Текст книги "Комбат. Олимпийский характер"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Как только капитана Рожкина в аэропорту «Адлер» усадили в серебристый джип, кто-то из горячо, по-кавказски встречавших его мужчин протянул ему рог с настоящим красным вином, которое издавало просто божественный аромат.

– Спасибо, конечно, но на работе я не пью, – смутившись, но довольно твердо сказал капитан Рожкин.

– Э, московский друг! Ты попробуй! Это тебе не паленая водка, из-за которой ты сюда к нам прилетел! – сказал один из местных, коренастый черноусый мужчина средних лет, и, обращаясь к седовласому серьезному и довольно упитанному коллеге, который восседал на переднем сиденье, подмигнул: – Правда, товарищ генерал?

Тот только молча кивнул.

– На халяву не пьют только язвенники и трэзвенники! – голосом Папанова подтвердил моложавый юркий парень.

– Ашот, это наш гость, и мы угощаем его от души, а не на халяву, – продолжил стеб черноусый.

Капитан Рожкин осмотрелся и понял, что в машине их всего человек пять, все стражи порядка, и все без формы, и все в приподнятом настроении.

Капитан Рожкин пожал плечами и сделал пару глотков. Вино было и правда божественным.

– Э! Так не пойдет, – остановил его попытку вернуть недопитое вино усатый, – Гарику еще никто недопитый рог не возвращал!

– А кто такой Гарик? – поинтересовался капитан Рожкин, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

– Как, ты не знаешь Гарика?! – высокопарно произнес усатый. – Гарика знает все Сочи, а скоро будет знать весь мир.

– А меня с Гариком познакомите? – для самого себя неожиданно веселым тоном, когда машина уже тронулась, спросил капитан Рожкин.

– Конэшно! – кивнул усатый. – Гарик – это я.

– Очень приятно, – кивнул капитан Рожкин и представился: – Следователь, капитан Рожкин.

– Да знаем мы, что ты Рожкин! Потому и даем тебе рог с вином. Заметь, не бокал, а рог! Целый рог отменного вина!

– Да, я уже успел его распробовать! Вино и правда отменное! – сказал капитан Рожкин.

– Ну, так и выпей, капитан Рожкин, на дорожку! – выкрикнул кто-то из мужчин.

– А как же я потом начальству представлюсь? – спросил капитан Рожкин.

– Да ты ж, капитан, ему уже представился, правда, товарищ генерал? – спросил Гарик.

Седовласый, солидный мужчина на переднем сиденье опять молча кивнул.

В конце концов капитан Рожкин все-таки допил вино и, откинувшись на сиденье, как-то сразу провалился в сон.

Когда машина затормозила, Гарик потряс его за плечо:

– Эй, капитан, Рожкин, просыпайся, выходи, будем еще вино пить. Шашлык-башлык кушать!

– Какой шашлык? – спросонья не понял капитан Рожкин.

– Шашлык из молодого барашка. Отец Ашота сам его делал.

– Не понял, а мы где? – спросил капитан Рожкин, выходя из машины. – Мы же в Сочи ехали. А куда вы меня привезли?!

Солнце уже почти скрылось за горами, и все вокруг постепенно окутывал таинственный полумрак. Джип, в котором они приехали, стоял во дворе довольно солидного, вполне современного особняка, окруженного высоким кирпичным забором.

Во дворе явно поработал модный дизайнер. Но делалось все под заказ, в, как теперь говорят, этностиле. Кроме выложенных камнями дорожек, альпийских горок, искусственного пруда с подсветкой и прочих модных в Европе ландшафтных наворотов, были чисто кавказские акценты. Самое почетное место было отведено, конечно же, мангалу, возле которого уже колдовал довольно упитанный мужчина лет шестидесяти. Аромат от мангала исходил необыкновенный.

– Ну что? Еще вина или уже под шашлык?! – спросил Гарик.

– Подождите, так мы не в Сочи? – спросил капитан Рожкин, которому по прилете сразу обязательно нужно было отзвониться в Москву и получить необходимые ЦУ, а по возможности еще и встретиться с Комбатом. Вылетая из Москвы, к сожалению, он не успел прочитать и проанализировать данные на всех самых значительных здесь стражей порядка. Но для этого ему надо было уединиться хотя бы на несколько часов в отеле.

