Текст книги "Пять великих тайн мужчины и женщины"

Автор книги: Андрей Курпатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Внимание, женщина проводит экзамен!

Подобное сочетание инстинктов приводит к тому, что самец может спариваться только с партнером низшего ранга, которого он может запугать, а самка, напротив, – только с партнером высшего ранга, который может запугать ее. Фактически самка может отдаться самцу, только если почувствует его превосходство, его силу. В этом случае она с охотой принадлежит его страсти. Что ж, лучшей иллюстрации для понимания основ полового поведения и не придумаешь!

Выясняется, что трения, возникающие между представителями противоположных полов, отнюдь не пустая трата времени и сил, не блажь и не бессмыслица; этот ритуал служит необычайно важной цели – проверке самцов на их состоятельность. Только сильный, мощный, состоявшийся самец достоин обладать самкой, и потому самка должна проверить его силу, его мощь, его состоятельность. И она делает это вне зависимости от того, кто она – цихлида, мелкий грызун или самка вида Homo Sapiens. Если самец не проходит этого испытания, не сдает этого экзамена, то (опять же вне зависимости от того, кто перед нами – цихлида, мелкий грызун или самец вида Homo Sapiens) женщина просто неспособна испытывать по отношению к нему полноценное сексуальное влечение.

Множество сказок и преданий повествуют об этом ритуале. Вспомните, каким изощренным испытаниям подвергаются мужчины, прежде чем получить в супруги женщину – царевну, спортсменку и красавицу. Вспомните, сколько пришлось пережить и выполнить всяческих заданий Иванушке-дурачку с его Коньком-Горбунком, чтобы стать суженым собственной добычи. Сколько испытаний выпало на долю младшего брата Ивана в сказке про Царевну-лягушку за то только, что дал он слабину и, не дождавшись положенного срока, сжег лягушачью шкурку Василисы Премудрой! А сколько полегло царевичей в борьбе за Шамаханскую царицу! О том же, как глумятся принцессы из европейских сказок над потенциальными женихами, лучше и вовсе не вспоминать! Невыполнимые задания и неразрешимые загадки, а не справившемуся – смерть!

Слабый и несостоятельный самец не возбуждает, а потому он не может стать отцом будущего потомства самки, и она пытается его уничтожить. В человеческом обществе, разумеется, до такого не доходит, но зато на уровне межличностных отношений эта ненависть и презрение выражаются в полной мере. Если мужчина пытается играть роль мужчины, т. е. желает получить «доступ к телу» женщины, но при этом не дает своей избраннице ощущения уверенности, надежности, защищенности, если он не рассматривается ею как предмет восхищения, то чувства этой женщины к этому мужчине будут самыми неблагоприятными.

Поэтому всякий раз, когда мужчина претендует на право называться «мужчиной», а не «другом», «приятелем», «хорошим человеком», он должен чувствовать себя состоятельным и быть состоятельным. И речь не идет ни о банальной агрессии, ни о финансовом достатке, как кто-нибудь, может быть, подумал. Эта «состоятельность» означает буквально следующее: женщина, находясь рядом с таким мужчиной, с одной стороны, чувствует себя абсолютно защищенной (как за каменной стеной), а с другой стороны, она чувствует, что рядом с нею «боец» – решительный, сильный и несгибаемый мужчина. Мужчина, «прогнувшийся под изменчивый мир», это уже не мужчина, это «оно». И хуже нет, когда женщина так характеризует своего партнера: «Человек он, конечно, хороший, но не орел...»

Психология животных:

«Почему мы не птицы, почему не летаем?»

Следующее утверждение, наверное, звучит постыдно для представителей нашего вида, но, к сожалению, мы теперь только внешне напоминаем представителей своих полов. Нам впору заново обучаться настоящей мужественности и подлинной женственности, причем учиться нам придется не у кого-нибудь, а у братьев наших меньших, что уж и вовсе должно быть постыдно для «властителя природы». Но что поделать... Вот как Конрад Лоренц описывает отношения влюбленных серых гусей – точнее, серого гуся и серой гусыни, исследованию которых он посвятил всю свою жизнь.

