Текст книги "Авторская сказкотерапия"
Автор книги: Андрей Гнездилов
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Не веря своим глазам, Гаспар обернулся к старику. Тот продолжал пребывать в восторженном состоянии. «Ну, конечно, я продам эти цветы. Вы молоды. Вам они нужнее. А вы мне подарите свою удачу». Юноша невольно взглянул на часы и вспомнил проигрыш: «Она мне изменяет». «Как знать, как знать», – отвечал садовник, потирая руки.
Почти вся стипендия, лежавшая в кармане Гаспара, перекочевала в кошелек старика. Они пожали руки и собирались расстаться, когда садовник вдруг опять побежал в соседнюю комнату. Вернулся он с белым бутоном. «Вы купили все мои красные розы. Возьмите и его в придачу. Я больше не буду ухаживать за цветами». Заметив нерешительность юноши, он захлопал в ладоши, как ребенок. «Без денег, без денег. Каприз на каприз». Нераспустившаяся белая роза явно не подходила к букету, и Гаспар, обернув ее платком, осторожно положил в нагрудный карман. Надо было спешить в город.
Праздничный Петербург словно затаил дыхание в предчувствий Нового года. УЛИЦЫ опустели, в окнах горели цветные фонарики и виднелись разукрашенные елки. Но по Невскому по-прежнему стремительно двигалась веселая шумная толпа, а с неба медленно падали крупные хлопья снега. Они с неохотой ложились под нога людям и зачастую повисали в воздухе, выбирая, на ком бы лучше примоститься, чтобы продлить свое путешествие. Было совсем не холодно, и Гаспар прикрыл свой букет только прозрачной целлофановой бумагой. Он остановился против Городской Думы и стал всматриваться в проходящих. Немедленно его окружили люди. «Где вы достали розы?» «Вот чудеса!» «Продайте!» «Кому вы их подарите?» Молодой человек улыбался, отшучивался, но затем, не в силах противостоять любопытству толпы, заявил, что розы предназначены самой красивой женщине, которую он увидит. Тут уж его обступили кольцом те, кто назначил в этом месте свидание со своими друзьями. Каждая проходящая женщина подвергалась немедленной оценке. Сыпались советы, реплики, возражения. В тот вечер немало петербургских красавиц, скрывая улыбку, а иной раз и досаду, прошли мимо юноши с розами. А он все чего-то медлил с выбором. Наконец толпа поредела. И вот глаза Гаспара нашли девушку, которую втайне ожидало его сердце. Ей, видимо, некуда было спешить. Она шла и ловила ртом снежинки. Трудно сказать, чем она отличалась от остальных. Верно, детской готовностью к чуду… Высоко поднятые брови придавали лицу выражение удивленное™. Она глядела по сторонам и в то же время жила какой-то своей внутренней жизнью, которую явно наполняли мечты и фантазии. На языке Гаспара это означало сказочность. И вот он сделал шаг ей навстречу и протянул свой букет. Волнение его было столь велико, что он не мог выговорить ни слова. Она остановилась, почти с ужасом взирая на цветы, не веря ему и не смея принять его подарок. Какие-то люди – окружили их, смеясь и что-то говоря, но они не слышали их. Вдруг голоса смолкли, и толпа расступилась. Узкая рука с необыкновенно длинными пальцами протянулась к Гаспару и вырвала букет. Он повернулся, перед ним стояла женщина в меховой шубе, столь плотно облегавшей тело, что, казалось, заменяла ей кожу. Красота ее была поразительна, и тщетны были любые попытки передать ее в сравнениях. Но вместе с тем в ней заключалось что-то страшное. Она не вызывала в душе восторга или жажды обладания, она не ожидала признания и поклонения. Она подавляла и требовала рабской покорности своей власти. На лице ее скользила улыбка, то появляясь, то исчезая. Ее глаза мерцали вместе с ней, но излучали холод затянутой льдом проруби. Она заговорила низким бархатным голосом, и трудно было поверить, что этот голос принадлежит ей. «Надеюсь, никто не будет оспаривать, что я самая красивая и цветы по праву принадлежат мне?». «Да. Да. Это правда, цветы ее. Она самая красивая», – зашумела толпа.
