Текст книги "Осознание"

Автор книги: Андрей Левицкий

Соавторы: Алексей Бобл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

К разговору подключилась Яна:

– Нет, подождите… Нападение «черных» на оперов в Карьере выпадает из всей механики игры. Не было такого раньше в «Сталкере»! Сектанты тусуются вокруг АЭС, ну, еще в НИИ «Акустика» их база, всегда было так, разве нет?

Большой запальчиво возразил:

– Админы могли нововведение сделать!

– Да при чем тут нововведение… Что мы не можем выйти – это тоже нововведение? Типа диверсия Черного братства, новая игровая фича? Не говори чушь, лузер!

– Сама лузер! Я…

– Вы достали со своими ссорами, – перебил Атила. – Пусть Картограф нам рассказывает. Ему явно есть что. Я думал, все легендарные фигуры вроде тебя – неписи, просто сложные, но ты реальный чел, да?

Картограф помолчал, опять сделал непонятный жест, будто отгоняя кого-то невидимого, и ответил:

– Вы правы, я реальный.

– И тоже не можешь выйти? – добавил Большой.

– Сейчас все это неважно. Нам надо… В общем, молодые люди, для нас пока единственный способ покинуть игру – попасть к Знахарю.

– А что это даст? – уточнила Яна.

– Знахарь – на самом деле Модест Андреевич Артюхов, главный программист игры. А на болоте у него стоит ЦТ, то есть Центральный Терминал. Если еще остался способ покинуть «Сталкера», то только через него.

Большой, вскочив, принялся мерить шагами комнату, но вспомнил о сварке и сел.

– И ты, батя, знаешь, как к Знахарю проникнуть?

– Да. Слышите вой? – Когда Картограф спросил, все напряглись и завертели головами. – Кажется, сектанты научились провоцировать гон мутантов. Одним накрыли Карьер, а теперь второй, судя по всему, движется в нашу сторону.

– Тогда надо собираться. – Атила встал с койки.

Картограф принялся выдвигать ящики комода, выгребать оттуда мелкие вещи, рассовывать по карманам.

– Да, медлить нельзя. Идем.

Покинув кинотеатр, он сразу направился к зарослям сирени неподалеку, и остальные поспешили за ним. С виду кусты были непролазными, но в них обнаружилась едва заметная тропинка.

На улице потемнело – близился вечер. Сзади доносились вой и рычание мутантов, отчего хотелось ломиться вперед, не разбирая дороги. Атила был уверен, что страшно всем, кроме Картографа. Ему просто непривычно. Большой спросил, настороженно озираясь:

– А ты уверен, что Знахарь сейчас в игре?

– Да, – ответил Картограф, не оборачиваясь. – Думаю, посредством ЦТ он сейчас пытается восстановить работу других терминалов. Главное, что через Центральный Терминал у него может быть налажена постоянная связь с офисом. Но сначала надо добраться до Знахаря, а в теперешней ситуации это будет непросто.

Заросли остались позади, и они очутились на заросшей растительностью улице городка. Покачивались тополя, скрипели ветками. Ветер завывал в провисших проводах, хлопал дверцами форточек, где-то натужно скрипела распахнутая дверь. Позади подвывали волки, ревел брутор – пока далеко и не опасно, но шум постепенно усиливался.

– Вы идете со мной или нет? – спросил Картограф.

Все молчали, и Егор выразил общее мнение:

– Веди, Картограф.

Он сам не заметил, как перешел на «ты» с этим таинственным человеком, голос которого лился будто из электронного синтезатора. Если Знахарь – главный программист, может, Картограф – тоже начальник «Русо-Вирта»? Уж не сам ли Сергей Зигович?

Глава 7
Картограф

По тропинке вышли к проулку между деревенскими домами, повернули. Слева была еще крепкая стена из кирпича, справа – накренившийся деревянный забор и сирень, скрывшая от любопытных глаз маленький домик. Вполне реальный забор. Настолько реальный, что Атиле стало жутко, и он прикоснулся к доскам: шершавые, чуть влажные, сыплется труха из-под пальцев… ну, полный букет ощущений!

Это все по-настоящему. Игры больше нет, она смешалась с реальностью. Но как?! Нет, не психуй! Просто очень хорошая графика вкупе с возможностями сенсорного костюма…

Сразу за городком темнел лес. Чуждый, враждебный. Казалось, что он ждет людей, чтобы впиться тысячей глоток, сожрать их, переварить, сделать частью себя.