Ориентировки на местное увэдэшное начальство у него были качественные, не только с биографиями, но и с психологическими портретами. И в седовласом генерале капитан Рожкин сразу узнал генерала Власова. Мать у него была из местных, а вот отец русский. Генеральские погоны он заслужил в одной из горячих точек. И, примеряясь к мирной жизни, не мог избавиться от непреодолимого желания рисковать. У него были давние завязки с Москвой. И очень часто он проводил операции, в которых участвовали и русские, и украинцы или, скажем, татары, грузины.

Приглядываясь к сидящим в джипе людям, капитан вначале еще пытался обозначить для себя, кто есть кто, и ему страшно хотелось влезть в свою барсетку и перечитать распечатанные для него в Москве странички с ориентировками. Но для этого просто необходимо было поскорее добраться до отеля и остаться наедине с самим собой.

Шашлыки, да еще с выпивкой, никак не входили в его планы. Но поскольку отвязаться от хлебосольных кавказцев не представлялось никакой возможности, он решил действовать так, чтобы извлечь максимум выгоды из сложившейся не совсем стандартной ситуации.

А тем, кто с ним ехал, нужно было хотя бы на время выключить его память. И потому, что после вызванной выпитым вином отключки капитан Рожкин не нащупал в барсетке те самые выданные ему в Москве ориентировки.

Обхитрить этих служителей порядка в штатском было, конечно, сложнее, чем, скажем, пытающихся напоить тебя бандитов. Но капитан Рожкин решил, что главным союзником здесь ему будет темнота, которая становилась все гуще и гуще.

Объективно оценив обстановку, он пришел к выводу, что, хотя и зажглись разноцветные невысокие наземные фонарики, у дома достаточно неосвещенных и плохо освещенных мест, где можно сделать вид, что пьешь, а вино выплеснуть. Даже если рядом будет стоять кто-то из этой местной компании, вряд ли поймет суть фокуса.

Для местных стражей порядка, как сразу понял капитан Рожкин, главной задачей было напоить его, и все для того, чтобы узнать побольше о цели его визита и о тех сведениях, которыми он владеет. Сам же капитан Рожкин хотел узнать как можно больше о местной милицейской мафии. В том, что мафия эта существовала и (у капитана Рожкина было на этот счет подозрение) была связана с Москвой, сомнений не было. И теперь, в преддверии Олимпиады, не только бандитские группировки, но и местное милицейское начальство, несомненно, делило сферы влияния. И если удастся это выявить, появится возможность держать ситуацию под контролем. Хотя, как уже давно догадывался капитан Рожкин, нет ни одного денежного места в России, а может, и в мире, которое бы «крышевали» только местные. Несомненно, за всем этим стояли и московские кураторы из МВД, ФСБ, а может, и ГРУ. При этом никогда не скажешь сразу, это такой способ держать под контролем все бандитские группировки и грамотно управлять их действиями или все-таки способ поживиться. Сколько рассказывали о том, как ретивые следаки собирали компромат на какую-нибудь шишку из главного управления. А потом оказывалось, что они сорвали какую-то сверхсекретную операцию. Но капитану Рожкину все равно хотелось дойти до конца. И узнать все, что только возможно. И уже потом решать, как распоряжаться полученной информацией.

При всяком расследовании или разведдеятельности есть минимум два способа добычи информации – активный, то есть расспросы и допросы, и пассивный, то есть наблюдение. Капитан Рожкин, которого местные принимали в качестве гостя, в данное время, чтобы не вызвать лишних подозрений, мог использовать лишь пассивный способ. Но при возможности, конечно, задавал вопросы.

Капитан Рожкин очень четко зафиксировал в памяти, что восседавший на переднем сиденье седовласый генерал Власов не просто тепло, а горячо, с рукопожатиями, объятиями поздоровался с хозяином этого коттеджа, отцом самого молодого из всей милицейской компании – Ашота, и не удержался, спросил у того:

– Ашот, у вашего отца просто-таки военная выправка. Он еще служит?

– Нет, – покачал головой Ашот, – он бывший генерал КГБ.