Боль, как будто ее ударили, отразилась на лице девушки, она повернулась и хотела бежать, но Гаспар схватил ее за руку. «Умоляю вас, постойте. Я действительно должен отдать букет… Это мое пари, долг. Но вот возьмите мой цветок. За него ничего не заплачено… Он только вам… потому что для меня… Вы… одна…» Он вытащил из кармана свой белый бутон. И случилось чудо. То ли от долгого нахождения на горячей груди юноши, то ли оттого, что это была новогодняя ночь, но бутон, попав на воздух, вдруг распустился. И весь букет алых роз, чей цвет терялся в освещении ночных фонарей, не стоил одной этой белой розы. Она казалась сотканной из снежинок, пронизанной звездными лучами, рожденной из северного сияния! Девушка вколола ее в волосы, и восхищенная публика отвернулась от страшной красавицы. А та медленно пошла прочь. Движения ее были неестественно мягкими и бесшумными, как у зверя. Она словно кралась. Сворачивая за угол, она оглянулась и погрозила Гаспару букетом. Но он не видел ее. Он смотрел на белую розу и на ту, в ком она нашла второе рождение. Так они стояли друг против друга. А толпа исчезла. Невский в одно мгновение обезлюдел, и Гаспар не мог понять, куда же все делись, пока не услышал, как на башне часы пробили двенадцать. Наступил Новый год. И уж воистину им некуда было больше спешить. Они нашли друг друга.
Прошло еще двенадцать месяцев, и в канун следующего года Гаспар и Настенька, как звали его подругу, крепко обнявшись сидели перед елкой. Они снимали мансарду в большом старинном доме. Вот догорела последняя свеча и комната озарялась только углями из самовара, который был чуть ли не самым большим сокровищем их обстановки. «Взгляни, что там?» – спросила Настенька. Из мансарды на чердак вела маленькая дверца, и оттуда сквозь щель проникал какой-то свет. Гаспар, осторожно ступая, подошел и прильнул к щели. Среди хлама, загромождавшего чердак, стояло старое кресло на трех ножках. На нем перед ярко горевшим канделябром восседала белоснежная ангорская кошка. Вокруг размещалось с десяток других кошек и котов, неподвижно глядевших на пламя свечей. Настенька тоже заглянула в щель и вскрикнула. Кошки бросились врассыпную, Гаспар толкнул дверцу и вошел на чердак. На опустевшем кресле лежал букет алых роз, тех самых, с которыми год назад он явился на Невский. Они были так же свежи. Рядом с ними находился костяной бильярдный шар. «Настенька! -сказал Гаспар. -Теперь я знаю, как называется мой час. После одиннадцати наступает час кошки».
СИЛА ЛЮБВИ
В рыцарские времена люди часто давали друг другу прозвища. Особенно это распространялось на королей. Кто не слышал о Генрихе Красивом, Людовике Великолепном, Карле Смелом!
Но вот в одной стране жил король, которому никак не могли подобрать прозвище. Стоило ему дать название, как он менялся, проявляя совершенно новые, порой противоположные качества. Начать хотя бы с того, что при восшествии на престол его прозвали Слабым. Случилось это так. В этой стране существовал такой обычай: королевы наследовали трон, а затем сами выбира-
ли себе мужей. По рыцарским традициям созывался турнир и самого сильного королева делала своим избранником. Но в то время на престоле оказалась королева Палла. Ее называли Прекрасной, но, кроме того, она еще обладала своевольным характером, и никто не мог угадать, как она поступит. И вот на турнире, где сильнейшие рыцари сражались за честь занять трон, королева выбрала не победителя, а самого слабого рыцаря. Звали его Рич, и, с кем бы он не пытался сражаться, его тут же вышибали из седла. Какой же скандал случился, когда Палла, сойдя с трона, надела золотой венец на его голову! Однако с королевой спорить не приходилось. Зато король Рич сразу получил кличку Слабого. И конечно же, оскорбленные вассалы отказались ему повиноваться. Они объединили силы и решили свергнуть Рича, а королеве дать супруга, которого бы они уважали, войска их окружили столицу и потребовали низложить короля. Тогда король и королева выехали за ворота, и Палла сказала, что если найдется хоть один из воинов, способный победить короля, то она согласится уступить требованиям своих подданных. И вот случилось чудо. Самые сильные рыцари сшибались со слабым королем, и ни один из них не усидел в седле. Пристыженные рыцари вынуждены были покориться. Никто не понимал, как произошло, что Рич вышел победителем из всех схваток.