«Зрелый же самец, – рассказывает Конрад Лоренц в своей знаменитой на весь мир книге „Агрессия, или так называемое Зло", – оповещает о своей любви фанфарами и литаврами; просто невероятно, насколько может внешне измениться животное, не располагающее ни ярким брачным нарядом, как костистые рыбы, распаленные таким состоянием, ни специальной структурой оперения, как павлины и многие другие птицы, демонстрирующие при сватовстве свое великолепие.

Со мной случалось, что я буквально не узнавал хорошо знакомого гусака, если он успевал „влюбиться" со вчера на сегодня. Мышечный тонус повышен, в результате возникает энергичная, напряженная осанка, меняющая обычный контур птицы; каждое движение производится с избыточной мощью; взлет, на который в другом состоянии решиться трудно, влюбленному гусаку удается так, словно он не гусь, а колибри; крошечные расстояния, которые каждый разумный гусь прошел бы пешком, он пролетает, чтобы шумно, с триумфальным криком обрушиться возле своей обожаемой. Такой гусак разгоняется и тормозит, как подросток на мотоцикле, и в поисках ссор, как мы уже видели, тоже ведет себя очень похоже.

Когда мальчик шестнадцати лет читает сцену насильствования героини романа, это не возбуждает в нем чувства негодования, он не ставит себя на место несчастной, но невольно переносится в роль соблазнителя и наслаждается чувством сладострастия.

Л. Н. Толстой

Возлюбленная юная самка никогда не навязывается своему возлюбленному, никогда не бегает за ним; самое большее – она как будто случайно находится в тех местах, где он часто бывает. Благосклонна ли она к его сватовству, гусак узнает только по игре ее глаз; причем, когда он совершает свои подвиги, она смотрит не прямо на него, а будто бы куда-то в сторону. На самом деле она смотрит на него, но не поворачивает головы, чтобы не выдать направление своего взгляда, а следит за ним краем глаза, точь-в-точь как это бывает у дочерей человеческих».

Впрочем, этому тексту уже более полувека, а при нынешних темпах развития человечества – это целая вечность. И если сейчас у «дочерей человеческих» можно еще увидеть некоторое подобие описанного К. Лоренцем поведения, то большинство мужских попыток вести себя хотя бы как серый гусак из этого рассказа оборачиваются комическим эпатажем. И проблема не в том, что «утрачены былые манеры», а в том, что мы – современные люди – чем дальше, тем больше теряем ощущение собственного пола, этой необычайно важной частички себя, наличие которой в структуре гармоничного человеческого существа необходимо категорически. Пол – это одна из наших основ, его жизнь в нас дает нам силы, является источником ярких и так нужных нам переживаний, пол – это то, без чего все наше человеческое существо сморщивается, как лопнувший надувной шарик.

Почему же мы не птицы, почему не летаем?!.

Садизм и мазохизм занимают особое место среди перверзий, так как лежащая в основе их противоположность активности и пассивности принадлежит к самым общим характерным чертам сексуальной жизни.

Зигмунд Фрейд

Мужчины, где вы?!

Все в нашем с вами обществе поставлено с ног на голову. Не знаю, как это воспримут мужчины, но от женщин мне как психотерапевту постоянно приходится слышать: «А где они, эти ваши мужчины?]» И действительно, для современной женщины найти «настоящего мужчину» – задача почти неразрешимая. Ведь для нее мужчина – это не просто человек, обеспечивающий достаток семьи и сексуальный партнер, современная женщина и сама способна себя обеспечить, и с сексом уж как-нибудь, да разберется. Мужчина в восприятии женщины – это, прежде всего, очень специфическое и весьма определенное ощущение. О том, мужчина перед ней или «лицо мужского пола», женщина судит по тому, как она сама себя в этой компании ощущает. Если она чувствует себя женщиной, если это чувство впечатляющее, завораживающее, доставляющее наслаждение, то, безусловно, с ней рядом мужчина, а так...

Но оправданны ли эти претензии? А если оправданны, то с чем связана эта катастрофическая «девальвация мужского начала»? Вот этими вопросами и озадачилась современная наука, почесала свою лысоватую голову и вынесла вердикт: предъявленные претензии оправданны, а причины следует искать в соответствии с заведенной традицией – «Cherchez la femme». Говоря по-русски: мужиков нет, ищите женщину. Впрочем, тут дело даже не столько в женщине, сколько в нашей культуре и роли, которая отведена в ней женщине (отведена, понятно, не без непосредственного мужского участия).

Как мы уже выяснили, хорош тот мужчина, которому женщина хочет довериться, ввериться, принадлежать. Если у нее такого чувства не возникает, то и грош цена такому мужчине. Следовательно, он должен быть «героем» и «обладателем». Но кто воспитывает в нашем обществе «героев»? С самого раннего детства мальчики – эти «заготовки под мужчин», находятся под непрерывным– и неослабевающим женским контролем. Вся реальная власть в жизни мальчика принадлежит женщине. Ведь что такое «власть имущий» – это тот, от кого ты зависишь, тот, кто принимает решения о твоей судьбе. В жизни конкретного человека власть принадлежит не абстрактному закону и государственной конституции, не президенту и не правительству. Реальная власть принадлежит родителям, которым подчиняются дети (а все мы дети своих родителей), воспитателям в детских садах, учителям в школах и вузах, врачам (с их ужасными иглами и прочими назначениями, а также освобождениями от физкультуры и армии), а также милиционерам.

Что же происходит в нашем обществе? А происходит следующее: на всех должностях, которые (несмотря на низкую их оплату) являются подлинными властными институтами, находятся женщины. Детей (и мальчиков, соответственно) воспитывают мамы и воспитательницы (все женского пола, как нетрудно догадаться); учат их учителя, а школы и вузы на 99% укомплектованы у нас женским полом («ужасные училки»), лечат их тоже женщины; наконец, попади они в детскую комнату милиции, то приставят к ним не кого-нибудь, а снова – женщину, правда, капитана или майора. Всем им мальчик должен подчиняться, ни с кем из вышеперечисленных персонажей не забалуешь, что они скажут, то и будешь делать, а если ослушаешься... Об этом лучше и вовсе не думать. Да, во всех профессиях, где человек должен брать на себя ответственность за будущее конкретного человека – за его воспитание, обучение и образование, – безраздельно царствует женщина. Ответственность здесь надо на себя брать не абстрактную, а настоящую, так что у нас из «властных структур» только в ГАИ мужчины превалируют, да и то предпочитают брать не ответственность, а наличными.

Если мужчина спрашивает напрямик у дамы, не желает ли она провести с ним ночь, то этот мужчина для нее дурно воспитан. А ежели он позволит себе совершенно определенные прикосновения и произнесет: «Вы сводите меня с ума!» – и при этом начнет обращаться с ней еще более бесцеремонно, то он для нее – «Шарман»

Ги Бретон

Мать (тетя, бабушка, старшая сестра, воспитательница дошкольного учреждения, врач в поликлинике, учительница в школе, преподаватель вуза – все это или только, или в подавляющем своем большинстве женщины, в полном подчинении которых оказывается ребенок. И если для девочки (девушки) в этом нет какого-то глубинного конфликта, то для мальчика это реальное испытание. Бесконечное, неосознанное, но совершенно реальное подчинение женщине будущего мужчины есть глубинное противоречие. Тот, кто должен был бы от природы обладать, властвовать, с младенчества и до полного своего формирования подчинен женщине. Девочка всячески, но почти всегда скрытно сопротивляется этому давлению, но мальчик, который воспитывается как будущий воин, т. е. тот, кто способен и должен, в первую очередь, подчиняться, не может, не имеет права сопротивляться своему «командиру». Кроме того, ему внушается, что сопротивляться женщине недостойно мужчины. Так мужественность будущих мужчин зарезается на корню.

Психологический парадокс:

«Ну и что, что она не права, она ведь девочка!»

Когда я слышу об ущемлении прав женщины, у меня возникает состояние недоумения. Все эти «ущемления» уходят своими корнями как раз в желание предоставить женщине преимущества. С самого раннего детства мальчики, в противовес девочкам, рассматриваются взрослыми как «сущее наказание», которое, ко всему прочему, словно бы предназначено для того, чтобы получать наказания. Среди живущих ныне мужчин, можно в этом не сомневаться, нет такого, который бы в пору своей желторотости не слышал бы от взрослых этого парадоксального высказывания: «Ну и что, что она не права, она ведь девочка!» (Или иная модификация: «...Ведь ты же мальчик!»)

Этот слоган, как правило, звучит из уст женщины (матери, воспитательницы) и является парадоксальным во всех возможных смыслах:

– во-первых, здесь утверждается, что женщина (девочка) имеет право быть «дурой» или «умственно отсталой», что, в каком-то смысле, ее такая особенность или черта (специально для феминисток: это не мужчины говорят, а женщины); ~"

– во-вторых, якобы женщине нужно уступать и потворствовать именно потому, что она такая «дура», «умственно отсталая» (так что, подчинись мальчик этому требованию, он создаст для девочки положительное подкрепление и впредь следовать этой глупости);

– в-третьих, и это уже самое парадоксальное – от мальчика требуют сдаться, капитулировать, ретироваться (и бог знает что еще), «потому что он мальчик», т. е., видимо, предполагается, что он более умный и более сильный, однако если в такой ситуации мальчик сдается, то ему даже Нобелевской премии мира в качестве вознаграждения было бы недостаточно; наконец, подобная аргументация – ты должен проигрывать именно потому, что ты сильный – делает силу невыгодной чертой, здесь работает уже отрицательное подкрепление;

– в-четвертых, не знаю, надо ли это пояснять – сама эта фраза есть давление и принуждение, что, с одной стороны, унижает, а с другой – учит быть подавленным и принуждаемым, а это, как нетрудно догадаться, никак не согласуется с мужественностью.

Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью.

И. А. Бунин

Не думаю, что имеет смысл объяснять правильность подобных заявлений родителей. Мальчик действительно должен научиться сдерживать свою силу и оказывать поддержку тем, кто в ней нуждается, и именно в таком виде он только и сможет претендовать на роль настоящего мужчины. Но нужно принять во внимание, что мальчик – это еще отнюдь не та зрелая личность, которая способна воспринять эти, в целом, достаточно сложные умопостроения, понятные взрослым. И здесь обсуждается не сам посыл, в сущности верный, а форма, в которой он производится. Мальчик, как и любой ребенок, живет здесь и сейчас, поэтому ему непонятны абстрактные представления о «добре» и «зле», в том числе и о «настоящей мужественности». Так что в конечном счете это благое пожелание выстилает дорогу в известном направлении... Ничего, кроме унижения и формирования у мальчика пассивно-агрессивных черт, в этом случае не происходит и произойти не может. Тем более, если мы учтем все обстоятельства...

Хорошо известно, что девочки созревают раньше мальчиков. Они, как правило, опережают большинство своих сверстников противоположного пола и по росту, и по физической силе, и по интеллектуальному развитию. При этом мальчику сообщается, что он «сильный», что он «должен уступать девочке», не имеет права отвечать на ее нападки и т. п. Разумеется, мальчику не очень-то верится в то, что девочки – «слабые», особенно при наличии полученных им от «слабых» девочек укусов, ссадин и синяков. Но что поделаешь – принадлежность к мужскому полу, видимо, требует жертв.

Так или иначе, но у мальчика формируется определенный двойной стандарт: он вынужден, укрощая свое уязвленное мужское самолюбие, фактически подчиняться (или проигрывать) сверстницам, с другой стороны, он должен утверждать себя в качестве «героя» («победителя», «бойца», «источника силы»), что в такой ситуации не может восприниматься иначе, как профанация.

Положение осложняется еще и тем, что девочки, больше занятые чтением и подготовкой уроков, а не уличными играми, опережают мальчиков и в образовательном плане. Так что девочек-школьниц регулярно, с завидным постоянством ставят в пример мальчикам-школьникам. И снова формируется двойной стандарт: мальчикам говорят, что они должны уступать девочкам, потому что они, то бишь мальчики, «умнее», но при этом учителя постоянно указывают мальчикам на то, что девочки успешнее в обучении.

Кроме того, поведение девочек в школе по вполне понятным причинам кажется учителям «примером для подражания». Тогда как мальчики – это предмет их постоянной головной боли. Девочкам снова отдается большее предпочтение, а мальчикам, этим нарушителям спокойствия, вновь уготавливается роль изгоев или роль каких-то «неполноценных девочек». Расположение и похвалу со стороны учителей может рассчитывать получить лишь тот мальчик, что использует в своем поведенческом репертуаре традиционно женские модели поведения.

Таким образом, традиционно мужское поведение мальчиков с его активностью, напористостью, нестандартностью не только не подкрепляется, но, напротив, всячески подавляется; тогда как традиционно женские модели поведения (пассивность, покорность, стандартность) всячески культивируются. И снова формируется двойной стандарт, который всячески подрывает мировоззренческие основы ребенка-мальчика.

Надо признать, что не в более выгодной ситуации находятся и девочки. Те, кому им придется впоследствии доверяться и отдаваться, теперь, в школьные годы, выставляются как «разгильдяи», «безобразники», «грязнули», «двоечники», «нарушители дисциплины», «оболтусы», «лоботрясы». Согласитесь, получается не лучший типаж для вверения ему своей жизни. Тут поневоле станешь воинственной мегерой – не вверять же себя и свою судьбу такому исчадию ада!

Сами отдали, а затем отдались...

Вот и получается, что нашим «воинам» и «героям», тем, кому предопределено стать воплощением «мужской силы» и «внутренней решимости», кому от природы вроде бы предписано быть «властителем женщины», с самого раннего детства предстоит быть у женщины в полном подчинении. Но что там детство?! Дальше – больше! На работу мужчина приходит, ему начальственной должности сразу никто не даст, а потому руководить им будут «начальники среднего звена», а они все у нас сплошь женщины.

Женится мужчина – и начинает скрывать от жены своей то «копейку», то «поход налево»; и ведь со страхом будет он это делать, как ребенок нашкодивший. Тут еще и теща присоединится, а дальше еще и учителя (учительницы, конечно) собственных детей насядут. Наконец, пойдет он в ЖЭК или куда еще за справкой, кто ему эту справку будет выдавать, точнее не выдавать? Кто у нас секретари и прочие референты? Кого ему – мужчине – придется просить, упрашивать, умасливать? Ее – женщину, которую в сердце своем за все эти свои бесконечные унижения, оскорбления, нанесенные «ущемленному мужскому самолюбию», он будет ненавидеть и бояться, бояться и ненавидеть.

Вот такие в нашем замечательном «особливо культурном» обществе воспитываются мужчины, и ведь с этим ничего не поделать. Да и на женщин тут ничего не спишешь – ведь это он отвел ей все эти, по факту, руководящие должности. И не пойдет же мужчина (со своим-то «ущемленным мужским самолюбием») работать в школу и в поликлинику, в детский сад и в секретари-референты, он даже собственным ребенком зачурается заниматься – «не мужское это дело». Вот, собственно, так за «мужскими занятиями» у нас мужчин-то и растеряли всех.

Люди по привычке встречаются и произносят слова любви даже тогда, когда каждое их движение говорит о том, что они уже не любят друг друга.

Жан де Лабрюйер

Простите великодушно, если кого обидел, и сам мужчина, знаете ли... Как бы ни печально звучали эти выводы – они необходимы, мы должны понять, в каком положении оказались. Страх перед ответственностью выгнал всех мужчин с мест, где им самое место, – из воспитательных комнат, из учебных классов, из медицинских учреждений. И так, незаметно, случайно, словно бы невзначай, растерялась вся их мужественность. А мальчикам теперь если и равняться на кого-то, так только на матерей на своих, учительниц любимых и докторов заботливых, т. е. на женщин.

Мы все – и мужчины, и женщины – должны понять и признать эту ужасную на самом деле собственную ущербность. Иначе, не будь этого понимания, не признай мы этот факт – мужчинам никогда не избавиться от своих страхов перед женщинами, а женщинам никогда не стать счастливыми, потому что мужчина, пребывающий в страхе, кроме ненависти, у женщины ничего вызвать не может. А как ей жить с этой ненавистью, как ей жить со своей женственностью, которой прибиться некуда?.. Нет, осознание всей это трагедии, а это трагедия, и я говорю об этом без всякого преувеличения, первый и обязательный шаг, который мы все должны сделать, в противном случае выхода из этого тупика нет и не будет никакого.

Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.

В. Г. Белинский

Отсутствие взаимопонимания между мужчинами и женщинами вызвано не только тем, что им действительно трудно понять друг друга, но и тем, что они не хотят понимать друг друга, а не хотят они понимать друг друга, потому что ненавидят друг друга, а вот у этого общего нашего порока есть вполне понятные источники, причины и основания. Мужчины ненавидят женщин за то, что все время находились у них в подчинении и всегда боялись их, хотя и не признавали этого. А женщины ненавидят мужчин за то, что не чувствуют в них мужественности, потому что не могут ощутить себя рядом с ними, запуганными и озлобленными, женщинами.

Научное открытие:

«Фаллос – это женщина, аженщина – это фаллос!»

Сейчас пришло время рассказать об одном из самых выдающихся открытий в области психологии пола, об открытии, которое принадлежит Жаку Лакану. Догадываюсь, что это лаконичное французское имя для неспециалистов – пустой звук, впрочем, для большинства специалистов это тоже пустой звук. Работы Жака Лакана – это своего рода наисложнейший ребус, каждое предложение звучит, как чистой воды тарабарщина, но в каждом из них скрыт потаенный смысл.

О Лакане нужно сказать хотя бы пару слов. В свое время, еще до Второй мировой войны, он возглавлял французское психоаналитическое общество, но единственная их встреча с Фрейдом прошла не сказать что удачно. Лакан привез Фрейду одну из своих работ, ознакомившись с которой мэтр сообщил: «Это не представляет научного интереса». По всей видимости, любой другой человек на месте Лакана хлопнул бы дверью и всю свою последующую жизнь обливал бы основателя психоанализа (вместе с самим психоанализом) помоями, как, кстати сказать, поступили практически все ученики и соратники Зигмунда Фрейда (Карл Юнг, Альфред Адлер, Отто Ранк, Шандор Ференци, Вильгельм Райх и многие другие).

Многие мальчики рисуют матерей с фаллосом не только потому, что не знакомы с женской анатомией, но и потому, что их матери действуют по отношению к ним маскулинным образом. Фаллическая мать ставит сына в подчиненную позицию, «отыгрывает» перед ним ту жалость, которую она испытывает по поводу собственной сексуальности, и в результате кастрирует его, обращаясь с его телом как с объектом.

Александр Лоуэн

Но Лакан был истинным гением психологии полов. И поэтому, зная, что женщина всегда права, он воспользовался не мужской тактикой войны, а принял на вооружение женский способ ведения боевых действий. Он не стал ссориться с Фрейдом, более того, всю свою последующую жизнь он занимался, казалось бы, самым простым и незатейливым делом —интерпретировал работы основателя психоанализа. Брал одну работу Фрейда и разбирал ее, потом брал другую – и снова разбирал. Вокруг него собралось множество ученых, которые затаив дыхание слушали эти объяснения работ Фрейда и удивлялись: «Боже правый! Ах вот, оказывается, что Фрейд имел в виду!»

Не знаю, надо ли уточнять... Фрейд не имел в виду ничего из того, что ему последовательно и незаметно приписывал Лакан. Сам основатель психоанализа к этому времени уже умер, а потому возразить Лакану не имел никакой возможности. Лакан же тем временем, прикрываясь авторитетом Фрейда, работая на его – Фрейда – поле, взял и с немецкой педантичностью просто развалил психоанализ. Если выразиться грубо, можно сказать, что он его переврал, но сделал это так тонко и так виртуозно, что никто даже не заметил! Фрейд был в буквальном смысле этого слова уничтожен, причем на глазах у честной и ничего не подозревающей об этом публики!

Когда же эта публика очнулась, то было уже поздно – проинтерпретированный Лаканом психоанализ почил в бозе! Вместо психоанализа миру предстала совершенно иная теория, автором которой был никакой не Зигмунд Фрейд, а Жак Лакан. Что ж, француз отомстил за нанесенную ему пощечину самым изощренным из возможных способов. Когда же эта великая мистификация открылась, Лакана в один день изгнали из всех психоаналитических ассоциаций и обществ, где он всю дорогу был абсолютным авторитетом. Но как бы ни кипятились его коллеги и что бы они ни делали, они и сами уже смотрели на психоанализ не глазами Фрейда, а глазами Лакана.

Однако же оставим историю и перейдем к упомянутому открытию. Лакан обратил свое внимание на феномен импотенции. Половой член мужчины в чем-то напоминает руку или ногу – это такая же «конечность». Однако различие проявляется в «работе» этого органа, если руку или ногу мы можем при желании поднять или опустить, сделать ими что-нибудь, то с пенисом все не так просто – он или встает, или не встает, или делает, или не делает. Степень влияния на этот процесс со стороны его обладателя весьма и весьма условна. В каком-то смысле половой член мужчины живет своей, абсолютно самостоятельной, отдельной от этого мужчины жизнью, словно бы такой маленький, зависимый, но весьма своенравный человечек.

Если же продолжить эту аналогию, то получается достаточно странная и парадоксальная вещь: у мужчины есть тот, кто, с одной стороны, ему совершенно понятен, кто ему «в доску свой», но, с другой стороны, поведение этого мистера X для мужчины – это тайна за семью печатями. Мужчина никогда не может гарантировать, что его половой член будет вести себя так, как тот ему прикажет. Бывают случаи, когда мужчина испытывает сильное сексуальное влечение (так ему, по крайней мере, кажется), но его член остается совершенно пассивным и равнодушным к происходящему. И никакие просьбы, никакие мольбы не способны его умаслить (ну не случайно же разрекламированная «Виагра» пользуется таким безумным покупательским спросом!). В других ситуациях, когда мужчина, как ему кажется, не испытывает («не может испытывать», «не должен испытывать») сексуального влечения, его член почему-то гордо распрямляется и настойчиво требует найти себе применение.

Символически, а по Лакану практически, вся наша жизнь протекает в «символическом» (в виртуальном пространстве нашей психики), мужской половой член (пенис, фаллос) —. это «мужское достоинство» – оказывается не чем иным, как «женской особью»: логика его поведения непонятна, а повлиять на эту логику у мужчины нет никакой возможности! С другой стороны, сама женщина воспринимается мужчиной как его собственный фаллос: во-первых, потому что она – точно такая же загадка, как и его половой член; а во-вторых, потому что именно она руководит тем, будет у него, у этого мужчины, эрекция или же ее у него не будет (разумеется, она делает это не сама, но посредством уже упоминавшихся нами условных рефлексов).

Иными словами, половой член мужчины – это то, что, по логике вещей, должно ему подчиняться – ведь он его часть; но, с другой стороны, эта его часть может в любой момент сказать ему: «Все, товарищ, свободен!» Член – это то, что способно сказать мужчине категорическое «нет!», с чем он – этот мужчина – ничего не может поделать, с чем он вынужден согласиться. Вторым таким существом на планете является женщина – она способна возбудить его желание, и она же может сказать ему «нет!», которое он вынужден будет принять, поскольку насильно, как известно, мил не будешь. Таким образом, и мужской половой член, и женщина – это для мужчины и вечная загадка и та власть, которой он не может ослушаться, это повелители повелителя.

Так что если рассматривать этот вопрос не в материалистическом ключе, как бы это предложил нам товарищ Маркс, а в ключе психологическом, т. е. так, как это предлагает нам сделать Лакан, то оказывается, что панический подсознательный страх мужчины перед женщиной есть не что иное, как модификация типичного и параноидного страха мужчин перед собственной импотенцией!

К выкладкам Лакана я, со своей стороны, могу и должен добавить следующее. Когда ко мне на прием приходит мужчина, у которого были или есть в настоящее время проблемы с эрекцией, первое, что я могу безошибочно сказать, – так это то, что у него обязательно есть тяжелейший психологический конфликт, основанный на непонимании им женщин (о чем, как правило, он не догадывается); от чего он и страдает паническим страхом перед женщиной, причем этот страх, как правило, тоже глубоко скрыт в его подсознании.

От женщин иногда приходится слышать: «Он одним своим членом думает! У него не голова думает, а головка!» Ну что я могу на это сказать? Дорогие мои, не переоценивайте роль мужского полового члена, ведь в действительности именно вы являетесь подлинным фаллосом вашего мужчины... Надеюсь, всем понятно, что это комплимент?