Текст книги "На мосту"

Автор книги: Андрей Щербак-Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Щербак-Жуков Андрей
На мосту

Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ

НА МОСТУ

Светает. Большое, ярко-красное солнце медленно поднимается над темным городом.

Город спит. Этот город не проснется с рассветом – он спит всегда. Промышленный сектор пострадал особенно сильно Все реже сюда заходят люди. Им здесь просто нечего делать. Это не их мир.

Здесь царит полный развал. Косые лучи освещают руины цехов и обрубки рассыпающихся труб, отражаются в грудах битого стекла и тонут в жирной, густой пыли, покрывшей все вокруг. Это мир хаоса и мертвых вещей.

Ни звука, ни единой живой души. Только камень, стекло и металл, какие-то аппараты и сооружения – прежнее назначение всего этого уже давно невозможно понять.

И надо всем этим поднимается чистое, утреннее солнце...

Странное, зловещее зрелище. Мне с высоты очень хорошо видна каждая мелочь, каждый фрагмент этой жуткой картины: и пыль, и развалины, и серые тени, и утреннее солнце.

Я живу прямо на мосту. Может быть кому-то это покажется смешным и странным, – в Жилом секторе, говорят, не трудно отыскать себе свободную комнатушку – но мне нравится здесь. У меня есть большая, круглая бочка, и, когда идет дождь, я забираюсь вовнутрь и кутаюсь в плед. Мне тепло и сухо.

Рядом с моей бочкой в бетонной плите есть щель. Там живет небольшой зверь, похожий на крысу. Шерсть у него серая, густая и пушистая, уши маленькие, круглые, хвост короткий. Каждый день он выходит из своей норы и подходит ко мне. Он садится рядом и смотрит на меня своими широкими выпуклыми глазами; я разговариваю с ним, и, кажется, он понимает.

Внизу, в двух шагах от моего моста, есть кафе-автомат. То, что он синтезирует, вполне съедобно и питательно. Как и все автоматы города, он до отказа забит обесценившимися монетами и работает бесплатно.

Так что несмотря на кажущиеся неудобства я устроился не хуже других. Да, я один. Совершенно один. Но зато, в отличие от всех других, у меня есть дело. В таком мире, где никого не волнует даже его собственная жизнь, это редкость. Я очень горжусь и очень дорожу своим делом. Хотя не все, далеко не все меня понимают. Большинство думает, что я сошел с ума. Про меня говорят много глупостей, но я не обижаюсь, потому что верю в свое дело.

Два раза в день под мостом проносится поезд: утром с востока на запад, вечером – наоборот. Конечно, он никого не возит, он давно никому не нужен. Но он все продолжает мотаться туда-сюда на автоматике. Говорят, в нем урана еще лет на сорок – так и будет, наверное, ездить. А что – машины живут дольше людей...

Это единственный целый мост и единственный движущийся поезд во всем городе.

Иногда на мосту появляются люди. Они смотрят вдаль тупым, застывшим взглядом и ждут поезда.

Они приходят из далекого Жилого сектора. Там сохранилось много полуразрушенных домов, подвалов... В них, как звери в норах, живут люди. Почти все время они спят, зарывшись в груды старого тряпья. Только несколько раз в сутки они выходят наружу, чтобы дойти до ближайшего кафе-автомата, насытится и вернуться назад, в свои гнезда.

Мне не понятно, как могут люди так долго спать.

Но даже когда не спят, они все равно погружены вглубь себя, и их глаза не видят ничего вокруг. Мне кажется, что каждый покрыт полупроницаемым панцирем. Наверное, это реакция организма на то, что происходит вокруг.

Во всем мире царит хаос, и человек тщетно пытается найти в нем себе место.

За долгие годы люди привыкли жить так. Они перестали обращать на что-либо внимание, перестали задумываться о жизни, перестали мечтать... Они уже не представляют иного бытия.

Это жизнь по инерции. Это существование полуавтоматов. Но зато так проще и спокойней.

Те, кто приходят на мост, понимают никчемность такой жизни. Им надоело жить бесцельно и незаметно. Они разуверились в том, что эта жизнь когда-нибудь изменится. Они пришли на мост, чтобы навсегда уйти из этой жизни. Чтобы, дождавшись поезда, броситься под него. С моста. Вниз.

И тогда появляюсь я.

Я подхожу к ним и убеждаю их остаться. Они всегда внимательно слушают меня, молча кивают, а потом уходят и больше не появляются. Я возвращаю их к жизни. Спасаю от самих себя.

В этом я вижу смысл своей жизни. Свое главное дело.

Ведь семнадцать лет назад я был таким же, как они. Я был молод и не глуп. Я видел мир таким, какой он есть, без всяких искажений, стереотипов... Я понял, что теперь люди не нужны друг другу. Люди не нужны себе. Люди не нужны вообще никому. Если где-то и сохранилась природа, то только далеко отсюда, за городом, и люди отрезаны, отделены от нее... Так жить больше нельзя. Просто не имеет смысла.

И я собрал людей. Тех кого знал, с кем жил рядом. И я сказал им все это. Сначала я думал, что они меня побьют! Но нет. Они стояли и молча смотрели на меня. Смотрели в упор, но не видели. Не слышали. Не понимали и не пытались понять. Я кричал, рвал на себе одежду... Но они также молча повернулись и разошлись. И только один подошел ко мне и сказал: "Помолчи. И так тошно". Сказал и тоже ушел.