– Ну, в нашей сфере нет бывших, – заметил капитан Рожкин.

– Так он нам и сейчас очень помогает, – гордо сказал Ашот, – отцу из Москвы постоянно звонят. Он просто-таки ходячая энциклопедия. А теперь, на пороге Олимпиады, ему цены нет.

– А вы сами где учились? – поинтересовался капитан Рожкин.

– В Москве, – продолжал гордо вещать Ашот, и сразу стало понятно, что для него не очень-то существенно, какую профессию получать. Главное, в Москве.

– Ясно, – кивнул капитан Рожкин и, заметив, что генералу Власову кто-то звонит на мобильник, аккуратно стал двигаться к мангалу, возле которого генерал о чем-то горячо беседовал с отцом Ашота.

– Вы меня почему-то не помните, – продолжал Ашот, – а я, кстати, у вас в отделении практику проходил.

– Да ну! – удивленно проговорил капитан Рожкин, сделав вид, что внимательно слушает ностальгические воспоминания Ашота, который каждый свой рассказ о новом деле начинал словами: «А помните…» Но капитан Рожкин, делая вид, что внимает его воспоминаниям, улыбался, смеялся, грустил вместе с Ашотом, а сам внимательно вслушивался в то, что говорил генерал Власов и что говорили генералу Власову по телефону.

Уже слегка захмелевший Ашот, погрузившись в воспоминания, не обратил внимания на то, как капитан Рожкин вдел в ухо наушник. Это была одна из последних разработок московских Кулибиных из УВД. Наушник был связан с вделанным в обычный мобильный телефон хитрым устройством, которое позволяло прослушивать разговоры по мобильному в довольно приличном радиусе. И теперь, внимательно глядя в глаза Ашоту и время от времени кивая ему, капитан Рожкин слушал совсем другой разговор.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – очевидно, ответил на приветствие из Москвы генерал Власов.

– Ну что, как там наш птенчик? Прилетел?

– Птенцы, товарищ генерал, не летают! А вот капитан Рожкин, этот да, этот прилетел.

– Встретили?

– Встретили, по высшему протоколу.

– И чем занимаетесь?

– Шашлык жарим.

– Шашлык дело хорошее. Я шашлык люблю.

– Так прилетайте, товарищ генерал! Заодно и со своим подопечным пообщаетесь, так сказать. В неформальной обстановке.

– Легко сказать. Работы много. Но в скором времени обязательно наведаюсь! – пообещал генералу Власову его московский коллега.

– Ждем. Только предупредите. Отец Ашота вам молодого баранчика зарежет.

– Спасибо. Привет ему передавайте. Агенту Барсу.

– Хорошо, – кивнул местный седовласый генерал и, повернувшись к отцу Ашота, сказал: – Тебе от Тигра привет.

– И ему передавай, – кивнул отец Ашота. – От Барса.

– Вам привет от Барса, – передал седовласый генерал.

А капитан Рожкин понял, что этот голос московского генерала по кличке Тигр он определенно где-то слышал.

– Вы там хорошо поняли вашу задачу? – спросил московский Тигр.

– Поняли, – кивнул генерал Власов.

– Постарайтесь, чтобы этот ретивый капитан Рожкин не сунул свой нос куда не следует.

– Да.

– И узнайте, что ему известно. И вообще, по возможности контролируйте его. Он один прилетел?

– Да.

– Странно… Ну да ладно.

– А что нам с этой Сойкиной делать, с этой ретивой журналисткой, которую мы случайно окольцевали?

– Напомните мне, чем она там перед вами провинилась?

– Да вздумала следить за одним нашим агентом. И теперь, боюсь, слишком много знает. Ради безопасности я бы даже убрал ее.

– Если убирать, то только как бы случайно! У нас на кону слишком большие деньги. И пока что за ними не должно стоять никаких трупов, – предупредил московский генерал, работающий под псевдонимом Тигр.

– Да это ясно!

– Пусть сидит, где сидит, – проговорил Тигр, – слишком любопытная. А за любопытство любопытной Варваре нос оторвали. Ее будут искать. Нам важно выяснить, кто захочет выйти с ней на контакт. Вашим делом активно заинтересовалась Москва. Эта Сойкина – мелкая рыбешка, но она будет отличной наживкой для более крупной рыбы.

