Текст книги "Скай. Дело первое (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

После яблока Скай наконец смог достать орехи и захрустел ими. Пит терпеливо ждал. Пленник не шевелился, только хрипло дышал. Лошадь, смирившаяся с тем, что побег от этих странных людей не удался, задумчиво обжевывала ветку ивы.

Полсвечки спустя Скай уже снова был способен думать и даже немножко двигаться.

– Ты только не обижайся, Скай, но я всегда думал, что волшебство это ого-го как мощно, – задумчиво сказал Пит, успевший за это время вытащить почти все занозы. – А ты только чуть поколдуешь и норовишь в обморок упасть. Да и этот, я смотрю, тоже…

Он потыкал бесчувственного пленника носком сапога.

– Волшебство – это очень много планов и предварительной подготовки. Ну и ритуалов разных, чтобы тратить как можно меньше собственных сил, – раздосадованно пояснил Скай. – А просто так, напрямую, колдовать можно или очень слабо, или совсем недолго. Если бы у меня было достаточно времени, то одержимого я бы приманил в ловушку, наподобие той, в которые покойный господин ловил своих духов. И вместо Очищения в лоб изгонял бы духа ритуалом на две свечки и зельем из полусотни компонентов. И тогда собственных сил мне пришлось бы затратить всего ничего. Но зелье заранее не сваришь, оно скоропортящееся. Да и на ритуал нам времени не дали. Вот и приходится брать силу из собственного тела. А оно такие штуки ой как не любит.

– Понятно. Я бы на его месте тоже возражал, – с серьёзным видом согласился кучер. – Тебя, я так понимаю, теперь надо отвезти в домик и кормить за пятерых?

Скай кивнул.

– А с этим, – Пит кивнул на пленника, – что делать будем?

– То же самое: отвезем в домик и накормим, когда очнется. А потом расспросим, чего ему вообще тут понадобилось.

– Он мне рыбалку испортил. И удочку я об него сломал, – пожаловался Пит. – И теперь я же его кормить должен?

– Можно, конечно, и не кормить. Но тогда он, пожалуй, просто сойдет с ума и ничего нам не расскажет. По-моему, это чересчур жестоко.

– Ну, тебе же меньше еды достанется, – Пит пожал плечами с самым злодейским видом. – А пока давай переберемся на поляну? Там еще корешки есть, можно в костер сунуть. И, кажется, ведро уцелело, а в нем пара окуней. Сможешь влезть на лошадь?

– Если там есть еда, я даже сам дойду! – Скай посмотрел на кобылу с неприязнью. – А на лошадь нашего нового друга погрузи.

– Скажешь тоже, “друга”! – фыркнул Пит, но пленника поднял и без церемоний забросил поперек лошадиной спины.

До поляны Скай дошел. Пока Пит разводил костерок, устраивал возле огня бесчувственного пленного, чтобы тот не застудился насмерть, и сапоги для просушки, готовил, искал новое удилище и прилаживал к нему снасть, волшебник лежал на расстеленном плаще и смотрел на проплывающие облака.

– Уйти, что ли, в зельевары, когда закончим с этим дельцем? – полушутя сказал он. – Тепло, прибыльно, никаких тебе мертвецов, коней, духов, одержимых…

– Без мертвяков – это, конечно, хорошо! – согласился Пит. – Но разве не заскучаешь? Я вот готовить люблю. Но поваром в трактире ни за что бы не согласился стать. День за днём котлы, продукты, зелень нашинковать, то обжарить, с этого пену снять, на поварят безруких поорать… Тоска! Или у волшебников это как-то поинтереснее?

Новое удилище вышло ладным и, кажется, уже примирило кучера с жизнью.

– Да нет, всё так же, только без поварят, – улыбнулся Скай. – Работенка для нудных стариканов. Только я за последние дни уже третий, кажется, раз себя стариканом и чувствую.

– Не, стариканы столько не жрут! – рассмеялся Пит. – И за злодеями так резво не гоняются. Я разных людей повидал. И вот ты, я уверен, не из тех, кому спокойно на месте сидится.

– Я и сам так всегда думал. И в детстве, и когда в Академии учился, хотел вот этого всего: приключений, тайн, схваток с нечистью. Но на деле это как-то слишком утомительно.

