Текст книги "Ижевск (СИ)"
Автор книги: Андрей Рощектаев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Рощектаев Андрей Владимирович
Ижевск
Ижевск
Ижевск – один из самых обаятельных и, если так можно выразиться, «интеллигентных» городов между Волгой и Уралом. Смотрится он очень эстетично и с первого же взгляда вызывает безотчётную симпатию. Осознанной и уже неотразимой она становится после того, как узришь изумлёнными глазами абсолютный шедевр – Михаило-Архангельский собор, – но и прежде город покоряет гармонией, изяществом, чувством меры во всём и каким-то глубоко культурным обликом. По духу это не «заводской», а прямо-таки «университетский» городок... при всей условности таких определений.
История Ижевска насчитывает 2 с половиной века. В 1760 г. он был основан графом П. И. Шуваловым как посёлок Ижевский Завод (железоделательный завод на реке Иж). Официально статус города получил лишь в 1918 г. Столица Удмуртии – с 1932 г. Население – около 650 тысяч человек.
История, казалось бы, короткая, но по значению уникального оружейного центра (с 1807 г.) он сравним разве что с древней Тулой. От инженера Дерябина в начале XIX века до недавно скончавшегося легендарного Калашникова специфическая слава Ижевска не меркнет.
В отличие от Казани, где на каждом шагу памятники русской культуры оригинально соседствуют с татарскими, или Чебоксар, где повсюду слышна чувашская речь, в Ижевске почти не ощущается, что это столица национальной республики. По всей Удмуртии титульная нация составляет менее трети населения, а в Ижевске – всего 15 процентов. Старинный заводской центр и по истории, и по облику, и по укладу жизни напоминает исконно русские города соседнего Урала.
Город колоссально вырос в ХХ веке, но дореволюционную прямоугольную планировку сохранил. Только многократно увеличилось количество клеточек. Здесь по названиям улиц не определишь, в центре ты или на окраине: они тянутся по линейке почти через весь город. Так что в исторической части – как правило, трёхзначные номера домов.
Ещё Ижевск не представишь себе без огромного искусственного водоёма, который делит его почти ровно пополам. Широкая центральная площадь с фонтанами плавно переходит в бульвар, а бульвар несколькими уступчатыми террасами и лестницами круто сходит к набережной. Эта часть Ижевска неуловимо напоминает приморский город на высоком берегу. У подножия холма и лестницы, похожей по своим масштабам на одесскую Потёмкинскую, раскинулась широкая "бухта". При желании, нетрудно представить, что где-нибудь за поворотом она выводит в открытое море. Да и цвет у неё такой, будто она сошла с лучших пейзажей Айвазовского. Хотя в реальности до морей отсюда бесконечно далеко.
Есть в этом какой-то географический обман: город стоит на крохотной речке, которую плотина сделала огромной. Это один из тех заводских прудов XVIII века, что определили раз и навсегда ландшафт городов целого региона: Екатеринбурга, Челябинска, Невьянска, Ижевска, Воткинска...
Площадь Ижевского пруда – 24 кв. км. По ширине он напоминает Волгу, а то и морской залив – так и кажется, что на севере, за поворотом, скрывается безбрежный простор. Заводские дымы вдали, за роскошной водной гладью, напоминают то плюмажи, то ядерные грибы. На закате – совершенно фантастическое зрелище!
Восточная сторона города – не заводская, чистенькая, культурная: купола, а не трубы. Из красивого местечка даже индустриальный пейзаж кажется красивым. Тем более, когда он отделён "морем".
Тут по-настоящему "правильная" набережная: она вытянулась по восточному берегу пруда, то есть обращена на закат. Можно каждый вечер наблюдать торжественное погружение солнечного батискафа. И протянутую от него красную дорожку, перпендикулярную набережной – замечательно её всё-таки расстелили: Каннский фестиваль отдыхает!
Иногда кажется, что закат – это такая особая достопримечательность некоторых городов. Городов, чьи набережные будто нарочно смонтированы, как балкон для его обозрения.