– Почему вашим, когда нашим делом… Вы ведь тоже в доле, – проговорил местный седовласый генерал.

– Можно об этом потом? А теперь будьте максимально внимательны. Имейте в виду: наши телефоны могут прослушиваться. Так что никаких имен и адресов. И названий продукта тоже.

– Но вы знаете, что банк РО через посредников практически выкупил ММ, – сообщил местный седовласый генерал своему московскому коллеге.

– С РО мы уже разобрались. Подставили по самое «не могу». С дня на день ждем ареста руководителя.

– И как это вам удалось?

– Это уже другая история. Вы лучше присматривайте там за вашей птичкой в клетке и за нашим Шерлоком Холмсом.

– Да все у нас, как говорится, под колпаком, под надежным колпаком, – проговорил генерал Власов.

Подслушивая телефонный разговор с Москвой, капитан Рожкин не забывал делать вид, что он изрядно захмелел. И даже отключив наушник, он, помахав Ашоту, пошел к кустам и сначала присел, а потом и прилег на лавочку. Он это место выбрал не случайно. Он заметил, что именно туда направился усатый Гарик и еще один довольно накачанный высокий мэн, который ехал с ними в машине.

– О, парня развезло с непривычки! – покачал головой накачанный мэн.

– Да, что-то мы не подрассчитали, – вздохнул Гарик.

– Что ты имеешь в виду?

– Да мы хотели ему язык развязать. А тут он вообще выключился. Не поговоришь, – сказал Гарик и на всякий случай позвал: – Эй, капитан, слышишь меня?

Капитан Рожкин довольно профессионально изобразил неразборчивое пьяное ворчание.

– Ну вот, видишь, лейтенант Зантария… Теперь, пока не проспится, он нам без пользы, – сказал Гарик и спросил у мэна: – Ты, когда у этой девицы был, на Красной, покормил хоть ее?

– Обижаешь! Конечно, покормил. Каша гречка, и воды – батарея бутылок. Меня Влад сменил. Там все надежно.

– Завтра надо будет с ней попробовать побеседовать… Или, может, не терять времени и, пока здесь этот московский гость приходит в себя, сейчас к ней смотаться и побеседовать?

– А шашлык? – спросил лейтенант Зантария.

– Оставишь мне, – сказал Гарик. – А то тревожно мне. Как бы эта ваша девица не сбежала.

– От кого?! У Влада сбежать? Нереально, – покачал головой лейтенант Зантария.

– Может, она у тебя или у Влада что-нибудь спрашивала, чем-то интересовалась? – продолжал Гарик.

– Ну, спросила, где можно купить «Моя Московская».

– А вы что?

– Да, говорю, в магазине.

– А она?

– А она спрашивает: «А где ее производят, не знаете?»

– А вы?

– А мы сказали, что раз Московская, то в Москве.

– Хорошо. А что еще?

– Да ничего. Поела, попила и спать на свою дерюжку улеглась.

– Ладно, поеду я все-таки, – сказал Гарик. – А ты с этого, на лавочке, глаз не спускай!

Когда Гарик ушел по направлению к гаражу, очевидно, заводить машину, позвали есть шашлыки.

– Где там наш московский гость? – спросил кто-то из темноты.

– Да перепил он, спит здесь на лавочке! – крикнул лейтенант Зантария.

– Ну так ты хоть сам иди шашлычка поешь!

– Иду! – крикнул лейтенант Зантария и, еще раз оценивающе взглянув на московского гостя, поспешил к мангалу.

Как только он отошел, капитан Рожкин короткими перебежками направился к гаражу, откуда доносился гул заведенной машины. Как только джип тронулся с места, он заскочил в гараж и, оценив имеющийся там транспорт, выбрал себе мотоцикл. «Харлей» был почти новенький. Но самое главное, ключ зажигания был на месте и на ручке болтался шлем, который прекрасно скроет его лицо.

Через несколько минут после того, как Гарик выехал из ворот, вслед за ним рванул и капитан Рожкин. Веселая компания, занятая шашлыками, этого, похоже, не заметила.

