Текст книги "Продавец слов"

Автор книги: Андрей Кивинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Да как-то это все, – Антон помолчал, подбирая слово, – не очень. Негры, псевдонимы…

– Брось ты, – махнул рукой Тараконов, – все нормально. Я здесь с Левой согласен. Кому от этого плохо? Читатель доволен, издатели счастливы, авторы тоже не в накладе. Хороший негр, между прочим, сейчас на вес золота. Я парнишку знаю, он на пять брэндов пашет. В разных жанрах. Универсал. Его издатели на части рвут, зарабатывает побольше, чем иной раскрученный. И ничего страшного я в этом не вижу. С авторами всякое случается, или запьёт, или музу потеряет. Либо ещё чего. А его негр поддержит в трудную минуту, подставит верное плечо. Не даст закатиться славе и читательскому интересу.

Антон, разумеется, слышал про негров, Америку Матвей ему не открыл, но подобный подход к делу его все-таки смущал. Чем-то это напоминало китайский ширпотреб, сделанный под фирменную торговую марку. Пусть даже и качественно сделанный.

– Как-то трудно представить, чтоб за Булгакова писали негры.

– Так речь не о серьёзном чтиве. Там сложно подделать, хотя и можно. Примеры есть… А в развлекаловке это сплошняком. Вот раскрутишься, и тебе черномазых помощников подгонят!

– Постараюсь обойтись.

– Не зарекайся… Все, приехали, – Матвей прижал машину к тротуару и остановился, – мне ещё мотнуться кое-куда надо. Кого из наших увидишь, привет. Да! Слышал, что Дашка Грушницкая что учудила?

– Нет.

– За мормона какого-то замуж вышла. И в Америку тю-тю. А у мормонов свои обряды весёлые. Женщина обязана родить девять детей. А Дашка и не знала! Попала! Теперь родне тайно звонит, заберите меня, не хочу быть матерью-героиней. А хрен там, мормоны её под домашний арест. Пока не родишь норму, не выпустим. Может, поедешь, спасёшь?

– У меня ружья нет… Бывай, – Антон пожал Тараконову руку и покинул салон.

– Желаю творческих побед. Пока…

В десятом классе Антон сох по Дашке, но дальше приглашения в кино дело не пошло, хотя могло бы, будь он чуть понастойчивей. До сих пор Антон почему-то жалел об этом. И сегодняшнее известие его не то, чтобы сильно огорчило, но… «Первая любовь, снег на проводах…»

В автобусе Антон вспомнил про памятку, вручённую Ульяновым. Он достал листок, развернул и ознакомился с содержанием.

«Рекомендации для написания литературного произведения развлекательно-приключенческого жанра».

Автор не указан. Наверное – народ.

«1. Название. Название должно быть броским, понятным, по возможности коротким. Отражать жанр произведения. Желательно избегать слишком углублённой игры слов, читателя это может отпугнуть...

Да, это действительно страшно. Мордоворот с окровавленным тесаком на обложке читателя вряд ли отпугнёт.

2. Динамичное начало. Главная задача – захватить читателя с первых страниц, не дать отложить ему книгу ни на секунду.

Что, и по нужде нельзя сходить?

3. Образы главных героев. Персонажи должны иметь чёткую харизму, обусловленную законами жанра. Главный положительный герой – сильный и справедливый (необязательно привлекательный внешне), героиня – непорочная красавица с романтическим уклоном, главный отрицательный персонаж – наоборот, привлекательный внешне, но „чёрный" по сути. Не стоит применять полутонов. Желательны юмористические и трагедийные персонажи второго плана.

На лицо прекрасная – злобная внутри… Красавица непорочная.

4. Линия действия героя. Обычного человека необходимо помещать в необычную для него обстановку или ситуацию, где бы он мог проявить свои возможности. Читателю всегда интересно, как будет выпутываться герой.

Интересно, включение в жару парового отопления можно считать необычной обстановкой? Вряд ли, это как раз обычная обстановка.

5. Герою обязательно должна угрожать опасность. Если это детектив, он – главный подозреваемый у органов. Чтобы избежать напрасного обвинения, герой сам распутывает преступление, иногда вынужденно преступая закон.

