Текст книги "Бомба для Аль-Каиды"

Автор книги: Андрей Анисимов

Соавторы: Александр Сапсай
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Водитель кивнул ей на прощание и тронул с места. Поток транспорта медленно тянулся по улице, и она еще долго видела сине-белый кузов его машины.

Работая здесь в киоске уже три года, Тюрина изучила, кто какие газеты покупает. Причем это относилось не только к ее постоянным клиентам, но и к тем, кого она видела впервые. «Комсомолку» брали в основном молодые женщины среднего достатка. «Аргументы и факты» – солидные мужики. Такие даже, бывало, останавливали напротив нее машину, и их дожидались водители. «Спортивную газету» приобретали старички, от которых разило пивом, или крепкие парни с бритыми затылками. Сейчас к ней направлялись именно такие. Два рослых парня с бритыми затылками в полосатых, как зебра, пальто, деловым шагом перешли улицу. Людмила заранее вынула из пачки два экземпляра «Спортивной газеты» и держала их наготове. Один из парней остановился рядом, а второй заглянул в окошко, всунувшись к ней чуть ли не по плечи.

– Привет, красавица.

– Здравствуй, если не шутишь. – Сорокалетняя женщина обостренно реагировала на всякое мужское внимание. Она чувствовала себя еще молодой и обаятельной, а мужики этого не замечали.

– Можно и пошутить. – Улыбнулся парень, вовсе не интересуясь ее товаром.

– Тогда приходи к закрытию. Сейчас мне надо выручку делать. А то я с тобой пошучу, а клиент пройдет мимо.

– А когда ты закрываешься, красавица?

Тюрина покраснела. Она начинала понимать, что молодого рослого парня привлекли к ней не газеты, а что-то еще.

– Обычно в девять. Вечернюю прессу продам, и домой. Дольше все равно торчать без толку.

– Вчера так же ушла?

Людмила вдруг побледнела и отвернулась. Она вспомнила, как вчера на ее перекрестке красивую молодую женщину такие же парни запихнули в микроавтобус. Она даже хотела позвонить в милицию, а потом испугалась. И как выясняется, не зря. Что если ее, как свидетеля, сейчас пырнут ножом. Комната пропадет. А она с таким трудом ее купила. Всю жизнь ишачила, и теперь эти двое не дадут дожить спокойно:

– Ничего я не видела и никому не говорила. – Буркнула она и хотела закрыть окошко. Но парень был молодой и сильный. Он вставил в щель локоть и улыбнулся:

– Значит, так никому и не сказала?

– Мамой клянусь.

Он залез в карман и вместо бандитской финки извлек бумажник:

– Вот сто баксов. Расскажешь, что видела – твои.

– А что я видела?

– Ты мне яйца не крути. Мы же оба знаем, о чем речь. Говори, сколько их? На какой машине приехали? Все выкладывай.

– Зачем тебе это, если ты сам здесь был? – Осторожно поинтересовалась киоскерша.

Парень с трудом сдерживал раздражение:

– Хочешь бабки заработать и башку сохранить, не задавай дурацких вопросов.

– Сколько их было, я не заметила. Машина большая, синяя, микроавтобус.

– Марка?

– Я в марках не понимаю. Кажется, немецкая. Я номер запомнила. В нем три девятки. – Сказала и осеклась. А что если они на хитрость пошли? Тогда ей конец. Но парень ухмыльнулся и достал из бумажника еще сотку:

– За номер плачу вдвойне. Вот, запиши на бумажке.

Она написала и получила двести долларов. Парни тут же исчезли. Тюрина долго не могла успокоиться. Когда продавала газеты, руки тряслись. Только к обеду пришла в себя. Днем она закрывалась на три часа. Обычно ходила перекусить в пельменную на Зубовской. Но сегодня пошла к метро и отобедала в дорогом итальянском кафе. С нее взяли семьсот рублей. За такие деньги Людмила Тюрина питалась первый раз в жизни.

Киев. Улица Красноармейская.

Квартира подполковника авиации Александра Круга.

17 ноября 2010 года. Десять часов утра.