Есть здесь и вполне земные украшения – причём, совсем неожиданные. Вот обширная выставка скульптур... из металлолома! Уж чего-чего, а такого материала в этом заводском городе хватает с избытком. Никогда бы не подумал, что из ржавого металлического хлама можно собрать такие интересные композиции! Вот Щелкунчик и огромный, человека в два ростом, Мышиный Король – причём, с какой-то мощной техногенной "пушкой" в лапах и маленьким танком на верёвочке, видимо, бегающим за ним, как собачка на поводке. Вот очень реалистичная ржавая корова. Вот железный рояль с профилем Чайковского на крышке... И ещё много всяких фантазий.
Что ещё можно сказать о достопримечательностях Ижевска? Здесь необычайно много юмористических памятников: мальчику Ижику, крокодилу, пельменю. Считается, что пельмень изобретён именно в этих краях, и само русское слово произошло от удмуртского «пельнянь», что значит «хлебное ухо». «Крокодилами» же в XIX веке называли наградные зелёные мундиры ижевских оружейников. Ижик – это уже чисто современный мифологический персонаж, выбранный в качестве олицетворённого символа города (памятник отлит из тысяч пожертвованных людьми старых, ненужных ключей).
В 2008 г. в Ижевске был открыт новейший в России зоопарк, посещение которого у меня, приехавшего из Казани, вызвало белую зависть. Те же 18 га площади, что и у нашего зооботанического сада – но какой разительный контраст! Не клетки, а просторные, изящные, чистенькие вольеры: никаких решёток – только рвы и толстые стёкла. Морских котиков сквозь такие стёкла можно рассматривать даже под водой. Вместо вонючей тюрьмы для животных – естественный ландшафт обитания, как в лучших зоопарках Европы и Америки. А сама территория стилизована под сказочную деревню (конечно, с национальным колоритом), приводящую в восторг детей. Да и взрослые фотографируются здесь на каждом шагу на фоне необычайных красот.
Что тут скажешь? Пожалуй, лучший зоопарк России! Дай Бог хоть когда-нибудь, чтоб только такие и остались в наших городах...
Много в Ижевске интересного, современного, даже суперсовременного, но всё же он не был бы так красив, если б не сохранил хотя бы некоторых памятников старины. Особых древностей, как в Золотом Кольце, здесь, конечно, не увидишь. Но даже ради одного только беспримерного Михаило-Архангельского собора (1897 – 1907 гг.) сюда стоит приехать: такие шедевры нечасто встречаются человеку на жизненном пути! Впрочем, обо всём по порядку: до главного архитектурного чуда мы ещё дойдём. Начнём с построек куда более ранней эпохи. К старейшим архитектурным памятникам Ижевска относятся возведённые почти одновременно Александро-Невский собор (1816-23 гг.) и Арсенал (1823-25 гг.). В последнем сейчас находится Удмуртский исторический музей. Здание-каре представляет собой целый ансамбль. Это редкий для российской провинции крупный памятник классицизма начала XIX века. В своё время подобные постройки презрительно именовали «аракчеевскими» – но до наших дней их сохранилось немного и исторически они очень ценны. Величественное, стильное здание, занимающее целый квартал, с четырьмя одинаковыми многоколонными портиками со всех сторон – безусловно, украшение и гордость Ижевска. Арсенал стоит далеко от Александро-Невского собора, но перекликается с ним по стилю. Всё-таки гигантский был заводской «посёлок», судя по разбросу зданий той эпохи!
Храм Александра Невского заслуживает отдельного рассказа. Это величественный собор эпохи Александра I, посвящённый его небесному покровителю (кстати, император посетил его в 1824 г. – на следующий же год после освящения). Памятник того патриотического подъёма, когда после победы над Наполеоном, в России строилось больше храмов, чем когда-либо прежде. Для молодого Ижевска это настоящая "древность" – почти два века!