Потешный пунктик. Парня подозревают в дезертирстве, а он на пару дней сорвался к любимой. И чтобы доказать это – вынужденно настрелял два десятка мирных жителей…

6. Обязательная любовная линия с описанием эротических сцен. Желательно в необычной обстановке.

Например, на футбольном поле…

7. Обязательны размышления героя на общечеловеческие, философские темы, желательно с ненарочитым употреблением цитат классиков. Это повышает интеллектуальный уровень героя и привлекает искушённого, интеллигентного читателя.

«Красиво идут… Интеллигенция». В. И. Чапаев.

8. В повествовании необходимо отображать узнаваемые события, происходящие в стране или мире. Это добавляет достоверности и подчёркивает неравнодушное отношение автора к упомянутым событиям».

Это было последним пунктом рекомендаций. В принципе, ничего нового Антон не узнал. Мог бы ещё пяток добавить. Работа в библиотеке заставляла читать литературу всех жанров и направлений, в том числе и приключенческую прозу. Многое вполне соответствовало шпаргалке… Как-то даже странно. Творчество невозможно загнать в рамки, а тут загоняют… Хотя это, скорее, не творчество, а ремесло. А рекомендации – всего лишь один из инструментов ремесленника. Толстой тоже вывел пять правил для начинающего литератора, правда, при этом оставил полную свободу действий.

Попробовать взяться за работу Антон решил ещё в кабинете Льва Романовича. И даже не из-за денег, хотя они никогда не помешают. Неужели он, человек с высшим филологическим образованием, не напишет крепкий бестселлер, когда даже полуграмотные бездари умудряются издавать «шедевры» многотысячными тиражами? Разумеется, напишет! К тому же у него ещё осталось, что сказать читателю. Главное, не лениться. А идеи приходят в работе. Застрянешь – достаточно оглядеться. Обидно, времени маловато. Придётся поднапрячься…

Утром надо сгонять в библиотеку, взять напрокат компьютер, подаренный добрыми спонсорами-книголюбами. Свой роман Антон писал от руки в школьных тетрадках, затем перегонял на комп. А сегодня покумекаем над сюжетом. Кое-какая идея, кстати, уже есть…

Дома ждала мать. Приходила готовить обед и забрать вещи в стирку. У неё имелся запасной ключ от квартиры.

– Сынок, когда на работу-то? Ты ж без денег сидишь.

– Я на новую устроился, – Антон выложил на стол доллары, – уже аванс дали.

– Куда ещё?

– На фабрику грёз…

Глава 3

Ровно через месяц и одну неделю Антон поставил последнюю точку в романе и написал волшебное и милое каждому автору слово «Конец». Пахал он, как одержимый, по семнадцать часов в сутки, прерываясь лишь на обед и короткий сон. Иногда бегал в библиотеку для поиска необходимого материала. Писательский труд оказался тяжёлым и в физическом смысле. К вечеру глаза слезились от монитора компьютера, спина ныла, словно по ней долго лупили бейсбольной битой. Голова гудела от недосыпания. Возбуждённый мозг не всегда мог отключиться, бессонница стала постоянной спутницей. Но Антон поймал кураж и терпел. Он очень хотел успеть. К финалу он напоминал шахтёра, месяц не покидавшего забой, и едва сидел на стуле. Городские и мировые новости ему доносила мать, приходившая готовить, чтобы сын не отвлекался от творческого процесса.

Пару раз звонил Лев Романович, интересовался, как дела, просил дать что-нибудь почитать. Антон отказывался. Вот закончу, причешу текст, тогда читайте.

Названия к роману он ещё не придумал. Несколько вариантов у него имелось, но они были не очень коммерческими. Но шеф «Ариадны» просил не волноваться по этому поводу. Придумаем вместе. (На крайняк, можно купить за сто рублей). Закончив труд, Антон отвёз его Льву Романовичу и в ожидании ответа бездельничал на тахте, почитывая подаренного Жарова. Серьёзная вещица. От стрельбы к финалу закладывало уши, а комната наполнялась запахом пороховых газов и смердящих покойников. Судя по поступкам героя, Вменяемым его обозвали сгоряча. Особенно удалась автору первая глава, озаглавленная строго в традициях классики, «Детство». Вольная вариация на тему «мальчик в деревне нашёл пулемёт»… Жил с бабулей сиротинка десяти лет от роду, всех боялся, особенно пьяниц-соседей и подонков-сверстников, избивавших сироту без всякого повода. А ещё учителя изводили, глумясь над беззащитным школьником. И некому было за несчастного заступиться. После очередной порции тумаков убежал он в ближайший лесок дать волю слезам, да и нарвался там на партизанский схрон с оружием. Вполне пригодным к употреблению. Ящик патронов, пара ППШ в смазке, винтовочка с оптикой… И понеслась душа по кочкам. Досталось всем, кроме бабушки… «Детство».