– Да это ты просто всё ещё голодный, наверное! Вот погоди, сейчас удочку опробую – может, еще на уху нам чего-нибудь поймаю. Если мы тут, конечно, не всю рыбу распугали.

– А разве тебе не хотелось бы, например, вот так рыбачить каждый день? – поинтересовался Скай.

– Ну, во-первых, так рыбачить – это баловство, детская забава. Настоящая рыбалка, которая кормит тебя всерьёз, это сети, другие рыбаки, споры за цену с торгашами на рынке – веселья мало. Ну а во-вторых, если бы вдруг я разбогател и мог себе позволить просто так жить в маленьком домике у озера, сидеть с удочкой по утрам… Я был бы счастлив. Неделю примерно. А уже через две взвыл бы от скуки и побежал обратно на службу проситься.

– А разве сидеть целый день на козлах не скучно? – спросил Скай и тут же пожалел о своём любопытстве. Обещал же не лезть в дела «необыкновенного кучера»!

Но Пит только усмехнулся.

– Ну, знаешь, там то лошадь взбрыкнет, то ось сломается, то вот – отправят волшебника в проклятый особняк на прогулку свозить. Сплошные приключения! Если доживу до старости – мымуары напишу!

Пленник пришел в себя уже в имении, когда Пит сгружал его с лошадиной спины. Он застонал, задергался, отчего лошадь подалась в сторону и едва не сбросила его наземь. Пит невнятно ругнулся, но свалиться на землю не дал. Взвалил на плечо и занес в домик.

В домике сразу стало как-то тесновато. Хотя связанный человек в углу и не занимал много места, он был тут совершенно, чудовищно неуместен. К тому же, говорить он не захотел. Только зыркал по сторонам безумными серыми глазами.

Пит, опасаясь развязывать одержимому руки, попросту разрезал на нём лохмотья. Под ними обнаружилось тощее тело с торчащими ребрами. И знакомые уже знаки на спине.

– Надо его накормить, – сказал волшебник, не вполне понимая, как подступиться к этому делу.

Перебинтованными пальцами пленный не смог бы держать не то, что ложку, даже кусок печеного корня. Кормить же его с рук волшебнику не хотелось – слишком дико одержимый смотрел. Вдруг вместо еды вопьется в руку?

Пит фыркнул и показал пленному кулак:

– Будешь кусаться, получишь по морде! Ясно?

Одержимый посмотрел на него, на заманчивую миску на столе, и неуверенно кивнул.

– Видишь, всё он понимает, – сказал Пит и налил в кружку воды.

От воды и еды пленный не отказался – жрал со звериным аппетитом. Пит смотрел на него с подозрением, Скай с сочувствием.

Наевшись, одержимый свернулся клубком в углу и, кажется, уснул, совершенно игнорируя все обращенные к нему вопросы.

Сейчас присутствия духов в нем совсем не ощущалось. Но Скай знал, что запечатанный дух может словно бы крепко спать, и тогда почувствовать его сложно. Причем даже в предмете, где никакой другой силы в помине нет. А уж в живом человеке, за потоками его собственных сил, наверняка можно припрятать хоть целую ораву нечисти. Так что расслабляться было рано.

– Что будем делать дальше? – шепотом поинтересовался Пит.

– Не знаю! – признался волшебник. – С одной стороны, твой хозяин не хочет, чтобы тут поднимался хоть какой-то шум. С другой, это человек, не нечисть. Мы, вроде как, права не имеем самолично с ним разбираться. Тем более, он, похоже, жертва, а не злодей. Одержимый не отвечает за свои поступки в то время, пока его телом управлял дух, статья… А, не помню я, какая это статья! Но она есть.

– А самозащита как же?

– Вот если бы мы его угробили при самозащите, это было бы совсем другое дело. Но теперь, когда он пойман и обезоружен, полагается сдать его властям.

Пит задумался. Потом махнул рукой.

