Текст книги "Не герой"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Разгром

Неправда, что человек в стрессовой ситуации ни о чем не думает, полагается только на инстинкты и подсознательные реакции. Риск для жизни, грань между бытием и небытием заставляют мозги работать с бешеной силой. Вася сначала, как и все, побежал по улице, ведущей от берега. После пары близких накрытий снарядами он задумался. Не следует изображать из себя испуганную лань. Снаряды летят быстрее бегущего человека.

Сбавить шаг и оглядеться. Вот и спасение! Вася прыгает в сторону, ныряет в водосборную канаву. Вовремя. Осколки рвут воздух над головой, по спине барабанят комья земли, и больно, черт подери! Воздух густеет, пышет жаром. Взрывы сливаются в сплошной грохот.

Страх заставляет вжиматься в землю, лежать и не отсвечивать. Нельзя! Парень вскакивает на ноги. Из раскрытого перекошенного рта вырывается дикий звериный рев. Вася несется по дорожке между домами. Перепрыгивает через забор. Ныряет за угол дома.

Успел. Коттедж принимает на себя большую часть осколков и ударную волну. Беззвучно вылетают стекла, по небу плывет какой-то мусор. Крыша сдвигается и опасно кренится, готовая в любой момент завалить прижавшегося к теплой шершавой стене студента. Еще рывок. Бросок через открытое пространство. Василий перепрыгивает через окровавленный труп молодой женщины, падает рядом с лежащей на бетонной плите головой ребенка. Вперед!!!

Ноги несут его сами собой. Инстинкт самосохранения работает, как никогда в жизни. Васёк буквально чудом успевает падать в укрытия, когда рядом с ним ложатся снаряды. Сознание механически отмечает картины расстреливаемой заставы. А вот трупов мало. Парень был морально готов к тому, что ему придется бежать по колено в крови, спотыкаться о тела, падать в кучи кишок.

Успели эвакуировать или же все сидят в укрытиях. На заставе должны быть бомбоубежища.

«Это хорошо… Это очень хорошо…» – стучало молоточками в голове.

Желудок подобрался к глотке, завтрак настойчиво просился наружу.

Наконец Василий выбрался за пределы поселка. За последним домом его ждал неглубокий овражек. Обстрел стих. Снаряды падали в центре поселка и у береговой черты.

Пробравшись сквозь заросли камыша на дне овражка, отчаянно ругаясь, когда ноги проваливались в мутную гнилую водичку, Васёк взобрался на противоположный склон. Неплохо. Прямо перед носом молодого человека красовался перрон. Легкий пластиковый навес над площадкой, станционное здание. Это дело стоит обследовать. А вот и два моста. Если бы Василий вышел из города метров на пятьдесят правее или левее, ему не пришлось бы лезть через овраг. Бывает. Рванул напрямик и по сторонам не посмотрел.

Станция была пустынна. В зале ожидания только деревянные скамейки и пара столиков в углу. Ни расписания тебе, ни касс, ни привокзального буфета. А что еще может быть на казачьей заставе в Пустошах? Молодой человек понимал, что сообщение с Жуковой заставой и Свияжском нерегулярное, потребности в буфете нет. Местные не будут бегать за кружкой пива и бутербродом на станцию, когда в поселке должны быть приличные кафе. Как раз мимо одного такого он уже пробегал.

На перроне видны следы спешной эвакуации. На бетонке валяются два мешка. У фонарного столба сидит плюшевый медвежонок. Забыли беднягу, бросили, потеряли. Недалеко от игрушки лежит початая пачка печенья. Грустная картина. От таких вещей на душе становится тягостно и муторно.

Васёк сразу и не заметил самого главного. Под перроном лежат не обычные рельсы, а один сплошной широкий и высокий монорельс. Вдоль пути идут оранжевые стальные контейнеры с электромагнитами.

