Текст книги "Змееныш"

Автор книги: Андрей Левицкий

Соавторы: Лев Жаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Уходите, пока я ее держу, – велел парень, рывком поднимая Стопку на ноги. Он был тонкий, гибкий, как молодое деревце, но высокий, и хоть не выглядел сильным, все же легко поставил на ноги тщедушного пьяницу.

Стопка осоловело глянул по сторонам, схватил автомат и направил на собаку, которая уже легла в доме, прикрывая телом щенков. Мутант зарычал, привставая.

Пацан ударил кулаком по стволу, Стопка едва успел убрать палец с крючка, чтобы не прострелить себе ноги.

– Ты чего?! Ты ваше кто такой?! – завопил сталкер, пытаясь поднять автомат.

Кирза потряс напарника за плечо:

– Он тебя спас, Стопарь! Мутанта отогнал! Пошли отсюда быстро, ну ее к бюрерам, эту «душу»!

Стопка развернулся, налитыми кровью глазами посмотрел на него, протянул дрожащие руки.

– Да я тебя… я вас… всех убью! Пять штук!

Парень, склонив голову, задумчиво оглядел сталкеров, и Кирзу пробрала дрожь от взгляда глубоких темных глаз. На миг ему показалось, что сама Зона смотрит на него, и кто знает, что у нее на уме? Кирза этого точно не знал. Он схватил напарника за руку и потащил за собой.

– Сгорела «душа», Стопарь! Скажи спасибо, что собака тебя не загрызла. На волосок от смерти был, алкаш старый! Пить надо бросать, давно надо! Я уж думал, конец тебе, все, помер напарник, остался я один… А пацан тебя спас, дурачина! Отогнал мутанта, я сам видел. Посвистел ей – и она что твой щенок послушалась. Пятнадцать лет Зону топчешь, а понимать не научился, что к чему в этом мире…

Так говорил Кирза, утягивая вяло сопротивляющегося Стопку в лес. Явление мальчишки и то, как тот справился с мутантом – без оружия, одним свистом, одним взглядом, – произвело на сталкера неизгладимое впечатление, перевернуло ему нутро. Нескладный недоросль будто повзрослел за минуту. Он крепко держал напарника, который все порывался вернуться, но был слишком поражен, чтобы вырваться.

Они пересекли лужок, перебрались через ручей. Уже шагнув в пролесок, Кирза обернулся. Незнакомец сидел на корточках возле слепой собаки и будто бы разговаривал с ней, а та не пыталась на него напасть. Эта картина была для Кирзы нарушением всех законов Зоны, и он ушел задумчивый и просветленный, решив, что больше в жизни не возьмет в рот ни грамма этой чертовой водки. Отныне – только портвейн.

2

Они ввалились в бар встрепанные и запыхавшиеся. Стопка держал в руке флягу, отвинченная крышка свисала с горлышка на цепочке и звякала о металлический бок.

– Бармен, капни-ка сюда! – дрожащим голосом крикнул он, поднимая фляжку.

На него оглянулись. Народу в зале было немного: день. У стойки сидели двое – мужчина в возрасте, с аккуратной бородкой клинышком, похожий на врача, разве без халата, и молодой сталкер, который все выспрашивал что-то у старшего. За столиком в углу устроился Мировой и двое ребят из его группы.

Бармен, он же хозяин заведения, знал Кирзу и Стопку – они часто околачивались в его заведении, пропивая заработанное или напрашиваясь на угощение, если деньги кончились. Ни слова не говоря, он потянулся за бутылкой виски.

– А мне пива и бутерброд какой-нибудь, – добавил Кирза. Напарники прошли к окну и сели за маленьким столиком. Сталкеры в баре вернулись к своим разговорам, только Кипяток – самый молодой из группы Мирового – обратился к Кирзе:

– Добыли чего? Рано вроде вернулись, с утра только вышли, Бармен говорил.

Стопка вскочил, не успев коснуться задом стула, и заорал, потрясая кулаками:

– Я пять штук потерял из-за него, чтоб он сдох! Моих кровных!

– Тихо ты, – дернул его за куртку Кирза. – Успокойся уже, достал.

Однако и у него дрожали руки, когда он вытащил сигарету из пачки, предложенной Кипятком.

– Чего орет? – кивнул Кипяток на Стопку. Тот, закрыв лицо ладонями, упал на стул и застыл, сгорбившись.