– А, ладно! Законы нарушать мне не приказывали точно. Отвезем его в Скалки, сдадим тамошним стражникам. Начальник стражи, помнится, всё тот же старый хрен, что и пятнадцать лет назад. Очень уважает аристократов, просто на брюхе готов перед ними ползать. Так что, если намекнуть ему, что мой господин будет очень доволен, если дело останется в секрете, то он своим парням хвосты накрутит – и никаких лишних сплетен не разойдется. Этого, думаю, вполне достаточно. А там его и допросят по всей форме, и, если он и правда чокнутый, запрут понадежнее. Не здесь же нам его держать, действительно!

Выезжать решили через пару свечек: спать в одном домике с одержимым не хотелось. Час был уже поздний, и Пит уверил, что, если еще немного выждать, то до плохой дороги они доберутся как раз к рассвету. Так что не придется по ней трястись в темноте. А в Скалках они будут утром, примерно к утренней пересменке стражи.

Скай план одобрил и улегся, чтобы хоть немного отдохнуть перед дорогой. Пит ложиться не стал. Ходил туда-сюда, проверял что-то в экипаже, варил в котелке травяной напиток, студил на улице, переливал в бутылку, заправлял маслом лампы… Скаю хотелось, чтобы он успокоился, дал вздремнуть. Но близость одержимого все равно не дала бы расслабиться. Поэтому Скай поворочался еще немного и поднялся.

– Давай помогу чем-нибудь?

– Пойдем, поможешь приладить фонарь к оглобле. Там надо и держать, и приматывать, в четыре руки легче управимся.

Лошадь такой ранней побудке совсем не радовалась. Фыркала, мотала хвостом и перетаптывалась, будто специально хотела наступить кому-нибудь на ногу. Дремавшая на крыше домика ворона тоже проснулась и теперь недовольно каркала, добавляя зловещей мрачности и без того нерадостному пейзажу. Пит сердито хлопнул лошадь по холке и запустил в ворону яблочным огрызком. Птица возмущенно захлопала крыльями, тяжело снялась с конька и улетела в темноту парка. Лошадь проводила ее испуганным взглядом и тоже присмирела.

…По рудничной дороге экипаж катился так легко и плавно, что разбуженный для погрузки одержимый снова уснул. Пит шутил про отсутствие совести – чистой-то она явно быть не может, а смотрите-ка, спать не мешает! Но Скай понимал, что дело не в совести, а в чудовищной, неподъемной усталости, которая накрывает волшебника после серьезного колдовства, да еще и на голодный желудок. И особенно сильно устают молодые волшебники, чье тело попросту не привыкло отдавать силу и тут же восполнять ее обратно. Возраст бродяги он не взялся бы определять, но магического опыта у него явно было маловато. Во время их схватки он отдал слишком много, больше, чем смог теперь легко восстановить. Может быть, на восстановление уйдут месяцы, а может, он вообще больше не сможет создать мало-мальски сильные чары.

Сам Скай ни за что не позволил бы себе так выложиться. Разве что в бою не на жизнь, а насмерть, когда отступать некуда. Но этого парня никто не заставлял нападать. В конце концов, он легко мог отступить, когда на помощь Питу подоспел Скай. Или он действительно сошел с ума, и пойманный дух, вместо того, чтобы делиться с человеком способностями, захватил его разум?

* * *

Ник пришел в себя, когда его положили на пол в маленьком домишке. Дух снова покинул его. Но перед тем он выжал из него все силы, всё, что вообще оставалось живого. Сначала ему даже казалось, что он не голоден. Что он хочет только оставаться в покое. Потом пришла боль. Она оказалась еще ужаснее, чем всё, что он пережил до этого: хотя внутри всё кричало и корчилось, тело отказывалось реагировать даже на это, оставаясь слабым и очень медленным. Словно он оказался в теле увязшей в густом меду мухи.

Потом ему дали воды, и боль стала переносимой. После еды он был уже почти благодарен своим пленителям. Но сил говорить по-прежнему не было. Оставалось только свернуться и наслаждаться неподвижностью.

* * *

Дорога за перевалом была ещё хуже чем Скай помнил. Прошедший дождь превратил высохшее русло в настоящую речку. Вниз ехалось быстрее, чем вверх, но от этого было только хуже. Экипаж трясло и подбрасывало. Казалось, что его швыряет от одного края дороги к другому, как мышь, угодившую в маслобойку.