На мотоцикле капитан Рожкин начал гонять лет с четырнадцати. Когда он приезжал на лето к дедушке в деревню, обычно утром, когда дед уходил в лес по грибы или ехал с другом на рыбалку, капитан Рожкин вытягивал из гаража его старенького, но все еще на ходу стального скакуна и, пока деда не было дома, выбравшись задворками, чтобы не заметили соседи из деревни, седлал его и нарезал круги возле леса, за полем. Когда подрос, начал выводить машину и по вечерам, чтобы на танцы сгонять в соседнее село или девчонок покатать.

Конечно, деду докладывали о проделках внука. Но он делал вид, что ничего об этом не знает. А на восемнадцатилетие, которое Рожкин отмечал в конце лета в деревне, дед вдруг торжественно вывел из гаража свою двухколесную машину и, позвав внука, объявил:

– Ну вот, Васек, много лет служил мне мой гнедой верой и правдой. Пусть теперь тебе послужит. Береги его, люби, смотри его. И тебе он будет служить верой и правдой.

Это обозначало, что теперь Васек мог забрать машину в город и гонять по дворам на зависть всем мальчишкам.

Потом капитан Рожкин купил себе современный мотоцикл. А дедушкиного скакуна отвез назад в деревню.

Капитан Рожкин раньше бывал в этих краях и сразу понял, что Гарик ехал в сторону Сочи. Правда, самого города было не узнать. Он превратился в какую-то большую стройку. И, преследуя джип, капитану Рожкину на «харлее» пришлось изрядно попетлять вдоль ограждений, за которыми и день, и вечер, и ночь велось строительство. Капитан Рожкин еще не придумал, как именно лучше себя вести. И решил действовать по обстоятельствам.

Глава 6

Ангелина Сойкина ловила себя на том, что утратила счет времени. Сколько она сидит здесь, в подвале полуразрушенного дома, одной рукой накрепко прикованная к железной трубе, сказать было сложно. Все, что у нее было, – это постеленные на бетонный пол маты, две бутылки минералки и ведро вместо отхожего места. Где-то высоко над ней находилось небольшое окошко. Но его зачем-то закрыли картонкой, а по свету, который пробивался сквозь щели, было трудно сказать, то ли это дневное солнце, то ли вечерний фонарь.

На руке был наручник, второе кольцо которого человек, приведший ее сюда, надел на железную трубу. Но, поскольку кольцо было гораздо шире трубы, оно легко ходило вверх-вниз, и благодаря этому Ангелина могла садиться, вставать и даже делать несколько шагов.

Но сейчас Ангелине ходить не хотелось. Она сидела на матах поджав ноги и пыталась найти выход из сложившейся ситуации, которая из драматической перерастала в трагическую.

Еще сутки назад или чуть больше (без часов и мобильника ей было сложно сказать) она садилась в самолет, чтобы лететь в Адлер. Назавтра следом за ней должен был вылететь Борис Рублев, вместе с которым они должны были расследовать, где в Сочи производится паленая водка, которой успели отравиться уже несколько человек в Москве.

Уже на посадке Ангелина обратила внимание на девушек высоченного, под два метра, роста, похоже баскетболисток, которые, судя по их разговорам, тоже направлялись в Адлер, а оттуда в Сочи. И вдруг перед самым отлетом мужчина довольно подозрительной наружности передал одной из девушек огромную зеленую сумку.

Ангелина слышала и читала о подобных вариантах переправки запрещенных грузов. Но, поскольку теперь все вещи просвечивали, обнюхивали собаки, изучали подробнее не придумаешь, прошедшая через все проверки зеленая сумка делалась вне подозрения. Ни оружия, ни наркотиков там не было. Предположить, что тот явно подозрительный тип передал пирожки бабушке, тоже не приходилось. Значит, там было что-то не совсем дозволенное. А поскольку Ангелина летела в Сочи с определенной целью, она нафантазировала себе, что в этой сумке может быть что-то связанное с производством паленой водки.