И тогда я покинул дом, в котором жили люди, и пошел на мост. Я шел через рассыпающийся город, по грязным улицам, мимо покосившихся домов. Я ненавидел этот город. Я видел серые, сморщенные лица людей, высунувшихся из подвалов. Я ненавидел этих людей. Я шел не оборачиваясь и стараясь ни о чем не думать. Я ненавидел себя.

Я поднялся на мост. Вдалеке показался поезд. Я уже перекинул ногу через ограду, но вдруг за моей спиной раздался спокойный, уверенный голос:

– Извините, Вы не скажете, сколько времени?

Я вздрогнул, обернулся – передо мной стоял странный мужчина средних лет. У него была неровная борода и пышная шевелюра с тонкой проседью, а на голове – непонятная фиолетовая шляпа с широкими, увядшими полями. Он смотрел на меня острыми, глубокими, проникающими внутрь предметов глазами и, казалось, гипнотизировал – я не мог пошевелиться. Он тоже был неподвижен.

Поезд промчался под мостом. Все вздрогнуло, и он ожил.

– Вы знаете, сколько времени существует человечество? – Спросил он меня. Я стоял и тупо моргал, а он, не дожидаясь ответа, продолжил: Забыли? Уже около трех миллионов лет! И вы хотите, чтобы оно исчезло? Нет?! Ну а как же тогда вас понимать? Вы видите, как живут эти люди? Вы понимаете, насколько жалко и бессмысленно их существование? А они – нет! Они этого не понимают! Изменить, исправить все это может лишь тот, кто ступень за ступенью прошел весь путь, кто открыл глаза, кто понял... А Вы, поняв все, спешите на мост, чтобы уйти из этого мира. Уйти навсегда и больше не вернуться!

Исчезнуть проще всего. Но кто останется?! На кого Вы бросаете весь этот мир?! Как Вы вообще можете его бросить! Такие, как Вы не должны уходить! Они просто не имеют права уходить! А Вы... Как Вы можете...

Его слова, наполненные пафосом, сейчас кажутся наивными, даже какими-то неправдоподобными. Но все было именно так. Он все это говорил серьезно, переживал каждое слово. На лице его была искренняя досада, губы дрожали, глаза слезились. Шляпа все время сползала на глаза, и он судорожно поправлял ее. Он сглотнул слюну и продолжил, перейдя на "ты":

– Пойми, это лишь испытание, одно из многих, выпадающих на нашу долю. Неважно, кто послал его – судьба, бог, дьявол... Его нужно перетерпеть, выдержать. Каждый, кто прошел весь путь и понял, подвергается испытанию. Пойми это, и тебе станет легче... Ты должен жить – ты нужен людям. Хоть они и не знают, как ты им нужен...

В руках у тебя огонь, и пусть им не осветить всего мрачного мира, не спеши его гасить. Когда ты будешь не один, и таких огней будет много, мрак и темень отступят сами. Из остывшего пепла последней войны родится государство света, любви и справедливости... Самое страшное – в прошлом.

Не спеши гасить свой огонь, как бы трудно тебе ни было... В такое время от каждого может зависеть будущее. Может быть от тебя...

Имей силы и терпенье...

Он говорил, говорил, говорил... Я не все понял, но все запомнил. Я был в страшном полуоцепеневшем состоянии. Я прислонился к чему-то спиной, присел и в такой позе неожиданно заснул. То ли день, полный волнений и стрессов, так утомил меня, то ли тот человек, и правда, был гипнотизером...

Я проснулся от шума поезда, проносящегося под мостом. Вокруг клубился утренний туман, он плотной, белесой стеной заслонял от меня город. Легкий ветерок трепал пожелтевшие бумаги. Мост был пуст. Я прошел по нему, вернулся назад – никого. Тихо. Только мои шаги звучали гулко и тревожно. Я подошел к ограде, посмотрел вниз – там сквозь неровные потоки тумана что-то темнело. Ветер подул сильнее, и что-то яркое покатилось по рельсам. Я узнал фиолетовую шляпу своего вчерашнего собеседника. Да, это был он.

И тогда я понял – он пришел на мост за тем же, что и я, и все, что он говорил, он говорил не мне, а себе. Он пытался переубедить себя, но не смог. Но он убедил меня. Я поверил в то, что у нас есть будущее, что оно непременно будет. Но только, если мы, люди, этого по-настоящему захотим. Еще не поздно. Все можно поправить, повернуть вспять, создать заново.

С тех пор я стою на мосту, и, когда здесь появляются люди, я подхожу к ним и слово в слово повторяю все то, что мне сказал в тот день тот человек:

– А Вы знаете, сколько времени существует человечество?..

Каждый мост что-то соединяет.

Красное солнце встает над разрушенным городом. Город кажется мертвым, но где-то далеко живут люди, спустившиеся с моего моста. Они прошли страшный путь, они открыли глаза, они многое поняли, они нашли свое место в этом хаосе. Они начнут новую жизнь. Они отстроят этот город заново. Я не знаю каким он будет – наверное чистым и светлым, наверное, все люди в нем будут любить друг друга, наверное, в нем найдется место животным и растениям... Я не знаю этого, но я верю в этих людей! Я их люблю... Всех.