Пленник тихо стонал. Скай несколько раз больно приложился о дверцу локтем. Тратить силы на защиту не хотелось, но кочки были совершенно невыносимые. Лошадь несколько раз споткнулась. Кучер на козлах вспомнил всю известную нечисть по именам и родственным связям.

Волшебник тоже попробовал спустить злость на ругательства, но тут же пребольно прикусил язык. Упрямство и лень обходились слишком дорого. Скай сосредоточился, наложил на себя чары Усиления и мертвой хваткой вцепился в сиденье. Теперь его по-прежнему трясло, но уже не швыряло о дверцу, а магии на чары Усиления уходило намного меньше.

Пленник продолжал стонать. Скай поморщился и прихватил его за одежду, стараясь держать руку подальше от зубов. Доверять одержимому было нельзя, но нельзя и позволить ему разбить голову о дверцу экипажа.

* * *

Тряска на каменистой дороге причинила Нику немало страданий. Но в то же время она помогла снова начать мыслить. Казалось бы, мыслить, когда тебя трясут и швыряют об стенки, как горошину в погремушке, а в руки врезается ремень, совершенно невозможно. Но оказалось, что только в таких условиях разум Ника наконец смог избавиться от парализующего страха перед призраком. Тряска в экипаже помогла сперва почувствовать, что даже проклятый призрак его бросил, что он остался совершенно один со своей болью, голодом и страхом. Но потом пришло облегчение. Да, он один. Но разве он не хотел именно этого? Он один и едет прочь от ненавистного особняка на трижды проклятом Хрустальном озере.

Под потрескивание повозки, брань кучера и грохот колес по камням Ник сумел вспомнить, как вошёл в кованые ворота, чтобы спросить привратника, не хотят ли они купить заморские травы и пряности, и нет ли у них на продажу горного корня или родиолы. Как его проводили по мощеной дороге к особняку, который сразу ему не понравился. Надо было послушать чутьё и бежать прочь от полузаброшенного дома с чудовищными гаргульями на крыше. Почему он не прислушался к внутреннему голосу, когда это был ещё его собственный голос?

Дальше воспоминания терялись в мешанине боли и ужаса. Но Ник и не хотел вспоминать это. Гораздо важнее было то, что было раньше. В особняке, отлеживаясь под прикрытием новых способностей в темном углу подвала, пока совсем рядом ходили чужаки, он обнаружил, что плохо помнит, кто он вообще такой. Кроме имени у него не было ничего. Сейчас же он понял, что готов вспоминать хоть что-то.

Теперь он помнил дороги. Помнил лавки в городах, полные трав и ароматных порошков. Помнил замечательный кожаный сундучок, купленный в столице. В нем содержимому не страшен был даже самый сильный дождь. Интересно, где он сейчас? Пылится небось где-то в углу грязной заброшенной комнаты того особняка. Нет, об особняке лучше пока не думать!

* * *

Когда они выехали на лесную дорожку предгорья, стало немного легче. Однако в густом лесу началась грязь, и вскоре экипаж плотно увяз всеми четырьмя колёсами в здоровенной луже. Лошадь тащила изо всех сил, но было ясно, что вытащить повозку у нее не получится.

Скай вылез, перепрыгнул с порожка экипажа на заросшую травой обочину, осмотрелся и тяжело вздохнул.

– Мы ведь не торопимся?

Пит, присматривающий, какие палки можно пустить на гать под колеса, помотал головой.

– Тогда сейчас я покажу, как колдуют волшебники, когда у них достаточно времени. Чтобы ты не думал, что мы только и можем, что еду уничтожать без всякой меры.

Скай устроился на обочине, разложил маленький костерок и достал из саквояжа малюсенький котелок, снаружи медный, внутри покрытый серебряным сплавом. Все нужные компоненты для зелья силы у него были.

Пит, руководствуясь народной мудростью «на колдуна надейся, да сам не плошай», укладывал под колеса ветки и ворчал, что надо было ему, болвану, внимательнее смотреть на дорогу и притормозить перед этой лужей, да сделать гать до того, как экипаж сюда въехал…

Скай, отмеряющий миллиграммы порошка рога южного буйвола, попросил его страдать молча. Пит обиженно засопел, но замолк. Пленник наблюдал за ними через щелочку в незакрытой дверце.