«Не хило, – присвистнул молодой человек. – У нас такие вещи до сих пор на стадии экспериментальных разработок. А для местных чугунка на космических технологиях это обыденность…»

Ничего полезного Вася не нашел, а время уходит. Канонада за спиной стихла. Здесь возможны два варианта: либо венды подавили вражеские батареи, либо кайсаки переправились через Ежаву и подходят к заставе. Первый вариант был привлекательнее, второй – реалистичнее. Остается хватать ноги в руки и драпать.

Маршрут студент выбрал вдоль окраины поселка. Обзор хороший и в случае чего можно нырнуть в сады и развалины домов либо рвануть к лесу. И хорошо бы еще пройтись по трофеям. Из снаряжения у молодого человека только складной нож, еды нет, вещевой мешок он бросил, пока бежал под обстрелом.

Минусов в сложившейся ситуации много, но плюсов больше. Он один, не обременен багажом в виде слабачков и придурков, не приходится с кем-то советоваться, никто не мешает выдерживать заданный резвый темп. Нет, что бы ни говорили, а у крепкого, выносливого, подготовленного к жизненным невзгодам и не обремененного излишним гуманизмом молодого человека шансов на выживание куда больше, чем у отягощенной двуногим балластом группы.

Первый подарок судьбы обнаружился в двух сотнях метров от перрона. Рядом с перевернутой взрывом машиной лежало тело казака. В руках покойника зажат ремень автомата. Василия передернуло от осознания того, что сейчас ему придется обыскивать мертвеца. Ничего, жить захочешь, еще не так раскорячишься. Переборов отвращение, парень разогнул холодные, каменеющие пальцы трупа и отобрал оружие. Осталось перевернуть тело и снять подсумки.

Если со спины труп выглядел прилично, то с лица все было ужасно. Осколки вошли в грудь и живот. Из рваных ран вывалились кишки, все было залито кровью. Голова же не пострадала. На Васька глядели неподвижные светло-серые глаза молодого парня, его ровесника. От этого взгляда мертвеца становилось не по себе. Негромко ругнувшись и стараясь не смотреть на покойника, студент снял подсумки, выудил из бокового кармана куртки кожаный кошелек и пластиковый конверт. Разбираться с трофеями он решил за заставой, в безопасном месте.

Оружием разжились, осталось раздобыть провизию, и можно навострить лыжи. Вот и магазинчик на краю поселка. Небольшой кирпичный павильон почти не пострадал. Задерживаться в магазине Василий не стал. Время играет против него. По-быстрому найти подходящую сумку, покидать в нее стеклянные банки с мясом, караваи, бросить сверху связку вяленой рыбы и не забыть пластиковый баллон минералки литров на шесть. Стоп. И еще две двухлитровые бутылки воды. Что хорошо, в этом мире тоже продают минералку и очищенную воду в пластиковой таре. Просто и удобно, не нужно тащить на себе лишний вес посуды.

Снизу улочки послышался шум. Выглянув из палисадника, Васёк увидел ползущую вверх по склону легкую бронемашину в сопровождении нескольких пехотинцев. Кайсаки неторопливо проверяли уцелевшие дома и развалины. Вот ударили хлесткие выстрелы. Из полуобвалившегося дома выскочил кайсак и бросил внутрь что-то маленькое, круглое. Громыхнул взрыв. Из окон повалил дым, вздыбилось облако пыли. Крыша медленно, с протяжным скрипом, просела внутрь дома.

Зачистка идет. Васёк видел такие вещи по телевизору, репортажи из Палестин и прочих Чуркестанов. Степняки прочесывают поселок, добивают всех уцелевших после обстрела. Что делать? За спиной остался магазин. Справа открытое пространство, до леса с полкилометра ровного поля с невысокой травой. Не добежишь, заметят и полоснут прицельными очередями.

Парень перехватил поудобнее автомат, сдвинул предохранитель, как ему показалось, на автоматический огонь, на всякий случай передернул затвор. Проверять патроны в магазине времени не было. Сумку за плечо, баллон с водой в левую руку – и короткими перебежками, пригибаясь, вдоль крайней улицы. Впереди, в двухстах метрах – поворот и небольшая рощица, поселковый парк, скорее всего.