Кирза прикурил, судорожно затянулся, закашлялся.

– Такая, понимаешь, история приключилась… – Он разогнал дым перед лицом. – Такая, кровосос тебя раздери, странная штука…

Здоровяк, Круча и Мировой переглянулись.

– Ну, давай сюда, расскажешь. – Мировой выдвинул свободный стул. Командир наемников был среднего роста, жилистый, коротко стриженный, со скупыми движениями – сразу виден бывший военный.

Кирза, тронув Стопку за плечо, пересел к столу Мирового. Кипяток развалился на стуле, положил ногу за ногу.

– Что, контролер вас ограбил? – хохотнул он. – Что за вопли-то?

Бармен принес пиво и тарелку с бутербродами, протянул Стопке его фляжку.

– Я угощаю, – сказал Мировой. Бармен пожал плечами – ему все равно, лишь бы платили, – а Кирза, благодарно кивнув, накинулся на еду.

– Стопку чуть слепая собака не загрызла, – с набитым ртом прочавкал он. – Да тут вышел из леса этот пацан и собаку, как это… загипнотизировал.

Двое у стойки замолчали, старший обернулся, прислушиваясь. Мировой выгнул бровь.

– Ты не гони, давай в подробностях: кто, где, когда?

– Пять штук, мать моя женщина! – возопил Стопка, заглядывая в горлышко фляжки – и надолго приник к ней, громко булькая. Кипяток заржал, хлопнул себя по колену, Круча слегка улыбнулся.

– Вроде я знаю, об ком щас речь пойдет, – прогудел он басом.

Кирза кинул на него затравленный взгляд.

– Я, блин, не уверен даже, что он человек! Мальчишка такой худой, смотрит так, будто… насквозь пробирает! Будто знает о тебе что-то, чего ты сам не знаешь! – Он схватил стопку водки, стоящую перед Кипятком, но не донес до рта – увидев, что в руке, скривился и побыстрей отставил. Взял кружку пива, сделав глоток, рукавом отер с губ пену. – Короче, мы с этим, который теперь ни о чем другом думать не может, мимо Армейских складов топали… ну, Кипяток знает, мы с ним маршрут смотрели. И попали в поселок какой-то, мелкий совсем, на карте нет. И там, короче, нашел Стопка «душу». А тут на него – мутант! Слепая собака, у ней щенки в развалюхе пищали!

– Ага! Такая тебя пополам перегрызет, вякнуть не успеешь, – с удовольствием сказал Кипяток, потирая руки, как будто свирепость самки была его личной заслугой.

– Так и не загрызла едва! – чуть не захлебнулся пивом Кирза. Пена разлетелась по столу, и внимательно слушавшие Круча с Мировым слегка отодвинулись.

– Что случилось? – повторил командир.

– Так я же и говорю: а тут из леса – этот! – выпалил Кирза. – Странный пацан, ну очень! Тонкий такой – не тощий, вот как я, а просто… ну, блин, не знаю, как сказать… утонченный!

– Змееныш это, – прогудел Круча. – Я когда у Слона работал, видел его. Приемыш Мазая, который пропал.

– А мне плевать, будь он хоть папа римский, нехай возвращает мои пять штук! – Стопка наконец оторвался от фляжки. Глаза у него стати мутные, морщинистое лицо раскраснелось, синие жилки на носу проступили четче.

Кипяток хлопнул по колену и заливисто рассмеялся.

– Батя, чего переклинило-то тебя? Отобрал Слонов пацан твои бабки, что ли?

– Да нет, – поморщился Кирза. После еды и пива он немного успокоился, руки больше не дрожали. – Сгорела его «душа», еще до того, как странный этот из леса вышел. Кто такой, говорите? – Он устремил на Кручу слегка осоловелый взгляд.

Стопка разрыдался пьяными слезами.

– Ох, горит душа, ох, горит, верно сказал, напарничек…

– Ну тебя развезло! – Кипяток покосился на плачущего сталкера.

– Так что там с «душой»? – напомнил Мировой.

– Да в жарке сгорела, – махнул рукой Кирза. – А потом – собака появилась, но пацан этот ее свистом отогнал. Свистом! Кто он такой, почему мы со Стопарем раньше про него не слыхали? Думал, всех в Зоне знаем…

Круча с Мировым переглянулись, а Кипяток пренебрежительно фыркнул.