– Может быть, здесь замешано колдовство?
– Да, колдовство, – ответила королева Палла, когда до нее дошли слухи о подозрениях подданных. – И имя ему – моя любовь. Она способна превратить слабого в сильного.
И короля Рича с той поры стали звать Сильным. Однажды страну постиг неурожай и голод. Люди были готовы отдать за кусок хлеба самые дорогие вещи. И вот откуда-то в королевство хлынули торговцы. Они везли хлеб, но за него брали непомерные цены, так что, когда бедствие с хлебом кончилось, жители ощутили еще худшее несчастье – зависимость и рабство. Почти половина жителей страны оказались в долгах. Власть короля Рича пошатнулась. Его подданные служили теперь не ему, а хитрым и жадным ростовщикам. Тогда король объявил, что намерен выплатить все долги жителей своей страны, но с тем условием, чтобы торговцы покинули ее. Нехотя собрались в столицу чужеземцы. Они вовсе не хотели уходить из королевства, где им жилось столь богато и привольно. И вот они придумали хитрость. Громадные весы изготовили им кузнецы, и на одну из чашек их рабы положили каменные валуны, сверху покрытые тонким слоем золота. Довольно потирали руки торговцы, заранее зная, что у короля не хватит сокровищ, которые смогли бы перевесить другую чашу. И правда, когда все золото королевской казны легло на весы, они даже не дрогнули.
– Ваше величество! Даже если вы сами со всей своей доблестью взойдете на весы, они вряд ли сумеют перевесить долги! – ехидно заявили торговцы.
И тут король снял корону, сошел с трона и стал на чашу весов. Они не двинулись. Рич взглянул на королеву, и она улыбнулась ему. В то же мгновение чаша весов с королем опустилась и коснулась земли. Изумленные ростовщики не верили своим глазам, а король стал сбрасывать золото с чаши. Наконец, он один остался на весах, а чаша с позолоченными камнями все еще висела в воздухе.
– Я не собираюсь торговаться. – сказал Рич. – Потому предлагаю себя за долги своих подданных. Вы видите, что весы не лгут.
Злобно зашипели торгаши. «На что нам нужен этот король без его сокровищ и страны. На нем даже нет короны. Он никто!»
– Тогда убирайтесь вон! – гневно воскликнул король. – И если хоть один останется на моей земле до завтрашнего утра, его казнят!
– Но мы не успеем собрать свое добро! – закричали торговцы.
– Вот ваше добро, которое вы положили на весы! Забирайте его с собой! – отвечал Рич. И толпа ростовщиков, боясь, что раскроется их обман и они поплатятся головами, потащили свои камни прочь от столицы.
– Сколько же вы весите, Ваше Величество? – смеясь, спросила королева.
– Столько же, сколько Ваше колдовство, – ответил король, которого тут же прозвали Тяжелым.
Прошло немного времени, и новые события обрушились на Рича и Паллу. С самой дальней окраины страны, где высились неприступные горы, ко двору прибыла леди Кора Глон. Прекрасна была королева, но невольно пришлось ей отвести глаза, когда жгучий взор новой красавицы медленно скользнул по восхищенной толпе вельмож, а затем дерзко остановился на королеве. Воистину это была опасная соперница. Ее смелые наряды, попиравшие стыдливость, разжигали сердца мужчин. Она танцевала с такой страстью, словно испытывала глубочайшие чувства к каждому, кто был с ней в паре. Она могла, не зная усталости, скакать на коне с утра и до поздней ночи. Она стреляла из лука без промаха. Но самое главное, что ее окружала тайна. Никто не знал прежде о существовании замка Глон, никто не мог понять полностью очарования Коры, ослеплявшей своим богатством и свободой обращения. Никому не ведомы были дурманящие ароматы ее духов. Как видно, они кружили голову, рождая самые бесстыдные грезы. И наконец, кто ей был нужен? Она, казалось, разом хотела всего и всех.
