над землей и ударило о ствол сосны. Кай замер. Потерял бдительность, и его путь чуть не оборвался, едва начавшись.

Аномалия находилась в метре от него, если протянуть ладони, то можно ощутить едва заметное щекотное давление, как когда ветер ворошит волосы. Если двигаться медленно, то есть вероятность, что тебя просто оттолкнет, а не затянет в эпицентр аномалии.

По сути, одна из самых безобидных аномалий, «скрут» в десятки раз сильнее, затягивает, сплющивает в бесформенный комок.

Обойдя аномалию, Кай забрал гайку с красным матерчатым хвостом, бросил перед собой – на этот раз путь был чист.

Гайки – универсальное средство обнаружения аномалий, но есть у них огромный недостаток: они бесполезны при «психических» и пространственно-временных. От «психичек» хорошо спасает «щит», но он токсичен, его просто так не поносишь, а пси-аномалию можно распознать, только когда в нее уже вляпался…

Вдалеке застрекотал автомат. Дождь закончился, и стояла такая тишина, что было слышно, как капли срываются в лужи, как перешептываются листья и машут крыльями вороны, сбивающиеся в огромную стаю, которая тянется к югу. Сейчас Ника обозвала бы их бомбардировщиками и спряталась бы под ветку, а Кай отшутился бы, что помет на одежде – к деньгам или редкому артефакту.

Как он ни старался очистить разум, Ника была везде – в его прошлом, в будущем. Смеясь, выглядывала из-за сосен, целилась в невидимых мутантов, смеялась, кралась на цыпочках, улыбаясь, открывала дверь квартиры. Кай до сих пор не верил, что она лежит под капельницами, неспособная даже дышать, его квартира опустела, а в воспоминаниях и планах, где царила она, зияли черные дыры.

Еще и приговор Судьи – дополнительная сложность.

Каждый день в шесть часов вечера нужно искать убежище, отклоняться от маршрута и терять время, которого и так нет.

Осмотреться, бросить гайку, пройти вперед, поднять ее. И так сотни, тысячи раз. Пока на сто проверенных отрезков приходилось по одной-две аномалии, потом их станет больше. Что его ждет в Танцующем лесу, он пока не думал.

Когда он добрался до поляны, где на сваях возвышалась хижина Лесника, похожая на избушку на курьих ножках, было без двадцати шесть. Бестолковое сооружение – от выброса не спасет, от сильных мутантов тоже, разве что от мелочи типа псов или кабанов.

Кай собрался уже идти к хижине, как ощутил странное: отчаянье накатило волной, сжало горло спазмом, захотелось выть в голос, но что-то мешало, будто бы во рту был кляп. Ныли сведенные за спиной руки, выкручивало лопатку, вязкая чернота пахла мокрой землей.

Что за ерунда? Кай потряс головой, и его сознание разделилось на свое и чужое. Видимо, после вмешательства Черного Судьи ему стали передаваться чувства человека, связанного и запертого под землей, в какой-то мокрой землянке.

Мысленно он потянулся к незнакомцу, чтоб узнать, где он и что с ним, но тот не откликнулся на зов – похоже, связь была односторонней. Звать незнакомца Кай не стал, потому что неподалеку мог быть его пленитель.

Разумом он понимал, что правильнее отсидеться в хижине лесника и идти своей дорогой, но сердце его истекало болью незнакомца, которую невозможно было терпеть, и страхом перед неопределенностью.

Главное, не передалось ни мысли, чтобы хотя бы понять, где держат пленника – одни его чувства. И что делать? Спасать непонятного человека, выполняя заветы Судьи? Или ну его к черту? Первостепенная задача – помочь Нике, собственная жизнь не в приоритете, и лишний раз рисковать, участвовать в чьих-то разборках незачем.

Кай вышел на поляну, огляделся: ни души. Зашагал к хижине, поводя стволом автомата из стороны в сторону, он старался отрешиться от чужих ощущений и сосредоточиться на окружающем.