Когда-то здесь стояла церковь Ильи Пророка, но она сгорела в масштабном общегородском пожаре 1810 г. Уже на следующий год архитектор Дудин составил проект нового храма, который был откорректирован в 1816 г. Руской и именно тогда обрёл нынешний вид. К 1823 г. строительство завершилось. При соборе были обустроены боковые приделы: великомученицы Екатерины и Казанской иконы Божией Матери, а в подвальном этаже разместился «пещерный» храм свв. мучеников Власия и Модеста. Главными престольными праздниками Ижевского Завода стали дни св. Екатерины (7 декабря) и Александра Невского (12 сентября и 6 декабря – нов. ст.).
Основная церковная жизнь города на протяжении века связана именно с этим центральным собором. В 1929 г. он был закрыт. Его порядочно изуродовали, снесли колокольню, паперть и превратили в кинотеатр "Колосс" (невольное уважение хотя бы к размерам проявилось в названии). В 1990 г. собор вернули Церкви, к 1994 г. полностью отреставрировали, и вот уже четверть века в нём вновь регулярно совершаются службы.
Самое роскошное и запоминающееся в облике собора – это его 70-метровая колокольня со шпилем (восстановленная сейчас в прежних формах). Когда-то она, помимо основного назначения, служила ещё и астрономической обсерваторией! Была градостроительной доминантой (до постройки Михайловского собора), на которую ориентировались прочие строения. Так, в одну линию с ней, на расстоянии нескольких сот метров, возвели главную заводскую башню и Михайловскую колонну 1856 года – уменьшенную копию Александрийского столпа в Петербурге. Так постепенно этот большой странный город – не имевший статуса города! – обрастал постройками в стиле столичного классицизма.
Кстати, 60-метровый металлический шпиль петербургского Петропавловского собора был изготовлен в 1857-58 гг. в соседнем Воткинске (до этого его конструкция была полностью деревянной). Так что очень символично присутствие здесь "петербургской" колокольни – как бы младшей сестры той столичной, для которой ижевцы и воткинцы делали каркас.
Да, ижевский Александро-Невский собор по своему силуэту являет упрощённую в сторону большего лаконизма копию петербургского Петропавловского. Впрочем, специалисты в архитектуре говорят, что окончательным образцом послужил всё-таки другой храм – Андреевский собор в Кронштадте. Правда, и тот, в свою очередь, был создан "по мотивам" петербургского.
Да, здесь, действительно, чувствуешь себя как бы в маленьком уголке северной столицы!
Светлый, аккуратненький скверик, окружающий собор, ранней осенью так красив, что не хочется уходить. Торжественность сочетается здесь с уютом, классицизм – с сентябрём.
В сквере – могила легендарного оружейника Дерябина. А. Дерябин – коренной уралец, родился буквально в нескольких километрах от знаменитого села Меркушина – места подвигов праведного Симеона Верхотурского. Насколько помогал ему в жизни святой земляк, мы судить не можем – то тайны Божии, – но жизнь эта сложилась ярко и плодотворно. Именно он был основоположником оружейного производства в Ижевске. Несколько лет назад прах Дерябина был перевезён и перезахоронен в ограде Александро-Невского собора (до этого он покоился в Толгском монастыре Ярославля).
Интерьер собора – очень торжественный, хотя его и пришлось восстанавливать заново, почти с нуля. Объёмная лепнина здесь сочетается с гризайлью. Вдоль трапезной – два ряда инкрустированных колонн с овальными иконами Богоматери, наподобие архиерейских панагий. Все колонны – пузатые, то есть расширяющиеся к середине и заметно суженные к вершине. Идёшь между ними как по роскошной каменной просеке.
Как ни красив Александро-Невский собор, но и о нём, и обо всём остальном на свете забываешь, когда перед тобой восстаёт дивным видением собор Михаило-Архангельский.
Холмистые города, при прочих равных условиях, всегда имеют преимущество в красоте над равнинными. Мысль короновать главный холм таким великолепным собором – безусловно, лучшая идея за всю более чем двухвековую историю ижевского градостроительства. Прекрасней и придумать ничего было нельзя! Собор этот виден даже из некоторых новых районов Ижевска – за несколько километров. Он встаёт над крышами современных домов, над трассой, ведущей от железнодорожного вокзала, над другими улицами, над прудом... Он – поистине венец города.