В Карьере завыли слепые волки.

Картограф уверенно зашагал к лесу. Похоже, аномалии он чувствовал заранее и обходил их. Скорее всего, у него был чит, который их распознавал и предупреждал об опасности.

В лесу ощущение враждебности ослабло, и Егор подумал, что причина тревоги – багряное небо. Когда кроны деревьев скрыли его от глаз, стало легче.

Кстати, как там Линза… Атила нащупал ПДА в подсумке и собрался достать его, но ноги подкосились, перед глазами потемнело. Затошнило, в уши будто натолкали звенящую вату. Чтобы не упасть, он схватился за ближайший ствол, прижался к дереву. Возникло ощущение, будто его пытаются выключить, как электроприбор…

Голос Яны донесся гулко, издалека:

– Эй, что с тобой? – она потрясла Атилу за плечо. – Слышишь?

Ушедший вперед Картограф вернулся и сказал:

– Нам нужно спешить. Мутанты уже близко.

Атила кивнул, сглотнул и оттолкнулся от дерева. Перед глазами медленно светлело, словно кто-то крутил верньер, добавляя яркость. Вот в бурой темноте обозначились стволы деревьев, силуэты людей, вот уже можно рассмотреть оружие в их руках и листья кустов…

Большой настороженно озирался, подняв автомат. Яна стояла рядом, в глазах плескался испуг.

Беспокоится? Приятно… Атила помотал головой и прохрипел:

– Все… Все в порядке. Сейчас, иду…

Девушка заглянула ему в лицо:

– Давно ты в игре?

– Часов двенадцать, не больше. – Он сделал осторожный шаг, другой. Голова больше не кружилась, только немного тошнило.

Яна, видимо, вспомнила, что учится на врача, и решила составить анамнез:

– Что используешь, какой костюм?

Егор покосился на нее. Говорить, не говорить? Если в течение нескольких часов он не выйдет из игры, все равно они узнают, что он – инвалид, жалкая неполноценность.

– Что? – беспокойство Яны казалось искренним. – Опять плохо? Что на тебе за костюм?

Атила признался:

– «Экстра».

Яна моргнула, отшатнулась, но быстро справилась с эмоциями и попыталась сделать вид, что все хорошо. Противно за ними наблюдать, когда они лицемерят и делают вид, что перед ними не калека, а здоровый человек! Особенно когда они пытаются улыбнуться, хлопают по плечу и, глядя в сторону, говорят виновато: «Не переживай, все наладится».

Картограф повернулся. Вот у кого виртуозно получается скрывать свои чувства! Большой непонимающе переводил взгляд с одного лица на другое, он просто не знал, кто использует «Экстру».

– Может, все-таки пойдем? – спросил он.

Атила не выдержал:

– Да, я инвалид, калека. В реале ходить не могу… Не ваше дело, короче. – Он отошел от дерева. – У меня все хорошо, оставьте жалость при себе. Все, идем, мне уже лучше.

Тогда Яна, решив разрядить обстановку, напала на Большого:

– Ну че вылупился?! У самого-то, наверное, немецкий «Грюндиг» с вентиляцией, дренажом – все дела!

– Да не, я… – начал тот растерянно, но Атила перебил его:

– Идем, мне действительно лучше.

Когда он зашагал вслед за Картографом, Яна догнала его и деловито спросила:

– А чем ты оболочку «зарядил»?

– Питьевая кассета с двумя литрами энергетика и «памперсы».

Она вздохнула:

– Негусто. Как медработник заявляю: если за двое суток не выйдешь из игры, потеряешь возможность двигаться. Третьи сутки будут решающими – точка невозврата, когда тело в костюме без подключенных к нему систем жизнеобеспечения начнет быстро обезвоживаться и преть.

Большой, слышавший ее, возопил:

– Но до болот за двое суток не дойти! Вы че, свихнулись?! В этом же весь смысл Зоны – тут даже короткие расстояния медленно проходишь… Кстати, странно, почему мы на аномалии почти не натыкаемся, в чем дело?