– Эй, ты, там! – крикнули из хижины. – А ну, стоять, где стоишь, руки вверх!

Сюрприз! Кай запрокинул голову. Провалы окон были закрыты деревянными ставнями с крупными отверстиями в форме сердец, оттуда и целился незнакомец. Знать бы, кто это, он один или в хижине целый взвод.

Кай опустил ствол и поднял руки:

– Хорошо, стою. Уйти-то можно?

– Проваливай, не мешай.

– Ладно.

Кай попятился, мысленно благодаря неизвестных, что стрелять не начали. Интересно, пленник у них? По ощущениям нет, в другом месте, темном и сыром. Или он и эти люди не связаны? Черт с ними, не стоит участвовать в чужих разборках. Кай повернулся спиной к избушке и зашагал, откуда пришел, отчаянье неизвестного пленника удалось вытеснить на задворки сознания.

С убежищем ничего не получилось, и что теперь? Вспомнился парнишка, приговоренный Судьей, которого скручивали судороги. Что уготовано ему?

Кай нашел огромную кочку, где росла накренившаяся мертвая сосна, глянул на ПДА: времени осталось семь минут. Проверив возвышенность, он оббежал окрестности, потому что, если утратит дееспособность, а поблизости будет мутант, – конец. Слава богу, было чисто.

До кочки он не добежал – мышцы одеревенели, и он упал ничком. Потом – боль, скручивающая в узел. Наверное, он орал, как тот паренек. Наверное, переворачивался, потому что после очередного приступа увидел не мох, а серое небо.

Время замедлилось. Стрекоза пролетела над ним, медленно вращая крыльями. Лысый мужик со скошенным черепом тоже шел очень медленно. Сознание то гасло, то вспыхивало, Кая выгибало дугой, швыряло из стороны в сторону. Приходя в себя, он видел склонившегося лысого, который хлопал по щекам, разевал рот.

Когда наконец отпустило, никого рядом не было – лысый ушел по своим делам. Кай лежал на спине и, повернув голову вбок, смотрел, как след незнакомца наполняется водой. «Только бы ничего не украл. Если забрал АК, придется возвращаться». Морщась от боли, Кай перевернулся на бок, сел, сбросил рюкзак и огляделся. Картинка плыла, зрение удавалось сфокусировать с трудом.

Ага, вон валяется АК, рядом – красный тряпичный хвост гайки. Хорошо. Кай зажмурился, замер. Боль внутри черепа затихала, пульсируя. Так теперь будет каждый день. При мысли об этом мороз продрал по спине – Кай думал, что знает, что такое боль. По сравнению с подарком Судьи ломка наркомана – щекотка.

По мере того как в голове прояснялось, просыпалось чужое отчаянье. Кай потер виски, задумался. Хочется ли ему жить? Сейчас – непонятно, но если он спасет Нику… Она ведь не скажет спасибо, если он исчезнет. Может, Судья приводит его туда, где нужна помощь?

Чертыхнувшись, он пошел по следам лысого и вскоре опять очутился вблизи поляны с избушкой на курьих ножках. Положил рюкзак за кочку, по-пластунски пополз к крайним соснам, чтобы спрятаться за стволом и посмотреть, что происходит.

Лысый покачивался с пятки на носок и, запрокинув голову, ждал, когда по деревянной лестнице спустятся два сталкера в камуфляжах и армейских кепках, пожал одну протянутую руку, затем другую. Говорили очень тихо, Кай не разобрал слов. Сталкер повыше, с квадратным лицом и узким носом, кивнул на ноги, станцевал чечетку, похлопал по плечу коренастого круглолицего напарника с рыжей эспаньолкой, лысый усмехнулся, встал спиной к Каю, что-то передал высокому и помахал рукой. Только сейчас удалось разглядеть шевроны на погонах, значит, это вояки.

Нацепив тощие рюкзаки, они зашагали прочь, а лысый остался стоять под избушкой. Подождал, когда вояки уйдут, осмотрелся, сел на корточки, разгреб мусор. Вздрогнул, вскинул голову, взял автомат – видимо, почувствовал, что за ним наблюдают. Кай вжался в землю, хотя понимал, что с такого расстояния он незаметен.