Александр Прокопьевич Круг брился. Старательно намыливая щеки, он радовался, что руки его не дрожат и следов вчерашней пьянки на лице не видно. Вчера он оторвался по полной программе, даже на работу сегодня не пошел. Такое с подполковником ВВС Украины случалось нечасто. В последний раз он позволил себе выпить на пределе нормы полгода назад, на юбилее своей супруги. Ксении исполнилось сорок. Повод вполне солидный, но и в тот раз он долго чувствовал вину за свою неумеренность. А вчера произошел и вовсе исключительный случай – он пил с самим президентом.

Ополоснувшись, побрызгал себя туалетной водой. Теперь можно было и позавтракать. Но голода подполковник не ощущал, а скорее легкую тошноту.

Уходя на работу, жена предупредила – завтрак на столе. Супругу придется лишь разогреть кофе.

Набросив махровый халат бледно-бежевого цвета, Александр Прокопьевич медленно прошествовал на кухню. Семья подполковника занимала большую квартиру. Сюда на самой заре перестройки переехал его отец. Круг старший тоже служил летчиком. Этой чести он удостоился за прекрасную летную работу на всесоюзных учениях в Казахстане. Там бомбардировщик Прокопия Антоновича Круга «Ту-22МЗ» показал лучший результат, накрыв все цели «противника». После этого он ушел на пенсию. Сын продолжил дело отца. Он тоже успел полетать на «Ту-22», затем освоил «Су-24М» и потом долго не летал. То не было горючего, то средств для содержания боевых машин.

Лишь два года назад снова сел за штурвал. Это случилось на совместных маневрах стран НАТО, куда украинцев пригласили в качестве потенциального партнера, а по сути бедного родственника. И там подполковник сумел отличиться. Американцы то ли в шутку, то ли с желанием подколоть предложили украинцу поднять в воздух их новенький «В-2». Надеялись, что откажется, а он неожиданно согласился. Теоретически эту машину Круг знал. А в две тысячи третьем году наблюдал за полетами удивительного треугольника на авиашоу в Дубаи. Но представить себе, что он получит возможность лично подняться на чуде заокеанской техники, Круг тогда не мог. И вот такое предложение. Было ли оно случайным или хорошо продуманным, подполковник тогда не подумал. Откуда ему было знать, что американские военные давно завели на него секретное досье. Туда было вписано, что он, подполковник украинских ВВС Александр Круг, успешно справился с пилотированием русского «СУ-34». Эта была его секретная командировка в Россию, и американцам подполковник о ней не докладывал. Но, видимо, те умели получать нужную информацию самостоятельно. Командировка являлась чем-то вроде обмена опытом.

Усевшись в кабину диковинной машины, летчик понял – этот опыт ему пригодился. Американский бомбардировщик он в небо поднял, и классно приземлил. Янки устроили в его честь банкет.

С тех пор прошло много времени, и Александр Прокопьевич все реже вспоминал свой шальной экспромт. Вчера ему о нем напомнили. И не где-нибудь, а в Залесском, во время охоты с самим президентом. Приглашение на «царскую» охоту тоже последовало довольно странно и весьма внезапно. Управделами президента позвонил ему накануне поздно вечером и передал приглашение. Подполковник немного растерялся, на следующий день у него имелись другие планы. Но Круг был заядлым любителем пострелять дичь, а в Залесском ее водилось в изобилии, поскольку простому смертному эти места недоступны. Да и как откажешь президенту! И он согласился.

Охотились с собаками на кабана. Александру Прокопьевичу достался номер на опушке, президенту в двадцати метрах от него. Стадо кабанов гончие выгнали как раз между ними. Оба не промахнулись. Президент уложил секача, Круг завалил хрюшку. Глава государства Кругу понравился. Он оказался веселым и хлебосольным мужиком. Прекрасно рассказывал анекдоты, знал множество стишков и прибауток – вполне земной человек, понимающий вкус к жизни. За столом, после охоты, как полагается, крепко погрелись и пошли в баньку. Там тоже выпили. Как получилось, что подполковник остался в бане с министром обороны, генералом Дыбенко, вдвоем, он не отследил. До этого парились большой компанией, в которой присутствовал и президент. Но неожиданно все исчезли. Никола Вениаминович предложил посетить парилку. Круг взял веник и прошелся по высочайшим бокам. Потом и министр его попарил. Когда вышли и охладились в бассейне, Дыбенко вдруг спросил: «Не хочешь в Америку смотаться? Кажется, ты на их самолетах не так давно летал»?