Все посмотрели на Картографа, а тот шагал себе молча, цепляя траву полами плаща. Егор, обрадованный возможности перевести разговор на другую тему, окликнул его:

– Картограф! А это, случаем, не ты аномалии вокруг нас гасишь? У тебя какой-то особенный чит?

– Не гашу, а веду вас путями, где аномалий нет, – равнодушно отозвался Картограф. – В Зоне есть свои тайные тропы… Попадем к Знахарю ночью. Я доведу.

– Как – этой ночью? – то ли восхитился, то ли возмутился Большой. – Невозможно!

Яна покачала головой:

– Хорошо бы, да что-то не верится.

А Егор молча шел за Картографом. Он откуда-то знал: как этот человек сказал, так и будет.

Усыпанный хвоей мох пружинил под ногами, кусты хватали за рукава и куртку.

Лес впереди поредел и расступился перед невысоким холмом, поросшим ярко-зеленым мхом и редкими кустами. Картограф направился вверх по склону.

Скошенная вершина холма с углублением, заполненным черной водой, напоминала кратер. Атиле тут не нравилось, хотя, наверное, здесь не опасно, раз Картограф спокойно расхаживает.

Впереди за деревьями тянулась широкая балка. Оглядевшись и достав планшет, Большой сказал:

– Все равно помехи, карты не видно.

Картограф с Яной уже шли дальше, и Егор направился следом. Сзади донеслось бормотание Большого:

– Странно, но раньше в этом месте ничего похожего не было. Батя, а ты, слушай… Стойте, меня подождите!

Раздался шелест – Большой поскользнулся и съехал на животе, выставив вперед руки, пока не уперся ими в камень. Вскочил, обогнав Атилу, зашагал рядом с Картографом.

– Слушай, Картограф, откуда ты эти свои тропы знаешь? Вот не помню я холма! У меня ж данные по локациям самые свежие в планшете, но ваще ничего не сходится. Почему нам именно сюда нужно, а не в другую сторону? Судя по компасу, – Мишка махнул вправо, – болота там. А овраг, – он указал вперед, – в противоположном направлении тянется. И потом…

Мишка вдруг остановился и уставился на склон, где из зарослей кустарника, между двух рябин торчала покосившаяся трансформаторная будка – терминал.

– Надо проверить! – он рванулся к будке. – Эй, погодите, не спешите – вдруг оно заработало!

– Ничего не получится, – отрезал Картограф, но все же остановился. – Только время потеряем. Нам лучше поторопиться.

Большой на бегу крикнул:

– Я быстро!

Но, не добежав до терминала, он вдруг упал, прижав ладони к вискам. Атиле в темя будто раскаленная спица вошла – такая острая была боль. Он упал на колени, разинув рот в беззвучном крике. Застонала Яна.

Это не та слабость, что накатила на него в лесу, – нечто совсем другое. Проблема не с его телом, оставшимся на диване в квартире. Он знал – причина в самой игре, ведь остальным тоже плохо.

Так уже было. Боль схлынула внезапно, как и началась, оставив лишь слабость. Егор с трудом выпрямился, морщась и потирая лоб. В пустой голове звенело, руки дрожали.

Большой тоже встал, и тут дверца терминала распахнулась. Наружу выскочил игрок в коричнево-желтой куртке, с обрезом наизготовку. Мародер! Большой потянулся к автомату, но ствол обреза был нацелен ему в грудь.

Сейчас выстрелит!

Картограф, которого внезапный приступ миновал, среагировал быстрее всех: сунул руку в походную сумку на бедре и бросил в мародера блестящий цилиндр.

Атила заметил за массивным стволом дуба второго игрока в коричневой куртке.

Через миг он понял, что цилиндр на самом деле – «сборка». Боевой чит, где совмещены функции различных аномалий и артефактов. Срабатывают они одновременно. Сейчас в мародеров полетела «пеленалка».

На всякий случай Егор повалился в траву. Пространство зарябило помехами, завибрировало, воздух будто уплотнился, перехватило дыхание, а потом наступила легкость. Когда Атила выпрямился, упавших мародеров спеленал полупрозрачный кокон.

Поднявшегося из травы Большого трясло так, что ствол автомата ходил ходуном.

– Они ж меня… Меня по-настоящему убить могли! Вы понимаете? – Он ощупал себя. – Мы ведь всегда знали, что в игре убийство не настоящее, но сейчас… Я б умер, ваще умер!