– То вы так думаете, пьяницы несчастные. Поменьше бы в канавах отсыпались да мозги водярой травили! А про пацана – чего говорить? Мутантово семя.

– Не говори, о чем не знаешь, – оборвал его командир. Кипяток вспыхнул:

– А вот и знаю! И все знают, и вы тоже знаете, что он звериный выкормыш и с мутантами дружит! История этих двоих тому верный пример! Ха, не знаю! – Он щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. – Где бы вы еще увидели, скажите мне, чтоб какой-то щенок свистом слепую собаку отогнал? Да не может такого человек, но определению! – Кипяток победно оглядел собеседников и добил: – Мне Магадан покойный рассказал, как его нашли.

В баре повисла тишина. Мировой скептически смотрел на Кипятка, Круча разглядыват свои кулачищи – это был человек-скала, огромный, могучий, но вне драки кроткий, как теленок.

– Дурак твой Магадан, – произнес он наконец.

– А сам-то! – подскочил Кипяток. – Да ты даже у Слона удержаться не смог, меньше полугода проработал, и выперли тебя! А у Слона, всем известно, самое теплое место для сталкера, абы кого не берут!

Кипятка в свое время не взяли – в том числе за взрывной характер.

4

Кирза переводил недоуменный взгляд с одного на другого.

– Подождите, мужики. Так пацан этот мутант? Контролер, что ли? Почему тогда не убил нас, не взял под контроль? Я чё-то не догоняю, разъясните.

Кипяток обернулся к нему.

– Магадан рассказывал, что жил этот щенок-мутант в человечьем обличье в стае псевдопсов, кормила его мамаша-мутантиха, а нашли его…

– Хорош заливать-то. – Круча положил ладонь напарнику на плечо, и тот присел под весом могучей руки. Стопка, распластавшись по столу, рыдал все тише и наконец замолк, после чего захрапел.

Мировой, подавшись вперед, сказал веско:

– Я тоже слышал про этого Змееныша. Давайте-ка разберемся, кто он такой. В одной Зоне живем, надо знать, чего ожидать, когда на дело идешь. Ты, Кипяток, заткнись, хватит слухи перевирать. Круча, выкладывай, чего знаешь.

– Да я!.. – взвился Кипяток, но тяжелая ладонь Кручи усадила его на место. Молодой сталкер, фыркнув, сложил руки на груди и закинул ногу на ногу, всем своим видом выражая презрение и недоверие.

Никто не заметил, как подошли эти двое.

– Разрешите присоединиться? Меня зовут Иван Васильевич, а это мой друг Пятка. – Пожилой сталкер с бородкой поклонился. – Дело в том, что меня тоже очень интересует феномен этого, как вы его назвали, Змееныша.

Мировой оглядел обоих с ног до головы и сдержанно кивнул. Молодой Пятка тут же подвинул два стула от стола, где дрыхнул Стопарь, и они сели. Командир коротко представил своих людей.

– Кирзач, – сказал Кирза. – А это Стопарь, ему не повезло сегодня, поэтому он немного того… нажрался, – смутившись, пояснил он.

– Очень приятно, – отозвался Иван Васильевич, доставая из нагрудного кармана очки и сквозь линзы рассматривая храпящего Стопку. – Тяжелый случай алкогольной абстиненции.

– Абси… чё? Вы врач? – уважительно спросил Кирза.

– Когда-то был, – улыбнулся сталкер. – Я вообще много профессий сменил.

– Вернемся к Змеенышу, – сухо напомнил Мировой.

– Ах да, простите. – Иван Васильевич снял очки и приготовился слушать. Все уставились на человека-скалу.

Круча пожал могучими плечами.

– Да чего лишний раз воду в ступе толочь? Видел я его, давно уже, обычный пацан. Ну, артефакты чуял, ну вот будто бы он водку, – сталкер кивнул на Стопку, – или Кипяток колбасу, ну так что? Когда в Зоне долго живешь, у многих чутье развивается. А он с рождения тут. Не было в нем ничего звериного.

– Да как же?! – взвился Кипяток. – А с мутантами ты разве дружишь? Лет семь небось Зону топчешь – а есть у тебя в приятелях контролер или кровосос? А? Что скажешь? Нету! Нету и быть не может!

– Некоторые приручают слепых псов для охраны, – заметил Мировой.

– Так это же совсем другое дело!!! – заорал Кипяток, возмущенный тем, что ему никто не верит. – Говорю вам, звериное отродье! Мутант как пить дать!