И вот, словно безумие вошло вместе с леди Глон. Пылкие юноши и суровые мужчины, забыв о своих прежних возлюбленных, тянулись к одной лишь Коре. Жестокие споры, дикая ревность, смертельные поединки охватили придворных. Слезы и отчаянье, страсть и гнев бесконечным шлейфом тянулись за леди Глон, а она словно не замечала ничего. Смехом, пением, танцами она звала к себе, обещая себя каждому, кто покорится ей одной. Без скипетра и короны она стала царствовать при дворе, и бедная Палла должна была делить с ней власть. Бал за балом, праздник за праздником следовали безостановочно, а леди Глон была неистощима, как и ее богатства, которые она щедро бросала на пиры и удовольствия. Время от времени она приближала к себе того или иного поклонника. Но недолгим было его счастье, и вскоре он куда-то исчезал. Обвинить Кору никто не решался, ибо новая жертва сама рвалась на смену сопернику.
Король Рич принимал участие во всех развлечениях, но никто из придворных не мог обвинить его в измене. Многие думали, что Кора заинтересована в нем, постепенно вовлекая короля в свою западню, и предупреждали Паллу. Но она не могла преодолеть своей гордости и требовать объяснений от своей подданной или просить короля остановить этот разгул.
Но однажды король не вернулся с охоты. Напрасно ждала его королева, напрасно егеря обшаривали весь лес. Ни следа не осталось от короля Рича. И злые языки тотчас переименовали его из Тяжелого в Легкого.
Недолго грустила по исчезнувшему королю леди Глон и, нарушив траур, вновь устроила пышный бал. Королева пыталась призвать своих подданных к порядку, но те отказались ей подчиниться.
– Дайте нам нового короля, Ваше Величество, и мы повинуемся! – отвечали вельможи, подученные Корой.
Но Палла наотрез отказалась. Покинув дворец, королева, чтобы не слышать шума веселья, отправилась в лес. Ночь подходила к концу, когда Палла услышала топот копыт. Кавалькада разряженных всадников с факелами в руках неслась по лесу. Это были опьяневшие гости, решившие охотой закончить пир. Но добычей им служили не звери. Они мчались вслед Коре Глон.
Вот веселая ватага рассыпалась по лесу, и лишь отдаленные голоса и смех будили тишину. Королева хотела продолжать путь, но вдруг остановилась на краю поляны, посреди которой она увидела знакомого всадника. Он напряженно вглядывался в темноту, опустив догорающий факел. Кусты раздвинулись, и навстречу ему появилась верхом на коне леди Глон. Она была обнажена и лишь буйные длинные волосы спускались по ее белым плечам. Свора молчащих собак выбежала на поляну и окружила рыцаря.
Кора повелительно подняла руку, и он, тронув поводья, приблизился к ней. Как змея обвила леди рыцаря и впилась в его губы, а собаки вцепились в его лошадь. Со сдавленным печальным криком исчез всадник, а на его месте, поджав хвост, оказался новый пес. Леди пришпорила своего коня и свора собак последовала за нею. В ужасе вернулась Палла во дворец, поняв, что Кора Глон колдунья и борьба с ней бессмысленна. Она не могла опереться ни на одного из своих подданных. А вокруг нее уже зрел заговор. И вот на исходе года вновь придворные собрались во дворце и подступили к королеве с требованием выбрать нового короля.
– Нет, – ответила Палла. – Я выбираю только раз, и мой выбор вы знаете – король Рич!
– Но он изменил вам и королевству! – раздались злобные голоса.
– Может, и так, но он не изменил моей любви! – ответила Палла.
– Пора сделать новый выбор, королева! – проговорила леди Глон и приблизилась к трону.
Торжествующая усмешка кривила ее губы. С десяток заговорщиков окружили королеву и сорвали с нее корону.