Яна медленно обошла «коконы» с мародерами, удивленно разглядывая их. За полупрозрачными стенками застыли лица, искаженные гримасами боли.

Картограф молча направился в будку, достал из сумки небольшой пульт с кнопками, распутал проводки и подключил к терминалу.

Атила стал у него за спиной, чтобы видеть, что он делает.

– Ты только что Большому сказал: выйти из игры не получится. Тогда сам зачем пытаешься?

– Хочу кое-что проверить, – ответил тот.

– Что с ними? – спросила сзади Яна, и он обернулся. – Умерли?

Картограф покачал головой.

– Нет, – откликнулся Атила, – я с «пеленалкой» уже сталкивался. Пролежат пару часов, пока коконы не исчезнут, потом встанут и пойдут себе. Мишка, ты в норме?

Тот лишь махнул рукой в ответ. Из будки вышел Картограф с пультом в руках. Лицо у него было, как всегда, бесстрастное.

Атила спросил:

– Ну что, не заработало?

– Ничего, наладим, – буркнул Картограф.

Он подключил к пульту наушники, нацепил на нос электронный монокль и воткнул его штекер в разъем пульта. И широко зашагал дальше, на ходу щелкая по кнопкам. Решив, что их странный провожатый меняет что-то в коде чита, Атила пошел рядом. За спиной сопели догнавшие их Мишка и Яна.

– Почему они на нас напали? – вновь заговорил Мишка.

Ответила Яна:

– Прибарахлиться хотели, что же еще.

– Нет, – покачал головой Атила, – по-моему, тут что-то другое. У нас у всех внезапно голова заболела. Ты же сам до будки не добрался, скрутило. Такое один раз уже было – внезапный приступ мигрени – помните?

Яна кивнула. Большой посмотрел озадаченно. Егор снова глянул на молчащего Картографа, на ходу возившегося с пультом, и опять подумал, что тот очень многое не договаривает. Почему он вообще их троих спас, почему ведет к Знахарю? Вряд ли из простого милосердия, скорее, преследует свою выгоду, вот только какую? В Зоне, где убийство стало реальным, никто просто так ничего для другого не сделает. Не зря ведь Картограф молчит, на вопросы почти не отвечает… Осталось надеяться, что Знахарь все объяснит.

Глава 8
Погоня

Через лес шли по совершенно немыслимому маршруту. Если бы не компас, Атила сбился бы с пути уже раз десять. Временами казалось, что Картограф путает следы и водит по кругу.

Все устали. Даже Большой перестал досаждать вопросами, Яна больше не спорила с ним по любому поводу, лишь устало брела, волоча ноги.

Сосняк сменился дубравой, за которой раскинулась холмистая местность. На небольших возвышенностях росли сосны, внизу покачивался камыш и торчали черные, будто обугленные стволы деревьев.

Смеркалось. В зарослях кустов залегли тени, зловеще скрипели стволы, вдалеке ухал филин и хрюкали вепри; зато мутанты вроде бы отстали, потеряв след беглецов.

Поднялся ветер, стал накрапывать дождь, мелкий и холодный. Ощущался он, как настоящий: капли скатывались за воротник, холодили между лопаток, Атила ёжился и завидовал кожаному плащу Картографа. Накинул капюшон – и любая непогода нипочем.

Он точно знал: если бы не таинственный проводник, мутанты уже давно нагнали бы их. Даже если чудом удалось бы отбиться, по пути напали бы другие или отряд уцелевших вляпался бы в аномалию. Уж больно места здесь опасные… Но Картограф вел потайными, только ему известными тропами, минуя все ловушки.

Егор опять вспомнил о Линзе. В прошлый раз, на просеке, она барахлила. А если запустить ее сейчас? Он снова достал ПДА, покрутил верньеры – Линза дернулась в подсумке. Тогда он расстегнул молнию, выпуская чит на свободу.

Линза взлетела, развернувшись в диск. Вот так! Он покрутил верньер, направил ее вправо, влево… Теперь пора надеть и настроить очки. Видеопоток от Линзы отобразился в окошке справа: переплетенные ветви, Большой, разинувший рот, ухмыляющаяся Яна. Девушка заметила Линзу и помахала рукой.

Работает, отлично. Уже приятнее на душе.