Иван Васильевич протер очки вынутым из другого нагрудного кармана чистеньким платком.

– Я прошу прощения, что вмешиваюсь, но вот вы сказали… простите, Круча, да? – Великан кивнул, и сталкер продолжат: – Сказали, что он человек. Но ведь это… Кипяток, простите? Так вот, Кипяток, то, что Змееныш человек, совершенно не мешает ему иметь какие-нибудь аномальные способности. Эти умения еще не делают его мутантом, поймите. Я десять лет работал врачом на Периметре и могу со всей ответственностью утверждать, что многие дети, рождающиеся возле Зоны, обладают малопонятными и пока не изученными умениями. Телепатия, телекинез, шестое чувство, почти звериный нюх, поразительная интуиция, настоящее предвидение – порою просто диву даешься, как воздействует излучение Зоны на человеческие гены! Я лично видел проявление экстрасенсорики…

– Э, док, ты поосторожнее, за такие слова и в морду можно схлопотать, – насупился Кипяток.

– Прошу прощения?

– Заткнись, – велел Кипятку командир. – Так вы говорите, док, с этим парнем все в порядке?

Иван Васильевич водрузил очки на нос.

– В каком-то смысле. Скажем так, для Зоны – это в норме вешей, но ведь Зона, как вы понимаете, сама одна сплошная аномалия, и ее норма – вовсе не норма там, в обычном мире. И вы для всего человечества тоже аномалия, почти мутанты, ведь вы, то есть мы, мы живем под постоянным действием радиации, якшаемся, как выразился молодой человек, с мутантами…

Кипяток ахнул кулаком по столу:

– Да чего ты несешь?! Да я тебе сейчас рыло начищу! Мировой, Круча, он нас мутантами обозвал, нет, вы слышали? Ах ты ученая харя, мутантов выкормыш, чтоб тебя кровосос в задницу поцеловал при лунном свете…

– Умолкни! – гаркнул разозлившийся наконец Мировой.

– Нет, вы слыхали?! – бушевал Кипяток, поворачиваясь то к Круче, то к командиру и не слыша приказа. – Этот сморчок еще скажет, что я по ночам к самке псевдогиганта хожу? Ах ты сука ученая, интеллигентишка вшивый, а ну как дам в очки твои блестящие, чего запоешь?!

– Иван Васильевич, не обращайте внимания на дурака! – заволновался Пятка, когда статкер приподнялся. Но тот, спокойно улыбнувшись, встал – и коротко, почти без замаха, ударил кипятившегося молодца в челюсть. Кипяток ахнул и осел на стул, вращая глазами. Бывший врач тоже сел, обтер кулак платком.

– Простите, не сдержался, – сказал он тоном чистосердечного раскаяния.

– Да я его!.. – очнулся Кипяток, порываясь встать, но Круча схватил его за плечо и дернул так, что молодой сталкер чуть не перевернулся вместе со стулом.

– Кипяток, на месте сиди! – велел Мировой. – Ты достал уже всех, сиди и молчи, а то еще раз в рыло получишь, от меня. Чтоб ни слова больше – понял? Ты понял? – И когда тот насупленно кивнул, повернулся к Ивану Васильевичу: – Так вы говорите, что…

Дверь приоткрылась, в бар скользнула гибкая фигура. Сталкеры обернулись, уставились на юношу, который легкой походкой приблизился к стойке. Высокий, стройный, по плечам рассыпались черные волосы, черты лица тонкие и мягкие, за спиной на ремне «узи», на поясе закручена веревка, в руках заостренный кол.

Бармен, сидящий за стойкой на высоком табурете, оторвался от газеты.

– А, это ты, – сказал он, складывая ее. – Пошли на кухню.

– Спешу, – негромко ответил юноша. – Нужны патроны и консервы.

Бармен зыркнул на сталкеров. Конечно, приличия требовали, чтобы гости не пялились на дела хозяина, но тут случай был особый, и никто, даже Мировой, не смог отвести глаз, а Кипяток с Кирзой так и вообще сидели, разинув рты. Змееныш, не обращая внимания на посетителей бара, расстегнул фиксаторы висящего на поясе контейнера.

– «Слизь», «шрапнель», два «ломтя мяса», «капля», – перечислил он.

Бармен, нахмурившись, взял протянутый гостем контейнер и убрел в глубь бара, за бамбуковую занавеску. Хлопнула дверь в коридоре, стало тихо. Мировой искоса оглядел сталкеров. Стопка спал, а Кирза сжался на стуле, будто в бар наведался сам Сатана. Бармен вернулся с двумя картонными коробками патронов и пластиковой упаковкой консервов, Змееныш сунул все это в рюкзак на плече и пошел к выходу. Кипяток вдохнул сквозь зубы.

– Эй, мутантово семя! – крикнул он.

Змееныш обернулся. Все замерли. Круча вновь протянул огромную ладонь, чтобы задержать поднимающегося приятеля.

Змееныш слегка улыбнулся, устремив на молодого сталкера взгляд темных глаз, – и Кипяток, на секунду замерев над стулом, со стоном рухнул обратно. Будто сразу же позабыв о нем, Змееныш выскользнул из бара, оставив за спиной гробовое молчание.

Потом все заговорили разом.

– Чего он с тобой сделал?! – вскинулся Кирза.

– С вами все в порядке, молодой человек? – обес-покоенно спросил Иван Васильевич.

Круча прогудел недовольно:

– Чего на рожон лезешь? Опять получил, в который раз.

– Не, вы видели?! – отряхиваясь, будто собака после купания, отозвался Кипяток. Губы его дрожали. – Да он меня загипнотизировал! Точно мутант! Контролер, зуб даю! У меня в башке как пузырь лопнул…

А Мировой, повернувшись к хозяину, негромко позвал:

– Бармен!

– Ну? – недовольно откликнулся тот, выглядывая поверх газеты.

– Две коробки патронов и консервы за пять артефактов? Да ты неплохо наварил ся, я погляжу.

– Твое какое дело? – огрызнулся хозяин. – У меня с этим парнем свои расчеты.

Пятка, все это молчавший, обратился к бывшему врачу:

– Иван Васильич, а все-таки он мутант или человек? Раз с генами Зона что-то напортачила, значит, всякие изменения… ну, эти, вы говорили, – мутации. То есть все-таки мутант?

Сталкер с бородкой укоризненно взглянул на своего друга:

– Пятка, Пятка, чему я тебя учил все это время? Если так смотреть, то мы все без исключения мутанты, ведь случайных мутаций в генах каждого из нас огромное количество. Да к тому же ты только что видел этого юношу – он совершенно такой же человек, как и мы, нормальный. Ну, может быть, более чувствительный, чем простые сталкеры, все-таки родился здесь…

– Звериное отродье! – Кипяток, уже забывший, что недавно получил по морде, стукнул кулаком по столу. – Вот как ты объяснишь, док, что он с мутантами дружит? Они его не трогают! Вот придумай что-нибудь на это!

Иван Васильевич не успел ответить: Круча поднялся и всем своим могучим телом навис над молодым сталкером.

– Чего ты такой глупый, Кипяток, не пойму? – прогудел он. – Ведь Змееныш от Стопки слепого пса отогнал? Отогнал. И Кирзу, твоего дружка, тоже спас. И других тоже спасал не один раз, если б ты кипятком всю жизнь не писал и поменьше других слушал, то зная бы об этом. Не трогают его мутанты – зато и других сталкеров не трогают, когда Змееныш рядом. Иногда он очень вовремя появляется, ровно чтоб успеть спасти шкуру какого-нить оболтуса вроде тебя от зубов слепой собаки. Ясно? Он вроде этого, как его… спасателя, понятно? Оберегает, короче, хороших людей. Талисман!

И тебе бы об том не забывать, когда в Зоне окажешься один на один с псевдоплотью.

Он постоял еще немного, будто собираясь добавить что-то, но ничего больше не сказал, лишь рубанул воздух ребром ладони – и сел обратно. Мировой с удивлением смотрел на подчиненного: не ожидал от человека-скалы подобной риторики.

Иван Васильевич поднялся и протянул Круче руку:

– Поздравляю, – торжественно произнес он. – Вы только что поняли суть этого странного явления. Змееныш – талисман Зоны!

Кирза на это лишь хмыкнул. Одно он знал точно: водку больше пить не станет ни за что.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГОСТЬЯ ИЗ-ЗА КОРДОНА. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

1

В Лесном Доме царил переполох: ждали Оксану, дочку Слона. Часовой на крыше водокачки высматривал, не едет ли джип, во дворе перед кирпичным бараком накрыли стол, принаряженная Варвара носила и носила блюда с едой. Сталкеров причепурить, понятно, гиблое дело, они расселись на лавках вокруг стола кто в чем был и подшучивали друг над другом, смущенные общей суматохой… но вот Слон надел пиджак. Это стало событием, и когда хозяин в тесноватом черном смокинге спустился на крыльцо, по всей вершине холма раздались смешки.

Слон кинул хмурый взгляд в сторону стола и остался на крыльце, нетерпеливо поглядывая из-под ладони на дорогу. Двое часовых, пряча автоматы, караулили на подъезде за распахнутыми воротами. Лесной Дом бурлил и волновался.

Заточка, выйдя из машины, неловко подал девушке руку, но гостья, легко хлопнув его по пальцам, выскочила сама и взбежала на крыльцо. Слон шагнул к ней.

– Ну, привет, – несколько смущенно произнес он. Слон не видел дочь около десяти лет. Она выросла красавицей, и это не стандартная красота с обложки журнала. Мать ее была с Востока, Оксана унаследовала смуглую кожу, широкие скулы, узкий подбородок и миндалевидные глаза, но не темные, а сине-зеленые, как у отца.

– Привет, папа! – Оксана обняла его за шею – Слону пришлось нагнуться – и поцеловала в щеку. У стола кто-то захлопал, но хозяин зыркнул туда над плечом дочки, и аплодисменты мгновенно смолкли.

Следом за девушкой на крыльцо поднялся телохранитель Колобок – подручный Слона, которого тот год назад отправил в город, чтобы охранял дочку. Дюжий, хотя и немного оплывший сталкер лет двадцати пяти, румяный, пышуший здоровьем, с маленькими глазками. Челюсти его медленно двигались: Колобок не жевал жвачку, только когда спал или ел.

– Чего скакать? Я так однажды могу и не успеть, – просипел он в спину Оксане. У Колобка были повреждены связки, и говорил он сиплым низким голосом.

Девушка не обратила внимания на его слова, так как давным-давно поняла, что Колобок в целом безобиден и покладист. Стоя на крыльце, Оксана повернулась и широко раскинула руки.

– Всем привет! – радостно воскликнула она. Стах-керы зашумели, замахали ей, что-то выкрикивая. Девушка кивнула и через плечо посмотрела на Слона: – А где аномалии?

Заточка поднялся на крыльцо, волоча два чемодана и рюкзачок с нарисованным на боковине улыбающимся Чеширским Котом. Услышав слова Оксаны, он ухмыльнулся и, цыкнув сквозь зубы, сплюнул на ступени.

– Это же Лесной Дом. Самое безопасное место в Зоне… ну, для тех, кто здесь живет, ясное дело.

Оксана вздернула бровь.

– Безопасное? Вот спасибо! Этого мне и в интернате хватало. Туда не ходи, сюда не ходи… Папа, я надеюсь, здесь вы не будете меня за решеткой держать? А то я обижусь!

У Слона редко случалось, чтобы он не знал, что говорить. И не терялся он никогда – а вот теперь пребывал в растерянности и легком смущении. Зона – территория мужчин. Женщины здесь, конечно, тоже попадаются, но редко, и по большей части толстые глупые клуши, как Варвара, либо разбитные девицы, вроде работающих в «Сундуке». Хозяин Лесного Дома не привык разговаривать с красивыми молодыми девчонками. К тому же он плохо помнил дочь…

– Ничего, все решим, – невнятно проворчал он.

– Я думала, ты мне все покажешь, – настаивала дочь.

– Тут любое твое желание закон. – Слон брякнул первое, что пришло в голову, и неловко обнял ее за плечи. – Пошли, расскажу, что здесь и как.

– Вот, правильно! – Оксана даже хлопнула в ладоши, радуясь, как ребенок. Да она и была ребенком – в свои семнадцать лет девушка не видела ничего, кроме закрытой частной школы, и хотя выглядела красивой зрелой девушкой, повзрослеть не успела. Она громко смеялась, когда ей было весело, и обижалась, если что-то ее не устраивало, плакала, а могла и поколотить обидчика в случае чего – ее не смущали такие мелочи, как уместность проявления чувств.

– Вещи наверх давай, – велел Слон порученцу, кренившемуся под весом чемоданов. Оксана уже сбежала с крыльца, и отец поспешил за ней. Заточка кивнул, пожирая девушку взглядом.