Хмель после холодной воды голову отпустил, но душевное веселье у Александра Прокопьевича сохранялось, и он ответил не задумываясь: «Куда родина прикажет, туда и смотаемся».

Министр усмехнулся и заметил, что в данном случае родина приказывать не может, а может лишь просить. Американским друзьям нужно оказать услугу. И добавил «Не бесплатную. На этой командировке ты сможешь заработать полмиллиона долларов. И сам подбери экипаж. Кого там у вас полагается… Бортмеханика, бомбометателя. Они получат столько же».

«Бомбометателей у нас не бывает, а бывает штурман-оператор», – уточнил летчик.

Что конкретно предстоит делать в Америке, Круг так и не выяснил. Кого и где придется бомбить, министр не сказал. Что за борт представят американцы, тоже. Удалось выяснить только то, что лететь предстоит в Неваду и уже там получить боевое задание.

Припоминая вчерашнюю беседу в бане, подполковник забыл включить под кофейником газ. Поняв свою оплошность, чиркнул спичкой и снова уселся за стол.

Вчера на предложение министра он согласился, а сегодня засомневался, правильно ли поступил? Летчик догадывался, такие деньги ему даром не заплатят. Но подобный гонорар даже рискованный боевой вылет оправдывал. Смущало другое. Министр просил заграничную командировку держать в секрете. Поначалу и это не смутило – близким он и раньше о своих служебных вояжах не докладывал. Но тут ему посоветовали утаить поездку даже от командующего ВВС. А это уже было странно. Александр Прокопьевич предположил, что президент, поскольку он и пригласил летчика на охоту, в курсе. Но его непосредственным начальником оставался генерал Шмытко. С командующим военной авиации Круг имел, помимо служебных, хорошие личные отношения. Обойти генерала при таком ответственном задании, да еще за океаном, означало не только нарушение субординации, но и отдавало хамством.

Но назад пути нет. Он дал слово министру и обязан слово держать. Он уже не мальчик.

Допив кофе и не прикоснувшись к еде, Александр Прокопьевич перебрался в свой кабинет и уселся в кресло. Выбирать кандидатуру штурмана ему не пришлось. Он всегда летал с майором Саратовым и дружил с ним много лет. Это был самый близкий для Александра Прокопьевича человек, на которого он мог положиться, как на самого себя. И специалистов, равных ему, Круг не встречал. Подполковник снял трубку и набрал номер:

– Ванька, бери ноги в руки и ко мне.

– Саня, я же на работе.

– Хрен с ней, с работой. Или тебе приказать, майоришка паршивый?

Приказывать подполковнику не пришлось. Младший по званию заржал на другом конце провода и обещал явиться. Александр Прокопьевич положил трубку, встал с кресла и зашагал в спальню. Сбросив халат, надел форменную рубашку, парадные брюки и выложил китель на спинку стула. Когда Саратов позвонил в дверь, хозяин предстал перед ним при полном параде.

– Ты чего вырядился, Санек? Или юбилей у кого? – Уставился Саратов на друга.

– Ты заходи, а потом вопросы будешь задавать. – Усмехнулся подполковник. Майор, растерянно озираясь, проследовал за хозяином в кабинет и так же растерянно уселся в кресло:

– Не томи, говори, что случилось?

Круг посмотрел товарищу в глаза долгим прищуренным взглядом и спросил:

– Сможем мы с одного захода накрыть цель в полмиллиона долларов?

– Это зависит от сложности и размера объекта… – Неуверенно ответил Саратов.

– Размер объекта я не знаю. Но если мы его накроем, каждый получит по пол-лимона зеленых. У тебя когда-нибудь было столько денег?

– Ты же знаешь мою зарплату?

– Знаю. Представь себе, что у тебя полный чемодан баксов, что бы ты с ними сделал?