Василию сегодня везло. Стоило ему добежать до парка и проползти вдоль дорожки до ограды, как вдалеке заговорили крупнокалиберные пулеметы или скорострельные пушки. Кто-то из казаков не успел уйти, нарвался на передовой отряд десантников, или, наоборот, – казаки собрали силы и контратакуют.

Парень отполз за кусты, и вовремя: мимо парка проскакал кавалерийский отряд. С полсотни сабель, так принято говорить? Василий успел как следует разглядеть конных. В седлах сидят, как влитые, форма разрисована ломаными полосками темно-зеленого, желтовато-оливкового и серого цветов. На головах всадников брезентовые кепи с длинными козырьками, нечто подобное Василий уже видел у казаков, только фасон немного различается. Автоматы за спиной, у двоих к седлам приторочены трубы гранатометов. На ногах кайсаков сапоги с высокими голенищами. И у каждого на поясе сабля. Национальный колорит, мать их так и растак, да особым способом!

Выждав, пока всадники не отъедут на полкилометра, Василий выскочил из укрытия и помчался во весь дух по полю. Здесь близко. Вот семейка невысоких пушистых сосенок, рядом куст акации. Упасть на землю, перекатиться, подползти к соснам, осторожно выглянуть и осмотреться. Все чисто. Погони нет. Молодой человек глубоко вздохнул и пополз к оврагу.

Опять повезло. Овраг достаточно глубокий, неширокий и дно сравнительно ровное. А теперь в темпе, степняки не ждут, это не игра, никто здесь не даст беглецу назначенную фору во времени, догонят, расстреляют в спину или рубанут саблей по шее.

Пока Василий добрался до леса, он успел промокнуть насквозь от пота и выдохнуться – пробираться по дну оврага, перепрыгивать через камни и переползать через завалы сухостоя, продираться через кустарник – это не легкая пробежка по лесу. Каждый шаг идет за десять. Наконец дно оврага оказалось в тени деревьев. Студент сделал еще пару шагов. Положил на землю сумку и баллон с водой, выбрал подходящий участок и осторожно пополз вверх. Лимит везения на сегодня не исчерпан, потому что Василий вовремя услышал конское ржание.

Одним духом скатиться вниз, подхватить груз – и рывок по дну оврага. Еще немного, и можно выбираться. Нет, всадников не видно. По краям оврага растет лес. Над головой спасительная тень. Жары не чувствуется.

Надо идти. Василий надеялся немного передохнуть, но звуки далекой перестрелки и ржание лошадей подстегивали лучше плетки. Отдохнем потом, если получится.

Молодого человека хватило еще примерно на пару километров резвой пробежки. Только почувствовав себя в относительной безопасности, Васёк бросил сумку у старой поваленной бурей сосны, прислонил к стволу автомат, бухнулся на землю и потянулся к баллону с водой. В первую очередь опустошать большую емкость. Маленькие бутылки удобнее нести, лежат себе в сумке и рук не занимают.

Два коротких глотка. Только смочить глотку. Подержать воду во рту. Проглотить. Сделать перерыв. Пить хотелось неимоверно, но нельзя. В таком состоянии человек запросто выдует половину баллона, отяжелеет и моментально изойдет потом. Нет, сначала успокоить дыхание, немного отдохнуть и пить маленькими глоточками, процеживая драгоценную влагу сквозь зубы. Василий не знал, когда ему удастся наполнить баллоны свежей водой. Без еды человек может прожить долго, а вот без воды…

Молодой тренированный организм восстанавливается быстро, вернулся вкус к жизни, настало время подумать о житье-бытье. Васёк не расстраивался, оставшись наедине со своими проблемами и целым миром. Одному, без балласта, выживать сподручнее. Сначала определиться с этим миром, разобраться с проблемами, найти себе какое-то жилье, наладить контакты с аборигенами, заявить о себе как об опасном и независимом человеке. Потом уже можно будет думать о подруге и прочих удовольствиях. Жаль, Лиза осталась с остальной гоп-компанией. Погибла, наверное, или к кайсакам попала. Выжить под обстрелом проблематично, только идиот побежит прямиком по дороге, не заботясь об укрытии.