– Я дарую тебе жизнь, Палла! -воскликнула, смеясь, Кора Глон. -Но только затем, чтобы ты разделила ее с моим шутом. Он остался верен тебе и потому лишился короны. Я надену ее на более достойного.
Толпа раздвинулась. Закованный в цепи, в шутовском наряде перед Паллой появился король Рич.
– Теперь вы будете вдвоем потешать меня, – заявила колдунья. Твердыми шагами она поднялась по ступенькам трона и водрузила на свою голову корону Паллы.
В то же мгновенье ее голова превратилась в страшную собачью морду. Тело съежилось и покрылось шерстью. Вместо слов из пасти ее вырвался хриплый лай. Рыцари схватились за оружие, с диким воем колдунья выпрыгнула в окно и разбилась о камни.
– Кто же смог победить колдунью, Ваше Величество? – спросил Рич Паллу.
– Не я! – ответила она. – Но моя любовь и Ваша верность! С тех пор короля Рича прозвали Верным.
(Книга из электронной библиотеки сайта http://ki-moscow.narod.ru)
ПИЦЦА
Случай занес меня в небольшую итальянскую пиццерию. Уже перед входом пара ребятишек старалась завлечь в нее проходящих мимо людей, очевидно, получая за это какую-либо награду от хозяина. Вывеска коротко обозначала название пиццерии – «У Натали». Внутри было достаточно опрятно и светло, хотя в каждом углу стояли стеклянные консоли, отражавшие явную безвкусицу хозяина, там было все – от хрустальных бокалов, графинов до курительных трубок и игрушечных карет. С потолка свисали цветы и грубовато размалеванные куклы. Вероятно, добрую половину помещения занимала печь, в которой потрескивали поленья, и теплый воздух вместе с запахом пекущейся пиццы приятно щекотал ноздри. Хозяин был весьма примечателен – упитанный, с круглой физиономией, на которой, словно наклеенная, висела мушкетерская улыбка и топорщились бравые усы. Зычный голос, масляные глазки и ловкость движений, с которыми он то ставил очередную пиццу в печку, то доставал ее оттуда, довершали картину. Чувствовалось, как он гордится своей умелой работой и доволен достатком, который он так усердно афишировал. Пожалуй, более гротескную, нелепую фигуру трудно было представить. Его толщина противоречила движениям, добродушная физиономия – свирепому выражению лица, когда он обращался к работе, откровенное хвастовство явно шло вразрез с невежеством. Одним словом, его претенциозность была смешна. Однако мои поспешные умозаключения отошли в сторону, когда я увидел еще двоих людей, работающих в пиццерии. Один – высокий, очень худой, если не сказать тощий, юноша. Бледное лицо его не уступало белизне длинного фартука и поварского колпака. Лицо было трагически печально, и длинный нос нависал над тонкими губами, словно скорбя над собственным молчанием.
(неПУТЬёвый сайт Вишнякова Андрея– электронная библиотека)
Третьей была молоденькая девушка, приятной наружности, с вьющимися длинными волосами. Кокетливость проглядывала в каждом ее движении. Она, верно, знала себе цену, и, чувствуя на себе заинтересованные взгляды посетителей, не без оснований считала, что играет здесь главную роль. Когда хозяин окликнул ее, посылая к очередному посетителю за заказом, я уверился в справедливости своих наблюдений. Девушку звали Натали.
Погода была ненастная, и я пробыл в пиццерии почти целый день. Посетителей было немного, и любопытный хозяин из кожи вон лез, чтобы узнать, кто я и откуда. Меж тем, задавая вопросы, он почти не ожидал ответа, а сразу переводил разговор на себя. Так что вскоре я знал всю его подноготную. Выяснив, что я имею отношение к медицине, он тотчас вывалил на меня кучу жалоб, из которых основной была жалоба на кошмарные сны. Слушая и наблюдая за всей этой троицей, я вдруг пришел к очень простому заключению, – они словно повторяли сюжет из итальянской комедии масок. И если сам хозяин играл роль Арлекина, то его помощник был вылитый Пьеро, а девушка, конечно, Коломбиной. Все трое находились в неразрешимой ситуации, и никто не знал, как из нее выйти. Хозяин желал как можно скорее жениться на Натали, хотя и не испытывал к ней особой любви. Просто ее смазливость привлекала в пиццерию посетителей, если не считать его стремления побахвалиться своим достоянием. Дороговизна и обилие вещей, вероятно, включали в себя и красоту Натали. Все вокруг должно было служить славе хозяина. Бедный помощник его и соперник был влюблен в Натали и очень неловко пытался скрыть это. Ясно, что у него не было никаких шансов на успех, но в то же время он ничего не мог поделать с собой. Это раздвоенность делала его особенно неловким. Он либо на что-то натыкался и разбивал, занятый своими мыслями, либо презрительно молчал, слушая очередную ругань хозяина, либо деланно-небрежно обращался к девушке и взамен получал смех вместо ответа.