Собственное творение, по мнению Антона, все-таки не грешило подобными сюжетными изысками. Он искренне считал, что отработал на совесть, и, главное, донёс до читателя свои мысли. Пускай даже в лёгком ключе. Содержание всегда важнее формы. Мало того, он влез в шкуру своего героя, переживал за него, сочувствовал, а один раз, выписывая финал, даже всплакнул перед монитором. Совершенно непроизвольно. Хотя человек не сентиментальный. Это было хорошим знаком. Он очень надеялся, что читатель не забудет прочитанное через минуту и не вышвырнет книгу в макулатуру. Но личное мнение – это личное мнение. Есть ещё издатель и публика.

Лев Романович вышел на связь через два дня. Голос в телефонной трубке звенел чистой радостью. Мало того, невиданное дело – он предложил Антону не утруждать себя дорогой в «Ариадну» и вызвался приехать сам. Антон не возражал. Угадывалась явная заинтересованность, а стало быть, он трудился не напрасно.

Ульянов прибыл в четыре часа с бутылкой настоящего «Хеннеси» и в сопровождении своего компаньона Ильи Данильца – тридцатилетнего толстячка с узкой, тщательно ухоженной бородкой. Антон пригласил гостей в комнату, в спешном порядке прибранную по такому поводу, принёс три рюмки и кое-какую закуску, найденную в холодильнике.

После первой рюмки, Лев Романович извлёк из папки распечатанный роман и взял вступительное слово. В течение следующих пятнадцати минут Антон прибывал в расслабляющей эйфории, сидя с открытым ртом. Слово «гениально» было самым слабым из услышанных им эпитетов. Роман сразил издателя наповал. И необычным сюжетом и стилем, и достоверностью образов… Никаких штампов, никаких ходульно-картонных персонажей…

Во время преамбулы Данилец разлил по второй рюмке.

– Признаюсь, положа руку на сердце, – продолжал взахлёб Лев Романович, – подобной вещи я не читал лет пять. Это настоящий прорыв в беллетристике. Акунин отдыхает!

Антон начал таять…

– Какая блестящая находка! Я имею в виду мормонов. Откуда вы про них столько знаете?

– В библиотеке нашёл…

– Я был уверен, что вы жили среди них. Настолько убедительно написано. Поздравляю, Антон. Дебют превосходный. Давайте за вас.

За себя Антон выпил с удовольствием. Кое-что из жизни мормонов он действительно вычитал в библиотеке, но в основном, придумал сам. Все равно никто не проверит…

– Есть, правда, одно небольшое замечание, – улыбнулся Лев Романович, поставив рюмку, – даже не замечание, а скорее, предложение… Дело в том, что у героя нет имени.

– Как это нет? – удивился Антон.

– Я имею в виду не фамилию-отчество. У героя должно быть что-то вроде красивого прозвища. В благородном смысле. Особенно, если персонаж сквозной, проходящий через несколько романов. Читатель сразу догадывается о ком идёт речь. Понимаете меня?

– Примерно.

– Возьмите того же Жарова. Куда привлекательней звучит «Вменяемый: ответный удар», нежели «Сергей Васильевич Огородников: ответный удар». С этой точки зрения, не мешало бы и вашему герою придумать что-то звучное. Как вы на это смотрите?

– В принципе, конечно можно, – без особого энтузиазма согласился Антон, вспомнив детство Вменяемого, – но у меня же обычный герой, как мы с вами. У нас же нет никаких прозвищ?

– Это так… Но правда жизни и правда литературы – не одно и тоже.

– Поверьте нашему опыту, – вступил в разговор Данилец, – так будет гораздо лучше. Закон жанра.