Пять многогранных шатров и четыре больших луковки собраны в торжественный девятиглавый венец – ижевский "Василий Блаженный"! Ничуть не копия московского – скорее, творческое преломление гениальной идеи спустя три с половиной столетия.
Пламенно-красный, златоглавый собор растёт на холме и неопалимой купиной продолжает его ввысь своими очертаниями. Пожалуй, это один из самых высоких храмов России. И один из самых красивых, возведённых за последний век.
Когда я думаю, чем же в первую очередь является в моём представлении Ижевск, то могу сформулировать примерно так. Это город, в котором воздвигся архитектурный шедевр, современный парижскому Сакре-Кёр и барселонской Саграда Фамилия. Такой же уникальный по сочетанию новаторства с древними традициями. Ничуть не уступающий вышеназванным храмам по красоте – только другой по стилю.
Ничего не сравнивая, мы можем просто констатировать факт. Творение это состоялось как раз в ту эпоху, когда русская культура достигла своего пика и сыграла максимальную роль в культуре мировой. Если соседний Воткинск дал человечеству Чайковского, то Ижевск – один из памятников архитектуры мирового значения.
Возвёл собор Иван Аполлонович Чарушин, замечательный вятский архитектор, творивший в неорусском стиле. Ижевский Завод относился тогда к Вятской епархии – но интересно, что в самой Вятке этому зодчему не довелось работать над столь грандиозными проектами. Там из его творений сохранился лишь маленький, но очень изящный храм преп. Серафима Саровского, а в соседнем Слободском – Никольская церковь. В полной же мере его потрясающий талант проявился именно здесь!
Предыстория возведения собора была достаточно длинной. Ещё в 1765 г. здесь, на самом высоком месте, разместилось городское кладбище. В 1784 г. на нём возвели маленький храм Св. Троицы, но в 1810 г. он сгорел. В 1855 г. появилась Михайловская часовня (военные заводы относились тогда к ведомству, которое возглавлял великий князь Михаил Павлович, и часовню освятили в честь его небесного покровителя). В 1876 г. начался сбор средств на храм, хотя тогда ещё никто не думал, что он станет настолько большим и величественным. Когда в 1896 г. строительный комитет пригласил архитектора Чарушина, тот выдал самый амбициозный, неожиданный проект взамен скромного и стандартного, который предполагался раньше. "Тут прямо просится величавое, художественное, парящее к небу сооружение", – заявил он.
К счастью, проект был принят. Собор возвели за 10 лет (1897 – 1907 гг.), но отделка его из-за нехватки средств затянулась. Все рабочие Ижевского завода перечисляли в фонд строительства 1 % от своей зарплаты. Освятить собор, как планировалось, к 300-летию Романовых не успели, но в 1915 г. долгожданное торжество всё-таки состоялось. Тогда ещё никто не знал, что простоит это чудо архитектуры после своего освящения всего 22 года.
В 2007 г. собор был полностью, до малейших деталей, воссоздан в прежних формах – ровно через 100 лет после постройки и через 70 лет после разрушения. Возрождённый храм вновь стал абсолютной доминантой города, его "визитной карточкой" и главной достопримечательностью.
Я не знаю, каким точным определением обозначить его место в русской церковной архитектуре. Я бы сформулировал так: из всех не древних соборов России он – самый красивый. И уж несомненно, самый совершенный храм ХХ века. Пожалуй, это и самый большой в России храм, посвящённый Архангелу Михаилу. Город Ижевск поистине – под особым покровительством Архистратига.
Не стоит стесняться называть отдельные храмы начала ХХ века настоящими шедеврами! Шедевров много не бывает. И таких соборов как здешний, больше нет! Это апофеоз былинной, легендарной, почти сказочной Руси! Каких только ассоциаций не навевает его облик: Покровский собор, Шапка Мономаха, островерхие башни Московского Кремля, старинные терема... Цвет – то ли кровь мучеников, то ли Пасха Христова?