Егор снял очки, чтобы протереть, и шагающий рядом Большой хлопнул себя по лбу:

– А, вот где я протупил! Теперь понял, круто ты нас в баре наколол. Пока я комедию разыгрывал, с банкингом на твоем ПДА возился, ты наш боевой отряд снаружи засек. Красавец!

Егор улыбнулся уголком рта и водрузил очки обратно на нос. Картограф, остановившись, уставился на Линзу, как энтомолог – на неведомое насекомое.

– Позволь, я посмотрю, – он протянул руку.

Его голос по-прежнему был лишен эмоций, будто не человек говорил, а аппарат. Черт, ведь он как минимум игровой админ! Не стоило перед ним пиратский чит светить, но теперь отступать поздно. Вздохнув, Атила вложил ПДА в руку Картографа, снял очки и тоже отдал.

Картограф изучил очки, покрутил верньеры на ПДА, потом вернул все со словами:

– Хорошая работа, хотя картинка не очень. Я бы в алгоритме изменил один блок.

– Какой блок?

– Тот, что корректирует скорость и высоту исходя из угла, под которым направлен «глаз».

– Корректирует? – Егор потер лоб. – Скорость и угол зрения… Ну, наверное, можно попробовать.

– Попробуй.

А и правда, почему бы прямо сейчас не воспользоваться мудрым советом? Охваченный азартом, он открыл программу и принялся на ходу переписывать код. Мишка с Яной топали рядом, не мешали ему, лишь иногда, как и Егор, поглядывали вверх, где прямо над ними плыла Линза.

– Эй! Егор! – воскликнул вдруг Большой, показывая вверх, и пришлось оторваться от работы. Оказывается, Линза зависла на одном месте и дергалась из стороны в сторону.

– По-моему, у нее нистагм, – поставила диагноз Яна.

Еще лежа в больнице после аварии, Егор узнал, что нистагмом называют непроизвольные колебательные движения глаз высокой частоты. Наверное, Яна и правда студентка медуниверситета. Может, и внешность ее аватара не так уж обманчива?

Задумавшись, он едва не пропустил момент, когда Линза начала терять высоту и чуть не свалилась ему на голову.

Он вовремя «подхватил» ее, управляя верньерами. Затем вывел на экран программный код, подкорректировал его, удалив лишнее. Наконец поднял голову, улыбнулся и похвастался:

– Готово. Теперь я могу увеличить угол обзора и использовать Линзу как огромный бинокль.

Яна скептически сказала:

– Ну, сделай это и расскажи, что видишь.

Лес начал отдаляться, деревья – мельчать, горизонт отодвинулся. Через Линзу Атила смотрел в сторону АЭС. Вот она появляется – едва различимая точка, – растет… А это что?

Над полосатой трубой трепетали тени, что-то клубилось, формируясь в полупрозрачный бесформенный сгусток. Он задрожал – и рывком изменился, приняв форму огромного глаза. Глаз повис над трубой, медленно поворачиваясь, будто кто-то с АЭС наблюдал за Зоной через огромный сложный чит, похожий на Линзу.

Атила невольно отступил на шаг. Показалось, что глаз смотрит прямо на него, заглядывает в душу, копается в мыслях. Видимо, Егора так перекосило, что Яна схватила его под локоть.

– Что? Плохо?

Он снял очки и отдал ей. Нацепив их на нос, девушка ахнула:

– Мамочка! Что это за дрянь?!

Большой засуетился, принялся кружить вокруг них и канючить:

– Яна, что там? Мутанты? Дай посмотреть! Ну дай!

Чтобы его не разорвало от любопытства, Атила снял очки с Яны и протянул Мишке. Тот, сопя, надел их, на лице застыло предвкушение… Но ухмылка вмиг исчезла, он разинул рот и задергал бородой.

– Да ну на..! Че за фигня?! Эй, ты можешь объяснить? – Он сунул очки Картографу.

Все уставились на него, но он просто молчал и смотрел.

– Кто-нибудь знает, что это? – спросил Большой. – Картограф! Ну, ты точно знаешь! Расскажи!

Картограф едва заметно качнул головой и сказал, возвращая девайсы Атиле:

– Сейчас стемнеет, надо торопиться. Скорее.