Свечку спустя зелье было готово.

– Теперь придержи лошадь, чтобы не дрыгалась! – велел волшебник.

Пит ухватил кобылу под уздцы, и Скай кисточкой из хвоста северного яка нанес на грязную шкуру нужные знаки. Потом подошел к лошадиной морде и перехватил у Пита поводья.

– Немного силы всё-таки понадобится. Смотри!

По пальцам волшебника пробежали алые искры, знаки на шкуре лошади вспыхнули, и кобыла легко, словно бумажную, вытянула повозку из грязи.

Пит смотрел с детским восторгом. А вот пленник, тоже наблюдавший за действом, преисполнился неподдельного ужаса. Когда волшебник, собрав свои пожитки, забрался в экипаж, бывший одержимый забился в дальний угол и вжался в дверцу.

– Эй, ты чего? – спросил Скай.

Но, видимо, нанесение каких-то знаков на живое существо вызвало у одержимого слишком страшные воспоминания. Он дрожал и не хотел даже смотреть на ужасного колдуна.

Скай махнул на него рукой и уставился в окно. Осень уже готовилась уступить место зиме. Деревья и кусты поредели. Среди лысоватых ветвей скакали бодрые белки, по стволам бегали какие-то ловкие серые птицы. На верхушке березы восседал здоровенный ворон и молча созерцал окрестности. Из-за березы выглядывал Леший. Волшебник погрозил ему кулаком, и дух тут же спрятался.

Здесь, за перевалом, лесная нечисть то ли не пострадала от одержимого Чистильщиком привратника, то ли успела уже восстановить популяцию. В опавшей листве шуршало, потрескивало и перещелкивалось множество существ. Духи переползали по веткам, перелетали между деревьев, покачивались на паутинках. Если здесь наложить на себя чары Особого взгляда, мир не будет оранжевым с прозеленью, он будет почти сплошь зеленым разных оттенков.

Выехав из леса на каменистое поле, усеянное мелкими скалами, кучер повернул в сторону и остановил лошадь у небольшого ручейка.

– Давай здесь передохнем от тряски? Я лошадь почищу, экипаж тоже в порядок приведу, а то как-то стыдно даже по городу в таком виде ехать.

Скай, которому не терпелось избавиться от общества пленника и поскорее запустить зубы в ломоть настоящего свежего хлеба, хотел было поспорить. Но остановил себя. Это для него Скалки – крошечный городок, в который он, скорее всего, никогда не вернется. Поэтому мнение здешних обывателей волновало его в самую распоследнюю очередь. Для Пита же это – город детства. У него тут знакомые. Да и вспомнить, как весело он смеялся с румяной Олси из таверны… Можно и потерпеть, если товарищу хочется выглядеть хорошо.

Волшебник вылез из повозки и с наслаждением потянулся.

– Тогда я костер разведу. Мы, вроде, брали с собой коренья? Заодно и перекусим.

Глава 13

Пропажу пленника заметили не сразу. Казалось бы, только что он подсматривал за происходящим через неплотно закрытую дверцу. А теперь дверца была открыта, и внутри экипажа никого не было.

Пит помянул лешачью мать и принялся озираться. Каменистая пустошь с редкими кустиками – не лучшее место для побега. Но беглеца нигде не было видно.

– Засел где-нибудь за скалкой и ремень о камень пилит! – догадался кучер. – Надо найти его, пока не освободился, а то он нам снова устроит веселье.

Скай кивнул.

– Привяжи поводья к вон тому стволику! Вроде, его так просто не сломать?

– Так отвяжет же!

– Нет, об этом я позабочусь, – уверил волшебник, растирая ладони.

Колдовать опять предстояло много, и Ская это вовсе не радовало. Сначала он наложил Нерушимость на поводья, потом дополнил Окаменением на узлы. Чары Окаменения разрушить можно, но только если вложить больше силы, чем было применено при их создании. Вряд ли у одержимого сейчас хватит на это прыти.

Потом Скай создал Особый взгляд. Тускло-зеленый след одержимого был не слишком броским, но вполне заметным. Он петлял между кустов к ближайшей скале-малютке.