Собор уникален ещё и тем, что у него сразу 4 колокольни! Причём, все четыре функционируют, что создаёт совершенно незабываемый акустический эффект. Кажется, будто звонят сразу несколько церквей – то одновременно, то "подхватывая звук".
Роскошная Казанская церковь в том же стиле, что и собор, но намного меньше, цветёт на южном склоне холма, буквально в сотне метров. Так что этот храмовый комплекс на возвышенности напоминает кремли куда более древних городов – с их непременными соборными ансамблями.
Казанской церкви не было до революции – её возвели в память о разрушенном соборе в 1999 г., когда у епархии ещё не было средств на полное воссоздание самого собора.
В переменчивую сентябрьскую погоду огромный храм сверкал под тучками то одной гранью, то другой. Солнце выглядывало, жмурилось, подмигивало – и радостные вспышки озаряли собор: то во всю ширь "короны", то прицельным узким лучом. Пламенно-красное видение стреляло салютом золотых искр на несчётных гранях шатров: костёр на фоне мигающего неба. И опять вспоминался Архангел Михаил, которому посвящён собор – в светоносном одеянии, с огненным мечом. Кажется, будто архитекторы предусмотрели даже эту переменчиво-облачную погоду!
Очень одушевлённо смотрится этот собор – будто и не архитектура, а что-то живое. Какое-то гнездо небесное, которое объединило златоклювые башни.
Особое обаяние собору придаёт окружающая его открытая галерея: уголок Древней Руси, где вечное небо поместилось под молодыми арочными сводами. Ну да, Церковь – это небо на земле.
Размеры собора – исполинские, но не подавляющие. Высота – 69 м. Общая площадь – 1500 кв. метров. Но учитывая, что примерно четверть её занимает галерея по всему периметру, обширны также и три алтаря, реально собор вмещает 1200 молящихся. Есть ещё храм Веры, Надежды, Любови и матери их Софии в цокольном этаже – там совершается таинство Крещения. Внутри храм очень обширен. В отличие от Покровского собора в Москве, где в каждой башне отдельная церковь, здесь интерьер един. Вполне достойно кафедрального собора крупной, хотя и молодой епархии!
Перед главным входом в собор, на гребне холма, стоит стела. Она осталась ещё от советских времён – но поменяла свой смысл и назначение. Изначально это был памятник павшим в борьбе за Советскую власть. Теперь, введённый в ансамбль собора – с его стенами цвета мученической крови, – он воспринимается, скорее, как памятник жертвам Советской власти. Всем новомученикам и исповедникам ХХ века. А также тем мужественным людям, кто ровно три месяца защищал восставший Ижевск от «красной чумы» в 1918 г.
Ижевск, без преувеличений, город боевой славы Белого движения. Город, символизирующий массовую борьбу рабочих с "рабоче-крестьянской" властью. В первый же год советского режима против военного коммунизма поднялись как один все местные металлурги, оружейники. Восстал и соседний Воткинск, и Сарапул – тысячи квалифицированных рабочих, доведённых до отчаяния голодом, террором и безумными экспериментами. Сражались под красным знаменем – но против большевиков! Свергли они их летом 1918 г. и продержались до поздней осени. 8 августа именно у стен собора под звон колоколов началось это восстание. 7 ноября, в годовщину революции, также под звон колоколов, оно закончилось "прощальной" отчаянной контратакой.
"Большую стойкость и боеспособность показали работяги-оружейники Ижевска. Против них вдоль Камы наступала 2-я армия, которой лишь после жестоких и затяжных боев удалось захватить Сарапул. Только к началу ноября красные смогли подступиться к основному узлу обороны, включающему Ижевск и Воткинск. Рабочие опоясали свои города тремя линиями окопов и проволочных заграждений, бросались на угрожаемый участок по заводским гудкам. К началу штурма 2-й армии была придана Волжская флотилия, многочисленные подкрепления с других участков фронта. С севера на приступ пошла дивизия Азина, усиленная двумя полками. Повстанцы дрались отчаянно. Понеся огромные потери, Азин сумел за день прорвать только одну линию окопов, 2-й Мусульманский полк красных был разгромлен и разбежался.