– Помогай давай, тефтеля, – сказал он. Колобок, флегматично покосившись на Заточку, отодвинул его плечом и затопал следом за девушкой. Заточка недовольно ощерился ему в спину, но Колобок, став телохранителем дочки хозяина, вышел из-под командования порученца, и тому пришлось самому волочь чемоданы с рюкзаком по винтовой лестнице.

Отбежав от крыльца на несколько шагов, Оксана обернулась, задрала голову.

– Ух ты! – воскликнула она, из-под ладони разглядывая бывшую водонапорную башню. – Большая она у тебя!

– Ну да. – Слон пожал плечами. – Не в маленькой же жить, не поместишься.

– А наверху пулемет! Настоящий? – обрадовалась девушка и замахала часовому на крыше: – Эй, привет! У вас пулемет стреляет?

Часовой неуверенно помахал в ответ и ничего не ответил – то ли не знал, как отвечать на столь странный вопрос, то ли не расслышал. Вместо него вразнобой загомонили сталкеры за столом:

– Еще как стреляет! Бабахнет – всем кранты. Хочешь стрельнуть? Иди сюда, мы тебе дадим пистолет подержать!

Раскрасневшаяся от удовольствия Оксана подошла к сталкерам, протянула руку к сидящему ближе всех Игнату.

– Я Оксана, а вы? Сталкеры засмеялись.

– Игнат я, завхоз, – насупился Игнат, будто даже обидевшись.

– Ну так будем знакомы! – воскликнула Оксана, встряхнув заскорузлую ладонь старого сталкера. Вокруг опять засмеялись, даже недовольный всей этой суетой Слон улыбнулся.

– Здесь наша кухня и столовая. – Он показал на здание рядом с бараком. Из дверей показалась Варвара с подносом, накрытым льняной салфеткой, от которого сильно пахло сдобой.

– Здравствуйте, тетя Варя! – радостно воскликнула девушка. – Мне папа о вас писал и Колобок рассказывал!

– Ох ты кровинушка моя бедная!

Кухарка, поставив поднос на стол, обняла Оксану. Она видела девушку впервые в жизни, но уже успела полюбить ее всей душой – за то, что та такая молодая и красивая, по-детски живая, и за то, что она живет без матери. Сердце кухарки содержало огромные, нерастраченные запасы нежности. Конечно, она заботилась о сталкерах, которых воспринимала как больших, шумных, непослушных детей, но ей нужен был настоящий ребенок. После того как ушел Змееныш, Варвара вся извелась и даже немного похудела. И теперь, когда появилась Оксана, кухарка расцвела, а уж от обращения «тетя» мгновенно растаяла.

– Бедная моя девочка, ты голодная? От Кордона долго ехали, в дороге мужики и не додумаются покормить, – ворковала Варвара, обняв девушку и увлекая ее за стол. – У меня и пирожки есть, напекла с утра и вот пироженко припасла, небось любишь сладкое?

Оксана засмеялась.

– Люблю, тетя Варя, я все вкусное люблю!

– Так я принесу сейчас, – озаботилась Варвара и, пыхтя, устремилась на кухню, вытирая глаза углом фартука. Тут же позабыв и про нее, и про «пироженко», девушка села на лавку между сталкерами, которые немедленно очистили ей место.

Непосредственность и открытость девушки очень быстро завоевали Оксане всеобщую любовь. Слон хоть и был недоволен тем, что дочь осталась ужинать со сталкерами (в его кабинете был накрыт стол получше), однако возражать не стат и уселся на стул, который подошедший Заика поставил во главе стола. Несколько сталкеров удивленно покосились на хозяина – он редко снисходил до того, чтобы сесть со всеми, – но взгляды их быстро вернулись к девушке. Позади Оксаны возник Колобок. Вытащив изо рта розовую жвачку, прилепил ее к мочке уха, взял со стола пирожок побольше и стал со вкусом есть, неторопливо двигая мясистым подбородком. Заточка шагнул к хозяину.

– Все сделал, – прошептал он, неотрывно глядя на Оксану. – Ну и дочка у тебя выросла – загляденье!

Слон покосился через плечо на помощника и процедил тихо:

– Губу закатай.

Заточка вздрогнул, как от пощечины.

– Да ты чего? Я… да и в мыслях не было…

– Ага, рассказывай. Я не вижу, как слюни пускаешь?