За первой скалой беглец скатился в овражек, пробежал по нему и укрылся за следующей.

Сунувшийся следом Скай поскользнулся на мелких сыпучих камешках и съехал вниз на заднице. Кажется, штаны всё же уцелели, но проверять было некогда. Пит спускался осторожнее, но все равно проехался на корточках по каменной крошке пару метров. Хотя бы на ногах удержался – и то ладно!

К счастью, сил у беглеца хватило только до следующей скалки. Там погоня его и настигла. Он почти уже сорвал с пальцев бинты, но руки еще оставались спутанными. Скай убрал чары Особого взгляда и посмотрел на пленника укоризненно. Злиться на безумца всерьёз у волшебника не получалось, невзирая даже на головную боль и резь в глазах. А вот Пит был зол не на шутку. Примерился даже отвесить беглецу пинка, но тот сжался в комок, прикрываясь связанными руками, и кучер остановился.

– Вот и какого лешего ты убежал? Всё равно же догоним! – спросил Пит, не надеясь на ответ. Таким же тоном он порой отчитывал кобылу.

Но внезапно пленник ответил.

– А вдруг получилось бы? Вы страшные! – и снова замолк, испуганно зыркая на удивленных парней.

Глаза у него были напуганные, но уже не безумные. Просто больные глаза очень уставшего человека.

– Ладно, пойдем обратно, раз уж не получилось. – примирительно сказал Скай.

– Но руки я тебе обратно замотаю. – сурово добавил Пит.

– Не надо! – попросил пленник. – Я не буду колдовать.

– Так я тебе и поверил! – возмутился Пит. – Я тебе что сделал вообще, что ты на меня попёр?

– Вы меня заперли! – жалобно ответил одержимый. – Я разозлился. А дух сказал, что нужно тебя убить. С ним нельзя спорить, он сильнее.

– А если он тебе и сейчас что-нибудь такое скажет? – поинтересовался Скай.

– Он ушел. Выжал меня, как тряпку, и убежал, – пожаловался пленник. – Наверно, ему тоже больно, когда он внутри.

Это было похоже на правду. Но верить одержимому до конца волшебник не спешил.

– А если вернется? – спросил Пит, тоже настроенный скептически.

– Он не может уйти далеко от особняка, – возразил пленник. – Кажется, ему нужен волшебник, чтобы разорвать какую-то связь. Но я не совсем понял, что это. Он мне не объяснял, я просто словно бы подслушал.

– А ты разве не волшебник? – не поверил Пит. – Колдовал-то как правдишний!

– Нет! – почти расплакался одержимый. – Это от духов. Ну, других духов, не страшных! Я могу прятаться. И дорогу путать, как Леший. А колдовать я не умею. Это он, когда во мне, колдует, и от этого мне очень плохо. А ему этого мало. Ему нужен настоящий волшебник! Когда он перешел в того, другого, я думал, что всё. Он нашел того, кто ему нужен и оставит меня в покое. Но он вернулся, совсем злой. Хотел убить слугу и поймать волшебника. А когда не получилось, убежал.

– Зовут-то тебя как? – спросил Скай, которому история показалась вполне убедительной.

– Ник.

– Пойдем, Ник. Перекусим и подумаем, что делать дальше.

– Но смотри, без фокусов! – погрозил кулаком Пит. – А то тюкну топором в порядке самообороны – и дело с концом.

– Да и тюкни, хоть мучаться больше не буду, – устало ответил пленник, то ли огрызаясь, то ли всерьёз. Кажется, он и сам это не вполне понимал.

У костра Скай все-таки снял ремень и повязки с рук Ника, хотя кучер смотрел на это неодобрительно и напоказ держал топор под рукой. Одержимости сейчас в пленном действительно не чувствовалось. А фокусы с невидимостью с волшебником не проходили. Вообще, уловки нечисти уступают настоящему волшебству в прямом противоборстве. Хотя, конечно же, иметь их в дополнение к основному арсеналу Скай бы не отказался.