– Картограф, хватит издеваться! – заорал Большой. – Что там висит?! Я же чувствую: оно по-настоящему смотрит, – он повел плечами, глянул на Атилу. – Неужели вы не чувствуете?

– Чувствуем, – согласился Егор.

Яна кивнула:

– И я ощутила.

Картограф, от которого все ждали объяснений, по-прежнему молчал, и Атила понимал: бесполезно его расспрашивать. Даже если знает – не скажет, уж такой он таинственный. Его загадочность начинала сильно раздражать, хотелось забыть, что он им помог, долбануть по башке прикладом и трясти, пока все не выложит.

– Картограф, поделись, как ты аномалии обходишь? – нарушила молчание Яна.

Вместо ответа он поднял руку и медленно повернул голову, к чему-то прислушиваясь. Большой с Атилой переглянулись. Мишка вдруг нахмурился, сморщил нос, встряхнул планшет, который вынул минуту назад. Атила вопросительно мотнул головой, мол, что случилось?

– Да че-то планшетник взбесился, почудилось ему, будто аномалии впереди, – пояснил Большой. – У меня ж тут детектор в ПЗУ зашит…

– Да, – проговорил Картограф. – Они впереди, много.

– Чего много, аномалий? Каких именно?

Резко изменив направление, Картограф направился вправо, в сторону камышей. Вот уж куда не хотелось идти, так это туда. Атила догнал его и зашагал рядом, заглянул в его лицо. Чтобы не мокнуть, Картограф натянул капюшон, виднелся лишь кончик носа, но Егор был уверен: лицо у него по-прежнему каменное. Наверное, оно останется непроницаемым, даже если Картографа будут живьем пожирать мутанты. Да что ж он за существо, в конце-то концов?

Картограф шагал дальше, раздвигая руками стебли камышей. Под ногами чавкала грязь. Атила решил, что они уже возле болот, но оказалось, это всего лишь ручей. Его перешли вброд по камням, даже не замочив обувь, и снова попали в лес.

Дождь почти прекратился, теперь он напоминал медленно оседающий туман. Одежда промокла и отяжелела, было зябко, начало знобить. Картограф шел, будто запрограммированный, поворачивал в неожиданных местах, иногда кружил по полянам, не глядя по сторонам.

Опустились липкие густые сумерки. Еще час – и стемнеет.

– Долго еще? – поинтересовался Атила. – До темноты всего ничего осталось. Может, лучше поискать какой-нибудь бункер и переночевать там?

Картограф опять его проигнорировал. Размахивая руками, он шагал вдоль невысокого холма. Вскоре тот остался позади – наверное, дальше Картограф собирался вести спутников через чуть заболоченное поле, которое пересекала асфальтовая дорога, отмеченная черно-белыми столбиками.

Сопя, Атилу обогнал Большой, забежал вперед Картографа и направил на проводника автомат.

– Стоять!

Картограф замер и равнодушно уставился на Мишку. Яна тоже прицелилась в провожатого.

Атила, хоть в душе и поддерживал их, но понимал: ничего они Картографу не сделают. Это просто блеф, им придется молча мириться с любыми его условиями. Мало того, он может попросту бросить их посреди леса… Нет, вряд ли: Картограф тащит игроков к Знахарю с определенной целью и просто так от нее не откажется.

– Рассказывай, что знаешь! Ты уже задолбал своими загадками, – грозно велел Большой. – Мы же видим: Зона изменилась!

Картограф перевел взгляд с него на Яну. Интересно, как он себя поведет? Совершенно ведь непредсказуемый человек… Егор склонялся к тому, что Картограф развернется и пойдет себе дальше, но тот сказал:

– Зона действительно меняется. Сильные аномалии из центра перемещаются к Периметру. Надо торопиться, чтобы быстрее попасть к Знахарю. Там безопаснее, вот и все.

Он собрался идти дальше, но Яна преградила ему дорогу, ткнула стволом в грудь и зло бросила:

– Это вообще не ответ! Что меняет Зону?

Теперь Картограф себе не изменил и промолчал с совершенно отстраненным видом. Егор не удержался и тоже спросил:

– Или, может, кто?

В ушах зазвенело, силуэт Картографа стал двоиться, и Атила потряс головой, но неприятные ощущения не прекратились. Затылок будто налился свинцом.