– Но придётся многое переделывать…

– Этим займётся Илья и редактор, – кивнул на заместителя Ульянов.

– Нет уж, лучше я сам.

– Как скажете. Главное, придумать звучное имя. У вас нет никаких предложений?

– Пока нет, надо прикинуть.

– Может, «Шмель»? – предложил Данилец.

– Не хватает жёсткости. Шмель – безобидное насекомое – покачал головой Лев Романович…

– Тогда «Шершень». И роман назвать – «Укус шершня». Или «Полет шершня». Шершня ещё нигде не было.

– Да, это лучше. А почему Шершень? Нужна какая-то легенда.

– Какие проблемы? – ответил многоопытный зам, разливая по третьей, – в детстве героя ужалил шершень. Занёс инфекцию. Пацана еле спасли. После чего к нему и прицепилась кличка.

– Как вам? – Ульянов перевёл взгляд на Антона, – по-моему, неплохо. На сюжет это особо не повлияет, зато добавляются яркие краски. Сделаете?

– Попробую, – Антон не стал спорить с авторитетами издательского дела. Возможно, им видней.

– Теперь о наших планах, – Ульянов снова поднял рюмку, – но сперва давайте ещё залп. За будущий успех. А я не сомневаюсь, что он придёт.

Антон окончательно расслабился и третью выпил уже без закуски. Хотя лестные отзывы главного редактора пьянили сильнее, чем фирменный коньяк.

– Планы у нас такие. Первый тираж пятьдесят тысяч.

Антон ахнул… Это супер! Торгуя на лотке, он заглядывал на последнюю страницу книг и имел представления о тиражах. Пять тысяч в их городе считался весьма неплохим. Для Москвы, конечно, пустяк, но у них…

– Для нового автора и первой книги это более чем прилично, – подсказал Данилец.

– Если тираж разойдётся, а я думаю так и будет, – обнадёжил Лев Романович, – мы сделаем допечатку и выпустим покеты[1]1
  Покет – книга небольшого формата, как правило, в мягкой обложке.


[Закрыть]. От вас же, Антон, требуется одно – работать дальше.

– Мы много затратим на рекламу, – пояснил Илья, поглаживая бородку, – а рекламировать одну книгу не имеет смысла. Нужна серия, минимум из трех. Вы вполне можете продолжить историю героя.

– Мне опять надо уложиться в месяц?

– Желательно. Пока мы печатаем первую, вы напишите вторую. На старте важно не сбавлять темп. Потом можно передохнуть.

Антон опять представил сумасшедший режим, резь в глазах и боль в спине. Мучения с сюжетными поворотами, метафорами и диалогами. Хотя, с другой стороны, без этого не бывает ни успеха, ни славы. Придётся горбатиться, натирать мозоль на заднице и мозгах.

– Ладно, я попробую.

– Отлично. Теперь об оплате. Договор мы подготовим, но сейчас обговорим принципиальные моменты, – Ульянов полез за пазуху и достал небольшой конверт.

– Здесь аванс, – он передал конверт Антону, – тысяча долларов. Ещё четыре мы заплатим после выхода книги.

Тысяча баксов! У Антона второй раз перехватило дыхание. В библиотеке он заработал бы такие деньги за два года, а то и больше. Бест! Он опьянел окончательно.

– О, простите, а ро… ро… рояль? – Антон решил показать знание темы.

– Какой рояль? – хором спросили Ульянов с замом.

– Ну, это… Процент от тиража.

– Ах роялти… Само собой, если будут допечатки. Десять процентов вас устроит?

Тараконов, кажется, говорил о восьми… Устроит!!!

– Согласен.

Дальше собеседники обсудили сроки, на которые Антон передаёт «Ариадне» права, различные технические моменты и допили коньяк. Антон, как человек малопьющий, ушёл в лёгкие сумерки, затруднявшие ориентирование в пространстве. Илья для полного уюта порадовал парой свежих пошлых анекдотов. Когда, казалось бы, визит подходил к концу, Лев Романович внимательно посмотрел на Антона.

– Я хотел бы предложить вам ещё кое-что…

– Слушаю.

Лев Романович переглянулся с Ильёй, выдержал небольшую паузу, словно собираясь с мыслями.

– Попрошу не удивляться, Антон… Я постараюсь объяснить… Вы, наверное, в курсе, что сейчас очень популярны книги, написанные женщинами. Маринина, Донцова, Устинова…

– Да, в курсе.

– Возможно, это мода, как в своё время была мода на жёсткие детективы… Но так или иначе, мы, издатели, должны прислушиваться к желаниям публики. Это законы коммерции, никуда не деться. Лично я не всегда их одобряю. Знаете, что говорили английские книгоиздатели? На рыночной площади трава не растёт. Абсолютно поддерживаю, но бизнес есть бизнес…

– Любишь мелодраму – полюби и рекламу, – добавил Данилец.

– И что?

– Согласитесь – тираж в пятьдесят тысяч, это не пять тысяч… Его ещё надо продать. Оптовикам весьма трудно доказать, что вещь гениальная. Их больше устраивает автор модный и раскрученный. Вы пока ни тот, ни другой… Одним словом, мы предлагаем вам воспользоваться псевдонимом…

«Ага, Матвей не врал… Начались игрища».

– И не просто псевдонимом… А женским псевдонимом.

Лев Романович придал своему лицу выражение «Сам не хочу, а что делать»?

– Не понял… Как это женским?

– В этом вся изюмина проекта, – пояснил Илья, не придававший своему лицу никакого выражения, – крепкий мужской роман, написанный женщиной. Мужская суть глазами дамы. Очень сильный ход. Все нынешние дамские романы ориентированы, в основном, на слабую половину. А ваш должен привлечь мужчин.

Антон попытался выбраться из сумерек.

– Стоп, стоп… Ещё раз… Мне надо превратиться в женщину? Сменить пол?

– Всего лишь взять женский псевдоним. На данный проект. В истории подобные случаи были.

– Чего-то не помню.

– Жорж Санд, Дик Френсис. Правда, это дамы, бравшие мужские имена, но какая разница?

– Мы, разумеется, не настаиваем, – продолжал доказывать Лев Романович, – последнее слово за вами, Антон. Просто рекомендуем. Как профессионалы своего дела.

Опять вспомнился Тараконов. «У Левы чутьё на такие штуки. Интуиция».

– Просто, если вы откажетесь… Максимальный тираж – три тысячи… Соответственно и деньги…

Ульянов все рассчитал верно. Доллары уже лежали в кармане собеседника, возвращать их труднее, чем забирать. К тому же, он действовал тактично – не мы решаем, а ты, никакого напряга. Прикидывай, выбирай.

– Нет, я все понимаю, – не успокаивался Антон, – но что мне объяснять читателям? Знакомым? Видите ли, мне так больше нравится? С детства мечтал быть тёткой?

– А зачем вам кому-то, что-то объяснять? Да и никто не будет спрашивать, – Илья вальяжно откинулся на диване, – на развалах лежит куча книг, авторов которых не существует в природе. И это не мешает им успешно продаваться.

– Погоди, Илья, – осадил заместителя Ульянов, – так тоже нельзя рассуждать. Пускай другие что хотят, то и делают. Антон существует в природе, он конкретная личность и решать ему.

– Да я чего, против? Пусть решает.

Лев Романович был мастером уговоров. И нисколько не сомневался, что «дожмет» Антона. Через день, два, неделю. Но дожмет.

Антон сломался через полчаса. «В конце концов, лишь бы напечатали… Имя? Ладно, переживу, это не навсегда. Чужих трудов я не присваиваю, стыдиться нечего. Да и копейка лишняя на жизнь не помешает. Вон, трубу в сортире третий год не поменять».

Под каким именем выйдет его первая, родная рукопись, он уточнить забыл.

– Ещё одна просьба, Антон, – уже на пороге квартиры произнёс Лев Романович, – не особо афишировать наш договор. По понятным причинам…

– Хорошо, не буду. Завтра выберу псевдоним и перезвоню.

– Лучше выберем мы.

– Почему?

– Опыт…

Глава 4

– Следующий, наверное, уже традиционный вопрос. Скажите, Антонина, почему вы взялись за перо?

– Откровенно говоря, это вышло случайно. Моя школьная подруга, журналист, предложила шутки ради написать рассказ для мужского журнала. Я попробовала, и получилось весьма неплохо. Тогда я и подумала, а почему бы не продолжить? Тем более, у меня давно витало в голове несколько интересных сюжетов. Не пропадать же им. По ночам, после работы, в школьных тетрадках стала набрасывать роман. Так появился «Укус Шершня», мой литературный дебют.

– И дебют очень успешный. Лично я прочёл книгу за одну ночь и с нетерпением жду продолжения. В отличие от множества приключенческих книг, пылящихся на развалах, у вашего произведения прекрасный литературный стиль. Как вы, человек с техническим образованием добились этого? Может, это от природы?

– Не знаю. По крайней мере, в роду у меня писателей не было. А о стиле я даже не задумывалась, писала по наитию, как считала нужным. Главное, у меня есть, что сказать Читателю.

– Откуда вы так хорошо знаете жизнь мормонов? Вы были в Америке?

– Нет, хотя мечтаю туда съездить. Одно время я интересовалась бытом мормонов, даже общалась кое с кем из них. Это удивительные люди.

– Хотя в романе они выглядят не в лучшем свете.

– Это дань интриге.

– «Укус Шершня» рассчитан, прежде всего, на сильную половину. Как вам так точно удалось передать психологию мужчины? Личный опыт?

– Может быть… Но я не хотела бы раскрывать свои профессиональные секреты.

– Как и свой псевдоним?

– Да. Я не хочу афишировать своё настоящее имя. Прежде всего, людей должно волновать моё творчество, а не паспортные данные.

– Насколько я знаю, вам уже поступили предложения об экранизации романа.

– Действительно, два крупных канала имеют намерения снять сериал по моей книге. Сейчас я рассматриваю их условия. Возможно, уже весной начнутся съёмки.

– Будем ждать премьеры. А как скоро мы можем узнать о дальнейших приключениях Шершня?

– Сейчас я заканчиваю работу над второй книгой. Увы, пришлось уволиться с работы и заняться исключительно литературой. На двух стульях усидеть невозможно.

– Не раскроете сюжет нового романа?

– Сюжет держится в тайне. Его не знает даже издатель. Хотя, если честно, когда я начинаю роман, абсолютно не представляю, чем он закончится. Парадокс – не я повелеваю персонажами, а они мной. Представляете, один из героев, изначально задуманный как отрицательный, в итоге поступает благородно. Может, потому, что, работая, я перевоплощаюсь в своих героев, становлюсь на их место, пытаюсь понять их правду…

«Да, сильно… Не я повелеваю персонажами, а они мной. Надо же, как все сложно».

Антон ещё раз взглянул на фото под крупным газетным заголовком:

«ЗВЕЗДЫ ЗАЖИГАЮТСЯ НОЧЬЮ».

Симпатичная мордашка с длинной русой косой. Кокошник добавить – вылитая крестьянка с полотен Тропинина. Комментарий:

«Антонина Бекетова – открытие года. Дебют, достойный мастера. Эксклюзивное интервью для нашей газеты».

«Где ж я её видел? Очень знакомая физиономия. Особенно косичка… Нет, не помню. Интересно, кто интервью сочинял? Скорей всего, Данилец.

Внизу полосы, после интервью Антон заметил небольшой постскриптум.

«В ближайшую субботу, в 15-00, в магазине „Книжный Рай“ состоится творческая встреча Антонины Бекетовой с читателями. Желающие смогут задать ей вопросы и получить автограф молодого автора».

«Так, это уже перебор… У нас и насчёт фотографии-то уговора не было, а уж творческая встреча… Кого ж Данилец приведёт? Фотку для газеты можно и на компьютере сбацать, а вот живьём дамочку показать? Обязательно схожу познакомиться, несмотря на цейтнот. Интересно, насчёт экранизации это правда или так, для пущей рекламы? По крайней мере, мне никто с телевидения не звонил. Надо будет спросить у Ульянова».

Заметив, что попутчик тоже подглядывает в статью, Антон свернул газету. Непроизвольно опасаясь, что на фотографии девушки с косой можно усмотреть его мужественные черты.

Возле супермаркета Антон вышел из маршрутки. Надо заскочить, купить мяса и овощей. Сегодня придёт мать, приготовит что-нибудь. Раньше он затаривался, в основном, на оптовом рынке – там дешевле. Теперь же, когда в бумажнике завелись достойные купюры, можно не утруждать себя дальними походами на базар.

На стене мясного отдела, рядом со схемой разделки коровьей туши красовался намозоливший глаз рекламный постер. На фоне американской прерии молодой симпатяга с обнажённым торсом левой рукой прижимает к себе испуганную милашку, а правой целится в кого-то из внушительного дробовика. На плече юноши небольшая наколка – летящий шершень.

АНТОНИНА БЕКЕТОВА. «УКУС ШЕРШНЯ».

СЕНСАЦИЯ ГОДА!

Мужская жизнь глазами женщины. Суперпроект издательства «Ариадна».

«И здесь повесили», – ухмыльнулся Антон, выбирая телячью вырезку. Вот уже месяц, как плакаты украшали город. Причём, в неимоверных количествах и в самых неожиданных местах. Ульянов, как и обещал, потрудился на славу. Дело не ограничилось постерами. Рекламные закладки, календарики, газетные, радио и даже телеанонсы. Листовки в почтовых ящиках. «Не купите книгу – отключим газ!» Лотерея. В каждый десятый экземпляр был вложен билетик, по которому в издательстве можно получить ценный приз (авторучка и брелок в виде шершня), а в каждый сотый – сторублевая купюра. И, наконец, главный приз – романтический ужин с Антониной в дорогом ресторане. Так как книги были упакованы в плёнку, выигрыш доставался только после покупки. Главные магистрали города пересекали транспаранты „Укус Шершня" – в продаже с 1 сентября», а по центральной улице и возле книжных магазинов в шапочках с крылышками прогуливались «сендвичмены» с висящими на груди и спине броскими плакатами. Одним словом, денег в рекламу вбухали не один мешок. И не два. Осталось только спутник на Луну заслать. «Шершень-1». Для их города, эта рекламная кампания была, без сомнения, рекордной.

Первые дни продаж показали, что главный редактор «Ариадны» не прогадал. Тираж улетел со склада за неделю, срочно потребовалась допечатка. Причём пик продаж пришёлся на шестой день, когда публика «распробовала» книгу и стала делиться впечатлениями. Подхлёстывала интерес фамилия молодого автора. По всей стране разлетались бестселлеры Андрея Бекетова, столичного мастера крутого боевика. Не родственники ли они с Антониной?

Ульянов не скрывал своей радости, что и понятно. Он влез в бешеные долги, чтобы раскрутить новинку, но теперь все с лихвой окупится. Если не сейчас, то после второй книги точно. Главное, не останавливаться на достигнутом.

Собственно, последнее целиком зависело от Антона. Понимая это, Лев Романович не стал затягивать с выплатой гонорара. И следом выложил аванс за новую книгу. В качестве бонуса подарил Антону новый компьютер. Разумеется, Антон от этого не огорчился. Он рьяно принялся за работу и сейчас приближался к финишу, рассчитывая успеть к намеченному сроку. Книга, правда, давалась не так легко, как первая. Это и понятно. Любой источник не бесконечен, рано или поздно он иссякнет. Но пока идей хватало, Антон старался не халтурить, пытаясь держать планку. Он считал, что успех книги связан все-таки не столько с рекламой. Рекламируют многих, но не многие попадают в топ. Из библиотеки пришлось уволиться. Марии соврал, что устроился редактором в крупное издательство. То же самое сообщил и матери. Работа, в основном, надомная. Вычитывать рукописи. Платят неплохо, да и труд не каторжный. Об истинных занятиях, как было обещано Ульянову, он никому не рассказывал. Не афишировал и содержание письменного договора, который заключил с издательством. В договоре обозначили и псевдоним и название произведения. На случай возникновения юридических проблем.

Интереса ради Антон подарил библиотеке «Укус Шершня». Чтобы Мария прочитала и оценила. Зав библиотекой женщина со вкусом, в книгах толк знает. Роман ей понравился. Не классика, разумеется, но качественная массовая литература. Она сопереживала героям, что в любом произведении самое важное. Несмотря на жанр боевика, роман имел добрый стержень, в нем есть мысль, что нынче в дефиците. К тому ж у этой Бекетовой неплохой стиль, хотя и проскакивают элементы графомании. Оценка придала Антону дополнительный творческий импульс. Приятно, когда тебя хвалят в глаза, но вдвойне приятней, когда – за.

Что касается псевдонима?.. Выбор сделан, обижаться не на кого. Пусть физиономия в газете чужая, зато телятина в корзине своя. Парная, без костей…

Девушка на кассе, обслуживая покупателей, умудрялась читать бестселлер Антонины Бекетовой.

– Нравится? – поинтересовался Антон, выкладывая на ленту покупки.

– Не оторваться…

* * *

– Господа, господа! Не наваливайтесь на стол! Автографов хватит всем! Аккуратней, аккуратней! Ну, куда ты прёшь, мужик?! Это ж не пивная!

Происходящее в магазине «Книжный рай» напоминало сцену взятия крепости из фильма «Властелин колец». В качестве атакующих выступали покупатели, оборону держала пара крепких пареньков, специально приглашённых на мероприятие, а объектом штурма служил небольшой стол, за которым давала автографы девушка с русой косой с простым русским именем Тося. Рядом с симпатичной писательницей суетился оператор с тяжёлой камерой на плече, а под столом притаился корреспондент с микрофоном, пытающийся получить интервью. Продавцы выносили в зал новые стопки книг.

Антон наблюдал за происходящим со стороны, стоя возле стеллажей с классикой. К началу мероприятия он немного опоздал, поэтому прослушал вступительное слово Антонины Бекетовой. Вопросов публика скорей всего не задавала, с нетерпением ожидая сигнала к штурму. Услышав команду, ринулась за автографами, словно пассажиры тонущего судна к шлюпкам. Антон этого не понимал. Подумаешь, закорючка в книжке. Не в чековой же…

«Где же я с ней встречался? Причём не так давно? Коса? Характерный наклон головы…» Антон звонил Данильцу, узнать, что за матрёшка изображает Антонину, но тот вместе с Ульяновым укатил во Франкфурт, на книжную ярмарку.

Он перевёл взгляд на стоявший возле стола огромный макет эмблемы издательства «Ариадна» – клубок из пенопласта.

«Все, вспомнил! Девушка у водопада. С книжкой в руках. Без одежды… Или просто похожа? Интересно, кроме лица, оригинал соответствует копии?»

– Осади, осади! – один из вышибал грубо отбивался от любителей чтива, – стол свернёте!

– А ты не отпихивай! Я человек интеллигентный! Могу и в рыло законтрапупить!.. Антонина, Михаилу подпишите, пожалуйста. На добрую память.

Антон заметил вышедшего в зал директора «Книжного рая» Федора Сергеевича Невыглаза. Они были знакомы, Антон покупал у него книги для библиотеки с хорошей скидкой. Невыглаз, увидев Антона, подошёл к нему, пожал руку.

– Тоже за автографом?

– Нет, мимо проходил. Смотрю – толпа.

– Да, сегодня удачный день, – Федор Сергеевич довольно обвёл глазами свои владенья. – Бывает, за неделю столько не продаём. Почаще бы таких творческих встреч. Молодец, девчонка. Кассу делает.

– Бекетова… Я что-то о такой не слышал.

– Ну, ты даёшь! – искренне удивился Невыглаз, – её ж весь город читает. Вот, держи.

Директор взял у проходившего мимо продавца запечатанный экземпляр и протянул Антону.

– Отличная вещь… Я, правда, ещё не успел оценить, но народ хвалит. А повезёт, сто рублей выиграешь.

Антон покрутил в руках книгу. Штук пять таких же, подаренных Ульяновым, валялось дома.

– И кто она такая?

– Обычная учительница. Кажется, математики. В начальных классах. Написала роман, принесла в «Ариадну». Уж не знаю, есть ли у неё что с Ульяновым, но он её грамотно раскрутил.

– Какой Ульянов? – прикинулся дураком Антон.

– Лев Романович. Шеф «Ариадны»…

«С биографией Данилец тоже верно просчитал, – усмехнулся про себя Антон, – учительница математики… Как похоже на Джоан Роллинг, придумавшей Гарри Потера. Та тоже учителка».