– Я бы купил себе новый спиннинг. – Саратов немного помолчал и звенящим от волнения голосом добавил: – С настоящей шведской катушкой.

– Тогда заедем к тебе за заграничным паспортом и прямым ходом в американское посольство. Теперь понял, почему я в парадном мундире?

Иван понял не до конца, но спорить с командиром, хоть тот и был его близким другом, не стал. Полковник Круг по службе числился его непосредственным начальником.

Москва. Лубянская площадь.

Главное управление ФСБ России.

17 декабря 2010 года.

В кабинете полковника Рощина Сергей Павлович Снегирь чувствовал себя как дома. В первую минуту Тимофей понял – мужчины знают друг друга давно и встрече рады. Они не только рьяно трясли друг другу руки, но еще и крепко обнялись. Снегирь представил полковнику Тимофея, пояснив, что привел едва оправившегося от ранения фронтового журналиста. После чего развалился в кресле и быстро выложил информацию об убийстве Игоря Клименко и о похищении Гали. Рощин кому-то позвонил, кого-то вызвал. Когда порученец выложил ему на стол небольшую папку, обратился к Тимофею:

– По убийству вашего друга работает городская прокуратура. Дело ведет следователь Трутеев. Это опытный специалист, и можно надеяться, что он убийцу нароет. Но и наше ведомство в расследовании косвенно участвует. С оперативной группой на место преступления выезжал и наш сотрудник. Он же вместе со следователем посетил отца убитого. Что касается похищения вашей подруги, у меня об этом никаких сведений нет. В милицию или другие органы правопорядка заявления на этот счет не поступало. У вас, Тимофей Анатольквич, есть какие-нибудь соображения?

– Соображения есть у меня. – Вступил в разговор киевлянин: – Они требуют материалы убитого журналиста. Уверен, что похитители Гали и убийцы Клименко – одна компания. Но тебе, Федя, не стоит строить разные гипотезы. У меня есть номер машины, на которой девушку увезли. Помоги найти владельца, а дальше я сам разберусь.

Рощин усмехнулся:

– Незаконные оперативно-разыскные действия на территории другого суверенного государства… Да я тебя арестую. Давай сюда номер машины.

Снегирь протянул Рощину бумажку, никак не отреагировав на его угрозу:

– Ты, Федя, пойми, концы наверняка в Киев потянутся. Сам подумай, кому в Москве нужно чернить Юлю Тимошенко? У нас в мае выборы. Кому-то очень хочется вылить на премьер-министра ушат помоев. Тут же все ясно. Я даже подозреваю, кто заказчик компромата, но мне нужны доказательства.

– Подозреваешь – скажи.

Снегирь посмотрел на Старкова:

– Тема, прости. Мы сейчас с полковником немного на мове погутарим. Федя проработал в Киеве двадцать лет. Он наш. И это наши внутренние хохлацкие дела. Не хочу тебя путать.

Тимофей понимающе кивнул и отвернулся к окну. Снегирь несколько минут говорил с Рощиным по-украински. Когда они закончили, Рощин обратился к Старкову:

– Простите нас, Тимофей Анатольевич. Сережа, возможно, прав. Тут замешана политика. Но я уверен – убийца и похитители наши, московские. Да и номер машины столичный. Наберитесь терпения. Мы девушку найдем.

В кабинет вошел молодой офицер и поставил на письменный стол полковника поднос с кофе и крекерами.

Пока Снегирь с Тимофеем пили кофе, Рощин извинился и вышел.

– Этот мужик нам поможет. Он мой старый друг и в прошлом великолепный оперативник. Это он сейчас в кабинетах обжился. А раньше все лесные тропы в Карпатах облазил.

– А чего он там делал? – Удивился Старков.

– Работал по остаткам националистических бандформирований. Так что наши украинские дела он прекрасно знает.

– Странно. А почему он уехал из Киева?

– Потому и уехал. Понимаешь, нити националистических организаций привели в ЦК Партии Украины. Он не уехал. Он убежал.