Рассказ Ника о том, как он попал в особняк и оказался на пыточном столе безжалостного господина Юстиниана, вполне совпадал с тем, что успел понять и сам Скай. Только Ник не знал, что Юстиниан мертв – пропустил всё самое интересное, пока его тело привыкало к подселенным духам. Их стремлений он, кстати, совсем не ощущал. Голосов тоже не слышал. А вот болели знаки гораздо сильнее, чем должны бы болеть порезы такой глубины. Из чего Скай сделал закономерный вывод, что так тело реагирует на вселение чужеродных сущностей. А потом появился совсем другой дух – и вот с ним Нику не поздоровилось.

Сначала Скай подумал о Темном Духе. Но, вспомнив, как ведут себя одержимые нечистью, отмел эту версию. Тот, кто хотел найти волшебника, чтобы разорвать связь, был человеком. Немертвым человеком, причем, скорее всего, волшебником. Кусочки головоломки вставали на свои места.

Теперь Скаю уже хотелось поскорее вернуться в имение и закончить наконец это проклятущее дельце. Проводить в последний путь злосчастного господина Юстиниана.

– Пит, а скажи-ка, где учится сын твоего господина? – проверил он последнюю догадку.

– В Академии Волшебников, – подтвердил подозрения кучер.

– А те, другие наследники – среди них нет магов, да?

– Ну, клясться я бы не стал. Но кажется, нет.

– Ну, теперь по крайней мере понятно, почему в наследники выбрали именно его. Видимо, старый господин понимал, что осталось ему недолго. Вот и примерился заполучить тело помоложе.

– А что за связь ему разорвать понадобилось?

– Призрак связан или с телом, или с домом, или с местом смерти. А волшебники умеют разрушать эту связь. Обычно – для того, чтобы упокоить несчастного с миром. Но Освобождение и Упокой – это два независимых заклятья, хоть и используют их обычно в связке. Тут старик всё правильно рассчитал. Могло бы и сработать.

После обеда одержимый подошел к настороженному Питу. Долго переминался с ноги на ногу, пока кучер не буркнул:

– Ну?

– Я знаю, что ты мне не веришь. Но всё равно должен извиниться. Я не хотел тебя убивать, правда! Просто со зла сказал, что убил бы.

Пит помолчал немного. Потом сказал примирительно:

– В другой раз не прощу, имей в виду!

Экипаж был вымыт и блестел черным лаком. Лошадь тоже сменила масть с грязно-бурой на серую в яблоках. Но трогаться в путь к городу никому не хотелось.

Одержимый тихо сидел у колеса, обхватив колени руками.

Кучер вычесывал безупречную уже лошадиную гриву на пятый раз.

Волшебник шевелил палочкой в костре, который давно пора было залить.

В конце концов, Пит не выдержал первым.

– Слушай, а может, не будем сдавать его страже? Он же как будто и правда не при делах! Пострадавший тут я, а я его уже простил. У меня к тому духу гораздо больше вопросов! – кучер потер синяк и поморщился.

Скай улыбнулся.

– А я думал, тебе такое предложение не понравится. Вот только бросать его сейчас тоже нехорошо, а назад в особняк везти нельзя: дух в него уже дважды вселялся, в третий раз даже спрашивать не будет, войдет как к себе домой.

– Не надо в особняк! – взмолился одержимый. – Хоть в тюрьму, но только не назад!

– А я ему комнату в таверне сниму на недельку! – щедро предложил Пит. – Дождешься нас? А там придумаем, что дальше делать.

Ник кивнул.

Скай идею одобрил. Даже если одержимый сбежит, скорее всего он уже не особо опасен. И вряд ли он побежит на каждом углу хвастать узорами на спине и новообретенными волшебными умениями. Сам понимает, что нужно помалкивать. А больше от него ничего и не требуется.

– А как у тебя с бюджетом, Пит? Мне бы кое-что прикупить в городе, исключительно для дела.

– Надеюсь, не рог единорога? – засмеялся кучер. – А то его в Скалках, поди, и не найдёшь!

– Пряности, мед, травы, соль, – перечислил волшебник. – Ну и еды побольше! Магические компоненты у меня как раз есть, а того, что везде можно найти, не припас. Всё думал, как понадобится, так и куплю.