В полете Ангелина поменялась местами так, чтобы сидеть поближе к баскетболистке, которой передали зеленую сумку, и слышать разговоры, которая она ведет. Девушка, которую, как вскоре поняла Ангелина, звали Полина, оказалась достаточно болтливой, и уже через несколько минут после взлета она как ни в чем не бывало рассказывала своей соседке Зое о своем неожиданном довольно приличном заработке.

– Прикинь, в аэропорту подошел какой-то чувак и говорит: «Вы командой летите, багажа у вас немного. Закинь в Адлер сумку. Для мамы теплые вещи на зиму. К тебе брат мой подойдет, сумку заберет». Я говорю: «Хорошо. Если в тех вещах наркотиков нет». Он мне: «Какие наркотики!» А потом: «Я тебе здесь пятьдесят долларов даю. А в Адлере брат тебе даст еще сто».

– Клево! Но там точно что-то сомнительное. Такие деньги за теплые вещи… – с сомнением проговорила Зоя.

– Я тоже засомневалась. Специально сумку потом открыла. Заглянула. А там, прикинь, какое-то старое одеяло. И все.

Ангелина была несколько разочарована. Но в аэропорту все-таки подошла поближе к баскетболистке с зеленой сумкой.

Та выглядела абсолютно растерянной.

– Прикинь, Зоя, – говорила она своей подруге, – вроде встретить кто-то должен был. А никто не встречает. Куда мне теперь с этой сумкой?

Ангелина оглянулась. Как ей показалось, за баскетболистками наблюдали несколько человек в штатском. И это довольно сильно бросалось в глаза. «На месте этого «брата» я бы ни за что не стала рисковать…» – подумала про себя Ангелина. Ей надо было ехать в отель, и следить за баскетболистками в ее планы не входило.

Но, как говорится, за спрос не бьют в нос, и Ангелина, достав свое журналистское удостоверение, подошла к автобусу, в который садились баскетболистки.

– Простите, – сказала она. – Я корреспондентка одной из московских газет, вы не могли бы меня подбросить до Сочи. Я заплачу.

– Такой красивый девушка! Разве можно тебе отказать! – проговорил шофер.

Ангелина взобралась, сразу подала ему деньги и стала приглядываться, где бы можно устроиться сесть.

Место оказалось как раз перед Полиной и Зоей, которые и здесь сидели рядом.

– Ну, блин! Во попалась! Теперь таскайся с этой сумкой! – раздраженно сказала Полина.

– Может, надо было ее в аэропорту оставить? – спросила Зоя.

– Кому?

– А так как он тебя найдет?

– Надо будет – найдет! – махнула рукой Полина.

Как оказалось, отель, где остановились баскетболистки, располагался в очень удобном месте. И места там были недорогими. Ангелина решила, что можно остановиться и в нем. Пока она оформляла документы, баскетболистки балагурили. И одна из них высказала весьма оригинальную идею, что их специально заселяют в только отстроенные к Олимпиаде апартаменты, чтобы они проверили качество мебели.

– Если нам кровати будут впору, не проломятся, то после нас и хоккеистов с клюшками на них класть можно, и лыжников с лыжами, – съязвила Зоя.

– Да зимники все легкие, – пожала плечами Полина. – Большую экономию на мебели сделать можно.

– А если кровати нас не выдержат, проломятся? – спросила Зоя.

– Будешь уплачивать неустойку! – сказала Полина.

– Так что ты с сумкой делать собираешься? – спросила Зоя.

– Пусть постоит. Отлетать будем – оставлю в гостинице, – сказала Полина.

Поскольку отель оказался недорогим и вполне пристойным, Ангелина попросила администратора забронировать одноместный номер и для Бориса Рублева.

Устроившись и приняв душ, Ангелина вышла в коридор и увидела, как по нему к лестнице стремительным шагом идет баскетболистка Полина с той самой огромной спортивной сумкой. Она спустилась вниз и, оглянувшись, подошла к темно-вишневой «ауди», куда ее в буквальном смысле просто затащили. Ангелина тут же сфотографировала и «ауди», и крупно ее номер. Но, к своему удивлению, Ангелина увидела, что машина никуда не едет. А Полина вышла из нее минут через десять веселая, можно даже сказать, радостная, но без сумки.