Тимофей вспомнил, что украинскими националистами занимается отец убитого друга:

– Сережа, отец Игоря, Василий Дмитриевич Клименко написал много трудов на эту тему. Может быть, Рощина это заинтересует?

– Спроси у него. Он, кажется, сам пишет диссертацию о том же. Вполне воз…

Договорить Снегирь не успел. Рощин вернулся в кабинет.

– Ваша машинка зарегистрирована на ООО «Цукер». Это совместное российско-украинское предприятие. Ее руководитель и генеральный директор Виктор Новенько. По нашим сведениям, они ведут чистый бизнес, к политике отношения не имеющий. Но копнуть их можно.

Снегирь встал с кресла и навис над полковником всей своей массой:

– Ничего, Федя, пока не копай. Занимайся агентами Аль-Каиды. У тебя и так работы невпроворот. Я сам все сделаю. Пиши адрес.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь?

– Понимаю. Тебе ничего не грозит. Это не твой уровень. И потом, сам же брякнул, о пропаже девушки никто заявлений не писал.

– Вот ты мне сейчас его и напишешь…

– Напишу, когда мы Галю найдем. И выложу тебе полный отчет. Ты же меня знаешь…

– Даю тебе сутки. Завтра утром наш сотрудник навестит маму девушки и примет от нее заявление. Кстати, как тебе удалось номер машины добыть?

Снегирь ухмыльнулся:

– Ты мне дал сутки? Так вот, на сутки это моя профессиональная тайна. Завтра утром я тебе ее открою. Все, мы побежали.

– Подожди, пропуск подпишу.

– Подписывай.

Рощин вручил им подписанные пропуска и, пожимая Снегирю руку, высказался:

– Змий ты, Сережка. Держи меня в курсе.

– Тебе и так все будет известно. Теперь мы у тебя под колпаком.

Рощин усмехнулся и, провожая их до двери, сказал Тимофею:

– Вы с ним поосторожнее. Он когда-то своей бандой весь Днепропетровск в страхе держал.

– Держал, пока на Юлю не напоролся. – Ответил Снегирь и потащил Старкова из кабинета. Но тот уперся и с порога сообщил Рощину о работе Василия Дмитриевича Клименко. Полковник заинтересовался:

– Если речь идет о временах довоенных, или еще раньше, о начале тридцатых, буду рад ознакомиться. Что касается начала Второй мировой и советского периода, тут о бандеровцах я сам могу его просветить.

Тимофей продиктовал домашний телефон ученого и, наконец, оба визитера покинули кабинет контрразведчика.

Соединенные Штаты Америки. Невада.

Военно-воздушная база «Пикирующие святоши».

17 ноября. 2010 года.

О том, что генерал Фил Далисенсен прилетел в Неваду, знали всего несколько человек из Пентагона и два человека из Азиатско-Тихоокеанского отдела ЦРУ. Вездесущие агенты, курирующие Восточную Европу и проявившие к визиту в Киев трех высокопоставленных военных, включая Фила, некоторый интерес, получив информацию о том, что те встретились с президентом на его даче и весело провели сутки в обществе украинских коллег, успокоились. Слишком много проблем создавали им подпольные отделения Аль-Каиды в столицах новых членов Евросоюза.

Генерал задумал операцию «Мекка» в день, когда от взрыва террориста-смертника погиб его сын Гарри. А недавно, после атаки на Пристонский университет, где его брат Том работал профессором, укрепился в своем решении. Тома извлекли из-под завалов уже мертвым. Но на личное горе Фила тогда никто не обратил внимания. Человечество в тот день прибывало в шоке от страшного злодеяния фанатиков, уничтоживших лучшие университеты и музеи мира.