Первым делом Василий занялся автоматом. Машинка неплохая. Переводчик, он же предохранитель, надежен, приклад удобный, автомат сам ложится в руку. Не хватает только второй рукоятки для переноски, как на «М-16», приходится носить оружие на ремне. Магазин полон, тридцать патронов, совсем как в «калаше». Калибр на глаз не определить, примерно 7–9 мм. Длинные патроны с заостренными пулями внушают уважение. Вот с делениями на прицеле придется разбираться опытным путем. Явно это не метры. Близкая мера, но не метры.

В трофейных подсумках нашлись два запасных магазина, зажигалка, пенальчик с иголками и нитками, пакетик с непонятными сушеными листьями. Этикетка гласила, что это кока, и рекомендовала не принимать больше одного листа в сутки во избежание беды. Выращено и упаковано в стране Вираскочландии, Южная Атлантида. Василий осторожно развернул пакет, извлек один листок, понюхал, повертел между пальцами и убрал назад. Черт знает, что это такое. Но запах приятный, терпкий такой. Авось пригодится.

Кошелек казака содержал банкноты разного достоинства. Всего – двести шестьдесят две гривны и горсть мелочи. Деньги Василия пока не интересовали, тратить негде. Часть монет явно серебряные: пятьдесят кун, гривна, марка, пять гривен. Когда выйдет к людям, трофей будет кстати. Главное, заранее выяснить курс, покупательную способность, чтоб не продешевить.

А вот в конверте обнаружилась куда более полезная штука. Гораздо полезнее и нужнее денег, на текущий момент, естественно. Напечатанная на тонком, мягком и прочном пластике карта. Василий развернул находку на земле и долго на нее смотрел, не в силах поверить своему счастью. Нижнее течение Ежавы, районы к северу от реки, даже прилегающий кусок Волги уместился. Драгоценность! Сокровище! Карта Пустошей.

Обозначения незнакомы, но это ерунда – грамотный человек разберется. Дороги показаны, рельеф местности тоже. Василий внимательно изучал окрестности Жуковой заставы. От этого зависела его жизнь. Есть три варианта. Можно выйти на трассу чугунки или старую бетонку и идти до Власовой заставы. Рискованно. Кайсаки явно пошлют по дорогам маневренные разведгруппы.

Второй вариант – идти вдоль берега Ежавы. Из минусов – неровный рельеф, придется обходить или пробираться через овраги, форсировать ручьи, мелкие речки. В крайнем случае, спускаться к берегу Ежавы и идти по бичевнику, рискуя попасться кайсацкому дозору. И еще можно повернуть на север, махнуть напрямик через лес и выйти к пограничным заставам в верхнем течении Вятки либо двинуться еще восточнее на дальний пограничный город Гранит. Там и автомобильные дороги, и чугунка, крупный должен быть город. По дороге разберемся с обстановкой, есть шанс встретить аборигенов, представиться беженцем с пограничья, выведать новости. Если очень повезет, местные могут и помочь добраться до города или заставы. А там находим работу, придумываем свой бизнес и живем. В своих способностях Василий был уверен. Знания и навыки, полученные в родном мире, помогут.

Спорить было не с кем, только если с самим собой, но это называется шизофренией. После долгих раздумий Васёк остановился на втором варианте. Вспомнил, что в глухих лесах никогда в жизни не был, учиться на лесного охотника некогда. Нет, вдоль реки надежнее получается. Не заблудишься, и с едой проблем не будет.

За время короткого перехода на «Чайке» парень заметил, что рыбы в реке обильно, плещется, как сумасшедшая, людей на берегу нет. Рыбачить некому. Проживет, если с острогой не получится, всегда можно насобирать на берегу ракушек, подстрелить спустившегося к водопою зверя, раков наловить. А уж если совсем будет голодно… Василий никогда в жизни не ел жареную змеятину. И ящериц тоже не пробовал. Когда-то надо начинать. Говорят, очень вкусное и питательное мясо.