Большой слабо вскрикнул, уронил автомат и повалился на землю, схватившись за голову.

– Опять… Болит, блиииин!

Яна, прищурившись и сведя брови у переносицы, побледнела. Ей тоже было очень больно, но она, не сводя ствола с Картографа, склонилась над Большим, полезла в аптечку за таблетками, принялась там шарить.

Лицо провожатого вытянулось. Не обращая внимания на Яну, он таращился перед собой.

Атила повернулся, проследил направление его взгляда и крикнул:

– Эй, смотрите!

Едва различимый в сумерках, вдали на равнине между лесом и дорогой двигался «черный» отряд. Фигурки людей, примерно два десятка, быстро двигались, растянувшись цепью. Атила покрутил верньер на ПДА – Линза приблизила врагов. Действительно сектанты. Позади них из леса выбрели три брутора, следом на полусогнутых двигались, взмахивая верхними лапами, упыри.

Очухавшийся Большой встал и попятился, подняв оружие. Яна спросила:

– Егор, что Линза показывает? Отсюда плохо видно.

– С «черными» мутанты. Много. Из леса прут новые… На гон не похоже, идут медленно и как-то… организованно, что ли.

В окошке, куда транслировалась картинка, появилось стадо рапторов, несколько ковыляющих овец, вепрь с огромными бивнями. Парад уродов! Десять минут – и они будут здесь.

Должно быть, он застыл столбом, рассматривая мутантов, и Яна спросила:

– Что, все совсем плохо?

– Уходим, – бросил Картограф прежде, чем Егор успел ответить. Пригибаясь, они рванули вдоль дороги в лес.

* * *

К Знахарю до темноты не успели. Наступила ночь; будто успокаивая путников, включились сверчки. В разрывах туч мелькали первые звезды, изредка выглядывала луна. Небо налилось темнотой, лишь на западе горизонт еще тлел полоской багрянца. Прямо как в жизни, как на самом деле! Егор поймал себя на мысли, что все это – настоящее.

В темноте ни черта не было видно, и они спешили, спотыкаясь о кочки. Начались болота. Приходилось то вязнуть в трясине, то шлепать по лужам. Большой постоянно во что-то врезался, ругался и сплевывал. Яна молчала, ее вообще не было слышно, только силуэт с винтовкой то появлялся, то таял.

Картограф двигался почти беззвучно. То шел напрямую сквозь кусты, то замирал, то резко брал в сторону. Все повторяли его перемещения. Фонарики решили не включать, чтобы не привлекать мутантов, которые наступали на пятки.

Очки Егор снял – от них кружилась голова, мутило – и поглядывал на ПДА, куда шло изображение с Линзы, летевшей в двадцати метрах над отрядом.

Он до рези в глазах всматривался в светящийся прямоугольник экрана, где двигались едва различимые враги. Безмозглые мутанты, емкости для дропа, вели себя вполне разумно и выстраивались отрядами, необычайно ровными, как юниты в стратегии, пытались взять беглецов в кольцо. Не ревели, не рычали, даже бруторы не топали, словно двигались на цыпочках.

– Похоже, это снова Стикс со своими сектантами, – решил Атила. – Он мутантами и управляет, да?

– Дай мне взглянуть, – Картограф забрал ПДА и вперился в экран, не сбавляя шаг. – Осторожно. Слева топь, не провалитесь.

Не глядя под ноги, Картограф развернулся на каблуках и направился в сторону, минуя подернутые ряской черные лужи. Остальные цепочкой следовали за ним шаг в шаг.

Картограф задумчиво покачал головой и наконец произнес:

– Нет, Стикс не смог бы управлять ими, слишком сложно. Надо спешить, иначе они нас задавят массой. За мной!

Он побежал, Атила рванул за ним, закинув АК за спину. Тяжелый рюкзак тормозил, цеплялся за кусты.

Впереди качались полы кожаного плаща, мелькали черные кочки. Иногда кто-то оступался, едва не падал в грязь.

Яна обогнала его. Белые волосы, собранные в хвост, будто светились в темноте, мелькали длинные ноги.

Наконец они добрались до болот. Деревья теперь попадались только мертвые – черными скелетами выплывали из туманного марева. Снова появилось ощущение чужого взгляда; Атила посмотрел на ПДА – вообще ничего не видно. Может, оно и к лучшему… Хорошо, что болота начались. Топь есть топь, ей все равно, человек ты или мутант. Придется врагам сбавить скорость.

Болота – место атмосферное, но не романтическое. С чваканьем лопались надувающиеся пузыри, что-то шлепало по воде и стонало, у корней шуршащих камышей мерцали гнилушки, манили за собой. Пахло сыростью и тухлятиной. Егор снова покосился на ПДА: на экране двигались смутные силуэты. Деталей уже не разглядеть…

Отвлекшись, Егор оступился и по колено провалился в вязкую жижу. Вскинул руку с ПДА, второй ухватился за запястье Большого. Вылез.

Яна бежала возле Картографа, рюкзак хлопал ее по спине, подгоняя.

– Но если не Стикс, то кто управляет мутантами? – между вдохами спросила она.

Картограф бросил на бегу:

– Зона. Она обрела себя.

– Чего?! – изумился Большой, но провожатый не ответил.

Тучи немного рассеялись, показав луну, и стало светлее. Все устали – пришлось перейти на шаг.

Если раньше двигались в основном по тропинке, кочки попадались не часто, то сейчас земля сменилась водой, и приходилось все время перепрыгивать с кочки на кочку. Следуя за проводником, Атила вновь заметил, что, пока залитый лунным светом Картограф движется прямо, все выглядит нормально, но стоит ему изменить направление, резко взять в сторону, и воздух уплотняется, будто пространство смещается или преломляется. Картограф словно продавливает его, изменяет под себя локацию. Потом всё вновь становится естественным: кочки, покрытые мхом, заводи, где плывет голубоватый диск луны, коряги, торчащие из трясины. Атила заметил пространственные глюки, когда отряд покинул заброшенный поселок после событий в Карьере.

Забежав вперед, Егор остановился и посмотрел на ПДА, надеясь в лунном свете лучше разглядеть картинку. Да, теперь мутанты как на ладони – топчутся возле болота, гады. Только мелочь типа хренозавров бредет дальше сквозь заросли камышей, но медленно и неуверенно.

Издалека донесся обиженный рык брутора, от которого по спине продрал мороз. Все-таки в этой твари есть что-то человеческое, даже крик напоминает полуосмысленное ворчание идиота.

Потоптавшись у камыша, твари разбрелись по лесу, и Атила наконец вздохнул с облегчением – они выбрались из кольца врагов, которое вот-вот должно было сомкнуться.

Теперь самое время обмозговать услышанное и увиденное. Картограф сказал, что Зона обрела себя. Что это значит? Да черт его знает – без дополнительной информации не догадаешься, а давать эту информацию он не спешит. Как, интересно, Картографу удается манипулировать пространством в игре? У него супер-пупер навороченный чит? Или он сам – часть программы, а не человек? Да нет, очень уж непредсказуем В его странности, молчаливости, во всех его поступках, жестах, словах ощущается личность. Интересно было бы посмотреть на того, кто им играет.

Картограф остановился возле деревянных мостков, лежащих поверх высокой травы и луж. Вдалеке виднелась покрытая густым, пышным, темным мхом крыша избушки Знахаря, за встречу с которым любой нуб душу бы продал.

Простому сталкеру вблизи болот жить опасно. Знахарь – не обычный игрок, легенда. Если бы Картограф не рассказал, что тот – на самом деле ведущий программер игры, Атила остался бы при мнении, что Знахарь вообще миф.

А история Знахаря такая: жил да был сталкер из интеллигентов, когда-то работавший врачом. Он сумел пробраться на АЭС, где попал под ментальный удар Пси-Группы – бывших ученых, а ныне уже не людей, но странных нелюдей, прячущихся где-то на станции. Однако не погиб, просто в мозгах у него что-то сдвинулось… и появилась способность ощущать мутантов и даже, как поговаривали, контролировать их.

Картограф ступил на шаткие мостки, они прогнулись, роняя в воду труху, – побежали круги, дробя отраженную луну. Атила подождал, пока проводник доберется до суши, и встал на мостки. Сделав несколько шагов, глянул в серебристую воду: между переплетенными водорослями таращил бельма мертвец. Кожа на лбу отслоилась и колыхалась, в проломленном черепе копошилась какая-то живность. Атила сглотнул. Не смотреть!