Большевистские миноносцы высадили десант в Гольянах, который перерезал дорогу между городами-побратимами, и колонна повстанцев из Воткинска, спешившая на выручку Ижевску, была перехвачена. Произошел настолько жестокий бой, что за 2 часа оба отряда практически истребили друг дружку. Но силы были слишком неравными. К тому же от своих сторонников из местного населения большевики узнали тропы через непроходимые болота. По ним в тылы ижевцев проник полк Чеверева и нанес удар в спину. 7 ноября Ижевск пал. Значительная часть повстанцев сумела прорваться и уйти к Уральским горам. А во взятом городе в первый же день были расстреляны 800 человек". (1)
Массовые расстрелы происходили как раз у стен собора, так что земля эта пропитана кровью. Всё же часть повстанцев сумела вырваться из кольца. Отступив, ополченцы из числа ижевцев и воткинцев влились в армию Колчака, составив её самую боеспособную часть. Они вновь освободили родные города весной 1919 г. – и вновь были выбиты из них летом. Но и после этого продолжали сражаться до конца, уже на территории Сибири. Боевой путь Ижевского и Воткинского полков (вскоре преобразованных в дивизии) – особая страница Белого движения.
Третий старинный храм Ижевска (тоже получивший статус собора, но в советское время) – Троицкий. Он совсем не такой большой, как два первых, зато представляет сейчас целый комплекс из трёх нарядных церквей. Когда-то здесь было кладбище и стояла деревянная церковь. Как и другие ижевские храмы, Троицкий был возведён в камне на месте одноимённого, сгоревшего в пожаре 1810 года. Архитектором, как у Александро-Невского собора и Арсенала, стал всё тот же Семён Дудин (кстати, он упокоился в ограде этой церкви). Если б здешний храм не перестраивался несколько раз до полной неузнаваемости, его можно было бы считать самым старым архитектурным памятником Ижевска: 1814 год – на 9 лет старше Александро-Невского собора! Но от первоначального проекта в его облике мало что осталось. Век спустя (1912-14 гг.) Чарушин пристроил новую колокольню. Впрочем, и колокольня тоже меняла свою форму. Окончательно нынешний облик храм получил лишь после реставрации 1985-91 гг.
Зато он действовал почти всё советское время. В 1937 г. был закрыт, однако уже в 1945 г. возвращён верующим. С 1946 по 1994 г. являлся кафедральным собором Удмуртской епархии (учреждённой в 1926 г.)
Поразительно: храм действовал несмотря на то, что размещается напротив Удмуртского государственного университета (да ещё и почти примыкает к Ледовому дворцу спорта!). Обычно, по негласному советскому правилу, соседство церквей с учебными заведениями не допускалось. Ижевск каким-то образом стал исключением.
Настали новые времена. Соборный комплекс расширился, стал трёхсоставным. В 2000 г. рядом с простеньким, однокупольным Троицким храмом был воздвигнут роскошный, узорочный, пятиглавый храм великомученика Пантелеимона, искусно стилизованный под зодчество XVII века. А с юга треугольник замкнул самый маленький, крестильный храм Рождества Иоанна Предтечи. Вместе троица церквей, обнесённых изящной оградой, смотрятся, как маленький монастырь. Маленький, но радужно-разноцветный: Троицкий храм – светло-зелёный, Пантелеймоновский – красный в белом кружеве, Иоанно-Предтеченский – жёлто-кремовый.
Изящная ограда обсажена рябинами. Почему на Руси вообще так часто соседствуют церкви и рябины? И почему это сочетание действует так умиротворяюще, так пасхально. Вроде, Пасха – весенний праздник, а рябина – вечный символ осени. Но ведь и во второй половине года должно же быть что-то багряно-торжественное, что-то бескровно напоминающее о Крови Спасителя. Рябина светла, как салют, и сетчато-небесна, как пальмовая ветвь в руке паломника. Небо от неё кажется ближе.