– На еде мы с тобой разоримся, пожалуй! – продолжил веселиться Пит. – Я ж когда буду отчитываться за траты, мне господин не поверит, что можно столько сожрать. Придется ему тебя за обедом показывать! А если серьёзно, то всё будет.

Теперь сборы не заняли и четверти свечки. Экипаж бодро покатился к виднеющемуся вдали городу.

Дородная хозяйка таверны встретила их как родных. Картошка со шкварками была еще вкуснее, чем в первый раз. Пит шутил и перешептывался с пышногрудой Олси. Девушка звонко смеялась и грозила кучеру пальцем.

Решили заночевать в таверне, а утром сходить на рынок и выезжать обратно. Ник клятвенно пообещал сидеть в комнате и не делать глупостей. Скай ему даже верил. Одержимому в городе оказалось нелегко. Громкие звуки, прикосновения, просто проходящие слишком близко люди заставляли его вздрагивать и сжиматься в комок. Только в комнате, прижавшись спиной к стене, он наконец смог расслабиться.

Пит вечером оставил их в комнате и куда-то ушел. Обещал вернуться к ночи, но если вдруг нет, то беспокоиться всё равно не надо. Скай понимающе кивнул.

У волшебника тоже были дела. Он сходил к хозяйке и одолжил небольшую ступку. Достал купленный еще в Среднем Городе пучок мяты и принялся за работу. Для отвара мята годилась и просто раскрошенная, а вот в магическое зелье нужен был тонкий порошок.

Одержимый какое-то время наблюдал за его работой, потом заскучал и уснул крепким, но беспокойным сном. Он дергался, вскрикивал и всё порывался, не просыпаясь, куда-то бежать.

Пит вернулся на рассвете, возмутительно довольный, чисто выбритый и в новых штанах. От него на всю комнату пахло вином и цветочными духами.

Скай, которому рядом с беспокойным одержимым спалось не слишком хорошо, встретил его кислой физиономией.

– Не превращай меня в жабу, о ужасный волшебник! – слишком громко смеялся кучер. Если бы Скай это умел, как раз сейчас он бы всерьез задумался о превращении весельчака даже не в жабу, а в таракана. Жабы – они же тоже могут громко квакать.

– Я с дарами! – Пит протянул волшебнику сверток, от которого пахло грушевым пирогом.

– Хорошо, превращение отменяется! – Скай принял дары. – А если ты еще и попить чего-нибудь повкуснее воды раздобудешь, то я пообещаю никогда не превращать тебя в жабу.

– А я уже договорился! Сейчас Олси принесет травяной отвар. Бодрящий!

– Не быть тебе жабой! – вздохнул волшебник.

– Увы, – смиренно кивнул Пит.

На рынок пошли все вместе. Даже одержимый собрался с мыслями и заявил, что если он и сможет куда-то пойти в ближайшее время, то только в уже немножко привычной компании. А выходить ему надо – может быть, так получится что-то вспомнить.

Пит нахмурился, велел ждать в комнате и ушел. Вернулся он через полсвечки с одеждой, изрядно поношенной, но чистой, бритвой и гребешком.

– Вообще, тут в пристройке есть помывочная с чаном, и просят за это удовольствие совсем недорого. Но ждать нам тебя сейчас некогда. Так что приведи себя в мало-мальски пристойный вид – и ладно.

Скай, которому тоже очень хотелось чан теплой воды и кусок мыла, печально вздохнул.

Заметивший это Пит развел руками:

– Если мы хотим купить всё самое свежее, идти на рынок надо сейчас. Осеннее торжище же – к полудню от нужных тебе трав могут только чахлые веники остаться. А еще – мне всё-таки любопытно с народом потрындеть. Сейчас тут со всех окрестных деревень торговцы ошиваются. Вдруг что интересное всплывет? А помывка от тебя никуда не денется, можем тут даже на лишние сутки задержаться. В городе, кстати, есть горячий ключ и на нём купальня – говорят, целебная.

Скай идею одобрил. Но смотрел он на спину переодевающегося Ника. Сейчас, при свете дня, было видно, что знаки на его коже образуют три очень похожих друг на друга круга. Словно кто-то перерисовал один и тот же рисунок трижды с небольшими отличиями. В этом было что-то неуловимо странное, но волшебник пока не мог понять, что.