– Да я… Просто… Хозяин, я ж для тебя стараюсь, ты знаешь, – вдруг брякнул он и, помрачнев, отвернулся. Чистое восхищение красотой и живостью девушки сменились обидой на Слона. У порученца действительно и мысли не было напрашиваться в зятья хозяину – просто в гниленькую, сумеречную душу Заточки заглянула первая в жизни влюбленность. И Слон оборвал чувство резко, грубо, оставив внутри неприятную пустоту.

– Зачем ты так? – тихо, с обидой пробормотал Заточка.

Слон не сводил с дочери задумчивого взгляда.

– Ладно, не дыши в ухо, – бросил он порученцу и повел в воздухе рукой, пытаясь сформулировать мысль. О подобных вещах хозяину Лесного Дома доводилось думать не часто, а говорить – и подавно. – Я хочу, чтобы у Оксанки моей все было, что пожелает. В университет зарубежный отдам, в этот… в колледж. Мужа найду богатого, из иностранцев. Пусть у нее жизнь будет нормальная, не как у отца ее, который из голытьбы выкарабкался, да все собственными руками. Ведь заслуживает моя дочка всего, а? – Слон обернулся.

– Зачем тогда сюда ее притащил?

– Да она сама напросилась, вези да вези в Зону! – с досадой крякнул Слон. – Интернат закончила, не смог отказать… Старый, наверно, становлюсь, мягкий.

А Оксана уже вставала из-за стола, ей не сиделось на одном месте.

– Где у вас оружие хранится? Дайте за пистолет подержаться, обещали!

Целый вечер ее водили по Лесному Дому. За бараком было стрельбище – выдали Оксане наушники и «тэтэшник», затем и «калаш» Слон разрешил подержать. Потом, как стало темнеть, Слон устроил экскурсию – и жилой барак показал, и недавно отремонтированным гаражом похвастался, и даже на крышу водокачки сводил, чтобы Оксана увидела весь холм. Колобок неотступно следовал за девушкой, карманы у него были набиты Варвариными пирожками.

– Одна без разрешения за ворота не ходи – склон заминирован, – добавил Слон, стоя рядом с дочерью возле низкого, по колено, бордюра на краю крыши.

– Зачем? – удивилась Оксана. – Разве мутанты к домам подходят? Они такие опасные?

Слон неопределенно пожал плечами. Не рассказывать же ей, что некоторые люди опаснее мутантов?

– И зачем тогда пулемет, если все равно по склону не пройти? – продолжала допытываться она.

Стоящий на часах молодой Филин, лопоухий и пучеглазый, засмеялся.

– Дак вон Змееныш, к примеру, по минам тогда как по тротуару прошел. Для таких, как он, я тута и приставлен… А чего я такого сказал?! – взвыл он: Слон отвесил ему затрещину.

– Это кто Змееныш? – заинтересовалась Оксана. – Вроде я со всеми познакомилась. – Она поставила колено на парапет, нагнулась вперед, разглядывая двор. Слон крякнул и схватил ее за талию.

– Осторожно!

– Был тут один, – пояснил Филин, отодвинувшись от хозяина. Тот мрачно глянул на него, и сталкер замолк.

– Идем, покажу твою комнату, – добавил Слон. – Поздно уже, а ты с дороги не прилегла даже. Да и я устал за день, надо отдохнуть.

Оксана как зачарованная разглядывала вечернюю Зону. Огни в Лесном Доме еще не зажгли, хорошо виден был темный лес у подножия и слабое свечение аномалии на опушке. Небо над Зоной, как пятнами чернил, было заляпано тучами, а на севере будто полыхал огонь – там рахливалось розовое свечение, в котором едва-едва проглядывали загадочные темные силуэты далеких зданий.

– Красивый закат! – вздохнула Оксана. – В городе такого не…

– Выброс, что ли, скоро? – неуверенно протянул Филин. Слон с Колобком уставились на горизонт, хозяин взглядом пошарил по небу, увидел атую полоску заката в стороне от розового свечения и рявкнул:

– В подвал!!!

Филин так и присел от неожиданности. Бросив бинокль, он прыгнул к люку, возле которого в бетон была утоплена квадратная пластинка с красной кнопкой в центре. Сталкер вонзил в нее палец, и над холмом разнеслась низкая тревожная сирена. Слон схватил Оксану за руку.

– Быстро вниз! Девушка выдернула руку.