Отдохнув как следует, молодой человек сориентировался по солнцу и направил свои стопы в обход заставы. Если карта не врет, скоро будет прогалина, глубоко врезавшийся в лесной массив язык степи. Через полчаса пути до Василия дошло, что он плутает. Или карта не очень подробная, и раскинувшегося перед студентом гнилого болота на ней нет, или что-то здесь не так. Пришлось возвращаться к стоянке.

Еще через час блужданий Васёк громко и внятно пояснил окружающему его лесу все, что он думает об этом мире, рассказал о своих интимных развлечениях с кайсаками, казаками, Вендией, Пустошами, лесом, болотом, деревьями и лешим, который во всем и виноват. Плюхнувшись на землю и прислонившись спиной к старой сосне, парень еще раз развернул карту.

Нет, бесполезно. Не зная азимута, фиг в ней разберешься. Мох растет с северной стороны дерева. Если судить по этому пионерскому правилу – север везде. С солнцем непонятки. Кажется, он банально забыл, что оно в этих широтах не прямо над головой стоит. Заблудился. В двух шагах от заставы заблудился. Хорошо еще, не поперся к этому треклятому Граниту. С такими успехами в практическом ориентировании можно спокойно выйти к Уралу или махнуть до самого Ледовитого океана.

Только к вечеру Василий выбрался из леса. Помог вовремя попавшийся овраг. Вдоль него парень и пер, обходя ответвления и прислушиваясь. Донесшийся издали шум мотора звучал прекрасной волшебной музыкой. Хотелось орать во все горло и бежать к дороге сломя голову. Не сразу до студента дошло, что единственный, кто может здесь ездить на машине, это кайсацкий патруль, а попадаться степнякам на глаза не стоит.

К прогалине Василий приближался медленно, крался по кустам, за деревьями. Вот и просвет. Мотора больше не слышно. Парень остановился. Ветка качается. Осторожно отступить на шаг, поднять глаза. Сначала Васёк ничего не разглядел. Дерево как дерево, внизу кустарник, орешниковая поросль тянется к солнцу. Сквозь листья ничего не видно. Обойти подозрительное дерево справа. Вот теперь видно. На ветке, в трех метрах над землей, лежит рысь. Вовремя заметил. Прыгни эта кошечка на голову – и прощай, мама.

Лес резко оборвался. Впереди чистое поле. В нос бьет аромат степного разнотравья. Вдоль леса свежая колея, недавно здесь прошли машины. У бугорка земли рядом с лесом благоухает кучка свежего конского навоза. Василий замер в засаде под кустами бузины. Полчаса ожидания. Только убедившись, что патруль не собирается возвращаться, студент успокоился. Надо думать, как жить дальше. Вдалеке виднеется обрыв, за ним противоположный берег Ежавы. Саму реку не видно. Теперь можно привязаться к карте. Н-да, получается, он полдня кружил вокруг заставы. Заплутал, нечего сказать.

Солнце еще относительно высоко, но Василий рискнул продолжить свой путь по открытому пространству. Поле парень пересекал короткими бросками, благо здесь никогда в жизни не пахали, неглубокие рытвины и холмики позволяли на время скрываться от чужих глаз, если таковые были. Перебежка. Нырнуть в укрытие. Оглядеться. Выждать паузу. Еще раз оглядеться. Новый рывок. На три километра пути ушло почти два часа. А кайсаков так и не было видно.

Только добежав до леса, Василий перевел дух. Вечереет. Солнце незаметно опустилось до горизонта. В лесу сгущались сумерки. А ночной бросок по незнакомому нехоженому лесу только в кино бывает. В жизни темнота резко замедляет скорость передвижения, ориентиры исчезают, человеку кажется, что он прошел куда больше, чем есть на самом деле.

Углубившись в лес на пару километров, Василий подыскал себе место для ночлега. Район дикий. Зверье непуганое. Не хватало еще проснуться от пристального взгляда волка или сопения медведя. Рысь, кабан или лось – это тоже ничего хорошего. Заползшая погреться за пазуху змея сулит большие неприятности. Василий выбрал раскидистый клен, взобрался на толстую ветку, развесил на ветках сумку и автомат, пристроил баллон и привязал себя к ветке ремнем. Уснул он быстро. Уставший за день организм требовал отдыха.

Утро добрым бывает, но не сегодня. Василий поклялся никогда больше в жизни не спать на дереве. Хорошо, ветра не было. Мышцы затекли, бок и левая нога болели. Осторожно отстегнувшись, Василий сбросил вниз свои пожитки. Баллон с водой упал точно на прикорнувшего под деревом лесного кабана. Свин встрепенулся, хрюкнул и с диким визгом унесся в чащу.

– Так и инфаркт получить недолго, – пробормотал студент, отнимая руку от сердца.

Забавное приключение, здорово получилось. Василий спустился с дерева, подобрал сумку, баллон и принялся «накрывать поляну». Надо позавтракать – впереди долгий день.

Пристроившись по нужде, Василий понял, что он вчера забыл. Набивая сумку консервами, он и не подумал прихватить пару рулончиков туалетной бумаги, а ведь был в том магазине ящик с заветным товаром. У прилавка стоял, рядом с бутылками минералки, соков и вина. Пришлось Василию забыть достижения цивилизации и воспользоваться по старинке лопушком.

Власова застава

Гнат старался как можно быстрее вывести отряд из опасного района. Шли лесами, по звериным тропам. Со второго дня похода казаки стали выделять двух человек в дальний дозор. Тем более путь группы пролегал между двух дорог. Слева шла трасса чугунки, а справа – заброшенная бетонка. Вот по этой полоске леса между двух просек группа и шла к Власовой заставе.

Дорога тяжелая. Если казаки без особого труда переносили тяготы пути, то большинство провальцев были детьми асфальта, чахлой порослью городских улиц. С ними приходилось мучиться. Хорошо еще, смогли перед выходом пополнить припасы, собрать почти все необходимое для похода. И погода радовала. Сухо, дождей нет, а от палящего солнца спасают кроны деревьев. Палаток-то с собой не взяли. Не было их на летном поле, а те, что попали в этот мир вместе с провальцами, благополучно оставили на палубе несчастной «Чайки», уже, скорее всего, лежащей на дне у причала.

На третий день похода, после полуденного отдыха, Гнат решил, что они достаточно отошли от Жуковой заставы. Можно было плюнуть на риск встречи с кайсацкими патрулями и выйти из леса. Все поддержали этот вариант. Казаки посчитали, что противник в ближайшие дни не будет углубляться в Пустоши больше чем на десять-пятнадцать верст. Сначала кайсаки укрепятся на береговых плацдармах, создадут передовые базы, а уже потом бросят крупные рейдовые группы на север и запад.

Гнат предлагал идти по бетонке. Удобно, быстро, дорожное полотно сохранилось относительно неплохо, большинство мостов цело. Но тут вмешался Владмир – данное ему Гнатом имя, перепев имени Владимир на местный лад, приросло к студенту; даже друзья все чаще называли его не Володей, Вовкой или Владимиром, а Владмиром. Он предложил выбрать не бетонку, а трассу чугунки.

– Поезда быстро ходят, летящий ход, – хмыкнул Гнат, – и не заметим, как догонит.

– И что? Если и догонит, мы сразу в кусты сыпанем. Пока он остановится и высадит десант, мы успеем оторваться от погони. Зато патрулей вдоль полотна не будет. И у нас преимущество перед бронеходами, опять можем в лес свернуть.

– Верно говорит, – поддержал провальца Юрий. – На станции один поезд остался, да ты, Гнат, на путях добрую шутку устроил. Пройдем вдоль чугунки. На старой дороге, чем навь не шутит, вдруг да на разъезд напоремся.

– С воздуха нас не заметят? – спросил Виктор Николаевич.

– Если глазокрыл пройдет, и там, и там увидят, – хохотнул Ждан. – Не бойся, дед, пока разъезд узкоглазых подоспеет, мы успеем драпануть.

Идти решили вдоль чугунки. В передовом дозоре один казак и студент покрепче, остальные топают позади. Просека удобная. Ее регулярно чистили, обходчики вырубали разрастающиеся кусты и деревья, а на мостах через овраги, речки и ручьи вдоль трассы были устроены пешеходные переходы. И ни один поезд так и не прошел. Зато казаки усмотрели кативший по бетонке вражеский дозор на трехколесных бронеходах. Удачно дорогу выбрали. После этого случая отношение Гната к Владмиру изменилось, старый казак почуял в молодом человеке почти равного, если не волка, так молодого волчонка.

Провальцы осваивались в новом для себя мире и новой жизни. При первом же удобном случае выпытывали у казаков все, что те знали. Многое было для провальцев необычным. С трудом воспринималось то, что история этого мира сильно отличалась от привычной. Володя никак не мог понять, с чего здесь все началось, с какого момента этот мир пошел своим путем. Больше двух тысяч лет назад, это точно.

Сложно было привыкнуть к мысли, что России здесь нет и не было. Сравнивая свои скудные знания с тем, что рассказывали казаки, тоже, впрочем, «академиев не кончавшие» и успевшие подзабыть школьные уроки, Владмир выяснил, что этот мир не знает знаменитых династий Рюриковичей и Романовых. В Новгороде испокон веков правили князья из рода Славерова, в Полоцке сидели Рогволодовичи, а Южная Русь была вотчиной Громиславичей. Около тысячи лет назад новгородские властители подчинили себе киевскую и черниговскую земли, укрепились в низовьях Днепра, поставили крепости в устье Дуная.

Казаки с придыханием и с горящими глазами рассказывали о походах Ингоря, Свентослава и Ярополка, разгромивших Хазарию, прижавших к ногтю степняков и поставивших грады по средней и нижней Волге. С тех пор, впрочем, восточная граница вендской державы мало изменилась. Попытки колонизации заволжских степей сменялись опустошительными набегами кочевников, враг, бывало, доходил до Готского берега и Донца, его отбивали, крепости и заставы по Волге восстанавливали. Проходило время, и все повторялось, снова набеги, снова жаркие бои, ответные рейды в степь и безуспешные попытки закрепиться на Яике.

На западном и южном направлении венды вели долгие кровопролитные войны с греками, даками, гуннами, неметами и саксами. Берега Лабы – Владмир догадался, что речь идет об Эльбе – на полтысячелетия стали ареной непрекращающейся жестокой войны.

Мир не стоял на месте, прогресс постепенно заявлял о себе. Появилось огнестрельное оружие, землепашцы совершенствовали методы возделывания земли. После открытия данами, испанцами и вестсаксами Атлантиды Старый Свет познакомился с картофелем, подсолнечником и кокой.

С каждым веком корабли становились все больше и крепче, на мачтах прибавлялось парусов. С полтысячи лет назад пушки превратились в атрибут любой армии, появились регулярные части стрелков из огнестрела. Пытливые умы приручили силу пара, а затем даже громовой ток. Через континент протянулись первые чугунки, пока двухрельсовые, по ним побежали паровозы. Незаметно паровая машина уступила место огнеходным движкам – так здесь назывались двигатели внутреннего сгорания.

Парусники вытеснялись пароходами, три сотни лет назад римляне додумались бронировать боевые корабли. Тогда же греческая броненосная эскадра нанесла сокрушительное поражение вендскому флоту у Босфора. О дальнейших событиях все говорили разное.

Много знавший Ждан рассказывал, что с этого поражения и произошел раскол старой Вендии. Торбой доказывал, что все дело в том, что Рогволодовичи набрали силу и тяготились зависимостью от Ярополоча. Между властителями западных волостей Вендии, соседними саксами и неметами давно установились дружеские отношения, князья и герцоги роднились между собой, ходили в совместные походы. Даже пытались отколоться от Вендии, но не получилось, дружины Славеровичей подавляли мятежи и приводили бунтарей к присяге.