Сама Натали вела себя исключительно свободно. Очевидная зависимость от нее этих двух людей давала ей ощущение превосходства. Пожалуй, она даже больше симпатизировала своему потерявшему надежду поклоннику, чем хозяину. Однако известный расчет на материальное благополучие явно перевешивал чашу предпочтений в сторону второго персонажа. Что-то постоянно мешало им расставить все по местам. Обстоятельства то с одной, то с другой стороны мешали хозяину жениться, подручному уйти, а Натали не мучить никого своим кокетством. Забавно и грустно было смотреть на всю эту картину, когда они ругались, мирились, спорили, выясняли отношения.
Вечер наступил незаметно, и мне предложили остаться и за умеренную плату переночевать в свободных комнатах. Странный сон приснился мне ночью. Вероятно, впечатления мои сложились в какую-то канву, и я словно явился свидетелем истории, которой не было конца.
Хозяин Арлекин, желая совершить нечто особенное в честь своей помолвки с Коломбиной, поклялся испечь такую огромную пиццу, которой он накормит всю деревню. Стол будет еще полон, когда за ним не останется ни одного человека. И вот, действительно, в день помолвки Арлекин испек гигантскую пиццу, для которой едва хватало четырех сомкнутых столов. Однако ее приготовление потребовало огромных затрат и ухищрений. Мастер частями протаскивал пиццу через печь и спирально накручивал на уже готовые куски. Веселые односельчане с аппетитом накинулись на вино и на невиданно громадную пиццу. К сожаленью, конец застолья оказался не таким удачным, как предполагал Арлекин. Стол оказался пустым, и последние куски пиццы доедал Пьеро. Не было пределов ярости Арлекина и смеху его гостей. Меж тем соперник хозяина поплатился за свое обжорство и умер от несварения желудка.
На следующий год вновь Арлекин стал готовить «самую большую пиццу в мире». Опять собрались гости на помолвку. Один за другим отваливались гости от сытного стола. Но опять в конце остался один, который опустошил стол и прикончил Арлекинову пиццу. Когда осоловевшие от вина гости устремили взгляд на героя, то в ужасе попятились. Это оказался Пьеро. Голод любви могла утолить лишь любовь.
Проснувшись, я спустился в гостиную. Мои расспросы подтвердили сновиденье. Да, у хозяина все предки занимались изготовлением пиццы. Да, он слышал, что кто-то из чудаковатых прадедов пытался приготовить громадную пиццу, чтобы, как Христос, который накормил толпу пятью хлебами, насытить гостей одной пиццей. Да, что-то расстроило его помолвку, наверное, пришло слишком много гостей и сумели одолеть все угощение. Возможно, что тогда кто-то объелся и умер. Но это, может быть, и сказки. Я прервал его объяснение.
– Хозяин, хотели бы вы спокойно спать всю свою жизнь?
– Конечно, – ответил он.
– Оставьте в покое Натали. Вы достаточно богатый и желанный жених для любой девушки. В ваших силах разорвать ту связь, которая может привести к трагедии…
Он серьезно посмотрел на меня и задумался.
Простились мы довольно прохладно. Через год дошли до меня вести о дальнейшей судьбе этой троицы. Арлекин не сумел победить себя и, затеяв женитьбу, испек «самую большую пиццу в мире». Пьеро одолел пиццу до конца и умер. Свадьбу с Коломбиной отложили на год.