Фил задумал месть и предложил старому другу, полковнику Рою Каллари, стать его главным помощником. Рой служил начальником авиабазы в Неваде и командовал эскадрильей боевых самолетов. В генеральном штабе Фила поддержало несколько человек. Двое из них, Эндрю Коновер и Майкл Славски, согласились принять в операции непосредственное участие. Фил вместе с ними и полетел на Украину. Вернувшись из Киева, открыто с коллегами не встречался. Несколько дней сидел за компьютером, просматривал отчеты с фронта и никакой активной деятельности не вел. Если не считать десятка воздушных тревог в день, когда он спускался в бомбоубежище, то и из кабинета не выходил. Смертники Аль-Каиды на всевозможных летательных аппаратах пытались прорваться к Вашингтону. Пока ПВО удавалось их сбивать далеко на подлете к городу и больше одного – двух взрывов в неделю в Вашингтоне не случалось. Далисенсен с грустью вспоминал первые месяцы Большой войны, когда американцы уничтожали неприятеля за сотни километров от собственных границ. Но ракеты «земля-воздух» среднего и дальнего радиуса действия давно закончились, и у Белого дома не хватало средств заказывать их для армии в нужном количестве. А неприятель уже пользовался аэродромами некоторых стран на самом американском континенте. Так что теперь приходилось биться с ним в небе Соединенных Штатов.

Утром семнадцатого декабря Фил подписал у заместителя начальника генерального штаба Эндрю Коновера командировку и с военного аэродрома «Кондор» вылетел в Неваду. В командировке значилось, что генерал Далисенсен отбывает с инспекционной проверкой военно-воздушной базы «Пикирующие святоши» сроком на одни сутки.

Небольшой транспортный самолет «Локхид F4» приземлился на вспомогательный аэродром базы в пятнадцать часов тридцать минут. Несмотря на ноябрь, обычно здесь прохладный, жара стояла страшная, и чахлая полынь, покрывающая пустыри по бокам бетонной полосы, выгорела. Начальник базы полковник Рой Каллари встретил генерала на машине. От вспомогательного аэродрома до административного здания корпуса можно было добраться за пятнадцать минут неспешным шагом. Но полковник усадил генерала на заднее сидение и с ветерком доставил до стеклянных дверей. Правда, ветерок этот был горячим и нес мелкий песок с пылью, что комфорта короткой поездке не добавило. Но генерал неудовольствия не выказал. Далисенсен, как большинство его шведских предков, отличался выдержкой и невозмутимостью.

База «Пикирующие святоши» выглядела вымершей. И если бы не рев поднимающихся в воздух машин, поверить в то, что здесь размещается эскадрилья знаменитых асов, было бы сложно. Безлюдье объяснялось тем, что в дневное время технический персонал скрывался от жары в ангарах, а летчики несли постоянное дежурство в воздухе. По этой причине генерал, кроме двух унылых часовых, никого по пути не встретил. Взмокшие от пота автоматчики вытянулись и отдали генералу честь.

Начальник базы собственноручно распахнул дверь и, впустив визитера, проводил его на второй этаж в свой кабинет.

– Виски? Кола? – Спросил он, открывая бар, снабженный холодильной установкой.

– А кваса у тебя нет?

– Что это такое?

– В Киеве угощали. Хорошая штука. Жажду утоляет лучше наших шампуней вроде «колы».

– Кваса у меня нет, – не без огорчения признался полковник.

– Тогда ничего не надо. Что у вас с погодой творится?

– Это у Господа спроси. Уже неделю днем под тридцать, а ночью морозит.

– Черт с ней, с погодой. Где ребята?

Рой посмотрел на часы:

– Сейчас их звено в воздухе. Через десять минут на полосе. Еще десять минут на сортир, ты же помнишь что делают с мочевым пузырем перегрузки, и они здесь.

– Хорошо. Пока их нет, обсудим детали.

Офицеры уселись в кресла. Рой все же взял бутылку колы и отсосал из горлышка четверть. В кабинете, в отличие от пустынной невадской жары, держалась прохлада. Кондиционеры делали воздух неестественным, с примесью химии, но это было все равно лучше, чем ад за окном.

– Когда появятся русские?

Фил поморщился:

– Запомни, не русские, а украинцы. Это два разных народа и два разных государства. Сколько тебе можно это объяснять?

– Для меня без разницы, – усмехнулся Рой: – Они все там русские. Это ты у нас славянофил, Пушкина в подлинниках читаешь.

Фил решил не отвечать:

– Ты свои самолеты так и не перекрасил?