Лысый успокоился, снова сел на корточки, уставился себе под ноги, глянул на часы, а потом откинул крышку, закрывающую вырытую под домом землянку.

Ага, вот, значит, где пленник! И что теперь? Убивать лысого и освобождать непонятно кого? А вдруг это убийца и опасный рецидивист? Да и где гарантия, что в избушке больше никого нет? В конце концов, лысый не сделал Каю ничего плохого, и он посчитал, что правильнее убраться отсюда.

Развернувшись, пополз в лес, отыскал оставленный рюкзак, сел. Никак не получалось выдавить из головы чужое отчаянье, ощущение беспомощности. Чем дальше он уходил, тем сильнее было чувство. Горло сжал соленый комок, еще немного, и хлынут чужие слезы.

Кай не умел плакать, а теперь с трудом сдерживал рыдания. Да что ж там за тютя в подвале? Аж зло взяло. Как по Зоне бегать и стрелять из-за угла, так все герои, а как трудности, так мужики превращаются в сопливых баб…

Судя по эмоциям, пленник не может быть рецидивистом и маньяком. Плюнув себе под ноги, Кай побежал назад. Вполголоса он проклинал Судью, сдабривая проклятия ругательствами. Что если эта сущность нашла себе помощника в его лице и теперь таким образом будет вершить справедливость? Было бы проще, если бы Кай знал, что лысый – преступник, достойный смерти, убивать просто так он не мог.

Проснулась совесть и напомнила о блондинке, которая скончалась в больнице, о Буряке и его осиротевшем сыне, заскребла когтями. Кай пообещал, что, если выберется, не оставит семью Буряка, будет помогать, чем может.

Голосом Судьи совесть напомнила, что он перестал видеть людей в людях, и ему ничего не стоит пристрелить лысого. Кай поймал в прицел безволосую блестящую макушку, снял автомат с предохранителя, перевел в режим стрельбы одиночными, палец лег на спусковой крючок.

Лысый привалился к одной из свай, держащих дом, закурил, прикрывая рукой огонек сигареты – привычка армейских и тех, кто побывал в горячих точках. У двоих, что покинули хижину, были шевроны, значит, работают военсталы – люди законопослушные. Или нет? Или они похитили человека и ведут его… куда?

Давай, стреляй же! Палец словно одеревенел. Одно дело отстреливаться в бою, другое – по-шакальи выстрелить исподтишка. Кай опустил ствол.

Какие остались варианты? Притвориться раненой птицей, попроситься на ночлег и, пока лысый будет отказывать, скрутить его и допросить. Вариант второй – подкрасться ночью, скрутить и допросить.

Времени не так уж много, потому надо попытаться прикинуться больным, лысый видел судороги, пытался помочь – значит, он не конченый человек.

Тем временем лысый закрыл землянку, присыпал крышку землей и ветками, принялся подниматься по лестнице. Наверх его пускать нельзя! Тогда он просто пошлет Кая подальше.

– Помогите, – прохрипел Кай, поднимаясь и приваливаясь к сосновому стволу.

Лысый вздрогнул, обернулся, прицелился на голос. Пошатываясь, Кай перебежал к другому дереву, обнял его. Лысый его заметил, напрягся. Для пущей убедительности Кай опустился на колени.

– Сталкер, – хрипнул он, держась за живот. – «Регенератор»… помоги.

– А, это ты, – лысый опустил ствол. – Где ж тебя так угораздило?

– Помяло в ан… аномалии. Еле жив остался, – Кай поднялся и поковылял к хижине.

Лысый поверил, решил не рисковать и направился навстречу, чтоб не топтаться по крышке землянки. Кай не спешил, изучал противника: рост средний, телосложение спринтера – широкие плечи, крупный череп, значит, он сильный и быстрый. Надо вырубить его сразу же, если не получится с первого раза, план провалится.