БАЛ НЕСЛУЧИВШИХСЯ ВСТРЕЧ
Б великолепном, богато украшенном королевском дворце отмечали день рождения королевы Глонды. Лучшие музыканты, певцы, поэты и художники съехались на бал, чтобы прославить свою повелительницу, которая всегда покровительствовала искусству и посвятила свою жизнь служению красоте. И разве не счастье жить в стране, где все устремлено к гармонии, и даже печаль или раздоры, потери или сражения должны вписываться в эстетические формы! Каждому вменялось в обязанность всегда и при любых обстоятельствах помнить о красоте и держать свое лицо чистым и ничем не затуманенным.
И вот отзвучали последние ноты прекрасных мелодий, посвященных королеве, последние строчки стихов, картинная галерея пополнилась новыми портретами Глонды и роскошные подарки украсили целую залу дворца.
Королева простилась с гостями и ушла в свои покои. Любящий взгляд короля и восторженный шепот двора сопровождали ее до самых дверей. Глон-да легла в постель, но не могла уснуть. Радостное возбуждение будоражило ее, как девочку, хотя она уже перешагнула четвертый десяток. Все в ее жизни складывалось удачно, и она могла чувствовать себя счастливой. Правда, у нее не было детей, но разве подданные ее не видели от нее каждодневной материнской заботы о себе и, по сути, не считали себя ее детьми? Нет, она не могла себя чувствовать в чем-то ущемленной судьбой. Внезапно странная фантазия заставила ее подняться. Она решила пройтись по спящему дворцу и взглянуть на покой своих приближенных, которые были для нее как родные люди.
(Книга из электронной библиотеки сайта http://ki-moscow.narod.ru)
Глонда, улыбаясь, вышла из спальни. Вот сейчас она встретит своего верного камергера. Высокий, стройный, всегда подтянутый воин, который давно отошел от бранных дел, но сохранил дух настоящего рыцаря. Королева неизменно читала на его лице ясность, готовность служить ей и оберегать от любых опасностей. Вот и на балу он сказал, что сам станет на часах у опочивальни Глонды, чтобы охранять ее сон.
В полумраке коридора было пусто, зато в небольшой примыкающей комнате с открытой дверью раздавалось шумное дыхание, перемежаемое храпом и всхлипываниями. Королева зажгла свечу и заглянула туда. На узеньком диванчике скорчился жалкий старик. Парадные одежды были отброшены в сторону, и жесткий корсет уже не стягивал фигуры. На лице камергера не было улыбки, там лежала печать страдания. Боль старых ран, недуги тела терзали его, но он не смел в них признаться.
Долго стояла над ним королева и вспоминала, как часто он отказывался от того, чтобы кто-то заменил его хотя бы на время. Верно, он так боялся потерять свое место. В то же время как он радовался, когда сопровождал Глонду в загородный дворец у моря! Там он чувствовал себя много лучше, словно молодость и сила возвращались к нему. Королева вернулась в покои и, написав приказ о назначении камергера главным смотрителем приморского дворца, вложила его в руки спящего.
Была еще глубокая ночь, а сон так и не шел к Глонде. Приглушенный звук трубы раздался у ворот и эхом отозвался во дворце. Верно, никто его не услышал, кроме королевы. Тишина продолжала царить в покоях. Тогда она сама спустилась к воротам. Мальчик паж с серебряным рогом в руках спрыгнул с белого коня и преклонил колено.
– Ваше Величество, в этот свой день рождения вы совершили истинно милосердный поступок, и мой господин Белый король приглашает Вас на бал неслучившихся встреч. Там вы можете встретить тех, кто близок Вашей душе, но чьи пути не пересеклись с вашими!
– Когда же будет бал? – спросила королева. – И как добраться до владений Белого короля?
– Он происходит в эту ночь, и вам достаточно сесть на этого коня, чтобы очутиться тотчас на празднике, – ответил мальчик.
И все произошло в одну минуту, как он и сказал. Глонда оказалась на чудесном балу. В хрустальном дворце, озаренном светом звезд, танцевали разряженные пары, и волшебная музыка позволяла им почти не касаться земли. В буквальном смысле слова они парили над землей, и аромат незнакомых цветов дурманил головы.