– А зачем? – Удивился Рой: – Кончится война, «Святоши» опять начнут изображать «противника». Это наш хлеб. – До Большой войны эскадрилья «Пикирующие святоши» выполняла специфическую работу. Американские истребители, перекрашенные в «Миги» и «Су», играли роль противника в учебных боях пилотов ВВС США. Пришла война, и летчики эскадрильи перешли на боевое дежурство, так и не перекрасив свои «Рапторы».

– Ладно, это нам даже кстати. Придется немного добавить оранжевой краски.

– Красок у меня хватит. – Заверил генерала полковник. Фил продолжил:

– Сегодня четверг. Украинцы должны появиться до конца недели. На выходных отдохнут, привыкнут к климату. В понедельник-вторник потренируются. Думаю, несколько вылетов им хватит. Они асы. Кстати, машина, надеюсь, подготовлена?

– Так точно, генерал. Вчера поднимали в воздух. Все в полном порядке. Вон стоит. Из окна видно.

Фил подошел к окну. Недалеко от большого ангара застыл русский истребитель-бомбардировщик «Су-34». Его крылья и фюзеляж украшали эмблемы суверенной Украины. Фил удовлетворенно хмыкнул и направился к стене, где висела большая карта мира:

– Договорился с ребятами?

– Да, с украинцами полетит звено Билли Круза.

– Тогда действуй по плану. – Операция «Мекка» начнется в среду. На рассвете они поднимутся и перелетят океан. Двух дозаправок в воздухе хватит. Твое звено будет сопровождать украинцев до базы «Солнечные пески». Здесь – он ткнул пальцем в Юго-восточную Азию – они возьмут на борт комплект груза «Х» и в четверг пойдут на цель. Четверг у мусульман день праздничный, сам понимаешь, сколько соберется паломников. Отработают цель и повернут обратно. Через три минуты после выполнения задания украинцы должны быть уничтожены. Это произойдет где-то здесь. – Фил снова упер палец в карту мира: – Сделав работу, твои «Святоши» отбомбят грузом «х» ядерные объекты Дик Хана и вернутся на «Солнечные пески». Через час весь мир узнает, что украинцы сбросили водородную бомбу на молящихся мусульман.

– А если сумеют катапультироваться? – Перебил генерала Рой.

– Еще лучше. Аль-Каидовцы их все равно разорвут на куски, да еще получат в руки неопровержимые доказательства.

– И весь мусульманский мир постарается уничтожить Украину, – сделал вывод полковник.

Фил отошел от карты и уселся в кресло:

– Не думаю. После такой встряски они вообще прекратят войну. Во всяком случае, Большую войну. Четыре ядерных удара Аль-Каида не выдержит. Проблема не в этом. Ты уверен, что твои парни не выкинут какой-нибудь номер?

– Пять миллионов каждому – хорошие деньги, – возразил Рой. Фил на минуту задумался:

– Надеюсь, они это понимают. Постарайся, чтобы кроме летунов звена Билли, с украинцами здесь на базе никто не контачил.

– Это нетрудно. Скажи, Фил, мы старые друзья, ты не боишься после этого попасть в тюрьму на пожизненный срок? Ведь ни конгресс, ни президент ничего не знают.

– А зачем им знать? Это штатная военная операция. Ты же не ставишь в известность президента, когда сбиваешь самолеты фанатиков…

– Это во время войны обычное дело. А тут ядерная атака.

– Не бойся, если все пройдет, мы еще станем национальными героями. И украинцы, посмертно. Они, освободив мир от черной чумы, героически погибли от «зенитного огня противника». Ты же знаешь, у Аль-Каиды уже появилась атомная бомба. Не мы их, так они нас. Пока конгресс и Белый дом решают, как поступить, воины Аллаха ждать не будут. Наша гнилая демократия и так сделала, что могла. Все дипломатничали с обезьянами, пока они нам задницу не поджарили. Самое главное, чтобы твои парни молчали. Если кто-нибудь пронюхает, что летуны из эскадрильи «Святоши» сбили украинских коллег, вот тогда нам конец.

– Разрешите войти, – Фил и Рой одновременно повернули головы. В дверях стояли крепкие загорелые мужчины и улыбались во весь рот.