Лысый остановился в десяти метрах от Кая, ковыляющего к нему, принялся копаться в карманах разгрузки в поисках регенерирующего артефакта. Кай играл, как мог: хромал, припадал на правую ногу, кашлял, а сам примерялся, как ударит лысого в подбородок или сонную артерию – в зависимости от того, как он повернется.

– Есть, повезло тебе! – лысый шагнул к Каю, протягивая арт, в этот момент Кай сделал резкий выпад и что было сил ударил его в шею, уронив:

– Извини, ничего личного.

Голова лысого дернулась, он закатил глаза и рухнул на землю. Кай перевернул его на живот, сел верхом, связал, думая, как невыгодно быть человечным. Если бы лысый послал его подальше, не провалил бы задание.

Проверив прочность узлов, Кай побежал к хижине, разгреб маскировочные ветки и траву, улыбнулся, увидев доски крышки, потянул кольцо на себя, заглянул в землянку, но в темноте ничего не разглядел.

– Эй, – позвал он. – Есть там кто?

Темнота шевельнулась. Кай прищурился, увидел мешок картошки и лишь спустя несколько секунд догадался, что это человек с мешком на голове. Пленник замычал, дернулся.

– Вставай, – сказал Кай. – Там неглубоко. Если выпрямишься, я тебя вытащу.

Человек лег набок и свернулся калачиком.

– Я не враг тебе, вообще-то. На помощь, вот, пришел.

Пленник сначала замер, не веря своим ушам, затем подогнул под себя ноги, встал, опираясь о стену, и ударился головой о потолок.

– Осторожнее! Давай сюда, на голос.

Когда пленник выглянул в проем, Кай попытался стянуть с него мешок – не получилось. Пришлось ложиться и подтягивать пленника к себе, благо он был невысоким и легким, как подросток. Обхватив его за грудь, Кай скомандовал:

– Теперь на счет «три» подпрыгивай, а я тебя подхвачу. И раз, и два, и три!

Получилось вытащить пленника наполовину, он завалился на крышку, а связанные ноги остались болтаться. Кай помог ему вылезти, перерезал веревки на поясе, стянул мешок и обомлел: широко распахнутыми зелеными глазищами на него смотрела девушка, волнистые каштановые волосы сбились в паклю, рот ей заткнули тряпками и замотали скотчем.

– Ну, приплыли! – только проговорил Кай и принялся отдирать скотч, девушка скривилась. – Потерпи, немного осталось.

Когда Кай вытащил из ее рта тряпки, девушка закашлялась, прохрипела:

– Спасибо. Теперь руки.

Кай выполнил ее просьбу и пока занимался веревками на ногах, девушка скулила, растирая посиневшие запястья.

– За что тебя так? – спросил Кай, освободив ее.

– Тай воты… стохну сейчас.

Кай протянул флягу. Онемевшие пальцы не слушались, и девушка держала ее ладонями. Вода текла по подбородку, капала на камуфляжную куртку. Напившись, пленница закатила штаны и принялась растирать ноги.

– Больно, блин.

– Ты кто такая? За что тебя?

– За деньги, наверное, – ответила она, не глядя на Кая. – Хотя я не уверена. Сволочи!

– Ничего не понял.

Кай сел рядом с ней, отхлебнул из фляги.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Неважно. Важно, за что тебя…

– И это не самое главное. Главное – куда, – говорила она, шипя и ругаясь сквозь зубы.

– Ну и куда же?

Она поглядела на него, раздумывая о чем-то. Помялась, отвела глаза, снова взглянула и наконец спросила, внимательно глядя на Кая:

– Ты слышал что-нибудь про объект 14–13?

Он мотнул головой.

– Нет.

– Точно?

– Сто процентов не слышал.

– Это подземная база. Там… – девушка повела рукой. – Там, думаю, оказывается половина без вести пропавших сталкеров. И что с ними происходит?

– Ну, э… – Кай пожал плечами. – Не знаю, хотя звучит зловеще. Опыты там, что ли, над ними проводят?

– Эксперименты. Всякие… эксперименты. Незаконные. И жуткие. Я это узнала, за что и поплатилась. Меня зовут Пчелка, – она пригладила паклю волос и протянула руку, Кай пожал ее и представился.

– Ты сталкер?

– В некотором роде.

Она встала на цыпочки, потянулась, нагнулась, достав ладонями земли, застонала, держась за поясницу.

– Спасибо тебе, Кай. Проси, что хочешь. Хочешь – пропуск в Зону на десять лет, хочешь – снисхождение прокурора.

– В органах работаешь? – предположил Кай.

Она снова кинула на него внимательный, долгий взгляд.

– Да. Ты не только спас меня от долгой и мучительной смерти, но и помог следствию.

«Делай добро и бросай его в воду», – вспомнил Кай.

– Я собираюсь в Сердце Зоны, – не стал лукавить он. – У меня жена в первой больнице в реанимации, Вероника Литвинова. Если не вернусь, проследи, чтобы оповестили ее родственников и организовали похороны.

Девушка изменилась лицом, свела брови у переносицы.

– Все так серьезно?

– Медицина бессильна, одна надежда на чудо.

– Теперь все ясно, – Пчелка села рядом с Каем, запрокинула голову и улыбнулась неприветливому небу, обветренная нижняя губа треснула, и выступила капелька крови. – Ты ищешь «респаунт», чтобы вернуть ее.

Кай кивнул.

Замычал Лысый, задергался, Пчелка метнулась к нему, пнула его в бок:

– Вот тебе, сволочь! Н-на! И еще! – она обернулась. – Давай его здесь бросим, пусть шакалы съедят?

– Нет, бросим его в землянку, и достаточно.

Пчелка быстро остыла, кивнула, напоследок еще раз пнула лысого.

– Хорошо. Все равно вам всем конец, понял? И Освенциму вашему подземному тоже хана! Потащили его, что ли?

Лысый благоразумно молчал, только поглядывал исподлобья и сопел. Пчелка ухватила его за куртку, Кай – за ноги. Вдвоем сбросили его в землянку, Кай захлопнул крышку, Пчелка еще раз пожала его руку.

– Если понадоблюсь, меня зовут София Резниченко, вот мой телефон, – она продиктовала одиннадцать цифр, Кай огрызком карандаша написал его с обратной стороны бумажной карты – у каждого должен быть знакомый полицейский, доктор и адвокат, подумал немного и добавил: «София Резниченко».

– Выживу – наберу. Помимо всего прочего я наломал дров и в Зоне, и в цивиле, меня приговорил Черный Судья, так что моя просьба одна: Вероника.

Пчелка слушала внимательно, заглядывая в глаза.

– Литвинова, память у меня хорошая… – она взяла паузу будто бы о чем-то задумалась, спохватилась и спросила: – Ты к Сердцу какой дорогой пойдешь?

– Через Дачи.

Пчелка воровато огляделась, махнула рукой:

– Ладно. Давай ПДА, мне слили относительно безопасный маршрут, но что тебя ждет в Танцующем лесу, я не знаю.

Лгать девушке было незачем – Кай принял от нее текстовый файл с картой, поблагодарил.

– Пообещай выжить и позвонить, – твердо сказала Пчелка. – Мне про Черного Судью интересно, а времени на расспросы нет. Могла бы с тобой пойти, но сам понимаешь, я должна быть в другом месте.

От упоминания Судьи глаза ее заблестели, как у алкоголика при виде бутылки. Похоже, что она адреналинщица и искательница приключений.

– Очень постараюсь, – Кай криво улыбнулся. – Беги, давай, мне тоже пора – вдруг к лысому на подмогу кто-то заявится?

На прощание Кай обнял Пчелку как старую знакомую, разжал объятия и, не дожидаясь пока ее силуэт затеряется между сосновых стволов, направился к хижине и дальше в лес. Мысленно он поставил себе первую галочку напротив графы «спасенные души». Происходящее зажгло огонек надежды, что его поход завершится благополучно.