– Выберите себе возраст, в котором бы Вы хотели встретить того, кому судьба помешала с Вами встретиться, хотя его душа близка Вашей, – посоветовал паж.
– Семнадцать лет, – шепнула королева.
И вот она уже закружилась с юным кавалером, которого тотчас угадала в толпе гостей. Да, это было настоящее волшебство. Глонда не знала его имени, но он читал в ее сердце, и она чувствовала его одним существом с собой. Никогда еще она не испытывала такой любви и радости, как в этом танце, никогда она еще не была так по-настоящему счастлива. Но кончилась ночь, и они расстались. В смутных раздумьях королева вернулась домой. С грустью взглянула она в зеркало и, представив, что ее кавалер, возможно, вернулся в свой возраст с не меньшим разочарованием, подавила тяжелый вздох.
И прошел год. Снова королева не спала в день рождения. Обходя спящий дворец, Глонда столкнулась с нищими, которые вместе с бродячими собаками рылись в помойке.
– Отчего вы не приходите днем? – спросила королева. – Разве я хоть кому-то отказывала в помощи?
– Нам не разрешают даже близко появляться у дворца, так как своей бедной одеждой мы нарушаем правила этикета – соблюдать во всем красоту! – ответили нищие. И, сдерживая слезы, королева вынесла им свои драгоценности, чтобы они могли жить, не прося подаяния и не посещая помойки.
И снова появился мальчик паж и отвел ее на бал неслучившихся встреч. На этот раз Глонда решила остаться в своем возрасте. Однако кавалером ее стал опять юноша. Он был прекрасен, и королева не уставала любоваться им. Он читал ей стихи, пел песни и ей казалось, что роднее его она никого не встречала в своей жизни. И, странно, Глонду нисколько не смущала разница в возрасте. И лишь когда закончился бал, она получила этому объяснение.
– Это был ваш сын! – сказал паж. – Вернее, его душе предназначалось прийти в мир через вас!
И этот праздник оставил глубокий след в ее сердце, и королева не знала, чего больше – радости или печали – получила она на балу.
И снова наступил очередной день рождения королевы. Опять отправилась она по спящему дворцу. Среди ночной тишины услышала она почти беззвучные рыдания. В комнате своей любимой фрейлины, резвой хохотушки и насмешницы, она обнаружила ее, залитую слезами. Возле спящей лежал в колыбели младенец, и даже полумрак не мог скрыть, что он, как две капли воды, был похож на короля. Ребенок горел в лихорадке, и у него не было даже сил, чтобы громко плакать. Мать скрывала его ото всех и в первую очередь от своей королевы, и теперь, видимо, выбилась из сил. Тяжелый сон одолел ее на несколько мгновений.
Острая боль обиды, ревности, негодования пронзила королеву. Не она ли пожертвовала для короля своей молодостью, красотой, наконец, даже судьбой! Ведь она могла дождаться своего истинного возлюбленного, который был на балу неслучившихся встреч! У нее мог быть свой сын! Слезы душили ее, но что-то заставило ее пойти в королевский тайник. Там было фамильное лекарство, принимаемое в самых крайних случаях и только членами семьи. Теперь лекарства оставалась всего одна ложка. Чувствуя, как сердце ее буквально разрывается, бедная королева могла принять это снадобье сама, но она поступила иначе. Она отнесла лекарство ребенку, а сама вновь оказалась на балу неслучившихся встреч. Опять, как и в первый раз, она приняла возраст своей юности. Она так желала увидеть еще раз того, кто был предназначен ей и с кем танцевала она на первом балу. Но вместо него к ней подошел другой молодой человек. Он казался таким знакомым ей, но она не могла разглядеть его лица. Он словно прятался от нее, и она то тянулась к нему, то отталкивала. Боль и радость, надежда и отчаяние рождались поочередно в ее душе, и опыт страдания делал ее мудрее и совершенней. И когда кончился бал, королева проследила за своим кавалером. Он сел на коня, и его истинный возраст и лицо вернулись к нему. Это был ее собственный супруг.