Как только вишневая «ауди» рванула с места, Ангелина подбежала к такси и попросила:

– Скорее, вон за той вишневой «ауди», я заплачу, сколько скажете!

– Дайте сто долларов, я ее вам вмиг догоню.

Ангелина тут же подала ему деньги. А таксист, похоже, и не собирался садиться в машину.

– Что такое?! – возмутилась Ангелина. – Вам что, может, мало?!

– Да нет, просто ваша «ауди» вернулась.

– Как «вернулась»?! – не сразу поняла Ангелина. А когда посмотрела туда, куда кивнул головой таксист, увидела, что «ауди» действительно возвратилась и из нее выскочили трое местных. Один, с усами, в милицейской форме, и нес ту самую огромную зеленую спортивную сумку.

Как только эти трое вошли в отель, Ангелина пошла за ними следом и не обратила внимания на то, что таксист тут же стал кому-то перезванивать.

Когда Ангелина вошла в холл, стражи порядка уже беседовали, если можно назвать их крики беседой, с баскетболисткой Полиной.

– Где то, что должно быть в сумке?! – кричал черноусый.

– Мне передали в аэропорту, я привезла. Мужчина, который передавал мне сумку в Москве, сказал, что там должны быть теплые вещи для мамы.

– Это ты называешь теплые вещи для мамы?! – кричал черноусый, вытягивая из сумки старое порванное одеяло.

Ангелина отошла чуть в сторону и спряталась за колонну.

И не заметила, как сзади к ней подошел один из вишневой «ауди»:

– И что мы тут так интересуемся? – спросил он, окинув Ангелину оценивающим взглядом.

Ангелина обернулась и увидела, как шофер такси, которого она просила следовать за вишневой «ауди», о чем-то беседует с черноусым милиционером. Тот махнул рукой баскетболистке Полине и направился к Ангелине.

– Пройдемте к вам в номер! – строго сказал он.

– А в чем, собственно, дело?! – напряженно спросила Ангелина.

– В номере объясню, – сказал черноусый милиционер, и в его голосе почувствовалась сталь.

Они поднялись, Ангелина отперла дверь и почувствовала лишь укол, который кто-то сделал ей в руку. Когда к ней вернулось сознание, она, приоткрыв глаза, поняла, что на руках у нее наручники, а местные стражи порядка в штатском перевернули ее номер вверх дном. Что и зачем они искали, непонятно. Мобильник тоже был вытряхнут из сумки и теперь валялся возле нее на полу. Но чтобы дотянуться до него, она должна была пошевелиться, а значит, обозначить свое сознание. А она прежде хотела разобраться, что к чему.

– И куда ее? – сказал один.

– Шеф сказал на Красную, пять, в заброшенные склады, – проговорил второй. – Пусть посидит, пока разберемся, что к чему и чего она нос сует не в свои дела. Она явно приехала сюда не одна. В Москве большой кипеж начинается.

– Но в телефоне пусто, – сказал первый.

Ангелина порадовалась, что еще в самолете не поленилась и стерла все номера из записной книжки. Хотя номер Бориса Рублева, который должен к ней прилететь, она туда и не записывала. Ради безопасности.

Вспомнив о Рублеве, которому она успела позвонить и потом стереть номер, Ангелина представила, как он приедет в этот отель и, не найдя ее, обязательно проникнет к ней в номер. А значит, был смысл оставить для него информацию. И она, найдя острый угол, резанула по ладони, а потом поставила на зеркале красное пятно, запятую и отпечаток ладони с пятью пальцами. Делала она это очень тихо, наблюдая из-под прикрытых ресниц за тем, как стражи порядка перетряхивали ее одежду и постель.

Когда один из мужчин, орудовавших у нее в номере, подошел к ней, Ангелина сделала вид, что еще не пришла в себя.

– Ладно, разбудите ее и потащили! – сказал черноусый. – Чтобы думали, она пьяная. А там наручником к штырю привинтите, и пусть сидит. Кто-то же приедет ее спасать!

– Может, допросить ее как следует? Что она за журналюга такая… – предложил кто-то из мужчин.

– Мне посоветоваться нужно, – остановил самого ретивого черноусый, голос которого Ангелина уже узнавала. – Пусть посидит подумает.