Место очень приятное – тихий перекрёсток, рядом – подобие небольшого скверика. В золотую осень кроны деревьев в нём светились, как абажуры, и под каждым лежало пятно "света", нарисованное листвой.
Есть какие-то крохотные уголки счастья в нашей жизни – там, где однажды мелькнуло в ней что-то неуловимое. Необъяснимая радость, прозрачна, как крыло ангела – а само крыло соткалось из теплого сентябрьского света, из этих мерцающих перьев листвы.
Счастье снова к вам придёт -
отвсюду и ниоткуда(2)
Память о благодати – это уже благодать.
В окрестностях Ижевска немало достопримечательностей, которые стоит посетить. Ближе всего (километрах в десяти) – музей народного быта Лудорвай: старинный посёлок с замечательным деревянным зодчеством. Правда, сами ижевчане, кажется, очень мало о нём знают и, как правило, не могут подсказать, как до него добраться. Ну, это типичный случай: нет пророка в своём отечестве.
Из малых городов, что в пределах часа езды от Ижевска, очень интересны Воткинск и Сарапул. В первом находится всемирно известный дом-музей Чайковского: место, где композитор родился и провёл всё своё раннее детство. Это главная достопримечательность всей Удмуртии – пожалуй, единственная точка на её карте, знаменитая далеко за пределами России.
Воткинск был основан в 1759 г. при одном из старейших железоделательных заводов Прикамья. Здесь производилась самая разная продукция: от корабельных якорей до бритв и пружин к часовым механизмам. Я уже упоминал, что именно в Воткинске были изготовлены новые металлические каркасы главных петербургских шпилей – Петропавловского и Адмиралтейского.
Сейчас город, сохранивший своё промышленное значение, насчитывает около 100 тысяч жителей. В Удмуртии он практически делит второе место по величине с Сарапулом (также ок. 100 тысяч). Но в отличие от правобережного прикамского Сарапула, Воткинск – сугубо равнинный городок. Главное его искусственно-природное украшение – пруды XVIII-XIX веков на крошечной речке Вотке. Во многих городах Урала и Прикамья, где нет больших рек, сохранились старинные заводские пруды, вполне их заменяющие – и по размерам, и по красоте. Облик ни Ижевска, ни Воткинска совершенно не представишь без этих искусственных водных глаз, ожививших городские кварталы. Здешний водоём лишь немногим уступает ижевскому, занимая площадь почти в 19 кв. километров.
Вот и дом-музей Чайковского в центре Воткинска стоит прямо на берегу этого пруда. И недаром: отец Петра Ильича был управляющим казённым заводом. Дом этот не был его личной собственностью, а являлся должностной квартирой – неподалёку от предприятия.
Симпатичный (хотя, как положено, типовой по архитектуре) домик 1806 года смотрит главным фасадом на набережную. Одноэтажный – но с мезонином, с прилегающей приусадебной территорией. Маленький островок старины, заповедник быта I половины XIX века... Вот мы и приехали сюда в гости – прошено или непрошено.
Стараюсь вспомнить похожие ощущения. Где же я ещё был из таких мест, связанных с самыми знаковыми именами русской культуры? В пушкинской усадьбе в Болдино – в самый день 200-летия Пушкина. В доме-музее Левитана в Плёсе. В Елабуге – в музеях Шишкина и Цветаевой. Но из мест, связанных с великими композиторами, это – первое в моей жизни!
Это ещё и первый на моём пути дом-музей, связанный с детством великого человека. В Болдино жил и творил зрелый Пушкин, в Плёсе – зрелый Левитан (по совпадению – в обоих случаях в возрасте ровно 30 лет): оба названия давно стали нарицательными – для обозначения самого зенита их творчества. А Чайковский в Воткинске – родился. И жил до 9 лет – первые, самые счастливые и беззаботные годы, до смерти матери (1840-49 гг.).