Гнат прислушивался к спору, но молчал. Наконец и он высказался. По его словам, время такое было, запад был богаче востока, торговцы и ремесленники насоветовали князьям всякого-разного, те уши развесили да подняли смуту. От купцов все пошло, они воинов взбаламутили.

Какой-то одной причины казаки не помнили, но дело пришло к тому, что три сотни лет назад князь большого приморского города Волин отказался платить подати и начал собирать войско. Его поддержали соседи. Не прошло и года, как между Рейном и Одером возникло новое государство. Совместные походы тевтонцев и вендов приводили только к поражениям. Вновь возникшая Волинская Земля пылала под ногами королевских и княжеских дружин. Люди князя Мечидрага дрались с остервенением, союзные дружины не уступали волинцам в доблести и стойкости. Так возникла Империя. Просто Империя. Мечидраг и его потомки оказались слишком умны, чтоб давать преимущество кому-то из своих подданных, пусть даже в названии страны.

За прошедшие столетия Империя стала одной из самых развитых и сильных держав мира и постепенно самоустранилась из большой политики. Мощь Империи была несравнима с силами соседей. А после случившейся восемьдесят шесть лет назад большой войны с Атлантидой Империя окончательно оставила за кормой всех соперников и противников.

Разумеется, имперцы иногда вмешивались в дела этого мира, поддерживали торговлю, иногда помогали дружеским, единокровным Тевтонской державе, Саксонии и Вендии. Так полвека века назад удар имперских воздушных сил и бронедесантных полков остановил прорыв кайсацких орд к Донцу, позволил разгромить и отбросить степняков за Волгу. Казаки нехотя рассказывали о той войне, но признавали, что без помощи Империи пришлось бы туго.

Бронеходные корпуса и кавалерийские орды кайсаков рвали оборонительные линии одну за другой, обходили укрепленные районы и четко выходили из-под контрударов. На пути вендских бронепехотных полков вставала многочисленная, подкрепленная кавалерией и броней кайсацкая пехота, продвижение замедлялось, враг подтягивал свежие части и наносил вендам поражение. Венды проигрывали до тех пор, пока к ним на помощь не пришли бывшие данники. Имперские войска играючи разгромили противника, очистили небо от вражеской авиации и загнали в «мешки» сухопутные группировки. Что и говорить – Империя уже тогда воевала на реактивных самолетах против винтовых, и на земле их бронеползы выходили победителями вдесятером против полка, пехота же дралась в космических бронескафандрах. Такой солдат обгонит на бегу конника, и в руках у него настоящая пушка или тяжелый пулемет.

– Так получается, Империя уже на других планетах флаги ставит? – изумился Владмир.

– Что они там ставят, я не знаю, но в космос летают. Уже восемьдесят лет как летают… Нет, вру. Больше. Они во время войны с атлантами врага из космоса бомбили.

– А Вендия?

– Что Вендия? – саркастически усмехнулся Гнат. – У нас и на земле дел полно. Что ни год, так с кайсаками или греками потасовка. У нас грамотных людей маловато, гривен на все не хватает.

– Но в космос летаете?

– Я нет, а наши иногда летают. Над Землей крутятся, спутники развешивают. Говорят, что науку вперед двигают. Да только я не верю, баловство это все. Даже до Луны не долетели, на полпути ракета сломалась. Хорошо, рядом имперский драккар пролетал, спасли непутевых.

– Понятно, – кивнул Володя.

Надежды молодого человека поразить аборигенов своими знаниями и умениями растаяли, как утренний туман под лучами солнца. Здесь и без него умников хватает, в космос летают, Америку бомбами закидали, монорельсы строят. Спутники, рации размером с лесной орех, атомная энергетика – это обычное дело, доступно даже отсталым странам – вроде Вендии.

В пятнадцати верстах от Власовой заставы передовой дозор наткнулся на казачий патруль. Виктор Николаевич при виде вынырнувших из-за деревьев двух легких машин резво прыгнул за подвернувшийся холмик. Ждан последовал его примеру – солдатская привычка: сначала действовать, а потом думать.