– Там условия гадкие, – сказал кто-то, – может, лучше на дачу ее куда.

– Ты еще скажи – в санаторий! – зло ответил черноусый. – Надо, чтобы, во-первых, она сказала, кто и зачем ее сюда послал. И во-вторых, чтобы ее спасать бросились. А потом пусть бы и спасли. Нам главное знать, кто к нам сюда прибыл из Москвы за руку нас ловить. А мы их той самой рукой за нос возьмем и водить будем.

После этого черноусый наклонился к Ангелине, потряс ее за плечо и проговорил:

– Красавица, поднимайся! Поехали!

Ангелина, чтобы не рассекретиться, даже не стала ничего отвечать.

– Берите ее, поволокли! – крикнул черноусый.

После этого Ангелина почувствовала, как двое мужчин подхватили ее и действительно поволокли. Она сама едва переставляла ноги.

Везли ее на такси. Как поняла Ангелина, именно таксист и сдал ее местным мафиози.

Ее втащили в ворота какой-то стройки. Потом отперли ведущую куда-то вниз, в подвал, железную дверь и вбросили в мерзкий ангар, где она сидела неизвестно сколько времени.

Несколько раз заходил высокий, широкоплечий, но абсолютно молчаливый, казалось, даже немой парень. Он приносил воду и еду – гречневую кашу с тушенкой. Ангелина сначала собиралась объявить голодовку. Но потом поняла, что для того, чтобы выбраться отсюда, обязательно нужно иметь ясный ум. Поэтому, когда приносили, ела и пила.

Но время шло. И она никак не могла вести счет времени, потому что даже солнце сюда не попадало.

Анализируя то, что произошло, Ангелина точно знала одно – она абсолютно случайно попала в самое сердце местной мафиозной структуры. И теперь ее живой отсюда не выпустят. Если только не завербуют в качестве своего агента. И она уже прикидывала, как будет играть ва-банк. Но сначала, как она поняла, местные мафиози очень хотят выяснить, с кем она связана в Москве. И вполне могут использовать ее в качестве наживки.

Пока в задумчивости Ангелина прикидывала, каким образом растянуть подольше свое существование, дверь скрипнула, и вошел высокий, широкоплечий, чернобородый мужчина. Пока он входил, Ангелина успела заметить, что на улице еще светит солнце, но оно находилось довольно низко к горизонту, поэтому было или утро, или вечер. Ангелине казалось, что на улице, скорее всего, вечер.

– Ну что, красавица, есть-пить будем?

– А сейчас утро или вечер? А то я после шести не ем! – сказала Ангелина, решив сыграть роль суперозабоченной своей внешностью избалованной москвички.

– Вечер, – сказал бородач и добавил: – Но шести еще нет. До шести еще полчаса. Как раз покушать успеешь.

Ее расчет был верным, и она теперь точно знала, сколько сейчас времени. А то вчера, сколько ни просила сказать время, охранник только скалил зубы и усмехался:

– Нет у тебя ни места, ни времени.

Ангелина взяла жестяную миску с еще горячей гречневой кашей с тушенкой и кружку горячего чая, поставила все на ящик и начала есть.

Было бы неплохо узнать, сколько дней она здесь находится. И тут ее осенило.

– Ой, не помню, а вчера ты мне тоже такую кашу приносил?

– Приносил, но ты не ела.

– А позавчера?

– А позавчера, дорогуша, тебя твой хахаль кормил где-нибудь в ресторане.

– Да, точно, вспомнила, – кивнула Ангелина, наконец разобравшись хотя бы в том, сколько времени и какой день недели.

Пока Ангелина допивала чай, охранник вынес ведро.

– Сколько вы меня держать собираетесь? – спросила Ангелина. – Если долго, можно было бы хотя бы биотуалетом обзавестись. И понять не могу, зачем меня на цепи держать? Отсюда же, как я успела убедиться, шиш убежишь. Ни окон, ни дверей.

– Про это вы с шефом нашим базарьте!

– А кто ваш шеф?

– Увидите, – неопределенно сказал чернобородый.

– А что, он сам ко мне пожалует или меня к нему повезут? – уточнила Ангелина.