Атмосфера интерьеров сохранилась самая тёплая и живая – кажется, вот-вот услышишь шаги и голоса семейства Чайковских.
Единственное, что мне не понравилось в этом замечательном музее – бестактное навязывание сувениров, подчёркнуто коммерческий дух во всём. Сначала нашу группу организованно завели минут на 15 в сувенирную лавку ("Так у нас предусмотрено по программе!") и только потом началась экскурсия. Людей как-то уж слишком "деликатно" провоцируют: "Тебе не надо – а ты купи". Прямо какой-то... туристический спам.
Как в старой детской шутке-приставалке "Купи слона": "Мне не надо!" – "Все говорят "Мне не надо" – а ты купи слона!"
Впрочем, здесь главным брендом выбран, конечно, не слон, а чай. Надпись "Чай у Чайковского" видна издалека. Ну что ж – у кого-то Чайковский ассоциируется с чаем, у кого-то, как ни странно, с музыкой. В коммерческую эпоху – вполне логичная альтернатива.
Сарапул – древний (1579 года) город, который был стремительно обойдён молодым Ижевском. Даже наличие огромной судоходной реки Камы, как ни странно, не помогло ему в этой своеобразной конкуренции. В ХХ веке бывший богатый купеческий Сарапул вырос не слишком сильно. По переписи 1897 г., в нём насчитывалось почти 22 тысячи жителей – по тем временам огромный показатель для уездного центра. Сейчас в Сарапуле около 100 тысяч. Застройка XIX – начала ХХ вв. сохранилась неплохо, так что любителям старины есть чем полюбоваться. Известнейший архитектурный памятник не только Сарапула, а всей Удмуртии – дача городского головы Башенина (1904 г.) – уникальное произведение деревянного модерна с отдельными чертами псевдоготики и прочими причудами, так характерными для предреволюционной эпохи.
И всё же в Сарапул стоит заехать даже не столько ради архитектурных памятников, сколько ради Старцевой горы! На 200 метров вздымается она, и украшает её поистине шишкинский по своей мощи бор. Когда-то здесь стоял мужской монастырь, от которого, видимо, и произошло название горы. Сейчас на вершине можно увидеть небольшой памятник кавалерист-девице Надежде Дуровой, героине войны 1812 года. 38 лет её жизни прошли в Сарапуле. Описанию Старцевой горы посвящена яркая страница её «Записок»: здесь она, по собственному признанию, прощалась с любимыми местами в ночь бегства из родительского дома в действующую армию в 1806 г.
Вид со смотровой площадки на Каму – единственный в своём роде! "Потому что нельзя быть на свете красивой такой!.." – как-то невпопад выскочила в памяти одна неожиданно умная строчка из не самой умной песенки. Там – про женщину, здесь – про гору... Да, "нельзя", чтобы была такая красота! Слишком кружит голову, слишком неправдоподобно, слишком по-сказочному начинаешь себя чувствовать. Как Бог творит такие нереальные, "нельзяшные" вещи! На Волге встречаются не менее потрясающие виды с береговых гор, но здешние пейзажи отличаются тем, что на камских кручах "цветут" готические ели. Тонкие и высокие, как шатры Михаило-Архангельского собора. Сотнями и сотнями вздымаются к тебе откуда-то снизу, со всех уровней. А может, это творения даже не Чарушина, а Гауди? Вровень с ними сосны – держатся на немыслимой круче благодаря целым колоннадам корней. На фоне кричащей речной синевы их густая, мохнатая, ажурная зелень светится, как умеют светиться под солнцем только тёмные предметы – гуашево-тёмные, непроницаемые, как грозовые тучи. Посмотришь на эти устремлённые к небу хвойные ракеты – прямо какой-то кусочек Юга на севере! Я любовался с высоты камскими кипарисами и думал, что такой колоссальный обрыв соответствует не реке, а морю... пусть даже бывшему, давно исчезнувшему Пермскому.