– Заходите, ребята. Мы только что о вас говорили. – Улыбнулся в ответ генерал Фил Далисенсен. И продолжая улыбаться, поднялся, чтобы пожать летчикам руки.

Киев. Дом правительства.

Кабинет премьер-министра. 17 ноября 2010 года.

Тимошенко положила трубку и задумалась. Она только что говорила с президентом России. Известие об атомной бомбе Аль-Каиды его не удивило. «Не волнуйтесь, Юлия Владимировна, речь идет о опытном образце. Испытаний они не проводили. И пока не закончится праздник Рамадан, проводить не будут. Мы с президентом Соединенных Штатов и руководством Евросоюза уже начали консультации. Имеется один план, но озвучивать его еще рано. Как только будет принято решение, я вас тут же оповещу».

Она повторила про себя каждое слово российского лидера и решила, что ему можно верить. К тому же утром пришло обнадеживающее известие из Одессы. Туда припыли лишь несколько небольших судов с беженцами. Это были рыбацкие шхуны с испорченной или слишком примитивной радиосвязью. До них сообщение, что войска Аль-Каиды спешно покинули территорию Грузии, еще не дошло. Остальные развернулись и взяли курс на Батуми. Тимошенко телеграммой поздравила с этим известием Георгия Хаиндрава и получила от него ответ с благодарностью.

Сегодня премьер-министр решила закончить рабочий день пораньше. Внуку исполнялось десять лет, и она хотела провести вечер дома. Но секретарша доложила, что ее срочно хочет видеть Натан Маркович Лазовой. Тимошенко понимала, начальник внешней разведки зря не побеспокоит, и распорядилась его принять.

– Что случилось, Натан? – Спросила она вместо приветствия.

– Возможно, и не стоило придавать особого значения данной информации, но мне кажется, здесь что-то не так. – Уклончиво ответил Лазовой.

– Можешь не темнить? Ты же руководитель спецслужбы, доложи по существу дела.

– По существу, так по существу. Сегодня в четырнадцать часов пятнадцать минут подполковник ВВС Александр Круг и майор ВВС Иван Саратов запросили визы в американском посольстве.

Информация не показалась Тимошенко чрезвычайной. В Америку ездили сотни украинцев:

– Ну и что?

– Во-первых, им тут же визу оформили. Американское консульство еще до Большой войны скорее, чем за две недели подобных вопросов не решало. А в военное время на это у них уходит не меньше месяца. А тут такая оперативность. Во-вторых, подполковник Круг и майор Саратов входят в десятку наших лучших летчиков. Они способны поднять в воздух самые современные машины. С учетом недавнего визита генералов из Пентагона и, заметь, в том числе одного из ВВС США, мне кажется, моя информация заслуживает внимания. И еще один момент: подполковник и майор – друзья. Это обстоятельство объясняет их желание путешествовать вдвоем. Но Саратов является так же штурманом-оператором. В паре они составляют экипаж, способный выполнить любое боевое задание.

Тимошенко задумалась. Она вспомнила бегающие глазки министра обороны Дыбенко и разговор с президентом Украины по телефону. Если президент отвечал ей в своей обычной манере и никак не проявил беспокойства, то военный министр вел себя подозрительно. Она сняла трубку и набрала номер командующего ВВС.

– Шмытко у аппарата.

– Здравствуйте, Семен Ильич.

– Здравия желаю, Юлия Владимировна.

– Скажите мне, пожалуйста, вы в курсе визита летчика Александра Круга и штурмана Ивана Саратова в Соединенные Штаты?

– Первый раз слышу.

– Не могли бы вы вызвать обоих к себе для беседы?

– Естественно, могу.

– Сделаете одолжение. Я бы хотела лично присутствовать при разговоре.

– Нет вопросов, Юлия Владимировна. Когда вам удобно?

– В тот же момент, как летчики окажутся у вас в кабинете.

– Сейчас же вышлю за ними моего адъютанта с машиной. Только их привезут, вам доложу.

– Спасибо, Семен Ильич. Жду в кабинете.

Она положила трубку и посмотрела на Лозового: